***
Следующий день проходил почти также. Вилла казалась очень многолюдной. На ланч приехал Гажил, и Хеппи попал в свою стихию. Он представлял Гажил тем родственникам Леви, которые впервые видели жениха: — Это Гажил. Он доктор для старых вещей. Очень старых. Старше, чем бабушка. Конечно, это вызывало дружный смех у всех, включая миссис Драгнил. Она, как и предполагала Люси, была исключительно радушной хозяйкой. И ее сын тоже — приветлив, искренне любезен, никакой заносчивости и высокомерия. В нем не видно было богатого человека, который снисходительно общается с родственниками своих служащих. Люси поймала себя на том, что она исподтишка наблюдает за Нацу. Он разговаривал, улыбался и смеялся свободно и раскованно, и почему-то ей было больно это видеть. Она специально старалась держаться незаметно, не вызывать к себе интерес, не переключать на себя разговор. Но в какой-то момент к ней обратилась мать Леви: — Для Леви большое облегчение, что вы здесь. Отвлечете внимание Хеппи, когда она уедет. — Леви не стоит сильно волноваться. Хеппи привыкнет к ее отсутствию. В отличие от взрослых дети в его возрасте легко привыкают к новым обстоятельствам. — Надеюсь, вы правы, — с сомнением сказала женщина. Люси хотелось успокоить ее: — Моя мама умерла, когда мне было четыре — возраст Хеппи. Я почти ничего не помню о ней и, уж конечно, о ее смерти. Все мои «воспоминания» — это рассказы сестры. Джувия — мать Хеппи — перенесла все очень тяжело. Ей было девять. — Как это горько! И, конечно, для вашего отца. — Его с нами не было. Он ушел, когда я родилась. — Боже, какой ужас! Две маленькие девочки остались одни. Что же с вами было? Эту тему Люси предпочла бы не обсуждать. Но в матери Леви была столько сочувствия и симпатии, что она кратко ответила: — Нас отдали в семью. Нам очень повезло, что нас с Джу не разлучили. Так часто случается, когда детей устраивают в семьи. — Должно быть, вы с сестрой были очень близки? — Да. Люси больше нечего было сказать. Она посмотрела в сторону и увидела, что на нее внимательно смотрит Нацу. Со странным выражением лица. Она быстро отвернулась. В этот момент, к ее облегчению, миссис Драгнил заговорила на другую тему.***
В день свадьбы Леви было тепло и солнечно. Вилла и дивные сады вокруг смотрелись сказочно. Регистрация проходила в Акалифе. После этого Леви и Гажил вернулись на виллу. Люси сидела рядом с миссис Драгнил, держа на коленях прелестно одетого маленького Хеппи. С другой стороны оказался Нацу — менее удачное соседство. Она старалась держаться от него подальше, но само его присутствие давило, она ощущала это всю церемонию. Но иногда, несмотря на это давление, зрелище поглощало ее. Красота действа и просветленные лица молодой пары, любовь и счастье, отражавшееся в глазах обоих, трогали и умиляли. И теплые слезы радости к концу церемонии уже не удавалось сдерживать. Энн старалась незаметно промокнуть их пальцем. Потом ей тихо вложили в руку шелковый платок. — Мама и Полюшка лучше подготовились, — прошептал на ухо тихий голос. Люси посмотрела на пожилых женщин. Нацу был прав — обе не пытались скрывать растроганности, спокойно прикладывая платки к глазам. Переводя глаза на молодых, Люси увидела лицо Нацу. Трудно было назвать чувство, с которым он смотрел на Леви и Гажила но явно это было приятное чувство. Ощутив ее взгляд, он повернулся к ней с тем же выражением. Свадебный прием был роскошным. Все были в вечерних нарядах. Посмотрев на себя в зеркало, она осталась довольна: волосы уложены в низкий пучок на шее, красивое эффектное платье. Она выглядит великолепно. Мрачные ассоциации связанные с этим платьем она постарается игнорировать. С момента приезда семьи Леви Люси старалась быть в стороне, следить за Хэппи. Нацу был занят гостями. После продолжительного обеда пришло время танцев под звездами. Хеппи, уже сонный, очень хотел танцевать, и Люси, улыбаясь, протянула ему руки. Он важно вел ее, вытянув ручки вверх и сосредоточенно считая «раз, два, три». Они приблизились к Леви, которая танцевала — Люси слишком поздно это поняла — с Нацу, а ее муж танцевал с кем-то из гостей. — О, Хеппи, с тетушкой Лю танцуешь, а со мной нет! Я ревную! Хеппи немедленно оставил Люси. — Леви следующая, — объяснил он и направился к своей няне. Леви отошла от Нацу и обняла Хеппи. Люси двинулась в сторону, но ее остановили, сжав запястье. — Полагаю, мы должны меняться партнерами, — сказал Нацу, обняв ее за талию. Все произошло моментально, она не могла освободиться, не привлекая всеобщего внимания. Да еще сейчас, на свадьбе Леви. Но она напряглась, застыла. Это раздражало Нацу — видно было по его потемневшим глазам, сжавшемуся рту. Она не будет обращать на это внимание. С какой стати? Главное — не смотреть на него. Не смотреть. Бесполезно. Каждая клеточка ее тела стонала от его близости, от тепла его тела, от твердой руки на ее спине. Он двигался с той же летящей грацией, которую она видела, когда он танцевал в таверне — в ту ночь, когда соблазнил ее… И сейчас, как тогда, была музыка, пьянящая музыка, магия танца, волшебство прикосновений и крепкая, властно ведущая рука на спине, а в воздухе было разлито что-то дурманящее… Снова воспоминание о блаженстве… О боже! Как долго продолжался этот танец, неизвестно. Она выпала из времени. И не только из времени — из действительности. Реальность того, что произошло между ней и Нацу, постыдная реальность того, что он думал о ней, горькая реальность ненависти к нему — все испарилось. Пока звучала музыка, действительность пропадала. Оставалось колдовское очарование — плыть в его объятиях, тонуть в этом восхищенном взгляде. Вдруг музыка смолкла. И магия пропала. Моргая, она поняла, что остановилась, что вокруг люди, что маленький Хеппи тянет ее за платье. Лицо Хеппи горело от возбуждения. — Там начинается фейерверк! Красочное зрелище сверкающего ночного неба наверняка было видно даже из Акалифа — щедрый дар семьи Драгнил новобрачным и жителям города. Люси была рада, что зрелище продолжалось довольно долго. У нее появилось время успокоиться, прийти в себя. Нацу стоял рядом, она не переставала осознавать это давящее присутствие, но он держал на руках Хеппи и не мог тронуть ее. А хотел ли? С тех пор как она отказалась от бриллиантов, он не делал ни малейшей попытки приблизиться к ней. Наверное, был вполне счастлив с такими, как Лина. А может быть, и с другими. Зачем же танцевал с ней? Сердце замирало при воспоминании об этом. Волнующе, сказочно, дивно. Но было и другое — колье за секс… и называл ее ханжой и лицемеркой, потому что она отказывалась… Это, и только это, она и должна помнить! И ничего другого! Иначе несколько глупых минут в его объятиях — и ее голова начинает кружиться, закипает кровь и она грезит наяву.