Доктор Закариус

Будь я героиней книги, от необходимости отвечать на неудобный вопрос меня наверняка избавило бы какое-нибудь обстоятельство. Кто-то вбежал бы в сад с криками, позвал бы Нила к Государыне срочно, или возгласил бы о страшном преступлении, о новом покойнике – да бог с ним, хоть бы попугай заорал бы над ухом человечьим языком, позволяя вздрогнуть и сменить тему мало-мальски естественно. Но ничего такого не происходило и в помине. Я молчала, тупо глядя на Нила, вид у меня, должно быть, был предурацкий. Почему-то вспомнилось, как я вцепляюсь в локоть доктора в крепости – нет, не могла я его предать, что бы во всем этом ни таилось, как бы ни хотелось понять, что за всем этим кроется. Вместе с тем – он просил меня верить Нилу, и мне самой очень, очень хотелось ему верить. Но остановиться и отбросить сомненья я уже не могла, слишком много напридумывала. Не было ли и это предательством доктора с моей стороны, или, по крайней мере, недопустимым неповиновением? Молчание затянулось уже до невероятия, а Нил все ждал ответа на свой вопрос. Терпеливо ждал, не торопил. Однако своевременный завтрак все же пошел на пользу моей мыслительной способности - я наткнулась в своей голове на некое подобие здравого соображения. - Господин Закариус, - отчеканила я, избегая глядеть Нилу в глаза, - сам вам все объяснит, полагаю. Ибо он намерен лично с вами побеседовать, как только у него найдется на это время. А покамест соблаговолите ответить мне на вопрос: это ваше? И я на ладони продемонстрировала ему белого слона. - Вы мне льстите, - Нил протянул было к фигурке руку, но вдруг остановил жест на полдороге. – Разумеется, не мое. Я наморщила лоб. Кажется, мне полагалось отчего-то знать, что государынин мавр не может быть заподозрен в обладании сим предметом? Нил некоторое время изучал мое недоумевающее лицо, потом вздохнул и легко поднялся на ноги. - Вижу, что вы мне сейчас не склонны верить на слово, поэтому давайте-ка я покажу, так верней будет, - он протянул мне руку, я поскорее ухватилась за нее и тоже встала. От прикосновения бросило почему-то в холод, хотя рука у Нила была горяча. - Пойдемте, - повторил он, не отпуская моей руки, и потянул меня за собою. Из сада мы вышли иным путем, через какую-то заднюю дверь, и принялись подниматься по узкой черной лестнице. Здесь было вовсе темно, но Нил шел уверенно, и если бы он не держал меня, я бы десять раз уж споткнулась и покатилась кубарем. Думать о чем-то кроме соединенья наших рук мне не удавалось, хоть плачь. Теперь мне сделалось жарко – от усилий лестничного подъему, не иначе. Мы вышли в коридор, тоже полутемный, но все ж повеселее – здесь горело три-четыре свечи на всю его длину, освещали тусклые круглые пятна. Тут Нил мою руку выпустил, одну из свеч выдернул из шандала и принялся всматриваться в развешенные на стенке картины – по большей части портреты каких-то господ и дам. Наконец, у одного портрета мой провожатый остановился и высоко поднял свечу. Я поскорей приблизилась. На портрете изображен был в полный рост немолодой господин в старинном мундире. Парик с буклями подчеркивал несовременность его облика. Господин этот был мне совершенно не знаком, но напомнил чем-то доктора Закариуса – фигурой ли, испещренным ли морщинами лицом, хитроумным ли взглядом? Орденские ленты пересекали впалую грудь старика во всех направлениях, на правом алая, на левом плече голубая. А на ней, на голубой ленте, в самом низу, на банте у правого бедра, висел белый слоник. В точности такой, как был сейчас у меня в руке. Орден! Поразительно – слон был орденским знаком! В жизни бы не подумала, что такое возможно. - Кто… кто он таков? – я ткнула в старика на портрете пальцем и тут же, поймав сочувственный взгляд Нила, поняла, что спрашиваю глупость невообразимую. – Неважно, кто он! У кого есть такой? - Теперь, когда вы мне поверили – послушайте, Варя. Это иноземный орден, и он мало у кого имеется при нашем дворе. У Государыни, скажем, имеется. У обоих Пичуговых. По-моему, еще у князя Долгоруковского… всех не припомню. Но дело не в этом. Взгляните, - Нил протянул руку требовательно, и я вложила в нее фигурку без возражений. – Вот здесь, - он перевернул слона и указал на едва заметные знаки на его задней левой ноге. То были цифры – ноль, потом две пятерки и единица. - Орден номерной? – выдохнула я. – Господи, то есть мы безошибочно можем… И осеклась. «Теперь, когда вы мне поверили» - сказал Нил, словно само собой разумеющееся. Но что изменилось? Как любой мог указать на Нила, оставив в мертвом кулаке Митином нечто, ему принадлежащее, так любой - и сам Нил в том числе! – мог подбросить на место преступленья орденский знак, украденный у владельца. Нил трактовал мою заминку иначе. - Можем-можем, - проговорил он успокоительно. – Имеется реестрик. Не то чтоб туда было очень просто заглянуть, но я думаю, что сие мы с вами организуем и вскорости будем знать, кто из придворных лишился столь приметной вещицы. Ведь ее нашли подле мертвого тела, верно я разумею? - Жаль только, что не узнаем, каким образом он ее лишился, - отвечала я в тон ему. – Сам ли в тронной зале обронил, или раньше того покрали. В глазах Нила мелькнуло страдание. - Я по-прежнему под подозрением? – спросил он тихо. – Вы не хотите мне верить? - Нил, я ничего не могу поделать, простите, - повинилась я. – Но как я могу знать наверняка, что не вы раздобыли фигурку с чьей-то орденской ленты и не вы попытались набросить тень на ее владельца? А еще меня бросает в жар и в холод попеременно, когда вы рядом, и это совсем, совсем неправильно. И если мне чего-то хочется на свете, то это верить вам. И именно поэтому сие невозможно, - но выговорить все это вслух я была не в силах. - Хотите, я побожусь? – спросил он, берясь за четки на запястье. Я помотала головой. - А ваш доктор Закариус мне верит, - заметил Нил, без укора, но с сожалением в голосе. – Верит, ни разу меня не видевши… Я примолкла. - Он грассирует? – спросил вдруг Нил резко, словно ему в голову ударило какое-то возможное решение. – Доктор Закариус дурно выговаривает «рцы»? - Нет! – воскликнула я – надеюсь, что не слишком поспешно. – Совершенно чисто говорит… Может, с небольшим немецким выговором, но это понятно… А впрочем, вам что за дело? - Нет-нет, просто подумалось… Все не могу загадку разрешить, с чего бы такие с его стороны ко мне конфиансы… - Это совершенно неважно, - сказала я твердо. - Я бы очень хотела, чтоб доктор не ошибся, однако наверняка мы знать этого покамест не можем. Вот появятся иные обстоятельства дела… - Хорошо, - легко согласился Нил. – Тогда предлагаю поступить так: примем сие за рабочую версию. Что я виновник. Что это я покрал орден у одного из придворных и, дабы его могли заподозрить в преступленье, вложил фигурку сию в мертвый кулак. Все едино следующий шаг будет узнать, кто утратил орден, так? А поскольку я вины своей не признаю и сам имени сказать не желаю, пойдем долгим путем, через поиск номера в реестре… - Постойте! – воскликнула я вдруг, прозревая. – Но ведь я ни полсловом не обмолвилась, что фигурку нашли у Мити в кулаке. Почем вы знаете, что это было именно так – не в кармане, не подле тела, а в кулаке, ежели не вы ее туда вложили?