***
В пять лет день рождения стоило ждать, чтобы примерить корону и с гордым видом взирать, как гости приходят преклонить колени перед «троном» и поднести дары. В десять – почти для того же, но еще и для громкого праздника в ПушкинЪ: идеальный способ еще раз привлечь к себе внимание одноклассников. В пятнадцать ресторан едва ли кого-то интересует, если есть бассейн и сауна, а кто-нибудь обязательно пронесет пару бутылок шампанского. Королева ограничится одним бокалом, с отвращением наблюдая за тем, как некоторые одноклассники пытаются напиться чем-то еще. Ей эти пьяные оргии не по вкусу. В двадцать в её честь делают большой вечер, на котором она блистает в темно-изумрудном платье из коллекции Эли Сааб минувшей осени и вновь примеряет корону. Бабушка гордится внучкой, еще не зная, что через три года та положит на стол красный диплом и покажет заявление на обучение по совсем другой специальности. В двадцать пять Лия должна будет улыбаться камерам, стоя рядом с мужем. И бабушка очень надеется, что старшую внучку будут называть достойной наследницей семейного дела. Открывающая глаза утром в двадцать четвертый день рождения Лия думает, что солидарна в нелюбви к этому празднику с покойным Лагерфельдом. Двадцать четыре. Она все еще никто. И все еще не знает, будет ли на следующем рубеже такой счастливой, как хочет. Стоило больших усилий прогнать все неуместные в девятом часу утра мысли, заставить себя вытряхнуться из-под одеяла в душ, стремительно высушить волосы и затеряться в шкафу не на полчаса. Завтрак, как и ожидалось, в планы вновь не вписался. День обещался быть суматошным, и Лия только могла надеяться, что она успеет хотя бы перехватить кофе после первой пары и взять какой-нибудь салатик – после второй. К счастью, третья должна была стать последней, а там уже и обед. Глобальные праздники в их семье проводились только на «пятилетки», поэтому сегодня от Лии требовалось только принять поздравления, разобраться, когда удобнее принять курьеров, и где-нибудь ближе к выходным разгрести подарки. Единственный, с кем она планировала отпраздновать – Даниил, назначивший свидание в Турандоте как раз после учебы. Несколько цепляло то, что он не стал её забирать из универа, но, в конце концов, он и так вырвался с работы. Она не должна была требовать чего-то еще. Сделав глоток из пластмассового стаканчика и слабо поморщившись – определенно, кофе из автомата на кофе едва ли походил, – сидящая в полупустом коридоре на широкой лавочке Лия смахнула экран блокировки на планшете. Короткие десять минут перерыва стоило бы потратить на повторение материала, потому что сегодня её точно вызовут. Кажется, Петр Евгеньевич всерьез задумался над возможностью её стажировки у него в студии, а для этого сегодня ей требуется показать весь свой потенциал. Несмотря на всю любовь к выбранной профессии и готовность не спать, лишь бы разобраться во всех даже самых незначительных моментах, с конкретным преподавателем Лия никогда не могла быть уверена в своих знаниях. А она ненавидела быть неуверенной в себе. – Привет. Этот голос Лия бы с большой радостью не слышала, а его обладательницу – не видела, особенно рядом с собой. Но по одним лишь её желаниям картинка не менялась: Регина опустилась на скамейку рядом с ней, держа в руках тетрадь и какую-то папку. Видимо, шла на семинар. Оторвавшись от собственных конспектов, Лия сощурилась. – Что тебе нужно? – Чуть меньше агрессии и чуть больше радушия. Расслабь лицо, иначе скоро придется колоть Ювидерм. – А ты, судя по этой натянутой маске, уже начала, – парировала Лия и склонила голову. – Хочешь попросить контакты косметолога получше? Похоже, она попала в точку: Регина поморщилась, но не ушла. Вместо этого она попыталась нацепить подобие спокойной улыбки, чтобы сделать вид, что её вполне устраивает эта беседа. – Ты хорошо знаешь Марка? – Что? – вопрос вызвал недоумение, потому что меньше всего Лия могла ожидать, что эта девица будет её спрашивать о Романовском. В конце концов, статус невесты носила именно она. Ну, или хотя бы текущей подружки. – Вы ведь встречались. Он говорил. – Можно ближе к делу? – совсем не намеренная обсуждать свою прошлую личную жизнь Лия встала со скамейки. – Если ты не торопишься на пары, это не моя забота. У нее оставалось еще минуты три, но лучше она будет готовиться где-то подальше от этой девицы. – Я думала, что вы снова вместе, – выдала еще одну ошеломляющую фразу Регина, заставляя Лию напрячься: неужели и вправду по каким-то моментам можно было сделать такой вывод. – Но оказалось, что сейчас он трахает какую-то журналистку. – Если она не из Форбс, не вижу для него в этом смысла. Так ты хочешь мне пожаловаться на измену? – Технически это не измена – мы расстались. – Тебе поздравления или соболезнования? – Мне нужно знать, как его вернуть. Лия прокрутила последнюю фразу в голове дважды. Ни на первый, ни на второй раз логики в ней не прибавилось. Но сидящая перед ней девушка выглядела вполне себе искренней. Наверное нет ничего удивительного, когда человек влюблен и не хочет завершать отношения. Когда пытается вернуть то, что было. Но вот есть ли в этом что-то разумное? Если она намерена его вернуть, значит это не она инициировала разрыв. И теперь она хочет вернуться к человеку, который её бросил? Отвратительно. Ведь не страшная же девица (жаль, не слишком умная, видимо), смысл унижаться? Перехватив поудобнее тетрадь с конспектами и планшет, Лия подавила желание поморщиться от этого выжидательного взгляда, направленного на нее. – Если ты надеялась примерить бриллиант на палец, можешь забыть, – сообщила ей Лия. – Видимо, твое приданое оказалось для него не слишком интересным. Романовский не строит серьезных отношений и не вспоминает о женщинах, которых бросил. По той искре подозрения, что промелькнула в карих глазах напротив, Лия могла бы точно сказать, какие мысли посетили Регину: что она говорит все это, надеясь сохранить собственные отношения. И отчасти это подтвердили прозвучавшие следом слова: – Но он снова рядом с тобой. – Мы не вместе, – ровным тоном отрезала Лия. – И, технически, это я его бросила. На лице Регины можно было прочитать яркое изумление: бросить такого мужчину как Романовский для той, похоже, представлялось невозможным. Глупая девочка. Слепая. Лия радовалась тому, что её собственное помутнение продолжалось недолго. Но помогать кому-либо не собиралась совсем не из чувства справедливости, солидарности или заботы. Просто эта девица рядом с Романовским её не устраивала. А отомстить ей можно и по-другому.***
Выходя на улицу после третьей пары и плотнее завязывая пояс кашемирового пальто, Лия раздумывала, как лучше ехать, но все рассуждения стерлись за мгновение. У самых ступенек перед входом, засунув руки в карманы темных джинс, стоял Даниил, внимательно вглядывающийся в поток студентов, высыпавших из здания института. Озадаченно моргнув, Лия замедлилась, чтобы убедиться – ей не мерещится, и только потом все же осторожно выскользнула из разномастной толпы и спустилась, крепко держась за поручень. Между старым страхом и нелюбовью к залапанным тысячами грязных рук предметам она выбрала первое. – Мне казалось, мы договорились встретиться в Турандоте, – недоуменно произнесла Лия, приближаясь к жениху и касаясь губами его идеально гладкой щеки. Приобнявший её за талию Даниил улыбнулся. – Заберешь машину завтра. Я оплачу парковку. У нас небольшая смена планов и у меня для тебя сюрприз. С подозрением сощурившись, Лия позволила жениху разорвать объятия и взять её за руку, чтобы повести в сторону парковки. Обычно с сюрпризами у Даниила было никак. В том смысле, что он их не практиковал: каждый шаг, который так или иначе касался её, обсуждался с ней. Обязательно. Иногда Лие просто казалось, что он боится сделать что-то не так. Что-то, из-за чего она разорвет их отношения: такие нужные обоим. Хотя, если бы боялся, не встречался бы с тем парнишкой. Сейчас, следуя за женихом к знакомой парковке, Лия пыталась решить, радоваться ей тому, что её мольбы наконец были услышаны, или беспокоиться за качество этого самого сюрприза. Удобно устроившись на переднем сиденье белой Ауди, Лия предприняла попытку избавиться от собственной тревожности. – Может, хотя бы намекнешь? Для конспирации даже обошедшийся без навигатора Даниил, выруливший на проспект Мира по направлению к центру, только покачал головой, снова улыбаясь. – Это уже будет не сюрприз. – Ты знаешь, я как-то… не очень люблю сюрпризы, – произнесла Лия, закусывая нижнюю губу изнутри. И подавляя в себе воспоминание о последнем – с сорок шестым этажом. Прошло около недели, а она все еще не знала, как к этому относиться. Если семнадцатилетняя девочка внутри нее танцевала от счастья, то та, что была старше на полгода, умоляла остановиться и подумать. Умоляла вспомнить и осознать, что это все не просто так. Цена была выше, чем названная Романовским. За этим крылось что-то еще и что именно – разгадывать Лия совсем не желала. Она трезво (хотя, быть может, не без предубеждения) относилась к их ситуации и текущим не-отношениям. В её мире свидания проходили в ресторанах со средним чеком в сотню евро, в лучших ложах Большого театра и Мариинки. Чтобы очаровать девушку, ей не пели серенады под окном, а протягивали билеты в Венецию и показывали свеженький Шенген. Желая сказать о любви, бронировали не столик, а выкупали весь ресторан, дарили не дешевый серебряный браслет с фианитами, а вели в Тиффани. Апартаменты в Меркурии выглядели новой высотой даже для нее. Особенно в условиях отсутствия романтической подоплеки. Или именно так и выглядят крупные сделки? – … Лия? Вздрогнув, она обернулась к Даниилу, который острожно коснулся её плеча, приводя в чувство. Слабо улыбнувшись, тем самым показывая, что все в порядке, она хотела было спросить, о чем шел разговор, но замерла. Машина остановилась напротив Галереи художника, и жених расстегнул ремень. Приняв это за знак, Лия сделала то же и, дождавшись, когда Даниил выйдет, чтобы открыть дверь с её стороны, выпорхнула на влажный тротуар. Тонкие каблуки звонко цокнули по плитке. – Галерея? – заинтересованно уточнила она, соображая, что еще здесь может быть. В принципе, рядом имелись библиотека и киностудия, но если последняя еще подходила под возможные запросы, то первая – точно нет. Ах да, еще посольство Сирии. Но в это вовсе не верилось. Даниил только загадочно улыбнулся и снова сжал её ладонь. – Увидишь. Пройдя вперед, они свернули за угол большого двухэтажного здания, прошли по длинному переулку, и глазам предстала аккуратная и такая уютная Остоженка, сплетенная из доходных домов и особняков. И только когда они свернули влево, чтобы подняться вверх по направлению к Волхонке, в которую Остоженка неторопливо перетекала, Лия начала догадываться, где именно конечная точка этого пути. У светлого здания с изящной лепниной и стеклянной надстройкой сверху. Даниил прекрасно знал, как ей нравятся музеи и галереи, но именно МАММ занимал особое место в её сердце. Хотя все еще оставалась неясной причина, по которой жених решил устроить им свидание в день рождения именно здесь. Лие казалось, что это должно быть нечто более интимное и личное. Но, заталкивая все сомнения подальше, она как можно мягче поинтересовалась: – Какая выставка сегодня? Она, признаться, в последние недели была крайне далека от культурных новостей, утонув в работе и учебе. Иногда начинало казаться, что она с большей радостью бы просто завернулась в одеяло и проспала целые сутки: это был бы идеальный праздник. Даниил, не уловивший фальшивых нот в голосе невесты, провел её через весь холл к лифту. – Потерпи еще немного. Если немного – это одиннадцать секунд подъема, то их, пожалуй, можно было выдержать. Лифт оповестил легким звоном о завершении пути, и Лия, против воли, чуть сильнее сжала ладонь жениха в своих пальцах. Все же её нервозность понемногу прогрессировала, подпитываемая беспокойством от незнания. Идеально отполированные двери разъехались, являя взору светлые стены и людей, которых было видно даже отсюда. Людей, которые не выглядели как простые посетители, потому что по музеям в коктейльных платьях не ходят. Но весь масштаб Лия осознала, лишь когда Даниил уверенным шагом ввел её в зал и вокруг наступила абсолютная тишина. – А вот и наша именинница! – возвестил веселый голос, и Лие удалось с трудом разглядеть у дальней стены на импровизированной мини-сцене какого-то мужчину в костюме с яркой бабочкой и микрофоном. Словно по указке к Лие тут же обернулись собравшиеся, и она ощутила себя некомфортно в довольно простом бежевом платье с золотыми узорами. Каролина Эррера, конечно, не выглядела мешком из-под картошки, но это все же было платье для выхода в ресторан после учебы, а не для вечеринки. Судя по бокалам с шампанским в руках собравшихся (навскидку людей здесь было около четырех десятков), это была именно она. Ослепительно улыбнувшись и прижавшись к жениху, Лия, почти не размыкая губ, уточнила: – Ты не мог предупредить? Сразу понявший, о чем идет речь, Даниил притянул её ближе к себе и шепнул в волосы: – Ты и так великолепно выглядишь. Расслабься. Легко сказать, когда она абсолютно четко осознавала, что совершенно не вписывается в этот праздник. Ей, в отличие от Даниила, на дресс-код было не наплевать. К ним начали подходить: кто-то, кажется, из балетной студии. Кто-то был из школы – откуда Даниил нашел контакты? – Лия не помнила этих людей. Кто-то явно из его знакомых, судя по возрасту и лицам. Где-то даже мелькнула Алиса в ярко-алом платье, и это подарило внезапное облегчение. Однако до того, как обняться с подругой и выяснить, что тут вообще происходит, Лие пришлось расцеловаться с абсолютно незнакомыми людьми, желающими поздравить её. Она полагала, что будет слышать сегодня лишь дежурные фразы, но уже первая парочка умудрилась её удивить: – Вживую Вы не менее восхитительны! – сообщила сухонькая женщина лет сорока с небольшим (выдавали руки и глаза), утянутая в шелковое платье черного цвета. – Удивительно, что мы еще не видели Вас на обложках Vogue. – Мы с Анной никак не можем согласовать наши графики, – театрально вздохнула Лия с легкой улыбкой. Женщина рассмеялась и обернулась к своему спутнику: – Я же говорила, она очаровательна не только внешне. Лия, – она вернула внимание виновнице торжества, – я бы хотела с Вами встретиться за чашкой чая. Думаю, нам есть о чем поболтать. – Непременно, – не спуская с губ улыбки, кивнула Лия. Пара отошла, уступая место новым желающим поздравить именинницу, и в эту недолгую секунду перерыва Лия шепнула стоящему безмолвно рядом жениху: – Это кто? – Лиза Ковальски. Редактор крупного российского глянца. Уже интересно. А главное, интересно, с чего вдруг такое внимание. Расцеловавшись с новой неизвестной женщиной, одарившей её стандартными поздравлениями и тоже выдавшей какие-то комплименты её внешности, Лия перевела взгляд влево, надеясь найти Алису, и замерла. Что-то начало проясняться. До этого момента ей не представлялось возможности осмотреться в зале и понять, почему местом праздника стала именно галерея. Но после того, как её взгляд зацепился за подозрительно знакомый рисунок, она начала догадываться. Пришлось сделать несколько шагов вперед (какое счастье, что к ней не направились все гости разом), чтобы рассмотреть находку поближе и убедиться: это действительно один из её проектов. Не для заказчика, а обычная практика. Она периодически что-то рисовала, когда её посещало вдохновение – и от руки, и на планшете. Но увидеть это здесь, на белой стене, под яркими лампами, было неожиданно. Скользнув взглядом дальше, она поняла, что весь зал увешан её работами. Не слишком густо, поскольку за три-четыре года, активно посвященных дизайну, она не успела собрать столько рисунков. Но достаточно, чтобы это уже можно было оценить. Невольно приблизившись к одной из экспозиций – ранний набросок спальни в салатово-золотых тонах, Лия пыталась не думать, какой несовершенной ей кажется эта работа сейчас. Как много бы она переделала с сегодняшним опытом и видением. – Здорово, правда? – раздался восторженный голос за её спиной. Резко обернувшись, Лия увидела сияющую Алису. Обнявшись с подругой, она уточнила: – Твоя идея? Потому что больше некому. Ну не мог её жених самостоятельно все провернуть. Он, конечно, знал её отлично, но сюрпризы – не его конек. Тем более такие, направленные на её будущее. Алиса загадочно повела плечами. – В любом случае, исполнение – исключительно Даниила. Так что все благодарности ему. Лия заверила подругу, что отблагодарит жениха как следует и подавила порыв поморщиться от многозначительного взгляда Алисы. Её благодарность будет совсем другого рода и с обязательным выяснением всех подробностей этого сюрприза.***
Турандот, так внезапно сменившийся музеем, не менее внезапно случился. В восемь вечера на экране мобильного высветилась короткая фраза: «Будь готова к девяти». И хотя отправителя в список контактов Лия так и не занесла, она прекрасно знала этот номер. И совсем не хотела думать, что нужно его владельцу. Она пережила достаточно насыщенный день со слишком нежеланными разговорами, слишком спонтанными сюрпризами и крайне приятными делами: вместо того, чтобы везти её домой, Даниилу пришлось оставить невесту на Тверской, где у той состоялась встреча с Алиной Николаевной. То, что сегодня все сводилось к её главной мечте, определенно воодушевляло Лию. Ровно до этого момента. Уничтожая в себе желание просто отключить телефон, Лия села на постель. Никуда ехать уже не хотелось: принять ванну, выпить чаю, почитать. Она загадала, что если в половину девятого дома уже будут сестра и бабушка, она останется – не хотелось им объяснять, куда и зачем она едет. Но вселенная смеялась над ней. Без пятнадцати девять вернулась мама, которая только спросила, как прошел день (поздравляла она еще утром), и на фразу «Я отъеду на час» лишь пожелала хорошо погулять. И ведь даже не спросила, почему машины на парковке нет – вся семья обычно занимала места рядом. Уверяя себя, что собирается лишь из любопытства, Лия собрала волосы в низкий пучок и выудила из шкафа короткое серебристое Marchesa с белыми и голубыми цветами. Это ничего не значит: просто один раз сегодня она уже приехала неподготовленной. И то, что вместо прозрачного блеска она взяла темно-лиловую помаду, тоже ни о чем не говорило. Она собирается лишь из любопытства, потому что ей нужно прояснить тот диалог с Региной. Романовский как и всегда проявил чудеса пунктуальности, оказавшись под окнами ровно в девять. Лия, следуя неписанным законам, вышла в пять минут десятого. Они не разговаривали в машине: каждый определенно что-то готовил «на десерт». И из них двоих пыталась угадать тему их будущей беседы именно Лия: спокойно покинувшая теплый салон, сдавшая пальто своему спутнику и после проследовавшая за ним в уютный зал, за небольшой столик в тени колонны. – А ты не меняешься, Романовский, – оценила Лия, усаживаясь на выдвинутый для нее стул и наблюдая, как Марк возвращается к своему месту, чтобы расстелить на коленях салфетку. Прежде чем к их столику приблизился официант, отвлекший внимание на себя, Марк ответил на её комментарий усмешкой и коротким: – Не вижу в этом необходимости. Дождавшись, пока молодой мальчишка примет заказ на горячее и вино (никакой инициативы проявлять в этом вопросе она не стала, доверив выбор кавалеру), Лия заинтересованно уточнила: – И кто твоя новая подружка? – И откуда тебе это известно? – последовал встречный вопрос в том же насмешливом тоне. – А главное, почему это вдруг тебя заинтересовало? Отмахнувшись от подозрений, прозвучавших в голосе (её это совершенно не волнует в том смысле, на который так явно намекал Марк), она медленно развернула тканевую салфетку, чтобы разместить на коленях. И только потом, вернув внимание ожидающему ответа Марку, абсолютно безмятежным тоном произнесла: – Твоя бывшая пожаловалась. – Регина? – кажется, Марк даже выглядел удивленным. По крайней мере, он предполагал совсем другой ответ. Впрочем Лия сама не могла разобрать, как воспринимать сегодняшний разговор с Региной. Хотелось поздравить ту с освобождением, потому что потом, в браке, ей было бы больнее. И в то же время – все это совсем не её дело. И сложно было понять, насколько нужно отчаяться, чтобы при не самых радужных отношениях обратиться к почти-сопернице за помощью. Насколько нужно отчаяться, чтобы попытаться вернуть человека, который сам разорвал все. К чему это вообще? Неужели вот так должна выглядеть любовь? – Твоя бывшая решила, что я могу ей помочь тебя вернуть, – сообщила Лия, делая глоток минералки, услужливо налитой в высокий стакан. – И что же ты? – Марка, похоже, ситуация тоже забавляла: он крутил в пальцах запечатанную зубочистку и пристально смотрел на Лию. Та, пожав плечами, с сожалением выдохнула: – Отказала. – Ожидаемо. Помнится, когда семь лет назад тебя об этом попросила та Лина… Лика…, не знающая, что мы… – Нет, Романовский, – тут же оборвала его «счастливые воспоминания» Лия, уже представляющая, что там в конце фразы, и совсем не намеренная это услышать. – Это было семь лет назад. И я не повторяюсь, если ты не забыл. Тогда она ревновала. Сейчас она закрыла для себя любой намек на возможные отношения уже давно. И возвращаться к старому не собиралась. Хотя присутствие в Турандоте сейчас как-то не вписывалось в тщательно выстроенные планы. – Но её унижение было шикарным, – все же не отказал себе в удовольствии вспомнить Марк, и Лие потребовалось все самообладание, чтобы не отвести взгляд и сохранить напускное спокойствие. – Так что же сейчас, если не ревность? – Женская солидарность. Решила, что ей же лучше, потом спасибо скажет. Насмешливо приподняв брови, Марк уточнил: – Не находишь, что было бы логичнее обречь её на вечные мучения рядом со мной? Расплата за ту ложь с проектом. – Слишком мелко и неинтересно, – отбросила идею Лия. Появившийся с салатами и бутылкой красного вина официант отвлек их на пару минут: не хотелось обсуждать личное и прошлое при чужом человеке, даже если тот должен был забыть все, что услышит от клиентов. Но стоило только мальчишке удалиться, пообещав подать через минут десять горячее, Лия возобновила разговор: – Так что за новая пассия? – Её тоже хочешь «спасти» от тяжелой участи? – На нее у меня другие планы, – сделав мелкий глоток и подержав вино на языке несколько секунд, прежде чем проглотить, она уже серьезнее пояснила: – Регина сказала, что ты соблазнил какую-то журналистку. – Не какую-то, а очень перспективную, – многозначительно поправил её Марк. В этом даже сомневаться не приходилось: зная его принципы выбора женщин, на какую-нибудь стажерку он бы не посмотрел. Даже удивительно, что под прицел попала не главный редактор или не владелица журнала. Куда более интересные птички для Романовского. – У нее отличные способности по вытягиванию чужого грязного белья. И по его преподнесению общественности. Подцепив вилкой зелень из салата, Лия сощурилась: она могла предположить только два варианта. И с учетом текущей ситуации, склонялась ко второму, потому что для первого время не пришло. По крайней мере, с её стороны значимых подвижек не было. – Это для Влада? – Приятно видеть, что ты тоже не меняешься, принцесса, – отсалютовал ей бокалом Марк. – Или скорее не меняются твои способности к анализу и просчету. – Но у меня пока нет материала. То, что они встретились трижды, пока что мало подходило на достойную информацию. Первые два – исключительно обеды в семейном ресторане. Третий – уже визит на какую-то недавно открывшуюся выставку, но при этом между ними не было такого уж интимного взаимодействия. Легкий флирт, да, безусловно, но со стороны вряд ли бы это считалось за романтический интерес. – Я знаю, что ты меня не разочаруешь. А почву нужно готовить заранее. Тем более она перспективна не только в журналистике. – О, избавь меня от этих пошлостей, – поморщилась Лия, делая новый глоток и отправляя в рот кусочек обжаренного кальмара. Она была готова сколько угодно обсуждать личную жизнь с Алисой или сестрой, но уж точно не собиралась выслушивать подобное от Романовского. Его новая пассия её интересовала исключительно из практических соображений, а не из беспокойства за его душевное и физическое самочувствие. – Откуда она? – перешла к более значимому вопросу Лия. – Red line. Еще пишет для крупного интернет-портала, но туда я особо не целюсь. Не стоило ожидать, что неизвестная девчонка (или женщина?) будет иметь отношение к интересующему её изданию. Но все же стоило просмотреть все варианты. – Не поделишься контактами? – Могу даже лично познакомить, – пожал плечами Марк. – Это уже слишком мило с твоей стороны. – Ты все равно центральный персонаж этой пьесы – вам придется познакомиться. Вернувшийся чуть раньше обозначенного времени официант с двумя большими тарелками и хлебной корзинкой быстро расположил новые блюда на столе и, пожелав приятного аппетита, стремительно удалился. Но тишина, повисшая при его появлении, задержалась: Лия пыталась обдумать дальнейшие действия и возможную роль для незнакомой журналистки, и в этом процессе ей ничьи комментарии не требовались. Достаточно того, что она вообще обратилась за «помощью» (как отвратительно звучало) к Романовскому. О чем он сам думал, она даже не собиралась предполагать, но ей требовалось все внутреннее спокойствие и умение абстрагироваться, чтобы не показывать, что она чувствует его прямой взгляд, то ли направленный на нее бездумно, то ли старательно изучающий. Что вообще заставило её согласиться на эту спонтанную встречу? Вполне можно было решить вопрос и по телефону. В конце концов, её точно никто не прослушивает, чтобы требовалась какая-то серьезная конспирация. А вот если здесь объявится кто-то из знакомых, будет трудно объяснить, что они делают вместе. Особенно когда она помолвлена. Романовский не походил на человека, с которым встречались по старой дружбе. Набрасывающая четвертый исход запланированных событий, Лия даже не заметила, когда Марк покинул свое место и когда вернулся, но не за столик, а встал рядом с ней. – Позволишь, принцесса? Вопрос, прозвучавший так внезапно, вместе с протянутой рукой, вызвал ступор. К горячему она так и не притронулась, только делала редкие глотки вина и медленно пережевывала лист рукколы, но все равно едва не поперхнулась. Тяжело сглотнув, она подняла голову, чтобы прочесть ожидание на лице Марка. Только в этот момент слух уловил совсем другую мелодию и ноги, кажется, стали ватными. Она слишком хорошо помнила эту музыку. – Зачем? – едва совладав с онемевшим языком, спросила она. – Ты ведь любишь танцевать. Ответ – тот же, что и недавно. Но теперь уже без глупых объяснений о каких-то легендах: здесь, среди множества незнакомых людей, им незачем играть в пару. Лучше бы им вообще не приближаться друг к другу – неизвестно, кто скрывается среди посетителей. Но именно сейчас, в густой тишине, вопреки тихо звучащей музыке, сказать «нет» оказалось невозможно. Хотя Лия уверена – она после будет долго и сильно жалеть. Слишком много совместных танцев за последний месяц с небольшим. Слишком много прикосновений, тесных контактов, теплого дыхания в шею. Слишком много человека, которого практически удалось вытравить из себя. Она ощущает, как их руки, до того сплетенные в замок, размыкаются и старается не думать, что внезапное ощущение холода по пальцам ей не нравится. Она хочет воспользоваться моментом и выскользнуть, прекратить этот танец, это все, что не входило в планы. Но другая рука Марка все еще лежит на её талии и держит крепко, прижимает совсем близко к телу и движение не останавливается. А еще через несколько секунд в её свободную кисть опускается что-то холодное, рельефное и объемное. И прежде, чем их пальцы снова смыкаются, Лия едва поворачивает голову влево и опускает взгляд, чтобы увидеть блеск серебряных ключей. И тихий-тихий шепот колышет выбившиеся на шею пряди: – С днем рождения, принцесса. Даже без вопросов и уточнений Лия уже знает, что это. Ключи от той студии, которую они смотрели в Меркурии неделю назад. Ключи от её дворца.