***
— Ты решил проверить мою силу или это действительно вещи первой необходимости? — Я бы не стал так глупо шутить, — фыркаю и подтягиваю лямку рюкзака, который не позволил у себя отнять. Хосок не выглядит уставшим, но, судя по его словам, мои чемоданы довольно тяжёлые. Наверное, это из-за книг… Но я без них не могу работать. Уже когда сидим в такси, замечаю, что он выглядит отстранённым. При водителе неловко спрашивать, поэтому как только ставит вещи в коридоре, обнимаю его за шею и заглядываю в глаза: — Что случилось? — Так очевидно? Я же не думаю ни о чём, — усмехается и отводит взгляд. Это что-то новенькое, он обычно, насколько уже могу судить, себя так не ведёт. Как назло — его мысли сейчас недоступны, ведь контролирует себя гораздо лучше, чем я. — Говори. Не отстану ведь. — У тебя в квартире… Запах двух альф. — Что? — хмурюсь, а затем с улыбкой переспрашиваю, гладя его по щеке. — У тебя гипертрофированный нюх, да? Кивает слегка смущённо, очевидно в дискомфорте из-за своих мыслей и поведения, а я продолжаю: — Первый — принадлежит моему отцу. У меня немного вещей от него осталось… Но я обрабатываю их специальным составом, чтобы запах не выветривался. Это странно, но я так скучаю по нему… Взгляд карих глаз прожигает меня, и теперь моя очередь смотреть в сторону. Впрочем, гладить его по лицу я не перестаю, не отстраняюсь. — Второй, думаю, принадлежит Чангюну. Ты разве не узнал его? Это тот парень, что был с моим лучшим другом. Психиатр. — Это не… — Вонхо хмурится, а затем выдаёт со смешком, — я не узнал его, потому что он смешан с чужим… Ароматом. Только сейчас дошло, что это и правда был Чангюн… К которому примешались цитрусы и свежая зелень. — Но так пахнет Чжухон, — говорю растерянно, одновременно слыша сдавленный смех альфы. — Ты хочешь сказать?.. — Они явно вместе. — Почему он ничего не рассказал? — спрашиваю весьма озадачено и скорее у самого себя, но Хосок отвечает: — А когда ты последний раз телефон проверял? Я его у тебя в руках вообще не видел. — Он меня убьёт, — констатирую факт и сбегаю в спальню, где в кармане пальто лежит безжизненный аппарат. Конечно, он сел за эти дни, кто бы сомневался. Не думал о нём совершенно, добровольно утонув в Хосоке до самого дна. Быстро нахожу зарядку в рюкзаке и подключаю телефон к розетке, а следующие полчаса хожу по квартире, нервно перебирая края домашней футболки, так как аппарат отказывается оживать. — Не переживай так. Всё будет в порядке. Если бы он не понимал ситуацию — уже бы поднял полгорода на уши. Тогда тебя бы отыскали даже в Аду, — произносит это с абсолютной уверенностью в собственных выводах. — Откуда знаешь? — Он производит такое впечатление, — пожимает плечами альфа, пряча хитрую улыбку и стараясь оставаться серьёзным. Наконец, включаю устройство, и тут же начинают приходить уведомления — тридцать четыре звонка, пятьдесят сообщений в Какао Толке и ещё семь — на номер телефона. Глубоко дышу, а затем набираю Ли. Не проходит и трёх гудков, как слышу в трубке: — Че Хёнвон, ты — нереальный мудак!!! — Знаю я, знаю. Прости. Выпал из реальности и забыл про телефон напрочь. Чжу… — Скажи спасибо Иму, что я тебя не вытащил из-под земли и не закопал после — самостоятельно. — Обязательно, — улыбаюсь уголками губ. — Передай привет своему альфе. — Что значит… — короткий вздох и вопрос, — откуда ты знаешь? — Разве это важно? — хмыкаю, наконец-то успокаиваясь, и подхожу к Хосоку, кладя руку ему на плечо. Он смотрит с видом «я же тебе говорил», а затем тепло улыбается и поглаживает по боку, так что даже через свитер ощущаю тепло его пальцев. — Ты скажи хоть — как себя чувствуешь после общения с Мистером Ночным кошмаром? Легче? — Да. Значительно. — Тогда наслаждайся дальше. Позвонишь, как будет время… На твоего единственного и лучшего друга! — Я искуплю свою вину. — Не сомневаюсь, — по голосу Ли можно смело говорить — он уже и не особо злится. Всегда был отходчивым, и это тот случай, когда радует, что некоторые вещи не меняются. Отбиваю вызов и иду ставить телефон обратно на зарядку. Когда делаю это, залипаю на какую-то точку на стене и стою не шевелясь. Внезапно меня охватывает волна отчаяния, которая уничтожает все мысли, разъедает их. Становится так грустно, что кажется — сердце вот-вот остановится. Едва нахожу в себе силы, чтобы обернуться и посмотреть на Хосока. Чёрт. Так это не мои эмоции. Подлетаю к нему, сидящему на диване, и опускаюсь на колени, тут же ловя его руки в свои. Первые мгновения слова не идут, в горле — Сахара, хотя всё-таки прочищаю его и спрашиваю: — Что происходит? — никогда прежде не видел у человека такого пустого и, одновременно, замученного взгляда. — Я тоже телефон не проверял эти дни, — бесцветно говорит он, и на меня накатывает паника, поскольку Хос не склонен к утрированию, насколько могу судить. Да и эмоции его сейчас — открывая книга, где сплошь и рядом пометки текстовыделителем. — Что? Скажи. Шин молча отдаёт смартфон, где я сразу вижу диалог с кем-то. «Шону? Это его друг? Он вроде рассказывал…», — от мыслей меня отвлекает прочтение сообщений: Вчера: 22:14 — «Друг… Приезжай завтра, ладно?» 23:22 — «Кихён попал в аварию. Его уже забрали на операцию.» 23:46 — «Хосок, где ты, чёрт возьми? Подними трубку!» Сегодня: 05:06 — «Я сойду с ума от ожидания…» 07:18 — «Он уже в палате, но в себя не приходит. Врачи сказали, что это — кома.» 14:48 — «Привези мои вещи, пожалуйста. Чувствую, что не смогу уйти отсюда» В одном из сообщений знакомый адрес, а потому кидаю взгляд на часы — сейчас уже пять. Ничего. В туда пускают до десяти вечера. Мы ещё всё успеем. Понимаю, что Вонхо сейчас в чертовски плохом состоянии и давлю в себе его эмоции, чтобы хоть один из нас мог действовать. Быстро вскакиваю с места, выкидываю из рюкзака все вещи и тороплюсь к холодильнику. Собираю туда всё, что удобно будет есть без разогрева, затем мчусь в спальню и хватаю пальто, попутно запихивая в карман свои документы. Пытаюсь сообразить, что нужно ещё, но ничего не приходит в голову. Возвращаюсь в гостиную и спрашиваю тоном, не терпящим возражений: — Где ключи от квартиры Шону и твои документы? Кажется, мой голос немного приводит его в чувство. Хмурится и говорит чётко, хотя взгляд по-прежнему расфокусирован: — В спальне. Второй ящик комода, справа. Не отвечая, иду забирать необходимое, а через пять минут уже затаскиваю ничего не соображающего Шина в такси. Он сам называет адрес, но после снова погружается в апатию, источая её почти осязаемым волнением во внешний мир, так что даже наша эмпатия ненужна, чтобы почувствовать его состояние. — Эй. Посмотри на меня, — тихо говорю, проводя пальцами по его щеке, после чего поворачивает голову, пытаясь сосредоточить взгляд на мне. — Ехать ещё не мало. Расскажи, вкратце, — кто такой Кихён? — Он… — сглатывает, прочищает горло и находит в себе силы продолжить, — он — мой друг детства. Именно он познакомил меня с Соном, то есть со своим альфой. — Но при этом твой лучший друг — Шону? — Да. С Кихёном всегда сложно было найти общий язык, и я переключился на общение с его парой. — Почему с ним сложно? — Вечно ввязывается в неприятности и не даёт себе помочь. Мы с Шону уже отчаялись его спасать, поэтому они расстались полгода назад. — Ты с ним с тех пор не общался? Вонхо мотает головой, а я глажу его по плечу, стараясь легко улыбаться и передавать уверенность в лучшем из возможных исходов. — Всё будет хорошо, — ласково целую его в щеку, поскольку слова особо на ум не идут. Благо, что реагирует на прикосновения и они по чуть-чуть помогают. — Надеюсь… Этот придурок вечно не надевал шлем. Остаётся только молиться, чтобы в этот раз он им не пренебрёг. — Так он на мотоцикле разбился? — чувствую, что внутри всё замирает от ужаса. — Скорее всего. Дальше мы едем в удушающей тишине, от которой никуда не деться. Эмоции и мысли Хосока атакуют, накрывают с головой, но мне удается выныривать и сохранять ясный рассудок, несмотря ни на что. В дом Шону иду один, ведь Вонхо всё равно не в состоянии помогать. Ему нужно время, чувствую это. Ещё немного — и шок отойдет, а пока этого не произошло — я постою у руля. Собираю вещи из шкафа, нахожу в кухне аптечку и кидаю несколько видов лекарств себе в рюкзак. «Что, кроме одежды и таблеток, может понадобиться взрослому альфе, который собирается сутками сидеть в больнице? В больнице… Может, и не нужны лекарства тогда? Нет, всё равно возьму».***
В окружной мы оказываемся к семи вечера. Там сразу бегу в регистратуру, оставляя Шина сидеть в зале ожидания. Как только выясняю все подробности и трехэтажным враньём выбиваю нам разрешение пройти, возвращаюсь к Хосоку. Его взгляд уже осмысленный, что не может не радовать. Он поднимается мне навстречу и обнимает, как только оказываюсь достаточно близко. Я удивлён, но мне приятно. — Спасибо, — целует в висок, а затем смотрит в глаза, — куда нам? Веду его в интенсивную терапию, где мы и находим Шону. Он сидит в коридоре, опираясь локтями на ноги и пряча в ладонях лицо. Узнаю его только потому, что видел на фотографиях в доме своего соулмейта. Отдаю Вонхо рюкзак и жестами прошу его подождать. Непонятливо смотрит, но с места не трогается, ментально шлёт доверие. Аккуратно, как к раненому зверю, подхожу к альфе и сажусь рядом, аккуратно же кладу руки, обвивая ими вокруг талии, затем тяну так, чтобы его голова оказалась у меня на плече. Он не пытается вырваться, но взгляд затуманенный поднимает. — Тшш. Спокойно. Я — омега Хосока. Мы уже знаем, что случилось, — глажу его по волосам, стараясь успокоить, и мягко улыбаюсь. — Мы побудем с тобой. Прости, что не приехали раньше. Альфы явно в замешательстве, но я чувствую, как Сон потихоньку становится расслабленнее в моих руках, словно все прошедшие сутки не мог этого ни на секунду сделать. Хотя, скорее всего, так и было. Шин подходит к нам и садится с другой стороны от друга. Он кладёт ему руку на плечо и несильно сжимает, говоря: — Хёну, прости, что приехал только сейчас. — Забыли. Я ведь знал, что ты со своим Видением. Удивлённо смотрю то на одного, то на второго, думая сразу о нескольких вещах: «Он рассказывал ему о том, что мой фантом мучит его? И почему это Шону так легко реагирует на то, что Хосок так долго не отвечал? Или это только у меня друг такой вспыльчивый и ревнивый, а это — нормальная реакция?» — Молодые люди, — обращается к нам пожилой бета, что подошёл, видимо, только что. — Может, вам лучше побыть в комнате отдыха? — А в палату нам нельзя? — беру дело в свои руки и сразу задаю вопрос напрямик, давая альфам время собраться в более цельное состояние. — Только через полчаса сможем вас пустить туда, — разводит руками медбрат. — Подскажите — где у вас тут кафетерий находится? — встаю, утягивая с собой Шону, чтобы он тоже поднялся на ноги. — Восточное крыло. Сможете найти? — К-конечно. Я даже знаю, где это, — надеюсь, что моей заминки никто не заметил, потому что остальное произношу ровно, хотя внутри что-то всё-таки дрогнуло. Как я мог забыть? Когда мы оказываемся за столиком, принимаюсь доставать из рюкзака всё, что прихватил с собой для перекуса. Сразу вижу — лица обоих парней вытягиваются и глаза у них округляются. «Да, ребята. Вот такой я подготовленный, — усмехаюсь про себя, а затем вздыхаю, поскольку на ум приходит ещё одна мысль, — не раз же бывал в больницах раньше». — Почему? — Вонхо смотрит на меня, спрашивая это, и только потом осознаёт, что услышал мои мысли. — Прости. Шону, кажется, даже не замечает, что произошло, а я отвечаю: — Не страшно, это не секрет, — улыбаюсь уголками губ, стараясь держать своё состояние на той отметке, которая позволит не сорваться и поддержать парней. — У меня аппа долго лежал… Тут же. Прямо в этом крыле. Качаю головой, усердно не пуская в неё лишние мысли. Из термоса разливаю по пластиковым стаканчикам кофе и ставлю его перед альфами, затем делая бутерброды, из заранее приготовленных ингредиентов. После того как мы поглатываем нехитрый ужин, на старших можно уже смотреть без былого ужаса. Вон, у обоих даже цвет кожи изменяется с синюшно-зелёного на человеческий. — Спасибо, — Шону смотрит на меня в упор, а затем улыбается едва заметно. Это выглядит довольно обычно, но почему-то ощущаю разливающееся по внутренностям тепло, пока он продолжает, — я теперь еще больше рад, что мы тебя упорно искали… — Так меня в порно не нужно было искать! Я такие вещи даже не смотрю… Я дома сидел! Парни сначала в ступоре от моей глупой шутки, а затем оба, как-то синхронно, опускают головы и начинают смеяться. Получается у них немного нервно, но думаю, что это — тоже неплохой выход для их эмоций. Стоит им успокоиться, как я говорю: — Это тебе спасибо, Хёну. Если бы не ты… — неловко улыбаюсь и просто киваю на своего альфу, после бросая взгляд на часы и произнося медленно: — Минуты через три-четыре нас пустят в палату. Можем возвращаться в то крыло. — Прошло уже полчаса? — Шин удивлён, впрочем, как и его друг. — М, — киваю, — пойдём.***
Больницу мы с Вонхо покидаем в полночь, когда нас выгоняет уже заведующий отделением. Шону и до его прихода говорил, что мы можем ехать, да кто его слушать будет? А вот врач убедителен, потому мы садимся в такси, которое немедленно трогается и мчит по ночным улицам Сеула. Я беру Хосока за руку и несильно её сжимаю, но он никак не реагирует. Просто сидит и смотрит в окно. Поджав губы, думаю о том, что сейчас его лучше не трогать, и перевожу свой взгляд на город за стеклом, невольно вспоминая… — Кровоизлияние в мозг — это всегда непредсказуемо. Мы сделали всё, что могли, и теперь остаётся только ждать. Этот юноша, по крайней мере, был в шлеме. Многие их не надевают, лишая себя всех шансов на выживание. — Сколько может длиться кома? — я спрашиваю это, понимая, что Шону сейчас нужна хоть какая-то надежда и хотя бы толика информации. — У всех по-разному, но после любой операции критические — сорок восемь часов. Только по их прошествии можно делать какие-то выводы, — врач говорит спокойно и уверенно, но в глубине его глаз легко можно прочесть беспокойство. Единственное, чего я не могу понять — он больше за пациента переживает или за Шону, который выглядит так, будто это ему провели операцию. Мотаю головой, чтобы выгнать из неё воспоминания, но, кажется, делаю это поздно, поскольку Вонхо садится ближе, прижимает меня к себе и говорит тихо: — Я тоже не могу перестать думать об этом. — Всё будет в порядке. Вот увидишь… — медлю, а затем добавляю: — Перед чем-то непоправимым меня обычно охватывает очень сильное чувство, похожее на панику и смертельный ужас. Сейчас этого нет. Хосок поднимает голову и смотрит на меня внимательно, после тихо спрашивая: — Сколько раз ты подобное уже испытывал? — Трижды, — отвожу взгляд, ощущая как меня снова кроет и слёзы подступают к глазам. Он всё понимает без слов и целует в щёку. Почему-то мне казалось, что когда мы окажемся в постели — долго не сможем заснуть. На деле же, стоит мне подойти к кровати и тут же клонит в сон. Ложусь на бок с краю, немного поджимая ноги, и тут же чувствую сильные руки — одна обнимает за талию и прижимает меня к телу альфы, а вторая пробирается под мою голову. Так удобно… Почему мы раньше так не спали? — Спасибо тебе. За сегодня. Не знаю, что делал бы, не будь тебя рядом… — Справился бы со всем, не сомневаюсь, — улыбаюсь уголками губ, прикрываю глаза. — Поспорю с тобой на эту тему завтра, — тихо усмехается.