***
С точки зрения логики бессонные ночи – совсем не то, что стоит практиковать даже в шестнадцать, а в двадцать четыре от них тем более пользы нет. Но если в шестнадцать это протест и попытка показать себя взрослой, в двадцать четыре – жизненная необходимость. Потому что иначе совместить учебу и работу невозможно. Как бы Лия ни хотела находить время на себя и сон в будни, от планшета она отрывалась не раньше второго часа ночи. Спасибо институту хотя бы за плавающее расписание и возможность приезжать на пары к десяти или двенадцати. Правда, в этой гонке за клиентами и сроками смазывались числа и дни недели, поэтому, порой, приезжая к третьей паре, Лия обнаруживала, что сегодня надо было к первой. Спасибо, что преподаватели (да и декан) шли навстречу. Где-то за несколько шуршащих бумажек, но закрывали вынужденные прогулы. То, что сегодня четверг, осознать удалось только потому, что в девять утра телефон оповестил о сообщении из банка, о поступлении второй части оплаты: значит, клиентка все же просмотрела сброшенные ночью варианты и наконец (неужели с пятой попытки её все устроило?) перестала тыкать в несуществующие косяки и просить переделать, потому что у нее внезапно «такая бомбезная идея» нарисовалась. Какое счастье, что в её обязанности не входило еще и проводить этот прекрасный ремонт, иначе эта дама бы точно попросила еще десять раз поменять концепцию. Пусть дальше ищут себе быстрый способ самоубийства рабочие. Итак, если все прокатит еще и со свадебным оформлением – это семь клиентов. Значит останется всего трое. Выуживая из шкафа плотные прямые брюки со стрелками, потому что планы на день и погода совсем не сопутствовали любимым платьям, Лия пыталась решить, где взять еще троих. Февраль подходит к концу, до завершения учебного года – около четырех месяцев, если считать сессию. За это время, конечно, можно закончить даже больше проектов, чем нужно, но лучше перестраховаться. Творчество, к сожалению, не всегда укладывалось в запланированные сроки. Проиграть бабушке – позволить собственной жизни рухнуть. – У тебя что-то случилось? Когда в дверях возникла мама, которая обычно стучала, прежде чем войти, Лия не поняла. И причину такого вопроса тоже осознала не сразу. Обернувшись, она уточнила: – С чего ты взяла? – Брюки, – кивнула мама. – За последние пять лет я тебя в них видела не больше трех раз. По всей видимости, пока она сама верила, что все потрясающе, подсознание с этим соглашаться не желало и выражало протесты вот таким оригинальным способом. В действительности Лия даже не задумывалась, что брюки надевала исключительно в моменты полного внутреннего краха. – Нет. Наверное. Теперь она и сама уже не верила, что достала столь непривычный предмет гардероба только из-за планов на день. В конце концов, когда ей мешали шпильки и юбки бегать по всей Москве, тем более за рулем? Великолепно. Кажется, стоило догадаться, кто виноват. И отвратительнее всего то, что Лия надеялась – её совсем не настолько выбили из колеи эти встречи. – Это из-за свадьбы Илзе? – выдвинула свою версию мама, все так же стоя в дверях: судя по её виду, она и сама собиралась на встречу с клиентом. – Боишься, что ты следующая? – Ну, не брат же, – слабо улыбнулась Лия, надевая через голову кашемировый свитер молочного цвета и стараясь не раздражаться на то, как наэлектризовались волосы, затребовав срочно какую-нибудь сыворотку. – Не думаю, что его бабушка станет заставлять жениться в ближайшую пару-тройку лет. Вздох матери доказал – она тоже не в восторге от всех этих порядков, но делать ничего с этим она точно не будет. Достаточно единожды проявленного своеволия. Тем более сыну действительно бояться особо нечего, его, вполне возможно, до тридцати вопросами брака трогать не станут, а до этого еще далеко. – Милая, бабушка, конечно, человек своеобразный… – Но она нас любит, – закончила за мать Лия. – Я знаю, мам. Просто, – выудив из ящика комода крупный металлический браслет, она приложила его к руке, но тут же сняла, мысленно забраковав, – я не думаю, что сейчас готова выйти замуж. Знаешь, – она обернулась к матери, облокотившись спиной о комод, – я вообще удивлена, как ты решилась выйти за папу в двадцать. Это же… так рано. Ей и вправду казалось, что даже в свои двадцать четыре она еще не настолько взрослая, чтобы заводить собственную семью, а в двадцать она была ведь еще младше. Еще более… расслабленной. Мама вдруг как-то странно улыбнулась, заставляя насторожиться. Впрочем, её ответ все расставил по местам. – Мне пришлось брать ответственность за свои действия, – она даже на мгновение отвела глаза, словно даже сейчас, в своем возрасте, стыдилась прошлого. – Я вышла за твоего отца, будучи беременной тобой. Если бы я этого не сделала, бабушка… Ты понимаешь. Кажется, о своих родителях Лия совершенно точно знала не все. Озадаченно моргнув, она медленно кинула. – Понимаю, – протянула она. – Бабушка бы вычеркнула тебя из семьи, как и тетю Марту. За связь до свадьбы. Значит, – нахмурившись и сопоставив даты, Лия уточнила: – я все же родилась не раньше срока? Мама кивнула, а Лия как-то нервно выдохнула и отвернулась обратно к комоду. Прелестно просто. К вопросу употребления противозачаточных придется подойти еще строже, потому что выскочить замуж по залету вдохновляло еще меньше, чем просто выскочить замуж в ближайшее время. Хотя в первую очередь об этом, наверное, следовало напомнить сестре. Или, с учетом предстоящей свадьбы, уже смысла нет? – Наверное, ты боишься не зря. Произнесенные матерью слова заставили Лию, ушедшую глубоко в мысли и опять потонувшую в отвратительном чувстве вины, вздрогнуть. Недоуменно моргнув, она сделала вид, что все это время просто гипнотизировала взглядом десять пар сережек, не в силах выбрать подходящие. И наугад схватила простые гвоздики с крупным жемчугом. – Почему ты так думаешь? – Бабушка устраивает ужин в воскресенье. С Езерскими, – дополнила она, прежде чем был задан уточняющий вопрос. От неожиданности Лия слишком близко придвинула застежку, сдавив мочку уха. Поморщившись и ослабив механизм, она непроизвольно стиснула пальцами жемчужину. Какая очаровательная традиция каждое воскресенье выдавать кого-нибудь замуж. Может в следующее тогда и двадцатилетнего брата обручить? А там пойдем по дальним родственникам: еще на месяц развлечений наскребем. Видимо, недавний вопрос бабушки был совсем не из праздного интереса. – Мне она еще ничего не говорила, – дрогнувшим голосом произнесла Лия, надевая вторую сережку и отходя от комода, чтобы взять с постели сумку и шарф. – Скорее всего, скажет утром воскресенья. Отменив все твои планы на отдых. За два дня не придумать ничего. Совсем. Даже если бы существовали способы избежать этого брака, за такой короткий срок они были не выполнимы. И проблема крылась совсем не в Данииле: он был идеальным выбором. Ровно настолько, чтобы понимать – она сможет показать всей семье образцовый брак. Только не сейчас. Не в двадцать четыре, когда она еще не добилась всех поставленных целей, когда не сделала, чего хотела, являясь самостоятельной единицей, а не замужней женщиной. Свадебное платье, бесспорно, манило, но… не настолько. – Спасибо, что сказала, – поравнявшись с матерью, Лия коротко обняла ту. – Мне пора. Надо отстоять хоть какие-то шансы на самостоятельность. Понимающая грустная улыбка стала ей единственным ответом и этого было вполне достаточно.***
Стараться как можно реже находиться дома Лия стала после того, как бабушка решила передать зятю свои обязанности. Несмотря на то, что это еще не произошло, она стала больше времени проводить дома, и это всегда создавало довольно напряженную атмосферу. Было бы ложью сказать, что Лия не любила бабушку – любила, краем сознания понимая, почему и зачем все это. Знала, что она сама такая же. Но две властные женщины на одной территории не выживают. Поэтому после учебы она обычно обедала где-нибудь на Мира или в Сити, спокойно делала часть работы в ресторане и только вечером приезжала домой. И примерно пару раз в неделю – в компании Алисы, желающей поделиться свежими сплетнями и заодно поработать личным психологом. Словно еженедельных визитов к психотерапевту Лие было недостаточно. Сегодняшний день, к счастью, входил в число сплетнеобсуждающих. – У меня такие новости! Эти слова могли значить абсолютно все: от визита Селин Дион в маленькую Чайхану на проспекте Мира до потери вставной челюсти прадедушки где-то в стриптиз-клубе. Ошеломляли новости, конечно, почти одинаково, но по значимости для мира и даже Лии в частности несколько разнились. – Желтая пресса уже осведомлена? – Пока нет и это самое шикарное, – усмехнулась Алиса, наматывая на вилку горячую карбонару. – Потому что ты получаешь новость из первых рук. – И что произошло? Ким Кардашьян последовала примеру Кары и побрилась налысо? – Лучше, – заверила её подруга. – Младший Романовский вернулся в Москву. Лия с трудом подавила желание сообщить, что это не новость уже дней как пять. А то и больше: считать не очень хотелось. Но зато усомниться в полезности этих известий, а главное, их шикарности, ей ничто не помешало. – Мне станцевать ламбаду по этому поводу? – Можешь менее бурно выразить свой восторг, – «разрешила» Алиса. – Тебе твоя птичка не донесла, с какой радости он вообще прилетел? И как надолго? Это, признаться, в некоторой мере все же волновало Лию. Точнее то, когда он свалит обратно хоть в свою Германию, хоть еще куда – лишь бы подальше отсюда. Потому что иначе менять место жительства придется ей. Москва, может, и не маленькая, но не для них двоих. – Полагаю, насовсем. Я не знаю точно, но говорят, это как-то связано с его отцом. Настоящим, имею в виду. Семейные тайны человека, которого для себя она давно похоронила, Лию тревожили мало, но просто так эти слова разум пропустить был не готов. Потому что она хорошо знала, насколько отвратительными были отношения Марка с отцом (правда, с отчимом не намного лучше), и что, связанного с ним, могло потребовать возвращения в Россию, она не представляла. – Кто-то, правда, думает, что все куда проще и его-таки окрутили, – продолжала вещать Алиса, – но жениться он мог и за границей. Не думаю, что эта новая курица, которая рядом с ним вьется, была бы против. – Какая курица? – вынырнув из опасных попыток вспомнить все, что ей было известно о биологическом отце Марка, Лия бросила непонимающий взгляд на подругу. – Дочка владельца этих… суши-сашими. Ресторанчиков, короче, – фыркнула Алиса: она никогда не запоминала подобные вещи. Её вообще мало волновало, кто, что, с кем и зачем – она редко посещала все эти светские тусовки, не пыталась особо быть в курсе событий и, если бы не определено дорогие и стильные тряпки, никак бы не выдавала социальный статус своей семьи. А то, что до нее быстро долетали некоторые новости, было больше результатом природной общительности: в отличие от Лии, она поддерживала почти все контакты, созданные в школе и институте. Лия скорее вспоминала про нужных людей, когда требовалось. – В общем, в субботу мы идем на вечеринку. Попытавшаяся все же вспомнить об остывшем чае, Лия едва не поперхнулась: заявление было слишком громким и неожиданным. Похоже, сегодняшний день пытался принести ей как можно больше сюрпризов. Не хватало только очередного столкновения с тем-кого-требовалось-забыть-и-не-вспоминать. Мысленно перекрестившись от такой перспективы, Лия нахмурилась. – Что? – Ты же хочешь получить всю информацию из первых рук? Тем более, мне казалось, это всегда отличная идея – встретиться с бывшим после стольких лет и показать, чего он лишился. Ага. Замечательная идея. Если не считать того, что они уже встретились раза три. И все три раза она меньше всего думала о том, чтобы вызывать в Марке какие-либо сожаления на тему их расставания. На четвертый тоже не собиралась этого делать: обычно на такой шаг идут, чтобы позлить и заставить побегать за собой. Лию мало интересовало последнее, да и первое выглядело слишком банально и мелко. Она даже мстить-то не особо планировала. – Мы расстались семь лет назад, – напомнила Лия подруге, делая большой глоток холодного чая. – Так это же замечательно. Еще интереснее оценить друг друга после стольких лет. Оценили уже, спасибо. Ничего нового для себя не открыли. Какое счастье, что разбежались, и только. Хотя сложно поспорить, что в двадцать пять Марк стал выглядеть еще соблазнительнее, чем в восемнадцать. Но её это теперь не касалось. – У меня планы, – отклонила предложение Лия, подцепляя вилкой мелкую креветку. – Садить зрение над очередным проектом? Мысленно аплодируя подруге за то, что сама же ей подбрасывает объяснения, она кивнула. Тем более это не то чтобы вранье: она действительно занята, только больше морально, чем физически. – Ты же сама говорила мне про Иру, помнишь? Я занялась её свадьбой и обещала в субботу встретиться с ней и её женихом, чтобы рассмотреть наброски. И плевать, что вообще-то в пятницу и никакой встречи не планировалось – только скинуть варианты по почте. – Встретишься утром. – У меня вообще-то пары, – что даже не являлось ложью. Другое дело, что всего две лекции, которые можно было спокойно пропускать, хотя из чистого принципа она бы их посетила. – Слушай, ты уже второе высшее получаешь, а так и не поняла, что постоянные визиты в универ – вещь необязательная? – фыркнула Алиса. Лия это прекрасно поняла, но её волновал рейтинг, а прогулы его изрядно портили. Да и бабушка… в общем, дальше можно было не договаривать: и без того все ясно. Даже как-то жаль стало, что вечеринка не в воскресенье – можно было бы сказать, что у нее помолвка, а это всяко важнее непонятных светских тусовок, даже если сама она мечтала от этого события оказаться как можно дальше. Врать же о подобном в субботу было чревато неприятными последствиями – Алиса прекрасно знала Даниила. И даже если не помолвка: воскресенье давно было объявлено не тусовочным днем. – Кстати, бери Даниила, – вдруг выдала Алиса, а Лия мысленно застонала. Еще лучше. Вот только его там не хватало. – Дай угадаю: будем вызывать ревность у бывшего? – Умнеешь на глазах, – похвалила Алиса. – Если б еще колечко на палец, – протянула она. Если б к субботе на её безымянном пальце сверкал бриллиант, бабушка бы это тоже оценила. Наверное. А может и не оценила бы, потому что это бы значило, что её мнение не учли. Но при любом раскладе демонстрировать всем заветное колечко Лия не желала ни в субботу, ни в воскресенье, хотя чувствовала, что здесь не станут учитывать именно её мнение. Вот как Алиса сейчас. – Значит, решили, – хлопнула в ладоши подруга. – Завтра едем выбирать тебе платье. – Не решили, – отрезала Лия. – Я не поеду. И она сильно надеялась, что этой фразой вопрос все же закроется.