leurs raisons

Какое-то время Нацу не смотрел на Люси, разговаривал с Гажилом и его коллегами о раскопках. А она пила кофе, чтобы чем-то занять себя до конца вечеринки. Становилось прохладней, и девушка была рада этому. Она вся горела. К тому же свежий воздух немного смягчал действие выпитого вина. А где же Леви? Леви стояла с Гажилом, который обнимал ее за плечи. — Я сказал ей, что она может остаться с Гажилом, — услышала она знакомый глубокий голос и резко обернулась. Нацу небрежно накидывал на плечи свитер. — Я отвезу вас на Тенрю. Внутри у нее опять как будто что-то оборвалось. Простые слова привели в смятение. Она вцепилась в сумочку: — Нет, нет. Совершенно необязательно. Нацу, вероятно, просто не слышал ее. Леви оживленно беседовала с Гажилом и какой-то девушкой. Конечно, она обрадовалась, что хозяин отпустил ее. И совсем не обрадуется, если ей придется ехать с Люси. Ладно, короткое путешествие на катере до Тенрю можно как-нибудь пережить. А почему Нацу возвращается на Тенрю? Почему он не с Линой ? Она тряхнула головой. Какое мое дело? Ко мне это не имеет ни малейшего отношения. — Готовы? Люси почувствовала на спине руку. Большую, теплую. Ее бросило в жар. Она дернулась вперед, чтобы попрощаться с Леви и Гажилом, но они в большой компании уже вышли на улицу. Рука на спине направила Люси. Она послушно шагнула, руку убрали. Странное чувство неуверенности охватило девушку. От выпитого вина кружилась голова, вечерний воздух наполнял легкие прохладой, но не гасил жар в крови. Гипноз танца продолжался. Нацу, не слушая возражений, накинул ей на плечи свой свитер. Они молча дошли до катера. А там разговаривать было невозможно из-за шума мотора, и это очень устраивало Люси. Тем не менее переправа на катере никогда не казалась ей такой долгой, а все потому, что игнорировать присутствие Нацу никоим образом не удавалось. А Нацу размышлял, не безумен ли он. Все говорило о том, что да — безумен. Ведь совсем недавно, глядя в ванной в зеркало, он сам себе сказал, что играет с огнем. И твердо решил взять себя в руки. Мог бы остаться с Линой, и тогда сегодняшний вечер не был бы опасен. Вместо этого, пробормотав какие-то сбивчивые извинения, не обращая внимания на вспыхнувший в глазах Лины гнев, он отправился в старый порт. Нельзя, никак нельзя было позволять себе это. И нельзя получать удовольствие оттого, что Люси не может отвести от него глаз. Но он позволил себе все это. Потому что хотел ее. Все просто. Все глупо. Он не мог не думать о ней с того дня на пляже. Старался отвлечься с Линой — не получалось. Ладно. Раз он так желает Люси, то соблазнит ее. Она станет его любовницей. Тогда мама никогда больше не пригласит ее на Тенрю. Женщину, которая продала за деньги ребенка своей сестры. Все. Ситуация проанализирована, и найдено решение. Он ее хочет — и получит. И защитит от нее свою семью. Катер причалил к берегу. Нацу легко выскочил и подал руку Люси. Ночь только началась. Люси не сразу взяла протянутую руку. Некоторое время она чувствовала себя неуверенно после качки на катере. — Осторожно, здесь ступеньки, — тихо напомнили он ей. Она послушно шла по ночному саду, вдыхая густой аромат волшебной фиорской ночи. — Полюшка устроила великолепный, изумительный сад. Не знаю, как ей это удается. Именно в этой точке вы как будто входите в мир запахов. А ночной воздух делает их более интенсивными, правда? Он остановился на пересечении садовых дорожек рядом с небольшой купой жасмина, белеющего под звездным небом. Люси тоже остановилась. Отсюда, с довольно высокого места открывался сказочный вид. Ночь была безлунной, но звезды, отражавшиеся в море, и подсвеченный бассейн причудливо озаряли все вокруг. — Прекрасно, — тихо сказала она. Она все еще была под впечатлением от музыки и танца в таверне. Душистый ночной сад, загадочное освещение только усиливали фантастические ощущения вечера. И вино… Но… Она не должна стоять здесь и любоваться, вдыхать эту сказку. Она должна… Точно известно, что она должна. Быстро пройти в свою комнату. Также быстро снять макияж, принять душ, надеть ночную пижаму, расчесать волосы, лечь в постель и немедленно уснуть. А не стоять в этой потрясающей ночи, ощущая присутствие Нацу и эту руку на спине. И не мечтать, чтобы эта рука притянула ее… Нет! Она чуть шагнула вперед, и это маленькое движение вернуло ее в реальность. — Я должна идти. Она обвела взглядом фасад виллы — где же вход? — Вот сюда, — мягко сказал Нацу. Люси автоматически пошла в указанном направлении. Хотя и было возвращение в реальность, состояние какой-то сверхчувствительности не ушло, она обостренно, всем телом ощущала присутствие Нацу за спиной. А в остальном была словно слепа — все проходило мимо сознания. Настолько, что, когда он, чуть зайдя вперед, открыл застекленную дверь, чтобы пропустить ее, она вошла. И остановилась. Это были не гостиная и не холл — эту комнату она никогда не видела. Спальня. Она повернулась. Нацу закрывал дверь. Потом пошел к ней. Люси автоматически, инстинктивно отступила. — Что?.. Он тихо хохотнул и с удивлением в голосе сказал: — Не будьте наивной, Люси. Он подошел, глядя на нее сверху вниз. В комнате горела единственная лампочка над кроватью — над большой двуспальной кроватью. Люси вдруг ощутила себя очень-очень слабой и беспомощно смотрела на него, приоткрыв губы и учащенно дыша. Нацу видел это, видел ее реакцию, видел, что такая реакция неосознанная, спонтанная. — Это ждало нас с того момента, на пляже… — Он говорил тихо, но удивительный тембр голоса словно пронзал ее, вызывал трепет. — Тогда было не время, но теперь… Теперь, Люси, у нас столько времени… все оно наше… Нацу взял рукава своего свитера, по-прежнему накинутого на ее плечи, и потянул ее за эти рукава к себе. Некоторое время она сопротивлялась — неизвестно, долго или нет — пропал привычный ход времени. Знала только, что должна удрать через дверь за спиной. Подальше от этого человека, от которого не может отвести глаз. Но он тянет ее к себе. Его руки уже на ее спине… А сейчас большим пальцем он легко касается ее груди…