***
― Величайший враг современности, ― напыщенно распинается на постаменте какой-то крепкий и суровый мужик. ― Самая большая опасность, поджидающая и молодых, и взрослых. Гэвин почти не слышит его. Его знобит, а из-за сухости во рту ― почти невозможно дышать. И боль, боль, боль. Мать промыла рану на носу ― лезвием разрезали до хряща, усилием ― сломали нос. У Рида перевязано полголовы, длинные рукава надежно скрывают руки. На улице почти плюс тридцать. ― И я вижу в данной аудитории как минимум двух человек, уже ступивших на эту дорогу, ― зычно продолжает лектор. Рид фыркает. Напыщенный болван ― вот кто их лектор. Рид нашел свой способ сбежать. Нашел свой способ раскрыть сознание шире, оно позволяет думать по-другому. Позволяет видеть больше. Понимать больше. Гэвин зло исподлобья смотрит на мужчину. Тот ловит его взгляд. ― Я мог бы прямо сейчас вызвать сюда медиков и проверить вашу кровь, ― низко отвечает на невысказанный вызов Рида лектор. ― Но не буду. Рид фыркает снова ― уже насмешливо, и отводит взгляд. ― Не потому что я милосерден и хочу, чтобы вы исправились, ― высокомерно заканчивает мужчина. ― А потому что те, кто опустился до такого однажды ― вряд ли сможет выползти оттуда когда-либо вообще. Поддавшиеся ― это выпавшие ячейки общества. Не люди. Мужчина отворачивается. До конца лекции на Рида он больше не смотрит. Гэвин давит в себе гнев безуспешно почти три минуты ― а затем встает с места, закидывает рюкзак на плечо и громко выходит из аудитории. Его отстраняют от занятий на две недели. Риду плевать.***
― Что, парень, думаешь, что такой умный? ― почти по-животному скалит зубы мужчина. Их лектор. Рука дрожит, пальцы разжимаются, яркий звук упавшего предмета ― даже такого легкого ― гулом стоит в ушах. ― Посмотри на себя, ― резко и агрессивно говорит мужчина. ― Бледный, осунувшийся. У тебя колотая рана в боку ― и тебе плевать. На все плевать кроме того, что принесет облегчение. Перед глазами все шатается. Ударивший его ножом парень лежит лицом в пол, в грязный пол туалета при баре, из его карманов полицейские достают какие-то пакетики в невозможных количествах. ― Вот этот вот при себе имеет уже на десять лет, плюс твое ножевое ― не думаю, что выйдет раньше, чем через пятнадцать, ― хрипит в лицо ему полицейский. ― Правда думаешь, что так и должно быть, а? Рид падает на колени. Перед глазами темнеет. ― Считай, что тебе повезло, что тебя поймали с ножевым, а не с пакетиками, ― мужчина сжимает его плечо, и шея будто бы немеет. ― Будешь потерпевшим, а не обвиняемым. Ничего не прошло. До этого не проходило. И сейчас тоже не прошло. Но он может сделать так, чтобы прошло. Не у него, так у кого-нибудь другого.***
― Детектив? Ричард шатается перед глазами. Рид нажимает пальцами на прикрытые веки и отворачивается. Немного подташнивает. ― Я не нашел этой информации в базе данных, ― с неподдельным любопытством говорит Ричард. ― Большая часть сотрудников попали в полицию по каким-либо причинам, которые указали в анкете. Я не нашел вашей анкеты. ― Это не важно, жестянка.