leurs raisons

      Ее нет ни для Хеппи, ни для него. При любом упоминании о ней ему становилось очень тоскливо. Вилла казалась опустевшей, хотя все ее обитатели были на месте: Хеппи, мама, Полюшка, весь персонал дома. Очень, очень хотелось, чтобы Люси была здесь, просто была. Она только сообщила миссис Драгнил, что добралась хорошо. «Почему она ушла от меня? Почему?Нам было так хорошо вдвоем! Черт возьми, больше, чем хорошо, мы были…»Эти мысли не покидали его, не давали спать, мучили… Она говорила, что любит Хеппи, и оставила его в слезах. Что же это за любовь? Никакой любви. Хеппи ничего не значит для нее. Как и я. Работа — единственное, чем он мог заниматься. Это хотя бы немного отвлекало. Вот почему через пять дней после возвращения на Тенрю он решил поехать в Лисохвост. Его мать спокойно отнеслась к его отъезду, так же, как и спокойно воспринимала то, что Люси не вернулась на Тенрю. Его раздражало это спокойствие. — Я просил Люси приехать сюда и жить здесь. Чтобы здесь был ее дом. Она отказалась. — Да? — подняла брови Грандина. — Я думал, она обрадуется. Она же так предана Хеппи. Во всяком случае, на словах. — У нее собственная жизнь, — спокойно сказала мать. — Она могла бы и здесь иметь собственную жизнь. И я бы мог… — он резко замолчал. — Возможно, ты не очень… не слишком любезно приглашал? — мягко предположила мать. — Я сказал, что это идеальное решение. Идеальное для нее, для Хеппи, для м… — он снова смолк. — Нацу, родной, ведь для нее это очень непросто. Если бы она стала жить с нами и здесь был бы ее дом, ей пришлось бы не только отказаться от собственной жизни, но и серьезно подумать, что ее ждет в будущем. Это же не каникулы — это целая жизнь. Годы и годы. К тому же, чем дольше Люси проживет здесь, тем больше Хеппи будет чувствовать потерю, если она решит уехать. — Она вовсе не должна уезжать! Она может здесь жить, — упрямо сказал Нацу. — В качестве кого, Нацу? В качестве моей постоянной гостьи? — Нет. Моей… — он в очередной раз осекся. Некоторое время мать и сын молча смотрели друг на друга. — Я знаю, чего от нее хочу, — наконец сказал сын. — Да? — Вовсе не того, что ты предполагаешь! — Но, дорогой, может быть, не только у меня такие предположения, — на лице Грандины мелькнуло подобие улыбки. — Не понимаю, о чем ты, — коротко ответил сын. — Подумай по дороге в Лисохвост. И поторопись, пилот давно тебя ждет. Нацу ушел, нахмурившись. Что мать имела в виду? Что он так же нужен Люси, как она ему? Конечно, он так и думал. У него были все основания надеяться, что она разделяет его чувства. Он был несправедлив к Люси, возможно, слишком строго судил Джувию, не зная, как много ей пришлось вынести. Но все это в прошлом! Он давно не презирает Люси. Только хочет, чтобы она была рядом, здесь, с ним. Но он ей больше не нужен. С нее достаточно. Получила все, что хотела от него, насладилась и ушла. Почему? Мучительный, навязчивый вопрос. Всю дорогу в Лисохвост один вопрос. Почему? Вечером, когда он, чтобы отвлечься, взялся за финансовые документы, нашелся ответ. Гнев Нацу был беспределен.