Когда Локи встретил Дарси

Когда мистер Льюис распорядился подготовиться к визиту некоего гостя, миссис Льюис пришла в радостное возбуждение. Прежде она сердилась на старших дочерей за то, что они самовольно покинули Недерфилд, поскольку это было, по её мнению, самым опрометчивым решением в их жизни. Однако весть о том, что в их дом пожалует гость, вернула ей бодрое расположение духа. — Джейн, ты узнала, какие блюда предпочитает мистер Одинсон? — засуетилась она. — Мы должны встретить гостя так, чтобы он уверился в том, что у нас его всегда ждёт только самое лучшее. — Вы полагаете вкус мистера Одинсона таким безупречным, что собираетесь потчевать другого человека его любимыми блюдами? — удивился мистер Льюис. — Какого другого человека? — Мистера Иэна Коллинза, любезнейшая моя, которого мы и ждём. — Что ещё за Иэн Коллинз? — возмутилась миссис Льюис с таким негодованием, словно мистер Коллинз заслуживал порицания уже за то, что не являлся мистером Одинсоном. — Вот, поглядите, — супруг протянул ей письмо, но миссис Льюис принялась причитать, что её несчастные глаза едва разберут эти каракули, и потребовала изложить дело устно. Тогда он разъяснил ей, что мистер Коллинз приходится ему дальним родственником, и именно к этому достопочтенному джентльмену отойдёт имение после смерти мистера Льюиса. — Вздор! — воскликнула миссис Льюис. — Я уже сотню раз вам говорила, что не желаю ничего об этом слышать! — Лучше знать, какие затруднения и препятствия могут нас ожидать, чем пытаться избежать их, — заметила Мария. — И вдруг мистер Коллинз хочет выразить нам своё благорасположение и заверить, что не выгонит нас из Лонгборна даже после смерти отца? Право же, вам лучше прочесть письмо, маменька, — весело сказала Дарси, понимая, что мистер Коллинз едва ли имеет настолько благородное намерение. Миссис Льюис наотрез отказалась, вынудив, в конце концов, мужа прочитать послание вслух. — Что вы скажете? — спросил он по окончании чтения. — Судя по всему, мистер Коллинз — интеллигентный и воспитанный человек, — признала миссис Льюис. — Мы примем его, раз уж ему так угодно. Однако мне это не доставит ни малейшего удовольствия, и, видит Бог, я не понимаю, как может чужой человек претендовать на наш дом. Никто из старших дочерей не попытался объяснить ей, каковы принципы майората, поскольку попыток прежде уже было предпринято немало — и все оказались бесплодными. Китти же с Лидией и вовсе, казалось, пропустили всё мимо ушей, перешёптываясь о чём-то своём. Мистер Коллинз, имевший сан священника, интересовал их не больше, чем сундук со старыми материнскими платьями, давно проеденными молью. — Меня тревожит то, что из письма неясно, как надолго он планирует у нас задержаться, — добавила миссис Льюис. — Лишние расходы нам будут весьма нежелательны. — А меня больше тревожат его матримониальные планы, — шепнула Дарси стоявшей рядом с ней Джейн. — О которых он не написал прямо, но которые с лёгкостью читаются между строк. — Не думаешь же ты, что он собирается жениться на одной из нас? — так же тихо спросила Джейн. — Ведь ни одну из нас он ещё не видел, а выбирать жену, не зная её — сущее безумие. — Это-то меня и пугает, — ответила Дарси. — Либо он сущий безумец, либо — глупец, и неизвестно, что страшнее. Когда мистер Иэн Коллинз, как и обещал, явился в Лонгборн, Дарси смогла убедиться в том, что безумцем его назвать было затруднительно. Молодой человек — едва ли старше её самой — вёл себя очень тихо и скромно, и у неё даже закрались подозрения, что он побаивается Льюисов — по крайней мере, младших дочерей, которые имели обыкновение неучтиво хихикать, поглядывая в его сторону. Дарси понимала, отчего мистер Коллинз кажется Китти и Лидии забавным, но сама не разделяла их веселья. Скорее, она досадовала: его общество было ей не в радость ввиду того, что мистер Коллинз, как она и предположила заранее, не отличался особым умом. При этом он чаще всего обращался именно к ней, и Дарси приходилось поддерживать пустые и скучные беседы. Порой она задумывалась над тем, действовал ли Коллинз по велению сердца, когда приехал сюда, поскольку он не походил на человека, стремящегося укрепить семейные связи, зато походил на человека безвольного и ведомого. Вскоре её догадки подтвердились, так как мистер Коллинз обмолвился о своём покровителе, господине Голдблюме, и по некоторым намёкам стало очевидно, что выбор спутницы жизни — затея этого высокопоставленного джентльмена. — Господин Голдблюм желает благоденствия всем людям без исключения, — сообщил однажды за ужином мистер Коллинз, явно в качестве вступления к долгой речи. — Это похвальная и оригинальная мысль, — сказал мистер Льюис. — Не сомневаюсь, что все люди непременно оценят великодушие господина Голдблюма. Не заметив иронии, мистер Коллинз продолжил: — Однако в первую очередь он заботится о тех, кого принял под своё крыло, и я имел счастье войти в число этих людей. — Мы также очень рады за вас, мистер Коллинз, — с важностью сказала миссис Льюис. Она уже примирилась с его присутствием в доме, а поняв, что он подумывает взять в жёны одну из её дочерей, и вовсе прониклась уважением к этому замечательному человеку. — Господин Голдблюм дал мне понять, что желал бы видеть меня главой большого семейства. «Вы молоды, мистер Коллинз, — говорил он мне, — но именно в вашем возрасте долженствует выбирать себе супругу, чтобы вместе с нею составить крепкий союз на долгие годы». — Безусловно, он прав, мистер Коллинз, — охотно закивала миссис Льюис. — То же я твержу и своим дочерям, и, смею заметить, Джейн, наша старшенькая, наконец-то нашла прекраснейшего кандидата… — Маменька! — воскликнула Джейн, ошеломлённая её бестактностью. — Я прошу вас удержаться от подобных разговоров. — Ну-ну, милая, — миссис Льюис примирительно улыбнулась. — Пойми мои треволнения. Ты всегда была самой хорошенькой, самой прелестной девушкой в округе, но забивала голову всякой нелепицей. Поверите ли, мистер Коллинз, она хотела поступить в университет! Благо туда не принимают женщин и, конечно же, это абсолютно справедливое решение. Подумать страшно, что было бы, если бы любая девчонка могла вдруг бросить всё и отправиться на обучение! — Ужасающая перспектива, — поддакнул мистер Льюис, скрывая усмешку. — Так вот, неудивительно, что я возблагодарила небо, когда Джейн, наконец, образумилась, и сыскался во всех отношениях достойный её джентльмен. — Вы не понимаете, что говорите, — Джейн, красная до корней волос, встала из-за стола. — И я не отказываюсь от своего намерения получить образование. Дарси, непривычно молчаливая, чуть сжала её руку, выказывая свою поддержку. Мистер Коллинз, видя, что разговор повернул совсем не туда, куда он рассчитывал, смешался и разволновался, не зная, как вернуть всё на круги своя. Его мальчишеское лицо сделалось совершенно пунцовым, а пальцы то и дело теребили шейный платок. — Глупости! — рассердилась миссис Льюис. — Вечно этим молодым взбредёт в голову всякий вздор. Тут она повернулась к мистеру Коллинзу, видимо, всё же спохватившись, что беседа вышла за рамки приличий. — Люди же пожилые, повидавшие многое, как нельзя лучше знают, куда стоит направить свои усилия, — улыбнулась она ему. — Так что вы рассказывали о господине Голдблюме? Однако мистер Коллинз не успел поведать ничего о господине Голдблюме, поскольку в зал стремительно ворвалась Лидия. Запыхавшаяся и растрёпанная, она всё равно оставалась очень миловидной, но её манеры — вернее, полное их отсутствие, — заметно умаляли её очарование. — Никогда не угадаете, от кого мы только что получили приглашение! — воскликнула она, кружась по залу. — Я первая узнала! — вслед за ней вбежала и Китти. — Это я должна им сказать! — А вот и я, а вот и я! — поддразнила сестру Лидия. — Ведь мы приглашены на бал в Недерфилд! — Боже, какая честь! Какое восхитительное событие! — заахала миссис Льюис. Все одновременно принялись что-то говорить, и мистер Коллинз потерял всякую надежду на возобновление важного для него обсуждения. Ожидание бала наполнило дом, и только Мария отнеслась к этому известию с полным бесстрастием. Остальные предвкушали предстоящий приём с нетерпением. Лидия и Китти обожали танцы, Джейн лелеяла надежду на новую встречу с мистером Одинсоном, а Дарси находила удовольствие и в танцах, и в счастье своей сестры. В один из погожих дней они отправились в Меритон, где собирались посмотреть ткани и новые шляпки, а младшие дочери также надеялись столкнуться с офицерами из расквартированного полка — многие из них уже познакомились с бойкой Лидией, а вслед за ней и с Китти. К радости последних, один из офицеров, мистер Роджерс, и в самом деле встретился им по дороге. Он был не один, а в компании статного высокого джентльмена, которого никто из Льюисов прежде не видел. Мистер Роджерс представил его как мистера Скурджа, и объявил, что скоро мистер Скурдж вступит в полк. Китти и Лидия пришли в восторг, и на этот раз Дарси вполне разделяла его, хотя и не думала выражать свои эмоции столь же бурно. Дело в том, что их новый знакомый с первого же взгляда произвёл на неё крайне приятное впечатление. Его нельзя было назвать красавцем, однако у него было интересное, выразительное лицо, а тёмные глаза смотрели с живостью и задором. Он показался Дарси очень обходительным и ни капельки не спесивым, при этом никакой предосудительной развязности, зачастую свойственной приятелям Китти и Лидии, в его поведении не обнаружилось. Кажется, и он, в свою очередь, нашёл Дарси приятной собеседницей, так как именно с ней у него завязался разговор, во время которого он не раз одаривал её открытой улыбкой. Тем не менее, им не представилось возможности проговорить долго: вскоре на улице показались два всадника, привлекшие всеобщее внимание. Это были Тор и Локи Одинсоны, которых Дарси впервые увидела на лошадях вблизи. Тор смотрелся великолепно, но взгляд Дарси помимо её воли приковал к себе Локи. От него действительно нельзя было отвести глаз. В идеально сидящем чёрном костюме, чёрном цилиндре и чёрном плаще он гордо восседал на вороном коне. Как ни странно, такое обилие чёрного не делало образ Локи мрачным, а лишь подчёркивало его аристократичный вид. На миг Дарси позабыла обо всём, и лишь приветствие Тора вернуло её к реальности. Тор, обращаясь преимущественно к Джейн, справился о её самочувствии и выразил надежду, что она почтит грядущий бал своим присутствием. Локи же едва удостоил их кивком, но тут его взгляд упал на мистера Скурджа, который прикоснулся к шляпе, слегка кланяясь ему. Локи тут же гневно втянул ноздри и, сжав губы в тонкую полоску, отвернулся, словно ничего не заметив. Дарси удостоверилась, что Джейн и Тор, увлечённые друг другом, не обратили на этот странный инцидент ни малейшего внимания. Младшие сёстры и вовсе болтали с мистером Роджерсом. Только когда Одинсоны уехали, Дарси осторожно взглянула на Скурджа, и он, поняв, что она всё видела, с улыбкой пожал плечами. — К сожалению, нас с мистером Лафейсоном нельзя назвать добрыми друзьями. — С кем, позвольте? — С мистером Локи Лафейсоном. Мне показалось, вы знакомы, разве я ошибся?