И смолкнет шум вокзала...

Огонь взметнулся и завыл, Завыл, как волк от страшных ран, Молчи, мой зверь, нам хватит сил — У нас один капкан! *

— Я никогда не делала это с детьми! — Гермиона всплеснула руками, в отчаянии смотря на Гарри. — А если что-то пойдёт не так?! А если я ему всё напрочь в голове порушу? Что тогда? — Ты вот что — успокойся и выдохни, — к Гермионе подошёл Кингсли, как всегда в идеальной мантии и с феской на голове, увенчанной небольшой кисточкой. — Если что — я помогу. Всё очень просто — избавь бедного ребёнка от мученических воспоминаний о смерти его матери. Пока спит… — Это неправильно! — Неправильно оставлять парня с мыслью, что его единственный родной человек был подло убит этой шалавой-Лестрейндж! — рявкнул Гарри, подскакивая к кушетке, на которой лежал мальчик лет семи-восьми с растрёпанными светлыми волосами. — Он же будет жить мыслями о мести — пусть лучше оставит месть нам. — Кем была его мать, Кингсли? Гермиона робко подошла к мальцу и дотронулась кончиком палочки до его поцарапанного летящими в пылу сражения камнями лба. Совсем недавно здесь, в отдалённом и тихом маггловском районе Лондона, завершилась битва между аврорами, возглавляемыми новым Министром Магии, и уцелевшими Пожирателями смерти, под предводительском Беллатрисы Лестрейндж, которая во что бы то ни стало решила занять нишу, когда-то занимаемую почившим год назад Волан-де-Мортом. — Такой же Пожирательницей, — сказал Бруствер. — Хотя, насколько я знаю — она пошла в услужение к Тёмному Лорду из-за ребёнка… — Из-за него? — кивнул на мальчика Гарри. — Почему? Кингсли замялся и не ответил, однако нашлась более насущная тема. — С чего бы им устраивать облаву на этот домик? — Рон обвел глазами разрушенные строения. Наложенные чары Невидимости спасали положение — маггловские полицаи толпились возле раскуроченного строения и пытались докричаться до оставшихся в живых. — Или Беллатрисе уже всё равно — свои или чужие? Магглы-то при чем? В конец оборзели… — Я так и не поняла, — Гермиона всё ещё не применила «Обливиэйт», всматриваясь в лицо мальчика. — Целиться в своих — это вообще, как? — Что они могли с Беллатрисой не поделить? — спросил тем временем Гарри, критически осматриваясь. — Либо… это просто называется «убрать все сучки» на пути к власти? — Какие там нормы — у Беллатрисы? — усмехнулся Рон, смотря на Гермиону. — Вспомни, что она сделала с моим братом! И с тобой, кстати! — Всё, что я сейчас знаю, так это то, что во время заварушки… Дайнерис Роули пыталась спрятать сына именно здесь, в этом доме. Очевидно, что они каким-то образом имели связь с магглами. — Беллатриса имеет связь с семейкой Роули?! — Да, судя по её документам, — Кингсли протянул Гарри потрепанный пергамент. — Конечно, она не хочет конкуренции в лице родственников одного из бывших Министров Магии. К тому же, наверняка, убив эту Дайнерис, она получила сведения о фамильных реликвиях… — Беллатриса избирает неправильную тактику, — качнул головой Рон. — Она уничтожает базовые семьи чистокровных, вспомните хоть бедолаг-Гринграссов! Но не учитывает, что без них-то ей ничего не светит — полукровки вряд ли будут смотреть ей в рот и лебезить… — Получается, что этот мальчик — единственный, на данный момент, выживший член семьи Роули? — Гарри с опаской покосился на друзей. — Может, я глупость скажу, но не на руку ли нам будет… не стирать ему память, а наоборот — сделать своим орудием для того, чтобы отследить Беллатрису и её сторонников? — Использовать ребёнка в своих целях — варварство! — тут же заступилась Гермиона. — Нет! Гарри, этот мальчик… — Этот мальчик отправится в маггловский приют, и до одиннадцати лет не будет даже знать, что он — волшебник! — Кингсли категорично поставил точку в споре. — Мисс Грейнджер, время — деньги! Стирайте ему из памяти эпизод с убийством матери, и расходимся — у меня ещё полно дел! — Гарри, ты мне поможешь его разбудить? — Зачем будить?! — Я хочу взять у него воспоминание и увидеть, как всё происходило, чтобы не стереть лишнего… — Гермиона! Нет времени! — Ну, тогда, может, я проникну ему в сознание и… — Ты вздумала легиллименцию применять? — сощурился Гарри. — Гермиона, мы тут с Министром магии стоим — и ничего, что есть закон, запрещающий копаться у несовершеннолетних в голове? А? — Я должна точно знать, почему Беллатриса убила его мать, но не тронула его. — А тебе так нужны причины? — Гарри поджал губы. — Да, похоже, мы снова имеем дело с заклятием… материнской любви. — Рон подключился к диалогу с самым серьёзным и озабоченным видом. — По словам Кингсли, который успел застать последние вздохи этой Дайнерис, — мамочка кинулась защищать своё чадо, и заклятие срикошетило… — Постой, — Гарри уставился на крепко спящего мальчишку. — Ты хочешь сказать, что она пожертвовала собой, но… тогда и Беллатрисы уже быть не должно! — Да! — подхватила Гермиона. — Она должна была… умереть от Авады, посланной в мать, защищающей своего… — Беллатриса, мать её, как раз жива! Наши ребята зажали её, и почти взяли, но…– Кингсли продемонстрировал грязно-кровавые следы, обрывающееся у дверей. — Ей удалось трансгрессировать, но в том, что она слаба, — сомневаться уже не приходится… — Ты уверен, что Беллатриса не пострадала от Авады, срикошетившей от тела? — Уверен — все увечья ей нанесли уже мои бойцы. — Что-то не сходится, — сказал Гарри. — Если верить моей истории, то Заклятие материнской любви действует иначе… — Вы хотите сказать, что Беллатриса Лестрейндж стала настолько неуязвимой, что… привычные методы уже не сработают? — Рональд стремительно поледенел и опустился на край кушетки. — Что теперь делать? — Может, не сработало только в первые секунды. Может, она уже загнулась где-нибудь! — Гермиона снова занесла палочку над головой мальчика. — Может, не стоит пороть горячку? — Да, ты ещё скажи, что может и ему память не стирать? — разозлился Гарри. — А может, ты злишься, потому, что сам был в такой же ситуации, но оказался слишком несмышлёным, чтоб Дамблдор позволил себе принять такое решение?! — Гермиона пошла в ответное наступление. — Может, хочешь, проверить, не сделала ли себе Белла… — Крестраж? Рон и Кингсли вдруг переглянулись. — Такое возможно? — Уизли первым вышел из оцепенения. — Создавать Крестражи, просто убивая матерей-одиночек? — Да откуда мне знать! — всплеснула руками Гермиона. — В любом случае, я не хочу брать на себя ответственность за всё, что сейчас происходит! — Как будто мы хотим! — буркнул Гарри. — Дай сюда! Палочка Гермионы оказалась в руках Гарри. Он неуклюже взмахнул ею, произнося заклинание. Появившаяся полоска света прошла сквозь лоб мальчишки и рассыпалась на сотни маленьких, почти искр…