Two In One

      Дверь медленно открылась, не сразу показывая, кто кроется за ней. Хиро знал, что кроме взрослого сюда никто не может войти. Значит, либо это Нана или доктор, либо же кто-то из тех людей в масках, которые работают в лаборатории. Легче от этой мысли не становилось.       Наверное, сейчас всё и решится. Хиро прокручивал в голове всевозможные варианты, как стоит поступить. Конечно, можно попытаться бежать, если человек там один. А если двое? Или трое? Ничего разумного на ум не приходило. Но и сидеть сложа руки не было лучшим вариантом.       Хиро перевёл взгляд на Горо, по его лицу стало ясно, что друг думает о том же самом, что и он. Они сделали пару шагов навстречу к открывающейся двери. Никто не издавал и звука. Если человеку за дверью станет ясно, что пленники готовят засаду, то весь их план рухнет. Сейчас стоит рассчитывать на обычную удачу. Всё или ничего.       Как только в дверном проеме появился силуэт, Горо и Хиро набросились на вошедшего. Человек оказался один, так что перевес в численности мог обеспечить удачу. Но они замерли буквально за секунду до нападения. — Чего это вы? — вскинув бровь, поинтересовалась девушка, которая стояла в дверном приёме. — Код 002? — не скрывая удивления, спросил Хиро, стоя в одном шаге от знакомой. — Я, значит, тут вас спасать иду, а вы так меня встречаете? — ни без доли иронии подметила копия Ноль Два.       Пару раз моргнув, чтобы убедиться, что это не галлюцинация, Хиро попытался взять себя в руки. Он ожидал увидеть кого угодно, но только не эту девушку. Хотя трудно было отрицать, что он, как и остальные, не рад её приходу. Если код 002 и правда пришла их спасать, то это действительно чудо. Правда, Хиро теперь чувствовал себя слегка неловко. Он ведь собирался её вырубить всего мгновение назад.       Все тут же оживились и поднялись на ноги. Всё-таки любит код 002 появляться там, где её не ждут, но сейчас паразитами это играет только в плюс. И никто не задумывался, что эта девушка имеет косвенное отношение ко всему происходящему. Если бы код 002 тогда не начала рассказывать тринадцатому отряду всё, что знает, то Хиро бы не пришло в голову устроить «допрос» доктору, и до этого всего бы не дошло.       Ноль Два не особо хотела принимать помощь от кода 002. Она больше обрадовалась бы, если вместо неё сюда вошёл кто-то из взрослых. Не вцепиться ей в глотку помогал Хиро. Ноль Два доверяла своему любимому, а он в свою очередь верил коду 002. Лишь этот факт помогал девушке держать себя в руках. — Чего вы стоите, идёмте скорее, — шикнула на тринадцатый отряд код 002 и огляделась. — К-как ты сюда попала? — задал вполне логичный вопрос Хиро. — Это было легко, — девушка достала из кармана юбки ключ-карту, не без улыбки, конечно же. — Охрана здесь совсем слабенькая. Отобрать у них ключ не составило особого труда, даже скучно. С одного удара вырубились, — с наигранным огорчением вздохнула код 002. — Ну, идём?       Все члены тринадцатого отряда начали выходить по одному, попутно оглядываясь по сторонам. Неподалёку, на полу, лежал взрослый, из-под его маски капала кровь. На стене за его спиной также находилось большое красное пятно и мелкие трещины, видимо, оставленные после удара. Охранник не дышал. Хиро решил не заострять на нём своего внимания, непроизвольно к горлу подходила тошнота. Раньше он никогда не видел мёртвых людей.       Коридоры вполне знакомые, но в них легко заблудиться без карты или феноменальной памяти. Код 002 уверенно вела за собой остальных, идя по неизвестному пути. И чем дальше они шли, тем менее знакомой становилась обстановка. Стены всё темнее, а коридоры более запутаннее. Ребята остановились около какого-то люка в заброшенной комнате, в ней даже света не было.       Код 002 подошла к крышке люка и, недолго помучившись с ней, открыла. Там оказалась лестница на нижний ярус, из него тянуло затхлостью и сыростью. Но зато там были лампочки, которые хоть немного разгоняли мрак. Правда, лучше бы их не было. Свет открывал вид на слизкую грязь, обломки костей и мелких черепушек грызунов.       Без особого энтузиазма тринадцатый отряд начал спускаться вниз по железной лестнице, которая грозилась оборваться в любой момент. Даже касаться её было противно, на руках оставались тёмные разводы. Да и запах ещё тот…       Но это оказался единственный путь к спасению, к общежитию.

***

      Погода стояла удивительно ясная. На небе не было ни единого облачка. Ветер мягко вплетался в зеленые листья на деревьях. Где-то под окном едва слышно шелестела волнами вода. А солнце, слепившее глаза редким прохожим, медленно и по кускам выжигало Мицуру душу. Он смотрел в окно напротив своей больничной кровати. Его сердце будто травили огнем, подпаливали попеременно с разных сторон, чтобы прожарить до самых дальних глубин, равномерно, с хрустящей корочкой. То ли боль, то ли тоска разъедала его душу.       Мицуру просто лежал. Лежал и корил себя за то, что бесполезен сейчас. Остальных вызвали на миссию, а он ничего не делает. Но не только это не даёт парню покоя. Что-то другое, более сложное и непонятное. Сам он до сих пор не мог понять, что чувствует, зачем спас Кокоро. Но ведь именно так поступил бы каждый? Всякий раз, как девушка входит в его палату, он не может связать и двух слов, ссылаясь ещё на не восстановленный организм. Пульс непроизвольно учащался. Становилось тяжело от неизвестности. В такие моменты принято грустить или впадать в депрессию. Но у Мицуру наоборот, к лицу словно приклеилась робкая улыбка, что скрывалась каждый раз, как только Кокоро вновь переводила на него свой взгляд.       Непонятно. От этого и тяжело.       Дверь в палату вновь открылась. Это была Кокоро. Больше никто не мог сейчас войти. Мицуру это знал, но почему-то её приход вновь оказался для него неожиданным. Девушка на подносе принесла немного перекусить. Нана запретила Мицуру есть обычную еду, для восстановления больше подходили специальные продукты из непрозрачных упаковок. Эдакая смесь из белков и углеводов с кучей витаминов, призванная поставить на ноги любого. Вкуса у этой жижи не было, так что по всем признакам она напоминала мерзкую слизь. Есть это было тяжело, но нужно. Кокоро оставалась последним спасением Мицуру. Она тайком приносила ему нормальной, здоровой еды, которой ей удавалось стащить из столовой.       Кокоро поставила поднос на тумбочку около кровати Мицуру, а сама села на стул. Всё как обычно. Но что-то не так. Словно все мысли в раз улетели, а остались лишь чувства. Неясные чувства. А неясные потому, что до этого Мицуру их не испытывал. Ему казалось это странным. Он не хотел лишний раз говорить с Кокоро или даже смотреть на неё. Так легче, так сердце не бьётся чаще, а рассудок, вроде бы, на месте.       В тишине прошла минута, а за ней и вторая. Мицуру смотрел в окно, отгоняя навязчивые мысли, от которых хотелось убежать. А Кокоро сидела, сложа руки на коленях.       Третья минута.       Тишина.       Изредка слышалось пение птиц за окном, но оно не могло заполнить пустоту. Кокоро время от времени смотрела на Мицуру, а он ничего так и не говорил, даже не смотрел. Девушка закупила изнутри нижнюю губу. Если ему не нравится её компания, то что она до сих пор здесь делает? Зачем сидит и чего-то ждёт? — Мицуру, — Кокоро начала первая, не выдержав давления молчания. — Ты ведь… Сердишься на меня? Чтобы ты тогда не говорил, я же вижу… — Кокоро? — его сознание будто затуманилось, не позволяя новой информации попасть в его голову. — Я сержусь на тебя? — переспросил Мицуру, но этот вопрос был больше адресован самому себе, а не девушке. — Я знаю, что это из-за меня ты здесь… Не скрывай от меня. Если ты не хочешь меня здесь видеть, то так и скажи, — словно шёпотом произнесла Кокоро. — Нет… Я о таком даже не думал! — Мицуру попытался быть как можно убедительные, ведь так оно и было. — Так почему… Почему ты за сегодня мне и слова не сказал! — Кокоро позволила эмоциям взять верх и повысить голос, но совсем чуть-чуть, этого и так хватило. — Дело не в том, что я злюсь или обижаюсь… Чёрт, я сам понять не могу… — Прости, — вновь тихо сказала Кокоро, закрыв глаза. — Нет, это я должен извиниться за то, что переживала из-за меня… — лениво подтвердил он, вновь сомкнув веки, всё ещё не привыкшие к яркому свету палаты. И вдруг почувствовал, как на него упало что-то тяжелое. Тихо охнув от удивления, Мицуру неверяще распахнул глаза и увидел на груди светловолосую макушку. Аккуратные руки неуверенно обняли его, и он почувствовал, как внутри от этого незамысловатого жеста разлилось тягучее тепло. На лице появилась тихая, почти нежная улыбка, и здоровая рука легла на чужую спину, обняв в ответ.       После ни один из них не мог понять, как это вышло, и оба старались не вспоминать, по крайней мере, вслух. Как Мицуру неожиданно, под влиянием момента, чуть подался вперед и коснулся упрямо поджатых губ Кокоро целомудренным поцелуем, легким, почти невесомым. Как эти самые губы расслабились и удивленно приоткрылись на выдохе. Как в груди потянуло негой, когда они ответили, теснее прижавшись к другим, сухим и теплым, настоящим и таким пьяняще живым. Как рухнула последняя грань разумности происходившего, и Мицуру мягко углубил поцелуй, практически полностью уложив Кокоро на себя. Как она податливо потянулась следом и прикрыла глаза, осторожно высвободив одну руку, чтобы обхватить неуверенной ладонью чужую шею. Как все еще немного онемевшие пальцы зарылись в тёмные волосы на его затылке и притянули ближе. Как пришло осознание всего происходящего. Как Кокоро выскочила с постели и, не попрощавшись, вылетела прочь из палаты. И как Мицуру откинувшись обратно на подушку, разочарованно выдохнул и нарочито медленно облизнул губы. А на них потом еще долго ощущался неповторимый вкус других, невыразимо мягких и, как оказалось на проверку, невозможно желанных.

***

      Отовсюду пахло холодной, затхлой сыростью. Она пробиралась не только под одежду, но и под саму кожу, промораживала до костей. Изредка по спине пробегали зябкие мурашки, и внутренности сворачивались в тугой ком. От омерзительного запаха то ли сточной воды, то ли трупов различных грызунов становилось тошно. Но это был единственный обходной путь. Код 002 ничего толком не объясняла, отмахивалась, мол, некогда или потом скажу.       Мимо охранников ребята прошли относительно спокойно. Код 002 обездвижила их парой точных ударов, и теперь все направились вдоль по широкому коридору. Они особо не смотрели по сторонам, на это не было ни желания, ни времени. Однако прислушивались крайне внимательно, до предела напрягая слух.       Сбоку под потолком протекала труба, источавшая вонь городской канализации. Где-то там же копошились крупные крысы, и их пронзительный писк эхом отражался от стен. Собственные шаги на фоне прочих звуков не казались чужеродными. К тому же, шли ребята предельно тихо, чтобы ненароком не привлечь к себе лишнее внимание. Хотя вокруг не осталось ни единой души. Но быть начеку нужно всегда.       По словам кода 002 идти осталось недолго. Но ноги у Хиро, как и у остальных, уже ныли от усталости. На пятке появилась мозоль, которая доставляла лишнюю боль. Каждый шаг давался с трудом, да и затылок ещё ныл от удара.       Коридор.       Поворот.       Ещё один.       Выход.       Спустя час ходьбы код 002 довела тринадцатый отряд до другого люка, который вёл наверх. Взбираться наверх оказалось ничуть не легче, чем спускаться. Только на этот раз на грязь внимания уже никто не обращал, а то, что сейчас они выйдут из этих катакомб, придавало сил.       Как только Хиро выбрался из люка, его грудь наполнилась свежим кислородом, вытесняя из лёгких затхлый воздух. Он бы никогда не подумал, что настолько будет рад оказаться в лесу. До общежития ещё минут семь ходьбы. Даже крыша виднелась из-за верхушек деревьев. Таким родным общежитие ещё никогда не казалось.       Как только код 002 прикрыла люк листвой и ветками, тринадцатый отряд двинулся домой. Хиро решил, что как только придёт, то тут же примет ванну. Плохо только, что изнутри нельзя себя помыть. У него складывалось впечатление, что грязь и вонь пропитали его насквозь.

***

      Секундная стрелка мерно отсчитывала время, неторопливо ползая по кругу циферблата. Часы показывали первый час ночи. Хиро только что зашёл в свою спальню. Усталость уже валила с ног, не давая пошевелиться. Единственное, на что Хиро хватило сил, это упасть на кровать и тут же закрыть глаза.       Мыслей в голове не осталось. Обычно они всегда роились там, как пчелы в улье, но теперь, видимо, решили передохнуть. Хиро не привык к подобной пустоте, но сейчас она стала лучшим подарком. Ничто не грызло изнутри, не бередило душу. Словно ветер вынес с собой все лишнее, когда трепал тёмные волосы. Можно спокойно уснуть и набраться сил для следующего дня…