***
— Гарри, что с тобой? — поинтересовалась Лаванда. Завтрак был в самом разгаре. Совы уже принесли почту. А Поттер только что закончил читать письмо от матери, а теперь он сидел с хмурым и недовольным выражением лица. — Ничего, — качнулся головой мальчик. — Точно? — скептически спросил Уизли. — По тебе не скажешь. — Со мной, правда, всё в порядке, — с трудом сдерживая раздражение ответил он и резко встал из-за стола, подхватив свои вещи. — Увидимся на Трансфигурации. Ребята удивлённо переглянулись. А Гарри меж тем стремительно покинул Большой зал и сбавил лишь шаг лишь тогда, когда оказался на приличном от него расстоянии. Поттер сел на подоконник и достал из кармана смятое письмо. Перечитав его ещё раз, он со злостью разорвал пергамент на мелкие кусочки. Мама хотела его забрать из школы! Несколько дней кряду Гарри был хмурым и неразговорчивым. Из его головы никак не шли слова матери о том, что вопрос с переводом в другую школу или переходом на домашнее обучение было делом времени. И это его удручало: он не хотел покидать Хогвартс, но мать на все его письма отвечала одинаково сдержанно, говоря, что не изменит своего решения. Друзья Поттера не понимали, что происходит. Они пытались расспрашивать Гарри, но натыкались на глухую стену вежливости или напускного веселья. Но всё изменил один вечер, когда Рон случайно нашел на полу смятый пергамент… Он не хотел читать, но любопытство было сильнее. И прочитанное его поразило. Гарри возможно не вернется в Хогвартс после каникул! Уизли тогда незамедлительно поделился этой новостью с остальными…***
Первый матч для Гарри прошел как-то быстро, что было неудивительно, так как он поймал снитч на пятой минуте. Это взбудоражило школу на несколько дней. А Поттеру было не до этого. Тренировки, уроки, друзья и переписка с матерью, которая с каждым днем удручала всё больше и больше. Но школу волновал не только прошедший матч. Вскоре после игры было совершено новое нападение. В этот раз пострадал магглороженный гриффиндорец Колин Криви, который с начала года не давал прохода Поттеру. Сам Гарри после нападения на Криви был напряжен. Ученики строили невероятные теории, а преподаватели не давали никаких разъяснений и не пытались во всём разобраться. Бекка узнала о произошедшем от Тиарнака, который, рассказывая о ситуации в Хогвартсе, был весьма встревожен. И это убедило женщину в правильности принятого решения. Гарри надо забирать из школы… Она сразу после этого отправила письмо в Ильверморни, чтобы узнать о возможности зачисления сына на второй год обучения. За много миль от Британии, в огромном поместье на берегу Средиземного моря кипели шекспировские страсти. В доме семьи Росси было не спокойно. В кабинете покойного Рикардо собрались его родители, брат с женой и свояченица с супругом. Обе семьи не жаловали друг друга с тех пор, как стало известно, что умерший был уличен в измене с бывшей лучшей подругой Ребекки. Собравшиеся были одеты в траурные одежды и выглядели отстраненными. — Мы больше не будем оплачивать обучение Каталины, — степенно произнес обрюзгший мужчина с густой седой шевелюрой. Он сидел в мягком кресле и раздраженно постукивал пальцами по столу. — Ваша покойная дочь и так принесла нам много проблем, и тратить на её отпрыска свои деньги я не намерен. — И вы предлагаете тратиться нам? — вскинулся муж старшей сестры Лауры. Он в отличие от дель Росси имел более худощавое телосложение. Представители двух семейств в упор посмотрели друг на друга. Каталина была для них «лишним ртом». Да, семьи были обеспечены и могли позволить себе содержать не одного и не двух человек без какого-либо ущерба для бюджета. Но дело в том, что девочка была нежеланным ребенком для обоих сторон, так как служила прекрасным напоминанием их позора. Хоть и прошло с тех пор много лет, в обществе до сих пор любили поговорить о той истории, в которую были затянуты три семьи. — Можно оплачивать её нужды пополам, — проговорила старшая сестра покойной Лауры. — А ещё её можно отправить её учиться куда-нибудь подальше, чтобы и на праздники у неё не было возможности возвращаться домой. Все переглянулись, обдумывая слова полноватой женщины с вьющимися светлыми волосами. Она никогда не питала тёплых чувств к старшей сестре и её ребенку. — Думаю, что так будет лучше всего.