***
Александр же вечер свой провёл куда более активно. Одновременно держать руку на пульсе с Зималетто и всеми силами отбиваться от медийных представителей оказалось довольно непосильной задачей. От первых не было ничего нового, из того, что могло бы его заинтересовать. Дела фирмы резко пошли в гору, после последней выставки, которая произвела фурор. Прибыль резко возросла, да и сама популярность бренда тоже, и немало. Просматривая данные, предоставленные их менеджером, ему оставалось только рвать и метать. С журналистами дела обстояли не лучше. В этой неравной битве, где последние банально давили массой, победить так быстро было невозможно, как бы этого не хотелось. А все "друзья" только злорадствовали. На обратном пути, когда он направлялся домой, раздался телефонный звонок, от Киры, и это не предвещало ничего хорошего. — Кира, если ты по поводу сплетен, журналистов, или Андрея, я сейчас не в настроении это обсуждать. – непреклонно произнёс Александр, и с удивлением выслушал следующую фразу сестры. – Что? Планы на вечер? — Да, планы на вечер. Ты что думаешь, что я кроме этих тем ни о чём не могу разговаривать? – не замедлила с ответом она. – В общем, слушай, тут один человек хочет с тобой встретиться. — Опять женские штучки? – вздохнул он. Это ж кто ещё такой выискался, чтобы именно в такое время решить пробиться через знакомство. – Мне вообще-то не до этого. — А что, активно проводишь время со своим новоявленным соулмейтом? – не преминула подколоть его Кира. – В общем, это моя подруга, Виктория. — Клочкова? – едва вспомнил её – симпатичное личико и ужасно раздражающий его обладатель. – Ты хочешь, чтобы я на неё убил целый вечер? – любое дело, даже самое бесполезное, всё равно бы казалось лучше, чем это. – Кир, давай без фантазий, а? — Кукусики, – раздался голос теперь уже Кристины на том конце трубки. – Ты меня узнаёшь, дядька? — Да как тебя не узнать... – скрипя зубами, произнёс Александр, лихо развернув руль машины. — Мы давно не виделись. А у меня сегодня выдался свободный вечерок, и я очень хотела провести его с тобой, но раз такое дело, я могу уступить тебя Виктории... Ну как? – сказала она, и её план сразу был ясен. И он бы может и сработал, но в другой ситуации. Возможно, если бы ситуация не была такой напряжённой, если бы никто так и знать не знал, кто и кому предназначен, может он бы и был не против. Но во-первых, мотивы были ясны как хрусталь: попытаться принять участие в свежем скандале, вот чего хотелось девушке. Прославиться таким образом, так сказать. А во-вторых, за последние два дня он успел привыкнуть к обществу умной женщины, а не тупой, как пробка. Как нетрудно догадаться, Клочкова относилась именно к последним. Можно было конечно немного над ней поиздеваться, чтобы она перестала невесть кем себя представлять, но как-то не хотелось сегодня, настроение не то, да и ситуация. — Сестричка моя дорогая, – спокойно начал Александр. – На самом деле, я очень рад был бы встретиться с тобой. И крепко тебя обнять. Да так, чтоб ты дух испустила. – при этом звучало это так доброжелательно, что Станиславский бы поверил. — Ну, Сашенька, не кипятись, – ответила Кристина. – Я просто беспокоюсь, чтобы ты не потерял чувства вкуса. В этом отношении Викуся тебе однозначно поможет. — Мне уже твой Марат Сергеевич помогает. – успокоил он её. — Он Владимирович. – поправила она его. Всерьёз конечно же обижаться на слова брата она даже не думала. — Да хоть Ашотович. Спасибо, я отчаялся, но не настолько. – после этих слов, слёзно попрощавшись сухим "пока", он бросил трубку. У них с сёстрами на самом деле хорошие отношения. С Кирой, конечно, более близкие, потому что они много общались и общаются, но это не значит, что с Кристиной плохие – в те редкие моменты их встреч, они сосуществуют в полной гармонии и взаимопонимании. Всё-таки, в них течёт одна кровь. И с детства они хорошо знают друг-друга, поэтому серьёзно ссорятся нечасто. А мелкие споры бывают в любых семьях. Подобные разговоры, которые со стороны могли показаться не самыми задушевными, были вполне обычным делом. По телефону они общались только по нужде, отдавая предпочтение личным встречам. Ну а потом уже оставалось только отпустить домой Марину, свою секретаршу, которая заканчивала рабочий день исключительно по соответствующей команде. Александр любил порядок в своих делах, поэтому все документы и курируемые проекты велись четко и вдумчиво. Вот, с чем были проблемы, так это с работой в коллективе – именно поэтому эта часть просто исключалась. Нужный результат достигался тем, что работа разделялась на этапы, которые должны были выполняться в срок и беспрекословно, как в механизме. Никаких спонтанных перерывов. А места тех, кого это не устраивает, охотно займут более ответственные работники. Ничего сложного по сути не происходило. Следить за поступлениями от акций, вести соответствующую документацию, заниматься мелкими второстепенными проектами – в основном, спонсорством. С каждой приходил небольшой доход, и так, по капельке, получались крупные суммы. Но это не могло считаться настоящим крупным бизнесом. Так, баловство. По сравнению с Зималетто всё это взятое вместе просто детский лепет, а не серьёзное занятие. И поэтому он чувствовал себя в какой-то степени обделённым. К тому же, ладно, если бы Андрей говорил дело, и был ответственным руководителем. Но его интерес к компании сомнителен, а рискованный план может привести к тому, что они потеряют всё. К тому же, добавлялась личная неприязнь: Жданов вскружил голову любимой сестре, всё время заставляет её нервничать и при этом сам ещё и бегает за юбками. Об их с Малиновским похождениях ходят легенды. Последнее, к слову, было одним из важнейших факторов, ведь Александр был одним из тех людей (коих можно пересчитать по пальцам), которые ей действительно искренне помогали и давали дельные советы. Были ли Андрей и Кира соулмейтами? Нет, никогда. Но бывает такое, что если символы попросту похожи, люди предпочитают не смотреть на прочие различия. Просто им хотелось бы верить, что они друг другу предначертаны, вот и всё. Александр никогда этого не понимал, и не понимал также, почему сестра терпит все выходки Жданова, и пытался и продолжает пытаться её вразумить – пока безуспешно. Такой была его жизнь: по большей части, состоящая либо из мелких дел, либо разбирательств в отношениях ближайших родственников. И в принципе, его всё устраивало, довольно того, что в нем нуждается сестра. Но теперь, на голову свалились собственные, по-настоящему серьёзные проблемы. Что-то ему подсказывало, что с легкостью справку получить не получится, придётся её отвоёвывать и рвать когти. А ещё, решить все вопросы с этой чёртовой прессой.***
В Зималетто изменилось многое: больше, чем она ожидала. И хоть она пропустила некоторые звенья, но могла понять, что происходит с каждым из сотрудников. Особенно ясно было по тому факту, что кое-кто опаздывал – а именно, Федя и Маша. Их стабильно прикрывали подруги, особенно когда подошла Кира. Отговорки были до боли смешными: Маша забыла выключить утюг, Федя пошёл заправлять мотоцикл. Потом вот, Маша вот уже тут была, вот она уже тут сидела, но потом вспомнила, что не выключила плиту, а Федя уехал доставлять посылку, конечно же, вы просто не помните, что вы просили его, Кир Юрьевна. Потом Федя вспомнил что не выключил Машин утюг, а Маша решила во второй раз заправить мотоцикл... В общем, стало смешно всем, и Кира отнеслась с пониманием, сказав, что простительно, но только на этот раз. К слову, она ни слова не сказала Кате, и смотрела на неё с обыкновенным спокойствием, словно позабыв про все былые обиды и размолвки. Видимо, она сегодня в хорошем настроении, и никто не мог этого объяснить, разве что виновник этого – Андрей, который провёл вместе с ней прекрасный вечер... Но не более! В любом случае, непросвещенную Катю это удивило, но она начала разговаривать со своими подругами. Шура рассказала, что решилась зарегистрироваться на сайте по поиску вторых половинок, и уже выставила фотографию своего символа и оформила профиль. Амура нагадала себе нового воздыхателя и теперь довольная ждёт его. Света решилась позвонить своему мужу и поговорить с ним не на повышенных тонах. У них вышел довольно милый разговор, с нотками ностальгии. В общем, у всех и всё было просто замечательно, и девушка считала чуть ли не своим долгом за них порадоваться. К своему кабинету тем не менее Катя подошла вовремя и даже более чем, и заметила, что Андрея Павловича ещё нет. Поэтому она оставила у себя свои вещи и собиралась ещё раз навестить подруг, но случайно услышала, как Вика разговаривает по телефону. Как ни странно, она пришла на работу раньше начальника, и девушке оставалось только гадать, что такого произошло, заставившего настоящую соню покинуть свою кровать утром, раньше даже официального начала рабочего дня. Правильный ответ – шумные соседи вкупе с плохим настроением. А на работе уж точно есть, на ком отыграться. — О! Александр Воропаев собственной персоной! Ты всё-таки передумал и решил мне позвонить?.. А я знала, знала, что ты приползёшь ко мне, но я девушка гордая... – Вика, видимо, уже приготовилась садиться на уши, но что-то видимо остановило её – скорее всего, следующая фраза собеседника, ведь ничего другого её остановить не может. Хотя и это тоже не всегда останавливает. – Зачем? Кате неловко было вот так вот случайно подслушивать. Выяснилось, что Вика имеет какие-то виды на Александра. Оставалось только гадать, было, или может ли между ними что-нибудь быть. «Нет, нет, он же не глуп...» – подумала девушка. «Хотя, Андрей Павлович тоже не глуп, но имеет слабость к моделям. Так что, всё может быть.» Но почему-то, мысль о подобной возможности ей была неприятна. Правда, она поспешила прогнать наваждение и выдала своё присутствие, робко пройдя в коридор, где за своим рабочим столом и сидела Вика. Брюнетка же взглянула на Пушкарёву так, словно ей только что явился призрак. А произошло это вот почему: ей подумалось, что резкий отказ Александра, и то, что теперь он звонит Кате, связаны с тем, что эти двое – соулмейты и между ними на самом деле могут получиться отношения. Если так, то та резко растёт в своём социальном положении и мысль о том, что эта серая мышь может удачно выйти замуж и быть выше по статусу самой Вики, её пугала и возмущала. Да не может такого быть, нет, она не даст этому случиться, надо что-то сделать. Но сейчас она поделать ничего не могла. — Тебе твой любимый звонит. – язвительно произнесла она и протянула трубку Кате. Та очень удивилась, но сразу поняла, о ком идёт речь и нахмурилась. — Он мне не... – но последнее слово так и не прозвучало – девушке словно было физически сложно его выговорить. В итоге она решила даже не пытаться и взяла трубку. – Да? — Утра. Я звонил к тебе домой, какого чёрта в такую рань тебя там уже нет? – раздался голос Воропаева на том конце трубки. На самом деле, вчера ради своих дел они выехали даже раньше, чем сегодня, но тогда была нужда в этом, а тут – рабочий день начинается гораздо позже и нет нужды так рано покидать дом. — Я прихожу на работу заранее, – пояснила Катя. – Чтобы в любом случае не опоздать. — Правильный подход к делу. – похвалил её Александр. Он сам никогда не опаздывал, если не сказать, что приходил раньше. Ну, либо раньше, либо вовремя. К сожалению, пунктуальных людей осталось не так уж и много. – В таком случае, дай свой рабочий телефон, скажу, где остановился и ты подойдёшь туда. Логично, что давать повод для слухов, даже в этом чертовом Зималетто, обоим не хотелось, поэтому такой вариант оптимальный. К слову, догадаться, что мобильного телефона у Кати нет, было очень легко, ведь будь у неё мобильный, не стала бы давать домашний. А ещё, девушка поняла, что он, видимо, звонил к ней домой и даже не представляла, что он мог наговорить её родителям, лишь надеясь, что ничего лишнего. — Записывай... – сказала Катя, но, поймав удивленный взгляд Вики, поправила себя, хоть и было уже несколько поздно. – Записывайте. – а потом, положив трубку, обратилась уже к секретарше, словно оправдывая себя. – По делу. Звонили. Ей оставалось только уповать на то, что Вика не разболтает это всем в округе. И та, стоит отдать ей должное... решила разболтать об этом только Кире, а не всему Зималетто, как это планировалось изначально. Она пулей вылетела в приёмную, как только потеряла Пушкарёву из поля зрения, и там сразу же столкнулась со Ждановым – он как раз пришёл. Получив удивлённое: «Виктория! А вы не опоздали! Радость-то какая, что же нам ждать дальше, второго явления Христа?» Но путь свой продолжила. — Кира! Мне тебе такое надо рассказать!.. – воодушевлённо начала она, и, прикрыв за собой дверь и убедившись, что её действительно слушают, плюхнулась на диван, выдержав небольшую паузу, словно чуть-чуть собираясь с мыслями. — Что случилось? – спокойно спросила Кира, положив на стол бумаги, которые до этого читала. Но большого значения они не представляли, судя по тому, с какой лёгкостью с ними расстались. — Пушкарёва к своим рукам братца-то твоего пытается прибрать! – воскликнула Вика, после чего продолжила уже не повышенным, а серьёзным тоном. – Он ей звонил. Они уже на «ты». Номерами обменялись. А она ещё так скрытно себя вёдет, не хочет, чтобы мы узнали, но я-то её раскусила... — Вика, – остановила её та. – Они соулмейты, рано или поздно скорее всего сойдутся. А может и нет. Тебе-то какое до этого дело? – сплетничать на эту тему Воропаева явно не была намерена. — Как, какое? Как, какое?.. – возмущённо воскликнула Клочкова. – Тебе всё равно, что будет с твоим родным братом? Мне, вот, не всё равно! — Пушкарёва конечно страшная, но возможно в ней действительно найдётся что-то, что ему понравится. – спокойно произнесла Кира, чем вызвала ажиотаж со стороны своей подруги. — Ты что, не на моей стороне? Я же как лучше хочу, этому пугалу самое место в какой-нибудь деревне, там пусть находит своего суженого, хоть пять штук... – Вика было разошлась, но её прервали. — Хватит. – она строго на неё посмотрела. – Это их дело. Итак уже достаточно людей это обсуждают и давят на них, я не собираюсь к ним присоединяться. Клочкова явно обиделась, но злить подругу не хотела, поэтому, раздосадованная, ушла прочь. Но Кире сложно было быстро забыть обо всём этом. До этого она старалась придерживаться нейтралитета и не ввязываться в это, просто для себя игнорируя это и практически не упоминая в любых разговорах после самой выставки. Но теперь она начинала понимать, что не может игнорировать то, что происходит с её братом и Пушкарёвой, чёрт бы её побрал. Этот разговор натолкнул Киру на серьёзные мысли. Она видела многие из статей, которые гуляют по газетам и интернету, и несколько раз помимо этого слышала всякие сплетни. При том, что намеренно этого не выискивала. Все любят обсудить чужую жизнь, и она могла только представить, как сейчас тяжело её брату, и Кате тоже. Особенно ей врезалась в память статья под весьма лирическим названием — «Красавица» и чудовище. Но она не представляла себе, как может помочь в этой ситуации. «Андрей же собирается уволить её!» – вдруг вспомнила она. В этой суматохе она совершенно забыла об этом факте, и раньше бы безусловно обрадовалась. Она же и сама лично хотела её уволить. Но теперь, теперь уже уверенности не возникало, появилась некоторая жалость, как тогда, когда Кате во время её увольнения позвонил отец и Кира услышала их разговор. Сначала получить в соулмейты нелюбимого человека, потом такое давление со стороны прессы, а теперь ещё увольнение... Нет, определённо, Кире стало её жаль. Поэтому она решила попытаться что-то придумать, хоть как-то кому-нибудь помочь... В общем, вступить в игру.***
Тем временем Жданов как раз вернулся в свой кабинет. Он увидел свет в кладовке, и поэтому понял, что его секретарша уже на работе. Но как бы он ей не доверял, но также знал, что женщины ради любви готовы на всё, поэтому не хотел держать при себе бомбу, которая может взорваться в любой момент. В конце концов, по этой причине он и должен был теперь её уволить, чтобы предупредить утечку информации. — Клава! – позвал он, а сам сел в своё кресло. Дверь открылась и Катя робко вошла в кабинет, прикрывая за собой дверь. Глаза опущены в пол, щеки чуть покрасневшие, взгляд несколько мечтательный... она определённо влюблена! Только вот, Андрей и представить себе не мог, что влюблена она именно в него. Просто раньше он совершенно не обращал на это внимания, а теперь решил подставить это к ситуации, которая волновала его немало. В общем, он уверился в своём решении. А она волновалась. Не была уверена, как себя чувствовать, и что говорить, что ей делать и что теперь будет. Главное, находиться рядом с ним, этого вполне достаточно. И как она вообще могла хотеть большего? — Я... Катя... – робко произнесла она и Жданов мысленно хлопнул себя по лбу. Ему уже казалось, что он перестал оговариваться в её имени, ан-нет... — Да, точно. Катенька, нам надо серьёзно поговорить. Присаживайтесь. – девушка послушно села на предложенное место по ту сторону стола, но даже не представляла, о чем теперь будет разговор. Мысли вели её совсем в другую сторону. А он даже не знал, с чего начать. Уволить человека обычно было так легко, а тут, как-то немного сложно. Сложнее, чем казалось на словах. — Я... – начала девушка, решив начать разговор первой, раз уж начальник пока ничего не говорит. – ...Хотела бы извиниться за то, что произошло на выставке. – она стыдливо посмотрела на Андрея, но он вначале ничего не ответил. Он до тех пор всё ещё не собрался, но после этой фразы пришёл в себя. Лучше не тянуть резины и выложить всё как есть. — Не стоит извиняться, вы ничего не испортили, и обиды на вас я не держу. Но... Вы уволены. – возможно, это прозвучало как-то слишком резко или грубовато, но он этого не заметил. А Катя широко распахнула глаза, посмотрев на него. — Что-что?.. – переспросила она, то ли действительно не услышав, то ли не в силах поверить. Или же просто надеясь, что это ей послышалось. — Не сердитесь. – попросил он, и Катя действительно не сердилась – ей просто было больно. – Дело не в вас, вы прекрасный работник, просто компания не может содержать так много работников, приходится проводить сокращение штатов. И последний показ тут тоже не при чём, без вас он бы вообще не состоялся... – Андрей видел, что она искренне не понимает причины своего увольнения, поэтому старался её не упоминать. — Скажите мне одну вещь... – голос девушки дрожал, но она стойко держала себя в руках и даже не опускала взгляда. – Это из-за того, что я заплакала? Жданов удивился этому вопросу, и по его выражению лица Катя поняла, что он всё ещё не догадывается об истинных причинах. И ей стало досадно, досадно, что он не замечал таких очевидных вещей, что не оказывал ей никаких знаков внимания... И впредь этого никогда не случится, ведь ноги её больше не будет в Зималетто. — Нет, не из-за этого. – нахмурился он, и решил, что раз уж начал, всё же сказать всё как есть. – Вы знаете, как Александр Воропаев относится ко мне и тому, что я руковожу компанией... Вы должны меня понять. И она поняла, и разозлилась. И на него тоже, за то, что он мог даже представить себе, что она когда-нибудь сможет его предать! Нет, Катя была уверена, что никогда не сможет его разлюбить. Только ответа ей получить видимо не суждено. А всему виной эти символы! Эти чёртовы символы на запястьях! — Я понимаю. – за последние дни она, казалось, уже выплакала все слёзы, но теперь почувствовала, что на глаза наворачиваются новые, и ей не хотелось, чтобы кто-либо их видел. Она отвернулась, стараясь выглядеть так, словно её эта новость не зацепила, что практически не получалось. – Тогда, мне идти домой? — Да. – Жданов тоже отвернулся, и не столько потому, что ему было неприятно на неё смотреть, – к её внешности он уже давно привык, – сколько потому, что на неё было смотреть тяжело и появлялось чувство стыда, которое хотелось от себя отогнать. Он-то был уверен, что так и должно быть, это вынужденная мера! – Вам выпишут хорошие рекомендации. Вы быстро найдёте новую работу, лучше, чем здесь. — Спасибо вам. – Катя слабо улыбнулась – ей едва удалось выдавить из себя даже эту улыбку. – За всё. Из Зималетто она вылетела пулей. Схватила свои вещи, возможно, что-то при этом забыв, и уходила, опустив глаза в пол, из-за чего цепляла все углы. Но ей не хотелось, чтобы кто-либо видел её состояние, поэтому она спешила как можно скорее оказаться одна. Поэтому она пошла вначале пешком. На улице знакомых не встречается практически никогда, а случайным прохожим всё равно, что с тобой происходит – они существуют скорее как предмет интерьера. Уже на ходу она дала волю слезам. Остановилась, пройдя несколько кварталов, и закрыла лицо руками. Сквозь пальцы глядя на дорогу, шла дальше, пытаясь вытереть свои слёзы, которые всё неконтролируемо текли. Она раздражённо тёрла свои глаза, растерев их докрасна. Не глядя под ноги, спотыкалась, а оглядевшись, поняла, что не уверена, в какую сторону идти. Ноги несли сами собой, на автомате, и видимо свернула куда-то не туда. Но ей было уже практически всё равно, куда идти. Она вернулась обратно, и села в маршрутку, чтобы больше не возникло подобных казусов. Слезы течь перестали, покрасневшими глазами Катя смотрела на окружающий её мир весьма апатично, едва слышно всхлипывая. Теперь у неё не будет возможности даже находиться рядом с Андреем. А она не была уверена, как сможет теперь жить без него. Есть ли вообще в этом какой-то смысл? Ей было сложно вспомнить, как она жила до того, как его узнала, и в эти времена возвращаться не хотелось. Во всём виновата судьба. Девушка спустила свой рукав и посмотрела на символ, изображённый на нём – перечёркнутый овал. Весьма иронично, ведь этот самый символ перечеркнул её жизнь. Молча глядя на него несколько секунд, она начала тереть его большим пальцем, сначала неуверенно, а затем с ожесточением, словно пытаясь стереть его со своей кожи. Но, как известно, избавиться от этого невозможно и в конце концов она сдалась, только ещё больше впав в отчаяние. Она ненавидела это клеймо на её жизни. И все те немногие надежды, что всё же оно не сможет ей помешать, разрушились, как карточный домик. Почему её гарантия счастья, символ, по которому она должна была найти своего соулмейта, оказался для неё лишь источником проблем? Катя не понимала, чем это заслужила. Наверное, дневник поможет ей всё получше обдумать.