Overlord: Начало.

"Homo homini lupus est."*

I

      Капитан Мерл вернулся из замка глубокой ночью, уставший и явно в плохом расположении духа. Растолкав спящего за столом, лицом в тарелке из под жаркого, Сеппа и вытащив из под того же стола Тома, предварительно, без особого удовольствия, оплатив солидный счёт за выпитый его драбантами эль, который предоставила ему одна из официанток, он приказал им отправляться в их комнаты и хорошенько там проспаться, до утра, а сам, извинившись перед хозяином гостиницы, направился в след за ним в отведённую для него комнату, чтобы так же отдохнуть после тяжёлого дня. Когда на следующий день, который к тому моменту уже близился к середине, Сепп, слегка пошатываясь, вышел из своей комнаты и спустился вниз, Мерл, сидя за столом и, видимо, дожидаясь заказа, уже вовсю отчитывал стоявшего перед ним слегка взъерошенного Тома, который понурясь выслушивал претензии начальника и время от времени пытался что-то ответить. -- Я вам что вчера приказал сделать, перед тем, как мы разошлись? М?! -- Мерл сидел закинув ногу на ногу, уперев в бока кулаки и требовательно глядя на стоящего перед ним с виноватым видом наёмника. Из-за стойки за ними с интересом наблюдал хозяин гостиницы, а сидевшие за соседними столами солидного вида посетители о чём-то вполголоса переговаривались между собой, время от времени косясь на беспокойных постояльцев. -- Снять вам комнату в гостинице... -- пробубнил в ответ Том, которому явно хотелось прилечь, хотя бы под стол. -- Вот именно! Снять мне комнату в гостинице и найти ночлег для себя. А не напиваться до беспамятства! -- Так мы и сняли вам комнату, капитан. А потом и для себя тоже. Ну и выпили потом немного, вы же не запрещали... -- Немного?! "Немного" -- это сколько?! Ты хоть помнишь?! -- Ну... кружки по две, может... три... четыре... -- Не знаешь. А я, вот -- знаю. Потому что это я за вас платил, когда вы нажрались до беспамятства! А перед этим, как мне рассказали -- вели себя, как полурослики: потревожили уважаемых постояльцев и приставали к официанткам! Это так должны вести себя драбанты капитана "Волчьей верности"?! Вы же своими харями всю нашу компанию представляете! Ваши помятые лица -- это наше одно общее лицо, ты понимаешь?! -- Понима-аю.... -- нихрена ты не понимаешь, ослина! -- по ходу дела Мерл всё больше выходил из себя и перешёл уже на крик, своим волне внушающим голосом, забыв подбирать выражения. -- Посмотри, сука, туда! Кто это, по-твоему!? -- Это... хозяин кабак... гостиницы... -- определил увиденное Том посмотрев в сторону, куда ткнул толстым и волосатым пальцем капитан. -- Вот именно, бля! Это хозяин приличного, сука, заведения, а не залупа конская! Почему я должен перед ним за вас краснеть?! -- все остальные посетители сразу замолчали и посмотрели на упомянутого хозяина гостиницы, который немедленно отвернулся и поджав губы принялся спешно протирать сухую и совершенно чистую столешницу стойки перед ним. -- А это кто?! Как ты думаешь?! Мне интересно! -- Мерл перевёл свирепый взгляд с покрасневшего мужчины за стойкой на ведущую на кухню дверь, из-за которой за разворачивающейся сценой наблюдало несколько официанток, забывших про убегающую у них за спиной на печке кашу. -- Ну... это... девк... эм... оф-фиц... ци-яан-ны-ты-ки... -- неуверенно произнёс чуждое слово Том. -- "Официантки"? -- переспросил капитан. -- Ага. Они. -- Вот именно, блять! Это официантки работающие в приличном заведении, а не проёбанные шлюхи подзаборные из придорожного борделя! Понял, нет?! О-фи-ци-ант-ки, а не бляди кабацкие! -- наблюдавшие за разговором официантки, немедленно вспомнив про оставленные ими неотложные дела, кинулись срочно навёрстывать упущенное и собирать убежавшую кашу. -- По-онял. -- пробубнил Том, морщась от криков капитана явно плохо сочетавшихся с его текущим самочувствием. -- Не думай, что я тебя не вижу, Сепп! Куда ты крадёшься?! Иди сюда, тебя это тоже касается! -- Сепп направлявшийся к стойке, в надежде найти и выпить что-нибудь, что должно было помочь от головной боли, вздохнул и встал рядом с Томом. -- Ты слышал, о чём мы тут только что говорили? -- поинтересовался капитан. -- Слышал. -- угрюмо ответил Сепп, глядя исподлобья на начальника. -- Вы говорили, что наши лица -- это общее лицо всей компании. -- Так. Ну, и как по-твоему, соответствуют ваши похмельные хари благородному лицу нашей славной компании?! -- громко поинтересовался капитан косясь в сторону уважаемых постояльцев гостиницы за соседними столами. -- Ну, в целом -- да, соответствуют. -- честно признался Сепп, припомнив все впечатления от своего недолгого пребывания в дружных рядах славной компании "Волчья верность" и благородные лица составляющего её контингента. За соседними столами раздались смешки и перешёптывания выражавшие солидарность и поддержку наёмнику, заставившего своим ответом опешить грозного ещё минуту назад капитана. Мерл не нашёл, что возразить, замялся, слегка покраснел, закашлялся и, решив, что пора этот разговор уже заканчивать, сказал: -- В общем так. Приведите себя в порядок, опохмелитесь если надо, только не увлекайтесь, разбудите Ленарда и потом приходите сюда, нужно будет поговорить. -- Ленарда здесь нет. -- мрачно ответил Том. -- Он сказал, что здесь для него дороговато и отправился ночевать в "Дикого индюка". -- Надо же. А ведь он оказался прав, учитывая, что кроме платы за постой я вычту из вашего жалования ещё и оплату вчерашнего эля, за который мне пришлось платить вместо вас. Кстати о деньгах. Мне всё-таки удалось вчера перекинуться парой слов с кондотьером герцога. -- И что он сказал? -- впервые проявил интерес к разговору Том. -- Ну, тут, как водится, есть две новости. Хорошая и плохая. С какой начать? -- С хорошей. -- попросил Сепп. -- Хорошая новость заключается в том, что Блэквуд оказался не против, чтобы я увеличил вам троим жалование, как я и обещал -- в полтора раза. Но оплата будет выдана только по окончании кампании. Ну, а плохая новость заключается в том, что несмотря на успешное снятие осады с Хэйвенспика и разгрома орды полуросликов наша кампания, как ни странно, ещё не окончена, поэтому распускать войско герцог пока не намерен, как и задерживаться здесь почивая на лаврах. Завтра -- мы выступаем обратно к замку Громгард, поэтому мне надо, чтобы кто-то из вас нашёл моих лейтенантов и передал им мой приказ: чтобы завтра к утру все наши были собраны на городской площади и готовы к маршу. Думаю, их не придётся долго искать, все четверо поди сейчас в компании с Ленардом громят "Дикого индюка". Том, ты хорошо их всех знаешь, поэтому отправлять туда Сеппа, который с ними возможно ещё не знаком, смысла нет. Так что ты отправляйся туда сам и потом дожидайся там Сеппа, а ему я дам другое задание. Понял? -- Понял, капитан. -- проворчал Том, которому явно не терпелось отправиться куда-нибудь подальше от начальника, что он и сделал, как только увидел утвердительный кивок капитана. Как только за Томом закрылась входная дверь, Мерл, вежливо поблагодарив смущённо улыбнувшуюся в ответ официантку, бывшей одной из тех, что наблюдали с кухни за разборками капитана с его подчинёнными, которая поставила перед ним его завтрак и полную кружку, незамедлительно отхлебнул хороший глоток эля и начав есть сказал, обращаясь к Сеппу, по прежнему стоявшему перед ним на том же месте: -- Как я уже сказал, Сепп, для тебя у меня есть отдельное поручение. Мне надо, чтобы ты сходил в лавку к местному алхимику и заказал у него кое-что для меня. -- К ал-хи-ми-ку?... -- уточнил Сепп, услыхавший новое слово. -- К нему, ага, к алхимику. Ну, знаешь, это странные типчики, которые ходят в плащах и балахонах с капюшонами, почти как монахи, обвешанные дешёвыми оберегами, всегда почему-то старые, уродливые, вечно что-то бубнят себе под нос, живут взаперти, употребляют и нюхают всякие вещества, и торгуют разными сувенирами, побрякушками и целебными снадобьями. И ещё к ним обращаются, когда нужно достать какую-нибудь редкую отраву или яд. -- А-а, так вам нужен сувенир или оберег? -- догадался Сепп. -- Нет, не сувенир. Мне нужно оздоровляющее снадобье. Здоровье меня что-то подводит, в последнее время, суставы стали побаливать и вообще... В Храм с такой ерундой я конечно не могу обратиться, хоть и говорят, что там могут мёртвого на ноги поставить, но я в такое мало верю, хотя и слыхал, что там чудеса творят. Впрочем, что говорить, одно из их чудес мы недавно сами видели. Не знаю как мёртвых на ноги, но живых с ног они могут толпами валить, в этом я теперь уверен. -- Я немного знаком с врачеванием. И, возможно, мог бы сам попробовать вам помочь, капитан. -- предложил Сепп. У меня есть... -- Вот уж спасибо, не надо! -- перебил его Мерл. -- Меня как-то Ралф уже лечил от похмелья, чудодейственным, по его словам, отваром из мухоморов по рецепту своей прабабки. Еле откачали потом. Так что иди-ка ты, и разузнай, есть ли у местного зельевара нужное снадобье и сколько оно мне будет стоить. Если нету -- скажи, чтоб заварил. В любом случае, наша кампания скоро завершится и я за ним наведаюсь, как только мы получим оплату и распрощаемся с его милостью герцогом Громгардом. -- Почему вы уверены, что кампания скоро завершится? Ведь вы сами недавно сказали, что герцог не собирается распускать войско. -- поинтересовался Сепп. -- А с кем ему ещё воевать? У него, после поражения Чёрного Барона, не осталось врагов. Полуросликов мы разогнали по углам и вряд ли они скоро снова соберутся, а держать под копьём такую ораву молодцов всё время герцогу не по карману. А если же он решил под шумок отжать какой-нибудь соседний замок, то это долго не продлится. Мы его либо сходу захватим застигнув гарнизон врасплох, либо, если быстро не удастся, сразу пошлём герцога нахрен. Тут практически все отлично помнят ещё недавнюю осаду самого замка Громгард и чем она обернулась для осаждавших. Дураков больше нет, на себе такое испытывать. -- Где мне искать алхимика? -- поинтересовался Сепп. -- Недалеко от городских ворот, не заблудишься. Ориентируйся по стенам и башням, их почти из любой части города видно. Возле городской площади, в одном из домов должна быть его лавка, насколько я помню. Там ещё вывеска над дверью висит, с нарисованным на ней котелком. Сам алхимик -- старый хрыч, точно такой, как я и описал. Я прошлой весной его видел, не думаю, что он за лето сильно изменился. А зимой, как раз, видел его заявку на доске объявлений, о том что он купит оговорённое количество хитинов Жуков-Буйволов "за разумную цену", так что и от старости он ещё не должен был помереть. Как поговоришь с ним -- отправляйся в "Дикого индюка", за Томом и Ленардом, а затем ждите меня недалеко от ворот Энджелскипа. Я поем и отправлюсь туда, попробую разузнать у герцога что-нибудь относительно наших дальнейших действий. Запомнил? -- Да. -- Иди.

II

      Покинув гостиницу "На полпути к Небесам", Сепп направился в сторону городских ворот, с любопытством разглядывая всё, что попадалось ему на пути. А попадалось ему всякое. Пока он шёл через ту часть, где располагалась гостиница, он видел множество хорошо одетых мужчин степенного вида, некоторые из которых были при оружии, представленным висящим на поясе длинным и тонким кинжалом или, реже, длинным и тонким мечом с узким лезвием и замысловатой гардой, явно выполненной с большим кузнечным мастерством. Кроме того, на улицах так же были и женщины в выглядящих очень неудобными туфлях на каблуках, нарядных и красивых платьях с тугим корсетами и юбками из ярких и, очевидно, дорогих тканей, которые не смотря на разгар дня были, как казалось, совершенно ничем не заняты и просто не спеша прогуливались, беседуя о чём-то между собой, либо с сопровождающими их мужчинами. Сеппу подобная праздность казалась совершенно неприемлемой и его возмущало, что вместо того, чтобы выполнять свои повседневные домашние обязанности, как это делали женщины его племени или сидеть с детьми и заниматься ведением хозяйства освобождая мужей для более важных дел, как то было принято в Республике, женщины Хэйвенспика тратят время на бесполезную болтовню и бесцельные шатания по городу. "Пока нельзя сказать о том, что подобное может быть принято повсеместно, во всех землях Королевства Гринвэйл, но любому здравомыслящему человеку должно быть ясно, что такое поведение женщин свидетельствует о слабости и безответственности местных мужчин, не способных управлять ими должным образом." -- рассуждал про себя Сепп. По мере удаления от состоятельного квартала и уменьшения количества стражников встречавшихся на улицах, Сепп обратил внимание, что и одежда на проходящих мимо людях становилась всё проще и хуже, а их лица всё менее надменными и всё более грязными. К тому же на улицах было полно наёмников, заполонивших город, многие из которых ещё не закончили со вчерашнего дня отмечать победу над полуросликами. Временное отсутствие запаздывающей зарплаты и проистекающая из этого нехватка денег не позволяла им постоянно напиваться и отмечать в специально отведённых для этого общественных заведениях, в результате чего многие славные воины валялись в лужах и грязи раздолбанных дорог, а некоторые спали сидя, прислонившись к грязным стенам домов или изгородям огораживающим частные участки земли перед зданиями. За то время, что потребовалось Сеппу, чтобы найти путь к городской площади, действительно располагавшейся недалеко от ворот, он чуть не стал невольным участником нескольких драк, в том числе с применением оружия, споткнулся о чей-то труп с кинжалом в груди, который изначально принял за очередного пьяного, выслушал несколько бодрых песен о "наёмничьей житухе" и даже успел стать свидетелем попытки разбойничьего нападения троих грабителей вооружённых ножами и дубинами, в одной из подворотен, на шедшего перед ним подвыпившего наёмника, который выхватив свой тесак, моментально зарубил двоих нападавших и погнался за третьим, громко звавшем на помощь стражу. Однако, по мере приближения к городским воротам, дома становились опрятнее, улицы чище и многолюднее, стражи попадалось на пути больше, а находившиеся здесь наёмники, в основном сержанты и лейтенанты из разных компаний, что было видно по их более качественным одеждам и оружию, обусловленных повышенным жалованием, вели себя гораздо более сдержанно -- спокойно выпивали за столиками во дворах домах, в которых квартировались или прогуливаясь по улицам вместе с местными девушками, с которыми успели познакомиться. То, что капитан Мерл обозвал "Городской площадью" представляло из себя перекрёсток двух самых широких в городе улиц, центральная часть которого почти не уступала по размерам площади колонии Novicivitatium. На площади было не особенно людно, основная масса людей просто шла по своим делам, а через располагавшиеся неподалёку городские ворота въезжали и выезжали конные и пешие воины, повозки запряжённые лошадьми, телеги, которые тащили ослы, входили и выходили простые люди с поклажей и дорожными сумками. Несколько стражников с тоскливым видом бродили из стороны в сторону, цепляясь за землю древками алебард и останавливаясь ненадолго поболтать, когда их пути пересекались. Над большинством дверей выходивших на площадь домов висели деревянные вывески, подобные той, что Сепп видел над дверьми "Хмеля и Долгоносика", с различными изображениями, обозначавшими специфику находившегося за дверьми учреждения. Осмотрев некоторые из вывесок Сепп отметил, про себя, что неплохо было бы сюда вернуться, когда у него будет больше денег, чтобы воспользоваться предоставляемыми там услугами. Больше всего его заинтересовали магазин одежды, который он опознал по вывеске с изображёнными на ней штанами, рубахой и шапкой, но без человека внутри, на которого они должны были быть одеты судя по их положению, и оружейный магазин, отмеченный вывеской с тремя скрещенными мечами и и находившейся там же кузницей, из-за отодвижной двери которой, выходившей на торец здания, валили дым, горячий воздух и доносились звуки удара молота о наковальню. Сепп сам давно обратил внимание на то, что его одежда и обувь, в которых он покинул селение племени, уже порядком поизносились, несмотря на все его усилия их починить, а так же старания Авроры и Ванессы, залатавших те прорехи, которые смогли найти. Уходя из опустевшего поселения он взял с собой только то, что одел на себя и теперь пришло время найти что-то новое. Кроме того, с тех пор как Сепп встретил новых людей на Севере, ему неоднократно приходилось слышать их замечания по поводу состояния его оружия и доспехов, которое и вправду -- оставляло желать лучшего. Обойдя почти всю площадь и дойдя до противоположной её стороны, Сепп наконец-то нашёл то, что искал. Слегка покосившийся, запущенный на вид домик с грязными окнами, сквозь которые ничего нельзя было разглядеть, и с изображённым на вывеске дымящимся котелком над дверью выходившей на грязную и мокрую замусоренную улицу постоянно находившуюся в тени других домов, располагался не у самой площади, а через два дома от неё вглубь города, что немного затрудняло поиски. Громко постучав и не дождавшись ответа, Сепп толкнул дверь, звякнув прикреплённым на внутренней стороне над косяком колокольчиком, и вошёл в лавку. Внутри было довольно мрачно, но проникавшего сквозь закопчённые окна тусклого света, в сочетании с несколькими горевшими в наиболее тёмных углах оплывшими свечами, хватало, чтобы разглядеть обстановку. Вдоль стен комнаты, в которой оказался Сепп, были расставлены шкафы со стеклянными дверцами за которыми на полках было расставлено и разложено множество самых разнообразных предметов, таких как тарелки и чашки с различными порошками, склянки с разноцветными жидкостями, черепа птиц и зверей, пучки и связки различных трав и кореньев, банки с сушёными насекомыми, и большое количество различных книг, солидного вида и потрёпанного состояния, которые Сепп увидал впервые, но сразу же догадался о том, что это, вспомнив сложенные пополам и прошитые по сгибу листы пергамента, имевшиеся у его бывшего хозяина Мамеркуса, которые тот называл "Codex"*. Примерно треть комнаты была отгорожена от остальной прилавком с откидным столом, закрывавшим путь к противоположной от входной двери стене, так же заставленной шкафами и полками за исключением той её части, в которой находилась дверь ведущая в другую комнату. На прилавке располагалась толстая бухгалтерская книга, валялось несколько мелких монеток, стояло несколько рядов склянок и баночек, деревянный ящик с низкими стенкам, разделённый на десяток отсеков, в каждом из которых были рассортированы различные травы и порошки, и возлежал огромный, жирный, чёрный кошак, свернувшийся калачиком и так громко сопящий, что это внушало невольное уважение к животному. Оглядевшись по сторонам, Сепп обратил внимание на стоявший на прилавке, рядом с головой дрыхнущего кота, небольшой колокольчик с деревянной рукояткой, к которой посредством ветхой верёвочки был прикреплён ярлык с трудночитаемой надписью выполненной корявым и неровным почерком со множеством помарок и клякс: "Позвоните, если меня нет на месте". Как только Сепп сделал шаг к прилавку, собираясь позвонить в колокольчик, чтобы привлечь внимание отсутствующего на рабочем месте хозяина, как кот перестал сопеть и приподняв от лап голову уставился на него широко распахнутыми зелёными и, как казалось, чуть светящимися в царящем вокруг полумраке глазами. Вся поза и взгляд лежащего на прилавке кота были преисполнены гордости и важности, которую он словно осознавал, глядя на посетителя лавки даже с некоторым презрением, и как только тот протянул руку к колокольчику, намереваясь использовать его по прямому назначению -- кот, всё так же величественно и с чувством собственного достоинства, быстро цапнул его по руке когтями оставив на тыльной стороне ладони четыре глубокие царапины. "Vae!" В следующее мгновение кошак с яростным визгом слетел с прилавка, получив столь же быструю, как и его удар лапой, мощную затрещину по ушастой голове нанесённую другой рукой посетителя, и свалился прямо ему под ноги, ловко приземлившись на все четыре лапы, однако в следующий миг короткий пинок вышвырнул его из комнаты через открытую дверь, откуда донёсся шум свидетельствующий о том, что хвостатая скотина приземлилась совершенно точно не на мягкую охапку сена. Наказав обнаглевшую тварь, Сепп оцарапанной рукой взял со стола колокольчик и несколько раз как следует им потряс, огласим помещение звоном. Шум в соседней комнате производимый изгнанным туда котом ещё не успел улечься, как тут же послышался другой, уже более осмысленный, плавно перешедший в звонко стучащий по доскам пола звук шагов, после чего в комнату где ожидал Сепп вошёл хозяин лавки. В точности припомнив всё то описание типичного алхимика, которым напутствовал его в дорогу Мерл, Сепп был вынужден признать, что не смотря на все предположения капитана, за лето, равно как и за последующие, с их последней встречи, времена года, алхимик сильно изменился. Перед Сеппом, сместив вес на одну ногу и положив руку на бедро, стояла молодая, высокая, ОЧЕНЬ красивая женщина, с распущенными каштановыми, слегка волнистыми волосами спадающими на плечи, на которые был действительно накинут плащ, скреплённый спереди золотой цепочкой, скрывавший, впрочем, только плечи и спину и оставлявший совершенно открытым всё остальное, состоящее из вдохновляющего декольте с глубоким вырезом, туго зашнурованного корсета стягивающего осиную талию и коротковатой, в сравнении с теми, что Сепп видел раньше, юбки, до щиколоток, сквозь длинный разрез в которой проглядывала изящная стройная ножка облачённая до середины бедра в непрозрачный чёрный кружевной чулок, и сапожок, с узким голенищем почти до колена и высоким, почти в ладонь, каблуком. Голову женщины покрывала небольшая остроконечная шляпка с широкими полями, а на шее были простая, без изысков, чёрная бархатка и небольшой красный кулон на золотой цепочке. На её пальцах, с длинными, ухоженными ногтями, покрытыми красным лаком, тускло блестели золотые кольца, а прямо на Сеппа, из под слегка приподнятых, в кажущемся притворным удивлении, бровей смотрели широко распахнутые зелёные и, как казалось, чуть светящиеся в царящем вокруг полумраке глаза, казавшиеся ещё ярче из-за того, что вся одежда их обладательницы была окрашена исключительно в различные оттенки чёрных цветов. -- Ой-ой, кажется, мой котик оказал совершенно неподобающий приём нашему первому за сегодня посетителю. -- произнесла она наигранно расстроенным голосом, слегка, как будто снисходительно, улыбаясь. -- Надеюсь, милостивый сударь простит меня за это? -- Э-э-э-эм... -- ответил "милостивый сударь" и сглотнул внезапно набежавшие слюни. -- Ну, что же вы? Не молчите, ответьте, что нибудь. Я так переживаю. Я надеюсь, что небольшая скидка на выбранную вами покупку сможет загладить мою вину? -- продолжала допытываться не менее наигранно виноватым голосом лавочница, слегка наклонив голову и всё так же снисходительно улыбаясь. Затем, не дождавшись ответа и, видимо, решив, что моргание -- знак согласия, она, изящной походкой, ставя одну ногу перед другой и слегка покачивая бёдрами, прошла за стойку и демонстративно посмотрела в раскрытую на пустой странице учётную книгу, а затем, подняв глаза на посетителя, поинтересовалась: "Итак, сударь, что в моём скромном заведении сможет вас заинтересовать?" Сепп, который был уже всецело заинтересован, собрался с мыслями и сделал шаг вперёд, собираясь подойти к стойке вплотную и изложить цель своего визита, как вдруг услышал грозные рычание, вслед за которым, в комнату, через ту же дверь, что и лавочница ранее, вошёл здоровенный самый настоящий волк, который прижав уши, оскалившись и издавая угрожающее рычание прошёл мимо хозяйки и улёгся у её ног, так, что его голова оказалась прямо под откидной столешницей стойки совсем недалеко он ног Сеппа, решившего по возможности избегать дальнейшего сокращения дистанции и резких движений. Вслед за волком в комнату вернулся и кот, который незамедлительно принялся изогнув спину тереться о ноги хозяйки и издавать громкое урчание, в унисон с приглушённым рычанием серого хищника, на которого не обратил никакого внимания. -- Меня прислал наш капитан, мессер Мерл. -- стараясь говорить спокойно и не громко произнёс Сепп, подвергавшийся серьёзному риску окосеть, из-за того, что его взгляд невольно пытался сосредоточиться одновременно на волке, глазах лавочницы, которой он собирался донести суть вопроса, и вырезе её открытого платья. -- Он просил меня узнать, есть ли у местного алхимика, владельца этой лавки, оздоровительное зелье и если есть -- то сколько оно будет стоить, а если нету -- то как скоро он сможет сварить новое? -- К сожалению, мой троюродный прадед -- бывший владелец этой лавки -- недавно, в конце зимы, покинул наш бренный мир, упокой Господь его душу. -- сообщила троюродная правнучка покинувшего бренный мир алхимика трагичным голосом. -- И после его преждевременной и внезапной смерти, в расцвете лет, на 98-ом году жизни, его семейное дело перешло ко мне, как к его единственному родственнику, кто проявил к этому ремеслу интерес. -- Доживший до столь почтенных лет человек должно быть был необычайно могучим и сильным мужчиной при жизни, и наверняка пользовался уважением его соплеменников, как мудрейший и старейший из ныне живущих среди них. Надеюсь, что люди вашего города провели погребальный обряд в соответствии с традициями и соблюдением всех необходимых ритуалов, чтобы в загробной жизни, каждому, кто его увидит, включая вашего Господа, было предельно ясно, что -- это алхимик, преждевременно и внезапно покинувший бренный мир. -- выразил свои искренние соболезнования Сепп, поражённый подобным долголетием, примеров которого не встречал до этого ни среди людей его народа, ни среди жителей Республики. --А-а-а-м-м... -- не зная, что ответить, женщина скосилась на кота, как будто надеясь, что он подскажет ей нужные слова, но кот промолчал и потому она решила сменить тему. -- Так... на счёт оздоровительного снадобья, за которым вы пришли, уважаемый сударь. К сожалению -- они все закончились. Во время осады я распродала последние, а невозможность пополнить запасы сырья не позволили мне приготовить новые. И приготовить их я смогу не раньше, чем кто-то выполнит заказ на поставку хитинов Жуков-Буйволов -- единственного недостающего компонента и, к сожалению -- самого труднодоступного. -- Я немного знаком с приготовлением лекарственных мазей и эликсиров, -- с сомнением заметил Сепп, -- и никогда раньше не слышал, чтобы для их приготовления применялись части насекомых. -- Ну-ну, у всех свои профессиональные секреты. -- со снисходительной улыбкой ответила ему алхимичка. -- Так вы тоже интересуетесь алхимией? Как интересно. Могу я узнать ваше имя, уважаемый коллега? -- Я Сепп, сын Рэйнера, из рода Эриха. -- с гордостью представился тот. -- О, так я не ошиблась? -- сударь благородных кровей! -- наигранно воскликнула его собеседница обворожительно улыбаясь и слегка изящно поклонившись, чуть присев, придержав юбку обеими руками, и ещё больше продемонстрировав Сеппу, которому внезапно стало жарко, содержимое своего декольте. -- Я очень сожалею, что у меня нет нужного вашему капитану зелья, но может быть в моей скромной лавке найдётся что-то, что сможет вас заинтересовать? Не стесняйтесь, осмотритесь! Сепп заставил себя перевести взгляд на окружавшие по периметру комнату шкафы и полки и попытался сосредоточиться на их содержимом, понимая, что в связи с отсутствием искомого зелья причин задерживаться в лавке больше нет, и одновременно ища среди товаров и алхимических ингредиентов что-нибудь, что сошло бы за повод для задержки. Не спеша прохаживаясь вдоль ряда шкафов и вчитываясь в ярлыки выставленных в их витринах товаров, Сепп несколько раз украдкой глянул в сторону прилавка, за которым находилась хозяйка магазина любовно гладившая кота, который вновь занял своё прежнее место рядом с колокольчиком, и не обращавшая никакого внимания на слоняющегося по лавке первого за день посетителя благородных кровей. Волк, как казалось, спал. Тем временем, проходя мимо очередной полки уставленной черепами различных животных, которую ранее окинул лишь беглым взглядом, и уже собираясь пройти мимо, Сепп обратил внимание на то, что действительно смогло его заинтересовать и отвлечь от других мыслей. На полке лежал череп, который поначалу Сепп принял за череп какой-то огромной змеи, но приглядевшись понял, что череп подобной формы и размеров не мог принадлежать ни одному существу, которое он когда-либо видел или мог себе вообразить. Кроме того, у данного черепа не было ярлыка, с названием вида, к которому он принадлежал, в отличии от всех остальных выставленных товаров, включая даже один человеческий череп, который так же имел поясняющую подпись, хотя казалось бы -- "Зачем?" Так и не сумев придумать, кому именно мог принадлежать череп неизвестного существа, Сепп пришёл к выводу, что это отличный повод совместить полезное с приятным и повернувшись к занятой котом алхимичке поинтересовался: "Чей это череп?" Уши спящего волка немедленно вскочили на макушку, хотя сам он при этом не издал ни звука и больше никак не пошевелился. Подняв глаза на посетителя и снова снисходительно улыбнувшись, хозяйка магазина сказала в ответ: "Неужели благородный сударь, которому его капитан поручает личные поручение не умеет читать? Ох, как неловко получилось, какая я грубая, прошу меня простить." Сепп, почувствовав, что его гордость и честь задеты этим недвусмысленным сомнением в его грамотности, нахмурился и грозно посмотрев на прекраснейшую из женщин, которую когда-либо видел, стоявшую облокотившись о стойку и смотревшую на него с нескрываемой усмешкой, сказал, медленно, чётко проговаривая каждое слово и настолько громко, на сколько считал нужным в данной ситуации: "Наверняка я не самый грамотный из людей, и даже в этом городе, я уверен, найдутся достойные и уважаемые люди, которые знают гораздо больше, чем я. Но я думаю, по неграмотности, разумеется, и большинство здравомыслящих людей со мной согласятся, что даже умея разговаривать на трёх и писать на двух разных языках -- я всё равно не смогу прочитать то, чего НЕТ." "Ой-ой, вот как? Прошу меня простить. Неужели у нас нашёлся товар, который даже такой грамотный человек как вы не смогли опознать?" -- Всё с той же снисходительной улыбкой алхимичка убрала откидную часть стойки и пройдя по тому месту, которое немедленно освободил волк, по пятам последовавший за хозяйкой, как только та прошла мимо, подошла к Сеппу. Некоторое время она молча пристально смотрела на странный череп, внимательно его разглядывая и ища глазами ценник или ярлык. А затем, взглянув на Сеппа изобразив на лице смущение и беспомощность сказала: -- Похоже, что у нас действительно оказался товар без надлежащего оформления! Какой ужасный сервис! Это моя вина. Быть может, сударь, вы согласитесь принять этот прекрасный образец в подарок, в качестве компенсации? -- Быть может, вы для начала скажете мне, сударыня, какому зверю он принадлежал? -- поинтересовался Сепп. -- Мне ужасно стыдно, но боюсь я должна признаться, что не знаю, что это за существо. Возможно в описях моего прадеда есть информация об этом товаре или же описание существа может быть в одной из его книг, но, увы, на то, чтобы их изучить потребуется время. -- Ну так изучите за то время, что меня не будет. И если вам удастся всё выяснить к моему возвращению -- возможно, я его куплю за полную цену. -- требовательно, грозно и самоуверенно заявил Сепп, вызвав недовольное ворчание волка стоявшего чуть позади своей хозяйки. -- Я же предложила вам его в подарок! Неужели не хотите? -- всё с той же насмешливой улыбкой и притворным удивлением поинтересовалась алхимичка. -- Мне не нужны подачки. -- грубо ответил Сепп и направился к выходу. Подойдя к двери и немного её приоткрыв, он обернулся и спросил у глядящей ему в след лавочницы: -- Могу я узнать ваше имя? -- Ой-ой, неужели вы хотите познакомиться со мной поближе? Это так неожиданно, я смущена! Но всё же, раз так, моё имя -- Шамирам. -- Благодарю, что уделили мне время. До свидания. -- попрощался Сепп, сухо, но вежливо, как того требовал обычай его племени и выйдя на улицу закрыл за собой дверь.

III

      Трактир "Дикий Индюк" располагался на противоположном от гостинице конце города и Сеппу пришлось потратить изрядное количество времени, чтобы его разыскать. В конце-концов он обратился за помощью к одному из шлявшихся по городу подвыпивших наёмников, который, на вид, был в благодушном расположении духа и тот с радостью вызвался проводить его до трактира, сказав, что и самому было бы очень кстати туда заглянуть. Войдя в трактир, Сепп внимательно осмотрелся по сторонам ища глазами знакомые лица, но представшая перед ним пёстрая картина наполненная самыми разнообразными действами не давала сосредоточиться на чём-то одном. Всё свободное пространство между дверью и стойкой трактирщика было заставлено небольшими, видавшими виды столиками, вокруг которых сидели или лежали вооружённые люди воинственного вида, занимавшиеся в основном употреблением эля, горячими спорами или дружескими издёвками, а на одном из столиков, вокруг которого столпилось особенно много народу исполняла какой-то змееподобный танец черноволосая девушка, имевшая из одежды только несколько отрезов ткани прикрывающих самые важные части тела. В правом дальнем углу происходила локальная но довольно динамичная драка между несколькими особенно здоровыми наёмниками, на которую все остальные почти не обращали никакого внимания, а трактирщик за стойкой преспокойно протирал стаканы, лишь изредка поглядывая в сторону дерущихся. Из общего контекста несколько выделялась шустрая официантка, которой на вид было лет шестнадцать, с невинным смазливым личиком и большими голубыми глазами, светловолосая, одетая в узкое платье с настолько короткой юбкой, что между ней и белыми чулками натянутыми на стройные ножки оставалось немного свободного пространства, которая резво носилась между столами разнося заказы, собирая пустые тарелки и кружки, отвечая колкостями и звонким смехом на пошлые комплименты в свой адрес, а так же не менее звонкими пощёчинами и подзатыльниками на шлепки ниже пояса и попытки посетителей погладить её под юбкой, ловко уворачиваясь от их волосатых рук и отшучиваясь от приглашений сесть за столик и "выпить эля с настоящими мужчинами". "Эй, Сепп! Братуха! Айда к нам, не стой в дверях!" -- донеслось сквозь шум и гомон стоявшие в таверне. Посмотрев в сторону откуда исходил призыв, Сепп увидел сидящих за столом, вместе с ещё несколькими сильно нетрезвыми наёмниками из "Волчьей верности", один из которых спал уронив лицо на стол, Тома и Ленарда, которые жестами приглашали его подойти. Преодолев разделявшее их расстояние и проигнорировав вопрос официантки относительно его желания сделать заказ, Сепп подошёл к столу, за которым отдыхали его товарищи и коротко поздоровавшись поинтересовался у Тома, удалось ли тому выполнить поручение капитана Мэрла. -- Ну естественно! -- воскликнул тот в ответ, сделав вид, будто объясняет нечто само собой разумеющееся. -- Всё исполнено в лучшем виде. Завтра общий сбор и на нём будут все, кто переживёт сегодня, хах! -- Хорош про капитана, задолбали. -- недовольно проворчал Ленард, тоскливо глядя в стоящую перед ним пустую кружку. -- Где зарплата?! -- Зарплата будет после окончания кампании. Так сказал капитан. -- ответил ему Сепп. -- Да знаю я уже! Мне Том рассказал. Чего стоишь-то? Давай, садись с нами, выпьем на последние, где там они... -- Капитан ждёт нас у ворот Энджелскипа. Нужно отправляться туда, мы и так уже задержались. -- отклонил приглашение Сепп, стараясь не думать о том, что именно он и задержался в лавке алхимика дольше, чем следовало. -- "МЫ"? -- удивлённо переспросил Том. -- Так-то мы именно тебя тут заждались. Где пропадал? -- Я выполнял поручение капитана. -- Какое-то тайное задание, в детали которого нас нельзя посвящать? -- поинтересовался Ленард переведя мутный взгляд с кружки на Сеппа и слегка прищурившись. -- Капитан просил меня зайти в лавку алхимика и узнать о наличии оздоровительного зелья. -- сообщил ему Сепп. -- Зачем, интересно, ему вдруг понадобилось оздоровительное зелье? -- удивился Том. -- А ты как думаешь? О нас заботится. Вдруг, кто-то из его верных драбантов пострадает спасая его задницу? Тут же зельем угостит. -- усмехнулся Ленард. -- И что тебя так задержало? Никак не мог сторговаться со старым скрягой? Как там звали этого шарлатана? Ролл... Ролло... Роллик... Не помню. Да и хрен с ним. -- безуспешно попытался припомнить имя алхимика Том. -- В лавке не было нужного зелья. Понадобилось некоторое время, чтобы всё разузнать. -- уклончиво ответил Сепп. -- А сейчас нам пора идти. Капитан договорился о повышении нашего жалования и мы не должны заставить его пожалеть об этом. -- Да и чёрт с ним, всё равно пить больше не на что. Бывайте, парни. Эй, Бэтти, запиши на мой счёт! -- крикнул Ленард официанте, попрощавшись с собутыльниками и, поднявшись из-за стола, направился к выходу вслед за Сеппом и Томом. Благодаря тому, что Том и Ленард хорошо знали город, они довольно быстро подошли к условленному с капитаном месту. По пути Сепп был вынужден рассказать коллегам о своём визите к алхимику, умолчав при этом о том, что старый алхимик умер, а его место заняла его дальняя родственница, так как решил, что эти подробности будут лишними в его рассказе и ни к чему утруждать ими слушателей. Капитан Мерл ждал их на том самом месте, где, как они договорились в гостинице, Сепп, Том и Ленард должны были ждать его. Едва завидев их в начале улицы, он поприветствовал их угрожающе тряся кулаком и громко ругаясь. Когда же они приблизились и поприветствовали капитана, его поток ругательств уже практически иссяк и он перешёл сразу к делу. -- ...мать! Где вас носило!? Ладно, плевать. Короче -- мы идём в Храм. -- Решил вернуться к монашеской жизни? -- ехидно поинтересовался Ленард. -- Достойной способ уйти на покой. -- Не дождёшься. Я намерен просить аудиенции у верховного понтифика Пендальфа. Хочу задать ему пару вопросов, если получится, касательно того взрыва, который он устроил во время битвы. Если это вообще был он. -- А что, есть сомнения? -- поинтересовался Том. -- Да. Хотелось бы узнать, почему он не использовал свою магию раньше, чтобы прогнать полуросликов и избавить нас от необходимости терять людей в бою с ними. Кроме того, никто точно не знает, действительно ли это его рук дело. Хотя, никаких других вариантов и нету, но не плохо было бы уточнить, не вырос ли в Храме ещё один талантливый маг или, в худшем для нас случае -- не изобрели ли тамошние мудрецы что-то, способное устраивать подобные взрывы независимо от наличия талантливых магов. -- Почему это так важно? -- спросил Сепп. -- А ты как думаешь? Это же напрямую к нам относится. Ты представь, что в следующий раз нас кто-нибудь наймёт воевать против Хэйвенспика, а по нам вот так вот жахнут, как давеча по полуросликам! До этого никогда не бывало, чтобы верховный понтифик лично вмешивался в ход какого-либо сражения. Он славился тем, что всегда сохранял нейтралитет. Но похоже, что теперь -- расклад изменился. И я хочу знать -- насколько. -- А почему мы не могли сразу встретиться у Храма? -- спросил Том. -- Потому что к Храму я должен подойти уже со своей свитой. -- важно ответил ему капитан. -- Зачем? -- Для солидности. К понтифику кого попало не пускают, поэтому важно с самого начала произвести впечатление. Кстати, Сепп, что там с эликсиром? -- Нет в продаже. И не предвидится в ближайшее время. -- Жаль... Территория занимаемая Храмом располагалась в западной части города и по площади равнялась целому кварталу. Пройдя, вместе с остальными за кованую решётчатую ограду окружавшую храмовый комплекс, через открытую калитку на страже возле которой неподвижно стояли два полностью закованных в броню рыцаря вооружённые мечами и треугольными металлическими щитами, и поднявшись по широкой каменной лестнице, Сепп увидел несколько каменных зданий с высокими витражными окнами, к одному из которых, самому большому из них, они и направились по ухоженной тропинке проложенной через зелёный газон, заполнявший всё свободное пространство между зданиями. Пока они шли к главному зданию, Сепп обратил внимание на странное сооружение из огромных камней, расположенное по правую сторону на небольшой земляной возвышенности. Сооружение представляло собой несколько высоких каменных глыб, расположенных полукругом, с несколькими положенными на них поперечными глыбами сверху и круглой каменной плитой, расположенной внутри полукруга по центру. Все камни были покрыты причудливыми узорами и изображениями больших оскалившихся то ли лиц, то ли морд, с выпученными глазами и торчащими клыками, а поперечные глыбы были исписаны непонятными письменами на языке, который Сепп не понимал и потому не мог их прочесть. Выглядела вся эта странная конструкция очень старой, если не сказать древней: многие надписи почти стёрлись под воздействием непогоды и сильно заветрились, а сами каменные глыбы обильно заросли мхом и плющом. Когда они подошли к главному зданию, к ним навстречу по ступеням ведущим к дверям спустился человек облачённый в длинный белый балахон перетянутый по поясу широким синим кушаком с вышитой на нём золотой вязью и в таком же белом худе с синей каймой по краям, и надетым на голову капюшоном. Не произнося ни слова человек остановился в шаге перед капитаном и так же молча медленно поклонился. "Я -- мессер Мерл, капитан компании "Волчья верность" и я пришёл для того, чтобы увидеться с Его Святейшеством понтификом Пендальфом." -- сообщил встречающему капитан. Человек в белом снова поклонился, всё так же не произнося ни слова, и подняв голову внимательно оглядел капитана и его спутников, после чего развернулся, и поднявшись вверх по ступеням снова скрылся в здании. Того недолгого времени, которое ушло на взаимное разглядывание было достаточно, чтобы Сепп успел заметить, что у встретившего их человека рот был был плотно зашит толстыми нитками, что с одной стороны объясняло его неразговорчивость и нежелание высказать в адрес гостей обязательно принятые в любом обществе приветствия, а с другой -- немедленно порождало встречные вопросы, особенно в свете того, что ни Ленард, ни Том, ни Мерл не выказали никакого удивления. Сепп начал обдумывать, как бы начать расспрашивать об этом так, чтобы не вызвать подозрений и вдруг вспомнил о том, что Лаверн, во время преподавания ему грамоты, как-то упоминал "Братство Немых" -- монахов давших обет молчания. -- В первый раз увидел кого-то, из "Братства Немых". -- заговорил Сепп, обращаясь к капитану. -- Не знал, что они все и вправду зашивают себе рты. Или не все, а только некоторые из них? -- Ну, это не удивительно, учитывая, что они никогда не покидают территорию храма и видели их только те, кто сами приходил сюда, в поисках знаний или в надежде найти исцеление. -- охотно поддержал разговор заскучавший было Мерл. -- А рты они действительно все зашивают. Воистину -- великая жертва! -- По крайней мере, они не болтают без умолку на двух языках, путая молитвы с проклятьями, как некоторые переученные зазнайки поначитавшиеся книжек в их библиотеке. -- заметил Ленард. -- Неимоверно бесят. -- Это да. Попался мне как-то один такой, когда я всего-то хотел спросить у него дорогу. Так он мне чего только не наплёл, но ни слова не сказал по делу. -- согласился Том. -- А как они едят? -- поинтересовался Сепп. Все трое посмотрели на него так, как будто он произнёс что-то совершенно неожиданное, чего никто от него не ожидал. Воцарилось недолгое молчание, а затем Мерл произнёс: -- Действительно. Как? -- Что-то я тоже, никогда об этом не задумывался. -- озадаченно сказал Ленард. -- А может они расшнуровывают шов на время еды, а потом опять зашнуровывают, как ботинки? -- предположил Том. Теперь все посмотрели уже на него. -- Кошмар. -- с отвращением сказал Мерл. -- Твою-то мать, сука, зачем ты это сказал? Я же представил... -- начал ругать Тома Ленард. -- Но всё же, я думаю, что это наиболее вероятная версия. И скорее всего -- так оно и есть. -- рассудительно заметил Сепп. От необходимости дальнейших рассуждений их избавил снова появившийся в дверях "немой" монах, который открыв перед ними дверь жестом пригласил их пройти внутрь. Когда они прошли вслед за монахом в приёмную, в которой располагался небольшой круглый стол и два небольших стоявших на против друга дивана, между которыми он находился, монах жестом пригласил их присесть и подождать, а заем вышел через другую дверь. -- Смотри-ка, культурно тут у них всё, есть где людям отдохнуть, посидеть, расслабиться. Может и выпивку предложат? -- оценил обстановку Ленард развалившись на одном из диванов. -- Ага, хорошо бы. И девок! -- поддержал его Том, заваливаясь на другой. -- А ну живо оба слезли и встали вот сюда! -- рявкнул на них Мерл указывая пальцем на пол за спинкой ближайшего диванчика. -- Эти места для тех, кто будет вести переговоры. То есть для меня и того, кто выйдет ко мне разговаривать. А вы будете стоять за моей спиной с умными, на сколько получится, лицами и пытаться изображать серьёзных людей. Понятно? = Поня-я-ятно... -- протянули оба драбанта покидая только что занятые ими удобные места. -- А разве вы не с понтификом пришли разговаривать? -- поинтересовался Сепп. -- Хотелось бы конечно с ним, но вряд ли он к нам сюда припрётся. Скорее это уж нас бы к нему провели. Судя по всему, к нам выйдет кто-то другой. И мы скоро узнаем -- кто именно. Почти сразу же после того, как все заняли положенные в соответствии с их статусом места, дверь ведущая в соседнюю комнату открылась и в приёмную быстрым шагом вошёл рыцарь в сияющих пластинчатых доспехах, но без шлема, с красным плащом на плечах, в котором все сразу же узнали того, кто возглавлял атаку рыцарей Храма в недавней битве с полуросликами, не смотря на то, что его лицо все видели сейчас впервые -- сэра Уильяма, легендарного паладина Храма Хэйвенспика. Это был высокий мужчина, с красивым, но мужественным лицом, приветливым взглядом и зачёсанными назад волосами цвета соломы. -- Приветствую вас, уважаемый мессер Мерл! -- поприветствовал немедленно вставшего и вежливо поклонившегося ему капитана рыцарь, прежде, чем тот успел открыть рот чтобы поздороваться. -- Для меня было честью сражаться плечом к плечу рядом с вами и вашими людьми! Должен сказать, что вы и герцог Громгард подоспели очень вовремя без вас нам пришлось бы трудно! -- Благодарю, за столь радушное приветствие. -- немного растерявшись ответил Мерл. -- Для нас так же было большой честью сражаться рядом с вами. Как и то, что именно вы удостоили нас встречей. Хотя я и рассчитывал увидеть понтифика, но... -- К сожалению, сейчас Его Святейшество никого не принимает. А до тех пор -- я к вашим услугам, мессер. -- ответил сэр Уильям усаживаясь за стол напротив капитана и с любопытством глядя как на него, так и на трёх вооружённых здоровенных мужиков стоявших за его спиной с совершенно свирепыми выражениями лиц и неимоверно суровыми взглядами, производивших впечатление ОЧЕНЬ серьёзных людей. -- Итак, чем я могу вам помочь? -- Собственно, я прибыл сюда чтобы попытаться получить некоторые... разъяснения от понтифика, относительно упомянутой битвы. -- Разъяснения? -- Да, их. Разъяснения. Больше всего меня конечно же интересует тот огненный взрыв, который предшествовал вашей отважной вылазки из города. Мне очень хотелось бы узнать -- была ли это демонстрация магических способностей понтифика или же нечто другое? -- А, вот вы о чём. Да, разумеется, это не могло не вызвать вопросов. -- с лёгкой улыбкой согласился рыцарь. -- С радостью дам ответ на терзающие вас сомнения: да, это безусловно была ярчайшая демонстрация магии высочайшей силы, на которую, милостью Господа, кроме Его Святейшества верховного понтифика Пендальфа, осенённого Божьей благодатью, никто сегодня не способен. И более того -- вряд ли в ближайшем будущем кто-нибудь другой достигнет подобных высот магического искусства. -- Рад был удостовериться в том, что мои догадки оказались верны. Глупо было сомневаться. -- С видимым облегчением на лице ответил капитан. -- Но это не снимает другого вопроса: как же так вышло, что обладая такой великой силой, Его Святейшество не использовал её раньше и не испепелил орды полуросликов, заставив весь город испытать тяготы осады и вынудив армию герцога вступить в тяжёлый бой исход которого, в определённый момент, был... неочевиден. Многие погибли. -- Мне понятно ваше недовольство, мессер Мерл. -- серьёзно ответил ему Уильям. -- И разумеется, я спешу вас заверить, что иначе было нельзя, а все потери и жертвы принесённые вашими доблестными воинами были совершенно оправданными, а жизни погибших, упокой Господь их души, не были отданы впустую. Дело в том, что магия подобного высочайшего уровня -- требует величайшего напряжения сил, как духовных, так и физических. Использовав её однажды -- Его Святейшество до сих пор не оправился и всё ещё очень слаб. Соответственно, его возможности по применению колдовства такой мощи были весьма ограничены и он приберегал его на самый крайний случай, например -- если бы полуросликам удалось пробить стены с помощью построенной ими адской машины и ворваться в город. -- Но почему он не попытался уничтожить эту самую машину своим колдовством? -- допытывался Мерл. -- Я предлагал попытаться. Но к сожалению, она была слишком далеко, и у Его Святейшества не было полной уверенности, что он сумеет поразить её с первой попытки. А второй попытки у него бы уже не было, так как восстановление сил после подобного колдовства -- это довольно длительный процесс, требующий полного покоя и отдыха, которым Его Святейшество сейчас и предаётся. -- Понятно, понятно... А что насчёт самой машины? Как вышло, что полурослики, способные разве что землянку выкопать -- внезапно соорудили такую сложную конструкцию? Ведь это должно было происходить перед стенами, прямо у вас на... -- Именно так и было! Мы сами не поверили своим глазам, когда внезапно, однажды утром увидели перед стенами крепости этот агрегат! -- Подождите, сэр Уильям, вы хотите сказать, что они сконструировали и возвели эту машину всего за одну ночь?! -- Именно так! Причём сначала -- они как будто и не собирались ничего возводить. Первые дни они просто носились по окрестностям, сжигая, убивая, грабя и насилуя. А затем, внезапно, в их поведении произошла какая-то перемена. -- Перемена? Какая? -- В один день, а точнее однажды утром, мы вдруг увидели, что некоторые из них заняты делом: одни полурослики валили деревья, другие очищали их от коры и листьев, третьи были заняты тем, что стаскивали отовсюду верёвки и плели из них канаты. Остальные, правда, так и продолжали суетиться без дела, но определённые работы были заметны. А уже на следующее утро, внезапно, через стены перелетел здоровенный камень, упавший на улицах, к счастью, никого не убив. Мы поспешили на стены, а кое-кто из ополченцев даже успел предположить, что к полуросликам могли присоединиться великаны, -- Сепп внимательно посмотрел на рассказчика и криво улыбнулся, -- но поднявшись на бастион, мы увидели эту машину, которую они как раз опять заряжали. В течении дня они выпустили по городу ещё несколько камней, последние из которых попали в стену и нанесли ей некоторый ущерб. После этого, я и обратился к понтифику с предложение использовать его способности, но в результате, мы вынуждены были отправить несколько конных гонцов, одному из которых, к счастью, удалось прорваться через толпы врагов и сообщить Его Милости герцогу о тяжести нашего положения. Некоторое время капитан Мерл молча осмысливал услышанное, а его драбанты по прежнему старались сохранять умные, как им казалось, выражения лиц, хотя каждого из них терзало множество вопросов относительно услышанного. Затем, Мерл продолжил разговор невнятным: -- Но кто...? -- Мы и сами задаёмся тем же вопросом -- "Кто мог организовать полуросликов и под чьим руководством они соорудили эту машину?" Боюсь -- у нас нет ответа на этот вопрос. Лишь Его Святейшество в своей мудрости может пролить свет на это необъяснимое явление, но он всё ещё слишком слаб и не до конца восстановил свои силы, а потому мы стараемся его не беспокоить. Капитан Мерл встал, а вслед за ним немедленно поднялся и сэр Уильям. -- Благодарю, что уделили нам время и соблаговолили ответить на все наши вопросы. Позвольте откланяться. -- произнёс капитан сопроводив последние слова небольшим вежливым поклоном. -- Рад был возможности побеседовать с боевым соратником и настолько, на сколько смог ответить на ваши вопросы. Буду искренне рад видеть вас вновь! -- с открытой и доброжелательной улыбкой ответил на прощание рыцарь и первым протянув руку капитану, крепко её пожал подтвердив свои слова дружеским кивком головы. На протяжении обратного пути все четверо шли молча. Все думали о том, что сообщил им легендарный паладин Хэйвенспикского Храма сэр Уильям. Особенно задумчив был Сепп, который был поражён услышанных больше остальных, поскольку впервые за всю свою жизнь он столкнулся с проявлением сверхъестественных сил, о которых, к тому же, все остальные говорили как о чём-то знакомом и, до определённого момента, не вызывавшем удивления, а если и вызывавшем -- то только в силу масштабности, а не события как такового. Мысли о том, что в пределах одного города с ним живёт человек, способный повелевать силами, которые здесь называли "Магией" и "Колдовством", и которые могли моментально испепелить толпы врагов, заставили его вспомнить все истории про могущественных троллей способных управлять природой, о которых в детстве рассказывали ему отец и дед, а так же напомнили истории о богах и уподобившихся им героях, которые он слыхал от других рабов в Республике. Теперь же, когда Сепп увидел это своими глазами и услыхал от других людей, видевших то же, что и он, а возможно и больше -- он опасался, что вскоре не сможет скрывать своего удивление и непонимание многому, что происходила в этих землях, и таким образом та ложь относительно его прошлого, которую он использовал при найме в компанию, могла раскрыться остальным. Подумав так, Сепп пришёл к выводу, что ему снова нужен учитель, который объяснил бы ему природу происходящих на этой земле новых для него сверхъестественных процессов. Впервые, с того времени, как Сепп покинул свою хижину, он пожалел о том, что под рукой нет Авроры или хотя бы Ванессы. А больше всего он жалел о преждевременной гибели плешивого орнитолога Лаверна, который мог бы ещё очень многое ему рассказать, не принеси он свою жизнь в жертву Науке, что несомненно явилось для Сеппа самой большой Неудачей, с тех пор, как он провалился в медвежью берлогу. Следовало как можно скорее найти кого-то, кто смог бы заменить Лаверна в качестве его учителя. И, как казалось Сеппу, он знал, кто может отлично подойти на эту роль. Но прежде требовалось завершить текущие дела, а именно -- получить оплату за участие в кампании герцога Громгарда и покинуть ряды компании капитана Мерла "Волчья Верность", основной состав которой, как догадывался Сепп, должен был быть распущен сразу же по окончании текущего похода. На одном из перекрёстков Ленард, предварительно поинтересовавшись у капитана, не нуждается ли тот больше в услугах свиты, простился с ними и свернул на другую улицу, направившись обратно в "Дикого индюка", где намеревался "нормально провести оставшееся до завтрашнего выхода время", а Сепп Том и Мерл вернулись в Гостиницу, где хорошо пообедав, за счёт капитана и к его неудовольствию, разошлись по своим делам. Том отправился слоняться по городу, Капитан подсел к каким-то солидным на вид посетителям гостиницы, завязавшими с ним разговор и пригласившими его за их стол, а Сепп отправился наверх в свою комнату, чтоб осмотреть свои вещи и приготовиться к завтрашнему маршу, чему и посвятил остаток дня. В процессе разбора своей сумки, Сепп внезапно услышал, как внизу что-то зазвенело. Посмотрев под ноги, он увидел лежащий на полу ржавый перстень, который когда-то снял с пальца найденного им в снегах скелета. Подняв перстень и приблизив его к лицу Сепп заметил, что в результате падения и удара об пол, часть ржавчины с него осыпалась и гравировка на перстне стала чуть более разборчива. Внимательно её рассмотрев, Сеппу внезапно показалось, что изображённый на перстне странный символ, напоминает нечто среднее, между черепом неизвестного существа, который он видел в алхимической лавке, и изображениями тварей, высеченных на каменных глыбах которые он видел на территории Храма. "Впрочем, -- как рассудительно заметил Сепп, -- пожалуй с той же вероятностью можно сказать, что она и не похожа, ни на одно из них."

IV

      На следующий день, рано утром, когда солнце ещё не поднялось над домами города, все уже были на площади. Довольно вялые и немногословные лейтенанты и сержанты скомпоновали из сонной и непривычно аморфной массы наёмников относительно похожее подобие походного строя, впереди которого, как и прежде, выстроились рыцари герцога Громгарда с ним самим во главе. Споров между компаниями относительно того, в каком порядке они должны покидать город --не возникло, так как всем было плевать. Город ещё спал и никто не вышел их провожать. Обратный марш к замку Громгард растянулся на два полных дня и одну ночь. Наёмники тащились неохотно, совершенно не испытывая энтузиазма, часто вынуждали герцога устраивать привалы, которые сильно затягивались, и всё больше роптали, постоянно шушукаясь между собой на пониженных тонах, совсем не так громко и дерзко, как во время предыдущего марша, когда они не стесняясь угрожали силой взять Хэйвенспик или Громгард, в случае, если им задолжают с оплатой, но основная суть нынешних разговоров и перешёптываний, в общем и целом сводилась к тому же. Когда на горизонте показался замок, общее настроение немного приподнялось. Снова послышались бодрые песни и задорные ругательства, наёмники прибавили шаг и уже к середине дня у стен замка, на том же месте, что и в прошлый раз, снова забелели палатки лагеря, а всадники, прогремев копытами по доскам подъёмного моста, въехали на двор замка, под приветственные крики стражников несущих караул и замковой прислуги, вышедшей встречать своего господина. Спустя какое-то время, из замка выехал один из оруженосцев, который разыскав капитанов компаний передал каждому из них приказ Герцога явиться к нему в замок. Когда капитаны уехали, в лагере совершенно прекратилось всяческое движение. Наёмники скучковавшись в крупные группы немедленно принялись обсуждать, что такого интересного хочет сказать капитанам герцог, как это отразится на их будущем и не пора ли уже заканчивать кампанию, ввиду отсутствия явных целей её продолжения, начинать выплачивать жалование и, хорошо бы, с премиальными, различные обоснования для которых выдвигались и обсуждались непосредственно по ходу разговоров. Довольно скоро капитаны вернулись, собрали в своих палатках всех лейтенантов и сержантов, и о чём-то долго с ними совещались, что ещё больше заинтриговало остальную массу наёмников, столпившихся у палаток в ожидании новостей постоянно шушукаясь, сдержанно ругаясь, поплёвывая и позвякивая доспехами и оружием. Спустя некоторое время, из палатки в которой находился капитан Мерл выглянул один из сержантов, который позвал в палатку Ленарда, Тома и Сеппа, уточнив, чтобы явились "доспешные и оружные". Войдя в палатку капитана все трое увидели картину, которую иначе, как полнейшее замешательство трудно было описать. Все находившиеся в палатке лейтенанты и сержанты стояли молча, глядя в пол или перед собой и о чём-то сосредоточенно думали. Перед ними, облокотившись на грубо сколоченный из подручных материалов стол, на походном стуле сидел Мерл, с довольно мрачным выражением лица. Когда в палатку вошли драбанты, капитан поднял на них взгляд, а затем перевёл его на толпу подчинённых и сказал: "Вы всё слышали. А теперь идите и сообщите всем остальным." После чего молча проводил взглядом покидающих палатку людей, ничего ему не ответивших. -- Что происходит, Мерл? -- поинтересовался у капитана Ленард, когда последний сержант покинул палатку. -- Ну, как ты уже конечно догадался, происходит именно то, на что это похоже -- продолжение кампании герцога Громгарда. И скорее всего, в течение ближайших двух дней нас ждёт ещё одна битва, причём в этот раз нашим врагом будут не полурослики, а ребята посерьёзнее. -- Ну, это хоть и неприятно, но в целом ожидаемо, да и ничего особо страшного я в этом не вижу. Больше повоюем -- больше заплатят. Да и поживиться, я думаю, с "ребят посерьёзнее" можно будет получше, чем с тех коротконогих дегенератов. -- пожал плечами Ленард. -- Ну так, и куда рванём на этот раз? Замок Спрее? Золотые Горы? Или может герцог решил снискать славу покорителя эльфов? Лично я бы не прочь покорить пару-тройку эльфиеечек... -- поддержал коллегу Том, а Сепп промолчал. -- Почти угадал. Нашими следующими противниками станут "Горная рать" и "Кладущие болт". -- угрюмо ответил капитан. -- Не понял. -- не понял Ленард прервав ненадолго воцарившееся в палатке молчание. -- Это как? Мы ж с ними на одной стороне! Их же тоже Громгард нанял для этого похода, разве нет? -- растерялся Том. -- И как ты помнишь -- к битве у стен Хэйвенспика они не успели. После битвы, герцог отправил к ним гонца с сообщение о том, что в их услугах более не нуждается и платить им не будет, в связи с окончанием кампании участия в которой они так и не приняли. -- А они такие -- "Н-да?" -- с невесёлой ухмылкой предположил Ленард. -- Именно. Оказалось, что их мнение на этот счёт несколько отличается от мнения Его Светлости. И потому они намерены идти к нему и требовать оплаты за участие в походе наравне со всеми. А если потребуется -- взять её силой. И прямо сейчас они уже должны быть где-то между Хэйвенспиком и замком. В замке герцога уже ждал гонец из города, который как-то умудрился нас обогнать и сообщил ему, что вчера обе компании прошли по дороге на Громгард. Видать -- напрямик через поля дорогу срезал. -- И теперь, значит, Его Светлость герцог Громгард хочет, чтобы мы с ними разобрались? Интересно. Он же сам же их, вместе с нами, и нанял, а теперь отказывается им платить на том основании, что они "не успели" к битве, хотя именно ОН, сука, увёл нас из лагеря раньше времени не дожидаясь подхода остальных, чем, кстати, и нас определённому риску подверг. Красота! -- подытожил Том. -- А какие есть гарантии, что завтра на их месте и в такой же ситуации милостью герцога не окажемся мы? -- поинтересовался Ленард. -- А никаких, в том-то и дело. Но герцог чётко дал нам понять, во время совета в замке, с которого я недавно вернулся, что если мы хотим получить оплату -- то мы должны решить этот вопрос. А если решим -- то получим ещё и премию, в виде тех денег, которые изначально предназначались для оплаты "Кладущим болт" и "Горной рати". А если откажемся -- то вообще ничего не получим, так как это будет расценено герцогом, как отказ от исполнения обязательств взятых нами на себя на всё время кампании, которая продолжается и окончится не раньше, чем будет решён этот вопрос. -- сообщил ему Мерл. -- У меня есть встречное предложение. А что если нам объединиться с парнями, которые сейчас на полпути между замком и Хэйвенспиком, и не взять у герцога в замке всё, что причитается по совести нам, им, и ещё сверх того? -- высказал идею Там. -- Это было первое, о чём я подумал, как только услыхал расклад. Не получится. -- мрачно ответил ему капитан. = Почему? -- хором поинтересовались Ленард и Том, а Сепп опять промолчал. -- Потому что герцог, видимо, что-то подозревал и потому не только прихватил с собой в поход свою казну, но и оставил её у своего сынка в Хэйвенспике, под защитой замка Энджелскип, храмовых рыцарей, гвардии лорда Гренвилля, городского гарнизона и, собственно, стен самого Хэйвенспика, которые нам теперь придётся осаждать и штурмовать, чтобы добраться до причитающейся каждому из нас доли, рискуя получить в решающий момент удар под хвост от рыцарей герцога. Видимо, в том числе и об этом он договаривался с лордом Гренвиллем, сразу же после того, как мы вошли в город. Хитрые сукины дети. -- Сговорились против нас и столкнули лбами, пидорасы! -- воскликнул Ленард. -- А мы, выходит кто? Лохи? -- мрачно ухмыльнулся Том. В этот самый момент с улицы донёсся разъярённый рёв тысячи глоток, свидетельствующий о том, что лейтенантам и сержантам всех трёх компаний удалось донести до остальной массы наёмников суть и тонкости происходящего. "Ох, сейчас начнё-ётся..." -- протянул Мерл прислушиваясь к шуму ревущей толпы, из которого доносились отдельные голоса с призывами немедленно взять всё и поделить, которые остальные встречали новыми взрывами криков выражавших полнейшее согласие с предложенными действиями и самое искреннее возмущение сложившейся ситуацией. -- Ну, что, пошли мужики. Послушаем, что остальные скажут. -- Обречённо промолвил Мерл поднимаясь из-за стола. -- Попробуешь их успокоить? -- Поинтересовался Том. -- И не подумаю. -- серьёзно ответил капитан. -- И это правильно. -- согласился Ленард. А Сепп промолчал. Когда они вышли из палатки, появление капитана было встречено громкими дружными криками и многочисленными вопросами относительно того, как он собирается решать эту дилемму. Наёмники наперебой высказывали самые различные догадки относительно возможностей дальнейшего развития событий и предлагали свои варианты действий на случай каждого из них, которые в основной своей массе сводились к обсуждению различных изощрённых способов казни герцога. В тот момент, когда шум толпы немного поутих и капитан собрался было что-то сказать, кто-то из толпы внезапно крикнул: "Смотрите! Они идут к замку!" Все обернулись на замок и увидели большую смешанную толпу, состоявшую из наёмников всех трёх стоявших лагерем компаний, направлявшихся к замку, у ворот которого в растерянности собралось несколько стражников не знающих, что им делать. "Ну, так чего же мы ждём?! Идём с ними!" -- мгновенно сориентировался Мерл и под согласные возгласы и ругательства основная часть компании "Волчья верность" во главе с её капитаном и его драбантами так же двинулась в сторону замка Громгард. Пройдя вслед за остальными через ворота, возле которых сидели или лежали побитые, но всё-таки живые стражники у которых отобрали оружие, они примкнули к общей толпе столпившейся перед замком заполнив практически весь замковый двор такой плотной людской массой, что любое движение в одной её части приводило к цепной реакции заставлявшей всколыхнуться всю толпу, от края до края. Толпа требовала герцога. Наёмники хотели, чтобы Громгард лично вышел к ним, в противном случае -- угрожали сами ворваться в донжон*, от внутренних помещений которого их теперь отделяли только массивные окованные железом двери, впрочем, даже на вид уступавшие в прочности и надёжности крепостным воротам, решётке барбакана и подъёмному мосту, которые стражники не успели запереть, опустить и поднять соответственно, прежде, чем ворвавшиеся в замок наёмники захватили надвратную башню. -- Герцог! А ну подь сюды! Поговорить надо! -- Громгард, выходи, подлый трус! -- Выйди к людям, которые за тебя кровь, сука, проливали! Дай в зенки тебе посмотреть! = ВЫХОДИ! ВЫХОДИ!! ВЫХОДИ!!! -- Если ты сейчас не выйдешь, мы, блять, к тебе сами зайдём, без стука! -- Постучим один раз, но очень громко! -- Точно! -- Выходи, тварь! -- Ответь, с какого хрена мы должны убивать своих товарищей ради того, что и так по праву наше! -- Это твоя вина! -- На кол его! -- Повесить на собственных кишках! -- Четвертовать! -- Выходи к нам, мы ничего тебе не сделаем! Стихийное собрание во дворе замка продолжалось до тех пор, пока одна из дверей донжона не приоткрылась и через неё не вышел герцог Громгард, в доспехах и при оружии, сопровождаемый десятком рыцарей, так же полностью "доспешных и оружных". Быстро оглядев собравшуюся перед ним людскую массу, во многих местах которой тускло поблёскивали частично извлечённое из ножен клинки, наконечники копий и боевые части алебард, герцог вышел на шаг вперёд из своей свиты, готовой в любой момент прикрыть его щитами и обратился к воинам: -- Воины! Для меня было честью увидеть вашу храбрость, доблесть и профессионализм явленные на поле боя при Хэйвенспике, когда... -- Пошёл нахер! -- донеслось из толпы прежде, чем он успел договорить фразу до конца -- Деньги гони! -- Деньги на бочку! -- Похвалами сыт не будешь! -- поддержали его другие голоса. -- Я понимаю ваше недовольство! но... -- попытался сказать что-то ещё герцог, но его снова перебили. -- А мы не понимаем -- где деньги?! -- За тобой должок, герцог! -- Послушайте меня или я сейчас уйду! Зачем вы меня звали, если не даёте сказать ни слова!? -- перекричал герцог толпу, заставив её немного поутихнуть. "Тихо!" "Дайте ему сказать!" "А ну молчать, крысюки!" -- донеслись голоса капитанов, призывавших своих бойцов к спокойствию, пока лейтенанты и сержанты старались протолкнуться в первые ряды, чтобы образовать хотя бы тонкую разделительную линию между герцогом и бунтующими наёмниками. Подождав, пока толпа немного успокоится, Громгард снова обратился к ней, стараясь придать своему голосу как можно больше убедительности: -- Все деньги, которые я вам должен, -- начал с главного герцог, -- будут вам выплачены до последней медяшки! -- Когда?! -- донеслось откуда-то из толпы. -- Когда вы выполните все взятые на себя передо мной обязательства! -- А как насчёт твоих обязательств перед нами и перед другими!? -- Я предложил рассчитаться с ними по совести, как и было условлено! Но они потребовали компенсацию за то, что я выступил в поход не дождавшись их и тем самым они остались без добычи! -- И правильно! Ты ведь сам увёл войско раньше времени! -- Но вы все ведь помните, что это было вынужденное решение, которое я должен был принять вопреки моей воле! И скажите мне, какие трофеи вы взяли на поле боя! Чем можно было поживиться с кучки грязных жалких полуросликов!? -- Вот именно! Плати и нам премиальные! За что мы кровь проливали! -- И я смогу их вам выплатить! Но только если вы не позволите другим отнять причитающиеся по праву вам деньги! Переговоры продолжались долго. Наёмники требовали денег, но герцог стоял на своём и не уступал ни в чём. Он обещал выплатить всё, что должен, и даже сверх этого, за счёт того, что предназначалось двум не успевшим на битву компаниям, но только после того, как будет решён вопрос с ними. От решительного штурма и немедленного убийства герцога наёмников останавливали только распространившиеся слухи о том, что герцог загодя вывез казну в Хэйвенспик, штурм которого может обернуться большими жертвами и совершенно неочевидным результатом. Когда переговоры практически зашли в тупик и ни одна, ни другая сторона уже не знали, чем ещё убедить или запугать противоположную, к наёмникам вышла дочь герцога Громгарда -- леди Герда, в роскошном вышитом золотом платье с тугим корсетом подчёркивавшим стройную девичью фигуру и увенчанной диадемой головой с прелестным личиком, чьё появление вызвало небывалый ажиотаж и воодушевление среди наёмников, и нешуточную тревогу среди герцога и его рыцарей, некоторые из которых поспешили встать рядом с ней, и заслонить её щитами от взглядов солдатни. Обратившись к наёмникам, тонким и слегка сбивчивым, но достаточно твёрдым голосом, юная леди, не взирая на посвистывания и пошлые шуточки доносящиеся из толпы, заставившие её покраснеть от стыда, а герцога и его рыцарей от гнева, обратилась к наёмникам и поклялась своей жизнью и, что особенно понравилось многим, честью в том, что её отец, как и положено "человеку благородных кровей" выполнит все свои обязательства перед всеми собравшимися здесь "храбрыми рыцарями", что опять-таки чрезвычайно понравилось наёмничьему сброду, и выплатить всё, до последней медяшке, даже если ей для этого придётся снять с себя и продать это дорогое платье. Последняя фраза была встречена бурным ликованием и всеобщими выражениями одобрения и поддержки, после чего наёмники всё-таки согласились выступить против своих несостоявшихся боевых товарищей, решив, что полученным ими гарантиям вполне можно доверять. -- Смотри герцог, не подведи дочку! -- Она за тебя честью поручилась! -- Если что, ей же и отвечать! -- Ага, честью! -- Мне уже даже хочется, чтобы он не сдержал слово! -- Аха-ха-ха-ха-ха-ха! Наёмники весёлой и шумной толпой вернулись в лагерь, где провел остаток дня и ночь, а на следующий день, рано утром, все снова были построены и готовы к маршу -- обратно, по дороге ведущей на Хэйвенспик, откуда они совсем недавно вернулись.

V

      Марш оказался недолгим. Примерно к середине дня, к колонне вернулись конные разведчики, отправленные вперёд по личной инициативе графа Спрее, которые сообщили, что противник впереди перед ними и быстро приближается. Немедленно был отдан приказ готовиться к бою. Войска герцога развернулась прямо на дороге, которая оказалась по центру боевого строя компании "Волчья верность", которая сама вновь оказалась в центре общего строя, как и во время прошлой битвы. Вскоре, всё было готово к бою. Противник так же не заставил себя ждать и уже скоро обозначил своё присутствие появившись на горизонте, сначала в виде маршевой колонны не дороге, а затем быстро рассыпавшись в стороны, завидев полностью готовый к битве строй войска герцога и немедленно начав так же перестраиваться к бою.

***

-- Послушайте меня, Ваша Светлость! Именно сейчас благоприятнейший момент для атаки! Когда противник находится в суматохе перестроения и не имеет выстроенного боевого порядка способного сдержать атаку рыцарской кавалерии! Сейчас, Ваша Светлость! Бросьте в атаку рыцарей, а за ними пусть ударит пехота и исход сражения будет предрешён с минимальным для нас ущербом! -- Стоит ли так гнать коней, граф? В конце-концов -- мы и так имеем подавляющее превосходство в силах, а чем больше этих грабителей перережут друг другу глоток -- тем меньше мне придётся им платить и тем меньшую угрозу они будут представлять для нас всех. Разве не так? -- Да... разумеется... Ваша Светлость. Но я бы не назвал наше превосходство "подавляющим". Не следует забывать, что нам противостоят именно те две компании, которые славятся лучшими, во всех землях королевства Гринвэйл и даже за его пределами. -- Что вы имеете в виду, граф, говоря "за пределами"? -- "Горная рать" -- Ваша Светлость -- по сути является частью регулярной армии гномьего королевства Золотых Холмов. И, на сколько мне известно -- лучшей её частью, благодаря тому, что выступая в качестве наёмной компании постоянно участвует в войнах и через это имеет богатейший боевой опыт. -- А разве компании выступающие на нашей стороне не участвуют в тех же войнах? И разве не они буквально на днях разбили орды полуросликов? А чем, скажите мне, средний полурослик отличается от среднего гнома, за исключением бороды и пристрастия к пиву? -- Не стоит недооценивать боевые качества гномов, Ваша Светлость. Полагаю, что... -- Ха! похоже, что храбрый граф Спрее бесстрашно вызывающий на поединок любого, кто усомнится в его храбрости -- сейчас "опасается" одних коротышек так же, как недавно "опасался" других! Нет ли здесь скрытых комплексов или какой-нибудь истории из далёкого детства?! -- Сэр Холланд, вы вынуждаете меня... -- Довольно! Постыдитесь устраивать свары на глазах у противника и перед лицом герцога и его войска! Оставьте свои дрязги для турниров! -- Благодарю вас, сэр Родерик, что утихомирили наших соратников. Думаю им просто не терпится ринуться в бой, вот и всё. -- К вашим услугам, Ваша Светлость.

***

По мере приближения строя противника, Сеппа не покидало чувство, что происходит нечто тревожное, которое не давало ему покоя и постоянно беспокоило. Вражеский строй представлял из себя квадрат правильной формы, обращённая к противнику сторона которого в длину равнялась строю находившегося напротив неё строя "Волчьей верности". -- Отлично, они сами к нам в руки идут, таким узким фронтом суки выстроились. -- порадовался один из наёмников. -- Тут-то сам Бог велел сразу с двух сторон их охватить и проварить как следует, в "котелке"-то! -- поддержал другой. -- Как бы нам не поперхнуться, из котелка хлебая. -- мрачно заметил третий. -- Это верно, вы, ребят, видать никогда в "каре"* не стояли, или зубы об него не ломали. -- согласился с третьим четвёртый, наёмник с совершенно седыми волосами и морщинистым лицом, все видимые части тела которого были покрыты множеством шрамов. -- А впереди -- арбалетчики, бля-я-я-я... Попали мы... -- протянул Том, стоявший между Сеппом и Ленардом, перед лошадью, на которой сидел капитан Мерл, с тревогой наблюдавший за приближением вражеского строя, двигавшегося медленно, идеально сохраняя строй, со знамёнами развевавшимися в центре живого квадрата, на одном из которых был изображен вышитый золотыми нитками силуэт обнажённой женщины на синем фоне с арбалетным болтом в рука. Второе знамя, представляло из себя стяг с поперечной Г-образной перекладиной, между которой и древком было растянуто тёмно-серое полотнище с изображёнными на нём тремя зелёными горами с белыми верхушками, в окружении исходящих от них золотых лучшей. "Вперёд!" "Покажем им!" "Пошли, крысюки!" "Вперёд, марш!" -- раздались команды капитанов, как только герцог подал знак рукой, после чего строй его войска двинулся навстречу противнику. В этот раз впереди строя пехотинцев, довольно значительно их обогнав, бежали лучники, рассыпавшись широким строем с большими дистанциями между бойцами, которые первыми вступили в бой, начав посылать в сторону противника стрелы, как только он оказался на дистанции полёта стрелы. Сначала, в сторону вражеского каре полетело несколько отдельных пристрелочных стрел выпущенных для того, чтобы оценить дистанцию. Все пущенные стрелы упали не долетев до противника, но как только вражеский строй достиг точки падения той стрелы, которая упала от него дальше остальных, по команде "Стрелы!" в воздух взметнулся целый рой пущенных залпом длинных и тонких стрел, которые шурша оперением о воздух практически разом обрушились на вражеский строй, убив и ранив многих шедших по краям воинов с арбалетами, которые попадали наземь замертво, рухнули на четвереньки или, от неожиданности лишившись равновесия, присели на корточки, сели на задницы или опустились на одно колено, роняя оружие, опершись о землю одной рукой и схватившись другой за древко торчащих из различных частей тела стрел, пока остальные раненые придя в себя поспешили укрыться в центре каре, надеясь найти там защиту от стрел. "На тетивы!" "Приготовились!" -- раздались команды лейтенантов "Весёлых стрелков" щурившиеся в сторону противника в надежде оценить нанесённый первым залпом ущерб -- "Стрелы!" В воздух взметнулся следующий залп стрел. А за ним ещё один. И ещё. Вражеское каре продолжало неумолимо приближаться оставляя за собой кровавый след из убитых и умирающих, разбросанного оружия, рассыпанных из колчанов поражённых стрелами наёмников арбалетных болтов и множества торчащих между всем этим стрел. Плотный пехотный строй наконец достиг линии ведущих стрельбу лучников и просочился сквозь неё, как грязь сквозь грабли, продолжая двигаться на сближение с наступающим навстречу построением противника. Когда оставшаяся дистанция сократилась примерно на половину, в дело вступили арбалетчики обеих сторон. Арбалетчики состоявшие в компаниях сражающихся на стороне герцога, как и в недавней битве, находились на флангах построений своих компаний и оказавшись на дистанции прицельного выстрела немедленно начали выпускать в сторону врага тяжёлые болты, ведя не залповую, а батальную стрельбу -- по готовности. Внезапно, вражеское каре остановилось на месте, как вкопанное. Вперёд, прямо под вражеским дождём стрел и болтов выбежали арбалетчики, на удивление тяжеловооруженные для пехоты дальнего боя, облачённые в кольчуги, доспехи и шлемы почти не уступающие тем, что носили на себе наёмники-пехотинцы, и выставив перед собою большие щиты с упорами, ставшие им надёжной защитой от вражеских стрел и болтов, выстроились в разреженное и неплотное построение глубиною в пять шеренг, в котором каждый боец стоял на дистанции шага от стоящего позади и от тех, кто стоял по сторонам от него. Первая линия по команде стоявших на флангах лейтенантов разом подняла арбалеты и быстро прицелившись дала залп по приближающемся строю наёмников, после чего арбалетчики с разряженным оружием подхватили щиты, развернулись и со всех ног бросились назад, уступив своё место стоявшей позади шеренге, бойцы которой встав на их место так же быстро дали залп и поспешили в конец строя, сформировав последнюю шеренгу позади тех, кто отступил туда перед ними, занятых в это время перезарядкой своих тяжёлых арбалетов. Так, одна за другой, каждая шеренга давала залп и перебегала в конец строя, уступая место позадистоящей и к тому моменту, когда очередь снова дошла до шеренги отстрелявшейся первой -- всё арбалеты стоявших в ней наёмников были уже вновь заряжены и готовы к бою. Сплошной, непрекращающийся шквал сеющих смерть и раны болтов обрушился на строй наёмников, выкашивая слабо защищённых лишь лёгкой бронёй и небольшими щитами, бывших и то не у многих, находящихся на флангах арбалетчиков и лучников, которые немедленно поспешили убраться с линии огня и укрыться за спинами пехотинцев, провожавших их презрительными криками, ругательствами и обвинениями в трусости. Войско герцога сильно сбавило темп наступления и безостановочно несло потери от плотной стрельбы вражеских арбалетчиков, в то время, как они сами почти не получали никакого урона от стрел "Весёлых стрелков", находясь под защитой своих павез*. В первых рядах войска герцога шли наёмники имевшие щиты, за которыми жались все остальные, так как даже самые прочные доспехи не защищали от арбалетных болтов некоторые из которых даже пробивая щиты сохраняли достаточно силы, для того, чтобы пробить ещё и доспехи своей цели. Страшно ругаясь и неся тяжёлые потери, но всё ещё сохраняя строй наёмники продолжали медленно двигаться вперёд, всё больше и больше замедляясь. Наконец, они остановились, будучи уже не в состоянии продолжать наступление под непрекращающимся обстрелом. Казалось ещё немного и они начнут отступать. Капитаны компаний, которые уже давно спешились и укрываясь за своими лошадьми, в надежде не стать удобной мишенью выглядывая из-за своих укрытий беспомощно наблюдали за безнаказанным истреблением своих людей. -- Сука, да чтоб вас всех, вместе с герцогом, выродки позорные... -- цедил сквозь зубы Мерл, глядя на поле боя в небольшую щель между крупом своей клячи и краем щита Сеппа, которым тот прикрывал себя и своего капитана, в то время, как Ленард и Том пригнувшись стояли за капитанской лошадью и выглядывая из под её брюха в сторону битвы разговаривали в целом о том же. -- Хорошо бы отогнать их застрельщиков конницей! -- поделился мнением Сепп. -- Ага, сейчас, только скомандую герцогу! Передашь ему приказ?! -- огрызнулся Мерл. -- Тогда надо отступать! Иначе.. -- начал было Сепп. -- Да не переживай, сейчас сами побегут! -- перебил его Ленард. -- Точно! Они уже созрели! Нахрен надо такую войну, не пойми за что и зачем! -- согласился Том. Мерл собирался сказать что-то ещё, но в этот момент недалеко от них гремя копытами пронеслась кавалькада всадников, которая огибая левый фланг уже дрогнувшего было строя наёмников вылетела из-за него на равнину и развернувшись на полном скаку в глубокую недлинную шеренгу с громкими криками атаковала построение арбалетчиков, немедленно побросавших свои щиты и бросившихся к стоявшему позади них каре, надеясь укрыться в нём от рыцарских копий. -- Похоже даже этот жадный осёл, герцог, драть его мать в раскоряку, сообразил, что надо что-то делать! -- злобно закричал Мерл. -- Если бы! Он как стоял на месте, так и стоит! -- возразил Ленард указывая назад. Все оглянулись и увидели, что герцог Громгард, как и большая часть сопровождавших его рыцарей продолжали невозмутимо оставаться на своих местах безучастно наблюдая за ходом битвы. -- А чьи тогда это всадники? Кто их предводитель?! -- Спросил Том. -- Знамя есть?! Смотрите знамя! Чья это хоругвь?! -- требовал Мерл. -- Граф Спрее! Это его герб! -- первым разглядел Ленард. -- Молодец мужик! Очень вовремя! Всадники хоругви графа Спрее носились вокруг вражеской формации, пытаясь не подпустить к ней тех арбалетчиков, которым не повезло не успеть укрыться внутри каре, поражая их тяжёлыми рыцарскими копьями пробивавшими даже тяжёлые доспехи за усиления, которое предавала им скорость несущихся во весь опор рыцарских коней. Другие же, бросив сломавшиеся или застрявшие в телах врагов копья, обнажили превосходного качества мечи с золочёными и серебрёнными эфесами, которыми рубили всех, до кого могли дотянуться и кого успевали заметить на скаку в узкие прорези шлемов, не обращая внимания на стучавшие по доспехам удары вражеских клинков. Наёмники, которые только что, казалось, уже готовы были обратиться в бегство, воспрянули духом и, радостно приветствуя проносящихся перед ними всадников графа Спрее, и прославляя его самого, круживших вокруг неприступного для них вражеского строя, преследуя и убивая не успевших укрыться внутри каре арбалетчиков, снова возобновили наступление, двигаясь быстрым шагом, ещё быстрее, чем в начале сражения, но строго сохраняя линию строя. "Весёлые стрелки", тем временем, были вынуждены прекратить стрельбу, понимая, что случайное попадание в кого-то из рыцарей графа или ("Не приведи Господь!") в него самого чревато куда более серьёзным последствиям, чем последнее место в торжественной колонне при входе в город, как было в прошлый раз. Лишив арбалетчиков возможности продолжать стрельбу, всадники графа, вслед за ним самим, покинули поле боя, не потеряв ни одного человека, снова присоединившись к герцогу и уступив место пехотинцам преодолевшим за это время большую часть расстояния отделявшего их от противника. Теперь, когда между наёмниками и вражеским каре больше никого не было, Сепп впервые смог как следует рассмотреть воинов, формировавших это негибкое и массивное построение. Гномы были примерно в два раза выше полуросликов, и примерно в два раза шире, доходя примерно по грудь взрослому человеку, каким, например, был Сепп. Все они были защищены тяжёлыми кольчугами из плоских колец и стальными шлемами, из-под которых свисали густые пышные бороды росшие, как казалось, от самых глаз. Несмотря на невысокий рост, каждый из них производил впечатление крепкого и физически развитого воина, которого тяжело будет заставить уступить. Картину дополняли такие же большие, как и у "Кладущих болт", щиты, хотя и несколько иной формы, чуть сужавшиеся сверху и снизу, расписанные различными изображениями и какими-то письменами, которые были почти такой же высоты, что и воины державшие их, скрывавшиеся за ними практически полностью. И каждый гном был вооружён угрожающего вида массивной боевой секирой, напоминавшей топоры, которыми мужчины из племени Сеппа валили деревья, но с более развитым лезвием, тяжёлым обухом и толстым топорищем. Сойдясь на расстояние укола копьём или алебардой, наёмники обрушили на гномьи щиты град ударов, в то время как те, не имея возможности дотянуться до противника своими короткими топорами, продолжали упрямо переть вперёд, видимо надеясь сойтись с врагом вплотную и рассчитывая дорваться до рукопашной. Наёмники "Волчьей верности" столкнувшиеся с гномьим каре лицом к лицу, попятились назад, силясь выдержать дистанцию и остаться в недосягаемости топоров "Горной рати" имея возможность атаковать их на расстоянии укола копьём, в то время, как две другие компании, стоявшие по флангам строя, начали обходить каре охватывая его с двух сторон и вскоре замкнули кольцо окружения. Со всех четырёх сторон на гномов сыпались уколы копий и рубящие удары алебард. Некоторые наёмники, вооружённые различным клинковым оружием, собираясь небольшими группами или даже поодиночке, атаковали вражеский строй ненадолго сходясь с гномами в жестокой рукопашной рубке, стремясь прорвать внешний строй щитоносцев и пробиться внутрь каре, где арбалетчики компании "Кладущие болт" второпях выстраивали внутреннее построение и приводили в порядок свои арбалеты, накладывая болты, подтягивая или меняя тетивы и снова готовя их к бою. Но каждый раз, гномам, молча работавшим топорами, словно дровосеки на лесоповале, удавалось отразить отчаянные попытки горсток храбрецов, которые вновь и вновь выбегая из общего строя и вступая в ближний бой, каждый раз были вынуждены снова отступить под защиту копейщиков, оставляя на земле убитых и раненых. Наблюдая за битвой, Сепп не мог отделаться от мысли, что это очень сильно напоминает их схватку с легионерами у стен Большого Городища и что будь гномов побольше, исход этой битвы был бы предрешён ещё до её начала. Ещё при первом появлении противника на дороге, Сепп обратил внимание, на гораздо более высокий уровень дисциплины гномов, двигавшихся по дороге в виде организованной походной колонны, а не нестройными толпами, как наёмники с которыми шёл он, и быстро перестроившихся в боевую формацию, как только завидели противника. Теперь же, наблюдая за боем, он не мог не отметить их хладнокровие и боевую выучку, позволявшие им даже находясь в полном окружении сохранять нерушимым строй и не только выдерживать все атаки противника, но и при этом упрямо, медленно, но верно продолжать наступление всё больше продавливая строй "Волчьей верности" и уже грозя прорваться через него насквозь. Огромная толпа наёмников, утратившая всякое подобие строя, в центре которой находилось окружённое каре гномов, двигалась по полю боя перемещаясь от места первого столкновения всё ближе к той его части, где находились оставшиеся без дела лучники из "Весёлых стрелков", капитаны компаний и их приближённые, а за ними -- рыцари герцога Громгарда с ним самим во главе, отмечая пройденный путь жутким следом из трупов, отрубленных фрагментов тел, поломанного и брошенного оружия, щитов и луж крови. Наконец наёмникам герцога удалось немного затормозить казавшееся неостановимым наступление "Горной рати" уткнув в их щиты наконечники своих копий и алебард, и уперев их древками в землю, а те гномы, которые попытались их отбросить или обрубить -- как только высунулись из-за щитов и замахнулись своими топорами -- немедленно получили прямо в упор залп из луков и арбалетов, от стрелков находившихся в рядах пехотинцев и ждавших удобного момента. Подстреленные гномы роняя щиты и топоры грузно попадали на землю выпав из своего строя, где были немедленно добиты противниками, либо поспешили скрыться обратно за своими щитами, унося в себе застрявшие болты и стрелы пробившие их кольчуги и бороды. Казалось -- наступил переломный момент боя, но в этот момент лейтенантам и сержантам "Кладущих болт" удалось восстановить порядок в рядах своих воинов, находившихся под защитой гномьих щитов и те снова выставив перед собой оставшиеся павезы, либо подобранные щиты погибших гномов, дали ответный залп сразу все все стороны по наёмникам из своих мощных арбалетов, буквально выкосивший передние ряды противника и сразу же уступили место задней шеренге, отойдя вглубь каре, для перезарядки. Невысокий рост стоявших перед арбалетчиками гномов позволял тем беспрепятственно расстреливать в упор врагов, оставаясь в недосягаемости для любого оружия ближнего боя. Несколько брошенных наёмниками относительно коротких, но всё же слишком тяжёлых и не предназначенных для метания копий упали в плотную массу арбалетчиков, убив кого-то и кого-то ранив, но ответный залп второй линии арбалетчиков вышедших не смену первой -- отомстил за убитых с лихвой. Наёмники разом отпрянули от окружённого каре во все стороны, прячась друг за друга и отбирая друг у друга щиты, оставив между собой и противником кольцо свободного пространства шириною шагов в пять-семь, усеянное трупами, ранеными и умирающими. -- Су-ука-а-а-а!!!... -- Стреляйте по ним, блять! -- А-а-а-а-а-а-агрх!!!.... -- Валите их, быстрее, чего вы ждёте! -- Стреляйте! Стреляйте! Сукины дети! -- Ка-а-ак на бо-о-ойне-е-е-е!!!... -- Стреляйте по ним, твари, или я вас сейчас сам здесь угроблю! -- на все голоса заорали одни пехотинцы находившимся среди них стрелкам, в то время, как остальные начали в отчаянии выискивать вокруг себя тех, кто держал в руках лук или арбалет и выталкивать их вперед перед собой, пытаясь заставить тех вступить в перестрелку с быстро сменяющими друг друга арбалетчиками вновь начавших беспрерывную убийственную стрельбу по столпившейся перед ними плотной массе наёмников и практически избавленных от необходимости целиться. Оказавшиеся на передовой арбалетчики и лучники наёмничьих компаний начали стрелять в ответ, стараясь как можно быстрее выпустить как можно больше стрел и болтов так же практически не целясь. В ходе этой плотной перестрелки с предельно малой дистанции, в течение короткого времени обе стороны понесли огромные потери и постепенно снизили темп стрельбы, со временем практически сошедшей на нет, по причине изрядно уменьшившегося количества стрелков с обеих сторон и возникшей необходимости экономить боеприпасы, которые начали подходить к концу. Когда стрельба окончательно прекратилась, над полем боя воцарилось молчание, нарушаемое лишь криками раненых и стонами умирающих ворочавшихся, ползущих и лежавших на всём свободном пространстве между врагами. Ни одна из сторон больше не предпринимала никаких действий. И никто не знал, чем это всё закончится. Наёмники окружавшие каре гномов с находящимися внутри него арбалетчиками, больше не пытались атаковать, а гномы, в свою очередь, укрылись за своими щитами и не предпринимали новых попыток прорвать окружение. Затем, послышался топот множества копыт и сквозь кольцо окружения проехал граф Спрее, в сопровождении нескольких рыцарей, который выехав на свободное пространство между противоборствующими сторонами обратился к противнику со словами: -- Храбрецы "Горной рати" и "Кладущие болт"! Нет никакой причины продолжать эту битву! Вам ни за что не победить войска Его Светлости герцога Громгарда, но никто не посмеет сказать, что сегодня, на этом поле вы не явили достаточно храбрости или мужества, чтобы иметь полное право покинуть его с честью и достоинством! А посему, Его Светлость герцог Громгард даёт вам возможности уйти с миром и сохранить ваши жизни! -- И на каких же условиях "Его Милость" позволит нам уйти!? -- донеслось со стороны каре. -- С кем я говорю!? Назовите себя, сударь! -- потребовал граф. -- Моё имя Ланфорд! Я капитан "Весёлых стрелков"! -- из центра каре вперёд протолкался высокий мужчина, с арбалетом и павезой в руках, с обломком стрелы, торчащим из плеча между кирасой и наплечником, пробившей надетую под них кольчугу, в помятом шлеме на голове и залитым кровью лицом. -- Его Милость, герцог Громгард, позволит вам уйти с миром и честью при условии, что вы откажетесь от всех необоснованных претензий и требований в его адрес, которые выдвигали ранее и немедленно покинете пределы графства не причиняя никакого ущерба имуществу графа и его людям! -- А если мы откажемся?! И продолжим требовать то, что (Господь всемогущий свидетель!) причитается нам по праву?! -- В случае если вы продолжите вредить герцогу и пытаться его шантажировать, он призовёт не только свои войска, но и войска своего сына, лорда Гренвилля, а так же всех своих вассалов, чтобы обрушить свой праведный гнев на головы мятежников! И да смилостивится тогда Господь над вашими душами! -- грозно предостерёг оппонента граф торжественно подняв указательный палец к небу. -- Как будто все его вассалы и так здесь не находятся. -- проворчал вполголоса Мерл, косясь в сторону герцогской свиты. -- Ты забываешь о лорде Гернвилле и рыцарях Хэйвенспика. -- напомнил капитану Ленард. -- Если для того, чтобы разобраться с двумя компаниями наёмников, одна из которых -- гномы (харк-тьфу!), герцогу уже надо соскребать всё, что имеется сразу в двух наделах -- это многое о нём говорит. -- заметил Мерл. -- Ага, и о нас тоже. Это ведь мы с ними не справились. Хотя нас и больше чем в два раза больше. -- мрачно дополнил Том. И никто не нашёл, что ему возразить. -- Будьте вы прокляты! Вы и ваш герцог! Жлобы! Жадные как ебучие полурослики и такие же, блять, благородные! Строите из себя невьебенных дворян, охуевших от собственной важности, но благородства в вас меньше, чем в самом последнем из черни вроде нас! -- злобно рявкнул Ланфорд в сторону Герцога и его свиты. -- Так это твой ответ, Ланфорд?! Его мне передать герцогу или быть может у тебя есть ещё, что сказать?! -- поинтересовался граф Спрее. -- Бог всё видит! Если он допускает подобное, то так тому и быть! Мы уйдём! Дайте нам выйти! Deus Vult! -- Deus Vult! Ты принял мудрое решение! -- ответил ему граф Спрее. Наёмники расступились, разомкнув круг окружавший врагов и образовав широкий проход в сторону противоположную той, где находился их тыл в начале битвы. "Кладущие болт" начали выходить из каре и нестройной узкой очередью потянулись через предоставленный им проход во вражеском войске в том направлении, с которого пришли. Почти все из них были ранены, а многие -- не единожды, и шли прихрамывая, зажимая руками раны или придерживая наскоро сделанные из обрывков одежды окровавленные повязки, поддерживая друг друга и неся тех, кого уже покинули силы на плечах. Но все они, даже раненые, сжимали в руках заряженные и готовые к выстрелу в любой момент арбалеты, а за спиной почти каждого висели огромные щиты густо утыканные вражескими болтами и стрелами. Последним шёл их капитан, рядом с которым шёл знаменосец с гордо поднятым над головой развевающимся потрёпанным знаменем. Когда последние из оставшихся в живых арбалетчиков, которых вышло из окружения не более сотни, начали удаляться от поля боя по дороге ведущей на Хэйвенспик, наёмники вновь замкнули окружение вокруг гномьего каре, бойцы которого продолжали непоколебимо стоять на своих местах, сохраняя строй и прячась за щитами, угрюмо глядя на врагов из под своих низко надвинутых на глаза шлемов. -- Кто ваш предводитель?! Кто возглавляет "Горную рать"?! Я хочу говорить с ним! -- прокричал граф Спрее обращаясь к гномам, как только "Кладущие болт" отошли на достаточное расстояние. -- А чём с табой гаварить, э!? Дэньги давай, да, тагда пагаварим! -- донеслось со стороны каре. -- Вы не получите никаких денег! Но вы можете получить возможность выжить, если прекратите бессмысленное сопротивление! С кем я говорю?! -- продолжал настаивать Спрее. -- Да?! -- донеслось со стороны каре. -- Ну... да! -- немного растерялся граф. -- Манда! -- дружных хором ответило ему в рифму всё гномье каре, а затем, так же как и значительная часть войска герцога, взорвалось безудержным, раскатистым хохотом. -- Послушайте меня! Речь идёт о вашей жизни и смерти! Вы это понимаете!? Я даю вам шанс спастись и вернуться домой, в ваши горы! -- проорал стараясь перекрыть смех двух войск граф с трудом сдерживая ярость. -- Ти предылагаеишь нам пазор паражения в абмэн на жалкую жизень в стыде и перезрении нашива народа, э! -- снова донеслось из недр каре. -- Нет никакого позора в том, чтобы два достойных противника с миром разошлись после славного боя! -- возразил граф. -- Ти предылагаиш нам сдаца и уйти ни с чем, пакрыв имя гиномав пазором! Как ми пасмотрим в глаза наших дедав и ацов, если вернёмся с паражением?! Чито ми скажим нашиму каралю!? Зачем такое предылагаишь, а?! -- Я предлагаю вам единственный способ, с помощью которого вы вообще сможете увидеть своих дедов, отцов и короля! Пусть это и выглядит как сдача, но другого выбора у вас нет! -- вышел из себя граф Спрее и тут же спохватился поняв, что допустил ошибку. Но было уже поздно. Непродолжительное время сохранялось молчание, после чего со стороны истекающего кровью каре донеслась, в ответ на его необдуманные слова одна короткая фраза, поставившая точку в переговорах: -- Гномские нэ сдаюца! Поняв, что дальнейший разговор бесполезен, граф беспомощно осмотрелся по сторонам, словно ища того, кто подскажет ему, что делать, оглянулся на герцога, который только коротко кивнул ему головой, а затем, снова посмотрев на вражеский строй махнул в его сторону рукой и крикнул: "Лучники!" Ждавшие команды "Весёлые стрелки", быстро просочившись сквозь толпы наёмников выступили перед ними, вокруг всего вражеского каре, быстро натянули свои луки и не дожидаясь команды посылать щели с предельно малой дистанции, не позволявшей промахнуться опытному стрелку, в многочисленные зазоры и промежутки между большими щитами гномов, выцеливая открытые места и уязвимости в доспехах. Град стрел обрушился на каре, которое стало сжиматься во внутрь, становясь всё меньше по мере того, как гномы, которых с каждым мгновением становилось всё меньше, прижимались друг к другу всё теснее отступая всё глубже к центру своей некогда квадратной, затем многоугольной и вскоре уже просто круглой формации. Очень скоро, всё было кончено. Последние гномы, стоявшие спиной к спине и закрывавшиеся щитами, полегли, сражённые десятками стрел, которыми были утыканы словно ежи своими иголками, в самом центе огромной груды гномьих трупов лежавших там, где стояли при жизни. "Вперёд ребята!" "Докончите дело!" "Пора с этим заканчивать!" -- послышались команды присоединившихся к своим людям на поле боя, с началом переговоров, капитанов и наёмники не спеша направились к устилавшим землю телам гномов, начав планомерно и без суеты добивать тех, кто ещё подавал признаки жизни или выглядел, на их взгляд, недостаточно мёртвым. "Эй, капитан, а этого тоже в расход?!" -- донёсся до Мерла крик одного из его лейтенантов, который перевернув один из гномьих трупов обнаружил под ним еле живого гнома, которого тот, по всей видимости, закрыл собою от стрел, хотя и не смог до конца его уберечь, судя по нескольких обломанным и целым древкам стрел торчащим из рук, ног и плечей раненного гнома, облачённого в богатую золочёную кольчугу из плоских колец, с надетым поверх неё пластинчатым доспехом из восьмиугольных вытянутых пластин, каждая из которых была покрыта гравировкой с серебряной насечкой, и надетым на голову тяжёлым, угловатым и массивным на вид каркасным шлемом с чешуйчатой бармицей на затылке, неподвижными нащёчниками и развитой защитой вокруг глаз. Кроме того, гном выделялся особенно роскошной светлой бородой золотистого цвета, тщательно заплетённой и закрывавшей почти всю грудь и живот до пояса. "Даже не думай! Сразу видно -- это важная шишка! Возможно даже их капитан. Есть неплохие шансы выторговать за него приличный выкуп! -- ответил Мерл. -- Ну-ка, Сепп, сбегай-ка до обозников узнай -- нет ли там врача?... Хотя погоди-ка, ты ж вроде говорил, что ты и сам в этом разбираешься? Можешь оценить его состояние?" Даже беглого взгляда на израненного и потерявшего много крови гнома, поражённого не меньше, чем полудесятком стрел, наконечники которых всё ещё сидели в его плоти, было достаточно, чтобы понять, что никакими мазями и отварами его уже не спасти. -- Возможно он проживёт ещё пару дней, если окажется достаточно силён. Возможно день. Но скорее всего -- умрёт до завтра. -- вынес свой вердикт Сепп. -- Чёрт, хреново. Ну ты всё-таки сбегай до обозников, мало ли... -- раздосадовано начал Мерл. -- Да это же никак сам Голдо Голдерсон! -- внезапно донеслось из-за спины капитана. Все обернулись и увидели герцога Громгарда в сопровождении нескольких рыцарей, которые осматривая поле боя незаметно подъехали к тому месту, где обнаружили знатного на вид раненного. -- Осмелюсь спросить -- вы знаете его, Ваша Светлось? -- удивлённо поинтересовался Мерл. -- Похоже на то, капитан. Если я не ошибаюсь, вы откопали не простого землекопа, а младшего сына короля землекопов. Если конечно, вообще уместно называть хозяина грязной шахты совмещённой с пивоварней "королём". Впрочем, как бы то ни было, с этой минуты, Голдо Голдерсон -- мой пленник и я беру его под свою защиту! -- Но, Ваша Светлость, Позвольте... -- Не беспокойтесь, капитан, вы получите достаточную компенсацию, за выкуп, который рассчитывали получить за него. -- Капитан Мерл, ваша Светлость. Капитан "Волчьей верности". -- Да-да, я помню. Не волнуйтесь, мой казначей с вами свяжется. -- Благодарю, Ваша Светлость. Вы очень щедры. Двое рыцарей немедленно соскочили с коней и с большим трудом взвалили находящегося в беспамятстве пленника на одного из своих коней. "Немедленно найдите для него повозку и доставьте в Храм Хэйвенспика. Только там ему смогут помочь, а мне он нужен -- живым." -- приказал герцог. Рыцари поклонились и немедленно направились в тыл, где расположились обозы, чтобы найти там повозку. Когда герцог удалился, Том заметил Мерлу: -- Что-то он расщедрился, герцог-то, даже компенсацию пообещал. -- Он сильно сэкономил сегодня. -- мрачно ответил капитан. Мы понесли такие потери, что даже после выплаты нам всех кровных и премиальных с компенсациями, его кошелёк не сильно облегчится. Не говоря уж о том, что "Кладущие болт" и "Горная рать" не получили от него ничего, кроме доброй стали. -- Это уж точно. -- согласился Ленард. -- Нехорошо как-то с парнями получилось. Особенно за "Кладущих болт" обидно. Нормальные же ребята. Могли бы дружить. Обходя поле боя и осматривая груды лежащих вповалку трупов наёмников, погибших из-за того, что герцог отказался платить одним и заставил отрабатывать оплату других убивая первых, Сепп подумал, на этот раз уже безо всякого стыда, что то, что ему не довелось участвовать в этой битве лично, благодаря тому, что должность драбанта капитана компании предписывала ему другие обязанности -- было большой Удачей. И что скорее всего, будь его отец и дед живы и зная, как и из-за чего произошла эта битва -- они бы с ним согласились.