Ради общего дела

Чонгук осторожно опустил Тэхена на белые простыни, которые тут же стали влажными от все еще стекающей с тела воды. Он на секунду замер, рассматривая любимого хена. Тот был сейчас таким уязвимым и неприкрытым, готовым отдаться в чонгуковы руки, что парень невольно занервничал. Вдруг он не справится или причинит боль Тэхену, не оправдает его доверие, что тогда? Не станет ли это концом их так и не начавшихся отношений? Ведь у Гука совсем не было опыта не то, что в сексе с мужчинами, а в сексе как таковом. С одной стороны он был рад, что не распалялся на случайные связи и теперь сможет отдать невинность именно Тэхену, а с другой, наверное стоило хоть раз поинтересоваться о тонкостях процесса у знающего человека, например у Сокджина. Старший хен вообще то никогда не говорил о своих похождениях, но Намджун как-то ляпнул, что Джин еще застал то время, когда не было такого строгого запрета на отношения, и оторвался как следует. На тот момент Чонгук был еще милым маленьким мальчишкой и не слишком волновался о том, где так часто пропадает Сокджин, а когда тот вдруг стал проводить все свои вечера на кухне, вместо того, чтобы исчезать из общежития, Гук просто уплетал за обе щеки его кулинарные шедевры и опять-таки не связывал это с прокатившимся по всем социальным сетям скандалом о пикантных отношениях небезызвестного айдола с девицей легкого поведения. Сам Чонгук был из того эшелона артистов, которым строжайший запрет на любые приключения и даже неправильные взгляды вдалбливался как отче наш. Он с первого дня знал, что за ним следят миллионы влюбленных глаз, поэтому об отношениях и тем более случайных связях нужно забыть. Но если быть честным, вся эта мишура и не нужна была скромному и стеснительному Гуку, он отродясь страшно боялся разговаривать с девочками, да и друзей выбирал очень тщательно, тем более, захоти он завести себе девушку, никогда бы не узнал, по любви она с ним или из-за денег и популярности. Поэтому, он еще в самом начале творческого пути поставил размашистую подпись на контракте, где черным по белому было написано, что пока он является артистом данного агентства, должен постоянно следить за репутацией и не испортить ее другим своим распутным поведением. Чонгук отчетливо помнил, как впервые увидел у Сокджина презервативы размера xxl, причем увидел он их не своими глазами, а на фотографии, которая просочилась в интернет. Хен тогда сказал, что это фанаты так оригинально пошутили и прислали их вместе с письмом, но лишь в этом году Гук узнал, что эта была маленькая ложь для него. И теперь он сожалел, что не может сделать «спасительный звонок» и попросить Джина поделиться опытом, хотя, тогда он бы сразу догадался об их с Тэхеном отношениях, а этого допустить никак нельзя, поэтому макнэ вздохнул и решил полагаться лишь на собственную интуицию и знания, почерпнутые из порно. Тэхен расслабленно лежал на постели, чуть разведя ноги и согнув одну в колене. Очевидно, что шампанское слегка ударило ему в голову, ровно настолько, чтобы раскрепостить и помочь отбросить стеснение, но не унести со своими парами здравый смысл. По глазам Тэ было видно, что он четко осознает, что делает и чего хочет в данный момент, и не спишет потом все на алкоголь и потерю контроля. Парень протянул Чонгуку свою изящную руку, и тот, крепко ухватившись за прохладные пальцы, смело шагнул в неизвестность, которая ждала обоих по ту сторону влечения. Чонгук навис над Тэхеном, оставив его лежать меж своих ног, чтобы чувствовать кожей, как мурашки бегут по столь желанному телу под ним. — У тебя есть последний шанс, чтобы остановить меня, — прошептал Гук в самое ушко Тэ, и почувствовал, как тот провел ногтями по его спине. — Не останавливайся, — прошептал в ответ Тэ, чуть приподняв таз и решительно закинув ноги Чонгуку за спину, — Даже если я буду умолять, не смей останавливаться. От этих слов у Чона будто полыхнуло в районе паха, сердце забилось с удвоенной скоростью и он припал к любимым губам, оставив позади все сомнения, сжигая мосты в прошлую жизнь. Сегодня он не хотел спешить, чтобы вдоволь насытиться Тэхеном, впитать в себя каждый его вздох, запомнить каждое прикосновение, запечатлеть в душе вкус его губ. Парень осыпал шею Тэ нежными поцелуями, вперемешку с едва уловимыми укусами, спустился ниже, чуть задерживаясь на ключицах и слегка втянул тонкую кожу, которая мгновенно расцвела алым. — Чонгуки, нельзя, — выдохнул тот, в который раз покрываясь мурашками. — Прости, не смог сдержаться, — ответил Гук, все еще любуясь темнеющим пятнышком, и продолжил изучать губами подрагивающее под ним тело, — Ты такой вкусный, хочу поцеловать тебя абсолютно везде. И Чонгук вовсе не преувеличил свои желания, скорее приуменьшил, ведь по правде ему хотелось не только зацеловать каждый миллиметр тэхеновой кожи, а покрыть ее всю своими метками, оставить напоминание о том, что хен теперь будет принадлежать только ему и никто не смеет даже смотреть в его сторону. Но он прекрасно знал, что не может этого сделать без вреда карьере, поэтому лишь сполз ниже, очерчивая языком пупок на плоском животе, с удовольствием замечая, как Тэхен выгибается от его действий и сжимает кулаки. Чонгук положил ладонь поверх руки Тэхена и, взглянув на мгновение ему в глаза, прошептал: — Хочу поцеловать каждый твой пальчик, — на что парень расслабился и разжал кулак, — На ногах, — добавил Чон и взял хена за ступню. Под растерянный и смущенный взгляд Тэхена, Гук наклонился и действительно стал нежно целовать его пальчики, подспудно беря их в рот, обводя горячим языком и покусывая. — Малыш, что ты вытворяешь, — прохрипел Тэ, закрывая лицо руками, — Я же не король, чтобы мне целовали ноги, прекрати, пожалуйста. — Ты мой король, — ответил Чонгук, не отрываясь от своего занятия, — Король моего сердца, и я буду целовать твои прекрасные ножки сколько захочу. Тэхен издал сдавленный стон и откинулся на подушки, стараясь не краснеть от таких слов, ведь на самом деле ему безумно нравилось, что Гук так быстро разгадал его особую эрогенную зону, и не гнушался доставить ему максимум удовольствия. Язык Чонгука медленно блуждал между пальчиками, оставляя после себя чувство прохлады, а член Тэхена все больше наливался кровью с каждым прикосновением и комплиментом. Макнэ, почувствовав, насколько сильно возбужден его хен, стал мучительно медленно перемещаться выше, игриво покусывая внутреннюю сторону его бедер и сжимая в руках упругую задницу. Тэхен обмяк, полностью отдаваясь наслаждению и сильным рукам Чонгука, но когда почувствовал, как тот уверенно лизнул его дырочку, испуганно ахнул. — Не напрягайся, хен, я позабочусь о тебе, — сказал Гук, положив теплую ладонь ему на живот, и снова пустил в ход свой горячий язык. Тэхену было довольно сложно расслабиться, не столько физически, сколько морально, ведь он был в весьма неловком положении, и даже три бокала шампанского, расползающиеся по организму, не слишком спасали. Не то, что Тэ были неприятны ласки Чонгука, напротив, он мечтал наслаждаться им вечно, но «режим старшего» никак не хотел выключаться, а потому, парень ощущал себя так, будто совращает малолетнего, хотя на деле все было ровно наоборот. Дабы все не испортить, Тэхен решил сосредоточиться на том, что творил с ним Гук в данную секунду, а помучиться совестью уж как-нибудь после, поэтому он блаженно прикрыл глаза и накрыл ладонью руку макнэ, которая покоилась на его животе, чтобы почувствовать родное тепло. Чонгук тем временем не сдавался и, полагаясь на инстинкты и интуицию продолжал кружить языком вокруг дырочки и просовывать его внутрь, углубляясь с каждым разом все больше, поддаваясь на ласкающие слух полузадушенные вздохи, которые вырывались из груди его хена. Гук чувствовал, с какой силой тот сжимает его руку каждый раз, как он увеличивает темп и буквально трахает его языком, поэтому осмелел и решил присоединить к процессу пальцы. Нежно и осторожно, чтобы не причинить излишней боли, Чон надавил на смазанный слюной вход и провалился в теплое нутро, чувствуя, как вокруг сжимаются гладкие стенки. Не встретив сопротивления, он продолжил вводить палец все глубже, изредка отвлекаясь на тэхеновы стоны, и крутить им внутри, пока не наткнулся на то, что интуитивно искал, и не услышал, как Тэхен громко рыкнул, оставляя царапины на тыльной стороне его руки. Такая реакция дала Чонгуку надежду, что он все делает правильно, поэтому он продолжил растягивать хена, подспудно зацеловывая его тело и справляясь о самочувствии, чтобы немного отвлечь от дискомфорта. Спустя десять мучительных минут, Тэ совсем расслабился и не стесняясь стонал, впуская чонгуковы пальцы все глубже и позволяя трахать себя ими. Пот струился по его телу, смешиваясь с какими-то дикими ароматами, которые исходили от разгоряченного и до предела возбужденного макнэ. Парню уже не терпелось наконец слиться с хеном, стать с ним одним целым и ощутить его сжимающимся вокруг своего члена, но он благородно ждал, когда Тэхен сочтет себя готовым и сам попросит его продолжить. — Чонгуки, — наконец произнес Тэ, — Давай. — Уверен? — Как никогда. Чонгук воспользовался пробным тюбиком смазки, которую любезно предоставлял отель в качестве бонуса к номеру люкс, и как следует смазал свой член и растянутую дырочку Тэ. — Расслабься, хен, — попросил он ласково, и глядя тому прямо в глаза, медленно вошел до самого конца. Тэхен ощутил жгучую боль, и то, как слезы непроизвольно покатились по лицу, не узнал собственного сорвавшегося голоса, когда осознал, как легко внушительный чонгуков член заполнил его без остатка. Он отчаянно впился ногтями в запястья младшего, как бы прося чуть подождать, и тот, взволнованный и покорный, замер, поглаживая живот Тэ, чтобы помочь расслабиться. — Продолжай, — прошептал Тэхен, почувствовав, как жжение отступает, и слегка кивнул Гуку. Чонгук задвигался медленно, все еще блуждая руками по тэхенову телу, и тревожно поглядывая на его лицо. Но спустя буквально минуту, макнэ успокоился, ощутив, что Тэ начал принимать активное участие в процессе, стонать громче и самостоятельно двигаться навстречу его члену. Комната наполнилась разнообразными звуками: громкими возгласами, всхлипами, шлепками влажных тел. Парни сменили позу и Чонгук, добавив смазки, отчаянно трахал Тэхена сзади, навалившись на его спину твердой грудью и покрывая шею легкими поцелуями. Чон испытывал такую гамму разрывных эмоций, что ему хотелось кричать от счастья и внутреннего возбуждения. Он понимал, что их первая близость получилась до ужаса неловкой, наполненной страхами обоих, но та искренность, с которой они отдавались друг другу, все окупала. Чонгук чувствовал, с каким рвением и любовью хен льнет к нему, как реагирует на все ванильные и успокаивающие глупости, которые он шептал ему, как сдается, позволяя делать с собой, что заблагорассудится. Наверное в тот самый момент, когда Тэхен испустил хриплый, пугающий стон, и оставил на спине макнэ глубокие царапины от ногтей, бурно кончая и валясь на кровать, Чонгук ощутил себя по настоящему взрослым. Заполняя спермой податливого хена, туша жаркий огонь внутри, он резко осознал, что только что удостоился величайшего акта доверия и, не выдержав нахлынувших чувств, заплакал. — Малыш, — забеспокоился Тэ, — Что такое? Я что-то сделал не так? Тэхен, не обращая внимания на сперму, которая стекала по его животу и ляжкам прямо на постель, притянул к себе покрасневшего от собственной слабости Гука и крепко обнял. — Поделись, — мягко попросил он. — Хен, — пробормотал смущенный Чонгук, — Я просто…ты…мы с тобой… Я люблю тебя очень сильно и очень давно, хен. Но неосознанно держал чувства в себе, боясь быть отвергнутым, ведь ты воспринимал меня только как милого младшего брата. И вот сейчас, когда ты доверился мне, я…просто больше никогда не отпущу тебя, не проси. Мне нет пути назад, или с тобой навсегда, или… — Не надо никаких или… — перебил его Тэхен, сжимая еще крепче, — Я с тобой навсегда. Ты мой. — Я твой, — на выдохе произнес Чонгук, зарываясь носом в мокрые тэхеновы волосы, — Я твой…