Overlord: Начало.

"Tempora mutantur."*

I

      В тот год, который был вторым по счёту после того, как Сепп попал в рабство к известному врачу и одному из самых уважаемых граждан Республики в колонии Novicivitatium в провинции Terra Incognita -- Мамеркусу Туллиусу Магнусу, далеко от того места, где он находился, в столице Королевства Гринвейл городе Хэйвенспике, в цитадели Энджелскип, по приглашению короля, собрались наиболее знатные и влиятельные дворяне, большинство из которых мучил один и тот же вопрос: "Зачем нас всех сюда пригласили?" В большом круглом зале, перед стоящим напротив дверей троном собрался весь цвет знати здешних земель. В первых рядах стояли наиболее влиятельные и родовитые рыцари, самыми прославленными из которых были кузен короля герцог Громгард и его младший брат по прозвищу "Чёрный Барон". Все, за исключением короля, были уже в сборе и с нетерпением ожидали его появления, которое задерживалось, что было простительно исключительно королю. Терзаемое ожиданием и мучимое неизвестностью, достопочтенное собрание коротало время в разговорах, состоявших по большей части из дружественнейших приветствий и искреннейших засвидетельствований самого глубочайшего почтения. -- Кого я вижу! Это же Его Светлость граф Гренвилль! Безмерно, безмерно рад вас видеть! Как ваше здоровье? Надеюсь, мой удар на последнем турнире был не таким сильным, как мне показалось? -- Приветствую, граф Холланд, Ваша Светлость. Весьма и весьма взаимно. Смею вас заверить, что ваш удар по моей голове был куда менее болезненен, чем тот удар по моему самолюбию, который я получил выпав из седла. Должен вас поблагодарить, за тот урок, что вы преподали мне на турнире и смею вас заверить, что обязательно возьму реванш на следующем. -- Всегда к вашим услугам! А как дела у вашего сына, барона Седрика? Он, должно быть, уже совсем взрослый! -- О-о-о... И не говорите. Ему уже 15. Растёт не по дням, а по часам и должен вам сказать -- тот ещё сорванец! По его милости, отцу теперь придётся изрядно обновить штат слуг в нашем замке: по мимо лишившегося руки конюха, на котором мой непоседа вздумал по-отрабатывать приёмы фехтования подаренной мною рапирой, как минимум трое из наших горничных утверждают, что беременны от него и просят их не прогонять. С ужасом ожидаю нашего возвращения и опасаюсь, как бы к тому времени он не подпалил замок! -- Аха-хах! Вот из таких шустрых парнишек как раз и получаются отличные рыцари! -- На всё воля Божья. А как дела у вас в Нордберге! -- Холодно! Хах! -- Как и всегда! Ха-хах!! -- О, я вижу вашего достопочтенного батюшку! Покорнейше прошу меня извинить, я должен временно откланяться и засвидетельствовать герцогу Громгарду своё почтение. -- Конечно-конечно, я всё понимаю. Кстати должен сказать, что отец весьма высокого мнения о ваших талантах, граф. -- Благодарю, Ваша Светлость, и удаляюсь. -- Так-так, неужели это Его Светлость граф Холланд, чья победа на недавнем турнире едва не стоила мне сына и наследника? -- Позвольте вас приветствовать, Ваше Сиятельство, и клятвенно уверить что мой удар был куда менее опасен, чем это выглядело со стороны, а был он мною нанесён лишь по причине невозможности сего избежать и с наиболее возможными уважением и почтением. -- Ха! Не сомневаюсь! Должен сказать, вы преподали моему отпрыску ценный урок. Впредь, думаю, он остережётся бахвалиться заранее перед поединком. -- Позвольте узнать, граф, как поживает ваша прелестная дочь, леди Герда? Ходят слухи, что даже дошедшая до наших глухих и холодных мест молва лишь преуменьшает сведения о её красоте. -- Приятно слышать, и ещё более приятно подтвердить. Без ложной скромности скажу -- не будет преувеличением считать, что ещё пара-тройка лет и своей красотой моя дочь сможет по-соперничать даже с легендарной красотой жены графа Спрее. -- Уже жены? Разве ещё не невесты? -- Именно так, уже жены. -- Восхищён вашей осведомлённостью, Ваша Светлость. А, осмелюсь спросить, не задумывались ли вы о замужестве леди Герды? -- У вас есть предложения, на этот счёт? -- Именно так, любезный герцог. Как вам известно, у меня есть сын, которому как раз подходит время женитьбы. Думаю, такой союз между нашими домами был бы чрезвычайно выгоден и... угоден Господу. -- Я безмерно уважаю вас и ваш дом, граф и... с учётом того, что Нордберг является единственным городом имеющим порт и выход к морю... его торговые возможности и... стратегическое положение... м-м-м... Да, определённо, с точки зрения Богоугодности данного союза -- это определённо имеет смысл быть рассмотренным. Полагаю, разумно было бы пригласить вашего сына погостить у нас в замке, на некоторое... неопределённое время. Как я заметил, на турнире он очень сдружился с моим внуком Седриком. Уверен, двое мальчишек отлично поладят и к тому же это будет отличной возможностью познакомить его с Гердой. -- Я буду счастлив, предложить кандидатуру моего сына на должность пажа вашего внука, Ваше Сиятельство, герцог! -- Прекрасная идея! Полностью поддерживаю и жду вашего сына в гости вскоре после вашего возвращения домой отсюда, по завершении того мероприятия, ради которого нас всех сюда созвали. -- Я лично привезу его в ваш замок. -- Конечно! Можете считать это приглашением! Тогда же и обговорим детали. -- Ваше Святейшество, благословите. -- Да будет благословен твой путь, рыцарь. -- Позвольте узнать, как ваше здоровье? -- Благодарю, мальчик мой, благодарю за внимание. Здоровье оставляет желать лучшего, но для моих лет -- даже это повод для радости. Ну, а как ваши дела? Я надеюсь, твой сумасбродный брат отверг посещавшую его дикую мысль мысль об увеличении влияния вашей семьи путём захвата Нордберга? -- Понтифик! Я... это... Смею вас заверить..! Со всей ответственностью..! -- Не бери грех лжи на душу, мой мальчик! Я всё знаю. Ничто не укроется от Божьего промысла и... ушей слуг его. -- Простите меня, Ваше Святейшество... И умоляю -- дайте мне время, не сообщайте ничего королю! клянусь -- я пытался отговорить брата и отговорю его, если вы дадите мне немного времени! -- Я ничего не сказал Его Величеству... -- Благодарю. -- ...однако у меня уже состоялся разговор с владыкой Нордберга графом Холландом. -- Вы предупредили его?! -- Нет. Однако я, в ходе нашего разговора, намекнул ему, что значимость Нордберга как торгового порта и его стратегическое местоположение на горных перевалах возлагает на его владельца священную обязанность по защите этих владений Короны, доверенных ему в управление милостью Господа и короля. Обязанность, для надлежащего исполнения которой у графа Холланда может не достать сил и средств. -- И к чему вы пришли? Вы... вы хотите сказать, что убедили его отказаться от его владений?! -- Первым порывом Графа Холланда, разумеется, было намерение выступить против твоего брата. Но я сумел убедить его одуматься. В итоге, мы пришли к тому, что наиболее мудрым и взаимовыгодным решением было бы заключение союза между вашими домами. Союза, скреплённого... -- ...брачными узами, конечно! И как я сам не додумался? Вместо того, чтобы завоёвывать владения Холланда, куда проще их "поглотить", породнившись с ним! Воистину, Ваша Мудрость не знает границ, Ваше Святейшество. -- Не нужно лести, мой мальчик. Я был рад узнать , что ты разделяешь мои миротворческие взгляды и пытался отговорить твоего брата-герцога от этой авантюры, способной ввергнуть в хаос братоубийственной войны наше, вот уже без малого два столетия, мирное королевство. -- Сэр Родерик Безмерно рад вас видеть. -- Сэр Холланд, моё почтение. Как поживаете? -- Благодарю вас, прекрасно. Слышал, вы недавно ездили во главе королевского посольства в Иллириум. Надеюсь, поездка была приятной. Как дела в землях эльфов? -- Благодарю вас, поездка оказалась куда менее обременительной, чем я ожидал. В землях эльфов ещё не оправились от последнего грабительского набега гномов, которые огнём и мечом прошлись по их землям, на пути в Руборию. -- Так гномы теперь ещё и с руборийцами воюют?! -- На сколько я понял -- нет. По всей видимости кто-то из руборийцев наняли их "Горную Рать" в качестве наёмничьей компании, для участия в каких-то местных тамошних разборках. В любом случае это всё слишком далеко и нас не касается. -- Надо понимать, на обратном пути гномы не преминут соблюсти традицию и вновь ограбят несчастных эльфов, уволокут в свои горы какую-нибудь очередную эльфийскую святыню и сотню-другую эльфиек? -- Надо полагать именно так. И, честно признаться, я был бы не против прикупить нескольких эльфийских женщин для... работы в замке. В качестве прислуги. -- Да-да, я слышал, что эльфийки очень исполнительные и... покладистые. Жаль только, что я не представляю, как вести дела с гномами, которые сидят в своих горах и не интересуется ничем, кроме войны, пива и золота. -- Позволю себе дать вам совет, сэр Родерик, обратиться к графу Спрее. Его владения, некоторым образом, граничат с королевством Иллириум и, как мне известно из очень надёжного источника -- Его Светлость уже несколько раз выступал в качестве посредника на переговорах между гномами и эльфами в вопросе уплаты выкупа за пленных. Не за бесплатно, разумеется. Соответственно, у него могут быть полезные для вашего интереса связи в Золотых Холмах. Только между нами. -- Благодарю за ценный совет сэр Холланд. Обязательно постараюсь им воспользоваться. Смею вас заверить, что все детали нашего разговора останутся со мною. -- О-о! Сэр Родерик! Безумно рад вас видеть! -- Моё почтение, достопочтенный граф Спрее! Позвольте уверить вас в моей самой искренней радости по случаю нашей встречи! Как поживает ваша прелестнейшая невеста? -- Благодарю, с недавних пор и с благословения Господа моя прелестнейшая невеста стала моей не менее прелестной супругой. -- Примите мои самые искренние поздравления! Как же так случилось, что я не узнал о счастливом событии вместе с остальными? -- Благодарю за поздравления и смею вас заверить, что свадьба была исключительно скромной и не претенциозной, присутствовали исключительно родственники. Но, разумеется, будь иначе -- смею вас заверить, что вы бы узнали о ней одним из первых, будучи, несомненно, почётным гостем, в случае, если бы невеста не настояла на проведении церемонии в присутствии исключительно ближайших родственников. -- Ах, я почёл бы за честь, благодарю. -- Приглашаю вас как-нибудь наведаться в гости, поохотиться вместе со мной на полуросликов. -- Весьма кстати! Мне как раз нужно обсудить с вами один вопрос касательно... торговли. Буду очень рад, с удовольствием принимаю ваше приглашение!

***

-- Ваше Величество, все в сборе. -- сэр Уильям глянул в щель приоткрытой двери ведущей в зал. -- Все ждут только вас. -- Подождут сколько надо. Что-то я себя неважно чувствую. Посижу здесь ещё немного. -- престарелый король откинулся на спинку стула, на котором сидел и закрыв глаза тяжело вздохнул. -- Быть может послать за алхимиком? -- обеспокоенно поинтересовался рыцарь. -- Лучше за понтификом. -- угрюмо ответил король. -- Вы хотите, чтобы он сотворил над вами исцеляющую магию?! Он здесь, в зале! Позвать его?! -- Уильям сделал неуверенный шаг в сторону двери. -- Нет, хочу исповедаться и умереть спокойно. -- мрачно пошутил король. -- Шучу. Не надо, не зови никого. -- Быть может, всё же... -- робко начал рыцарь. -- Ты мой драбант или моя жена? Прекрати суетиться и делай, что тебе говорят. -- раздражённо прервал его король. -- Как прикажете, Ваше Величество. -- Значит, говоришь, все собрались? -- Да, Ваше Величество. -- Отрадно. -- Да, Ваше Величество. -- Перестань поддакивать. -- Да, Ваш-ше... м-м-м... --- замялся рыцарь. -- Как я узнал -- на тебя обратил внимание Пендальф. Говорит, что чувствует в тебе способности к магии и хочет взять тебя к себе в ученики. -- Мне ничего об этом неизвестно и... я бы... не хотел... я считаю великой честью служить вам, Ваше Величество... -- Не беспокойся. Я пока не намерен ссылать тебя в монастырь. -- усмехнулся король. -- Благодарю, Ваше Величество. -- Но если продолжишь подхалимствовать -- прикажу зашить тебе рот, как делают монахи из братства "Немых". -- Э-э-э-эм-м-м-м-м... -- Герцог здесь? -- Его Светлость герцог Громгард в зале, среди остальных, Ваше Величество. -- А его брат? -- Чёрный Барон так же здесь, с ним. -- А кого ещё ты там видишь? -- Из тех, кто стоит впереди, помимо перечисленных братьев, и Его Святейшества понтифика Пендальфа, узнаю Графа Холланда и сэра Родерика... а, и ещё графа Спрее... -- Достаточно. Уже одно их присутствие наполняет моё сердце радостью и спокойствием. Сколько громких фамилий, сколько известных имён. Душа радуется от осознания того, насколько крепкое и дружное наше королевство, избавленное, милостью Господа, от междоусобных войн и крамольных дрязг, в которых погрязли наши соседи. -- мечтательно сказал король. -- Эльфы и гномы, Ваше Величество. -- уточнил Уильям. -- Да, они. Глупцы. Одни считают себя высшей расой, избранной их языческой Богиней-Матерью. Настолько уверовали в свою избранность, что отказались от нормального оружия в пользу магии и с тех пор не выиграли не одной битвы, но слишком горды, чтобы признать свои ошибки. Другие настолько увлеклись развратом и пьянством, что скоро скатятся до уровня полуросликов. Говорят их чернь уже почти разучилась разговаривать. -- в голосе короля звучало неприкрытое презрение. -- Это печально. -- Да. А мы, в это время, достигли наивысшего блага -- мира и взаимопонимания. И я более чем уверен, что если кому-то из наших дворян вдруг придёт мысль позариться на земли соседей -- он не найдёт поддержки ни среди знати, ни со стороны нашей святой Церкви и тем самым либо обречёт себя на участь изгоя либо будет вынужден... отказаться... от... от затеянного... -- голос говорившего внезапно стал прерываться. -- Истинно так, Ваше Величество. -- согласился с услышанным рыцарь. -- И сегодня, когда я собрал их... чтобы... чтобы провозгласить... -- Вы хотите что-то объявить им, Ваше Величество? -- Уильям..? -- позвал слабым голосом король. -- Слушаю, Ваше Величество. -- Уильям... Понтифик... -- Он здесь в зале, Ваше Величество. -- Позови... Мне... Его... Мне... Плохо... -- Ваше Величество? Ваше Величество!...

***

Гомон, в который сливались приглушённые деловые разговоры и обмены любезностями, наполнявший зал с ожидавшими короля дворянами, был прерван резким стуком распахнутых дверей, и последовавшими за ним громыхающими металлом частыми шагами сэра Уильяма, который быстро подбежал к понтифику и шепнул ему на ухо несколько слов, не обратив внимания ни на кого из присутствующих, после чего они оба так же быстро покинули зал через те же двери, которые сэр Уильям выходя плотно затворил за собой. Несколько мгновений в зале сохранялась полнейшая тишина, после чего герцог Громгард громко поинтересовался: -- И что это было? -- На сколько я могу судить, это был сэр Уильям -- драбант Его Королевского Величества. -- донёсся голос из задних рядов. -- Похоже, что что-то случилось. -- предположил голос из дальнего угла. -- Что-то такое, что потребовало немедленного присутствия Верховного Понтифика. -- уточнил Чёрный Барон. -- Причём внезапного в том числе и для Его Святейшества. -- добавил сэр Родерик. -- Вы думаете? Позвольте с вами не согласиться. Ведь Его Святейшество был заранее сюда приглашён вместе с нами, а то, что его сейчас так внезапно вызвали -- вероятно необходимая меря для того, чтобы обговорить с Его Величеством какое-то совместное объявление, ради которого мы все сегодня здесь собрались. -- высказал догадку граф Спрее. -- Да-да, думаю вы правы, граф, очень похоже на то. -- согласился сэр Родерик, на что граф Спрее ответил ему вежливым полупоклоном. -- Но позвольте, господа, что же такого важного собирается объявить нам Его Величество, что это требует благословения и совместного выступления с понтификом?! -- озадачил всех присутствующих герцог Громгард. -- Полагаю, отец, ответ очевиден. -- ответил ему Гренвилль. -- Неужели... война?! -- догадался кто-то из задних рядов. -- Но с кем?! -- удивился голос с другого краю. -- Либо гномы, либо эльфы! Третьего не дано! -- воскликнул Чёрный Барон. -- Не всё ли равно?! Для меня будет великой честью сражаться плечом к плечу со столь славными рыцарями и мне совершенно неважно, кто, в таком случае, будет нашим врагом! Deus vult! -- торжественно провозгласил сэр Холланд. -- Deus vult! -- громовым хором дружно ответила ему толпа. В этот момент двери в соседнюю комнату вновь открылись и в зал вновь вернулся сопровождаемый сэром Уильямом понтифик, который не спеша прошёл на середину комнаты, под пристальным взглядом утихшего собрания. Затем, повернувшись лицом к толпившимся перед ним дворянам, он громко и решительно произнёс: "С величайшей скорбью в душе и тяжестью на сердце, сообщаю, что милостью Господа владыка королевства Гринвейл, наш славный сюзерен и господин всех здешних земель король Джонатан -- скончался!" В зале воцарилась тишина настолько полная, что можно было услышать, как за окнами мимо пролетела ворона. Никто не шевелился и не издавал ни звука. Понтифику даже показалось, что он услышал, как моргнул стоявший прямо перед ним Гренвилль. Спустя ещё пару мгновений, так и не дождавшись какой-либо реакции понтифик громко и отчётливо повторил: "Король -- мёртв!" Его голос эхом прокатился над головами собравшихся, как казалось на какое-то время заполнив собою всё пространство зала, словно вода, что заполняет сосуд. Идеальная тишина сохранялась ещё пару мгновений, а затем, зал резко наполнился целой россыпью звуков. "ПРЕ-ЕКРА-АТИ-ИТЬ!!!" -- сила голоса Его Святейшества Верховного Понтифика Пендальфа, заставившая жалобно задребезжать витражные стёкла в окнах зала и перекрывшего лязг выхватываемых из ножен клинков и хрипов вырвавшихся из стиснутых в чужих пальцах глоток, была настолько велика, что ни у кого не осталось сомнений, в магической природе его внезапной мощи. "Господа! Что же вы делаете?! Остановитесь!" -- чуть дрогнувший голос понтифика тем не менее звучал достаточно требовательно, чтобы заставить к нему прислушаться. "Душа Его Величества едва успела покинуть нашу бренную землю, а вы уже готовы поубивать друг друга и ввергнуть наше благословенное королевство в хаос! Сэр Холланд, немедленно отпустите горло графа Гренвилля! Вспомните наш недавний разговор и успокойтесь! Мы ведь уже нашли выход из встревожившей вас ситуации! Ваша Светлость, герцог Громгард, и вы барон, немедленно уберите мечи в ножны! Уверяю, вашему сыну и племяннику более ничего не угрожает! Сэр Холланд, ну же! Вот так, хорошо, молодцы." -- понтифик с облегчением отвёл взгляд в сторону и убедился, что в стороне дела обстояли ничуть не лучше. "Сэр Родерик! Как вам не стыдно! Попытаться ударить графа Спрее кинжалом в спину -- поступок недостойный рыцаря и дворянина! Немедленно уберите стилет! Всем нам хорошо известна ваша печальная история заслуживающая самого искреннего сочувствия, но коль скоро ваша возлюбленная предпочла вам графа -- имейте уважение к её выбору и гордость принять поражение с достоинством! Неужели вы думали, что подлое убийство её мужа заставить графиню отнестись к вам с большей благосклонностью? Граф Спрее, отпустите руки сэра Родерика и отойдите от него. Сэр Родерик, немедленно уберите оружие! Вот так, благодарю вас." -- понтифик быстро подошёл к с трудом расцепившимся рыцарям и на всякий случай развёл их друг от друга ещё на несколько шагов, после чего обернулся и посмотрел на другой край толпы, где ситуация была такой же, если не смешнее. "Господа, что же это? Немедленно отпустите друг друга, вы же оба задохнётесь! Что вы могли не поделить? Вы же, на сколько я знаю, даже не знакомы! Неужели вы настолько поддались всеобщему настроению, что были готовы задушить первого же оказавшегося рядом человека?! Позор!" -- пройдя сквозь толпу и обойдя весь зал, понтифик разнял и развёл по углам ещё несколько пар и групп рыцарей, которые, очевидно, всё же были знакомы друг с другом и лишь благодаря его своевременному вмешательству не успели друг друга поубивать, после чего вернулся к тому месту, с которого сообщил о смерти короля и вновь обратился к собравшимся с речью: "Дворяне! Сегодня, в этот скорбный день, все вы явились сюда на зов нашего любимого короля. Я не знаю, зачем он созвал нас сегодня здесь, ибо Его Величество унёс эту тайну с собой в могилу, но в одном я могу быть уверен точно! -- Король Джонатан верил в вас и гордился тем государством, которое ему удалось создать вместе с вами -- королевством, в котором нет войн и раздоров, но в котором царят мир и взаимоуважение!..." -- в толпе кто-то хмыкнул. "...воистину, неисповедимы пути Господни! И нет никаких сомнений, что лишь благодаря Божьему промыслу в день смерти Его Величества, все мы оказались сегодня здесь вместе, для того, чтобы иметь редкую возможность сразу же обсудить все вопросы и найти выход из сложившейся ситуации. Ведь как все вы знаете -- Его Величество не оставил наследника и потому..." -- продолжал понтифик, но был прерван донёсшимся из задних рядов голосом: "Собственно, короля-то у нас теперь нет. А значит и налоги платить больше некому." Понтифик осёкся на полуслове и растерянно оглядел согласно закивавшие голосу головы столпившихся перед ним рыцарей. Пендальф хотел сказать ещё что-то, но с другой стороны донёсся ещё один голос: "А если налоги мы теперь никуда не платим, значит, что и никому больше не подчиняемся. Короля-то больше нет!" -- А если нет короля, значит и королевства больше нет. -- поддержал ещё один голос. -- А значит каждый сам за себя! -- подал голос сэр Родерик. -- А ты-то за какого "себя"? Ты же безземельный рыцарь, у тебя нет никаких владений! -- хохотнул граф Холланд. -- А я твои отберу. -- грозно пробурчал в ответ Родерик. -- Да?! И какими силами, мне интересно! -- ещё веселее поинтересовался Холланд. -- Раз я находился при короле, значит и домен короля теперь мой! Я забираю себе Хэйвенспик! -- внезапно осенило сэра Родерика. Весь зал дружно охнул. -- По какому праву!? -- возмутился Чёрный Барон. -- По Праву Первого Слова! -- рявкнул Родерик. -- Нет такого права! Ты его только что выдумал! -- заорал Гренвилль. Многие из находящихся в тот момент в зале могли бы поклясться, что ощутили во рту металлический привкус. -- Господа, господа, успокойтесь, давайте всё спокойно обсудим!... -- пытался умиротворить понтифик кричащих рыцарей, некоторые из которых вновь потянулись к оружию. -- Я никогда не признаю чьих бы то ни было притязаний на Хэйвенспик, за исключением избранного общим собранием и коронованного Святой Церковью законного короля! -- заявил граф Спрее. -- Королевства больше нет, а значит и король не нужен. -- донеслось из задних рядов. -- Как это "королевства больше нет?" А я? -- негромко удивился герцог Громгард и все разговоры мгновенно стихли. -- А что "вы"? -- осторожно поинтересовался сэр Родерик. -- А я -- единственный среди вас герцог и таким образом -- единственный, кто имеет право претендовать на корону. -- спокойно пояснил Громгард. -- Верно! Правильно! -- донеслись голоса из задних рядов. -- Я поддержу вас, Ваша Светлость. -- внезапно заявил граф Холланд, за что удостоился благодарственного кивка от претендующего на трон герцога, с которым вскоре надеялся породниться. -- Я не стану выступать на чьей бы то ни было стороне, но соглашусь с решением большинства. Однако до тех пор, пока на троне нет законного короля -- я и моё графство не подчиняемся никому. -- отрезал граф Спрее. -- Я не признаю притязательства герцога Громгарда на Хэйвенспик, поскольку у его дома уже есть замок и прилежащие к нему владения. Я заявляю свои права на город и буду отстаивать их силой оружия! -- заявил сэр Родерик. -- И какой же именно силой может располагать безземельный рыцарь вроде вас, можно узнать? -- поинтересовался Гренвилль. -- Скоро узнаете.-- мрачно ответил Родерик и повернувшись спиной покинул зал, в сопровождении ещё нескольких присоединившихся к нему рыцарей. -- Кто это с ним пошёл? Я их не знаю. -- поинтересовался Громгард у окружающих. -- Такие же бродяги как и он. Безземельные "рыцари", которые надеются в случае его успеха получить от него наши наделы. Их имена не важны. -- пояснил сэр Холланд. -- Не стоит относиться к ним с пренебрежением. Как бы то ни было -- они всё же рыцари и именно подобное отношение в прошлом сейчас обернуло их против вас. -- нравоучительно заметил граф Спрее. -- И так, за отсутствием иных кандидатур я полагаю вопрос о моём избрании королём можно считать решённым? - обратился герцог к молча слушавшему разговор понтифику. -- Полагаю, что... да. Но не раньше, чем истекут полгода траура по нашему почившему королю Джонатану. -- твёрдо заявил Пендальф. -- Что ж, будет время привести дела в порядок и подготовиться. -- недовольно поморщился герцог. И повернувшись к сыну и брату добавил -- Уходим. В след за герцогом Громгардом и его родственниками зал покинули и все остальные поддержавшие его рыцари. Остались только понтифик Пендальф, граф Спрее и сэр Уильям. Несколько мгновений сохранялось молчание, когда же последние отголоски шагов удаляющихся дворян растворились в тишине, понтифик обратился к графу: "Ваше Сиятельство, я всегда считал вас наиболее разумным и мудрым из большинства феодалов нашего королевства. А сегодня я имел счастье убедиться ещё и в вашей осторожности и прозорливости. Надеюсь, вы и впредь будете проявлять все эти качества, в ситуациях подобных той, в которой мы оказались сегодня." -- граф Спрее вежливо поклонился в знак признательности за похвалу. А понтифик тем временем обратился к рыцарю: "Сэр Уильям, я слышал много лестных отзывов о вас и вашем ответственном отношении к своим обязанностям от покойного короля Джонатана, упокой Господь его душу. И теперь, осознавая всю тяжесть вашего положения, в котором вы оказались лишившись вашего покровителя и сюзерена, Его Королевского Величества, и всю неопределённость вашего будущего, в котором вы, будучи безземельным рыцарем, на подобии тех, что сегодня выступили против наиболее вероятного будущего короля, рискуете оказаться в его немилости -- я прошу вас рассмотреть моё предложение о принятии моего благословения на службе нашей Святой Церкви в качестве рыцаря-паладина Хэйвенспикского Храма и моего личного вассала." После чего, не дожидаясь ответа понтифик развернулся и быстрым шагом покинул зал через боковые двери из которых появился ранее, чтобы объявить достопочтенному собранию о смерти короля. Оставшиеся наедине Граф Спрее и сэр Уильям коротко переглянулись, после чего оба вежливо поклонившись друг другу быстрым шагом направились в разные стороны -- граф к выходу из зала, через который его покинули рыцари, а Уильям -- через боковые двери, вслед за понтификом.

II

      В течении следующих месяцев на продолжении которых в королевстве был объявлен траур по случаю смерти всенародно любимого и всеми уважаемого короля, свои соболезнования, в связи с безвременной кончиной которого, прислали через делегатов не только ближайшие соседи людей -- королевства эльфов и гномов, но и даже владыки далёкой Рубории, чьи чернокожие посланцы передали официальные грамоты с выражениями скорби понтифику, вслед за остальным посольствами. А за пределами Хэйвенспикского Храма, в котором понтифик принимал послов из соседних (и не очень) королевств, тем временем разгорался огонь междоусобной войны, отсутствием которой так гордился при жизни покойный король. Сэр Родерик не стал бросать слов на ветер, и вместе с примкнувшими к нему рыцарями поднял восстание, собрав под свои знамёна многих недовольных жизнью крестьян и горожан, которые откликнувшись на его призыв стекались к нему со всего королевства, разоряя на своём пути фермы, грабя, убивая, насилуя и сжигая. По всему Королевству Гринвейл запылали пожары. Вскоре награбленных денег уже хватило бы сэру Родерику, чтобы нанять какую-нибудь наёмничью компанию, чьи капитаны срочно вели своих людей из земель эльфов, гномов и даже Рубории, где те воевали по найму, однако большинство из них вели дела через королевского кондотьера Блэквуда, которого уже переманил на свою сторону расчётливый герцог, и потому отказались сотрудничать с Родериком, аргументируя это уже заключёнными договорами с Громгардом, на стороне которого в итоге и выступили. Тем не менее, одна из компаний, под названием "Волчья Верность", которая хоть и была самой малочисленной, однако пользовалась самой дурной репутацией, как сборище самых отъявленных отморозков, сладить с которыми не смог бы никто, кроме её сержантов и капитана, представлявших собой отморозков среди отморозков -- заключила договор о найме с сэром Родериком и выступила на его стороне. Сложившаяся ситуация требовала решительных мер и к исходу второго месяца, герцогу Громгарду, а также выступавшему с ним в союзе графу Холланду, удалось собрать и выставить вполне представительные силы, встретившие пёстрое войско сэра Родерика недалеко от Нордберга, который тот намеревался захватить воспользовавшись отсутствием Холланда, который с большей частью своих людей выступил на соединение с герцогом в замок Громгард незадолго перед появлением под стенами города знамён мятежников. К удивлению сэра Родерика, затерянный в северных горах городок Нордберг, в котором он до этого ни разу не бывал и о котором слышал лишь презрительные отзывы характеризовавшие его как "заваленную снегом деревенькю", оказался довольно крупным городком, обнесённым к тому же крепкими каменными стенами, усиленных сверху деревянными башнями и галереями. Попытка организовать осаду Нордберга натолкнулась на тот неприятный факт, что войско состоявшее в основном из крестьян, желавших только грабить, но ни как не вести осадные работы, оказалось чрезвычайно тяжело заставить копать землю. Хотя казалось бы -- крестьяне. Заставить работать наёмников оказалось ещё сложнее, поскольку они заявили, что они "не крестьяне, чтоб землю копать". Лишь спустя неделю, когда в окрестностях города было уже нечего грабить, Родерику и его рыцарям кое-как удалось убедить крестьян начать рыть подкоп под стены, и строить осадные лестницы, мотивировав их обещанием отдать им Нордберг на три дня, после захвата, для разграбления. К тому моменту, когда работа ещё не была выполнена и наполовину, к осадному лагерю подошло объединённое войско герцога Громгарда и графа Холланда, одного только появления которого оказалось достаточно, чтобы добрая половина ополченцев Родерика бежала в разные стороны, не слушая никакие посулы и уговоры. Оставшихся, сэр Родерик и его сподвижники сумели выстроить в относительное подобие боевого порядка, в надежде отразить отпор рыцарей герцога, но прежде, чем те пошли в атаку -- в спину ополченцев ударили совершившие дерзкую вылазку ополченцы и стражники Нордберга. Не ожидавшие атаки с тыла крестьяне пришли в замешательство быстро перешедшее в состояние паники и в этот момент по ним ударили рыцари Герцога, с ним самим во главе. Наёмники "Волчьей Верности" державшие строй в стороне, безучастно наблюдали за развернувшийся перед ними бойней, а затем, когда подъехавший к ним сэр Холланд от имени герцога Громгарда предложил им присоединиться к нему, пообещав удвоить оплату уже выплаченную им Родериком -- согласились. Понимая, что дело безвозвратно проиграно, Родерик всё же был не намерен сдаваться и воспользовавшись тем, что значительная часть войска герцога рассеялась по окрестностям истребляя разбежавшихся ополченцев -- сумел со своими рыцарями вырваться из ловушки. Известие о том, что сэр Родерик спасся и сумел вырваться из западни, в народной молве быстро превратилось в слухи о том, что он чуть ли не выиграл битву и что лишь благодаря внезапной помощи гарнизона Нордберга, а так же вероломному предательству "продажных наймитов", объединённым силам Графа Холланда и герцога Громгарда "с тяжким надрывом, сталбыть, удалося-таки супротив Родерика-то выстоять, да кое-как ёго переможить, вот.". Распространение подобных сплетней привело к стремительному росту популярности Родерика среди низших слоёв населения и тот факт, что значительную часть его разгромленной армии составляли ополченцы из числа крестьян и плебса, которым позволялось безнаказанно грабить, легли в основу мифа о том, что сэр Родерик есть ни кто иной, как защитник бедных и неимущих, выступающий за права широких слоёв населения. А то, что сам Родерик был безземельным рыцарем не имеющим собственного феода и податного населения, которое мог бы душить налогами и всячески угнетать, только подтверждало эту версию. По всему королевству запылали крестьянские восстания и уличные беспорядки в городах, на подавление которых, и на усиление гарнизонов городов соответственно, герцог Громгард был вынужден рассредоточить большую часть своей армии от которой, в скором времени, при нём самом почти ничего не осталось. "Если так продолжится и дальше, мы останемся без войска и чтобы решить исход войны мне придётся драться с Родериком в поединке". -- без тени ухмылки проворчал как-то герцог своему брату, после того, как они проводили отбывшего из их лагеря графа Холланда, который повёл своих людей подавлять про-Родериковские волнения в Нордберге, который совсем недавно от того спасли. Таким образом задушить восстание в зародыше герцогу Громгарду не удалось, а вскоре, до него дошли тревожные слухи о том, что сэр Родерик якобы бежал в земли гномов, где намерен заключить союз с королём Голдерсом и привести в королевство Гринвейл целую бородатую армию. Подобные известия не на шутку встревожили всех и, не смотря на казалось бы явную недавнюю победу, под давлением своего окружения герцог объявил, что готов на примирение с сэром Родериком и даёт слово, что не будет того преследовать в случае, если тот согласится стать его вассалом и откажется от притязаний на трон и Хэйвенспик. Скрывавшийся в деревне Спрее Родерик, который выдавая себя за беженца успел жениться на местной крестьянке и даже не помышлял о союзе с гномами, немедленно согласился и с остатками своей свиты, оставшиеся члены которой гостили в замке у графа Спрее, коротая с ним время на пирах и охоте, явился в Хэйвенспик, где в присутствии понтифика принёс клятву верности Громгарду, который сдержал своё слово. Однако решение одной проблемы немедленно породило другую.

***

-- Брат, мы не так договаривались. -- Успокойся. -- Я спокоен. Но мы так -- не договаривались. -- Успокойся, говорю. Откуда я мог знать, что так получится? -- Я спокоен. Но ты обещал, что когда мы освободим захваченный Родериком Нордберг -- ты отдашь его мне, убедив Холланда остаться при тебе в Хэйвенспике. -- Откуда я мог знать, что этот дебил даже оставленный без защиты город захватить не сможет?! Господь свидетель -- я невозможное совершил, убедив Холланда выступить ко мне навстречу с его людьми из города, к которому уже двигался враг. Я это сделал. Я как мог тянул время, когда мы шли, чтобы снимать осаду. Что ещё я мог сделать? Отправить этому бездарю подкрепление и помочь ему захватить город, чтобы потом его оттуда выбивать?! -- И что теперь? -- Тепе-ерь... Теперь... Что "теперь"? Траур по королю почти истёк, по истечении его я коронуюсь, и сяду на трон в Хэйвенспике. Гренвиллю, как наследнику, оставлю наш родовой замок, Герду выдам за Холландова сынка, Джереми, или как там его. -- Джерри. -- Не важно. И таким образом наша семья, а точнее уже династия, приберёт к рукам ещё и Нордберг. -- Ага, после Холланда. -- Ну, в общем, да. -- А я? -- А что "ты"? -- А что я? -- Ты-ы-ы... Ты... ты получишь в надел... ну, скажем, Таволгу. -- Ты обещал мне город, а теперь предлагаешь... вот это вот?! -- Успокойся. Что ещё я могу тебе предложить? -- Я спокоен. Попробуй предложить мне замок Громгард, а Гренвилля отправить в Таволгу. М-м?! Пускай поучится управлять людьми там, прежде, чем целым замком командовать! -- Успокойся. Гренвилль уже слишком взрослый, чтобы ссылать его в деревню. Это будет оскорбительно к нему, как по отношению к наследнику нового короля. -- Я спокоен! А по отношению ко мне, значит, не оскорбительно?! Я же твой брат! -- Ну-у-у... Ты же не наследник, так?...

***

Вскоре после того, как брат герцога, по прозвищу Чёрный Барон отбыл в деревню Таволгу, пожалованную ему в качестве личного надела, он заявил своё право на трон Хэйвенспика и корону Гринвейла, и поднял новое восстание, под знамёна которого немедленно устремились все неравнодушные. И как вскоре выяснилось, покидая замок Громгард он прихватил с собой ещё и семейную казну, как могло показаться со стороны, уже даже не взволновало герцога, когда он получил известия о новом мятеже. Громгард ещё не успел до конца подавить все очаги народных волнений в королевстве, вспыхнувших было с новой силой после того, как сэр Родерик отказался от своих притязаний на трон и присягнул Грамгарду, что было сочтено в народе за страшное предательство и немедленно породило новые слухи о том, что всё это клевета и ложь распространяемые самим герцогом Громгардом и его "прихлебалами" с целью опорочить народного героя, которого им только не иначе как с помощью "зловредного колдунства", удалось "пленить и заточить в казематах Энджелскипа". А в изнемогающем от захлестнувшего его беспредельного насилия Королевстве Гринвейл внезапно уже возникло новое движение, ведомое братом герцога, имевшее все шансы подкосить королевские амбиции Громгарда. Отправив сэра Родерика, под присмотром нескольких доверенных рыцарей и усиленной охраны из нескольких "копий" успокаивать им же спровоцированные массовые беспорядки, в расчёте на то, что личное участие Родерика положит конец спекуляциям на его имени и на слухах о его "праведной борьбе", сам герцог немедленно занялся сбором войска для собственной борьбы против брата, который, что характерно, был занят ровно тем же. Так как большинство рыцарских хоругвей подчинявшихся герцогу были заняты наведением порядка в городах и окрестностях, где было очень неспокойно, основной силой в новой войне должны были выступить компании наёмников, приобретшие за последнее время огромную значимость, что соответственно сказалось и на их стоимости, что в свою очередь соответственно отразилось на настроении герцога, которое, после получения тем последних известий из родового замка и Таволги, и так оставляло желать лучшего.

III

      В те времена, когда прадед короля Джонатана -- герцог Эдуард по прозвищу "Сметливый" -- вёл войну за объединение окрестных земель, что в итоге привело к созданию королевства Гринвэйл, частые осады переходивших из рук в руки крепостей и многочисленные битвы породили необходимость в постоянном поиске пополнения для армии и увеличении её численности, для того, чтобы можно былоо быстро компенсировать потери и держать представительные гарнизоны в городах. Разорение земель через которые постоянно совершали марши воюющие армии, в свою очередь, привело к появлению большого разбойников и партизан из числа крестьян и плебса, отличавшихся друг от друга, по мимо названия, исключительно декларируемыми целями, но ни как не методами или родом деятельности. Вскоре их количество и деятельность достигли такого масштаба, что враждующие сторону уже не могли позволить себе игнорировать бесконечные нападения на патрули, фуражиров и небольшие полевые лагеря их армий. И с этого момента, помимо войну друг с другом все противоборствующие стороны были вынуждены ещё и отвлекать значительные силы на поддержания порядка в своих тылах. Однако разбойники и партизаны не горели желанием вступать в открытые столкновения с рыцарской конницей, что сводило все усилия по борьбе с ними к карательным набегам на ещё не разорённые фермы и деревни, чьи жители подозревались в родстве или связях с разбойниками. Подобные методы возымели обратный эффект и численность партизан стала так стремительно увеличиваться, что вскоре несколько объединившихся банд смогли совершить, как ранее казалось, невозможное и в ходе внезапной ночной атаки захватить замок Громгард -- вотчину союзника герцога -- маркиза Громгарда, располагавшуюся по соседству с самим Хэйвенспиком, являвшимся, в свою очередь, вотчиной уже самого Эдуарда. Взятие замка сопровождалось резнёй невиданного накала жестокости, в ходе которой были перебиты все его защитники а так же те, кого сочли таковыми, включая прислугу и укрывавшихся в замке беженцев. Разбойники не пощадили даже семью маркиза, за которую имели все шансы получить изрядно выкупа. Уже к полудню следующего дня, все мужчины на территории замка были вырезаны, а женщины подвергнуты бесчестью и самым извращённым пыткам. К вечеру победители покинули разорённый и пылающий замок, унося с собой богатую добычу и уводя с собой пленниц, в числе которых были славившиеся своей красотой гордостью жена и сестра маркиза Громгарда, о которых с тех пор никто и ничего не слышал. Подобное событие заставило абсолютно всех участников политического процесса отнестись к происходящему самым серьёзным образом и крепко задуматься над тем, как им противостоять угрозе, которая более не казалась чем-то несерьёзным. Многие даже заговорили об объединении своих домов, ради того, чтобы совместными усилиями дать отпор разбойникам и Эдуарду. А Эдуард, вспомнив, что он всё-таки "Сметливый" немедленно смекнул, что если он не в силах что либо остановить -- не плохо бы это возглавить. И уже вскоре во всех землях стало известно, что герцог претендующий на звание короля готов простить все прегрешения и принять под свои знамёна любого и каждого, кто отбросит топор и вилы и возьмёт в руки копьё и тесак для того, чтобы служить ему верой и правдой. Разумеется, подобное не могло не вызвать недовольства многих сподвижников герцога, в особенности маркиза Громгарда, которого удалось задобрить лишь обещанием отстроить за счёт казны Хэйвенспика его разрушенный замок и заключённым, сразу же по окончанию траура, браком с младшей дочерью герцога, которой как раз едва успело исполниться пятнадцать лет, что гарантировало родство с вероятным будущим королём. По началу, желающих променять свободную жизнь разбойника на солдатские сапоги было крайне немного. Но когда разошлись слухи о том, что немногие откликнувшиеся на призыв герцога и нанявшиеся к нему на службу не только не были схвачены и убиты, но и вступив в его войско получили возможность точно так же грабить и убивать, однако уже на законных основаниях и от имени герцога, при условии, что грабить и убивать будешь того, кого надо, а кого не надо -- не будешь -- количество добровольцев резко возросло. Вскоре их численность в армии герцога достигла того уровня, при котором управлять ими стало уже почти невозможно. И тогда Эдуард поручил нескольким своим самым опытным рыцарям заняться их организацией. Посовещавшись некоторое время рыцари герцога принялись за дело и вскоре их совместными усилиями из пёстрой толпы бывших бандитов были созданы несколько полков, основной задачей которых стали несение гарнизонной службы и борьба с такими же разбойниками, какими ещё вчера были они сами. Действуя под командованием и твёрдым руководством назначенных над ними проверенных рыцарей и выбранных теми помощников-сержантов из числа наиболее свирепых и уважаемых наёмников, поддерживавших в полках строжайшую дисциплину и не считавшиеся с методами её поддержания, эти полки содержание которых обходилось герцогу гораздо дешевле, чем покрытие наносимого их контингентом ущерба ранее, быстро стали незаменимыми аргументами герцога в борьбе с конкурентами. Таким образом, пока одни наёмники охраняли крепости, деревни и пути снабжения герцога -- другие в это же время разоряли земли его противников, которые были вынуждены бросить на борьбу с ними почти все свои силы, что привело к звакономерным результатам -- где бы не появилась армия герцога -- его враги нигде не могли дать ему достойный отпор, поскольку никак не могли быстро собрать свои распылённые хоругви и "копья" в одно войско. Война стремительно шла к завершению и вскоре те, кто ещё не был приведён к покорности силой -- покорились герцогу добровольно. Спустя самое небольшое время, в главном зале Энджелскипа -- цитадели города Хэйвенспик -- в присутствии всех без исключения переживших войну дворян, в самой торжественной обстановке был провозглашён, с благословения Его Святейшества Верховного Понтифика Пендальфа, и им же коронован первый король новообразованного королевства Гринвейл -- король Эдуард "Сметливый". Казалось, что все войны позади и наступило время долгожданного мира, однако ещё некоторое время ушла на очистку королевства от разбойников. после чего, перед королём встал вопрос -- что делать с наёмниками. Выпускать в мирную жизнь солидное количество опытных ветеранов не умеющих, да и не желающих, ничего делать, кроме как убивать -- было чревато закономерными последствиями и вскоре, смекнув в очередной раз, король нашёл выход из непростой, на первый взгляд, ситуации. Соседями королевств Гринвейл были королевство эльфов Иллириум и королевство гномов Золотые Холмы, испокон веков воевавших друг с другом за контроль над поросшей лесом горой, бывшей частью горной гряды вдоль которой и проходила граница их королевств. Гномы жаждали добраться до недр горы, хранившей в себе богатые запасы золота, которого так алкали гномы. Кроме того, контроль над горой, которую пронизывали природные пещеры, следуя по которым можно было пройти гору насквозь и выйти с другой стороны позволил бы гномам наладить торговые связи с внешним миром и другими королевствами, путь в которые для гномов неизбежно пролегал через земли эльфов. Эльфы же, в свою очередь, почитали свои земли и лес, покрывавший в том числе и злополучную гору -- священными и не допускали присутствия на них гномов, к которым относились с величайшим презрением. И уж тем более они не допускали и мысли о том, что через их лес будут ходить торговые караваны гномов, словно через проходной двор. Бесконечные войны и набеги уже порядочно истощили оба королевства, но в это же самое время, и те и другие получили послания от недавно провозглашённого короля людей с предложением нанять, за звонкую монету, опытных и профессиональных воинов, способных решить все их проблемы. И вскоре война вспыхнула с новой силой. Наёмники, воевали по обе стороны, назначенный королём ответственный вести их дела кондотьер подсчитывал доходы, а слава о Гринвэйлских полках, которые воюя в чужих землях обзавелись собственными названиями и традициями, распространилась далеко за пределы леса Эвернайт и достигла даже песков пустынной Рубории, владыки которой,постоянно воевавшие друг с другом, так же не преминули нанять некоторые из них. Вскоре, бывшие полки короля Эдварда превратились в самостоятельные наёмничьи компании, не подчинявшиеся никому кроме своих капитанов и готовые воевать за кого угодно и против кого угодно, интересуясь лишь тем, кто предложит больше оплаты. И такой расклад дел вполне устраивал всех.

IV

Большинство наёмничьих кампаний Гринвейла, такие, как "Кладущие Болт", "Весёлые Стрелки", "Рубилы" и "Головотяпы" стараниями кондотьера Блэквуда уже заключил контракты о найме с герцогом Громгардом, а последняя из них -- "Волчья Верность", переметнулась к нему в "битве" при Нордберге. Казалось, что у Чёрного Барона нет никаких шансов собрать хоть сколько-нибудь представительное войско, однако, барон нашёл, как привлечь на свою сторону людей обладающих нужными навыками. Вскоре из Таволги, во все уголки королевства разошлись крестьяне, которым по возвращении была обещана щедрая награда, распространивших повсюду слухи о том, что Чёрный Барон сознательно отказался от услуг наёмничьих компаний и что он призывает под свои знамёна исключительно опытных и видавших виды ветеранов, способных оправдать и отработать двойное или даже тройное жалование. Молокососам же, впервые взявшим в руки оружие, которых набирают к себе компании -- нет места в войске барона. Ушедшие на покой наёмники, большую часть жизни провоевавшие в различных войнах и исходившие все три королевства вдоль и поперёк вновь воспрянули духом и решив вспомнить молодость, а заодно сорвать напоследок большой куш, вновь взяли в руки хранившееся в сундуках и погребах оружие. Уставшие от постоянного риска получить кинжал под рёбра в подворотне за копеечную плату городские и деревенские стражники покидали свои посты. Наёмники, считавшие, что их недооценивают, а их опасный труд недооплачивают -- покидали лагеря своих компаний. Безземельные рыцари чудом сумевшие избежать наказания за участие в восстании Родерика, но так и не получившие обещанных тем в случае победы наград и привилегий седлали коней. И все они устремились на зов Чёрного Барона, укрепившегося в деревне Таволга ставшей его базой, который обещал исправить в их жизни всё, что они считали несправедливым. Первое столкновение войск герцога Громгарда и его брата закончилось для первого плачевно. В ночь перед битвой, несколько перебежчиков из лагеря герцога рассказали барону, что его брат не воспринимает угрозу всерьёз и недооценивает силы собранные бароном, а потому привёл лишь те свои силы, что находились в замке неподалёку думая, что этого достаточно и не дожидаясь подхода наёмничьих компаний. Получив такие известия, барон не стал медлить и решил немедленно провести ночную атаку на лагерь брата, которая обернулась для последнего полной неожиданностью и страшным разгромом. Смяв караулы и вломившись в лагерь герцога, воины барона учинили расправу над едва успевшими проснуться людьми, большая часть которых в панике бежала не пытаясь сопротивляться. Сам герцог и его рыцари были вынуждены спасаться верхом бросив своих людей и прискакав в замок Громгард без доспехов, в которые не успели облачиться и с одними лишь мечами на поясах. Следующим утром войско барона уже стояло у стен замка. Началась осада замка Громгард, которая продолжалась два месяца, в течении которых обе стороны не предпринимали никаких активных действий.

***

-- Наконец-то, Рандольф! Почему так долго? -- Прошу прощения, Ваша Светлость, но не так уж и просто внедрить человека во вражескую армию, находясь в осаде. Мне пришлось с соблюдением величайших мер предосторожности сначала вывести своего агента за станы незаметно для вражеских часовых, подождать, пока он сможет внедриться в один из вражеских отрядов, после чего скрытно его покинуть и отправиться в Хэйвенспик, что бы передать ваше сообщение юному Гренвиллю... -- Избавь меня от подробностей. Какие новости? -- Всё исполнено в точности так, как вы и приказывали. Войско под предводительством графа Холланда остановилось в нескольких часах пути от замка, так чтобы в осадном лагере о нём не было известно и теперь, согласно вашему приказу, ждёт на месте, готовое в любой момент выдвинуться к вам на помощь и снять осаду. -- Передай - пусть и дальше остаются на месте и никуда не двигаются до получения следующего приказа. -- Вы желаете оставаться в осаде, Ваша Светлость? -- Нет, я желаю покончить с мятежом брата и собранной им кодлой раз и навсегда. Пусть гниют под нашими стенами. Пусть жрут свои прогнившие припасы. Пусть мокнут под дождями и месят ногами собственное дёрьмо. А потом мы добьём то, что от них останется. -- Прекрасный план, Ваша Светлость. -- Да-да, знаю, сам в восторге. Прикажи своим людям, чтобы в случае, если враг пойдёт на штурм -- срочно мчались к Холланду и вели его на подмогу. Если же штурма не будет -- ничего не предпринимать и продолжать ждать. И пусть особое внимание уделит снабжению войска, чтобы его не постигла та же судьба, которую я готовлю брату. -- Как прикажете, Ваша Светлость. -- Свободен. Исполняй.

***

К исходу третьего месяца, половина армии Чёрного Барона, который надеялся взять замок измором, в расчёте на то, что не ожидавший осады Герцог не успел заготовить припасов на длительную осаду, покинула лагерь и разбрелась во все стороны, не желая терпеть такие мучения в обмен на туманные перспективы обещанной награды. Половина из оставшихся были больны или ослаблены тем, что сами наёмники называли "боевым поносом" -- неизменно сопровождавшим любую осаду. Не имея под рукой подходящего леса, для строительства осадных лестниц и тарана, барон отправил несколько отрядов в Таволгу, чтобы они с помощью крестьян заготовили в располагавшимся неподалёку лесу необходимые материалы. Спустя две недели посланный с проверкой в деревню рыцарь сообщил барону, что посланные тем люди пьянствуют в деревенском трактире даже не помышляя об исполнении поручения. Отправлять кого-то, чтобы их вразумить было очевидно бессмысленно, а поехать собственной персоной и оставить людей в осадном лагере без предводителя -- было чревато потерей управления над остатками войска. Стало окончательно ясно, что продолжать осаду дальше -- не только бессмысленно, но и губительно для самих себя. Барон приказал сворачивать в лагерь и выдвигаться в сторону Хэйвенспика, в окрестностях которого надеялся восполнить припасы и дать отдых своим людям, а при случае попытаться и внезапно ворваться в город, если повезёт. Отойдя от замка на расстояние нескольких часов пути, остатки войска Чёрного Барона, вяло бредущие по дороге, внезапно увидели в стороне лагерь в котором расположился граф Холланд, ожидавший дальнейших приказов от герцога. Несмотря на то, что это было полнейшей неожиданностью для обеих сторон, Барон приказал своим людям атаковать и сам немедленно повёл своих рыцарей в атаку на лагерь, обитатели которого не успели изготовиться к бою и дать достойный отпор. Поначалу удача сопутствовала нападавшим, им удалось ворваться в лагерь, а сам барон даже лично опасно ранил и едва не убил Холланда, выскочившего из палатки с мечом в руках прямо перед нёсшейся во весь опор лошадью барона, рубившего всех, кто подвернётся под руку, направо и налево. Однако постепенно, серьёзное численное преимущество атакованных и истощение сил, после длительной безуспешной осады, атакующих начали сказываться на ходе сражения и вскоре после того, как один из рыцарей прокричал ему, что на горизонте появились преследователи вышедшие из замка Громгард, видя, что сторонники герцога пришли в себя после первоначального замешательства и паники, и начали окружать ворвавшихся в лагерь людей барона, тот был вынужден приказать отступать и повёл сплотившихся вокруг него рыцарей и наёмников на прорыв, в сторону Хэйвенспика, который ему удалось осуществить, выведя из лагеря не более трети своего войска. Прибыв под стены города, барон и его спутники увидели, что все ворота закрыты, а окрестности опустели, что говорили о том, что бежавшие во время атаки на лагерь люди Холланда успели предупредить Гренвилля о возможном скором появлении неприятеля. Будучи преследуемыми объединившимися силами Громгарда и Холланда, и не имея сил и возможностей осаждать или штурмовать Хэйвенспик, Чёрному борону оставался лишь один путь отступления -- в графство Мэллоухилс. Туда-то и направился мятежник, выслав впереди себя несколько разъездов, которые едва успев скрыться из виду один за другим начали возвращаться с плохими новостями. Граф Спрее, будучи верным своему слову, сдержал обещание и присягнул на верность герцогу Громгарду сразу же после получения известий, о капитуляции сэра Родерика, справедливо полагая, что теперь не осталось никого, кто имел бы законные основания претендовать на трон Хэйвенспика и корону Гринвейла. И теперь, будучи вассалом герцога двигался со своими людьми к нему на помощь, и находился уже буквально в получасе пути от Хэйвенспика. По всей видимости самим Провидение было уготовано так, чтобы граф Спрее, всей душой желавший избежать своего участия в этой войне, затягивавший своё выступление как можно дольше и потративший на сбор своей хоругви почти три месяца, вместо требовавшегося одного -- прибыл к стенам Хэйвенспика именно в этот день и менно в это время, чтобы отрезать Чёрному Барону и остаткам его изнурённой мятежной армии последний путь к отступлению. Получив известия о приближении графа Спрее, скромные, но свежие силы которого пусть и не могли разгромить, но по крайней мере могли связать боем обессиленных после тяжелейшего марша с боями мятежников, тем самым задержав их и подставив под удар гарнизона Хэйвенспика и настигающих их преследователей, барон повёл своих людей в единственном направлении, откуда им не грозило, да и не могло грозить, появление неприятеля. Свой последний лагерь остатки мятежной армии Чёрного Барона разбили недалеко от стен города Хэйвенспика, на болотах, протянувшихся вдоль берега озера Моистхоллоус. Расположившись перед болотом, прикрытые с правого фланга озером, а с левого крутыми холмами, через которые не то, что конница, на даже пехота не смогла бы пройти не растеряв строй и не нарушив боевой порядок, Чёрный Барон теперь не рисковал попасть в окружение, вынуждая брата-герцога атаковать себя в лоб, но уже и не имел никаких возможностей для отступления, кроме как через болота, знаменитые своими трясинами и обитающими на них птицами Бух. Герцог Громгард и его люди объединившись с войском которое привёл к ним на помощь граф Холланд и с примкнувшим к ним гарнизоном Хэйвенспика, который вывел из города Гренвилль, расположились напротив лагеря барона и выставив караульные заслоны и часовых, дабы обезопасить себя от новой внезапной атаки, расположились на отдых. несмотря на то, что граф Спрее и Гренвилль убеждали герцога атаковать немедленно, Громгард и едва не подвергшийся разгрому раненный Холланд настояли на том, что им и их людям нужен отдых после сражения и тяжёлого марша, а время уже позднее и если начинать битву сейчас, но она всё равно прекратиться с наступлением темноты. Таким образом, решающее сражение должно было начаться со следующим утром.

***

-- Ваша Светлость. Вам надо отдохнуть. -- В Ином Мире отдохну. Спасибо. -- Вам нужно поспать, Ваша Светлость. Это был тяжёлый день, а завтра нам предстоит битва, в которой вы должны явить собою образец рыцарской доблести. -- Что, погибать, так красиво? Погоди, я ещё не совсем отчаялся. Ты выслал людей искать броды через болота, как я велел? -- Да, Ваша Светлость. Выслал. Так же велел поискать из чего можно было бы соорудить гати*, но к сожалению местной растительности для этого совершенно явно недостаточно. -- Как давно ты их выслал? -- Достаточно давно. Ещё с вечера. Немедленно после вашего приказа, сразу же после того, как мы пришли на эти болота. -- И что? Не нашли? -- Никто из высланных мною на болота искать проходы и броды через трясину назад с тех пор не вернулся. -- Вот как... Что ж... Видимо -- нашли. -- Видимо так, Ваша Светлость. Прикажете выслать ещё людей? -- Нет, не стоит. Хватит. Пусть лучше отдыхают. -- Должен вам сообщить, Ваша Светлость, что мои люди задержали нескольких наёмников, пытавшихся под покровом ночи перебежать во вражеский лагерь. Что прикажете с ними делать? Осмелюсь предложить казнить их завтра, перед битвой, чтобы вдохновить остальных на подвиги и устрашить противника. -- Нет. Отпустить их. Пусть уходят. И других не задерживайте. Все, кто захочет уйти -- пусть уходят. -- Боюсь, что желающих может оказаться больше ожидаемого, Ваша Светлость. -- Зато останутся самые стойкие. Останутся те, у каждого из которых за плечами какая-то история приведшая их сюда, как к конечной точке их жизненного пути. Останутся те, кто готов скорее погибнуть, чем стать перебежчиком, независимо от их верности мне или каких-то других личных мотивов. Те, кому больше не для чего жить. Те, кто изначально встал под мои знамёна, чтобы наполнить свою пустую жизнь хотя бы каким-нибудь смыслом. -- Думаю, их будет немного. -- Возможно. Но жизнь такая штука, что подобных людей в ней всегда встречается достаточно. Как бы мало их не было, в конечном итоге каждый раз их оказывается ровно столько, сколько нужно здесь и сейчас. -- Осмелюсь спросить, Ваша Светлость: "Сколько нужно здесь и сейчас" -- для чего? -- Ну-у... например, для того, чтобы красиво погибнуть.

***

На рассвете следующего дня, оба войска выстроились напротив друг друга, готовые к битве. Выехавший на коне перед строем своих людей Чёрный Барон с удивлением обнаружил, что в его изрядно уменьшившемся за минувшую ночь войске всё же осталось чуть больше людей, чем он рассчитывал. Это его очень взбодрило и пока приближался вражеский строй он обратился к свои людям с речью. "Ну что, мужики! И вот мы здесь! И сейчас, мы либо все здесь сдохнем! И останемся лежать в этой тине! По щиколотку в которой мы... вы сейчас стоите! Либо мы прорвёмся! Через этих плешивых собак! Среди которых есть ваши вчерашние товарищи! Предавшие нас! И сегодня идущие нас убивать! Вместе с теми! Кто ещё вчера убивал их самих! Покажем им! Что они ошиблись с выбором! Пройдём сквозь их строй! Как лом проходит сквозь навоз! Втопчем их в грязь! А затем! Пойдём в те земли, где мы ещё не были! И как следует там отдохнём! Вперёд!" Неподвижно стоявшие в угрюмой тишине люди Чёрного Барона молча слушали его речь и на их лицах можно было прочесть самые разные эмоции. Гордость и осознание важности судьбоносного исторического события, участниками которого они являлись, отражались на благородных лицах молодых и амбициозных, а так же пожилых и уставших от несправедливости, безземельных рыцарей, в душе каждого из которых продолжал тлеть огонь надежды на создание собственного дома и прославление его имени, который они бережно хранили всю свою жизнь, надёжно укрыв под бронёй помятых прадедовских кирас, каких сегодня кроме них уже никто не носил. Злобный азарт и отчаянная жажда жизни горели на лицах некоторых наёмников, не захотевших уйти или не решившихся ночью на побег, и теперь, кое-кто уже успев пожалеть о сделанном выборе, отчаянно желавших выйти живыми из этой скверной передряги, чтобы потом рассказать о неё за кружкой эля в любимом трактире, усадив на колени официантку. Равнодушие к собственной судьбе и мрачная решимость, отражались на иссечённых шрамами и морщинами лицах других наёмников, ветеранов многих битв и походов, решивших сегодня твёрдо и бесповоротно подвести итог своего существования. Как и говорил барон -- каждого из этих людей привела сегодня сюда его собственная, уникальная, единственная и неповторимая жизненная дорога, следуя по которой они заработали все эти шрамы и отметины покрывавшие их лица, словно тень от паутины, следы болезней и рубцы на телах, пересекающиеся полосы от ударов хлыста на спине и выжженные на предплечьях клейма преступников и воров, полученные в далёкой Рубории, пятна от магических ожогов и у кого пара, а у кого и более недостающих пальцев на той или иной руке, а то и на обеих, потерянных в битвах между гномами и эльфами. К тому моменту, когда Чёрный Барон закончил свою речь, вражеское войско уже было достаточно близко и в сторону мятежников уже полетели первые стрелы и арбалетные болты. Двинувшись вслед за своим направившимся в сторону противника предводителем, мятежники, сначала молча и неспешно, а затем постепенно ускорившись и перейдя на бег, чуть ли не обгоняя пустившего вскачь коня барона с разгону с яростным звериным воем врезались плотной толпой в попятившийся перед ними и начавшийся рассыпаться строй войска герцога, который, вместе со своей свитой, наблюдал за битвой с близлежащего холма. Шедшие по флангам компании наёмников немедленно, под руководством своих капитанов, начали окружать глубоко вклинившихся в центр общего строя мятежников, однако те, не обращая внимания ни на что продолжали упрямо рваться вперёд яростно орудуя своими мечами, копьями, алебардами, тесаками, ножами, кулаками и зубами, нанося удары наотмашь, казалось, с утроенной энергией, почти не выбирая цель и лишь продолжая с неослабевающей инерцией рваться вперёд, сбивая с ног и подминая под себя врагов, топча их ногами, круша их шлемы и черепа палицами, кистенями и булавами, перегрызая глотки, душа и выдавливая глаза голыми руками. В первых рядах шёл сам Чёрный Барон, который, после того, как его коню перерубили ноги, смог, несмотря на ужасную давку, в которой он выжил лишь благодаря добротным доспехам из воронёной закалённой стали, снова подняться на ноги и теперь личным примером показывал своим людям, что им надлежит делать. Мятежники дрались уже в полном окружении. Их наступательный порыв постепенно иссяк, но не иссякло желание подороже продать свои жизни. Повсюду шла отчаянная драка. Все смешались и нигде уже не были никакого намёка на строй. Знамёна хоругвей и компаний валялись в пыли под ногами, втоптанные в грязь состоявшую из пропитанной кровью, желчью и болотной тиной мешанины земли и кишок. Отчаянно пытаясь прорубиться сквозь толпы врагом, мятежники, отдельными группами, мелкими кучками и поодиночке -- перемешались с врагами так, что ни о каком окружении кем-то кого-то уже не могло быть и речи. С того места на холме, с которого за битвой наблюдал герцог, битва напоминала войну между двумя муравейниками, в которой было совершенно невозможно сказать, каким образом участники отличают друзей от врагов и отличают ли вообще. -- Смотрите, некоторые из наших уже бегут. -- указал в сторону битвы один из рыцарей. -- Это же наёмники. Они всегда бегут, чуть что. -- возразил ему другой. -- На сколько я вижу, в основном это раненные. -- приглядевшись добавил первый. -- А вражеские, смотри-ка не бегут. -- покачал головой первый. -- А куда им бежать-то? На болота? -- усмехнулся третий рыцарь. -- Верно, им-то бежать некуда. Если они и бегут, то вместе с нашими, прикидываясь за своих. -- пояснил второй. -- Ваша Светлость, кажется исход битвы становится неопределённым. -- поделился наблюдением граф Холланд с левой рукою на перевязи. -- Определённо. -- Согласился Громгард. -- Что прикажете делать? -- поинтересовался граф. -- У вас есть предложения? -- последовал встречный вопрос. -- У меня есть, если позволите, Ваша Светлость. -- подал голос граф Спрее. -- Рад буду услышать. -- позволил герцог. -- Я предлагаю атаковать по очереди -- сначала я и моя хоругвь, затем -- Его Сиятельство граф Холланд и его рыцари, а после него -- вы, Ваша Светлость, и ваши вассалы. Таким образом мы нанесём по уже связанному боем, дезорганизованному и порядком уставшему противнику три последовательных удара, каждый из которых будет иметь всё возрастающую силу, поскольку сэр Холланд привёл больше людей, чем я, а Ваша Светлость ведёт за собою больше людей, чем мы оба. -- изложил свой план Спрее. -- А не будет ли разумнее атаковать сразу всеми имеющимися силами и завершить бой одним ударом? -- с сомнением хмыкнул Холланд. -- Это если мы его завершим. А в этом есть сомнения. -- возразил граф. -- У вас, Ваше Сиятельство, имеются сомнения в силе Его Светлости и ведомых им рыцарей или в ваших собственных силах? -- язвительно поинтересовался граф Холланд. -- На тот случай, если вдруг у вас, Ваше Сиятельство, имеются какие-то сомнения в моих силах, я всегда готов их вам продемонстрировать, к вашим услугам в любое время. -- запальчиво ответил граф Спрее дёрнув поводья и повернув коня в сторону Холланда. -- Довольно! -- прервал разгорающуюся ссору герцог. -- Я решил. Слушайте мой приказ!... Глубокий и неплотный строй немногочисленной, в сравнении с остальным войском, но смертельно опасной рыцарской конницы подобно оползню сошёл с холмом и сотрясая землю глухим и гулким громом ударов копыт двинулся в сторону беспорядочной свалки, которую представляла собой уже довольно давно начавшаяся битва, участники которой теперь настолько обессилили, что с трудом держали в дрожащих руках оружие, лишь усилием воли заставляя себя вновь заносить его для новых ударов, каждый из которых давался лишь ценой неимоверных усилий. По мере приближения, всадники постепенно ускоряли движение, но лишь когда до места битвы оставалось не более ста шагов пришпорили коней и перешли на галоп, одновременно опустив тяжёлые и длинные рыцарские копья и издав гулко вырвавшийся из под забрал боевой клич. Все находившиеся на их пути бьющиеся воины, независимо от стороны, за которую они сражались, разом бросились врассыпную, едва успев оглянуться на приближающийся гром копыт и увидев мчащуюся на них во весь опор ощетинившуюся копьями стену всадников. Никто не желал стоять на пути не разбиравших дороги рыцарей. Толпа в беспорядке бьющихся воинов раздалась в стороны, словно вода от брошенного в неглубокую лужу камня и таким образом удар кавалерии герцога практически пришёлся в пустоту. Рыцари проскочили всё поле боя, никем не остановленные и были вынуждены остановить коней, чтобы не оказаться на болоте. А за из спинами уже вновь сомкнулась толпа людей, убивавших друг друга всеми доступными способами. Никто не давал врагу пощады и никто её не просил. Раненые лежавшие на земле с отрубленными конечностями и выпущенными наружу внутренностями продолжали драться друг с другам, хватая друг друга скользящими от крови руками, пыряясь кинжалами, коля острыми обломками древок, разрывая пальцами с выдранными ногтями глотки и разбивая головы противников камнями или приподнявшись из последних сил цеплялись руками за тех, кто ещё оставался на ногах, из последних сил мешая им драться, утягивая вниз на землю и пытаясь помочь своим бьющимся с ними товарищам. Трупы громоздились один на другой, в некоторых местах в два три слоя, убитые падали на ещё живых, а живые копошились среди мёртвых и умирающих. В некоторых естах люди бились в рассыпном строю, а в некоторых толпились в тесной давке, не имея возможности даже размахнуться и видя как мёртвые, стиснутые со всех сторон, продолжали стоять на равне с живыми. Предсмертные стоны, воинственный кличи и крики проклятий слились в один сплошной вой смешанный с лязгом, стуком и скрежетом стали. "Я же говорил, одним ударом дело не решить! Скорее туда, герцогу нужна наша помощь!" -- прокричал Холланду Спрее, наблюдавший вместе с ним за атакой герцога Громгарда. Только вторая атака рыцарской конницы, менее многочисленная чем первая, но не менее яростная, решила исход битвы. После того, как вторая волна рыцарей повторно разогнала толпу сражавшихся, уже не сомкнувшуюся вновь, как прежде, а распавшуюся окончательно и с тяжёлым вздохом бросившуюся бежать к болотам, к которым отступали отрезанные от иных путей к отступлению обречённые мятежники и наступали преследующие их рыцари и наёмники, графы Спрее и Холланд почти наперегонки не жалея себя, оба раненные, а Холланд повторно, пробились сквозь тех немногих, кто ещё пытался продолжать сражение, к тому месту, где в последний раз мелькал украшенный перьями шлем герцога. Герцог Громгард и ещё двое рыцарей, после гибели своих коней или будучи стащенными из сёдел на землю, дрались пешими, с трудом отбиваясь от наседавших на них со всех сторон мятежников стоя спиной к спине, и уже казалось были близки к смерти, когда подоспели их вассалы и следовавшие за ними рыцари, обратившие противников в бегство, вслед за остальными врагами. С трудом сев в седло коня графа Спрее, которого тот немедленно предложил герцогу, Громгард осмотрелся по сторонам и пришёл к выводу, что исход битвы решился в его пользу.

V

      Задыхаясь от бега, груза доспехов и смертельной усталости, Чёрный Барон и немногие из его уцелевших сподвижников пробирались через болота, двигаясь по колено в воде, хватаясь руками за ветки кустов и ростущую на кочках высокую траву. Услыхав сквозь хрип собственного тяжёлого дыхания короткий вскрик чуть в стороне, барон быстро обернулся и увидел, как судорожно хватающая воздух рука одного из тех, кто шёл с ним рядом погрузилась в трясину. Ничего не говоря, барон продолжил движение, стараясь, насколько это возможно, прощупывать перед собою почву. и двигаться от кочки к кочке. Внезапно спереди раздались невнятные крики. "Что там у вас?! Вы что-то нашли?!" -- спросил барон, вглядываясь в зеленоватый туман, в котором растворились шедшие впереди его спутники. -- "Мы прошли болота?! Чего вы кричите!?" Однако вместо осмысленного ответа из тумана вновь донеслись бессвязные крики, с которыми вскоре смешалось грозное карканье и громкое хлопанье крыльев, ясно давшие понять, что именно нашли скрытые туманом люди. "Проклятье! Гребаные твари! Я не для того ушёл от людей герцога, чтобы теперь угодить им на клюв!" -- злобно прокашлял один из замерших рядом с бароном наёмников. "Пошли туда, попробуем обойти болото через озеро!" -- предложил другой, махнув рукой в том направлении, где за туманом должно было лежать то самое озеро, на острове которого располагался Хэйвенспик. "Не выйдет! Там перед водой одна сплошная трясина, через неё невозможно идти, и плыть по ней тоже нельзя, затянет. Я туда в детстве на лодке подплывал, когда с братом рыбачил! Там точно погибнем!" -- возразил ему другой. "И что теперь?! Что нам делать-то тогда? А, ВашСветлсть, чего нам делать-то?!" -- растерянно спросил ещё один наёмник, вместе с остальными беспомощно глядя на барона, который чуть переведля дух и оглядев оставшихся с ним людей, которых было едва ли больше полутора десятка, немного подумав сказал: "Попробуем пересечь болота. Это наш единственный шанс на спасение." -- А может, нам здесь остаться и пересидеть? -- предложил один из наёмников. -- И сколько нам здесь сидеть? Они может там ещё неделю лагерем стоять будут. -- возразил второй. -- Нахрена им лагерь, когда рядом город? Там они все будут. -- ответил третий. -- Да даже так, из города место то, как на ладони, незаметно не проскочишь. -- А если ночью? -- Ночью тем более! Тут в округе ещё месяц мародёры пастись будут! За ломоть хлеба продадут и выдадут! -- А жрать-то мы что будем, всё это время?! -- Как что? Друг друга! -- Верно! А последнего сожрут комары! -- А может барона сожрём? Это он нас всех сюда привёл, предводитель хренов! -- Барона нельзя. Если он нас выведет -- значит денег должен будет. -- А если нас с ним схватят?! -- Тогда мы его самого за деньги герцогу выдадим! -- Правильно! Нельзя барона сразу жрать, пригодиться может! -- наперебой начали кричать наёмники. "Тихо!" -- рявкнул барон. Все замолчали и посмотрели на него так, как будто давно уже забыли о его присутствии, что заставило его почувствовать себя ещё более неуютно, чем ранее. -- "Мы не можем идти обратно. Обойти болота через озеро нельзя, впереди трясина и птицы Бух. Значит остаётся только попытаться обойти болота со стороны холмов. Там и пойдём." И не дожидаясь ответа повернулся и направился через туман, внимательно прислушиваясь к звукам доносящимся у него из-за спины. Из-за спины донеслись только хлюпающие звуки шагов последовавших за ним наёмников, что немного его успокоило. -- Там скалы. -- мрачно напомнил один из последователей. -- Лучше скалы, чем болото. Попытаемся через них перебраться. -- не оборачиваясь ответил барон достаточно громко, чтобы его слышали все. -- А если переберёмся, что тогда? Дальше-то что делать будем? -- поинтересовался кто-то ещё. Барон не ответил. -- Ты переберись сначала, а там видно будет. -- донёсся ещё чей-то голос. -- И то верно, согласился другой. Спустя некоторое время, все заметили, что почва под ногами стала чуть менее жидкой и ноги проваливались в тину уже не по колено, а только по щиколотку. Вскоре барон и следовавшие за ним люди упёрлись в крутую густо обросшую мхом скалу, вдоль которой они и двинулись, вглубь болота. Время от времени, скалистые склоны холмов, мимо которых они шли, начинали казаться достаточно пологими, чтобы попробовать по ним забраться, однако отправленные на поиск пути разведчики каждый раз возвращались и сообщали, что впереди либо неприступный утёс, либо крутой обрыв, перебраться через которые сможет разве что козёл или птица. Вскоре, один из наёмников ушедших вперёд, вернулся и сообщил, что они обнаружили пещеру, которая уходит глубоко в недра холмов. "Есть неплохие шансы на то, что она выходит на другую сторону!" радостно сообщили вернувшиеся разведчики, чем заметно подняли настроение своих спутников. Войдя в пещеру, Чёрный Барон и его последователи вскоре обнаружили, что она имеет множество ходов и развилок, выбирать которые следует с большой осторожностью, чтобы не заблудиться. Последовательно проверяя несколько ходов на очередной развилке, барон и его люди обнаружили, что три из четырёх ходов приводили в тупиковые пещеры, в одной из которых они обнаружили совершенно неожиданных в таком месте птиц Бух, которые сразу же набросились на них и прежде, чем все успели покинуть пещеру -- успели заклевать насмерть троих. В другой пещере они увидел летавшие в темноте голубые огоньки, напоминавшие своим видом сгустки Синей Магии, о которой барон читал в одной из книг в детстве. Некоторые из наёмников попытавшиеся поймать эти огоньки были настолько заворожены их мерцающим голубым светом, чтобы забыли об осторожности и устремившись за ними в глубь пещеры внезапно, успев лишь жалобно вскрикнуть, почти мгновенно исчезли в пастях гигантских жаб, неожиданно выпрыгнувших на них из темноты и поглотивших несчастных одним глотком, что немедленно заставило всех остальных в ужасе броситься к выходу из пещеры, даже не помышляя о попытках применить против невиданных чудовищ оружие. Третья пещера была полна горячего пара, вырывавшегося из трещин в земле, настолько горячего, что когда один из наёмников неосторожно сунул туда руку её мгновенно ошпарило, а кожа на ней покрылась пузырями. Четвёртая пещера, была самой большой из всех, и как казалось на первый взгляд -- совершенно пустой. В ней не было ничего, за исключение небольшого подземного озера, которое в правой его части оказалось достаточно мелким, чтобы попытаться перейти его вброд, идя в воде по пояс по направлению к дальней части пещеры, в которой располагался ещё один проход, уходивший ещё глубже в холмы. Когда двигавшиеся гуськом друг за другом люди пересекли озеро примерно на половину, из левой его части внезапно раздалось какое-то странное булькание, заставившееся всех остановиться. "Не стойте, не стойте, идите вперёд!" -- начал подгонять шедший в середине колонны барон замерших перед ним наёмников. "Что там такое, тролль его дери!?" -- испуганно вскрикнул один из шедших сзади. "Не знаю и знать не хочу! Шевелите задницами, улитки, быстрее вперёд, валим отсюда!" -- рявкнул один из шедших в самом хвосте колонны и в следующее мгновение вырвавшаяся из под тощи воды с громким плеском и взрывом брызг клыкастая голова огромного водного чудовища, с перепончатыми плавниками на месте ушей, вознеслась на длинном, змееподобном, чешуйчатом теле под самый свод пещеры и уставилась оттуда на оцепеневших внизу людей своими жёлтыми змеиными глазами. "Бежи-им!" -- хором заорали все не сговариваясь и расталкивая друг друга спотыкаясь о воду, падая и путаясь в водорослях, бросились в разные стороны -- кто-то, и в их числе барон, вперёд, к выходу из пещеры, а кто-то назад, ко входу, через который пришли. Услышав оглушающе громкое шипение змея, барон оглянулся на бегу и выбегая из пещеры успел увидеть, как в пасти чудовища исчезли ноги одного из его спутников, проглоченного целиком. Покинувшие пещеру с озером, барон и те, кто ещё оставался с ним оказались в другой, ещё большей на вид пещере, затопленной водой по щиколотку, из которой не было видно никаких других выходов. "Что это была за тварь?!" задыхаясь прокричал один запыхавшийся наёмник, ни к кому конкретно не обращаясь. "Кажется, это был Тритон. Я о таких в книге как-то читал. Давно уже. Они вроде как магические твари. Не думал, что они и в правду существуют." -- вытирая со лба испарину ладонью ответил барон. "Плевать на то, как там его зовут. Что дальше делать? Отсюда нет выхода!" -- напомнил о насущном другой наёмник, с опаской оглядываясь на проход, ведущий в пещеру с озером. "Сначала осмотрим здесь всё, как следует. Может где-то в стенах есть проход или расщелина, которую сразу не видно. Если не найдём, придётся идти обратно, через пещеру с Тритоном. Другого выбора нет. Так что ищите как следует." -- сказал барон и сам первым направился вдоль стены пещеры, тщательно её ощупывая. Остальные сделали тоже, разошлись по пещере и вскоре сразу несколько из них окрикнули остальных, объявив, что нашли какие-то ходы или ложбины. На их зов немедленно устремились все остальные, но прежде, чем они успели приблизиться, все дружно и с криками бросились назад, поскольку из найденных "ходов или ложбин" одна за другой начали выпрыгивать гигантские жабы, мгновенно поглотившие обнаруживших их убежища бедолаг. Чёрный Барон забился в угол между двумя выступами в одной из стен пещеры и, полный решимости и отвращения, выставив перед собой свой полутороручный меч, который крепко сжимал обеими руками, молча наблюдал, как огромные жабы, за один прыжок преодолевая расстояние большее, чем может пробежать человек за десять шагов, моментально настигали его последних спутников и моментально их проглатывали, не обращая внимания на уколы и порезы, которые те наносили им отчаянно размахивая своим оружием. Внезапно, барону показалось, что у земля у него под ногами стала горячей. С трудом оторвав взгляд от происходящего перед ним, сопровождавшегося истошными криками, жуткого пира чудовищ, барон посмотрел себе под ноги, и только сейчас обнаружил, что стоит на каменной круглой плите, покрытой причудливой резьбой и узорами, совершенно явно не природного происхождения. Спустя мгновение, после того, как барон посмотрел на неё, резная вязь, которой была покрыта плита начала вдруг мерцать, а затем источать яркий свет, подобный солнечному. "Это ещё что за дёрьмо?! Что это за проклятое Богом место!?" -- непроизвольно вырвалось у него изо рта. "Это ваш дом, Владыка! Добро пожаловать в Башню!" -- внезапно раздался по старчески писклявый сухой трескучий голос, заставивший барона вздрогнуть и поборов оцепенение медленно поднять глаза для того, чтобы с первого же взгляда убедиться в том, что место, в котором он теперь находился -- это уже совершенно точно не пещера с гигантскими жабами.