И смолкнет шум вокзала...

Я — циник, а ты говоришь про какую-то душу. Пожалей мои уши.

Драко сплюнул кровь в умывальник. Противное ощущение быстро засыхающей жидкости на губах, саднящие кулаки и разрывающееся от собственной слабости нутро. Вот чем закончилась для него первая попытка поставить себя. Слизеринцы оказались не такими идиотами. Если в конце пятого курса никто не мог бы даже заподозрить его в том, что он имел отношения с Грейнджер, то сейчас каждый третий подозревал, что он предал чистокровных. Раннее утро началось для него с ведра ледяной воды, вылитого прямо на постель. — Какого хрена? — Драко смотрел на Гермиону, топчущуюся в дверном проеме. — Или я в последний раз был грубоват, и ты решила, что пора извиниться? — Ты забыл часы, — она бросила предмет в Драко и развернулась. — Стой! Он вскочил с кровати. Часы больно ударили его по груди. Драко дорожил подарком отца. — Что-то ещё? — Грейнджер усмехнулась. — Много себе позволяешь. Сюда подойди. — Это приказ? — Для тебя — только так, — отрезал Драко. — Быстро ко мне подойди, грязнокровка. — Ты можешь делать что угодно, Малфой, — она уверенно качнула головой. В её глазах была решительность и дерзость. — Но я не обижусь тебе назло. — А кто сказал, что я жду твоих детских капризов, а? — Ты же получаешь удовольствие, зная, что довел кого-то до слёз. Паркинсон, например, рыдала так вчера, что мне её даже жалко стало. И я её пожалела. Вместо тебя. — Какая молодец! — Малфоя выводили из себя её уверенные фразы. Готовилась, сучка. Но извиняться он точно не станет. — Выписать тебе благодарность в задний проход? Гермиона сжала губы. — Нет? — Драко подошел к ней сам. — Давай рискнём. Тебе понравится. — Надо же было такой родиться, чтоб ты мне понравился, Малфой, — вздохнула вдруг Гермиона. — Ужас какой-то… Драко оторопел. — Чего? — Неважно… Раз за разом возвращаясь мыслями на несколько часов назад, Драко всё равно не мог понять глубинный смысл одной фразы. А Грейнджер не стала бы просто так что-то говорить. Драко опять поднял голову и посмотрел на себя в зеркало. — Эй, каблук! — Гойл с радостным улюлюканьем забежал в туалет. Молчание. — Малфой! Прирос там? Драко сжал кулаки. — Мистер Каблук! — Гойл продолжал глумиться, явно наслаждаясь им самим придуманной кличкой для неприкасаемого Малфоя. — Пошел нахуй, — прорычал блондин. — И другим передай, что… — Что ты стал каблуком из-за грязнокровки? Малфой выключил воду. Стало тише. Холодная тишина туалетов всегда была острее, чем любая другая. Особенно по ночам. — Мы вас видели, Малфой, — голос Забини раздался неожиданно. — И какого…? — Драко резко обернулся к нему. — Кто тебя, — усмехнулся чернокожий, — в морду ткнул? — Наши, — с гордостью ответил Гойл. — Значит, не мы одни видели, — парни обошли бывшего товарища с флангов. — Слушай, Малфой, вот объясни: нахера? На приключения потянуло? Ты же чистокровный… и теперь так замарался… не боишься? — Нотации почитайте своим малолеткам, — разозлился Драко. — Меня учить не надо — сам знаю. — Не хочешь, значит, признаться. — Забини почесал затылок, бритый почти наголо. — Ну ладно, тогда держи. Читать нотации мы больше не будем. Тем более, что у тебя у самого теперь будет что прочесть… Он сунул в руки Малфою сверток пергамента. — Гимн вам сочинили, — опять высунулся Гойл. — Заучи на досуге. Наши уже вовсю распевают. Драко развернул пергамент мокрыми руками. — А не пошли бы все на большой и толстый?! — Драко бросил сверток под ноги однокурсникам. Обычно уравновешенный, Драко Малфой, сейчас выглядел малость нездоровым. — Не нравится? Так это не мы, а ты сам… Драко дотянулся кулаком до щеки Гойла. Быстро и удачно ударив, он отскочил от раковин и зацепил Блэйза локтем. Малфой никогда прежде не сталкивался с подобным. Один на один. Бить кого-то он мог только в том случае, если противник учился, как минимум, на два-три курса младше и был беззащитен. А когда били его, Малфой чаще прятался в «панцирь» и дожидался затишья. Что стукнуло ему в голову сейчас? Грейнджер. Лежа на полу и глотая кровь напополам с крошевом зубов, Драко Малфой жалел, что ввязался в драку. Люциус всегда говорил ему, что нельзя соваться к тем, кого больше. Таким позором закончилась вторая попытка поставить себя. — Когда я умудрился их забыть? Где, мать твою?! — Драко взял часы с кровати и осторожно открыл. Золотая крышка со щелчком поднялась. Стрелки бежали согласно расписанию. — Вчера на службе. Драко вспомнил про священную службу, которая проводилась теперь каждый выходной после смерти Дамблдора. Малфой был неверующим. Крестик не носил и вообще мать с отцом крайне редко обращались к вопросам веры, чтобы Драко имел хоть какие-то представления об этом. Он попал на службу случайно. Из-за плохой погоды её перенесли в Большой Зал. Скамейки расставили поперёк, а в центре установили мини-погост, на котором стоял священник, читающий различные Псалмы. Ни слова не понимая, Драко, и сам не знал, зачем остановился и начал слушать. Позднее, он краем глаза заметил Грейнджер. Драко подошел со спины. — Что, Грейнджер, ведешься на эту зомби-агитацию? — едко спросил Драко. — Жаль, я не успел слинять. — Замолчи, — зашипела Гермиона сквозь зубы. — Ах, да, — вздохнул Драко. — Ты же такая правильная и святая, что мне нужно сперва причаститься, прежде, чем к тебе подходить, да, грязнокровка?! — Сын мой, — произнес священник, обращаясь как раз к Драко. — Не желаешь ли ты совершить обряд покаяния? — Вы мысли читаете что ли? — проронил Драко. — Спасибо, но я как-нибудь в другой раз. — Покайся во грехах своих… Малфоя пошатнуло. Гермиона выставила руки. — Не в чем мне каяться, — шепотом сказал Драко, выпрямляясь и поправляя воротник. — Благодарю за заботу, Грейнджер. На выходе всё же он упал. Ноги подкосились. Весь зал созерцал его, жалкого неудачника. Драко не смог сдержаться. Как только его окружили с предложениями помочь, он наорал на Гермиону, без зазрения совести, отпихивая, как мусор… — Видимо, выпали, — сказал Малфой через минуту. — Снова промолчишь? — она выжидающе посмотрела на него. — Я не буду извиняться, — Малфой отвернулся и опять подошел к кровати. — Если это всё, что вали. Нас могут увидеть. — Драко, — позвала Гермиона. — Ты сказал, что как-нибудь сходишь на покаяние… Помнишь? Малфой действительно молчал. — Я не требую, но прошу: сходи. И тебе станет легче. — Откуда знаешь? — спросил Драко. — Ты не хотел убивать, — Гермиона имела в виду Дамблдора. — А больше мне ничего знать и не нужно…