Всегда против ветра

      Возвращение в Кроукасл прошло довольно спокойно. Наемника, что пытался его убить, допросили, как могли.       Откровенно говоря, этот кадр пришелся Эдварду по душе. Убийца молча терпел слабые пытки, прекрасно понимая, что сильные его убьют. Касмир из-за этого бесился, но сделать ничего не мог. Каким бы прекрасным кадровиком, разведчиком и командиром он ни был, искусство выпытывать правду без пыток так и не освоил.       Кроу отнесся к этому спокойно. Убийца был на диво крепок, и уже не только пришел в себя, но даже попытался сбежать. Так что до пыточной он дожил, и прямо сейчас специально обученные люди отрабатывали свое золото.       Горячая ванна и мягкая постель показались ему лучшим, что могло существовать на свете. Долгожданный отдых принес легкость телу и ясность мыслям, ежедневное воинское упражнение разогнало кровь по телу, а ароматы горячего завтрака, приготовленного Эстеном, окончательно привел лорда в благодушное расположение духа.       - Как всегда, восхитительно, - Эдвард благосклонно кивнул немолодому простолюдину, что шестнадцать лет назад поразил его искусством делать из бросовых ингредиентов вкусную и сытную пищу.       - Ваша похвала – честь для меня, - степенно поклонился шеф-повар.       Бывший помощник трактирщика, Эстен – один из немногих его людей, кого за столько лет не сумели искусить посулами враги. Его преданность была такой же искренней и глубокой, как и его вера в Эдварда.       Кроу окинул взглядом свою семью и кивком разрешил приступить к трапезе. Шеф-повар удалился.       Ричард был не в своей тарелке. Нет, вел он себя, как обычно, ел с аппетитом, тихо переговаривался с Элией, но слегка опущенные уголки губ и легкий наклон головы ясно сказали лорду, что казнь дезертира тяжело далась ему.       Эдвард знал, как это тяжело. Убить в бою много проще. Там, где инстинкты велят сохранить жизнь любой ценой, не до колебаний и размышлений о несправедливости. Не то что у плахи. Лорд выносит приговор, но по своему опыту Кроу знал, как часто судья сомневался в правильности своего решения.       Долг отца – помочь чаду пережить такие тяжелые и мучительные события. Лорд Кроу верил в стойкость сына, но не собирался пускать дело на самотек. Откровенный разговор будет обязательно. Более того, он станет первоочередным по важности.       Терпкий привкус гранатового сока, уже многие годы заменившего ему вино. Запеченная на углях телячья вырезка с одной лишь солью, с гарниром из листьев салата больше подходила столу какого-нибудь бюргера, нежели знатного и богатого лорда, но Квиберн запретил ему любые специи, считая их одним из источников его болезни. Кроме того, Эдвард так и не сумел привыкнуть к изысканным яствам.       Кроу слишком часто видел, как задранный до небес нос знатного лорденыша стоил жизни не только ему, но и его людям, и не собирался пренебрегать советами мудрого человека в любых начинаниях, не считаясь с его статусом.       - Как проходит сбор урожая? – обратился Эдвард к дочери, выбрав момент, когда его дочь решила перейти от бобов с гуляшом из ягненка в ананасовом соусе к ее любимому манго.       Девушка отложила ложечку.       - Движется с небольшим опережением графика. Мелкие неурядицы улажены на местах и не повлияли на дело. Однако, есть задержка со строительством двух новых зернохранилищ. Произошло обрушение почти достроенной стены, пока что работаем с версией о пустоте, образованной неизвестным горячим источником. Три человека пострадали при обрушении. Погибших и непоправимо покалеченных нет. Это о зернохранилище, расположенном близ деревни Детсвилль.       Детсвилль. Кроу припомнил карту горячих источников. Нет, слишком далеко на юго-восток, но также достаточно далеко от границы с Болтоном. Здесь явно замешан человеческий фактор. И, похоже, зернохранилище придется строить с нуля на новом месте. Под усиленным контролем.       - Что касается зернохранилища близ порта, перевернулась баржа, доставлявшая брус. Трагедия произошла во время шторма.       Шторм, значит. Если память не изменяла, ближайший лесоповал находился в верховьях реки Хук, которая впадала в море в двух лигах от порта. Когда строился порт, строевой лес сплавляли до лесопилки, а потом перевозили на повозках. Такой трудный способ доставки был избран из-за сложного фарватера южной оконечности Тюленьего Залива и частых штормов.       - Другие зернохранилища?       - Укладываемся в график. Резервы материалов проверены – все в порядке. После двух упомянутых происшествий ответственные предупреждены и стараются, как могут.       Это не просто халатность. Это – саботаж. Зернохранилища в условиях подступающей долгой зимы станут ключевым источником продовольствия. Они должны быть полностью готовы к эксплуатации задолго до начала похолоданий. Задержки недопустимы.       Кроу вопросительно глянул на Касмира.       - Мои парни уже в деле, - прогудел побратим. – Скоро мы возьмем виновных за… бороды, - покосился Касмир на Элию.       - Проследи, чтобы ущерб был оценен.       - Уже, - ухмыльнулся Касмир.       Кроу погладил бороду. С одной стороны новости не лучшие, но с другой стороны лорд был уверен, что меры по парированию ущерба были предприняты безотлагательно.       - Были ли еще происшествия?       - Ничего, достойного вашего внимания, - ответила дочь.       - Ричард, после завтрака седлай коня. Проветримся.       - Как пожелаете, отец, - наклонил голову сын. Его паж тут же исчез с поклоном.       - Гастар, как наш гость?       Тирошиец ухмыльнулся в бороду       - Разместили со всеми удобствами, милорд. Мейстеры утверждают, что на тот свет ему не убежать.       Эдвард снова взял в руку кубок с гранатовым соком. Кофе ему, увы, тоже нельзя. Зато можно эти восхитительные печеные яблоки с корицей.       Небо затянули тучи, дул прохладный ветер, но земля была сухой, а дождя в ближайшее время не предвиделось.       Лорд Кроу поглядывал на сына, что рысил бок о бок с ним. Плечи Ричарда были слегка опущены, взгляд упирался в гриву лошади, а мысли витали где-то далеко от бренного мира. Гвардейцы держались на почтительном расстоянии, но были готовы в любой момент выполнить свой долг.       - В первый раз я казнил человека, уже будучи среди Младших Сынов. Это был Хагго, дотракиец, который не желал никому подчиняться.       Ричард поднял взгляд и с отстраненным интересом взглянул на отца.       - Он был славным воином, этот Хагго, - продолжил лорд Кроу, - но совершенно лишенным дисциплины. Во время одного из походов мы взяли хорошую добычу, и Хагго пригляделся лук. Отличный композитный лук из драконьей кости и дерева хоу, отделанный серебряной и золотой нитью. Этот лук пожелал себе взять наш капитан во время дележки добычи.       Сын выпрямился, слушая с живым интересом. Ричард с детства любил его рассказы о бытности наемником.       - Очередность дележки строга, Ричард, но Хагго допустил непослушание. Он устроил скандал, потребовав себе лук и больше ничего, но наш капитан его послал и велел мне как командиру Хагго разобраться. Мой подчиненный был в бешенстве и ушел, бросая проклятия. Ночью лук пропал, его нашли в шатре Хагго. Он клялся, что не крал, но все было против него. Тогда я тоже поверил в его вину, и, когда рубил ему голову, был уверен в собственной правоте.       - Ты так говоришь, словно ошибся, - произнес сын.       В присутствии других он не позволял себе не то, что такие высказывания – даже обращаться к отцу на «ты». Сейчас они наедине, не считая охраны, и Ричард позволил себе вести себя неформально.       - Ошибся. Как выяснилось позже, Хагго был не виноват. Наш капитан не стерпел оскорбления и подстроил все это, подкупив еще одного моего солдата выкрасть лук и подбросить Хагго, а потом – свидетельствовать против него. Дирк всегда казался мне честным солдатом, и в этой оценке я тоже ошибся. Поверил ему на слово.       - И что ты сделал?       Эдвард пожал плечами:       - Убил их. Всех. Капитана, его сторонника, лжесвидетелей. Это событие стало тем, что позже раскололо Младших Сынов и обратило большую часть против меня, но так я узнал, кто по-настоящему верен мне.       Лорд Кроу остановил коня и повернулся к наследнику. Ричард тут же остановился.       - Долг лорда в том, чтобы вершить правосудие. Правосудие – это не всегда справедливость, Ричард. Ты совершил тяжкий выбор, казнив, по сути, невиновного, но по букве закона – дезертира. Ты мог оставить его на мой суд, но в результате сам принял болезненное для тебя решение. Я горжусь тобой.       - Отец… как быть с лордом-командующим и офицерами Ночного Дозора? Ведь они отнеслись к рапорту Гареда… халатно. Да, я понимаю, почему его осудили, но почему не была проведена проверка?       Эдвард холодно улыбнулся:       - Ты отправишься в Черный Замок и задашь эти вопросы лично лорду-командующему. Ричард, ты – мой сын и наследник, и ты уполномочен говорить от моего мнения.       - Ночной Дозор вне нашей юрисдикции, - с явным сожалением произнес юноша, и тут же ухмыльнулся. - Но я могу выразить сомнения в компетентности лорда-командующего перед офицерами, а также поднять вопросы снабжения. То, что мы обязаны их кормить и одевать, не значит, что мы продолжим делать это в прежнем объеме. Я приведу их к порядку, отец. Не сомневайся.       - Конечно, приведешь. Я в тебя верю.       Ричард снова поднял на него серьезный, но теплый взгляд.       - Спасибо, отец, - тихо сказал юноша. – Спасибо.       Лорд Кроу пустил коня шагом. Немало дел требовали внимания, но первую половину дня Эдвард был намерен посвятить своему наследнику. Заодно обсудить с ним некоторые серьезные вопросы.       С каждой минутой разговора мужчина все ярче осознавал, насколько ему приятно беседовать с сыном. Выводы наследника зачастую бывали несколько поспешны, методы – излишне радикальны, но общее направление мысли было верным. Все остальное приходило с опытом.       Но чем дальше они беседовали, тем сильнее было заметно, как нечто иное глодало его сына изнутри. Понаблюдав за этими метаниями около часа, Эдвард не выдержал и спросил напрямую:       - В чем дело?       Ричард замялся, немного смутился и все же ответил:       - Я… я насчет моей женитьбы.       - Приятно лицезреть, что ты созрел для такого ответственного шага. Мне интересно твое мнение насчет потенциальной невесты.       Сын явно много об этом размышлял, и мысли его не назвать приятными. Кроу его понимал. Встреча с Эшарой и последующие события, что привели к их браку – квинтэссенция счастливых случайностей, главной из которых было то, что лорд Дейн решился выдать свою дочь за нищего северянина, на тот момент проявившего себя лишь непокорностью, военной удачей и искусством владения копьем.       Его дети не были помолвлены по схожей причине. Сначала с амбициозным лордом, что организовывал весьма рискованные предприятия, просто не хотели иметь дел. А потом, когда Кроу уже крепко встал на ноги и укрепил репутацию удачливого военного, вдребезги разбив Бейлона Грейджоя, уже сам Эдвард долго не мог простить им нанесенных оскорблений.       И не простил. Хотя желающих полно, особенно заполучить руку Элии и ее приданое. Но своей дочери Эдвард дал слово, и собирался его сдержать. А вот Ричарду уже пора.       - Мой брак должен укрепить семью, - заговорил сын. – Учитывая натянутые отношения со многими домами, выбора не так уж и много. На мой взгляд, наилучший выбор – Санса Старк. Теперь, когда Русе Болтон пленен тобой, а его сила и репутация потерпели мощный урон, Болтоны более не являются центром консолидации силы на Севере. Остались мы и Старки. Следовательно, если наши семьи заключат брачный союз, Север станет силен, как никогда прежде. Этот шаг одинаково выгоден для обеих наших семей. Старки получат опору на наши ресурсы, а мы, расправившись с противником в лице Болтона, уберем второго противника в лице Хранителя Севера. Это позволит нам более решительно действовать в обоих морях, а также освободит силы и средства для освоения новых земель.       - Хорошо, - кивнул Эдвард. – Но не рано ли ты заговорил о новых землях? Суда еще не было. Болтон не повержен окончательно.       - Я не о Дредфорте, отец. Я говорю о Скагосе.       Скагос. Бедный скалистый остров с чрезвычайно неприятным расположением, населенный формальными вассалами Старков. Такая же пиратская мразь, как и железнорожденные, камнерожденные были много беднее и хуже организованнее, а достаточная удаленность от побережья Вестероса позволяла не опасаться организованного нападения.       Их набеги не представляли сколько-нибудь серьезной угрозы, но изрядно трепали нервы. Кроме того, архипелаг в качестве опорной базы использовали пираты и контрабандисты из Эссоса. Против Кроу они выступать не рисковали, но само их присутствие вынуждало Эдварда постоянно держать флот в заливе.       - Не думаю, что Старк спустит подобное с рук, - хмуро ответил лорд Кроу. – Формально его вассалы ни при чем, а их прошлые грехи якобы смыл наш ответный рейд семь лет назад. Что до эссоских пиратов… Старк велел островитянам прекратить их поддерживать, и на этом все.       Сын ничего не ответил, только скривился от досады. Ему эта ситуация нравилась не больше, чем Эдварду, но горячая кровь толкала действовать.       Пока рано захватывать Скагос. Скалистые острова малопригодны для ведения хозяйства, значит, придется наладить обеспечение провиантом. Создание перевалочной базы для флота потребует времени и окупится только в далекой перспективе. Пока что Кроу дешевле держать флот для охраны бухты и караванов, чем строить и снабжать морскую базу, которая наверняка станет костью в горле не только пиратам и контрабандистам, но и тем, кто стоит за ними.       - Кроме того, эссоские пираты не действуют сами по себе. Портить отношения с вольными городами не стоит. А значит, для захвата Скагоса нужно получить их одобрение. Другие пути ослабят нас как минимум в плане ресурсов, а также оттянут еще больше сил на решение проблем.       - И ты продолжишь ничего не делать?       Эдвард усмехнулся:       - А с чего ты взял, что я ничего не делаю? Спешка нужна только при ловле блох, забыл?       - И что ты делаешь?       - Сам факт наличия у меня флота заставляет пиратов задуматься о том, что не стоит опрометчиво бросаться на восточное побережье Севера. Союз с Мандерли позволил нам распространить военное влияние и на Белую Гавань, еще больше связав пиратам руки. Все крупные караваны в этой части под моей охраной, что оттесняет пиратов в другие моря и заставляет их грызться между собой за добычу. Много ли им нужно для того, чтобы обратить внимание на караваны вольных городов? Не так уж много, как вначале. Помариновать еще год-два, а затем слегка подтолкнуть. Начнется непременная грызня, Скагос превратится в крепость пиратов, которым будут жаждать выпустить кишки все пострадавшие. После этого мне потребуется лишь формальный повод, чтобы поднять свой флот.       - Разве вольные города не догадаются, что это – твоих рук дело?       - Разумеется, догадаются. Только сделать ничего не смогут, не потеряв сотни тысяч золотом. Это десять лет назад мне были нужны купцы из Эссоса. Теперь им нужна моя артель, которую я могу прикрыть в течение недели.       Ричард кивнул, задумавшись о чем-то.       - Я… понял.       - Хорошо. Близится обеденное время. Будем возвращаться в замок.       Солнце клонилось к закату, когда лорд Кроу наконец отпустил своих писарей и секретаря. Казалось бы, и помощников достаточно, и полномочия делегированы, а работы меньше не становилось.       Остался примерно месяц до конца сбора урожая, а значит, пора готовить ежегодные военные сборы. Снова кастелян ворчал, что прорва золота уйдет в никуда, но Эдвард был военным и хорошо знал, что война имела свойство начинаться внезапно.       Как с Болтоном. Кстати, как он там сейчас? Во время путешествия до замка раны на месте кистей закономерно воспалились, и Кроу уже всерьез опасался, что пленник попросту не дотянет до суда. Неделю мейстеры боролись за его жизнь, и еще неделю приводили в относительную форму.       - Эван, - обратился Эдвард к пажу. – Ну-ка, выясни, как наш гость.       - Сию минуту, милорд! – подскочил мальчишка и выбежал прочь.       Кроу взял в руки короткое письмо от сына. Три дня назад Ричард отправился быстрым маршем в Черный Замок, а сегодня прислал ворона. В своем письме наследник докладывал о том, что вот-вот прибудет на место.       От того, как сын справится с этим щекотливым поручением, будет зависеть его дальнейшая судьба.       После короткого стука и перерявкиваний за дверью в кабинет впустили пажа.       - Милорд, лорд Болтон пришел в себя, но очень слаб, - доложил Эван. – Мейстер Ангор не опасается за его жизнь.       - Когда он сможет отправиться в путь?       Паж замялся. Ну, как всегда. Не скажешь – нипочем не догадаются.       - Ты еще здесь? – чуть наклонил голову лорд. Моргнув, пажа он не увидел.       Еще и это чертово судилище. Старк требовал им обоим немедленно явиться в Винтерфелл, как только состояние Болтона позволит. Раз в письме были довольно красочные, сугубо армейские выражения, Эдвард успешно выбесил своего сюзерена. Обычно Нед Старк не позволял себе вульгарных обращений.       Подготовленные документы насчет суда Эдвард проверил еще утром. Мейстер Вульфган, специализировавшийся на законодательных актах и судебных процессах, утверждал, что ситуация сложная, но вполне разрешимая. Как минимум Кроу могли обвинить в грабеже, разбое, незаконных военных действиях, неподчинении приказу и нанесении увечий лорду.       Доказать факт покушения на убийство со стороны Болтона, который списал бы половину обвинений, было не то что сложно – невозможно. Здесь слово Эдварда против слова Русе.       Зато было легко доказать разбой со стороны Русе Болтона, так как он отвечал за всех своих подданных. Чуть больше сложностей возникло с доказательством откровенно мерзких действий его бастарда, но и это далось нетрудно. К сожалению, подтвердить фактами слухи о грязных делишках самого Болтона не удалось.       - Милорд, лорд Болтон не будет готов к путешествию в Винтерфелл еще минимум месяц, - заговорил паж, вырывая из задумчивости.       - Хорошо, - устало кивнул Эдвард. – Можешь быть свободен.       Когда паж вышел, лорд налил себе кваса, четверть часа назад принесенного с ледника. Не аристократический напиток, но Кроу всю жизнь любил квас и не собирался от него отказываться.       Пора и ему отдохнуть. Уже глаза болят от этих бумаг, да и глаза слипались. Казалось бы, что он весь день делал? Сидел в кабинете, разбирал проблемы в своей провинции, раздавал приказы, читал письма и диктовал ответы. А устал так, словно весь день провел в седле в полной броне. ***       Русе Болтон презирал любые проявления слабости. После в высшей степени неудачного нападения на Кроу, мучимый жестокой лихорадкой, Болтон предпочел бы оказаться на колу.       Слабый, совершенно беспомощный, Русе стал живым олицетворением того, к чему питал глубочайшее презрение. О, если бы он мог просто лечь и сдохнуть от лихорадки, но нет. Обрубки рук за три дня в походе закономерно начали гнить. Болтон не помнил, как оказался здесь. Он вообще с трудом понимал, где находился. Его сознание плавало в багровом тумане немилосердной боли, во рту пересохло. Редкий сон не приносил облегчения. Кошмары мучили его каждый раз, когда он больше не мог оставаться в сознании.       Болтон желал умереть. Он едва мог соображать, но вполне понимал, что его смерть принесет Кроу множество проблем. Нанести ущерб врагу куда лучше, чем жить калекой, не способным даже помочиться без посторонней помощи. Русе Болтон достаточно осознавал реальность, чтобы понимать: за его жизнь никто не даст и медяка.       Но ему не давали сдохнуть. Обслуга Кроу исполняла все его нужды, а фельдшера и мейстеры ухаживали за ранами. И все это в атмосфере полного неведения, в роскошной гостевой комнате с плотно закрытыми снаружи дубовыми ставнями и крепкой, тяжелой дверью.       Когда Русе начал постепенно приходить в чувство, он понял, что в тюрьме. Ему досталась комфортабельная, чистая, ухоженная тюрьма. Возможно, эти ставни вообще не выходят наружу. Но воздух в комнате как-то обновлялся, застоя не было.       Слуги и фельдшера с ним не разговаривали – молча делали свое дело и так же молча уходили. Охранники, что сопровождали каждого вошедшего, почти не шевелились, но Болтон оценил их профессионализм. К едва живому пленнику без рук они относились как к опасному врагу, которому нечего терять, и были готовы в любой момент исполнить свой долг.       Говорил с ним только мейстер, раз за разом повторяя заученные в цитадели вопросы о самочувствии с полнейшим равнодушием к пациенту. Остальные полностью игнорировали вялые попытки плененного лорда вступить с ними в контакт.       Изможденный, раздавленный, изувеченный, Болтон постепенно шел на поправку.       Этот день ничем не отличался от предыдущих. Или вечер. Или ночь. Время суток определить было решительно невозможно. Его заставили поесть, напоили и перевязали.       Раны выглядели намного лучше и уже почти не гноились, отек спал, и попытки шевелить отсутствующими пальцами больше не вызывали мучительной боли.       Дверь открылась. Болтон медленно повернулся и тут же подобрался.       Вместо охранников в камеру вошли хорошо знакомые гвардейцы Кроу в вороненой броне. Вошли они ввосьмером. Двое замерли у двери, четверо разошлись по углам, а еще двое направились к Болтону.       Русе криво усмехнулся:       - Он приказал вам меня убить?       - Встать, - велел один из гвардейцев.       Это было первое слово, обращенное к нему за последние две недели минимум.       - Ты забыл, с кем разговариваешь? – голос Болтона перешел в угрожающий полушепот.       Ответом стал короткий удар в живот, от которого Русе на мгновение ослеп и оглох, а потом еще полминуты не мог вдохнуть.       - Встать, - повторил приказ гвардеец.       Гнев придал немного сил, заставил тело шевелиться.       - Ты за это ответишь, - Болтон медленно поднялся и едва не расхохотался при виде кандалов с короткой цепочкой. – Серьезно?       Это ручные кандалы! Зачем они тому, у кого нет кистей? Или это очередная изощренная издевка от Ворона?       - Молчать. Лицом к стене, ноги на ширине плеч, руки за спину.       Болтон подчинился, изумляясь действиям гвардейцев, и завел руки за спину. И заскрипел зубами, когда его руки сковали выше локтей, сильно вывернув назад. Чтобы немного облегчить боль, Русе наклонился вперед.       - Лицом ко мне, - велел гвардеец, отойдя на два шага.       - Да как ты см…       Выдавить оскорбление Болтон не успел. Очередной удар в живот оборвал его слова и заставил скорчиться, падая на одно колено.       - Молчать, - гвардеец равнодушно смотрел сверху вниз. – Встать.       Скрипя зубами, Русе встал, буравя гвардейца разъяренным взглядом. Тот не шелохнулся и не отвел глаз.       - Три шага вперед.       Болтон подчинился, ожидая очередного унижения. Оно не заставило себя ждать.       - Сесть.       Под колени тут же ударили краем табуретки, и Русе пришлось напрячься, чтобы не свалиться на пол. Двое гвардейцев встали у него за спиной. Дверь снова открылась, впустив в камеру хозяина замка.       - Мало тебе меня искалечить и ограбить, ты решил меня унизить? – прошипел Болтон, с ненавистью уставившись на лорда Кроу.       Ворон бегло осмотрел его с ног до головы, задержавшись на повязках, после чего уставился прямо в лицо. Кроу выглядел утомленным и задумчивым, но вполне спокойным. Если Старк как-то и давил, то на Вороне это сказывалось мало.       - Вижу, ты в состоянии пережить дорогу в Винтерфелл, - разлепил губы лорд Кроу. – Отправляемся немедленно. Наш сюзерен желает покончить с этим до прибытия короля.       Болтон неприятно усмехнулся:       - На этот раз ты не спрячешься за своего приятеля-короля.       Темно-зеленые глаза перестали блуждать вдали и внимательно, цепко посмотрели в лицо Русе, живо напомнив тот день, когда Болтон стал главой семьи… и остался последним мужчиной в роду.       С точно таким же выражением Эдвард Кроу стоял в главном чертоге Дредфорта семнадцать лет назад, вытирая клинок от крови Болтонов. Тогда он тоже оценил Русе таким вот взглядом – и так же, как в тот день, не увидел в нем угрозы.       - Хорошенько подумай о том, что скажешь лорду Старку.       Сказав это, Кроу удалился, оставив после себя чернильное облако злобы, вытеснившее все другие чувства прочь.       - Встать, - раздалось за спиной.       Болтон медленно поднялся. Наверняка этот зеленоглазый ублюдок использовал для подготовки не то что каждый день – каждую минуту. И Русе понятия не имел, что Кроу сумел против него накопать! В памяти еще свежа расправа лорда Старка над Джорахом Мормонтом, который едва ноги унес за то, что продал парочку браконьеров в рабство.       Если Кроу известно о связях Болтона с работорговцами, пусть даже только ради покупки девок для увеселений, Старк будет взбешен. Если же всплывет контрабанда алхимических компонентов для производства ядов…       - Лицом к стене.       Кроу ответит за все. За разрушенный дом, за увечья, за перенесенные унижения. Болтон не успокоится, пока Ворон не получит обвинительный приговор, а потом не заплатит за каждое оскорбление втройне.       Гвардеец снял с рук кандалы. Мужчина выпрямился, чувствуя ноющую боль в плечах. Он слушал, как выходили гвардейцы. Когда дверь закрылась, Русе Болтон подошел к креслу.       Дорога до Винтерфелла будет достаточно долгой, чтобы как следует продумать нападение. Защищаться придется по ходу дела. ***       Эддард Старк хмуро смотрел в окно на внутренний двор. Его сыновья упражнялись с оружием. Смех, веселье, безобидные подначки и звон стали будили в нем совершенно иные воспоминания. Там не было смеха и веселья, только боль, кровь и смерть.       Этой ночью ему снова снилась война. Снился Трезубец. Все было как пятнадцать лет назад, только вместо армии Таргариена они сражались против мертвецов с истлевшими до не узнавания знаменами на черных от гнили древках.       Мертвые не могли погибнуть и продолжали бой, сколько бы их ни рубили, а вот живые, испустив дух, тут же присоединялись к ним. Старк проснулся, когда стало ясно: бой проигран, им не уйти.       Тревожный сон занимал все его мысли. Неужели это – послание от богов? Что они пытались ему рассказать?       Еще и вести из Черного Замка. Как всегда – дурные. Сын Кроу, Ричард, без предупреждения нагрянул. Разумеется, не один – его сопровождал отряд в двести всадников.       Что они задумали? Совершенно точно ничего хорошего. Очередной рейд за Стену? Последние полгода одичалые внезапно активизировались, но их всех ловили люди Ворона.       Может, в этом и причина? Может, Кроу послал сына узнать, почему дозорные допускают появление одичалых к югу от Стены? Зачем тогда две сотни всадников? Хватило бы трех десятков охраны.       Холодные ветра задувают все сильнее и сильнее. Грядет такая зима, которой Север не видел уже многие века. И хуже всего то, что Север расколот на части междоусобными дрязгами лордов.       Долгие века источником непокорности был Дредфорт. Конечно, Кроу тоже вели себя не лучшим образом, но у них не было ни сил, ни средств для того, чтобы причинить хоть какие-то проблемы. А потом случилось возвращение Эдварда Кроу из Эссоса во главе небольшой армии наемников.       Многие считали его самозванцем, опираясь на слухи о гибели наемного отряда, в который по юности и глупости угодил Кроу. Этот "самозванец" разгромил альянс четверых лордов – Гловера, Амбера, Карстарка и Болтона – которые по открытому одобрению лорда Рикарда Старка разрывали провинцию Кроу на куски.       Громкое заявление Эдварда Кроу о себе нанесло Северу тяжелый удар. Карстарки, главная опора Старков среди знаменосцев и в силу территориального расположения гарант покорности Дредфорта, были вырезаны под корень.       Лишь немедленное вмешательство Рикарда Старка спасло от той же участи Амбера, что отважился встретить Кроу в открытом поле, и Гловера, который не успел запереться в своем замке. Но и с ними Кроу расправился, обезглавив их семьи и вынудив наследников принести клятву верности своему отцу.       А потом Эдвард Кроу, проигнорировав прямой приказ лорда Старка, вошел в Дредфорт, захватил замок и вырезал всех мужчин семьи Болтон, кроме младшего – Русе. Тогда же, в Дредфорте, от имени своего отца Кроу потребовал серьезных земельных уступок, забрав четверть земель Болтонов.       О, в какой ярости был отец! Нед помнил, как бесился Рикард Старк, но старый лорд Кроу вывернулся с ловкостью ужа и мудростью ворона. Старки не признали Эдварда наследником, и тем самым закопали все обвинения в его адрес. Формально тот являлся капитаном Младших Сынов, наемного отряда из Эссоса, которого лорд Кроу нанял в качестве дополнительной военной силы. Эйрис Таргариен не стал даже слушать возмущения лорда Рикарда, заявив, что раз Старк отдал приказ растерзать своего собственного вассала, пусть примет поражение своих знаменосцев, как военное, так и в правах.       А уже потом, когда утихла буря, Эгмунд Кроу, вполне официально объявил Эдварда своим сыном и наследником, заверил это грамотой с королевской печатью и спустя два месяца скончался с весьма почтенном возрасте восьмидесяти двух лет.       Так закончилась война, не вошедшая в анналы истории. Один знаменосец Старков был уничтожен, еще двое присягнули на верность Кроу, а четвертый – Болтоны – хоть и потеряли земли, но лишились опорной базы Старков в тылу и с годами изрядно осмелели.       Второй раз Кроу заявил о себе громким дебютом на королевском турнире в Харренхолле, куда прибыл по личному приглашению Эйериса Второго. Многие знатные рыцари и лорды желали испытать новичка в их кругу. Кроу принял каждый вызов – и с треском разгромил каждого, уступив лишь троим признанным чемпионам: Оберину Мартеллу, Эртуру Дейну и Герольду Хайтауэру.       Старк как сейчас помнил эти бои. Помнил пиры и встречи, которые устраивал в своем роскошном шатре из синей парчи его вассал. Даже великие лорды не брезговали заглянуть на огонек к Эдварду Кроу и чаще всего оставались довольны. Вот что-что, а устраивать попойки в стиле наемников Кроу научился мастерски, и вестеросцам это пришлось по душе.       По крайней мере, на Дейнов он произвел достаточное впечатление, чтобы увезти с собой невесту, которую называли первой красавицей Семи Королевств – леди Эшару Дейн.       Старк до сих пор не мог понять, как вообще богатый и сильный дом Дорна отдал свою дочь за северянина с бедной пустынной землей. Любовь? Не смешно. Да, эти двое без памяти любили друг друга, но одной любви мало. Выступление на турнире? Маловероятно. Заключенные договоренности? Это сейчас, изрядно заработав на торговле специями, Кроу вдвое богаче всего остального Севера и уж точно в разы богаче Дейнов, а тогда он был просто удачливым забиякой с десятком амбициозных и откровенно смешных проектов по развитию своего края.       Тогда никто даже представить не мог, что у Кроу выйдет хоть что-то. Все были уверены, что этот глупец попросту обнищает за пару лет, растратив все то, что привез из Эссоса и выиграл на турнире. Тогда над ним смеялись. Теперь Кроу был способен только за счет своих земель покрыть все нужды провинции, а производимые его ремесленниками товары пользовались популярностью не только на Севере.       Затем было восстание, в котором Кроу заявил о себе в третий раз. Нед Старк без раздумий поддержал своего побратима, Роберта. И был изрядно удивлен, когда лорд Эдвард Кроу принял во всем этом посильное участие. Опыт и знания непокорного вассала позволили им избежать многих бед. Они победили – но какой ценой для Севера! Когда Роберт сел на престол, опьяненный победой, Кроу явил свои коварство и хитрость в полной мере, выпросив у нового короля все то, о чем Старк не посмел бы даже заикнуться. Баратеон всегда был щедр, он предлагал Кроу четверть золота из казны, но северянин не взял ни медяка. Как он тогда сказал? «Я и без того достаточно награбил, ваша милость. Мне просто не хватит телег все это переправить». И тут же выпросил себе не только корабли, но и право содержать собственный флот, право аллода, освобождение от налогов на десять лет, льготы для своих купцов, право беспошлинного входа в любую гавань Семи Королевств сроком на пятьдесят лет, право беспошлинной торговли с Эссосом на двадцать пять лет и многое, многое другое. Король тогда сказал: «Если тебе нужны эти бумажки, а не золото – воля твоя, мой друг. Дам тебе все, что пожелаешь».       Так король Роберт создал серьезнейшую головную боль для Неда Старка. Мало того, что Болтон все чаще заявлял о непокорности, так еще и Кроу набрался сил и наглости. Глядя на них, иногда позволяли себе непокорность и иные знаменосцы. Не описать словами той бездны сил, которую Старк вложил в приведение вассалов в чувство. Хорошо еще, что Кроу не лез в политику, прочно засев в своих землях и обстряпывая свои делишки.       А напряжение на Севере все росло и росло. Все чаще лорды пытались выяснить интересы с оружием в руках, все чаще вспыхивали ссоры и возникала необходимость проводить суд. И вот, бастард Болтона захватил и жестоко казнил бастарда Кроу. Тонкие нити, что кое-как удерживали порядок, с треском лопнули. Крупный конный отряд Кроу вытоптал и сжег Дредфорт, Болтон лишился рук и попал в плен, а все прочие знаменосцы тут же подняли головы и раскрыли рты.       Мандерли, еще недавно бывший союзником Кроу, рассорился с ним после смерти леди Лукреции, бросив тяжкое обвинение в убийстве собственной жены, и теперь требовал у Старка проведения суда. Кроме того, Болтон еще жив, пусть и захворал от ран, а лорды-знаменосцы уже грызлись между собой за Дредфорт, меряясь степенью родства с Болтоном и длиной собственной родословной, среди которых особенно усердствовали Хорнвуды и те же Мандерли.       Лорд Виман лично прибыл из Белой Гавани еще вчера и с каждым днем проявлял все больше нетерпения, а в личной беседе позволил себе требовать от Старка приволочь Кроу и Болтона сюда за бороды, раз они не шли сами. Нед немедленно осадил вассала, напомнил ему, кто есть кто, и пригрозил, что если еще раз услышит подобное – почувствует Зиму своими костями. Упоминание древней казни Старков существенно охладило пыл лорда-Миноги.       Эддард Старк старался быть для своих вассалов добрым лордом, но в одном Кроу был прав от начала и до конца: подчиненных можно удержать в повиновении только двумя вещами – страхом и уважением.       В дверь коротко постучали, и в кабинет Старка вошел гвардеец.       - Милорд, - поклонился гвардеец. – Пришел ваш паж. У него для вас сообщение.       - Впусти, - вздохнул Старк.       - Милорд, - паж вошел и тут же встал на одно колено, опуская голову. – Кортеж лорда Кроу в четверти дневного перехода.       Наконец-то.       - Передай кастеляну, чтобы все было готово уже к обеду.       - Сию минуту, милорд.       Покои для лорда Кроу и лорда Болтона держались в готовности уже неделю. Сегодня надлежит как следует оказать им гостеприимство, завтра – побеседовать с каждым по отдельности, и уже послезавтра можно будет начать суд. Согласно имеющимся сведениям, королевский кортеж в двух неделях пути. За это время можно будет все закончить, избавить Винтерфелл от гостей и приготовить его к приезду короля. Времени достаточно.       Старк понял, что не прав. Не только суд. За эти две недели ему необходимо привести вассалов в чувство настолько, чтобы можно было оставить Север своему сыну. Старк не сомневался, что Роберт предложит ему занять должность Руки Короля и потребует немедленно отбыть с ним. Визит короля не позволит ему уладить дела, а Робб еще слишком юн, чтобы справиться с лордами-знаменосцами.       Может, идея заключить брак Робба и Элии Кроу не так уж плоха? В этом случае лорду Кроу с полным основанием можно будет поручить приведение знаменосцев в чувство. И пар выпустит, и скорбь уймет, и обеспечит надежный тыл.       И хотя бы на пути в Королевскую Гавань отдохнуть от всего этого.       Есть, правда, одно маленькое «но»: Кроу вряд ли согласится на этот брак. По слухам, он обещал дочери, что та выйдет замуж только по собственному желанию, и это вполне в духе Железного Ворона. Старк не ожидал от девчонки едва ли старше Сансы такого мудрого решения, как выгодный политический брак в ущерб собственным интересам и мечтам.       Ладно. Довольно размышлять о несбыточном. Хранитель Севера должен встретить своих вассалов, как подобает.