***
У меня жутко болят ноги, я хочу есть, Даниэль все время ноет, мне приходится его успокаивать, хотя я сам на грани срыва, и я бы сейчас покурил… Одним словом: пиздец. Сколько мы уже идем? Вроде бы, два дня, но по ощущениям уже целую неделю. Я даже понятия не имею, где мы и зачем было уходить так далеко от города. Для Дэна это просто поход, после которого мы вернемся к папе в Сиэтл. А я… мне не хватает духу сказать ему правду. Не хватало нам еще в такой ситуации посраться из-за этого. —Шо-оооо-ооон. —Чтоо-ооо? — я нехотя поворачиваюсь к нему, ведь он явно хочет пожаловаться на больные ноги или сказать, что он устал. Зуб даю. Да хоть все тридцать два. —У меня ноги болят, — получите и распишитесь. —Я знаю, у меня тоже. Но надо идти дальше. Ты же хотел сходить в поход, так чего ноешь? —Я устааа-аал. И почему папа не мог пойти с нами? — он начинает ныть, а я нервно сглатываю, стараясь совладать с собой. Нельзя злиться. Нельзя реветь. Хотя бы один из нас должен быть сильным. —Он… я же говорил, что у него работа, — мне с трудом дается даже мысль об этом. —Давай передохнем, — он не дожидается моего ответа и садится на землю. —Мы не можем. Нам нужно идти дальше, пока не найдем нормальное место для ночлега. —Мы его ищем уже четыре дня! —Да ладно тебе, всего лишь два, — я неуверенно чешу затылок, даже не представляя, что еще сказать. Но вдруг меня осеняет: заставить Даниэля что-либо делать можно лишь указав на тот факт, что он сможет потом этим похвастаться. —Представляешь, что потом скажут ребята в школе, когда узнают, сколько ты прошел? — если узнают. —Серьезно? Да мы наверное уже сотню миль прошли! — его глаза загораются от нетерпения, и я усмехаюсь. —Да все двести! — я протягиваю ему руку и он с улыбкой поднимается на ноги. —Окей, но в следующий раз, я надеюсь, папа даст мне нормальные ботинки. Как у тебя! —Бигфуту не нужны ботинки, — я треплю его по голове и у меня рождается идея. —Эй, догоняй! Ты водишь! —Что? Ну неет! — и он пускается за мной вдогонку.***
—Ты же у нас фанат Майнкрафта? Построй нам убежище для защиты от… —Криперов? — его глаза снова загораются, как это происходит всегда, когда говоришь о его любимых играх. —Да! И от других чудовищ. А я пока разведу костер. —Ураа! И он с радостными воплями убежал собирать палки, рассуждая вслух о надобности оружейной стойки. Я выдохнул с облегчением и принялся разбирать рюкзак, где до сих пор лежала коробка печенья, которую я взял накануне вечеринки. Пиздец, как давно это было. Джен, Бретт, Папа, Эрик… Лайла.Куда бы нас ни заносило, не теряй ориентир Если растают льдины, то придётся плыть, командир Я не ушёл, я остался, я не забыл Сотни типичных дворов, из которых нужен один Сотни вопросов: вообще, кто мы и куда нам идти? Дай мне минуту, и мы обязательно улетим Но далеко не факт мне будет что предложить Пока стареет мой район - я продолжаю им жить.
Боже, как мне было стыдно перед Лайлой. У меня не хватало смелости написать ей и сказать, что все хорошо. Или же я просто не хотел втягивать ее в это. Хер знает. Как бы я щас хотел проснуться и забыть все, как страшный сон. Мы были бы дома, я бы сейчас пошел на вечеринку, мы бы с Лайлой сидели и курили… папа был бы жив. Я до сих пор не решился рассказать Даниэлю о том, что к папе мы больше не вернемся. Я понятия не имел, как он это воспримет, но сейчас была не та обстановка. Запустив блинчик в воду, я вспоминаю, как мы с папой пускали их часто вместе… —Эй, Шон, что это ты делаешь? — из-за спины слышится удивленный голос брата, и я усмехаюсь. Какой же все-таки любопытный. —Запускаю блинчики. —О, о, я тоже хочу! — он хватает первый попавшийся камень и со всей силы швыряет его в воду. —Ну ты и умелец, кто ж так блинчики пускает? Вот, смотри, берешь плоский камень двумя пальцами, держа руку под углом. Главное — не сдавайся, если не получится. —Тебе легко говорить! В результате, после упорных тренировок, с попытки, наверное, пятнадцатой, у него получилось. Я хороший тренер, что уж тут сказать. И, самое главное, скромный. Сейчас он валялся на камне, который приходился нам крышей, а я отказался присоединиться, сославшись на ужин. Мне надо было решить, что делать дальше. Обратно возвращаться нам нельзя, в лесу оставаться долго нельзя, Лайлу подставлять я не хотел, к бабушке с дедушкой мы пойти не могли по двум причинам: мы не знали, где они живут и видели их всего раз в жизни. Оставалась только… мать. Нет, я никогда в жизни бы к ней не сунулся. Но мне надо думать не о себе, а о брате. Если ничего не останется, то я отправлю его к ней. Она для него просто человек, который с нами не живет, он хорошо к ней относится. Я отдам его и пойду куда глаза глядят. *flashback* POV автор. —Ты — бесполезный кусок дерьма, Шон! Женщина лет тридцати наотмашь бьет десятилетнего мальчика по щеке, так что тот отлетает в стену, ударяясь головой. Она выглядит очень разъяренной. А ещё очень пьяной. У Шона идет кровь из носа, кровоподтек на правой щеке и множество синяков. Карэн опять пила, и все это вылилось на ее старшего сына. Как и всегда, в общем-то. Откуда-то справа доносится детский плач: из кроватки на них смотрел маленький мальчик трех лет. И он плакал от страха. Нет, даже не так. Рыдал от страха. Эстебана, как обычно, не было дома, потому он и не видел всего, что творилось за его спиной. Зато видел все побои на теле старшего сына, но на все вопросы Шон всегда отвечал, что дерется в школе и отец им гордился, хоть и говорил, как это плохо и неправильно. Не мог же парень признаться, что был систематически избиваем человеком, который его родил. И который последние года три воспитывал в побоях и унижениях. К нему подлетает одиннадцатилетняя девочка и слегка начинает бить его по щекам, чтобы привести в чувство. —Шон, очнись! — у нее истерика, руки трясутся, но она продолжает будить друга. —Лай… Лайла… уходи от… отсюда… —И почему я не сдала тебя в детдом при рождении?! — женщина оттаскивает Лайлу за волосы и с размаху бьет Шона ногой по ребрам. —Мгх! От-твали… от меня… — парень хрипит сквозь сочащуюся изо рта кровь и пытается встать на ноги. —Ты не в том положении, чтобы ставить мне ус… — женщина не договаривает и Шон с огромным удовольствием замечает, как её лицо искажается от ужаса. Рука, снова замахнувшаяся на него, была остановлена в паре сантиметров от лица чужой рукой. За спиной Карэн показалось лицо мужа, искаженное недоумением и яростью. А Шон, сквозь боль, победно усмехается. —Д-дорогой… ты… —Кто тебе дал право трогать моих детей, сука?! — мужчина бьет её по лицу с такой силой, что она отлетает на пол. —Т-ты все не так понял!.. —Шон!!! — Лайла кидается к потерявшему сознание парню, удерживая его от удара головой. Конец POV Автор —ШОН! — крик брата вырывает меня из неприятных воспоминаний. —У тебя все хорошо? — он обеспокоенно смотрит, и я понимаю, что просидел так немало. —Да, я просто… задумался. Все хорошо, давай есть, — нервно отвечаю я, потирая шрам на лбу.*****
—Я уста-ааа-ал, — Даниэль зевает и трет глаза, откладывая пустую коробку из-под печенья. —Я тоже, приятель. Мы шли долго, надо ложиться спать, — я медленно потягиваюсь, убирая лишние вещи в сумку. —Куда мы отправимся завтра? —Пока не знаю… нам надо бы закупиться едой и, желательно, умыться и раздобыть карту. А там уже будем решать по ходу, — я падаю на плед и вытягиваюсь, разминая затекшие ноги. —Ты купишь мне-еээ-еэ Шок-О-Хруст? — брат зевает, и до меня не с первого раза доходит, что он от меня хочет. —Конечно. Спокойной ночи, строитель, — я отворачиваюсь от него на другой бок и закрываю глаза. —Угу, — слышится из-за спины. … … … … … —Пап?.. … … … —Папа, где ты? Я открываю глаза от легкого удара по спине. Недовольно повернув голову, я, собираясь было недовольно заворчать, замечаю, как брат ворочается, размахивая руками. И плачет. Ему снова снится кошмар. —Даниэль? — я легонько дергаю его за плечо, поворачивая к себе. —ПАПА!!! — он вскакивает, поджимая колени к груди. —Эй, все хорошо! —Шон? Шон, где мы? Где папа?! — у него текут слезы по щекам, он весь дрожит. —Эй, эй, успокойся! Все хорошо, братишка, слышишь? Ложись, пожалуйста, спать, — я прижимаю его к себе за плечи и стараюсь успокоить. —А если мне опять приснится кошмар? — он доверчиво прижимается ко мне и даже дрожь начинает утихать. —Не приснится. Я ведь рядом, — я кладу его обратно на плед и обнимаю. —Обещаешь? —Обещаю.