Ятен отчаянно не выспался в эту ночь, и это чувствовалось— он лажал на клавишных и усиливался не на тех куплетах. Сейя и Таики изо всех сил старались подстроиться под парня, но даже у них не получалось вытянуть песню.
— Так, — разозлился Нефрит, вставая с места.— Я знаю, что вы две птички не спеваетесь, — парень закатил глаза на брата и Сейю.— Но с тобой-то что происходит, Коу? Это же твоя песня! Первая песня, где ты написал не только музыку, но и текст.
Длинноволосый судья серьезно посмотрел на Ятена.
— Это сильная песня, Ятен. Не проваливай свой шанс. Соберись.
Блондин сжал зубы и кивнул. Воспоминания прошлой ночи не давали ему сконцентрироваться на песне, но Нефрит был прав, он должен был собраться.
Ятен размял холодные пальцы и начал играть мелодию на клавишных.
Более мягкий голос Таики начал выводить первый куплет:
Не ведал страшнее тех минут,
Когда ты уходила беззвучно прочь;
Кружилась в небе черной птицей ночь…
А я цветами выстлал твой путь…
Пальцы Ятена быстрее запорхали над клавиатурой, и электрогитара Сейя подключилась. Голос Таики стал на две октавы выше, подбираясь к кульминации. Когда хриплый и яростный голос Ятена включился:
ТЕБЯ ждал я у подножья гор!
Азалии прекрасные цветы
Срывал, чтобы радовать ТВОЙ взор…
Увы, их так и не увидела ТЫ!..
Глубокий голос Сейи перебил их, зачитывая рэп: «Ты растоптала, ничуть не пожалев, //Как нежные соцветья, сердце мне! //Звучал в немой полночной тишине//Моей души страдающий напев!
Яростный голос Ятена, высокий тенор Таики слились с баритоном Сейи и зазвучали на невероятно высоких нотах:
Ты удаляешься… Гляжу тебе во след.
Мертвы бутоны дивной красоты…
Но слез моих ты не увидишь! Нет!
Безмолвный умру, как те цветы…
Таики забил изо всех сил на тарелках и барабанах, и Ятен как сумасшедший заиграл на клавишных. В этот раз они выложились на все сто.
В комнате повисла тишина, которую тот же перебили аплодисменты Нефрит и его ассистентов.
—Вот это я понимаю, песня, — довольно улыбнулся судья.—С этой песней вы точно станете открытием года. И вам можно будет не бояться последнего экзамена.
— Да мы его и так не боимся, — хмыкнул Таики, вытирая пот со лба маленьким полотенцем.
Какая-то тень мелькнула на лице Нефрита, но он ничего не сказал.
— Можете быть свободны, молодые люди. Всем по триста баллов. Порадовали вы меня. Кстати, Ятен, молодец. Вот такие песни от души и надо писать.
Блондин благодарно кивнул, устало направляясь к двери. На часов было только 11 утра, и ему срочно требовался кофе.
— Есть новые идеи? — неожиданно поинтересовался Нефрит.
— Уже? — удивился Сейя.— Он только написал эту!
— Да, но ведь, когда у человека взыгрывает вдохновение, то оно обычно идет нескончаемым потоком. Я по глазам вижу, Ятен, у тебя же есть что-то новое на уме.
— Это совсем сырая идея, — с неохотой проговорил Ятен.— Я должен лучше все это продумать. Я написал эту песню два часа назад.
—Ты меня поражаешь, Ятен, — удивился Сейя, садясь на диван.— То ты еле выводишь обычную рифму, то теперь вторая песня со словами!
— Сыграй! — властно приказал Нефрит, показывая на синтезатор. — Я скажу свое мнение.
Чуть сомневаясь, Ятен сел за синтезатор и начал играть, постепенно набирая темп и силу.
«Почему так горько плакала она,
Пряча лицо в ладонях.» — пел его хриплый голос, а пальцы летали над клавиатурой.
«И нечто болело в груди и в висках
И в душу не приходила весна.”— голос Ятена чуть не сорвался. Он замотал головой, словно отгоняя перед глазами какой-то образ.
«Почему так горько плакала она
И вытирала слезы, словно ребенок
Наказана за вину
Наказана, оставленная одна
Наказана, оставленная одна
Наказана, оставленная одна» — хриплый голос задрожал от эмоций, но это не испортило песню. Неожиданно Сейя, влекомый каким-то ритмом по инерции заиграл на электрогитаре, и у всех перехватило дух. Это было невероятно сильно: боль и эмоции словно ожили с этими нотами и звуками.
Звуки гитары вновь восстановили картину этой ночи перед глазами Ятена, и он закричал изо всех сил, набирая в грудь воздух:
«РАЗРУШЕНА ВСЕСИЛЬНЫМ ЧУВСТВОМ И УСТАВШАЯ ОДИНОКИМ СУЩЕСТВОВАНИЕМ!»
Нежное бледное лицо стояло перед его глазами, и сердце сжималось от сильных болезненных эмоций.
«СТОИТ ЛИ ГОВОРИТЬ О ЛЮБВИ! ТОГДА, КОГДА ПРОЩАЕШЬСЯ С ЖИЗНЬЮ! ТОГДА КОГДА ПРОЩАЕШЬСЯ С ЖИЗНЬЮ… “
Голос Ятена стал затихать. И парень в изнеможении опустил голову, длинная платиновая челка закрыла его лицо.
«Тогда, когда прощаешься…»
В аудитории стояла тишина, и люди ошеломленно смотрели на парня.
— Это было гениально, — выдохнул Нефрит под одобрительный гул.— И это было больно. Тебе не обязательно соглашаться со мной, но эта песня не на каждый день. Но это бомба! Надо будет придумать, как вставить гитару и другие инструменты. Твоя импровизация, Сейя, была фантастичной, но ее надо еще доработать. Тебе сто баллов, Ятен, за чувства. Тебя и вправду будто подменили.
Ятен слабо улыбнулся и уже направился к выходу, как голос Нефрита неожиданно обжег его.
— Но вот мой тебе совет, Коу. Ни одно вдохновение не стоит такого погружения в чувство. Ни одна женщина этого не стоит.
— Я не понимаю, — нахмурился блондин, не оборачиваясь.
— Та, о которой ты поешь. Мне плевать, кто она. Но я слышу в твоем голосе эти тревожные сигналы… Она сведет тебя с ума, если ты продолжишь в таком духе.
Ятен закусил губу и молча пошел на выход, так и не удостаивая прозорливого продюсера взглядом.
Таики и Сейя нагнали его только у самой столовой.
— Коу, — по-дружески хлопнул по плечу Сейя.— Требую свой процент за твое продуктивное вдохновение.
— Не понял? — смерил друга тяжелым взглядом Ятен.
— Ну позавчерашние гетеры явно произвели на тебя впечатление.
— Нет, ну ты реальный придурок, Хино, — громко ухмыльнулся Таики, протирая на ходу очки. Без очков его лицо казалось мягче и моложе.— Ты думаешь, что твои групи-герлз вдохновили Ятена на такие песни.
— Фильтруй речь, Кино, — скривился Сейя, меняясь в лице.
— Я говорю правду, — пожал плечами Таики.— Даже разъясняю тебе из милости. Ятен по-настоящему влюбился. И явно не в группи-герл. В дешевок можешь только ты влюбляться.
— Ты про свою сестру что ли? — лениво перекатывал слова во рту Сейя, замечая как зажглись карие глаза.— Я Мако не любил. Только трахал.
Сильный удар чуть не попал по цели, но Сейя успел вовремя пригнуться, сохраняя свой нос. Но резкого захвата он не избежал и уже в следующую минуту был прижат к стене двухметровым шатеном.
— Отпусти его, Тай, — устало выдохнул Ятен. Эти сцены повторялись каждый день. Если увидят судьи, снова снимут баллы. Особенно Тиран любил измываться над ними.
Смеряя Сейю тяжелым взглядом, Таики отпустил парня. В молчании три парня направились в столовую.
— Как твоя сестра, Сейя? — осторожно спросил Ятен, следя за реакцией Таики. Но на непроницаемом лице шатена не отразилось ничего, кроме вежливой тревоги.
— Чуть лучше, она должна сегодня уже прийти в себя. Я пойду к ней через час— вздохнул парень.— Я до сих пор не могу поверить, что провернула эта стерва Чиба. Не зря она мне сразу не понравилась. Но я пока не трогаю ее…доказательств нет. Но Тено пообещала мне сразу сообщить, как только что-то появится.
Сердце Ятена сдавило, но он ничего не сказал. Таики неожиданно внимательно посмотрел на блондина.
— Так кто она, Ятен? Та, которая причина твоего вдохновения?
Блондин вздрогнул и ничего не ответил.
— Ты ошибаешься, Тай, — Ятен улыбнулся, чувствуя запах свежего кофе.— Ваша семья все любит сводить на тему любви. Но это не так. Просто вдохновение.
— Что-то ты не договариваешь, — сощурил глаза Сейя, вставая с парнями в очередь. Таики довольно хмыкнул— на часто они с Сейей в чем-то соглашались.— Но не хочешь говорить, не говори.
Неожиданно сердце Ятена заколотилось как бешеное, когда он увидел знакомую ленту в золотых волосах. Минако пила кофе и о чем-то говорила с Ами. Ятен быстро обвел всю столовую взглядом—- Мако не было поблизости. Сейя блеснул глазами, но ничего не стал делать. За другим столом сидела Усаги, и это все, что интересовало парня.
— Ятен, — улыбнулась Минако. На ее лице не было ни капли макияжа, а потому она казалась бледнее чем обычно, но это не портило ее. Ее не портило ничего, неожиданно подумал про себя Ятен. — В первый раз говорю это, но я рада тебя видеть.
Одетая в синий комбинезон девушка рассмеялась, и Ятен подумал, что не слышал ничего прекрасней. Его глаза затуманились при виде на нее, и Ами зорко хмыкнула, отпивая капучино.
— Я тоже рад, — хриплый голос парня звучал взволнованно.— Я просто хотел удостовериться, что с тобой все хорошо.
— Мне надо поговорить с Таем кое-о-чем, — неожиданно засуетилась Ами, вставая с места и показывая красивое синее платье с блестками.
— «Кое-о-чем», — передразнила девушку Минако, смеясь.
— О, Мина, какая ты пошлая, — возвела глаза вверх Ами, но тут же весело рассмеялась.— Но я прощаю тебя только из-за твоей трудной судьбы.
— Трудной судьбы? — удивился Ятен, присаживаясь напротив Минако, когда Ами быстро убежала.— Ты ей все рассказала?
— Да, — кивнула Минако, обхватывая чашку с кофе тонкими пальцами.— Я знаю, я, наверное, должна быть более осторожной с людьми. Не доверять. Но я верю Ами.
— Мако ты тоже верила.
— Да, — погрустнела Минако.— И заплатила за это. Но я по-другому не умею. Я не умею быть одна и холодно делать расчеты, кто стоит моего времени, а кто нет. Если я дружу, то дружу, если люблю, то люблю до гроба.
Грустная улыбка повисла на лице Минако, и Ятен почувствовал очередной укол в сердце. Он должен был уходить: находиться рядом с ней после его решения забыть, было невыносимо.
— Кунсайт взял отпуск на неделю, — опустил глаза Ятен, не решаясь смотреть в глаза Минако.
— Я знаю, — прошелестела девушка.— Какое удачное время он выбрал. Но это к лучшему. Нам обоим нужно время. Он—последний, кого я хочу видеть. Даже видеть тебя с таким цветом волос немного…
Минако смутилась, и Ятен резко поднял голову, впиваясь в девушку тяжелым взглядом.
— Ты ненавидишь меня из-за моего брата? — не мог поверить он.
— Нет, что ты! — замотала головой Минако. В голубых глазах промелькнуло искреннее раскаяние, и Ятен в ту же минуту простил ее.— Я….Нет, ты не он. Ты намного лучше, Ятен. Ты другой. Ты…
Минако тяжело вздохнула, словно переживая события прошлой ночи перед глазами.
— Ты спас меня вчера…
— Я просто довел тебя до дома, — покачал головой Ятен.
— Нет, — возразила Минако, дотрагиваясь до ладони Ятена своими пальцами. Парень вздрогнул от ее прикосновения.— Я была в таком состоянии… Я готова была в какой-то момент попрощаться с жизнью: до того я казалась самой себе брошенной… Лишь мысль о брате спасла меня. И я, обозленная, ринулась к нему, проклиная Академию и всех на свете. Но ты остановил меня, ты спас меня от этого цинизма, от этой злости на весь мир. Ты не дал мне забраться в скорлупу семьи Чиба и оттуда ненавидеть весь мир.
Светловолосый парень чуть дыша слушал ее, зеленые глаза темнели с каждым ее выдохом. Каждое ее слово так много значило для него. Она вся так много значила для него.
— Спасибо, Ятен, — Минако улыбнулась Ятену нежной улыбкой, и парень внутренне застонал. Почему она не могла улыбаться ему так каждый день. — Ты спас мою душу.
Неожиданно Минако взглянула на часы и ойкнула.
— Черт, мне пора на пару к Зойсайту! — заспешила она.— Черт, черт, еще этот долбаный архив сегодня. Я, наверное, выпью бутылку водки для храбрости. Там же нет алкодетектеров?
Качая головой, Минако побежала из столовой, подмигивая Ятену на прощание.
Парень чувствовал, как сердце буквально рвется из груди. Что же она с ним делала….
***
С трудом отсидев все пары, Ятен как сомнамбула двинулся к офису декана Эйса. Недосып давал о себе знать, и под глазами появились черные круги. Но Ятен упрямо стучал в дверь, зная что поступает если неправильно, то то как велит сердце…
Когда Эйс открыл, то Ятен не думал не о чем.
Ни о чем, кроме хрупкой блондинки одиноко плачущей в темном архиве.
«Почему так горько плакала она» …. Гитара Сейи заиграла в голове, пронизанная звуками скрипки. Да, Мичиру, нужно попросить Мичиру сыграть в этой песне.
Когда Эйс открыл дверь, то блондин тут же со всей силы нанес декану удар в лицо, разбивая ему нос в кровь…
Нападение на декана— минус 4000 баллов и неминуемое наказание…
Ятен расслаблено выдохнул, когда охрана оприходовала его. Он получил то, что хотел…
***
С замирающим сердцем, Ятен спускался в огромный архив— это было воистину жуткое и темное место, заваленное старинными фельетонами, рукописями и книгами. Неудивительно, что они использовали штрафников, чтобы оцифровать эту нескончаемую кучу книг.
С грацией кошки Ятен пробирался между высоких стеллажей, ища глазами знакомую фигуру. Неожиданно вдалеке послышался звук сканера, и Ятен поспешил туда.
Встав за стеллажом, парень замер, наблюдая за блондинкой, которая аккуратно сканировала книги с золотой тесьмой. Ее белая кожа была бледнее обычного, и на висках виднелись капли пота— она, действительно, боялась. Они специально устроили ей такое наказание, разозлился Ятен, они ее наказывают за аллергию.
Ятен уже хотел выйти из укрытия, как недалеко послышался мужской голос.
— Чиба, — позвал голос, и девушка от испуга уронила книгу. Девушка обернулась и осторожно улыбнулась.
— Нефрит, я могу чем-то помочь. Я так рада вас видеть! Здесь немного жутко, и только преподаватели могут зайти…
— Перестань городить чушь, — гневно прервал ее Нефрит и приблизившись схватил ее за руку. Девушка опешила, и Ятен гневно сжал кулаки: он явно разбил нос не тому.— Рей проснулась!
— Что? — удивилась девушка и тут же радостно улыбнулась.— Я так рада. Значит это было не смертельно!
— Она говорит, что это была Мако, идиотка! Теперь проблемы у моей сестры! Откуда эта черноволосая ведьма вообще могла знать, она что экстрасенс?
— Но это была не я! — возразила Минако, пытаясь высвободить руку, но Нефрит не отпускал ее. — Я клянусь.
— Ты была там, — отрезал Нефрит, меняясь в лице.— Ты приволокла эту чертову змею. Ты подмешала арахисовое масло.
— Нет! — крикнула Минако, изо всех сил вырывая руку. На руке отпечатался красный след.— Я принесла змею, я была там, но я не мешала масло!
— Но Мако не мешала тоже! — взревел Нефрит, и Минако испуганно заплакала. — Ты должна пойти к Тено и Рей и признаться, что это была ты.
— Но это была не я, — не могла поверить Минако, беспомощно водя головой.
— Но лучше ты, чем Мако, — мрачно процедил Нефрит, отказываясь смотреть на девушку.
— Я не буду этого делать, — твердо произнесла Минако.
— У тебя будут большие проблемы, Чиба, — зловеще проговорил Нефрит.— Ты уверена, что тебе это нужно. Ты никогда не сможешь закончить эту чертову Академию.
— Если я признаюсь в том, что вы от меня просите, я точно не закончу Академию, — горько проговорила Минако, откидывая волосы.
— Ты пожалеешь, Минако, — Нефрит вновь схватил Минако за руку, и девушка вскрикнула от боли.— Клянусь, я уничтожу тебя!
— Что здесь происходит?! — громкий голос испугал обоих, и Нефрит нервно откинул руку Минако. У входа стоял Мамору, и мрачно смотрел на высокого шатена.
— Я пойду, — с ненавистью бросил Нефрит, проходя мимо Мамору. Тот лишь обвел его тяжелым подозрительным взглядом.
Когда Нефрит скрылся в дверь, высокий черноволосый парень медленным шагом приблизился к Минако. Слезы на лице девушки высохли, но глаза все еще был красные, и она опустила лицо, прикрывая лицо челкой.
— Минако, — красивое мертвенно-бледное лицо Мамору окрасилось волнением. Даже тиран мог испытывать эмоции, хмуро подумал Ятен из своего прикрытия.— Что тут произошло? Он тебе угрожал?
— Нет, — покрутила головой Минако, вытирая подводку под глазами костяшками пальцев.— Нет, Мамору все хорошо.
— Чушь собачья! — резко выдохнул Мамору, поднимая подбородок Минако и заставляя ее смотреть на него. Девушка подняла беспокойные глаза на брата— она старалась изо все сил держать себя в руках. Ятен спас ее душу, и она берегла ее. Она была не одна в этом мире, у нее были друзья.
— Почему ты не пришла вчера? — темно-синие глаза Мамору казались почти черными под канделябрами свечей, и он был похож на демона из легенд.— Я ждал тебя.
— Я…я, — голос Минако дрожал.— Я справилась сама….У меня был тяжелый день, но я сильная, Мамо-чан. Я справилась сама…
— Тяжелый день? — хмыкнул Мамору и прихотливо-изогнутые губы дрогнули.— Это мягко сказано. Сначала тебя обвиняют в покушении на убийство наследницы Хино. Затем оказывается, что тебя подставила Кино. Хотя я тебя предупреждал.
— Мамору, — болезненно сощурилась Минако, и Ятен почувствовал, как внутри раскаляется ненависть. Зачем он напоминал ей, зачем он бередил раны. — Мамору, прошу….Да, ты был прав….
— Смотри мне в глаза, Минако! — яростно прошептал Мамору, убирая косую челку с глаз.— Смотри правде в глаза. Ты просчиталась, ты была не права.
— Я была не права, — с трудом сдерживала слезы Минако, стараясь мерно дышать.
— Представь мое удивление, когда мне вчера вечером позвонил Кунсайт…
— Что?! — Минако подняла испуганные, наполненные шоком глаза на брата.
— Он позвонил и сообщил, что вы расстались…
— Зачем, зачем он сообщил ТЕБЕ это….
— Потому что я судья, Минако. Он боялся, что я буду мстить ему, буду мстить его брату. А потому хотел, чтобы между нами не было никаких недомолвок. Он сказал, что он не готов для серьезных отношений. Хотя ты самая, по его словам, прекрасная девушка на земле.
— «Самая прекрасная девушка на земле», — на автомате проговорила Минако, шокированная такой подлостью того, кого любила.
— Он также поспешил заверить меня, что не спал с тобой.
Минако со стоном отодвинулась от брата и зарыла лицо в ладонях. Слезы заструились между ее пальцев, падая на древний паркет. Все тело девушки забилось в конвульсиях боли. Ятену показалось, как все тело онемело, а в горле встал ком — настолько невыносимо было видеть ее рыдания. Ему хотелось выбежать из своего укрытия и сжать в самых крепких объятиях.
Хотелось извиниться за своего проклятого брата.
Хотелось помочь разделить эту боль.
Хотелось укрыть от этого чертового мира. Который наносил столько боли ей.
Той, которая была для него всем…
Он признавал это. Он не мог себе больше врать.
— Минако, — голос Мамору наконец смягчился. Он вновь подошел к сестре, отнимая ее руки с ее заплаканного лица. Руки девушки безвольно повисли по бокам. Холодные красивые пальцы Мамору вновь подняли ее подбородок, и он пристально посмотрел в опустошенные, дрожащие от слез, голубые глаза. — Минако, ты не одна. Они все враги. Все, кто не мы — враги. Но ты и я….Мы сила, мы жизнь, мы судьба. Я люблю тебя. Я всегда любил только тебя. Я всегда буду любить только тебя.
Не успел Ятен удивиться такому странному признанию Мамору, как его глазам предстала картина. Которая ошеломила его. Которая повергла его в шок. В ступор. В грогги. В невесомость.
Мамору впился в ее губы страстным поцелуем, изо всех сил прижимая к себе. Он целовал ее так безумно, так жадно, словно в ее губах была тайна мира, будто в ее губах зиждилась вся его жизнь. Словно ее губы были воздухом.
Но даже не это повергло Ятена в шок. Блондин не мог поверить своим глазам, но Минако….Минако отвечала… Минако страстно и нежно целовала его ответ. Последняя слеза еще текла по ее щеке.Тонкие пальцы вплелись в копну иссиня-черных волос.
«Я должно быть сплю», — подумал на автомате Ятен, чувствуя как еле стоит на ногах. Проклятый недосып победил его. Также на автомате парень вытащил айфон и стал записывать ЭТО. У Ятена не было ни малейшего понятия, что происходило. Он не верил своим глазам. Он был не уверен, что сможет поверить видео.
Неожиданно в дверях послышался шум, и они наконец оторвались друг от друга, тяжело дыша. Архиварий зашел в комнату и тут же скрылся за стеллажами.
— Пойдем, — хрипло прошептал Мамору, беря бледную Минако за руку. Черные глаза горели от желания. — Поехали домой…
Когда за ними закрылась дверь, Ятен с трудом ощущая свои пальцы, нажал на стоп. И только когда он вновь нажал на кнопку «Плей», он понял, что это была не шутка.
Это был не розыгрыш.
Это был не сон.
Он только что видел поцелуй брата и сестры.
От этой мысли у него свело желудок, и он изо всех сил ринулся в уборную. Склонившись над унитазом, Ятен почувствовал как спазм сжимает горло. Еще чуть-чуть, и он бы не успел…
Умывшись холодной водой, Ятен обессилено сел на холодный мраморный пол. Он был обезоружен. Он был ошеломлен. И он должен был получить ответы на все вопросы….
