Двести дней взаперти

Допивая уже остывший чай, я размышляю о том, что потом делать. В голову как-то запоздало приходит мысль, что было бы неплохо пройтись по коридорам больницы, и, возможно, попросить врача отпустить меня в сад. Тем более, что сегодня дежурит мой новый врач, который ещё вчера со мной нянчился почти всю ночь. Оставив на подносе тарелку с недоеденной кашей и так и не допитый холодный чай, я выхожу. Заранее зная, что кроме врачей и медсестёр, считающих меня психом, могу встретить ещё и других пациентов, которые уж точно слегка не в себе, поэтому иду осторожно, держась за стены. Прогуливаясь по белым коридорам больницы, пытаюсь вспомнить лицо женщины, которое, почему-то, совершенно неожиданно выскочило из головы. И уже в который раз корю себя за то, что задумываясь, я перестаю обращать внимание на внешний мир. Вот и теперь мне приходится потирать небольшую шишку, которую я набил на вылетевшего из-за угла больного. Обиженно озираясь по сторонам, я ищу что-то лёгкое и холодное, что можно приложить к голове, ибо идти обратно в палату и прикасаться лбом к холодной спинке кровати, мне не охота. Глядя в сторону закрытых решёткой окон, я вижу, что из самой дальней палаты выходит врач. Замечаю, что он тоже меня увидел, и, наверно, удивлённый моим видом идёт ко мне. Вежливо улыбаясь, он интересуется почему я так обиженно смотрю на него, держась при этом за лоб. Я, естественно, начинаю ему выкладывать, не забыв указать и то, что я нисколько не виноват в таком плохом поведении пациентов, и что это скорее его вина, что я ударился, чем моя собственная. Ну вот, я его рассмешил. Этот парень стоит и уже с минуту ржёт как ненормальный. И кому из нас, спрашивается, стоит лечиться? Хотя... Думаю тут медицина бессильна. К счастью, спустя минуты две, он затихает, весело глядя на меня. - Лёд приложить? - вежливо интересуется он. - Нет, уже поздно, да и вообще, я не люблю прикладывать лёд. Для этого дела куда лучше подходит гель, - говорю я слегка надувая губы. «И что со мной? Веду себя как дитя малое, ей богу, прямо самого бесит», - мимолётом думаю я. В то время, пока я дул губки, врач слегка посерьёзнел и предложил пройтись до его кабинета. В конце концов, шишка моя ещё никуда не делась и, хочу этого или нет, но лёд приложить стоит. Согласно ему киваю, слегка хватаясь за его длинный белый халат. Его кабинет находится в другом конце клиники, недалеко от запасного выхода. Естественно, что идти туда вовсе не близко и, чтобы добраться до цели, надо пройти далеко не одну палату, в которых тут и там снуют медсёстры или больные. Некоторые совершенно спокойно проходят мимо, другие откровенно заглядываются, пытаясь понять зачем врач ведёт в свой кабинет душевно больного парня. Сижу, и уже во второй раз за день пью чай. Только на этот раз, он совсем горячий, так, что не слегка обжигает язык, когда я его глотаю. Напротив меня сидит врач и что-то пишет в своих бумагах, которые в избытке валяются у него на столе. Слегка отодвигая о себя кружку, я тихо-тихо, чтобы не отвлекать от дела, спрашиваю, что это за бумаги. - Истории болезни и прочая макулатура, - отвечает он, не отрываясь от документов. - И Вы их все-все читаете? - слегка ошалело интересуюсь я. - Естественно, это моя прямая обязанность, знать что за болезнь у каждого моего пациента, и на что конкретно он жалуется, - слегка отвлекаясь о своей нудной работы, говорит он. - Должно быть скучно, - протягиваю я, и снова тянусь к чаю. Решившись наконец оглянуться по сторонам, я встаю со своего места и иду к большим книжным шкафам у стены. Медленно проводя пальцами вдоль карточек с историями болезни, я начинаю ощущать на себе холодный неприветливый взгляд. Медленно поворачивая к окну голову и вижу там нечто, стоящее у самого подоконника и смотрящего на меня. Подкрадывающийся к моему горлу комок, не даёт нормально дышать. Я судорожно пытаюсь хватать губами воздух, не в силах прогнать страшное видение. Пальцы заметно дрожат, выдавая меня с головой. Хотя почему только пальцы?! Да я весь покрылся гусиной кожей от этого жуткого взгляда, а зрачки и вовсе стали чуть ли не больше самой радужки. Я, кажется, хочу снова закричать и заплакать, но все мои мышцы меня не слушают, не желая выходить из оцепенения. Кажется, сама земля начинает уходить у меня из-под ног, оставляя меня один на один с этим чудовищем... Мне кажется, что я уже чувствую, как сознание в ужасе покидает тело, не оставляя после себя ничего. Когда я уже почти был готов встретиться лицом с полом, я почувствовал, что меня подхватывают чьи-то руки и заботливо приподнимая, несут куда-то...