Naked as we came

Я ждал его возле почтового отделения. Думаю, он отправил письмо домой в Штаты родителям. Я так и не спросил. Мы взяли велосипеды и поехали домой. По пути мы в основном просто обгоняли друг друга, наконец он заулыбался, и я был счастлив, как вчера вечером. Солнце было таким же ослепительным, как его улыбка, я был рад, что не разрушил все окончательно. «Ты в порядке? – спросил он, когда мы с велосипедами подходили к вилле. «Да, все отлично», - ответил я. «Нет, я имею в виду... ты в порядке... везде?» Я знал, что он имел в виду, и не хотел, чтобы он беспокоился обо мне. «Тебе больно?» «О ... может быть, немного. Сегодня утром было хуже, но теперь все в порядке, Оливер», - сказал я, пытаясь не смотреть ему в глаза. Я поднялся в свою комнату, чтобы переодеться, а Оливер остался внизу с отцом, он помогал ему с книгами, письмами и заметками, связанными с историей и философией. Когда я спустился, его уже не было, не знаю, куда он делся. Выдохнув с облегчением, я вышел на улицу и сорвал два персика с того самого дерева, которое разглядывал, проснувшись этим утром. Мафалда болтала с подругами о новых десертах, которые они готовили. Я поцеловал маму по дороге на чердак. Книга, которую я читал, лежа на накрытом куском брезента матрасе и поедая персик, меня совсем не интересовала. Я думал о другом. Об Оливере. Где же ты? Сейчас я тоже скрывался. Я хотел, чтобы он оказался рядом, и в то же время, чтобы он находился в нескольких милях от меня, хотел целовать его, и одновременно избегать его взглядов, хотел, чтобы он вошел в меня и никогда не выходил до конца моих дней. Что же ты делаешь, Элио? Где же ты, Оливер? Приди и возьми меня, приди и разложи меня прямо на этом матрасе, здесь нас никто не услышит, я не буду сдерживаться на этот раз, обещаю. Войди в меня снова. О, как я боготворил тебя и твой образ. Закрыв книгу, я переключил радиостанцию и просто лежал в уединении. Я взял второй персик и покрутил его между пальцев. Я все еще ощущал его, ощущал Оливера между ног, казалось, его поцелуи и прикосновения отпечатались на моем теле и проникли мне под кожу. И сильно желая, чтобы это ощущение прошло, я так же сильно хотел, чтобы оно никогда не заканчивалось. Хотел, чтобы он никогда не останавливался, несомненно он был моей дурной привычкой. Даже допуская, что наш первый раз и наша совместная ночь могли быть простой случайностью, я представлял наши тела, проникающие друг в друга, издающие стоны и шлепки от соприкосновения кожи о кожу, еще за несколько дней или даже недель до того, как это произошло на самом деле. Это было еще до того, как я прочитал его записку, в которой говорилось, что он хотел встретиться со мной в полночь. Я задавался вопросом, был ли у меня шанс когда-нибудь войти в него, или тот наш раз был единственный. Боже, надеюсь, что это был не перепихон на одну ночь. И какими бы болезненными не были ощущения, и как бы не страдало мое тело, каким бы грязным и отвратительным я себя не чувствовал, мне действительно нравилось это: Оливер и Элио, Элио и Оливер, на всю ночь. Два человека, проделывающие друг с другом именно то, для чего были созданы их тела. Я, должно быть, погрузился в свои размышления так глубоко, что очнулся лишь почувствовав, как персиковый сок стекает мне на живот. К своему удивлению я понял, что попросту воткнул палец в персик, мечтая об Оливере. Я стал расковыривать мякоть, пока не достал косточку, и бросил ее через всю комнату. Персик передо мной истекал нектаром. В очередной раз моя грудь была измазана посторонними жидкостями. Я почувствовал, как мой член поднимается все выше и увеличивается с каждой мыслью об Оливере. Персиковый сок стекал по моей коже, пока я расстегивал свои плавки, чтобы надеть персик на свой член. В момент, когда он коснулся моей плоти, сок из него брызнул на брезент, но я не остановился. О, Боже, как мне было хорошо. Персик был мокрым и сочным и идеально сидел на головке моего члена. Я держал его так какое-то время, представляя Оливера, образ которого заставил меня выгнуться в спине, затем я начал толкаться в персик. Я дошел до предела очень быстро. Спустя всего несколько секунд я излился внутри плода. Удивительно, как быстро я кончил. «Черт», - пробормотал я, когда снял персик и почувствовал, как моя сперма капает из него мне на живот. Теперь посвюду на животе у меня была смесь из персикового нектара и собственного семени. Я, отложив фрукт, обтер руки об матрас, повернулся на бок и мгновенно заснул. Меня так утомили все эти ночные отношения с Оливером, купание в реке, минет от него же, поездка в город и вот, наконец, сношение с фруктом. Ну и денек. Я проснулся спустя несколько часов, может быть, два или четыре. Мне ничего не снилось, моя энергия ушла на мечты и фантазии. Все, что творилось у меня в голове, мы проделали с ним позже. Оливер. Он нашел меня. Оливер нашел меня. Он стоял, опираясь на дверную раму, и широко улыбался. Я лежал на грязном матрасе, покрытый соком и семенем, и чувствовал себя таким же грязным. Я взглянул на него, ожидая, что он заговорит со мной, но вместо этого он снял рубашку и уселся у меня в ногах. Прошелся по моему телу, посасывая кожу и слизывая сок. Наконец он добрался до живота, смущенно посмотрел на меня, а потом продолжил лизать его. Этот вкус был ему знаком. Такой же был у него во рту несколько часов назад. «Что ты сделал?» «Ничего». Я тряхнул головой и посмотрел на изувеченный плод рядом со мной. Оливер взял персик, хихикая. «О, я вижу. Итак, ты уже перешел к царству растений. Что дальше? Полезные ископаемые? Полагаю, с животными покончено, ты ведь знаешь, что это я? Он указал на себя персиком. Часть меня была у него в руке, как и накануне вечером. Мне было противно и стыдно, бедный персик. Хотелось умереть прямо сейчас. Но в то же время я ликовал. Было ясно, как день, что я хочу его и только его. Мое тело местами болело после ночи, но это не имело значения, пока боль причинял он, ничего более не имело значения. Я изнасиловал несчастный персик, потому что его не было рядом, чтобы трахнуть меня. «Я больной, не так ли?» «Хотел бы я, чтобы все были такими же больными, как и ты», - сказал Оливер, окунув палец внутрь фрукта. «Пожалуйста, не делай этого». «Ты хочешь увидеть нечно нездоровое?» «Пожалуйста, не надо, пожалуйста, не делай этого». «Зачем ты так со мной?» Я был готов уступить. Он положил палец себе в рот. Я снова попросил его не делать этого, попытавшись выбить персик из его руки, он схватил меня за плечо и сказал, чтобы я прекратил. «Мне чертовский больно...» «Тогда не дерись...» Как только он это произнес, я сдался. Своим эмоциям по отношению к нему, ко всему. Все вырвалось наружу, недели и месяцы, на протяжении которых я подавлял свои мысли и чувства к мужчине передо мной. Наконец он был здесь, не только в моей голове, я чувствовал себя настоящим, и я мог лишь надеяться, что он чувствовал то же самое. Я уткнулся ему в колени. Меня охватили счастье и грусть, и даже безумие, злость, разочарование, удивление, отвращение, я чувствовал и любовь, и ненависть, все. Он отложил персик, а затем сжал мое лицо своими сильными и большими ладонями. «Извини...» - сказал я. «Все в порядке». И я поцеловал его. Этот поцелуй был полон похоти и страсти вперемешку с моими слезами: «Все в порядке», - сказал Оливер, и я ему поверил. Мы продолжали целоваться, я опять путал его волосы, потом он поцеловал мои щеки и лоб. О, Оливер. Я не хотел, чтобы это когда-нибудь закончилось. Мы были одни, вдали от всех, только он и я. Адреналин внутри меня вопил: «Возьми меня сейчас, никогда не покидай меня». Затем он обнял меня, прижавшись своим почти полностью обнаженным телом к моему, кожа к коже, мужчина к мужчине. «Я не хочу, чтобы ты уезжал», - наконец выпалил я, прислонившись к его плечу, когда он гладил мою спину. Было ясно, что все закончится, Оливер собирается уехать, он собирается бросить меня. Он вернется в Штаты, и у меня останутся лишь воспоминания. Плача у него на коленях, я стал еще увереннее. Он видел, как я плачу и несколько раз пробовал мои слезы на вкус. Можно сказать, что он узнал меня с разных сторон: с той, когда я держался прохладно, пытаясь игнорировать и не замечать, и с другой - когда испытывал физическую и эмоциональную боль, и он все еще был здесь, рядом со мной, не сбежал от меня. Поначалу я чувствовал к нему симпатию, потом его высокомерие вызвало у меня желание игнорировать его и даже притворяться, что сидевшего рядом со мной за столом мужчины не существует. Переломным моментом в каком-то смысле стали его короткие красные шорты, которые я натянул на голову. После них возникли похоть и желание, которые мы наблюдали сейчас. И наконец мои слова и мольбы о том, чтобы он не уезжал, ясно дали понять, что я испытал к нему весь спектр эмоций, оставалось только одно чувство, и я был абсолютно уверен, что он тоже его испытывал, - это любовь. Я влюбился в него. Был влюблен. Любил. Это не было странно для меня, если речь шла об Оливере, не было ничего странного. Пусть он и хотел, чтобы я был в безопасности, и боялся задурить мне голову, его тело звучало совсем иначе. Это была музыка для моих ушей, прекрасная симфония. В конце концов, благодаря Оливеру я впервые за все время наслаждался летом. Его привлекательная внешность, интеллект, высокомерие, желание, прикосновения и тело пробудили во мне любовь, которая, как я полагал, бывает лишь у персонажей очень хорошей книги. «Извини, если сделал тебе больно...» «Трахни меня, Элио», - прошептал я ему на ухо, застав его врасплох. Его дыхание участилось, и я занервничал, потому что он тоже нервничал, но мне было наплевать. На его лице не было замешательства, и я понял, что он не забыл о том, что сказал мне посреди ночи, прежде чем приподнять мое худое тело и опустить его на себя. Он слегка улыбнулся, он все понял. «Ты будешь кричать? Оливер? Мы ведь одни». «Да...» - ответил я сквозь слезы. Он снова перевернул меня на живот. Я и не знал, как он был красив, когда достигал апогея. Я не знал этого до нашего первого раза, теперь после стольких слез и боли, я хотел его, хотел его кожу, его всего рядом со мной, внутри меня. Я стал зависим от него и ничего не стыдился, когда он был со мной. Он встал и снял свои короткие шорты, я наблюдал, как он отложил их, затем наклонился и снял мои. Мы оба были обнажены, рядом друг с другом, и я чувствовал себя живее, чем когда-либо. Он был возбужден и готов к проникновению. Мы были одни. Этот чердак всецело было моим, как берма Моне. И сейчас я опять впустил его в свое секретное место, не обращая внимания на то, что сюда приходила и Марция, и Оливер, о, Оливер. Оливер опустился, прижавшись торсом к моей спине, и уткнулся своим каменным стояком мне в зад, он целовал мою шею, мягко и нежно притягивая меня одной рукой за кудри: «Элио, я не хочу, чтобы ты снова испытывал боль. Я не могу снова войти насухую». Вторая его рука устремилась к моему рту, я облизал его пальцы, обсосал, как это проделывал со мной он. «О, Элио... да... черт», - стонал он мне в затылок, пока его влажные пальцы скользили по моему позвоночнику, стремясь устроиться между ягодиц. Мои глаза были закрыты, когда я почувствовал первый палец у своего входа, моя слюна облегчила задачу, он мягко массировал меня, было немного больно. Он ввел его внутрь, и я напрягся, крепко стиснув край матраса. «Нет, Элио... тебе нужно расслабиться... Я хочу, чтобы тебе было хорошо», - прошептал он мне на ухо, но мне было больно даже от одного этого пальца. Он замер, пока я, сосредоточившись на дыхании, пытался сдержать слёзы. Я тоже хотел, чтобы мне было хорошо. «Ты такой тесный... черт!» - простонал он мне в волосы, и я начал беспокоиться. «Ты в порядке?» - спросил я, развернувшись на локтях. Его вид удивил меня. Оливер выглядел потрясающе, пытаясь контролировать свое тело верхом на мне. Он раскраснелся и тяжело дышал, его волосы были в беспорядке, губы дрожали. Мне захотелось обнять его и поцеловать его покрасневшее лицо. Мое тело расслабилось в его руках, я немного раскрылся, и Оливер без всякого предупрежления добавил еще один палец, от боли я вскрикнул в матрас со слезами на глазах. «Знаю, знаю... дыши...». Он проявлял свою доброту ко мне, что не говори. Потянув за волосы, чтобы я повернулся лицом к нему, он поцеловал меня, глубоко проникая языком в мой рот, его пальцы двигались во мне, входя и выходя. О, Боже, мне было так хорошо, что он мгновенно затвердел еще сильнее. Я тяжело дышал, когда в меня проник третий палец, и тогда наконец позволил своему телу обмякнуть в его руках. «Да, Элио, вот и все ... позволь мне снова сделать тебе приятно». Я ничего не ответил, мне нечего было сказать. От его слов у меня перед глазами все заискрилось и поплыло. Оливер отстранился от меня, не вынимая пальцев, я поднял голову, чтобы понять, что происходит. Он улыбнулся, и мне стало спокойно, я полностью доверился ему. Его большие голубые глаза излучали спокойствие. Он вынул пальцы, и я снова прошипел, ощутив внутри пустоту. Чувствовать любую часть него внутри моего тела было самым приятным из всего, когда-либо испытанного мной. В тишине было слышно лишь мое тяжелое дыхание и звуки его поцелуев в спину, пока он снова не приставил свой член к моему входу. Я дернулся и замер. На этот раз мне понравилось с самого начала, боль была незначительной, пальцы справились с подготовкой. Я застонал от первого удара, а затем второго, третьего, четвертого, пока все не закончилось. Он вбивался в меня изо всех сил, и я фыркал, задыхался и выстанывал его имя... свое имя... Боже... черт возьми, Оливер... Элио, не останавливайся, не останавливайся прямо сейчас. Он стиснул зубы, повторив то же самое: свое имя, мое имя - Элио, Элио, Элио. Когда темп замедлился, я решил, что это конец, но к моему удивлению он подхватил меня за живот и рывком поставил на колени, прижимая к себе. Я повернул голову и стал целовать его, пока он трахал меня сзади. Мне нравилась эта позиция, просто я хотел единения с ним любым способом. Казалось, мы оставались в таком положении несколько часов, но на самом деле прошло лишь пару минут. Мои стоны вскоре перешли в легкие вскрики, в то время как он, не замедляясь, продолжал трахать самое чувствительное место внутри меня. Оливер стонал и загнанно дышал мне в затылок, положив одну ладонь мне на живот, а другую - на член, и двигая ею вверх и вниз в такт своим толчкам. Я не смог сдержаться и излился на брезент во второй раз за день. Мои ноги тряслись и не слушались, будто были сделаны из желатина. Он попытался выйти из меня, чтобы кончить мне на спину или на матрас, но я сильно сжал его бедра и удержал внутри себя, давая понять, что никуда его не отпущу. Тогда Оливер снова обхватил мой член и продолжал надрачивать мне, пока не выжал меня до конца, а затем излился внутри меня снова. О, как я боготворю его такого, подумал я, когда он опустил нас обратно на матрас, оглушенных произошедшим, все еще прижимающихся друг к другу, моя спина - к его торсу. «Элио, с тобой все в порядке?» - спросил он через пару минут, вытирая мне пот со лба и разглаживая мои кудри. Он был так нежен, что я и не задумывался о том, что он давит на меня своим весом, и пусть даже мне было тяжело, я не жаловался. Я обернулся и взглянул на него, он все еще был во мне, и я хотел бы, чтобы он остался так навсегда. Оливер обнажил в улыбке свои красивые белые зубы, заставив меня ответить тем же, возможно, впервые с тех пор, как мы встретились. «Я в порядке, действительно... а ты?» Я был счастлив. Он поцеловал меня в нос, а потом отстранился от меня, заметив, как я хмыкнул, и с улыбкой оделся. Я лежал там еще какое-то время, пытаясь унять дрожь в ногах. «Это было потрясающе, конечно, я чувствую себя здорово». Я засмеялся и покраснел от его реакции. «Ты действительно нечто, Элио Перлман». Он присел рядом со мной, любуясь моим телом и результатом своих трудов. «Я имею в виду не то, что произошло, а то, что мне было трудно держать себя в руках, и я все еще делаю это с трудом, я хочу тебя снова, я хочу тебя сейчас». Я чуть не заплакал, почему бы и нет? Это заставило меня покраснеть еще больше, и, едва не возбудившись снова, я сел на матрас, не переставая смотреть на него... и тут раздался звонок. Пора было идти на ужин. Я совсем потерял счет времени, снаружи было темно, но лунный свет проникал сюда сквозь окна. Я напрочь забыл обо всем: о еде и питье, и даже о необходимости справлять нужду. В моих мыслях был только он. Оливер. «О, Мафалда ...» - проворчал я. Он схватил меня за руки, помогая встать, а затем вдруг обнял меня, я обнял его в ответ. Он прижал мое обнаженное тело к себе. Мы стояли так какое-то время, это было приятно, пока я не понял, что теку. Его сперма сочилась по моим ногам. «О, черт, извини, черт...» Зачем я извинился? Он ухмыльнулся. «Иди вниз, скажи им, что я задремал. Я просто быстро приму душ, а потом спущусь», - бормотал я, вытирая ноги своими плавками, пытаясь не капнуть на пол. «Не надо. Оставь так, просто надень что-нибудь...» - сказал Оливер, выходя с чердака. Я вновь покраснел и сделал так, как мне было сказано, почему бы и нет? Это же был он, любая часть него внутри моего тела была достаточно хороша, чтобы удовлетворить нас обоих. Я снова надел свои плавки и спустился вниз, с его спермой, вытекающей из своей задницы. О, Оливер.