***
Май стремительно перепрыгнул в свою вторую половину, обещая скорое приближение лета. С ним вместе в спину начинала дышать сессия, первая официальная практика… и роковая дата конца спора с бабушкой. Спора, выигрыш в котором висел на волоске, потому что проклятый десятый клиент все никак не появлялся. И если Лия не могла за год десять человек «осчастливить», какая ей вообще студия? Она даже на пару квадратных метров в Меркурии не заработает в месяц. Впрочем, если она проиграет, зарабатывать будет не на что. Прекрасное решение потенциальной проблемы. А еще середина мая сказала о том, что пора выполнить хотя бы одну часть сделки с Марком. Ту, которая касалась его брата. Об интригах, касающихся матери, Лия вообще боялась спрашивать. Она была бы рада оттянуть сегодняшний день еще на несколько недель, но Влада выписали из больницы позавчера и Марк сказал – пора. Иначе может ничего не получиться. Именно поэтому сейчас, нервно сжимая пальцами винтажную пуговицу короткого твидового жакета и чувствуя, как низкие шпильки классических киттен-хиллс впиваются прямо в пятки, Лия ждала, когда в ответ на переливчатую трель звонка массивная металлическая дверь наконец распахнется. И, когда щелкнули поочередно два замка, на миг крепко-крепко зажмурилась. Она может и была прекрасной актрисой. И жестокие игры всегда были её коньком. Но в них редко на кон ставились её репутация и отношения с семьей. – Привет, – со всей возможной робостью, совершенно не свойственной ей, улыбнулась Лия. Влад, опираясь на стену, удивленно, но вроде бы радостно смотрел на нее. Несмотря на то, что Алина Николаевна описывала его состояние как тяжелое, оправился от аварии он быстро. Как минимум значительно быстрее, чем Марк семь лет назад. На лице еще осталась пара шрамов, которые явно нескоро сойдут, но в целом, он выглядел здоровым и даже бодрым. А ведь прошло лишь три недели. – Привет, – улыбнувшись, отозвался Влад. – Проходи, – он чуть посторонился, и Лия воспользовалась приглашением. Тяжелая дверь мягко захлопнулась за её спиной, щелкнул замок. Пока она расстегивала жакет и пристраивала его на вешалке, Влад достал для нее одноразовые гостевые тапки и вскрыл пакет. Коротко кивнув и переобувшись (став тут же на восемь сантиметров ниже), Лия «вдруг» напряженно уточнила: – Я точно вовремя? – подразумевая под этим присутствие законной жены. Влад кивнул. – Оля до вечера на работе, не волнуйся. Идем, – он направился вглубь квартиры, заметно прихрамывая на правую ногу. Значит, действительно не полностью восстановился. Удобно расположившись на кухне с чашкой некрепко заваренного молочного улуна, Лия картинно тяжело вздохнула и тихо произнесла: – Я так переживала за тебя. Когда узнала про аварию… – сделав вид, что ей тяжело говорить, она повертела горячую чашку в руках и медленно продолжила: – я сразу же бросилась в больницу. Но увидела, как к тебе заходит Оля, – окончание фразы сменилось на новый тяжелый вздох. В действительности она не ездила. Ни в первый день, ни после. И Ольгу не видела ни разу. Но когда она заезжала к Алине Николаевне, та рассказывала о состоянии старшего сына и о том, что к нему постоянно бегает жена. И как сидит почти с утра до ночи в палате – тоже. Видимо, с работы отпрашивалась. Это стало хорошим аргументом в пользу отсутствия собственных визитов: мол, к чему подозрения плодить? Влад понимающе кивнул и сделал глоток черного кофе. – Это действительно был бы не лучший способ рассказать о нас, – хмыкнул он. Лия хоть и добивалась именно этого, против своей воли напряглась: ей совсем не хотелось этого проклятого раскрытия «отношений». Она все еще не представляла, что будет, когда узнает Алина Николаевна. А уж если станет известно, что в действительности она действовала сообща с Марком… Она определенно увязла в этих чертовых авантюрах по уши. Безболезненно выплыть не удастся. – А ты хочешь рассказать? – осторожно поинтересовалась Лия; чай в кружке медленно остывал. Прежде чем ответить, Влад помедлил, определенно давая той самой, не желающей скандала, стороне надежду. И заодно напомнил, что в чем-то они с Марком определенно похожи. – Да. Но не так рано, – качнул он головой, отводя глаза. – Возможно, нам стоит подождать еще месяц или два… «…или полгода», – закончила за него мысленно Лия, вспоминая условия договора, которые ей озвучивал Марк. Как раз истекут установленные два года, можно будет полностью забрать власть над половиной ресторанов. А там и жену сменить при желании. Сейчас же кому-то очень надо выглядеть идеальным семьянином. Мысленно скривившись от отвращения, Лия наконец сделала глоток нетронутого чая. – Я рада, что мы оба так думаем, – с неприкрытым облегчением проговорила она и поставила кружку на стол, прежде чем соскользнуть с холодного металлического стула (проклятый хай-тек!) и приблизиться к Владу. – И рада, что мы наконец снова можем видеться. Подойдя к нему со спины и крепко обняв, она невесомо коснулась губами его скулы и почти прошептала: «Я скучала». Её ладони, сплетенные на его груди, накрыла теплая большая рука. Все шло по плану и заставляло Лию едва заметно улыбаться. Что, впрочем, выглядело вполне естественно в текущей ситуации. – Мне тоже тебя не хватало весь этот месяц. – Может, тогда отметим наше воссоединение? – чуть громче предложила Лия, отстраняясь и разворачиваясь к кухонному гарнитуру. – Немного вина ведь не повредит? За матовыми толстыми стеклами совершенно не угадывалось содержимое навесных шкафчиков, поэтому приходилось открывать каждый. В четвертом наконец обнаружились бокалы – пару Лия сразу же вытянула и оставила на мраморной столешнице. Где искать алкоголь, она плохо представляла, поэтому продолжила экскурс по шкафам. – Узкий бар внизу, – подсказал Влад, а Лия мысленно ударила себя по лбу: это ведь слишком очевидно. Бутылку она выбрала почти наугад: ни одного любимого названия, ориентироваться пришлось чисто по сортам винограда. Но, в конце концов, она-то пить собиралась минимально – за рулем и просто в планы не входило. По крепости же разницы особой не было, поэтому основную задачу придется возложить не на алкоголь. А на более действенные вещи. Подхватив бутылку Шато Ля Миссьон дветысячи девятого года и два высоких узких бокала (и плевать, что они под шампанское), Лия с улыбкой обернулась к наблюдающему за ней Владу: – Принесешь каких-нибудь фруктов и сыра? Тот кивнул, вставая. И, скользнув дразнящим поцелуем по его губам, Лия покинула кухню. В идеале, конечно, было устроить представление в спальне, но это выглядело слишком топорно, поэтому пришлось переместиться в гостиную, на подушки к искусственному электрическому камину. Бокалы и бутылка опустились на большую мраморную плиту, заменяющую стол для таких случаев – потому что на ковре, даже с коротким ворсом, они рисковали упасть. Напряженно прислушиваясь к звукам на кухне, говорящим о том, что Влад занимается нарезкой сыров, Лия быстро выудила из клатча таблетницу и высыпала в один из бокалов порошок из маленькой капсулы. Тут же открытое вино наполнило его почти до краев, а несколько легких движений помогли гранулам раствориться. Тихо выдохнув, Лия наполнила и свой бокал – почти так же, но на палец меньше. И, снова прислушавшись (шумела вода: фрукты мылись, похоже), набрала несколько слов, моментально полетевших в сообщении к ожидающему новостей Марку. Если бы она была верующей, она бы уже молилась. Чтобы все прошло как задумано и скандал не коснулся ушей бабушки. Но она не верила, поэтому просто инстинктивно коснулась пальцами янтарной капли на шее. Может Романовский и счел студию достойной платой за подобное дело. Но если бабушка узнает и в наказание отберет у нее все, Лия могла поклясться, что Романовскому придется это компенсировать. Шаги за спиной заставили сидящую на подушках Лию вернуть на лицо улыбку и обернуться, чтобы встретить взглядом входящего в гостиную Влада с деревянной доской и стеклянной вазой – все по запросу. Закуски опустились на мраморную плиту рядом с алкоголем, сам Влад пристроился на расстоянии пары шагов на свободной подушке. – Хороший выбор, – осмотрев бутылку, прокомментировал он. – Хотя к нему лучше было бы подать устрицы. – Не люблю их, – поморщилась Лия. – И сочетание с Бри мне не кажется таким уж плохим. – Полностью доверяю твоему вкусу, – заверил её Влад, принимая предложенный бокал. – Итак, за воссоединение? – За то, что ты жив и снова рядом, – поправила его Лия. «И за то, чтобы это сегодня наконец закончилось», – добавила про себя. Тонкий хрусталь соприкоснулся с мелодичным звоном. Влад сделал большой глоток, Лия наблюдала, едва-едва пригубив вино. Как и ожидалось, виноград семильон может и стоит сотню деревянных, но слишком сладкий для нее, чтобы оцениваться даже в пятьсот рублей. Определенно без сыра она бы боролась с желанием выплюнуть этот глоток. А казалось бы, сухое вино. – Решила меня споить? – усмехнулся Влад, посматривая на бокал в её руке. Лия постаралась не выдать испуга, который случился непроизвольно от этого вопроса, слишком точно попавшего в цель. – Приличная девушка не пьет алкоголь как воду, – пожала она плечами. – И я за рулем. – Я вызову тебе машину, – махнул рукой Влад. – А что до первого – у нас сегодня есть повод. И здесь всего четырнадцать градусов. – Я предпочту растянуть удовольствие, – солгала она, улыбаясь. Чем-чем, а удовольствием это вино она бы не назвала совершенно точно. И тут же перевела тему: – Знаю, что вопрос не из приятных, но я беспокоюсь, – протянула она. – Уже известно, почему произошла авария? Влад помрачнел, и Лия пристально вцепилась в смену эмоций на его лице. Раздражение, попытка показать равнодушие, фальшивое спокойствие человека, который попытался оставить все в прошлом, но не вышло. Он определенно еще не отошел от тех визитов уполномоченных лиц, выясняющих подробности ДТП. Ситуация потрепала нервы не только Марку, с которого потенциальные обвинения сняли лишь ко второй неделе – Влада тоже активно допрашивали и проверяли. – Сложные семейные проблемы, – отмахнулся Влад. – Не забивай себе голову. – Марк? – осторожно уточнила Лия. Ей и вправду отчасти было любопытно, что действительно там произошло. Хотя куда больше она ждала определенной реакции, и, судя по тому, как напряглась челюсть Влада, дождалась. Он стиснул бокал в пальцах и поднял на Лию глаза. – Давай не будем вспоминать моего брата. Она только молча кивнула и подняла свой бокал. – И выпьем за то, чтобы все ваши семейные проблемы закончились. – А твои и не начинались, – отозвался ей в тон Влад. После этого тоста в её бокале осталась половина, у Влада же он опустел абсолютно. Но ей даже не пришлось намекать, чтобы обновить – мужчина понял все сам. Лие бы очень хотелось, чтобы её семейные проблемы действительно отсутствовали как факт, но это была утопия. Вот уменьшить их размах и вправду не помешало бы. Но одним тостом этого не поправишь. – Чем ближе я к самостоятельной жизни, тем дальше эти самые проблемы, – улыбнулась она, надкусывая ломтик нектарина. – И на каком этапе к самостоятельности ты находишься? – Теперь уже не знаю, – тихо вздохнув, Лия взглянула на вазочку с фруктами снова. – Была в двух шагах от свадьбы, но… Боковым зрением она заметила, что Влад сверлит взглядом её правую руку. Безымянный палец, на котором уже три недели как нет Сеттинга. Все именно так, как должно быть. – Ты разорвала помолвку? Ей понравилась эта формулировка. Идеально верная для ситуации, которую она моделировала. Она разорвала. – Я не смогла больше врать. Не смогла выйти за этого человека, когда люблю другого, – она наконец вернула взгляд смотрящему на нее Владу, ощущая, как от внутреннего напряжения у нее подрагивают руки. И его реакция ей была лучшей наградой, уверяющей, что все сделано на высшем уровне. Убедить мужчину в том, что ради него женщина готова пойти на все, и лишь он один для нее царь и бог – и можно делать с ним что угодно. Потому что это невероятно льстит мужскому самомнению. И главное, она ведь не сказала, что любит именно его. Чудесное человеческое сознание способно все, что недосказано, додумать самостоятельно именно так, как ему надо. – Ты… – Влад замешкался, неотрывно глядя на нее. – Ты не пожалеешь, обещаю, – он сократил между ними расстояние, чтобы поймать её правую руку и оставить на ней долгий поцелуй. – Я верю тебе, – мягко улыбнулась Лия и качнула бокалом, призывая скрепить обещание. И вновь она сделала лишь небольшой глоток. Владу же пришлось опять обновить себе бокал. И по тому, как чуть покачивалась бутылка в его руке, она могла сделать очевидный и желанный вывод. Нужная минута близилась. – Странно, как все обернулось, – вновь беря её за руку, медленно заговорил Влад. – Семь лет назад я не думал, что ты станешь какой-то особенной. Просто хотел знать, что такого в тебе нашел мой братец, раз называл принцессой. Совсем не ожидавшая внезапного приступа ностальгии, тем более по тем временам, Лия едва не выдала свои истинные эмоции, что разрушило бы всю атмосферу. Но усилием воли сохранила мягкую улыбку на лице и расслабленность позы. Переплетя свои пальцы с пальцами Влада, она заинтригованно поинтересовалась: – Узнал? – Только спустя семь лет, – то ли восхищенно, то ли разочарованно качнул головой он. – А жаль, что так поздно. Не было бы этой ошибки с первым браком. Печаль пришлось запить большим глотком вина. Лия наблюдала за этим с нетерпеливым ожиданием и продолжала аккуратно развивать так удачно подкинутую тему их текущих отношений. – Но ты ведь так тепло отзывался об Оле? – Ты – совсем другая. Совсем, – он сощурился, словно пытаясь сфокусировать зрение. – Знаешь, мне сейчас даже как-то… неправильно. Что ты тогда плакала из-за всего этого. Судя по тому, что его фразы стали проще и кривее, процесс активно запущен. Осталась самая малость. И именно на ней Лие стоило концентрироваться, а не на горьком щемящем чувстве где-то между ребрами, потому что ей совсем не хотелось вспоминать проклятую ночь семилетней давности. И все то, что тогда она выплакала, но не до конца. – Прости, – сделав еще один большой глоток и тут же наполнив себе бокал снова, произнес Влад; и повторил: – Прости. Лия вздохнула, отводя глаза. – Не нужно. Это помогло мне понять, что у нас с твоим братом ничего бы не сложилось. Наверное, хорошо, что так рано. Хотя на самом деле – уже очень поздно. Понять бы стоило в феврале-марте. В конце мая она оказалась абсолютно потеряна. Опустошена. Уничтожена. – И сейчас есть мы, – задумчиво закончила она и отставила бокал, прежде чем потянуться к Владу для глубокого, тягучего поцелуя. Отсчитывать мгновения до того, как разорвать его. Найти в глазах напротив подтверждение готовности и ничем не прикрытого желания. Коснуться губами чужих губ еще раз и отстраниться. – Я в душ, – прошептала она, поднимаясь с подушек. И с огромным трудом заставила себя довольно неспешным шагом удалиться в ванную. Лишь после того, как щелкнул замок и полилась горячая вода, она смогла шумно выдохнуть и выудить из-под кружевной резинки чулок спрятанный телефон. Потому что если бы она пошла в душ с ним или с клатчем, это выглядело бы слишком подозрительно. Хотя риск того, что Влад рано начнет распускать руки и наткнется на мобильный, существовал. Но Лия все же старалась соблюдать дистанцию до последнего.***
В гостиную Лия вернулась спустя десять минут, когда часы показывали ровно семь. Она буквально выжидала точное время, потому что совершенно не желала заходить дальше установленных ей же рамок. Какой бы величины ни планировался скандал, она все же имела определенные понятия о собственном достоинстве и нарушать их не собиралась. Если Марк сдержит обещание, для нее ситуация пройдет относительно безболезненно. Но доверять Романовскому – гиблое дело. К моменту её возвращения Влад уже почти лежал на подушках и все так же с бокалом в руке. Вина в бутылке осталось на три пальца. Это определенно обнадеживало, тем более что по её фигуре мужской взгляд блуждал очень уж откровенно. И расфокусировано. Может, повезет. Осторожно опустившись рядом, Лия отобрала у Влада почти пустой бокал, чтобы поставить на мраморную плиту, и обвила руками его шею. Губы вновь стремительно нашли друг друга, мужские руки легли на её влажные после душа бедра, приподнимая края полотенца. Чулки остались еще в коридоре – небрежно сброшенные, как доказательство бурного раздевания где-то на пути к ближайшей большой комнате. Белье осталось там же. Если играть, то до конца. Опускаясь спиной на ковер (как некстати мозг подкинул воспоминания о совсем другом – более мягком и пушистом), быстро стаскивая рубашку с мужских плеч и куда медленнее – расстегивая брюки, Лия надеялась, что потом в своем стремительном побеге успеет забрать телефон. Оставленный, за неимением вариантов, в коридоре, на средней полке: возможно туда никто заглянуть не решит. Точнее, кое-кто определенный. Тот, кто сейчас собственным ключом открывает входную дверь. Судя по тому, что поцелуи не стали реже или слабее, Влад этих звуков не слышал: его сознание достаточно затуманилось, чтобы концентрироваться только на одной точке. А судя по тому, что руки его уже слишком активно гуляли по её телу, сил на театр хватит ненадолго. Реальный секс в планы не входил совершенно. Еще никогда громкость собственных стонов не приходилось контролировать настолько старательно, чтобы это выглядело достоверно, но и не мешало прислушиваться к приближающимся женским шагам. К счастью, очень быстро приближающимся. И громкий вскрик она бы распознала за любыми посторонними звуками. – Какого?!.. Влад! Похоже, не она одна, потому что Влад тоже возмущение вернувшейся раньше времени Ольги услышал даже сквозь алкогольно-медикаментозный дурман. Крепко зажмурившись (видимо, чтобы отделить реальность от панических галлюцинаций), он сначала пару секунд смотрел на лежащую под ним Лию, а потом обернулся к дверному проему. Но комбинация из вина и таблеток оказалась сильнее предполагаемого ужаса от внезапного раскрытия измены. Он медленно скатился на бок и сел. Лия тут же завернулась обратно в полотенце. – О, Оля, – «опознал» её Влад. Та в ужасе переводила взгляд с него на Лию и обратно. – Так это все же правда… – наконец выдохнула Ольга. Её миловидное лицо (Лия вполне могла понять, что он в ней нашел – она была очень даже симпатичной, и совсем не перегидрольной курицей из солярия) стало бледнее простыней. – Абсолютная, – подтвердила Лия, для достоверности прижимаясь к сидящему Владу и кладя голову ему на плечо. Он даже не шелохнулся, чтобы как-то себя оправдать. – Даже здорово, что не придется дольше скрывать, – продолжила Лия как ни в чем ни бывало, глядя на ошеломленную женщину. – Да, Владик? – она обернулась к мужчине и мазнула по его щеке губами. – Уходи, – прошипела Ольга, смотря на нее во все глаза. Лия пожала плечами и поднялась. – Уйду. Ненадолго, – сообщила она. – Он все равно тебя бросит. Так что уйдешь из этого дома ты. В действительности ей было даже жаль эту женщину: незнакомую, но вряд ли тупую охотницу за чужими деньгами. Она не закатывала истерики, не кричала. Она смотрела на мужа так, словно в ней что-то разбилось и навсегда остановилось. Смотрела так, как семь лет назад Лия смотрела на Марка, обвиняющего её в измене. И какое-то противное чувство пыталось царапнуть грудь. Но Лия притоптала его моментально: эта Ольга еще спасибо ей скажет. Потому что если Влад умудрился ей изменить с ней – мог бы и еще с кем-то. И лучше разбежаться в первый год брака, чем на десятый. С пятью детьми и тремя домами, которые потом пилить придется с четырьмя адвокатами. Обернувшись к Владу, Лия в последний раз натянула на лицо влюбленную улыбку: – Как решишь эту проблему, позвони мне, – и почти с нежностью поцеловала его. Мимо стоящей в дверном проеме (счастье, что широком) Ольги прошла с привычным спокойствием и насмешкой. Женщина пыталась испепелить её взглядом, но за дикой болью в глазах все эти усилия терялись. Когда, наспех одевшись, Лия вышла из ванной, Ольга все еще стояла в проеме. Словно боялась приблизиться к мужу. Наплевав на то, что это отсутствовало в сценарии, Лия, тяжело сглотнув, обулась, забрала нетронутый мобильный с полки и сделала пару шагов по направлению к застывшей женщине. – Не тешь себя пустыми иллюзиями. Кто предал однажды, сделает это еще не раз, – произнесла она. Хотя прекрасно знала, что сейчас Ольга её не послушает. На её лице, когда она обернулась, читалась абсолютная ненависть. – Убирайся. И без того не собиравшаяся здесь дольше задерживаться, Лия послала все так же сгорбившемуся на подушках Владу воздушный поцелуй и покинула осточертевшую квартиру. Очень надеясь, что больше сюда не вернется.***
Еще никогда она не была так рада серебристому Мерседесу, припарковавшемуся практически у самого подъезда. Даже интересно, как удалось связаться со службой, поднимающей шлагбаум. Но сейчас Лия не зацикливалась на технических моментах: кутаясь в жакет, она старалась сохранять равновесие на этих трех десятках шагов. Путь показался бесконечным, хотя окончился раньше, чем положено. Потому что явно заметивший её качающуюся фигуру Марк стремительно покинул салон и встретил её на полпути. И если бы не его руки, крепко сжавшие её плечи, Лия бы рисковала упасть. Хотя в момент, когда тело обрело поддержку, оно потеряло всякое желание держаться, намереваясь ослабеть окончательно. Напряжение последнего получаса обрушилось на Лию за считанные секунды. Все то, что она была вынуждена запирать за семью замками там, в стильной, но чужой квартире. Все то, что ей приходилось топтать и жечь. Все то, что могло помешать отыграть роль, рвануло на свободу с сумасшедшей силой, сбивая с ног. Нервная система оказалась истощена за короткие тридцать минут (подтачиваемая в последние дни подготовки) и теперь каждую клеточку трясло. Позволяя себе отключиться от реальности, Лия разрешила себе спокойно выдохнуть и прикрыть глаза, чтобы досчитать до пяти. И только после этого подняла голову и, встретившись глазами с напряженно смотрящим на нее Марком, кивнула ему. – Поехали отсюда. Он молча развернулся, оставляя одну руку на её плече для поддержки, и медленно повел её к автомобилю. Удобно устроившись на кожаном сиденье и обхватив себя руками, потому что её все еще трясло, Лия ждала, пока Марк займет свое место и заблокирует двери. Следом на её плечи лег теплый плед, и только после этого она наконец словно оттаяла. По крайней мере, кажется, вернулась способность реагировать своевременно. – Еще пара минут и мне бы пришлось переспать с твоим братом, – скинув туфли и вытянув ноги в чулках, произнесла Лия. – Это благодарность за пунктуальность или намек на бонус сверх уже проведенной оплаты? – усмехнулся Марк и потянулся к ней, чтобы пристегнуть ремень безопасности, на который она так успешно наплевала. В своих водительских навыках Марк не сомневался. А вот в наличии мозга у доброй половины автомобилистов на столичных дорогах и в законности выданных прав – очень. Рисковать женщиной на соседнем сидении не хотелось. Завернувшаяся в плед Лия, которой больше всего сейчас хотелось в душ еще раз, а потом желательно проспать целые сутки, кинула на него подозрительный взгляд. Но все же сложно было не согласиться, что Марк сделал все в точности, как они договаривались. И хотя бы один аспект этой постановки был закрыт относительно безболезненно. – Спасибо, – выдохнула она и перевела взгляд на приборную панель, чтобы не видеть, как удивленно-насмешливо Марк вскинул бровь. – Сейчас разверзнутся небеса. Принцесса, ты меня поблагодарила? Серьезно? – Поехали уже, – передернула плечами Лия, сильнее кутаясь в плед. Марк усмехнулся и завел машину, чтобы плавно двинуться с места. Спустя сорок минут состояние пришло если не в норму, то как минимум к чему-то похожему на это. Руки не дрожали как у алкоголика, стопы не леденели, да и в целом удалось согреться и мыслить более-менее связно. Хотя все равно желание скрыться от всего мира продолжало настойчиво сидеть в голове. Автомобиль уже выезжал на Новоарбатский мост, когда Лия, сообразившая, что до дома рукой подать, а дом – это бабушка и очень любопытная сестра, – решила нарушить долгое молчание, которое обволакивало салон в течение всей поездки. – Давай направо, – попросила она и встретила удивленный взгляд Марка. Определенно не понявшего причину изменений маршрута. Пришлось пояснить: – Не хочу домой. Прогуляюсь немного. Перестроиться для съезда с эстакады удалось довольно быстро, а вот место для парковки пришлось поискать. Лия полагала, Марк просто высадит её у Рэдиссона (она намеревалась пройтись по набережной до Багратиона и проветрить голову), но он предпочел оставить машину у какого-то бара и составить ей компанию. Радоваться ли тому, что рядом есть кто-то знакомый, что в теории исключит любые спонтанные необдуманные поступки, или нет, потому что это исключало и свободу, Лия пока не решила. Но к причалу все же пошла неспешно, как и планировала. И молча. Было странно не только ехать в тишине (там Лия просто сделала вид, что задремала – хотя она правда пыталась уснуть, но не вышло), но и гулять. Ей казалось, что она не способна на подобное рядом с Марком, учитывая характер их отношений и прошлое. Встречаясь, они неизбежно умудрялись или поругаться, или обменяться доброй порцией «ласковых» слов. Сегодня же, наверное, авантюра, которую они провернули, вымотала Лию подчистую. Настолько, что она не испытывала ни капли дискомфорта в подобной компании. И, если закрыть глаза, наверное, смогла бы даже представить, что ей все еще семнадцать. Она пока еще счастлива. – Смотри, – Марк вдруг указал рукой вперед, на две больших бело-синих яхты «Рэдиссон Ройал». Рядом суетился народ – похоже, собравшийся на прогулку. На часах было почти восемь: скорее всего, до отправления как минимум одной из яхт оставалось минут семь. Не то чтобы Лия сильно любила подобные вещи, но сейчас, от глобального нежелания возвращаться домой, была согласна даже с парашютом прыгнуть, если это отсрочит момент входа в подъезд. – Предлагаешь прогулку? – задумчиво поинтересовалась Лия, продолжая рассматривать яхты. Марк, что-то спешно набирающий в телефоне, помолчал пару секунд и сообщил: – У них еще есть свободные места. Ты, похоже, домой не торопишься, принцесса? – он повернулся к ней, когда телефон сообщил, что идентификация пользователя пройдена и за пару часов его лицо не изменилось. Лия пожала плечами и даже слишком решительно двинулась вперед. Еще минус два с половиной часа, а там уже и бабушка, возможно, спать ляжет. В одиннадцать часов дома из бодрствующих обычно только сестра: родителям рано на работу, а бабушка просто привыкла ложиться в десять. Если, конечно, успевала в такое время вернуться домой.***
– Это выглядит как свидание, – кивнув на скрипачей, исполняющих что-то из Моцарта, подметила Лия. На Москву плавно опускался вечер, и это лишь подчеркивало почти интимную обстановку на верхней палубе. На маленьких столиках зажгли низкие толстые свечи, от света которых Жевре-Шамбертен казалось вишнево-рубиновым. Марк, похоже, выкупил сразу четыре места, потому что к ним никто не подсел, хотя яхта из-за выходного дня была забита полностью. И лишние столовые приборы официант унес почти сразу. – Воспринимай это как праздничный ужин в честь завершения нашей сделки, – посоветовал Марк, делая глоток вина с крайне довольной усмешкой. Подобная постановка вопроса Лию устраивала куда больше, однако напоминание о сегодняшней авантюре, напротив, всю едва-едва начавшую появляться легкость раскрошило в пыль моментально. Отправляя в рот пряную тигровую креветку, Лия попыталась решить, стоит ли задавать тревожащий её вопрос. Но этот день уже догорал в апельсиновом закате и точно так же в нем сгорит все, что случится в последние его часы. Так зачем эти пустые размышления? – Почему я? – все же решилась Лия, переводя взгляд с пузатого бокала на Марка. – У тебя было предостаточно женщин, готовых исполнить любой твой каприз. И главное, женщин, с которыми ты не имел подобной истории. Не пришлось бы так тратиться на оплату. Потому что она не представляла, чем она должна была стать настолько ценной, чтобы это стоило даже студии в Меркурии. Он сощурился, пристально рассматривая её в обрамлении сумеречных теней и бликов от редких приглушенных ламп. Словно оценивал, стоит ли рассказывать правду или будет достаточно скормить какой-нибудь общий ответ. Как делал это почти всегда. Но, похоже, счел её достойной. – Несмотря на нашу историю, я могу тебе доверять. Это звучало настолько странно, что Лия бы даже заподозрила за собой сумасшествие, если бы пару минут назад не ощущала, что полностью вменяема. Так быстро перестать быть нормальным человеком невозможно. Но то, что Марк сейчас произнес, тоже казалось чем-то нереальным. О каком доверии может идти речь, когда они так расстались и не слишком-то рады были видеть друг друга спустя семь лет? – Опрометчиво, – качнула она головой и сделала глоток вина. – После всего я вполне могла бы только сделать вид, что согласна. И отомстить тебе. – Могла бы, – согласился Марк с усмешкой. – Но не сделала этого. Семь лет продержала в рукаве мощный козырь и не выложила на стол. У Лии перехватило дыхание. Она прекрасно понимала, о чем речь. У нее действительно была возможность не просто отомстить – утопить Марка и не дать возможности спастись, и для этого стоило просто сделать пару звонков. Как не оказаться затянутой в болото вместе с ним, она бы придумала: нашла бы способ объяснить, почему не рассказала всего раньше. Но она молчала. Все семь лет молчала и даже не потому, что когда-то поклялась не говорить. Просто даже вся та боль, что он причинил ей и Илзе, не стоила его жизни и свободы. Лия даже не могла представить, что стоило бы. За панорамными окнами медленно проплывал Новодевичий монастырь со своими золочеными куполами и бело-алыми фасадами, и эта картина сейчас казалась куда интереснее всего остального. По крайней мере Лия старательно делала вид, что ей хочется смотреть только туда. – Я ненавидела тебя, – практически выдавила она из себя. – Проклинала. Сначала хотела встретить тебя однажды и сказать все в лицо. Потом – надеялась, что ты больше не вернешься в Россию, – она замолчала, крепко сжимая в руке бокал с едва пригубленным вином, и наконец заставила себя отвернуться от окна. – Но даже когда ты меня предал, я не смогла сделать этого же в ответ. Не смогла представить, как тебя приговаривают даже на четыре года. Хотя скорее там бы вышло семь. И это оказалось то, на что Лия пойти бы не смогла. Как и не смогла нарушить клятву. – Шесть лет прошли, даже больше. Ты бы могла уже все рассказать. В тюрьму не отправят, а репутацию мне подпортишь. Ей казалось, Марк её проверяет. Он смотрел слишком пристально, слишком напряженно, хотя привычная усмешка не покидала его губ. Строил теории и задавал вопросы моментально, будто совсем не переживал, что это и вправду могло бы воплотиться. Но в его глазах Лия видела, что он действительно был удивлен, что она столько времени молчала. Считал правильным отплатить ему именно с такой жестокостью? – Я придержу эту идею, – заверила его Лия; хватит откровений на сегодня. – И к вопросу о мести: я надеюсь, ты оставил свои замыслы относительно матери? – Тебе стало её жаль? Сейчас она серьезно рисковала, но хотелось все же поверить в то, что Марк еще не совсем пуст. И в то, что она может спасти и себя: потому что еще одну такую же авантюру она не вытянет без потерь. – Можешь думать и так, – Лия пожала плечами и сделала новый глоток вина. – Я отказываюсь от этой сделки. Осталось понять, как сохранить студию, сделав такой внезапный шаг назад.