Второй шанс

      -Ты так и не ответил мне на вопрос о том, что ты здесь делаешь и почему приехал именно сейчас?-спросил Союз, отрезая от блинчика кусочек и безжалостно накалывая его на вилку. Блины тут были просто космические, нежные и мягкие, тающие во рту после каждого укуса. По Союзу было видно, что он нереально голоден, ведь это была уже третья тарелка блинчиков с вареньем, когда его собеседник ещё только добрался до середины блинной стопки. Маленькая лиловая капелька варенья стекала по щеке коммуниста, Рейх заметил это и, сняв свои белые перчатки, провёл пальцем по щеке, убирая каплю и тут же слизнув её с пальца. На лице Совета красовался немой шок и лёгкий пунцовый румянец, а по безмятежному лицу нациста можно было понять, что тот не заметил ничего такого смущающего. Союза так же удивило то, что тот без какой-либо кривизны слизнул эту каплю, хотя сладкоежкой не являлся, а сладким блинчикам предпочел блины с сыром и ветчиной, в отличие от коммуниста. Две чашки качественного латте стояли, разнося едва заметный пар по поверхности пенки, и выжидали, когда их владельцы закончат с трапезой и удосужатся выпить горячий и нежный кофе. -Ну, я вообще-то в отпуске, поэтому и решил приехать отдохнуть сюда. Не вижу в этом ничего дурного, тем более, ты тут совсем закиснешь со своими бумажками и папками.-сказал тот и миловидно улыбнулся, доедая последний блинчик и откидываясь на спинку стула. Немец отчетливо помнил, как он ушёл в отпуск и сразу же взял билет до остановки около медицинского центра. Совет кивнул и отпил немного кофе из своей чашки, о чем-то задумавшись. Время от времени надо же вот так выбираться из четырёх стен и проветривать голову от мрачных мыслей и забот, верно? Так почему же сейчас он чувствует это нависшее из ниоткуда напряжение? Глядя на нациста, тот не мог понять, с какого момента жизнь хулигана-садиста изменилась настолько, что он стал таким. Парень излучал какое-то поле, находясь в котором ты попадаешь в странное и будоражащее кровь влияние. Союз опустошил тарелку, вытирая рот салфеткой, не желая, чтобы нацист снова слизывал с него капли варенья. -К тому же.. я могу помочь тебе с заполнением документов, так как я отвлек тебя от твоей.. важной работы. Ну, если конечно ты не против-сказал Третий Рейх и, заметив подошедшего Шотландию, отдал деньги за перекус. -Не против, но.. слушай, я ведь и сам могу оплатить..Аргх, ну к чёрту, давай лучше выйдем отсюда сейчас, потому что я не хочу задерживать тебя у себя допоздна.-промямлил коммунист и, натянув шапку-ушанку, встал из-за стола. Поспешив за красным, Рейх поправил излюбленную фуражку и взял своего спутника за руку, направляясь к выходу. Да уж, Союзу было не привыкать ходить со своим некогда врагом под ручку, однако хей, пора бы немного сблизиться с тем кого не видел уже десять лет и о ком знаешь совсем немного. Незнание и много противоречивых мыслей убивали коммуниста изнутри, однако тот взял себя в руки(по крайней мере, попытался это сделать) и пошёл рядом с Рейхом, изредка бросая сомнительные взгляды на то, как чужая рука в белой кожаной перчатке не сильно сжимает его руку. "На удивление длинные пальцы.."-всплыло в голове у того и, выйдя из кафе оба парня направились домой к Союзу, так как тот как назло оставил свои бумажки на прикроватной тумбочке.       -А у тебя довольно уютно..-прозвучал в тишине квартиры голос Рейха, который расстегнул молнию на сапоге и снял его. В интерьере преобладали красные и пастельно жёлтые оттенки, около двери висел бордовый гобелен с серпом и молотом в уголке. От прихожей можно сразу же было попасть на кухню и в зал, а далее шёл коридор в остальные комнаты квартиры. Разувшись, нацист прошёл в зал вместе с Союзом, осматривая помещение и подмечая некоторые детали. К примеру, можно было заметить, что коммунист много времени проводил вне дома, однако квартира выглядела очень чистой и прибранной. Пол сиял чистотой, на окнах не было ни развода, а полки как будто и не знали, что такое пыль. -Ох, спасибо, стараюсь убираться в свободное время..-пробурчал Союз, чувствуя некую гордость от похвалы Рейха.-ты, наверное, реже убираешься, раз тебя восхищает это? -Ну, хехе..На самом деле у меня убираются мои приближенные...- неловко сказал парень, покрываясь краской. Союз хмыкнул и улыбнулся, понимающе кивнув и пройдя в свою комнату, находящуюся рядом с залом. Как он и думал, стопка документов покоилась на тумбочке. Коммунист подошёл к кровати и подобрал документы, проверяя, не забыл ли он ещё какие-то бумаги на работе, благо всё лежало на своих местах и не было потеряно ни одной анкеты. Развернувшись, тот уже собирался быстрым шагом вернуться к Рейху, как врезался в его грудь, предварительно чуть не сбив того с ног, и выронил кучу документов из рук. Чувство стыда с головой нахлынуло на Совета, и тот ещё с полминуты пытался прийти в себя, пока озадаченный нацист отлепил его от себя и собирал с пола бумаги. -Блин, прости, что-то я..-попытался оправдаться красный, в ответ получив довольно тёплый смех немца. -Говорил же тебе: недосып. Скоро ты будешь не то что меня не видеть- своё собственное имя вспомнить не сможешь.- сказал Рейх, и приобняв коммуниста за плечо, потащил того на кухню.       В помещении горел тёплый приглушённый свет, вдоль стен и потолка расползался нежный и обволакивающий запах специй, варёного мяса и овощей. Эти благоухания сильно сбивали нациста, который делал пометки и исправления в документах, сидя за столом и иногда поглядывая на Союза. А эта сучка умеет играть грязно...Фартук. Ебаный светло желтый фартук, который еле закрывал короткие чёрные шорты, а из-за завязок можно было разглядеть красную футболку. Теперь Рейх совсем не мог сосредоточиться на своих обязанностях и просто пялился на то, как коммуняга мельтешит около плиты, помешивая суп в кастрюле. Пришёл в себя он только тогда, когда красный отключил плиту, налил суп по тарелкам и, повернувшись, поставил перед немцем еду, убирая документы, снимая фартук и садясь рядом. Тот благодарно кивнул и, зачерпнув в ложку немного супа, отправил в рот и проглотил. Горячая жидкость разлилась по горлу, наполняя полость рта отчетливым пряным мясным привкусом. Удовлетворенно промычав что-то, тот сказал: -Знаешь, очень неплохо. Вообще не понимаю, почему ты до сих пор работаешь на этой отвратительной работе, вместо той же пресловутой готовки где-нибудь в кафе или столовой. Союз покраснел и улыбнулся уголками губ, чувствуя, как тепло от похвалы разливается у него вдоль груди и ползет к животу, но потом опомнился и сердито фыркнул. -Нормальная у меня работа, а не отвратительная, так что ни в какую столовку работать я не пойду. И ешь давай быстрее, бумаги не будут ждать!-процедил коммунист, поглощая ложкой суп. Нацист хохотнул и, доев остатки супа, убрал тарелку в раковину. Коммунист последовал примеру немца и сел за стол, доставая документы. В свою очередь, Рейх пододвинулся к Совету и взял себе часть бумаг из стопки, после чего нашёл незавершенный бланк и принялся за пустые пропуски. Со стороны это смотрелось так, будто два студента сидят за одной партой и пишут объяснительную. Плечо красного касалось плеча нациста и Совет невольно глянул на Рейха. Что сильно поражало и восхищало в нацисте, так это его лицо, всегда передающее эмоции и состояние. Идеальный пруф для фразы "всё на лице написано". Сейчас же, сведенные у переносицы брови, серьёзный, сосредоточенный взгляд, ровное и мягкое дыхание. -Может, перестанешь делать вид, что не пялишься на меня? Это немного напрягает, когда что-то настолько явное пытаются скрыть таким глупым образом. Пялься на здоровье, только прекрати шугаться и делать вид, что смотришь в документы.-разрушив тишину, произнес немец, заставив Совета покрыться пунцовым румянцем и стыдливо отвернуться. Закрыв порозовевшее лицо рукой, тот попытался сосредоточиться на своей работе, однако рой разных противоречивых мыслей гудел в голове, делая руки ватными и не способны к письму. Заметив это, нацист аккуратно приобнял коммуниста и усмехнулся. -Прекращай, это уже начинает бесить. Как никак мы должны доделать твою работу. Ты вроде сам не хотел задерживать меня у себя.-напомнил тот и отпустил Союза, заметив напряжение с его стороны. Покосившись на Рейха, коммунист немного успокоился и продолжил работать.       Работа была большая, и к её завершению время уже близилось к двум часам ночи. Союз стоял в прихожей и нервозно смотрел, как нацист надевает свои чёрные лакированные сапоги и поправляет фуражку. В груди у коммуниста как будто вертелись отвратительные скользкие черви, извиваясь и отгрызая куски плоти. В горле застрял противный ком боли и какой-то тоски. Ведь сейчас, когда нацист уйдет, он останется совсем один. Однако сейчас было не так отвратно, как обычно. Сейчас было куда хуже. Ему очень не хотелось быть тет-а-тет наедине со своими мыслями и тревогами, наедине с невыносимой удушающей болью, наедине со своим убийственным одиночеством. Одиночеством... -Ладно, я пойду, а то если задержусь ещё хоть на минуту, то точно опоздаю на свой транспорт-сказал Рейх, забирая свой зонт, стоящий в уголке,- не скучай тут И стоило было сказать немцу именно это, как Союз до боли сжал челюсти, прокряхтев что-то и хватая нациста за руку, которая только что хотела потянуться к ручке двери. Тот удивленно обернулся на коммуниста и вопросительно хмыкнул. -На улице уже достаточно поздно и ты вполне можешь остаться тут на ночь.-Союз сам не понимал, что он говорит, ведь разрешить своему некогда врагу остаться на ночь равносильно нажатию на курок в русской рулетке. Ничто не помешает Рейху взять в руки нож и воткнуть его глубоко в грудь Союза. Тем более...у коммуниста была всего одна кровать, двухместная, в своей комнате. -Хах, почему бы нет?- согласился немец, чувствуя тепло в области своей руки на месте касания руки Союза,- если ты настаиваешь...