***
Пауль проснулся от гудков телефона. Мысленно удивляюсь, кому он нужен в такую рань (а репетиции на сегодня не предвидется), он включил дисплей… и замер. Пять сообщений от Эмиля, два от Лили и… — Рихард? — неверящим взглядом прошептал гитарист и огляделся по сторонам. Убедившись, что никто его не слушает, он открыл сообщения. — О Рихард! Тосковать было по чему. Если его дети просто поздравили его с Днём Освобождения* и попросили присутствия, то лид-гитарист такие оды расписывал, что в груди дико защемило. Но последняя ставила под сомнения все эти стихи. Рихард ведь никогда его не называл так. Лишь «Кнопка», «Кноп», а тут… Не скучай, мой Воробушек.* Наскоро позавтракал, он решил прогуляться до квартиры Цвена. Поговорить с ним точно надо. Тянуть до понедельника Ландерс не намерен.***
Звонок в дверь застал его столь внезапно, что Рихард половину кофе расплескал по штанине. Зашипев от боли, он направился к двери. Мысленно обматерив незадачливого посетителя, он резко открыл дверь. — Пауль? — всю злость как ветром сдуло. Гитариста сильно шатало, лоб был сильно ушиблен. — Ты что здесь делаешь? — Навестить тебя решил, — задорно улыбнулся мужчина, потирая ушибленное место. — Идиот, — со вздохом пропустил Рихард неугомонного гитариста. — Проходи в кухню, я сейчас. Через несколько минут Рихард зашёл в кухню, где Пауль с интересом рассматривал книгу. — Ну и куда полез? — недовольно поинтересовался Круспе, забирая «Гештальдпсихологию»* из рук любопытного Ландерса. Тот коротко взглянул на него, а затем опустил голову. А потом зашипел, сжимая лоб рукой. — Подними голову, — просто сказал гитарист и внимательно отвёл руку в сторону, рассматривая рану. Почти прошла, только та начала потихоньку багроветь и пухнуть. Глаза ритм-гитариста странно блестели, а губы были плотно сжаты. Вздохнув, Рихард полез в холодильник. — Подержи на лбу, — положил Рихард на лоб Ландерса холодные овощи, завёрнутые в полотенце.* Тот покорно сжал овощи на лбу и тихо зашипел от боли. Присел рядом, он легонько погладил гитариста по голове, стараясь не задевать ушибленное место. Было так странно сидеть рядом с ним и видеть его таким непривычно-беззащитным, что Рихарду захотелось его вообще не выпускать под перекрёстный сценический огонь. Понятно, что это невозможно, но желание такое сильное, что Рихард непроизвольно обнял замершего Пауля и прижал к себе.***
— Я тебе говорил, что сработает, — возбуждённо толкал невозмутимого басиста ударник. — Ушибленный Пауль того стоил? Нам же от Тилля прилетит, если узнает. Дум раздражённо цокнул языком. — Не узнает. Эти двое не хотят ведь открыться? Ведь так? — Кто не хочет открыться? — раздался тихий и хриплый голос из-за спины. Кристиан прекрасно знал об отношениях гитаристов, поэтому игру, которую затеяла ритм-установка заднего плана ему не нравилась. — Даже не вздумай им рассказывать, — прошипел Крис, смотря прямо ему в глаза. — Да я не собираюсь этого делать, — просто смотрел на них клавишник. Было страшно и непонятно одновременно. — Вот и молодец, — глаза Шнайдера озорно сверкнули. Поможешь нам в сведения этих голубков?***
— Пойду я, — неуверенно произнёс Пауль. Рихард кивнул, не отпуская его. Тяжело вздохнув, мужчина неловко поцеловал его в краешек губ. Рихард удивлённо взглянул на него, а затем со вздохом отпустил его. — Осторожнее, — запоздало предупредил Круспе, провожая Ландерса до двери. Тот кивнул, а затем обернулся, лучезарно улыбаясь. — Спасибо. — И исчез за дверью.