Кошка

      Пара суток после ультиматума       Сжимая в ладони кружку с горячим шоколадом, Нат вошла в комнату Роджерса. После проведённой операции он был сам не свой — это с учётом того, что всё прошло хорошо. Им удалось обнаружить бомбу. Её заложили на Центральном вокзале Нью-Йорка. В последний момент Мстители успели эвакуировать гражданских, но обезвредить бомбу не получилось — времени не хватило. Они сами едва унесли оттуда ноги. Правда, не все при этом остались в добром здравии, но это не так важно. Все живы. Всё было прекрасно, но… СМИ, как и горожане, знали об ультиматуме Макарова и теперь с огромным удовольствием смаковали по всем каналам, что Мстители не смогли спасти город от взрыва. Эти новости и то, что некоторые из команды чуть не погибли, привели Кэпа в уныние. Стив как обычно винил себя в том, что произошло. Так было всегда… Он стремился помогать другим и никак не мог уяснить, что не всесилен и не мог спасти всех.       — Тук-тук. — Нат слабо улыбнулась, рассмотрев Роджерса в полумраке комнаты.       Он стоял у окна и смотрел куда-то вдаль. На прикроватной тумбе Нат успела заметить две тарелки с тостами и кружку с остывшим кофе. Из этого следовало, что она не первая, кто тут побывал, а значит, на ужин звать его не было смысла. Что же… Придётся сменить тактику.       — Мне кажется, или в этой комнате пахнет унынием?       — Нет — это запахи древнего и бесполезного ископаемого, — тихо отозвался Стив.       — Бог мой! Ты бы хоть проветривал после себя. — Наташа подошла к окну и уселась на подоконник. — Не ровен час Фьюри учует и врубит газовую атаку!       Слабо улыбнувшись, Роджерс перевёл на неё взгляд. И эта туда же. Пришла проверить, как он, а заодно успокоительную лекцию прочитать. Хорошо хоть не лезла в открытую с утешениями, как остальные, но всё же явилась именно по тому же поводу, что и те, кто до неё. Вот ведь паникёры. Вели себя так, словно он суицидник, которого надо постоянно охранять. А ему-то нужно просто побыть одному и всё осмыслить.       — Нат, я в порядке, — произнёс Роджерс.       — Я знаю, — отозвалась она, словно сканируя Кэпа взглядом.       — Я серьёзно. Со мной всё хорошо.       — Да поняла я, — Наташа очаровательно улыбнулась. — Ты тип-топ! Всё ясно!       — И поэтому пришла ко мне с кружкой горячего шоколада? — Стив присел рядом с ней. — Ты опоздала. — он кивнул в сторону прикроватной тумбы. — Тут уже побывали Фил и Ванда. И почему все хотят обо мне заботиться?       — Они за тебя волнуются, — пожала плечами Нат. — Разве это плохо? К тому же Фил твой фанат, а Ванда… — Она улыбнулась. — Кажется, ты нравишься этой девчонке. Ты бы присмотрелся к ней. Она милая. Вы бы неплохо смотрелись вместе. Знаю, твоё сердце уже занято, но нельзя же вечно жить прошлым.       — Нат, с какой целью ты пришла? — Роджерс с интересом уставился на неё. — Утишаешь меня или устраиваешь мою личную жизнь?       — Стив, ты уже не ребёнок, и мне незачем тебя успокаивать, — вздохнула Наташа, мысленно подбирая правильные слова. — И потом: сопли я вытираю только Бартону, а ты… Ты мой друг, и я за тебя переживаю. Мне больно видеть, как ты коришь себя за то, к чему не имеешь отношения. Зачем, Стив? Зачем эти самобичевания, ведь мы справились! Никто не погиб.       Воспоминания о вчерашней операции заставили Роджерса болезненно нахмуриться. В его памяти вновь всплыли все, даже самые мельчайшие моменты. Джарвис нашёл бомбу, и команда спешно выдвинулась к месту назначения. Они быстро эвакуировали гражданских, перекрывали подход к вокзалу. Оставалось лишь обезвредить бомбу, но они не успели. Сами едва спаслись. Ванда прикрыла его своей магией. Пьетро едва выхватил Бартона из-под летящего града камней. Старк, Баки, Уилсон… Каждый из них был на волоске от гибели. Вспоминать всё это не было сил, но и забыть, увы, не получалось.       — Да… — прошептал Стив. — Все живы. Только Уилсон пострадал.       — Ой, брось! — Нат слабо улыбнулась. — Нашему Соколику всего-то крылья подпалили и то место, где… Где должен быть хвост.       — Нат, он в медицинском блоке, — укорил Роджерс.       — Поверь, Стив, скоро он вернётся в нашу дикую компашку и снова на пару с Баки будет искать приключения на свою… Свой хвост!       Покачав головой, Кэп тихо рассмеялся и похлопал Нат по плечу. Да, она не лезла с утешениями, но умудрялась поднять боевой дух. Возможно, Нат права и он слишком строг к себе? Гражданские не пострадали, а вокзал отстроят, тем более Старк уже всё оплатил. Да, СМИ теперь вовсю трубили о провальной операции, но, как показывал опыт прошлых битв, как бы ты ни старался, как бы ни выкладывался, всегда найдутся те, кто тобой недоволен.       — Спасибо тебе, Нат.       — За что? — Она с улыбкой посмотрела на Роджерса.       — Просто за то, что ты есть. За то, что ты мой друг.       — Ещё чуть-чуть — и я запла́чу, — Нат поднялась на ноги и, вручив Стиву кружку с шоколадом, направилась к выходу. — Иди поужинай. Не приведи бог похудеешь. Поверь, сотрудницы Щ.И.Т.а не оценят твою схуднувшую задницу, которая будет скрываться в мешковатых штанах!       — Она неисправима, — пробормотал Роджерс, хлебнув из кружки тёплого шоколада, после чего последовал совету Нат и отправился в столовую.

***

      До своей комнаты Бартон добрался уже заполночь. Сперва дела, потом — разбор полётов, после — прогулка в тир, чтоб выпустить пар. Впрочем, мишень так и осталась непокорённой, ибо в тир заявился Старк с бутылкой виски, после к ним присоединился Тор, Баки, а потом… Время пролетело незаметно, и когда они уже изрядно набрались, в тир явилась Нат и, ругаясь на русском, разогнала их нетрезвую компанию. Только после этого в памяти Клинта всплыла информация о том, что за всё то время, как отряд вернулся на базу, он так и не поинтересовался, как себя вела его подопечная. Впрочем, база не взорвана — уже хорошо! Жалоб ему никто не предъявил, что тоже неплохо. Значит, в его отсутствие Кошка ничего не натворила, а если и натворила, то так, что этого никто не заметил. Хм… Интересно, а она ещё на базе или уже дала дёру?       Бартон вошёл в свою комнату. Не включая свет, он стянул футболку и, отбросив её, направился к кровати. Под ногами возникло препятствие, и, запнувшись, Клинт чуть не рухнул на пол.       — Твою мать! — выругался он, отпинывая тяжёлый ботинок. — Что за нахрен?       Ответом на его вопрос послужила тихая возня, после чего свет прикроватной лампы озарил комнату. Нет, он не ошибся спальней. Тут обитал именно он, но… Какого дьявола здесь, в его комнате, в его постели, делала Сонора, Бартон понять не мог.       — Клинт… — она окинула Бартона взглядом. — Уже вернулся?       От этого вопроса он частично протрезвел. Мало того, что эта нахалка влезла к нему в койку, так ещё и вела себя так невозмутимо, словно супруга, которая не дождалась мужа с работы и легла спать.       — Потрудись объяснить: какого чёрта ты тут делаешь? — осведомился Бартон. — Насколько мне помнится, тебе выделили личную комнату, и там, я просто уверен, есть на чём спать.       — Да-да… — Сонора зевнула и села на кровати. — Мне там не по себе. Слишком тихо. На улице, где я жила, были постоянные звуки, а тут… Тут как на кладбище.       — Допустим, — согласился Клинт. — При чём тут моя комната? Чем она от твоей отличается? Здесь что, тишина отсутствует?       — Конечно отсутствует. — Сонора откинула одеяло и поднялась с постели. — Вот! Пришёл источник шума. Стоит, орёт, разоряется! Мне, между прочим, завтра рано на занятия топать, а ты мне спать не даёшь! И позволю себе напомнить, что график этих занятий составлял ты. Что, сложно было сделать так, чтобы мой график начинался ближе к обеду?       — Значит, так, — процедил Бартон. — Заткнулась — и марш в свою комнату! Ещё раз позволишь себе так со мной разговаривать — я тебя в карцер отправлю. Здесь тебе не улица, а я не бомж, с которым можно безнаказанно вступать в перебранку. Я твой командир и требую от тебя полного подчинения!       — Клинт, если что, то я это… Не фанат БДСМ, — ответила Сонора. Она хотела добавить что-то ещё, но не успела. Бартон оказался быстрее. В один миг оказавшись рядом с ней, он схватил её за локоть. Крепко сжав пальцы, Бартон пристально посмотрел Соноре в глаза.       — Кошка, не стоит испытывать моё терпение, — хрипло пробормотал Клинт. — То, что я проявил милость и дал тебе шанс на новую жизнь, не говорит о том, что я не переменю решение и не вышвырну тебя отсюда. Друзей у тебя здесь нет. Те, с кем ты тут успела столкнуться, о тебе не лучшего мнения. Вряд ли найдётся кто-то, кто вступится за тебя и за то, чтобы ты тут осталась.       — Потому-то я и здесь, — тихо отозвалась Сонора. — Клинт, я видела новости… Слышала, о вашей операции то, что говорили на базе. — Она посмотрела Бартону в глаза. — Я волновалась за тебя. Знаю, может, ты в это и не поверишь, но я правда волновалась. Я даже у Марии спрашивала о том, как ты, но эта… эта гарпия сказала, чтоб я не совала нос не в своё дело. Так что я прекрасно понимаю, что если с тобой что-то случится, то я тут никому нужна не буду. Вряд ли моя жизнь интересна ещё кому-то, кроме тебя.       Бартон никак не мог понять, что именно заставило его смягчиться: слова Соноры или её беззащитный вид, — но злиться на неё дальше у него не получалось. Она, конечно, та ещё нахалка, но это скорее защитная реакция, нежели желание нагрубить или обидеть. Да, будет непросто, но раз он в это ввязался, то ему и расхлёбывать всё, что улица с ней сотворила. Иногда придётся быть жёстким, но и показывать, что её чувства важны кому-то ещё, кроме неё, тоже необходимо. Она должна понять, что рядом тот, кому можно доверять и кто всегда придёт на помощь.       — Я понимаю, — Клинт слабо улыбнулся и отпустил локоть Соноры. — Правда, Кошка, я всё понимаю. Я вижу, что тебе непросто, но ты должна научиться доверять тем, кто рядом с тобой. Должна научиться дружить. Помни: у тебя нет здесь врагов. Попробуй с кем-нибудь подружиться. Я уверен, что у тебя получится. Обаяй их, привлеки внимание, покажи им, на что способна! И ещё… Кошка, поверь: если со мной что-то случится, то тебя не оставят. Мои друзья тебя не бросят. Ты меня поняла?       Вместо ответа Сонора обняла Бартона за талию и уткнулась лбом в его грудь, чем окончательно выбила его из равновесия. Своих учеников он держал в ежовых рукавицах. Был с ними строг, но справедлив. С Кошкой так не получалось. Не потому, что она открыто позволяла себе дерзить, а потому что в момент, когда ты этого совсем не ждёшь, открывалась с другой стороны. Из дикого зверька она превращалась в того, кто не боялся открыть сокрытое в душе. Прервать её в такой момент — значит разрушить то хрупкое доверие, которое Сонора ему оказывала.       — Ну всё… — Бартон осторожно отстранил её от себя. — Так и быть. Спи сегодня тут. — Он подтолкнул её к постели. — Давай, быстро в кровать. Насколько мне помнится, у тебя с утра тренировка.       — А ты как же? — осведомилась Сонора.       — Не переживай: я найду, где переночевать. — Клинт направился к выходу. — А ты не вздумай проспать. Опоздаешь на тренировку — заставлю драить полы в тире.       — Ты идёшь к ней? К Наташе?       — Тебя это не касается, — отрезал Бартон, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь.       Тяжело вздохнув, он на миг прикрыл глаза. Несмотря на профессионализм, находиться в одной комнате с полуобнажённой девицей было сложно. А уж держаться в тот момент, когда она к нему прижималась… Клинт вновь вспомнил хрупкую девичью фигуру, которая льнула к нему. Такая нежная, горячая, манящая… На миг ему даже показалось, что он вновь ощущал тот жар, который исходил от Соноры и который ему с огромным трудом удалось проигнорировать.       — Вот ведь чертовка, — прошептал Бартон, отгоняя воспоминания и направляясь туда, где у него скорее всего получится не только позабыть о Кошке, но и снять напряжение, которым она его зарядила.

***

      Слушая нецензурную брань за дверью, Бартон поспешил принять раскаивающийся вид. Чуть надутые губы и щенячий взгляд, как правило, умиляли всех. Исключением был лишь полковник Фьюри. Он давал нагоняй, не обращая внимания ни на умилительный взгляд, ни на ранения, ни на что-то ещё. Остальные не могли оставаться равнодушными, когда Клинт смотрел на них словно щенок, выпрашивающий лакомство, а посему он частенько пользовался запрещённым приёмом, чтобы получить желаемое.       Дверь, в которую Бартон нещадно стучал, резко распахнулась, и перед ним возникла разъярённая Нат. Судя по виду, она только заснула, и её явно не переполнял восторг от такой наглого и бесцеремонного пробуждения. Что же… Придётся использовать всё очарование, дабы не пасть смертью храбрых.       — Бартон, ты охренел? — не слишком любезно осведомилась Наташа.       — Нат, у меня к тебе срочное дело, — поспешил произнести Клинт.       — Ты на часы смотрел? Я, к твоему сведению, только заснула. А потому, если твоё дело не касается спасения мира, катись-ка ты к чёрту!       — Нат, не заводись, — Бартон миролюбиво улыбнулся. — У меня к тебе действительно важное дело. Даже два.       Понимая, что Клинт всё равно не оставит её в покое, Наташа чертыхнулась и впустила его в комнату. Судя по всему, он не расположен к объятиям с Морфеем, а значит, всё равно не отстанет. Проще сразу узнать, что ему надо, чем полночи терпеть его шуточки, мешающие спать.       — У тебя пять минут, — зевнула Нат, направляясь к постели. — Говори, что тебе надо, и проваливай.       — Серьёзно? — усмехнулся Клинт. — А где же твоё широкое русское гостеприимство?!       — Закончилось, — Наташа присела на кровать. — Однако я могу широко и по-русски съездить по морде. Хочешь?       — Нет, спасибо. Я это… Хотел спросить. Можно я у тебя сегодня переночую?       — Опять страшный сон приснился, или тараканы из комнаты выгнали? — усмехнулась Нат. — Или постой… Дай — угадаю. Ты заблудился?!       — Всё гораздо проще. — Бартон присел рядом с Наташей. — В моей комнате Сонора.       — Серьёзно?       — Серьёзнее некуда. Прихожу — а она там уже устроилась и даже уснуть успела. Сперва я её выгнать хотел, но… Ей в её комнате пока непривычно да и не педагогично это было бы с моей стороны — оставлять её один на один со страхами.       Забыв про сон, Нат с интересом смотрела на Бартона. Он явно не фантазировала, для того чтобы провести тут ночь, но тогда к чему столько подробностей? Словно спешил оправдаться, указывая на то, что ушёл, а не остался. Причём эти оправдания не для того, чтобы не вызвать в ней ревность, а скорее для того, чтобы убедить себя в том, что поступил правильно. Неужели… Чёрт! Да эта девчонка его зацепила!       — Клинт, позволь спросить: если она там, то ты тут что делаешь? — Наташа хитро улыбнулась. — Она ведь явно пришла в твою комнату с определённой целью, и это никак не связано со сном. Тебе же дали прозрачный намёк, а ты всё прошляпил!       — Ничего я не прошляпил, — буркнул Бартон. — Я прекрасно всё понял. Потому-то и ушёл.       — С каких это пор ты стал отказываться от того, что плывёт в твои руки? — усмехнулась Нат. — Неужели стареешь?!       — Наташа, о чём ты говоришь? Сонора моя ученица. И вообще: Фьюри не поощряет служебных романов.       — И? Насколько мне помнится, тебя ни то, ни другое никогда не останавливало.       — Я изменился, — произнёс Бартон, стараясь выглядеть как человек, умудрённый опытом.       — Ну-ну! — отозвалась Нат, похлопав его по плечу. — Подушка и спальный мешок в шкафу. Устраивайся и спи. Скоро уже вставать.       — Я должен спать на полу?       — Если хочешь, можешь лечь на подоконник, — зевнула Нат.       — Вообще-то я хотел немного иного, — Клинт обнял её и притянул к себе. — Последние дни были такими напряжёнными, и потом… Я соскучился.       — Совсем охренел? — Нат отпихнула Бартона. — Тебе тут не пункт снятия сексуального напряжения. Конечно, ты благородно поступил с Сонорой, но… Клинт, я тебя слишком хорошо знаю. Эта девчонка тебя зацепила. Если ты и дальше собираешься не показывать ей, как сильно она тебя заводит, то тебе придётся избавляться от напряжения собственноручно. — Очаровательно улыбнувшись, Нат щёлкнула Бартона по носу. — Ты же знаешь, что я не прочь порой пошалить, но… Заменять телом ту, которая у тебя в мыслях, — тут уж уволь!       — Нат, ты… зараза! — выдохнул Клинт, поднимаясь на ноги и направляясь в сторону шкафа. Он понимал, что Наташа права, но не мог не поворчать. Это бурчание было скорее дружеским, нежели имело отношение к обиде. — Ты ведь знаешь, что мне с этим пойти больше не к кому. Поверь, я тебе этот бунт припомню!       — Да-да… Уже жду, — Нат забралась под одеяло. Некоторое время она лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к шагам и возне Клинта. Когда наступило затишье, Наташа улыбнулась своим мыслям и спросила:       — Она хорошенькая?       — О чём ты? — осведомился Бартон, поудобнее устраиваясь в спальном мешке.       — Кошка. Она хорошенькая без одежды?       — Не знаю. На ней было бельё.       — Понятно, что не скафандр, — усмехнулась Нат. — Ну и как? Тебе понравилось?!       — К чему эти вопросы? Спи давай!       — Нет, ты скажи: она тебе понравилась? — не унималась Наташа.       — Если бы понравилась, то я бы не пришёл, — отозвался Клинт, воскрешая в памяти образ Соноры. Такая дикая, непреступная. В то же время хрупкая и ранимая. Как в ней всё это совмещалось? Как она умудрялась, несмотря на попытки оттолкнуть, притягивать к себе? Неясно… Понятно было лишь то, что эта чертовка доставит немало проблем, но к этому Бартон был готов.