Будильник звонит и неприятно бьёт по мозгам. Каждый писк отдаётся в голове так сильно, будто из твоего мозга делают отбивную. Миша, ненавидя себя, за то, что поставил на будильник именно такую противную мелодию, поднимается с кровати и идёт к столу, дабы выключить будильник, пиликающий из динамика телефона, стоящего на зарядке.
На самом деле всё это была сделано специально. Специально эта мерзкая мелодия, пищащая, чтобы захотелось поскорее встать и вырубить её. Специально телефон лежит на столе, чтобы пришлось вставать и идти до него. После такого спать не особо хочется. Вот и сейчас, Миша раздраженно отключает телефон и направляется в ванную комнату. Всю ночь Миша не спал и крутился, уснул под утро. И до самого последнего часа ему казалось, что губы его горят от Даниного поцелуя. Миша ликовал. Даня! Даня его поцеловал! Значит ли это, что между ними что-то возможно? На этот вопрос Миша не хотел пока отвечать, но и видеться с Кашиным сейчас было неловко.
Дом встретил Мишу тишиной и светом приглушенного торшера на стене. Это значило, что отец давно уехал на работу. Обычно Юрий Васильевич, отец Миши, собирал вещи и оставлял приглушенным торшер на стене, чтобы Миша смог нормально ориентироваться в кухне, когда проснётся с утра, ведь в зимние вечера солнце вставало поздно, следовательно и свет добирался до окном с запозданием, когда ребята уже сидели за партами в школе на втором или даже третьем уроке.
Совергон отключил торшер и отправился в ванную, щёлкая на кухне выключателем. Комнату озарил яркий свет, Миша прикрыл глаза. После темноты больновато смотреть на яркий свет, он бил по глазам. Так, с полуприкрытыми глазами парень прошлёпал по паркету в ванную и, зайдя туда, тоже щёлкнул выключателем. Свет в ванной был более приглушенным из-за энергосберегающих ламп, которые излучали белый свет. Совергон закрыл дверь и включил кран, из которого мигом побежала чистая, прозрачная вода. Миша умылся холодной водой, почистил зубы и направился в свою комнату. Парень оделся, проверил портфель и сел завтракать. Стоило Мише съесть буквально две ложки каши, как его телефон зазвонил. Парень посмотрел на дисплей и глаза его расширились.
— Даня?
— Миха, блядкий рот! Ну, не у тебя, в смысле, а вообще, в целом. Я заебунел тебя тут ждать.
— Где это? — Миша слушал, затаив дыхание и улыбался.
— Возле твоего дома, ёбанный по башке, давай бегом.
Каша полетела в холодильник, причём, кажется в прямом смысле, ведь Миша натурально швырнул тарелку в холодильник и захлопнул его, попутно натягивая куртку. На то, чтобы завязать шнурки парень не стал тратить времени, да и не застёгивался, лишь натянул шапку, закинул на спину портфель и, выключив свет, выбежал на улицу. На то, чтобы закрыть дом понадобилась минута, и вот Миша уже стоит у ворот и неуверенно их открывает. Даня действительно ждал его рядом с его домом, стоя в повороте, ведущем на стадион. Кареглазый расцвёл. Парень наскоро захлопнул калитку, пару раз повернул в ней ключ и быстрыми шагами направился на срез к Дане.
— Куда ты прёшься, дебил?! Вертай в зад, вертай, кому говорят! — истерично проорал Кашин, копируя какого-то героя из какого-то мультика. — По тропинке иди, уебышь мелкий, щас полные ботинки наберёшь.
Миша спохватился, что ботинки у него не завязаны. Шнурки парень просто засунул внутрь.
Развернувшись на тропинку он быстрыми шагами направился к Кашину.
— Даня, а ты чего тут? — Миша поднял на Даню глаза.
Кашин стоял в расстёгнутом пуховике, без шапки, на голове красовался капюшон, а из-под куртки выглядывало чёрное худи.
— За тобой пришёл, или не нужно было? -Даня прижимает к себе Мишу и улыбается.
— Нет нет, всё хорошо, спасибо тебе, — сначала Миша напрягается, потому что их с Даней видит добрая часть школьников, направляющихся на учебу, а после кареглазый просто расслабляется. Даня тёплый, не смотря на то, что куртка его расстёгнута, а на улице далеко не май месяц.
— Горячий паренёк. — смеётся Миша, отдаляясь от Дани.
— Блять! Миша!
Совергон подскакивает.
— Что такое?
— Какого хуя ты расстёгнутый, да ещё и шнурки не завязал?! Сдохнуть от обморожения хочешь?! — Кашин ловко справляется с замком на куртке Михаила, а после присаживается на корточки и завязывает шнурки на ботинках.
Миша смотрит на Даню, который старательно пытается уже третий раз завязать бантик на Мишиных ботинках, и улыбается. Наконец Кашин справляется со шнурками и выпрямляется с фразой «Ага блять, соси писос, тупой шнурок»
— Идём? — Миша смотрит на Даню.
На фоне белого снега его веснушки кажутся ещё ярче, а кожа бледнее. Глаза становятся яркой картинкой, будто они совсем не натуральные. Волосы, выбивающиеся из-под капюшона худи, отдают рыжим. И вообще сам Кашин становится будто ярким пятном на фоне декабря, чистого, снежного декабря.
— Идём. — Кивает Даня и смотрит на часы на руке, — ебанный в рот! Опаздываем.
Кашин хватает Совергона за руку и вместе они несутся к школе, до которой пять минут ходьбы, потому что до звонка лишь минута, по дороге сшибая хулиганов, которые как обычно опаздывают на уроки. Один из тех, кого ребята задели, кидает им вслед оскорбление.
— Смотрите, куда несётесь, уёбки.
Кашин поворачивает голову и на ходу показывает средний палец.
— Сосни мой член, Малюков
***
На урок, они всё-таки опоздали. Сидели теперь всегда вместе и если кто-то покушался на Мишино место-Даня злился. Они проводили зиму вдвоём. Даня грел Мишины руки у себя в руках или карманах куртки. Иногда парни шугались учителей и взрослых, в школе они контактировали не так открыто. Если их контакт был замечен, всё обращалось в шутку, но парни из их компании, кажется, что-то подозревали.
Это была лучшая зима в жизни Совергона.
Новый год парни отметили вместе. Даня пришёл с утра и познакомился с отцом Миши. Юрий Васильевич оставил ребят и уехал к друзьям. Пол ночи они ели, пол ночи играли. Загадали новогоднее желание. В тот день Даня подарил Мише браслет. Синяя резинка с подвеской в виде знака Инь. У Дани был точно такой же, но со знаком Янь. Если эти браслеты поднести близко друг к другу, то значки крепко магнитились. Инь и Янь. И ребятам было плевать кто в этой легенде парень, а кто девушка. Они заснули вместе. Миша помнит как сейчас тот первый поцелуй за тот вечер, и второй за всё их общение.
Даня укрывает Мишу пледом и прижимает к себе, целуя в макушку. Медленно он спускается к Мишиным губам и целует его снова. Этот поцелуй уже не похож на первый, в этом поцелуе есть какая-то настойчивость, какой-то порыв. Даня быстро разрывает его.
— Сладких снов, — снова поцелуй в лоб.
Миша утыкается носом в Данину грудь. Лучшая зима, и лучший новый год в его жизни.
Под утро ребята расходятся. Теперь они чётко уверены, уверены оба, что они принадлежат друг другу. Они вместе.
Это подтверждает их переписки сразу после нового года.
Данила: Ты ведь будешь со мной?
Малявка: Всегда.)
