— Сколько ещё мы будем так прятаться? Скрывать нашу связь? — Сегодня Рождество, Драко… Давай, хотя бы эту ночь обойдёмся без криков и битой посуды.
Он курит в распахнутое окно. Ёжится от холодного зимнего ветра. И думает о том, что Астория и Скорпиус будут ждать его домой. Ведь это негласная традиция — встречать Рождество с семьей. Но, наверное, сын успокоится, когда увидит громадный подарок утром, а Астория… ей давно всё равно. И она сумела сделать так, что и ему теперь все равно. А ведь когда они венчались, Драко клялся ей в вечной любви и готовности следовать куда угодно — во тьму и во свет; проживать в горе и в радости; в богатстве и в бедности… Драко не любит вспоминать их свадьбу по двум причинам: во-первых, её родители закатили скандал — какая ж свадьба без драки; а во-вторых, он чувствовал себя виноватым в её недуге — проклятии, вываленном на дочурку заботливым папочкой. Их называли мазохистами. И вообще — полными идиотами, раз они и правда верят в то, что возможна долгая и счастливая жизнь. Они жили недолго, но вполне счастливо — после рождения Скорпиуса счастья прибавилось. С горкой. Но вот Астория изменилась. Не в лучшую сторону. Она стала чаще упрекать его в отсутствии внимания, обвинять в малом количестве денежных средств, подозревать в изменах. И Драко, будто марионетка, почти не соображая, что творит, делал всё так, как она говорила. И в результате: его уволили из отдела магической безопасности, где он выбивал место несколько лет; перестал дарить ей цветы, потому что знал — услышит: «Зачем мне этот веник, если ты будешь лучше любоваться сорняками под окнами, чем мной!»; действительно начал заводить интрижки на стороне, и вот тогда в жизни снова появилась Гермиона Грейнджер — случайная встреча в книжном. — Мне оставь, — Гермиона выбирается из постели и закутывается в одеяло. — Никогда не представлял тебя с сигаретой, — усмехается Драко, выкидывая бычок за окно, на снег. — И не хочу. — Две затяжки бы ничего не изменили. — Тебе так кажется, — Драко поворачивается к ней и притягивает к себе. — А тебе кажется, что станет лучше, когда мы расскажем своим о том, что встречаемся? — Гермиона прижимает голову Малфоя к своей груди, одеяло падает, но Драко поднимает и укутывает уже их обоих. — Ошибаешься — будет только труднее. — Ей остался год. — Драко находит в себе силы посмотреть в глаза Гермионе. — Пора прекращать себя жалеть и начать смотреть на мир реально. — Получается, всего года не хватит вам, чтоб дожить до фарфоровой свадьбы? — зачем-то спрашивает Гермиона. Драко помнит фарфоровый сервиз, подаренный Блэйзом в день их свадьбы. Помнит, как дорожила им Астория. И как Скорпиус, учась летать на метле, сшиб полку с её любимыми фарфоровыми фигурками. И тут его будто осеняет — Драко спешно выпутывается из одеяла и бросается к своим брюкам. В кармане он находит коробочку с подарком для Астории — он хотел утром оставить на тумбочке возле кровати, но забыл. Опять забыл. Драко громко чертыхается и мечется по комнате, не зная, что теперь делать — ему непременно кажется, что без этого подарка Рождество у Астории будет совсем не таким, как раньше. Определённо будет — его-то дома нет. — Хочешь — можешь вернуться и подарить, — Гермиона останавливается за его спиной. — Я пойму. — Если вернусь, придётся оставаться. — Тогда давай поедим — я приготовила твоего любимого фазана в винном соусе. — Гермиона кладёт подбородок на плечо Драко. — Что скажешь? — Мы же хотели провести это Рождество вместе. — Проведем, — уверено кивает Гермиона. — Когда-нибудь. Когда будет можно. Когда всё уляжется. Драко снова усмехается — её серьезная физиономия едва не приводит его в истерику. Женщины. Какие же они наивные. Или только изображают из себя овечек? Чтоб в нужный момент ткнуть пальцем им, мужчинам, в грудь, и сказать: «Зря ты меня не слушал!» — Ладно, — он тоже кивает. — Иди, сервируй. Я покурю ещё. — Простудишься. — Я не какой-то там маггл, — будто напоминает Драко. — Чистокровные маги не подвержены простуде. — А кашель у тебя откуда? Сигареты разучился выбирать? — Те, что ты мне отправляешь, кончаются быстро. — Драко выпускает клубы дыма в морозную ночь. — Также, как и ты — мне мало. — Ну, знаешь ли, — она поправляет волосы. — Хорошего понемножку, мистер Малфой. Драко отворачивается и думает о том, что нужно по дороге обязательно прикупить Скорпиусу, в дополнение к первому подарку, ещё один. — Приходи есть, — Гермиона касается его шеи мимолетным поцелуем. Драко Малфой курит в распахнутое окно. Ёжится от холодного ветра. И думает о том, что Астория и Скорпиус обрадуются ему дома. Так всегда было. Ведь эта негласная традиция — встречать Рождество с семьей — единственное, что может сейчас ему помочь. Чтоб не сорваться. Не уйти в запой. От усталости и боли, которая преследует его с того самого дня, как ему поставили метку на предплечье. А Гермиона…Гермиона занимает важную должность в Министерстве Магии, и роман с бывшим Пожирателем Смерти может уничтожить всё, что у неё есть… Она не хочет делать выбор между любовью и карьерой. Не хочет рассуждать об этом, хотя бы в эту ночь…
А ещё Драко думает, что лучше нарядиться чертовым Сантой и спуститься в Малфой-мэнор по дымоходу. Устроить сюрприз. И подозрения совсем уж явные отвести.Ну, а Малфой уже давно знает о том, что выбор будет далеко не в его пользу*.