***
Воскресенье еще с детства было днем, когда нет ничего, существующего в остальные шесть. Когда родители соглашаются хотя бы на полдня оставить работу (раз в месяц такую жертву приносит даже бабушка), когда можно спать, пока ворвавшаяся в спальню сестра не сдернет маску с лица, когда утром обязательно завтрак где-то в центре, а потом прогулка. В старших классах традиции немного скорректировались – с родителями Лия виделась реже, особенно с отцом, начавшим летать по миру, чтобы набраться опыта: бабушка готовилась передать ему свое место. Хотя очень долго хотела, чтобы её сменила собственная дочь, но той когда-то хватило смелости пойти наперекор (и только чудом не лишиться фамилии): так в стройном списке врачей появился флорист. Но маме удалось убедить бабушку, что она посвящает себя семье, родив троих детей, а вот Лия бы этого точно не сделала. Хотя бы потому, что рожать столько не планировала. Теперь каждое воскресенье начиналось в Sixty или другом панорамнике, продолжалось в СПА или торговом центре, а завершалось дома с фильмом и мороженым. Впрочем, для вечера существовали и иные варианты. Но сегодня пришлось график перекраивать сразу после завтрака, жертвуя традициями в угоду цели – час до Новоясеневской, чтобы увидеться с той самой Ирой (как выяснилось, бывшей одноклассницей), а потом еще почти пять – для поездок по Москве. Потому что «счастливая невеста» хоть и решила, что платье будет заказывать у швеи, вознамерилась сначала перемерить ассортимент всех свадебных салонов. Для понимания фасона, как она выразилась, и «профессионального взгляда со стороны». Наверное, стоило за эту консультацию тоже запросить деньги. Лия бы слукавила, если бы сказала, что ей были не интересны эти салоны – она даже приложила пару моделей к себе, отрешенно осматривая собственное отражение в зеркале, но мерить ничего не стала, отмахнувшись от назойливых консультантов. В конце концов, ей сейчас это все не актуально. А вот понаблюдать за выбором потенциальной клиентки (кто бы сомневался, что сразу же договор заключить не удастся) стоило – чтобы разобраться в её предпочтениях. Падая в мягкое кресло и ощущая, как к онемевшим стопам снова начинает поступать кровь, Лия предпочла не думать, как выглядит после всех пробежек, потому что к концу четвертого часа она уже начинала звереть, понимая мужчин, которых нареченные таскают по магазинам. И теперь, почти наугад выбрав ризотто с овощами, она перевела взгляд на взбудораженную Иру, сгрузившую пакеты (Лия сразу предупредила, что обратно на Новоясеневскую не повезет никого) на свободное кресло рядом. – Значит, черное и белое? – Наверное, – прикусила край наращенного ногтя Ира и тут же отдернула руку, безуспешно пытаясь отучить себя от совсем не женственной привычки. – Но тебе не кажется, что выйдет слишком тоскливо и просто? Главное, что Лия поняла за последние пять с лишним часов – счастливая невеста, урвавшая себе очень лакомый кусочек и именно поэтому выбившаяся в люди (жених оказался сыном какого-то там олигарха) и уже с осени наслаждающаяся новым положением, очень хотела такую свадьбу, какой бы у нее не было до знакомства с этим «билетом в сказку». Но в то же время сам жених отказался от торжества на пять сотен гостей, кортежа из лимузинов, аренды ресторана в Метрополе и фейерверков на Воробьевых горах. Как оказалось, он к лишнему пафосу не тяготел. Деньги – не вопрос, но свадьба должна была выглядеть скорее элегантно, нежели богато. И, боящаяся сделать что-то не так, что-то слишком вычурное и «колхозное», Ира попыталась выбрать самую беспроигрышную цветовую гамму, точно зная, что её избранник от «радуги» в восторг не придет. – Разбавим серебром, – задумчиво кивнула Лия, бросая взгляд на улицу: за окном разыгралась метель. За полчаса позднего обеда машину явно занесет снегом. – Плюс, в твоем букете могут присутствовать темно-бордовые одиночные цветы вместо черных. То же касается букетов на столах – по одному бордовому пятну в белом шаре. С цветами вопрос решим. Здесь и маме работа найдется – вряд ли Ира успела заказать и оплатить услуги флориста. Тем более с учетом выбранного цветового решения лучше не искать человека на стороне: это Лия сумеет ей объяснить. – А может как-то… – облизав сухие губы, протянула взволнованная Ира, – посветлее? – Серо-голубой с белым? – Ну… – Разбеленный травянистый? Ира тут же замахала руками. – Леше не нравится зеленый ни в каком виде. Очень хотелось спросить, как же он переживет вид зеленых стеблей в руках невесты и как вообще смотрит на улицу летом. Но внезапный порыв сарказма удалось подавить. – Пыльный лиловый и вкрапления золота? Страдания на круглом веснушчатом лице Иры заставили понять – кто-то вообще никак не представляет себе собственную свадьбу. Такая может полгода решать и посреди торжества разреветься, что все не так, как ей хотелось. Сложный случай. Особенно если учесть, что дату назначили на середину марта. – Так, – выдохнула Лия, разворачивая на коленях тканевую салфетку и стараясь не подать вида, как же ей хочется прикончить только что поставленное перед ней ризотто. – Давай ближе к пятнице я тебе сброшу несколько вариантов в виде черновых набросков, чтобы мы разобрались в ориентирах. Вы вместе с женихом решите, что по стилю и цвету вам ближе, и с этим будем работать. Твоя задача – до среды сообщить мне, что еще не нравится твоему жениху и что он хочет видеть. Раз невеста для себя определила только слова «богато» и «шикарно», придется отталкиваться от второго центрального персонажа. У женихов, правда, обычно желаний поменьше, капризов тоже, но все же. На этом все деловые вопросы, к счастью, удалось закрыть хотя бы до момента возвращения домой и обеспечить себе спокойный ужин, пусть и не в той компании, в какой хотелось бы. Впрочем, «компания» оставила её спустя минут двадцать, упорхнув вместе с пакетами, и еще с четверть часа Лия наслаждалась чаем, внутренне содрогаясь от мысли о необходимости одеваться и выходить на улицу, где все еще бушевала метель. Особенно с учетом того, что парковалась она в нескольких кварталах отсюда, когда надоело в очередной раз искать место, где встать, чтоб подобраться к очередному свадебному салону. Судя по количеству машин, у людей не было денег именно потому, что каждый москвич имел минимум один автомобиль. Настроение, поднявшееся утром, несколько поколебавшееся во время беготни с потенциальной клиенткой и реанимировавшееся за время позднего обеда обещало задержаться на высокой планке, особенно если удастся быстро (относительно) добраться до дома и залечь в ванну на пару часов с пеной и книгой. Но у вселенной были свои планы. Расправив складки второй длинной кожаной перчатки, Лия все же набралась смелости, чтобы толкнуть дверь, ведущую на улицу. В лицо впились мелкие иглы морозного воздуха. Вытягивая из клатча мобильный и нажимая центральную кнопку для включения экрана, чтобы набрать Даниила, она зацепилась взглядом за всплывшее оповещение о сообщении. И один только короткий номер отправителя (как и несколько первых слов), высветившийся тут же, моментально уничтожил все надежды на спокойное окончание воскресенья. Потому что марш-бросок на штрафстоянку за эвакуированной машиной (правильно припарковаться и удобно – разные вещи) в сегодняшние планы не входил. Не было никакого смысла куда-то бежать: пока она домчится на шпильках по скользким, слякотным улочкам, давно отъехавший эвакуатор уже окажется в другом районе. Потому что сообщение пришло больше четверти часа назад. Стиснув зубы и прижав к себе покрепче клатч, с брошенным обратно мобильным, Лия, уже успевшая отойти на пару метров от ресторана (привычка читать сообщения на ходу была неискоренима), раздраженно развернулась на каблуках обратно. Ветер швырнул в лицо пригоршню мокрого снега вместе с распущенными волосами, и на следующем автоматическом шаге потерявшая четкость видимости Лия с кем-то столкнулась. От нецензурного выражения вслух сдержало лишь воспитание, от падения – чужие руки, вцепившиеся в её плечи. Жаль, клатч все же упал в талый снег: белую кожу украсили отвратительные пятна. Убирая с лица мешающие волосы, Лия коротко извинилась перед неизвестным, но стоило только обрести возможность ясно видеть человека рядом собой, захотелось отменить извинения. Вселенная определенно за что-то её наказывала.Эпизод второй
5 ноября 2018 г. в 20:06
Человеку свойственно стремиться к лучшему: попробовав однажды нежные французские булки, он уже не согласится на черствый хлеб. Мы можем не любить устрицы, предпочитая филе-миньон, можем не понимать высокой стоимости фуагра, заказывать классический вермут вместо Шардоне, но между месяцем жизни на пресной гречке и обладанием личным поваром мы выберем последнее. У каждого предел «лучшего» свой, но достигнув желаемого или имея все при рождении, мы не согласимся это потерять.
Сказка о капризной принцессе – такой абсурд: та, что носит корону, точно не влюбится в нищего. Долгий и крепкий брак возможен только между равными. Лия уже видела, во что превратилась её тетка по материнской линии, вышедшая замуж «по огромной и чистой любви», из-за чего осталась без поддержки бабушки. Позор в виде зятя, получающего копейки и считающего, что деньги – не главное, ребёнка можно и в одну пеленку три года заворачивать, ей не был нужен.
Поэтому внуки точно не имели права на ошибку. И как минимум двое из троих её не собирались совершать.
Впрочем сегодня размышлять обо всем, что связано с браком, Лия не собиралась: вчера хватило. После вопроса на ночь глядя уставший мозг подсовывал картинки одна другой прекраснее. В итоге сон больше походил на пытку и, даже проснувшись в девять, Лия ощущала себя разбитой, словно три сессии за неделю сдала. Резкий перепад давления от стремительного подъема в лифте на шестьдесят второй этаж ситуацию не улучшил. Стараясь не выдать своего состояния и шагать на шпильках все так же твердо, как и обычно, Лия прошла сквозь весь зал ресторана к заветному стулу, мечтая наконец на него приземлиться.
– Паршиво выглядишь, – вместо приветствия сообщила сидящая за столиком у самого окна девушка. Единственная, кому позволялись неприятные комментарии. И единственная, с кем после ухода из хореографической студии Лия поддерживала общение.
Алиса Огнева, от природы – внеземное создание с белокурыми локонами и большими наивными голубыми глазами, с окончанием школы пустилась во все тяжкие, и о прошлом напоминали лишь фото в запрятанных глубоко на антресоли альбомах. Уже семь лет как она носила абсолютно черное каре и не снимала цветные линзы. Это помимо коррекции носа, скул и удаления пары нижних ребер. Все, что о ней стоило знать – вечный клиент пластических хирургов, косметологов и бара на Тверской.
И, несмотря на такую нелестную характеристику, какую ей могла бы дать сама Лия, Алиса за пятнадцать лет дружбы доказала, что верность и ум могут скрываться абсолютно под любой оболочкой. Как и подаваться с не самыми приятными фразами.
– Чем я думала, когда соглашалась с тобой позавтракать в десять? – щуря покрасневшие глаза и пристраиваясь на свободный стул, уточнила Лия.
Клатч лег на укрытые свободной юбкой-колоколом колени. Желание подпереть голову рукой приходилось постоянно подавлять. Особо добрым сегодняшний сон назвать не выходило: кроме прокрутки бесконечной темы со свадьбой, слишком забитый событиями разум пытался подбросить воспоминания, казалось бы, надежно затоптанные в землю. И ощущения утром были такими, словно вчера все же удалось по меньшей мере напиться.
– Или чем ты думала, когда ввязывалась в абсолютно глупый спор, – хмыкнула Алиса, делая глоток крепкого кофе.
То, что она подумала именно о проекте, в какой-то мере сейчас было даже хорошо: не придется раскрывать правду. Лучше пусть остается эта легенда, которая, в сущности, обычно более чем правдива – вчера только оказалось совсем не до работы.
Жестом подозвав к себе официантку, Лия сделала привычный (для двухлетних воскресных визитов) заказ и обернулась к подруге.
– Ты же знаешь, что это был мой единственный шанс.
Алиса только закатила глаза.
– И теперь ты пытаешься подбросить работу мне, да? Так я и без вскрытия расскажу, от чего ты умерла – не бессмертный пони, все же.
Пожалуй, черный юмор тоже стоило внести в перечень главных характеристик Алисы. Вместе с меткой «патологоанатом». Отчасти именно поэтому внешний вид семь лет назад пришлось сменить: над заявлением восемнадцатилетней девочки-ангелочка все только смеялись, советуя ей пойти в ветеринары или педиатры – какие трупы?
Лию всякий раз при упоминании профессии подруги передергивало: сама она хоть и получила гордую корочку стоматолога, оставив в университете имени Пирогова лучшие пять лет собственной жизни, с ужасом представляла, как будет ковыряться в чьих-то зубах. Черных, разрушенных, отвратительно смердящих. Да её уже на первой практике нашатырем в чувства приводили, а все остальные разы приходилось являться, не позавтракав. А заодно игнорировать и обед, и ужин, чтобы избежать эксцессов.
Но выбора ей никто не предоставил.
– Если я закончу к среде, думаю, смогу пару дней спокойно отоспаться.
К своим ночным бдениям Лия относилась достаточно… ровно. Конечно, это плохо сказывалось на нервной системе и коже, садило зрение, но если хотя бы так она могла переубедить бабушку, она была готова и вовсе отказаться от сна. Тем более далеко не каждый день приходилось жертвовать здоровьем. Просто так вышло, что последняя заказчица оказалась дамой с огромным количеством заскоков.
– Я эту фразу от тебя уже полгода слышу, – недоверчиво буркнула Алиса, подцепляя вилкой салатный лист. – Там только дни недели иногда меняются.
– Неправда, – вяло возмутилась Лия, наблюдая, как официантка ставит перед ней кружку молочного улуна и порцию сырников с клюквенным сиропом. – Прошлый проект был довольно простым. Тут просто.., – она царапнула коротким ногтем чайную ложечку и поморщилась, – вкус или есть или нет. Вот скажи, как можно запихать леопардовый ковер в чистое барокко? У нее там росписи по стенам в духе Боттичелли, кровать едва ли не времен Марии-Антуанетты, такая гармония приглушенного золота с багровым, и тут этот леопард.
О своих проектах Лия могла говорить сколько угодно долго – дизайн интерьера её привлекал еще с раннего детства: изрисованные блокноты валялись по всей квартире (а потом складировались в загородном доме), как минимум парочка пустых летела с ней на отдых в чемодане, а куклы лежали нетронутыми, пока девочка переставляла без конца мебель в их домике и просила купить новые предметы. Если родителей это лишь забавляло, то бабушка надеялась, что все ограничится детскими играми.
Ничего не кончилось, даже когда восемнадцатилетняя Лия в сентябре принесла клятву Гиппократа. И когда двадцатитрехлетняя получила красный диплом. Все только обострилось, потому что два долгих месяца она умоляла бабушку позволить ей получить второе высшее уже по направлению дизайна интерьера. Лия была готова прорываться на бюджет (потому что весь выпускной год готовилась к поступлению на вечерних курсах, потеряв из-за этого восемь килограммов и заработав нервное истощение), намеревалась сама добираться на проспект Мира каждое утро следующие четыре года, не тревожа водителя семьи. Она могла пойти на любые жертвы.
Но смогла выбить только жесткое условие: если к концу первого года она не докажет, что ей здесь действительно место, сработавшись минимум с десятью заказчиками и получив грант на бюджет (а это означало учебу с отличием), на этом её попытки в творческой профессии окончатся. И она пойдет в магистратуру в Сеченовку или отправится в Мюнхен.
Потому что фамилия Аренсберг – это фамилия стоматологов. Основателей одной из крупнейших сетей стоматологических клиник, находящихся не только в России и родившихся в Германии.
– Я даже не знаю, что меня напрягает сильнее – безвкусный леопард или музей вместо спальни, – фыркнула Алиса, уже привыкшая к этим излишне эмоциональным монологам.
Она не различала стили, ей было абсолютно плевать, сочетаются ли синий с зеленым или первый действительно лучше белым разбавить, и уж тем более не могла понять, почему при деревянном гарнитуре кухни стеклянный обеденный стол лучше не ставить. Но спокойно принимала всякий раз бесконечные тонны информации, которые требовалось куда-то слить перегруженной по самые уши Лие. Потому что за последние полгода, прошедшие с момента начала учебы, та больше ни разу не напоминала бледную тень себя самой, что так часто приходилось лицезреть предыдущие пять лет в меде.
– Кстати, новость слышала? – делая еще один глоток кофе, вдруг вспомнила Алиса. – Ирка замуж выходит.
Это имя Лие не говорило ровным счетом ни о чем: точнее, она могла бы как раз вспомнить минимум четырех Ир, с которыми училась или пересекалась где-то. И даже если учитывать то, что не всех их могла знать Алиса, конкретики очень не хватало.
– Поздравляю, – пожала плечами Лия, отрезая кусочек теплого сырника. — Ты хочешь сообщить мне, что в числе моих знакомых незамужних все меньше?
Кажется, стоило только школьным дверям за спиной захлопнуться, все «подружки» и просто ровесницы начали гонку «кто быстрее выскочит замуж». Кто-то успел расписаться в восемнадцать, кто-то в девятнадцать. К двадцати двум свободных осталось не так много. А после двадцати четырех, кажется, пошел обратный отсчет, потому что за полгода Лия посетила две вечеринки, посвященных разводам этих самых бывших счастливых невест и жен.
Она ничего против свадьбы не имела, только это было совсем не то решение, которое стоило принять в восемнадцать. Да и в двадцать оно редко принималось на трезвую голову.
– Хочу напомнить, что свадьба – это не только камеры, играющая в невинность невеста и шампанское в лимузине, – многозначительно сверкнула глазами Алиса. – Но и масса геморроя перед самим событием.
– Ты знаешь, как я ненавижу твою манеру навернуть десять кругов вокруг предмета разговора, – поморщилась Лия, отрезая еще один кусочек.
– Я предоставляю тебе возможность самой догадаться. Впрочем, ладно. К тебе в руки плывет потенциальный клиент. Какой, кстати, по счету?
Отложив нож, Лия заинтересованно взглянула на подругу:
– Шестой. Она просила мои контакты?
– Не то чтобы просила, – протянула Алиса, – но я сказала, что ты работаешь в сфере дизайна. И, думаю, не мне тебя учить избавляться от конкурентов.
Головная боль, терзавшая с момента пробуждения, кажется даже немного притупилась, стоило это услышать. У Алисы имелась очень важная черта – она часто умудрялась подбросить идею, даже если не стремилась этого сделать. Это помимо таланта вытащить настроение из самой глубокой трясины в любой момент.
Потерявшая всякий интерес к едва опробованному сырнику, Лия выудила из клатча мобильный и разблокировала прикосновением, готовая получить номер потенциальной клиентки и всю информацию о женихе: стоило понять, сколько можно запросить за работу. Не совсем её профиль, но оформление свадьбы будет легче, чем проект трехкомнатной квартиры. И времени отнимет меньше.
День всегда становился лучше, если он не тратился впустую, а приближал еще на шаг к цели с её собственным именем.