***
Поиск новых союзников занимает время. Зои действует осторожно, больше не предлагает дружбу. Понимает: если привязать к себе людей чем-то, от чего будет зависеть их жизнь, они сами никогда не смогут уйти от тебя. Даже не подумают об этом. Она следит за битвой тайком, видит всё. И мелькнувший вдали хвост трусливого хамелеона, и то, как ломаются парные кристаллы. Зои склоняется над телами, с любопытством осматривая их костюмы, и морщит кончик носа: выбирать белый для одежды — ужасный вариант. Кровь становится слишком заметной. — Я даю вам выбор, — её голос звучит размеренно и спокойно, ей торопиться некуда, впереди целая бесконечность. — Либо вы умираете здесь, либо я помогаю вам переродиться. Но на моих условиях. Она ждёт. Секунду, две, десять. Кажется, целую вечность перед тем, как девушка, почти превратившаяся в звездную пыль, слабо шевелит рукой — Зои расценивает это как знак согласия и склоняется над ней, коснувшись рукой длинных волос. Тьма вплетается в локоны, цепко охватывает её тело в плотный кокон, вспыхивая крошечными звёздными осколками, и через несколько мгновений незнакомка распахивает глаза, удивленно моргая. Первая Звезда требует подписывать контракт, но для Зои в таких формальностях нет нужды — она и так предлагает то, от чего никто не отказывается. Клятву, данную на крови, вытекающей из твоего тела, вряд ли захочется нарушить. — Привет. Я — Зои, и теперь мы работаем вместе, — она улыбается и протягивает руку в длинной перчатке, которую девушка от растерянности сразу же пожимает, а в следующую секунду оглядывается на своего напарника. — Ты можешь оживить его? Зои поджимает губы, но всё же касается и волос юного защитника. Когда тьма, опутывающая его, пропадает, ему требуется несколько мгновений, чтобы сфокусироваться. Он успокаивается только тогда, когда видит девушку, и тут же заключает её в крепкие объятия, прижимая к себе. Зои кривится: до слуха долетают тихие слова любви, фразы о том, что они боялись потерять друг друга. А она, вообще-то, оживляла их совсем не для того, чтобы они перед ней миловались. Вообще-то, ей нужна подруга. Но вскоре оказывается, что добиться расположения Шаи ещё сложнее, чем уговорить Синдру на дружбу путём шантажа. Пытаться подружиться с бывшей защитницей — это попытки стучаться в ледяную стену. Зои пытается болтать с ней о мальчиках, безделушках и вечности, но Шая отвечает отстранённо, сторонится девочку и почти все свои разговоры сводят к мести. Пытаться добиться хоть чего-то от той, кого поглощают только желание отомстить предателям и любовь к единственному человеку, готовому пожертвовать собой ради неё, бесполезно. Зои осознаёт это слишком поздно, а когда понимает это, то сразу же чувствует крепкий, жалующий укол ненависти к Рейкану. Он забирает у неё единственную возможную подругу. Он и его глупые чувства. Зои умеет играть на чувствах. И делать это куда проще, когда человек влюблён. Что сложного в том, чтобы надавить на его привязанность, пообещать, что если он будет забирать тьму Шаи, рано или поздно она вернётся на светлую сторону? Это же так легко и изящно. Одно обещание — и он сам травит себя Тьмой, принимая обещания Зои за чистую монету. Ей остаётся только ждать и наблюдать, как день ото дня бывший защитник постепенно загибается от того, что накапливающаяся Тьма душит его. Загибается и верит, что делает благое дело, хотя ни на йоту не приближается к своей цели. А затем… затем она попытается подружиться с Шаей, потерявшей свою единственную опору.***
Нико снится коридор. Бесконечно длинный лабиринт шахматных стен, где со всех сторон тянутся к её кристаллу руки — пытаются если не украсть, то хотя бы потрогать, оставляя следы пальцев на чистой блестящей поверхности. Ей ничего не остаётся, кроме как бежать, и, по крайней мере, это то, что Нико умеет делать лучше всех. Она перепрыгивает пропасти, открывающиеся прямо под её ногами, отшатывается от тянущихся из темноты фигур и бежит, не разбирая дороги. Лишь бы выбраться. Лишь бы уйти отсюда. Она не уверена, сколько времени прошло, когда выбегает в крохотный круглый зал, освещённый единственным источником света — выглядывающая в дыре под потолком круглая Луна. У неё есть несколько мгновений, чтобы перевести дыхание, а затем из ниоткуда появляется Зои. — Какая причудливая вещь, — она смеётся, обходя замершую в страхе девушку по кругу, не сводя пристального взгляда с кристалла на её голове. — Знаешь, у меня была знакомая с похожей. Интересно, знаешь ли ты её. Сердце бьётся в груди птицей, запутавшейся в силках, дыхание совсем выходит из-под контроля. Мир подёргивается рябью белого шума, Нико не видит ничего, кроме сверлящих её глаз, кажется, даже не мигающих, будто тёмная защитница её гипнотизирует. И прежде, чем девушка успевает что-то ответить, она чувствует прикосновение тьмы к её телу. Зои не умеет дружить. Зои не знает ничего про доверие, привязанность из светлых чувств, единение душ, поддержку. Зато она умеет запугивать и манипулировать людьми для достижения желаемого и пользуется этим. Нико сжимается в комочек, обняв себя за плечи, плачет и трясётся — бежать некуда, везде руки, везде тьма, которая настигнет её, дотянется, коснётся души, и тогда… — Будем дружить? Тогда и мучить не буду. Тёмная защитница висит перед ней в воздухе вверх ногами, протягивая руку в перчатке для рукопожатия, подтвердившего бы их дружбу. Нико захлёбывается всхлипами и мотает головой, и в ту же секунду, будто по команде, слышит крики, которые ни с чем не спутает. Предсмертные крики бывших напарников. — Я дам тебе силу оживить их, — голос Зои — вкрадчивый шёпот, проникающий в сознание, скрывающий ту часть правды, которая не выгодна ей самой. — Ты сможешь оживить их и больше не терзать себя тем, что ты их бросила и сбежала как трусливая ящерица. Только согласись на дружбу. Хватка тьмы ослабевает, позволяя освободить лишь руку, чтобы её можно было протянуть. Нико задыхается, чувствуя, как слёзы текут по лицу, а горло сдавливает новый приступ рыданий. Она слабая. Она бесполезная. Она не смогла помочь никому. Она почти сумела забыть об этом, если бы не Зои. Зои, которая вскрыла её РАНы в попытке приблизиться. На секунду в ней зажигается искра злости, и этого порыва хватает, чтобы крикнуть: — Нико не хочет быть рядом с тобой! Иллюзия осыпается осколками ей под ноги. Защитница садится в собственной постели, часто и шумно дыша, растерянно трогает разлёт ключиц и лоб в поисках кристаллов, лишь через пару мгновений осознавая: она дома, в пижаме, лежит в своей постели. А это был лишь сон. Дурной сон. Растерев ладонями лицо, действительно мокрое от слёз, которые она пролила во сне, Нико успокаивается далеко не скоро, но сон всё же одолевает её под утро. Она почти засыпает, когда происходит то, что заставляет её похолодеть от ужаса. В абсолютно пустой квартире кто-то гладит рукой её волосы и поправляет одеяло. В ночной тиши звенит злой смех, а узор обоев на секунду меняется на шахматную клетку, затем возвращаясь в норму. Зои всегда рядом. И будет наблюдать, пока не захочет ещё раз попытаться подружиться с Нико.