***
Город встречает Чимина тёмными узкими улицами, сырыми зданиями, освещаемыми редкими вспышками молний и старыми вывесками. Разбитые фонари подмигивали чёрному пикапу, аккуратно крадущемуся сквозь толпы снующих туда-сюда людей. Даже несмотря на льющий дождь, народ, подобно бурной реке, бегал по своим делам, вроде его и не было вовсе. Пак чертыхался каждый раз, когда очередной прохожий пробегал перед машиной, наплевав на правила и не боясь попасть под колёса. Он не ожидал, что, судя по карте, такой небольшой городок окажется таким густонаселённым, и пытался провести довольно большой автомобиль сквозь весь этот ад. - Я, блять, что, обратно в Тайланд вернулся? Даже в Сеуле не такое движение, - парень заметно раздражался всему этому коллапсу, ему хотелось просто нажать на газ и задавить всё и всех. – Да пошёл ты нахер, придурок! – он с силой ударил по рулю, сигналя ещё одному самоубийце. Будь Юнги рядом, младшему уже давно бы влетело по самое не хочу за такие реплики. Хотя сам он частенько позволял себе вплетать в речь красное словцо, и не одно, но ничего и слышать не хотел о доводах тонсэна на эту тему. В компании, сотрудники постоянно наблюдали картину убегающего от старшего Чимина с криками: «Да отъебись ты от меня! Я, блять, вырос на улице, имею полное право так выражаться!», и злющего главного программиста, пытающегося догнать своего помощника, перепрыгивая все препятствия, что тот кидает ему под ноги, и шипящего: «Стоять, блять! Еще одно блядское слово, Пак Чимин, и я начищу твой рот ебаным мылом!». В такие моменты, работающие, с нервными улыбками, просто прижимались к стенам и прятали все вещи, что могли попасться под руку Чимину и на которые мог наступить Юнги, не рискуя воспрепятствовать этим гонкам. Самим бы случайно не получить от этих двоих. Парень мягко улыбнулся этим воспоминаниям, заворачивая в ближайший двор, не выдержав всего этого людского месива на дорогах. Найдя место в дальнем углу, у последнего подъезда, он остановил машину и устало опустился на руль, мельком глядя на дисплей приборного компьютера. 21:30. Из-за испортившейся погоды дорога заняла намного больше времени, чем планировалось. Он должен был приехать ещё часа четыре назад. Чимин устало вздохнул, он слишком вымотался, пока пытался в порыве злости не задавить всех к чертям. Дождь всё также продолжал стучать по крыше машины и стекать по стёклам, мешая осмотреться вокруг и убаюкивая мерным звучанием. Во дворе, куда он заехал было в разы тише, темнее и спокойнее, людей не было вовсе, и можно было подумать, что это какой-нибудь заброшенный участок города, если бы не арка, ведущая на выезд из этой бетонной коробки, мимо которой шли, один за другим, люди. Глаза слипались, голова тяжелела, а сознание норовило улететь куда-то далеко за пределы этого грешного мира. Пак приоткрыл окно, запуская свежий прохладный воздух и редкие капли дождя, в попытке хоть как-нибудь взбодриться и привести сознание на место. Сейчас нельзя спать, ведь он так близко, так близко к своей очередной цели. По крайней мере, он надеется на это. Достав из бардачка планшет, Чимин разочарованно застонал – сети и интернета не было от слова совсем. Это вообще не входило в его планы, чёрт, как теперь искать это место? Он снова взглянул на улицу, где лило как из ведра, и нервно сглотнул. У него не было зонтика, а возвращаться мокрым в машину – такая себе перспектива, хоть обшивка салона и была кожаной, он до сих пор помнит, как Юнги доходил до маразма, раздеваясь до трусов, лишь бы не испортить любимое кресло. Пак как сейчас помнит, с каким невозмутимым лицом его хён начал стаскивать с себя одежду и каким приказным тоном сказал ему: «Раздевайся». В юной голове тогда пронеслось столько мыслей, от которых их владелец тут же покрылся красными пятнами. Он также помнит громкий смех Мина, когда тот взглянул на своего застывшего тонсэна и понял, о чём он подумал. Тяжёлый Чиминов вздох прокатился по пространству, отражаясь от окон. Другого выхода нет. Он надевает куртку, достав её с заднего сиденья, и сильнее натягивает капюшон, глуша двигатель. Капли дождя тут же ударяются о сжавшееся тельце, отчего куртка начинает неприятно намокать, не выдерживая такого мощного напора. Парень, не медля, быстро бежит в ближайший подъезд, стараясь перепрыгивать особенно глубокие лужи и смахивая льющуюся в глаза воду, и, за секунду до того, как скрыться за тяжёлой железной дверью, замечает остановившийся по ту сторону арки силуэт. Показалось, наверное, думает Чимин и прыгает в объятия темноты помещения. Подъезд, на удивление, встречает его сухим морозным воздухом. Парень удивлённо моргнул и сделал большой глоток воздуха, выдыхая белое облако пара. Может, здесь работает кондиционер? Кто-то просто поставил его на полную мощность и забыл выключить. Съёжившись, он огляделся по сторонам, но ничего не найдя, двинулся в глубь коридора. Вопреки надеждам, ни консьержа, ни лифта в подъезде не оказалось, что заставляло Пака, кряхтя, подниматься по лестнице, проклиная человека, придумавшего её. Спустя минут двадцать, Чимин абсолютно точно готов был убить любого, кто сейчас попадётся ему под руку, ибо ни в одной из квартир на всех пяти этажах не оказалось жителей, и он впустую потратил своё время и силы. Он устало облокотился на подоконник лестничной клетки и прислонился лбом к окну, из-за чего то сразу же запотело. И что теперь делать? Прочесать также все остальные подъезды? Слишком долго. Он надеялся, что кто-нибудь из жильцов ему откроет и поможет найти нужное место, но теперь это всё не имеет никакого смысла, и поиски займут целую чёртову вечность. Не будет же он спрашивать каждого прохожего? Чимин всматривается через запотевшее стекло, пытаясь что-нибудь придумать, и промаргивается, замечая чей-то силуэт возле своей машины. Он протирает окно, думая, что ему просто показалось, но кто-то и в самом деле крутился возле чёрного пикапа, пытаясь заглянуть внутрь. Парень резко слетает с насиженного места и бежит вниз, перепрыгивая через три ступеньки, молясь не свернуть себе шею на этой узкой и неровной лестнице. С шумом вылетев из здания, почти выбивая железную дверь с петель, он поскальзывается на мокром бетоне крыльца и, громко матерясь, летит по ступенькам вниз. Дождь тут же заливает лицо и распахнутую куртку, а голень и ладони отзываются острой болью. Пак с трудом встаёт, сплёвывая кровь из разбитой губы и коря себя за неосторожность и свою природную неуклюжесть, которую он просто терпеть не мог. Из-за неё он часто попадал в неприятные истории, когда пытался выжить на улице или убегал от последствий своей прошлой хакерской деятельности. Юнги же, наоборот, находил эту его черту совершенно очаровательной, хотя и причитал каждый раз, призывая быть более аккуратным, когда обрабатывал очередные Чиминовы ссадины и ушибы или собирал осколки очередной разбитой посуды. - Эй! Что ты делаешь? – Кричит Пак, стараясь перебить шум ливня. Человек, находящийся перед дверью водительского места, на секунду замирает, но, быстро поняв, что его обнаружили, плавно начинает отступать в сторону арки. – Нет, нет, нет, подожди! Я не собираюсь ничего тебе делать! Ты же живёшь здесь? Мне нужно найти одно место, но здесь нет интернета и я не местный, поэтому не мог бы ты… Вспышка молнии озаряет залитый темнотой двор, когда парень, прихрамывая, направился к незнакомцу, чьи черты лица, неожиданно, теперь кажутся ему смутно знакомыми. В ту же секунду тот срывается с места, выбегая из двора и тут же сливаясь с толпой. Чимин ещё мгновение стоит, озадаченный таким поведением, а затем срывается вслед за незнакомцем, выбегая на оживлённую улицу. Краем глаза он замечает убегающую от него фигуру и начинает лавировать между прохожими, в попытке догнать незнакомца. Парень не знает, почему вот так сломя голову бежит, оставив машину в незнакомом дворе, без адреса и даже примерного представления местности, его будто что-то движет следовать за ним, словно Алиса за Белым Кроликом. Будто этот незнакомец со знакомыми чертами лица – ключевая зацепка во всех его поисках, поэтому ему просто жизненно необходимо его поймать за руку. Слишком увязнув в своих сомнениях и раздумьях, Чимин со всего размаху врезается в чью-то широкую грудь, падая на уже многострадальную пятую точку и скрипя зубами от резкой боли в голени. - Какого чёрта, а? – шипит Пак, поднимая взгляд на человека напротив. Над ним стоял высокий мужчина средних лет, внимательно изучающий его под зонтиком. - Что? В чём это ты меня обвиняешь? Парень, не ты ли сейчас чуть не сбил меня с ног? – он обернулся назад, пытаясь разглядеть там что-то. – И за кем это ты так мчался? - Чёрт, - он понимает, что сейчас, замешкавшись тут, совсем потеряет из виду догоняемого. Чимин тут же подрывается с холодной уличной брусчатки, не обращая внимания на разодранные ладони и ноющую боль в ноге, но останавливается, болезненно морщась, чувствуя крепкую хватку на запястье, - что ты творишь?! Отпусти меня! - Да подожди ты, - незнакомец крепко вцепился в Чиминову руку, предотвращая все попытки вырваться, - не знаю, за кем ты гонишься, но вряд ли ты уже его догонишь. - Да какая тебе разница вообще? Отпусти меня, блять! – раны на запястье нещадно резало, разрывая свежие рубцы, открывая мясо и выпуская наружу горячую кровь, - Мне больно! – парень отчаянно крикнул, обращая на развернувшуюся сцену внимание прохожих. - Оу, - мужчина ослабил свою хватку, почувствовав на своих ладонях чужую кровь и теперь, будто с новой волной интереса, рассматривал отскочившего от него Пака, прижимающего к себе поалевшие запястья, - слушай, я не хотел тебе навредить. Я просто хочу помочь, - он поднял выпавшие ключи от машины и протянул их парню, который тут же с испугом в глазах начал хлопать по карманам, - пойдём со мной. - С чего это я должен идти с тобой куда-либо? – он со злостью выхватил любезно поданные ему ключи, посматривая на всё больше краснеющие бинты. - Ты весь промок, ранен, и вряд ли вернёшься в таком виде в машину, если вообще знаешь, где оставил её, - протянув Чимину зонтик, мужчина продолжил, - поверь мне, я не желаю тебе зла, тем более разве у тебя есть выбор? Здесь у тебя нет ни единого знакомого. Так что пойдём, нужно скорее обработать твои запястья и осмотреть ногу. Я владею небольшим мотелем неподалёку, идём, - он развернулся и пошёл в ту же сторону, куда ранее убежал незнакомец, уверенный в том, что парень последует за ним. Он прав. Чимину некуда идти, он очень устал, нога и запястья безумно болят и сил спорить с этим странным человеком попросту нет. И выбора, действительно, тоже нет, поэтому он, быстро взвесив в голове все за и против и отбросив в сторону сомнительные подозрения, прихрамывая, засеменил следом за мужчиной, пока и тот не пропал из виду. Какая сейчас разница, кто он и почему так убедительно говорит? Чимин устал от всего этого настолько, что готов лечь и умереть прямо здесь, под ногами случайных прохожих, лишь бы просто избавиться уже от этой невыносимой боли, физической и моральной. Лишь бы просто закрыть глаза и оказаться рядом с Юнги, словно всё это было одним длинным ночным кошмаром. Лишь бы… Из размышлений его вывел звук дверного колокольчика, заставляя оглянуться вокруг. Парень настолько глубоко увяз в своих мыслях, что даже и не заметил, как на автомате следуя за мужчиной, прибыл в нужное место. В помещении было сухо и темно, в нос ударил приятный аромат кофе и шоколада, а обитающее здесь тепло тут же обволокло промокшее тело Пака, утягивая его в сладкую сонную негу. Он неуверенно потоптался у входа, не решаясь пройти за хозяином, чувствуя, как не вписывается своим потрёпанным видом и состоянием во всю эту чистую, уютную атмосферу. - Ну и чего ты встал как вкопанный? Снимай куртку и садись за любой столик, я сейчас найду аптечку и чистую одежду. И не смотри на меня так, я не кусаюсь. - Вы сказали, что владеете небольшим отелем, а не кафе, - он пробегает взглядом по небольшой барной стойке и залу с несколькими столами. - Кафе – баром, но не суть. Всё так, как я и сказал, на втором этаже я сдаю несколько комнат для приезжих вроде тебя. - Откуда вы знаете, что я приезжий, эээ.. - Намджун. Ким Намджун. Я твой хён. - …Намджун-хён. Так откуда? - Может, сначала ты пройдёшь, и я осмотрю тебя? А потом уже обсудим всё, что тебя интересует. Не дав осыпать себя шквалом новых вопросов, Ким уходит на второй этаж, оставляя Чимина одного. Он вздыхает и медленно стягивает с себя мокрую куртку, вешая её на крючок у входа. Да, наверное, мужчина прав и сначала действительно стоит прийти в себя и привести свои мысли в порядок. В таком состоянии и положении, он всё равно ничего разумного предпринять не сможет. Осмотревшись по сторонам, Пак так и не решился присесть, испытывая странное щемящее чувство в груди. Всё здесь, от деревянной мебели с заделкой под старину, до свисающих гранджевых ламп, излучающих мягкий желтоватый свет – всё это источало такой уют и спокойствие, какой Чимин уже так давно не испытывал, обходясь старыми дырявыми койками и ржавыми раковинами в придорожных отелях. Юнги нравился такой стиль в интерьере, будь его воля, он бы навечно остался в таком кафе, попивая в тишине крепкий кофе или виски. Младший хихикнул, аккуратно проведя пальцами по столешнице, иногда ему казалось, что его хён на семьдесят процентов состоит не из воды, а из этих двух крепких напитков, в то время как Пака же всегда устраивали растворимый капучино и дешёвое баночное пиво. Чимин прислонился спиной к барной стойке, смотря сквозь два больших витражных окна на проходящих мимо кафе людей. Вообще, образ Юнги состоял из множества привычек, запахов, ароматов и движений, напоминая о себе буквально во всех окружающих Чимина вещах, каждый раз заставляя сердце болезненно сжиматься и пропускать удары. Грустная улыбка тронула его сухие обкусанные губы. Да, действительно, как можно спокойно существовать в мире, где каждая его деталь напоминает о том, без кого даже воздух становится смертельным ядом? Вежливое покашливание заставило парня обратить внимание на уже спустившегося Намджуна, держащего в руках аптечку и чистую одежду. И долго он здесь стоит? Чимин оттолкнулся от стойки и, прихрамывая, подошёл к мужчине, намереваясь забрать из его рук аптечку. - Спасибо большое, я сам обработаю руки, а насчёт одежды не нужно беспокоиться, я останусь в своей. - Да брось, - Ким ловко обходит парня, уворачиваясь от его рук, и ставит небольшой белый контейнер на барный стул, - я что, зря искал это всё? Кому понравится ходить в мокрой одежде? Не упрямься, я не принимаю никаких возражений. Возьми это и иди переоденься в ванной на втором этаже. Быстрее. - Чёрт с тобой, - В помещении раздался раздражительный вздох, на что мужчина очаровательно улыбнулся, оставляющая на чужих щеках глубокие ямочки, - ты пуленепробиваемый. - Спасибо. Сам дойдёшь? - Дойду. Чимин выхватил из Намджуновых рук чистую одежду и поплёлся на второй этаж, с трудом поднимаясь по высокой лестнице. Он терпеть не мог, когда с ним обращались, как с немощным, не любил заботу и трепетное отношение к себе. Просто потому, что не верил, не верил в бескорыстное начало этих самых порывов. Всегда это заканчивалось предательством, личной выгодой или местью. Поэтому мальчишка никогда не доверял людям, скептически относясь ко всем предложениям о помощи. Пожалуй, единственным исключением из правил стал невысокий мужчина с мятным цветом волос и шепелявым голосом. Юнги не пытался менять мнения Чимина на этот счёт, он даже в какой-то степени был солидарен с ним, и младший не доверял ему больше всех в своей жизни. Понадобилось много времени и сил, чтобы Чимин наконец-то смог без опаски кинуться в успокаивающие объятия и не щетиниться на ласковые поглаживания по спине и волосам. Смог уснуть, теснее вжимаясь в Юнги во время дождя, вдыхать родной запах. Смог позволить себя защищать. Коридор на втором этаже находился в полутьме из-за не полностью включённого света, по обеим сторонам находилось около пяти пронумерованных комнат, а в конце - белая дверь с большим значком ванны на ней. К ней парень и двинулся, аккуратно наступая на скрипящие половицы. Мокрая одежда неприятно липла к телу, превращая даже малейшее дуновение проникающего с улицы ветра в табун мурашек, поэтому Чимин, проходя мимо одной из комнат, остановился и неприятно поёжился. Из просвета между полом и дверью сильно дуло холодным воздухом и даже через плотный деревянный кусок дерева было слышно, как шумят занавески и дождь заливает подоконник. Может быть, ветром выбило окно? Но стоило ему только коснуться дверной ручки, как по запястьям, будто кто-то резанул раскалённым ножом, выбивая из лёгких воздух и пуская слёзы из глаз. Кровь ручьём полилась вниз по рукам, капая на пол, заставляя Пака вскрикнуть и с громким шипением рухнуть на колени, прижимая изуродованные руки к груди, чтобы хоть как-то облегчить боль. Снизу послышался обеспокоенный голос Намджуна, зовущий его по имени, и скорое топанье ног по лестнице: - Чимин?! Чимин, господи боже, - увидев скрюченного на полу Чимина в луже собственной крови, хлещущей из рваных ран на запястьях, он тут же кинулся к нему, - что с тобой произошло?! - Это… это нор-нормально… это наказание… я… я просто слишком… слишком медленный… мне нужно спешить… нужно найти его… я… я… - парень в бреду и звон в ушах стоит невыносимый Ким поспешно осматривает Чиминовы раны и подхватывает его на руки, кидая нечитаемый взгляд на комнату перед ним и только потом, как можно аккуратнее спускается вместе с ним обратно на второй этаж, опуская стонущего тонсэна на мягкий гостевой диван. Намджун мигом выуживает из аптечки всё необходимое, попутно доставая с полки, полностью заставленной алкоголем, небольшой зеленоватый пузырёк. - Давай, Чимин, выпей это, оно поможет тебе, - мужчина пытается разжать стиснутую от боли челюсть, игнорируя протестующее мычание, - ну же, давай, мать твою, пей! Спустя пару минут таких сопротивлений, парень сдался и Намджун успешно влил вязкую жидкость, бережно придерживая потяжелевшую голову. Непонятный горький вкус обжёг язык и горло, заставляя Чимина закашляться, с трудом вдыхая воздух. Постепенно звон в ушах стал уходить, освобождая место белому шуму, тело миллиметр за миллиметром наливалось свинцом, а сознание потихоньку ускальзывало из рук. Жгучая боль в руках превращалась в обычное жжение и перед глазами всё поплыло. Пак в последний раз взглянул в растерянное лицо Намджуна. Откуда этот человек знает его имя? Неужели всё повторяется вновь? Что же, наверное, такова его судьба. Последнее, что он успел увидеть перед тем, как провалиться во тьму, кроме плывущего потолка над собой – силуэт на лестнице у мужчины за спиной. Дальше – ничего, лишь звенящая тишина и долгожданный покой.***