***
— Завтра у вас внеплановая контрольная работа, поэтому повтори правление Людовика Первого, — прошептал девушке на ушко, задирая школьное платье выше, чем положено. — Но Вы, — выдержав паузу, — ты не предупреждал, что она будет завтра. — Поэтому она и внеплановая, — впиваясь в ванильную шейку, простонал Адиль. Девушка слегка шипит, стараясь убрать руки нахала от всех интересных мест, но тот не даёт ей такой возможности. — Пожалуйста, Адиль, кто-нибудь может зайти, — умоляет ученица. — Дверь закрыта на ключ, — немного притормозив, успокаивает Жалелов. Сдавшись под напором мужчины, девушка расслабляется, подставив шею под горячие поцелуи.***
«С самостоятельной работой справились все хорошо», — раздавая листы с оценками, произнес историк. Класс одобрительно завибрировал, типа никто не списывал. — Простите, Адиль Оралбекович, а где моя работа? — спросила Настя, изображая искреннее удивление. — У меня есть к тебе пара вопросов, зайдешь после уроков, — не поднимая взгляда на ученицу, ответил Адиль.***
Стук в дверь кабинета, который был настолько громким, что девушке пришлось невольно зажмуриться. «Входи», — послышался тихий и хрипловатый мужской голос. Настя одернула юбку, мысленно ругая себя пятьсотый раз за то, что надела такую короткую юбку, и вошла в кабинет. Адиль сидел за учительским столом, проверяя тетради какого-то класса. Он был не очень доволен, о чем говорили его брови, сведённые на переносице, и усталый взгляд. Черная рубашка была выпущена из штанов и расстегнута на пару пуговиц. — Какой вопрос Вы хотели мне задать? — Когда уже ты поймёшь, что ты МОЯ?***
— Вкусное? — умиляясь измазанной в мороженом девушке. — Да, очень, — жадно слизывая тающий вкусный крем с пальчиков, ответила Потапова. Такая картина произвольно заставила воображение историка заиграть новыми красками. Нежно поглаживая голую коленку, спрашивает: «Завтра пойдём в кино? Я уже билеты взял.» — Да, только мне ещё нужно с Леной перед фильмом встретиться: плойку отдать, — вспоминала девушка, глядя куда-то наверх, — а потом с Денисом, чтобы он тетрадь по химии отдал. На лице Адиля вспыхнуло что-то, вроде ревности. — Кварцев же с тобой не дружит, — то ли вопросительно, то ли утвердительно заявил мужчина. — Да, но он брал у меня тетрадь до выходных, — Настя посмотрела на Адиля, который помрачнел. — Боги! Перестань, Диль, он просто мой одноклассник, ну, — девушка поцеловала его в уголок губ, продвигаясь ближе. — Я не могу не ревновать, понимаешь?! — закипал Жалелов. — Все эти щеглы смотрят на тебя, как на кусок мяса, а я ведь и сделать ничего не могу! Что я скажу? Не садись с ней, она моя женщина? — всплескивая руками, причитал он. — Хватит, Диль, мы обязательно объявим о нас, но не сегодня, — целуя куда-то в шею, оправдывается девушка.***
Смотреть на то, как твоя девушка хихикает на перемене со своими одноклассниками-имбицилами, которые Петра I от Сталина отличить не могу, — это неприятно, но ещё хуже смотреть на то, как химичка не оставляет жалких попыток соблазнить твоего парня на тех же самых переменах в столовой или учительской. — Адиль Оралбекович, скажите, а Вы разбирайтесь в компьютерах? — улыбаясь, спрашивает Наталья Николаевна. — Немного. — У меня что-то часто стал зависать компьютер. Не могли бы Вы посмотреть? — Почему бы Вам не обратиться к учителю информатики, Нат, — сухо спрашивает Адиль, замечая боковым зрением детскую обиду на лице Насти. Девушка не захотела оставить этот нюансик с производного от имени, поэтому решила, что стоит позлить виновника торжества. Набравшись смелости, она подходит к учителям, извиняясь за вмешательство в разговор заранее. — Наталья Николаевна, можно мне с Деном сидеть на Ваших уроках? Просто у нас сейчас как-то много общих проектов, поэтому… — многозначительно пожав плечами, спросила ученица. На лице Адиля не дрогнула ни одна скула лишь кулаки сжались крепче. — А знайте, что? — Пожалуй, я приду к Вам после уроков, — процедил Жалелов, не глядя на Настю. До конца рабочего дня оставались считанные минуты, поэтому учительница химии изрядно готовилась к приходу историка. Казаху абсолютно не хочется идти к рыжей маразматичке, но желание проучить негодяйку, куда сильнее. Надеется, что застанет её ещё где-то в школе. Идёт по пустому коридору второго этажа, интерес берёт верх, когда он слышит до боли знакомый девичий смех. Около спортивного зала сидит Потапова и парень из параллели. — Уроки давно закончились. Идите, милуйтесь в другом месте, — настолько проезжающим его голос не слышал никто. — А мы ждём, когда Вы, Адиль Оралбекович, закончите чинить технику Натальи Николаевны, чтобы взять у неё дополнительные задания, — язвительно отвечает Настя. — А тебе уже Кварцева мало? Решила на параллель переключиться?! — Адиль уже не мог держать себя в руках. — Конечно! Ты же ведь тоже милуешься с химичкой! Безусловно, бедный парень, не ожидавший таких «любовных разборок» между Настей и историком, давно улетучился, предположив, что вопрос с дополнительными заданиями стоит отложить до другого раза. — Ты постоянно меня контролируешь! На улице, в школе, даже, когда я дома, вечно мне пишешь! — Это плохо?! Плохо, что я о тебе забочусь? Девушка выдохнула, понимая, что эта истерика ни к чему вразумительному не приведёт. — Всё, Адиль Оралбекович, идите. Вас, наверное, уже учитель химии заждался, — грустно произносит Потапова, желая уйти домой. Но мужчина не даёт ей этого сделать, хватая за руки и притягивая к себе. Грубо целуя, Адиль смачно шлёпает по аппетитной попке, наслаждаясь постаныванием девушки от каждого хлопка. — Больше не хочешь, чтобы я уходил? — оторвавшись от ученицы, спрашивает он. — Не хочу, — улыбается Настя, требовательно обнимая мужчину.***
— Адиль Оралбекович, а Вы, где раньше работали? — Синицина, тебе какая разница? — удивлённо спрашивает учитель истории, глядя на одиннадцатиклассницу. Жалелов был смышленым мужиком и понимал, кто на него запал, а кому — по барабану. — Просто, — протянула девушка, накручивая прядь черных крашенных волос на пальчик. — В сорок восьмой. — А Вы женаты? — Нет, но у меня есть объект обожания, — шутливо ответил Адиль, заметив, как огонёк в глазах школьницы резко сменился обидой. — Ммм, — хмыкнула девушка. Они были вдвоём в кабинете, поэтому обстановка накалялась. Ксюша осталась, якобы из-за вопросов по домашнему заданию, которое она никогда не делает. — Задавай свой вопрос. Но вместо вопроса, ученица поддалась вперёд за поцелуем. — Чего делаешь-то? — растеряно спросил историк. — Простите… Я такая дура, — разревелась Синицина, краснея и присаживаясь на первую парту. Ему не хотелось всех этих слез и соплей, поэтому надо было успокоить девочку. Конечно, поддаваться на её чары, Адиль не собирался. — Тихо, все хорошо, — притянув, успокаивал казах. Ксюша знала, что хоть историк был вечно суров и неразговорчив, но, как и любой другой мужчина, не мог не успокоить женщину, видя её слёзы. Она прижалась к нему сильнее, вдыхая приятный одеколон. Адиль был взрослым человеком, понимая, что сейчас у них такой возраст, когда всё воспринимается слишком близко к сердцу, поэтому ему не хотелось обижать девочку.