Teach me

Тремя часами ранее. Бен вернулся к себе. Ярость заполняла его всего, разрывая на части. Когда он вошел в свою приёмную, к нему попыталась обратиться Хизз, но, увидев его она так и осталась стоять с открытым ртом. От Рена исходила самая настоящая угроза и женщина почувствовала это. Только оказавшись у себя в кабинете, мужчина дал волю своему гневу. Он со всей силы ударил кулаком в стену, не издав при этом ни звука. Сейчас он не чувствовал боли, его злость служила ему анестезией. Проклятье, все намного хуже, чем он думал. Хакс загнал его в угол, не оставляя ему выбора. На себя ему было плевать, но Рей: он не мог подставить её под удар. Ему сразу вспомнились слова Хана: «Ты должен сделать всё, чтобы отгородить вас обоих от беды». «Что ж, отец, я облажался». — С горечью подумал Бен. Он вынул из кармана конверт с фотографиями, снова просмотрел их, затем бросил в утилизатор бумаги. Потом достал свой телефон и тут же набрал личный номер матери. Она не отвечала. Слушая долгие гудки он все прокручивал разговор с Хаксом, чувствуя как новая волна гнева окутывает его. — Абонент, которого вы вызываете, в настоящее время недоступен. Чтобы оставить сообщение, наберите «ноль», — оповестил ему механический голос. Рен пришел в еще большее бешенство, он швырнул телефон в противоположный конец комнаты и тот разлетелся вдребезги. За дверью была абсолютная тишина. Хизз приросла к своему месту, слушая звуки разрушения в кабинете профессора, не смея пошевельнуться. Кайло мерил комнату широкими шагами, будто лев в клетке, нужно было срочно успокоиться, через полчаса он должен был вести лекцию. Но, в первую очередь, нужно было дать Лее знать, что он хочет поговорить с ней. Он опустился в своё кресло и набрал по памяти номер в приёмной матери. — Приёмная Сенатора Соло, — ответили на том конце. — Будьте добры, позовите к телефону сенатора Соло. Говорит её сын, — ровно произнес Кайло. Он обратил внимание, что из его руки идет кровь. Он завороженно смотрел на стекающую каплю, подбиравшуюся прямо к белому манжету. — Секунду, — неуверенно ответил голос на линии, переводя его в режим ожидания. — Бен? «Только не это», — подумал мужчина. Меньше всего ему сейчас хотелось говорить с Эмилин Холдо. — Я просил соединить меня с матерью, — раздраженно процедил он. — Сенатор сейчас на заседании, — прочирикала женщина, — передать ей что-то? — Да. Передай ей, что мне срочно нужно с ней поговорить. Пусть позвонит ко мне на работу после шести вечера, у меня сломался телефон. — Что-то случилось? — Обеспокоенно спросила женщина. — Не твоего ума дело! — Проорал в трубку Кайло, его самообладание покинуло его. — Следите за своим языком, молодой человек, — отчеканила женщина, — я хочу помочь. — Произнесла она уже смягчившись. — Просто запиши мой рабочий номер и всё, — устало проговорил профессор, — я буду на лекциях до шести вечера, но после шести я буду у себя в кабинете. Это очень важно. — Хорошо, — кокетливо произнесла Холдо. Кайло закатил глаза. Эмилин Холдо была правой рукой его матери с тех пор как та села в сенаторское кресло. У неё не было своих детей, поэтому она никогда не упускала возможности лишний раз потискать маленького Бена, что никогда ему не нравилось. Её своеобразная внешность и навязчивое внимание отталкивали его. Эмелин Холдо была очень худой, можно сказать даже костлявой, она носила длинные платья в пол, пытаясь скрыть свою угловатую фигуру, отчего вызывала у Бена ассоциацию со Смертью, кроме того она красила волосы в фиолетовый цвет. Мать всегда говорила, что фиолетовый — цвет вдовства и одиночества. Возможно, она даже не была замужем, но Бен не вдавался в эти подробности. Когда он стал старше, он стал замечать в её взгляде какой-то странный блеск, когда она смотрела на него. Однажды он понял причину её нездорового взгляда. После того как он получил травму колена. Бену уже тогда исполнилось шестнадцать лет. За год до этого он получил свой шрам. Это произошло в Детройте в декабре в самом разгаре хоккейного сезона: Бен порвал связки. Мать приехала сразу же как только до неё дошла эта новость и притащила с собой Холдо. Но она не могла долго находиться возле сына и улетела через несколько дней обратно в Вашингтон, а Холдо осталась. Она должна была привезти Бена домой сразу после выписки из больницы. Их самолёт в Вашингтон был на следующий день после того как его выписали, поэтому ночь им пришлось провести в отеле. Бен был на обезболивающих, которые усыпляли его. Ночью, когда наркотический сон потихоньку стал одолевать его, он услышал как дверь в его номер тихо открылась. На пороге была Эмелин Холдо в шелковом халате, накинутом на голое тело. Он был в таком шоке, что не мог шевельнуть ни одним мускулом, пока она прокрадывалась к его постели. У самой кровати она скинула с себя халат, обнажив свое худосочное тело и запрыгнула на него сверху. Обезболивающее делало свое дело: его тело будто налилось свинцом, но даже если бы он не был под действием анальгетика у него бы всё равно на неё не встал. Холдо была плоской: там где у женщины должна быть грудь, у неё было два лишь два прыща, да у Бена грудь была больше чем у неё, а задница Эмилин висела как куль. Она принялась медленно целовать его голый торс, издавая при этом совершенно неприличные звуки. Бен запаниковал от мысли, что его собирается трахать женщина, которая годилась ему в матери, и он собрал остатки своих сил. Он скинул её с себя, а затем вскочил с кровати и на одном адреналине добежал до ванны, не чувствуя ноющей боли в травмированном колене и заперся изнутри. Только когда он услышал, как дверь за ней закрылась, он смог спокойно выдохнуть. Больше этой ночью он не мог заснуть, боялся, что она вновь придёт его соблазнять. На следующий день они улетели в Вашингтон, не сказав при этом друг другу ни слова. Но, кажется, реакция Бена на её тело совсем не отбила желания и попыток Холдо затащить его в постель. Она до сих пор пыталась флиртовать с ним и кокетничать, посылая ему недвусмысленные взгляды при редких встречах, хотя с того момента уже прошло почти пятнадцать лет. Кайло быстро продиктовал ей свой рабочий номер, и повесил трубку. Ему надо было привести себя в порядок: через пятнадцать минут он должен был вести лекцию, он не мог предстать перед студентами с окровавленным кулаком и перепачканным манжетом. Он натянул на себя маску равнодушия и вышел из кабинета, направляясь в мужскую уборную. Хизз испуганно покосилась на кровь, и буквально вжалась в свое кресло. Приведя себя в порядок он вернулся в приёмную и обратился к своей секретарше: — Хизз у вас найдется аптечка? Мне нужно забинтовать руку. Женщина молча достала аптечку из нижнего ящика и протянула бинты трясущимися руками. — Благодарю вас. — Спокойно произнес Кайло и вновь скрылся у себя в кабинете. Буквально через пару минут он снова вышел с уже перебинтованной рукой, неся в другой руке свой портфель и вышел из приёмной.

***

10 октября, 19:00, Бикон-Хилл, Бостон. — Рей, всё хорошо? — Обеспокоенно обратился к ней Рои́. Рей посмотрела на своего подопечного и ласково улыбнулась: — Да, Рои́, просто проблемы с учёбой. Мальчик всё также настороженно смотрел на неё, словно чувствуя её настроение. — Точно? Просто ты выглядишь такой расстроенной. Я тебя такой никогда не видел. — Нет, зайчик, все хорошо. Хочешь посмотрим какой-нибудь фильм? — Попыталась отвлечь его девушка, — Мстителей например? Последних. — Давай, — радостно закивал мальчик. Рей поставила пакет с кукурузными зернами в микроволновку, пока Рои́ искал нужный фильм. Она вновь достала мобильный и набрала номер Бена, это был уже десятый раз как она пыталась до него дозвониться и каждый раз слышала одно и тоже: «Абонент недоступен сейчас». Вот и в этот раз тоже самое, она убрала телефон, чувствуя как к горлу подкатывает горький ком. Ей было просто необходимо поговорить с ним, хотя бы услышать его голос, чтобы убедиться, что с ним все хорошо. Чем больше времени проходило, тем тревожнее ей становилось за него. Микроволновка издала короткий звук, оповещающий, что попкорн готов. Рей вскрыла пакет, её тут же обдало горячим запахом только что приготовленного попкорна. Она насыпала его в тарелки и вернулась в гостиную, где её уже ждал Рои́. Вдруг её осенило. И как я сразу же об этом не подумала. — Рои́, — обратилась она к мальчику, — можно я воспользуюсь твоим компьютером? — Конечно, — проговорил мальчик, хватая горсть попкорна и отправляя его в рот, — он включён. — Спасибо. Рей быстро ушла в его комнату и села напротив компьютера. Она дрожащими пальцами набрала пароль от своей электронной почты. Писем от Бена не было, Рей уже не на шутку стала за него волноваться. Она быстро напечатала ему письмо: «Бен, с тобой всё хорошо? Я пытаюсь дозвониться до тебя, но твой телефон недоступен. Дай мне, пожалуйста, знать, что с тобой всё в порядке. Я очень волнуюсь. Мне нужно с тобой поговорить.» Отправить. И как же ей сразу не пришло в голову написать ему письмо? Она оставила электронную почту открытой, чтобы чуть позже проверить её на предмет входящих и вернулась в гостиную. Как только она уселась рядом с мальчиком на диване, как у неё тут же зазвонил телефон. Номер был незнакомый — стационарный, Рей ответила на него почти сразу. — Рей, — произнес любимый голос. — Бен! — Воскликнула девушка и тут же вскочила с места, — Как я рада тебя слышать! Игнорируя удивленный взгляд своего подопечного, она быстро ушла в ванную комнату и закрыла за собой дверь. — Я звоню со своего рабочего телефона, — проговорил мужчина, по голосу было слышно что он расстроен, — мой телефон. — Он сделал паузу, — Сломался в общем. — Я испугалась за тебя, ты весь день мне не отвечал, — прохныкала девушка в трубку. Она понизила голос: — Бен, случилось ужасное. Хакс знает о нас с тобой. Некоторое время на том конце провода было слышно лишь дыхание мужчины. — Он говорил с тобой? — Медленно произнес Рен. — Да, несколько часов назад, — Рей перестала контролировать себя, из её глаз снова брызнули слезы, — Он показал мне фотографии, на которых есть мы, — всхлипывала девушка, — он сказал… он… он… — Ее одолевала истерика, мешавшая ей говорить. И она просто разрыдалась в трубку. Услышав её рыдания, он крепко сжал телефон. Его вновь одолевал гнев, он хотел придушить Хакса своими руками. Он положил голову на свободную ладонь и закрыл глаза, его сердце просто разрывалось на части. Ему тут же захотелось подскочить с места и бежать к ней, где бы она не была и утешить её, но он не мог, он уже час ждал звонка матери. — Рей, успокойся, пожалуйста, — прошептал мужчина, — все будет хорошо. Он разозлился сам на себя за эту банальную фразу, но ничего другого в голову не приходило. — Дыши глубже, — продолжал мужчина, — где ты находишься? Рей часто задышала, пытаясь успокоиться, рыдания просто душили её. Бен молча слушал её неровное дыхание, сжимая и разжимая кулак. В итоге, ей удалось успокоиться и она сказала: — Я на работе. У Рои́. — Хорошо, — произнес мужчина, — послушай меня внимательно, Рей. Ты должна успокоиться. После разговора умой лицо холодной водой и выпей горячий чай. Я знаю, что это успокаивает тебя. Не беспокойся, я сам разберусь с Хаксом. Я буду тут еще несколько часов, потом поеду домой. Дома и поговорим. До скольки ты сегодня работаешь? — До десяти вечера, — прошептала девушка, — если его мама не задержится. — Продиктуй мне адрес, я заберу тебя на машине. Рей послушно назвала ему адрес. Кайло записал его на маленьком листке бумаги. — В десять я буду ждать тебя внизу, столько, сколько понадобиться. Только, пожалуйста, успокойся. Я сам разберусь с ним. Всё будет хорошо, ты мне веришь? Бен сам не верил своим словам, но ему было необходимо её успокоить. — Конечно, — всхлипнула девушка, — увидимся позже. — Увидимся, сладкая, — мягко произнес мужчина. Рей положила трубку. В дверь ванной постучали. — Рей, всё хорошо? — Послышался испуганный голос Рои́: он наверняка слышал её рыдания. Она наспех утёрла слёзы и открыла дверь. На лице мальчика выражалась неподдельная тревога. — Ты плачешь, — констатировал он, — случилось что-то плохое? Она присела на одно колено, чтобы оказаться с ним на одном уровне и кисло улыбнулась. Рои́ обнял её своими ручонками и прошептал возле её уха: — Не плачь, Рей. Я могу чем-то помочь? — Нет, мой хороший, не можешь. Она почувствовала, как маленькая рука неуверенно погладила её по голове.

***

— Бен, что это? — Рей взяла его забинтованную руку и приблизила к себе, — Тебе больно? Мужчина отвел глаза. — Да так, — нехотя протянул он, — вспышка гнева. Рей поцеловала его раненую кисть. Рен притянул её к себе и она уткнулась ему в грудь. — Твоя мать сенатор США? — Пробурчала девушка в районе его солнечного сплетения. Бен глубоко вздохнул, а Рей подняла голову, все еще прижимаясь к его телу. — Да, уже очень много лет, теперь она баллотируется в президенты. — Мужчина сделал паузу и посмотрел ей в глаза, — Рей, прости меня, что не рассказал тебе всего сразу. Что моё имя Бен Соло, что моя мать сенатор США, что Хакс говорил со мной две недели назад. Честно, я собирался это сделать, но позже. — Он запнулся, его голос дрожал, — Мне очень жаль, что ты узнала обо всём именно так, я не хотел тебя ранить. Рей, прости меня, что втянул тебя в это. — Он замолчал, его губы слегка подрагивали, он чувствовал, как горлу подступает горький ком. — Что теперь будет? — Потерянно спросила девушка. — Не думай об этом. Я никому не позволю причинить тебе зла. — Уверенно произнёс Рен. Рей слабо улыбнулась и потянулась на цыпочках, чтобы поцеловать его.

***

Они лежали в его кровати, Рей не спала, а лишь лежала с закрытыми глазами. Она всё прокручивала в голове разговор с Хаксом и возможные последствия, если он доложит дисциплинарной комиссии. Внезапно её мысли перенесли её в тот день, когда они впервые встретились. Она вспомнила как открыла глаза, когда он поднял её с пола и она увидела его лицо. Да, именно в тот момент она влюбилась в него и ни днем позже. Теперь её тогдашний позор казался ей таким ничтожным происшествием по сравнению со всем этим. Она стала думать, если бы она тогда не пробралась к нему в кабинет, как бы повернулась их судьба. Наверное, они бы так же продолжали жить как жили, втайне думая друг о друге, и не было бы сейчас всего этого. Рей открыла глаза, всего этого можно было бы избежать, если бы не её импульсивное поведение тогда в июле. Но как сказал Хан: «прошлого не вернуть и приходиться жить с этой реальностью». У неё есть эта реальность, в которой они рядом. В этом настоящем они вместе. Рей повернула голову, Кайло не спал, а просто смотрел в потолок. Он тоже думал о том, что сегодня произошло и о том, что их ждет. Он не нашел в себе сил рассказать матери правду. Он просто не представлял как это сделать. В итоге он пересказал ту часть истории, которая имела место быть до того как выяснилось, что Хакс шпионил за ним. Лея очень удивилась, но согласилась познакомиться с деканом. Он увидел боковым зрением, что Рей смотрит на него и перевел на неё свой взгляд. Она положила ему подбородок на грудь и молча смотрела на него ничего не выражающим взглядом. — Я люблю тебя, — прошептала девушка, — с самой первой секунды, как увидела. Кайло перестал дышать, его сердцебиение участилось, он чувствовал тоже самое по отношению к ней. Он открыл было рот, чтобы произнести три заветных слова, но она накрыла его рот своим. Она ловко села на него сверху, не разрывая поцелуя, в то же время лаская его кожу руками. Она медленно продвигалась все ниже к шее, вызывая из уст Кайло глухие стоны. Рей опускалась всё ниже к безволосой груди мужчины, поочередно облизывая и засасывая его белоснежную кожу и вдыхая запах его тела. Поцеловала каждый кубик пресса, грея нижние мышцы живота своим дыханием, отчего на его коже выступили мурашки. Она потянула вниз резинку его боксеров открывая своему взору уже эрегированный орган. Девушка трепетно взяла его ствол в руку, будто тот был сделан из стекла. До этого внимательно следивший за её действием Кайло вдруг откинул голову на подушки и часто задышал. Рей провела ладонью от его головки к основанию несколько раз, заставляя член твердеть еще больше. До этого момента она этого еще ни разу не делала, но в последний месяц все хотела попробовать, но стеснялась. Теперь же её страх и стыд куда-то улетучились и она повторяла движения которые подсмотрела в одном порнографическом ролике на днях у него дома, пока Бена не было в городе. Она высунула язык и стала водить им по его возбужденному органу словно член Бена был вкусным мороженым, она лизнула головку и почувствовала солоноватый вкус выделившейся смазки. «На вкус как карамель», — решила для себя девушка, — «карамельное эскимо». Девушка сомкнула свои губы вокруг его толщины, вызывая у мужчины гортанный стон. Рей попыталась продвинуться ниже, но член Кайло значительно расширялся в этом месте. Она обхватила рукой ту часть где не могла достать его ртом, продолжая водить вверх и вниз в такт своим губам. Она не видела лица Рена, но хорошо его слышала, отчего она почувствовала нарастающее возбуждение между ног. Рей продолжала свой эксперимент до тех пор пока пульсация в её промежности не стала невыносимой. Она переместилась на бедра Кайло и медленно погрузилась на его член. Бен обхватил её за талию, но не стал двигаться, позволяя ей самой трахать его так, как ей хочется. Рей медленно поднималась и опускалась на него. Она закрыла глаза от удовольствия, полностью отдаваясь этому чувству. Рен же напротив смотрел на её лицо, ему хотелось, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Губы девушки чуть приоткрылись и из них вырвался приглушенный стон, который повторялся каждый раз когда она опускалась на него. Рей неторопливо довела себя до оргазма и устало легла на грудь мужчины, чувствуя, как он начал двигаться в ней такими же медленными толчками. Постепенно он увеличил ритм, заставляя её стонать и дергаться, но он крепко прижал её к своей груди одной рукой, а свободной удерживал её бедро. Он провёл Рей через еще один оргазм и кончил сам с громким всхлипом. Обессиленная Рей буквально скатилась с него. Бен притянул её к себе и уложил на бок. Она почувствовала, как её веки слипаются и она уходит в царство Морфея. Прежде чем окончательно провалиться в темноту, она услышала, как Бен нежно прошептал над самым её ухом: «Я тоже тебя люблю».

***

16 октября, 18:30, офис сенатора штата Иллинойс, Вашингтон, Округ Колумбия. Хакс и Рен вошли в офис сенатора Леи Соло. Как только Хакс оказался в здании Капитолия он почувствовал знакомую эйфорию, которую ощущал в подобных помещениях. В детстве он, как и многие школьники, посетил Капитолий и Библиотеку Конгресса, и хорошо помнил свой трепет, когда впервые оказался здесь, теперь же его вновь обволакивало знакомое чувство восхищения. Он мог почти физически ощутить дух власти, витавший в этих стенах. В приёмную сенатора Соло их проводила Эмилин Холдо. Бен напрягся: только этого ему сейчас недоставало. Хакс с упоением разглядывал личный кабинет сенатора, в то время как Бен изо всех сил старался не смотреть на Холдо, которая буквально прожигала его своим больным взглядом. Через несколько минут в помещение вошла Лея. На ней было надето темно серое платье с высоким воротом без каких-либо украшений кроме сапфировых колец на пальцах. Кайло поприветствовал свою мать, наклонившись к ней для поцелуя. Затем он представил ей Хакса: — Мама, познакомься, Армитаж Хакс, декан Массачусетского Технологического Университета. Лея протянула рыжему бледному человеку свою руку, учтиво улыбаясь. Хакс же в свою очередь растянулся в довольной улыбке и взял ладонь сенатора обеими руками. Лея очень удивилась на это, но не подала виду, только Бен заметил, как дернулся её подбородок. — Для меня большая честь, познакомиться с вами лично, госпожа сенатор. Я хочу пожелать вам удачи на грядущих выборах на пост президента, вы как никто другой должны занимать Овальный Кабинет. Я сам республиканец и полностью разделяю ваши политические взгляды. Лея продолжала молчать во время его тирады, продолжая всё так же улыбаться не высказывая ни одобрения, ни осуждения, ничего. Она привыкла, что многие люди подлизываются к ней. Бен поборол желание закатить глаза. Всю неделю он с трудом сдерживал себя лишь бы не ударить Хакса с той самой минуты, как тот вручил ему конверт. Но Рен знал, что физическим насилием он не решит свою проблему и не избавит Рей и его самого от нависшей над ними угрозы. Поэтому, прежде чем посетить сенатора он выпил клоназепам* чтобы успокоить свою нервную систему и не делать глупостей. — Что ж, джентльмены присаживайтесь, — пригласила сенатор. Холдо, которая всё это время стояла в стороне, села на стул рядом с Леей. «Ну вот какого черта она здесь». — Подумал Бен, но вслух ничего не сказал. — Итак, мистер Хакс, скажите, как долго вы состоите на должности декана? — С деланным интересом спросила Лея. — Третий год, мэм. До этого я преподавал в MIT пять лет и был лично знаком с вашим родным братом — Люком Скайуокером. Прекрасный человек и отличный преподаватель. Для меня было шоком, когда профессор Скайуокер подал заявление об увольнении. «Черта с два.» — Подумал Рен, — «Ты сам выжил его из университета». Во время своей речи Хакс внимательно вглядывался в лицо сенатора. Он тем самым пытался понять: рассказал ли ей Рен о компромате и что ей известно об их истинных отношениях со Скайуокером. Но лицо женщины ничего не выражало, на ней всё так же была надета маска любезности. Тем временем декан продолжал: — Я предложил профессору Рену занять место его дяди. Видите ли, мы с Реном когда-то учились вместе в Государственном университете Черных холмов. Но, к сожалению, он не пробыл там долгий срок и у нас не было возможности познакомиться поближе. — Завершил мужчина. — Вы учились на политолога? — Спросила сенатор. — Да, мэм. Я закончил свою первую степень с отличием. — Гордо произнёс Хакс. — Где вы стажировались? — В посольстве США, во Франции, мэм. — Как интересно, — задумчиво произнесла женщина, — почему вы не продолжили свою политическую карьеру? Бен к тому моменту уже устал их слушать и просто поднялся с места и подошел к комоду, выполняющему функцию бара, который находился в нише и состоял лишь из алкогольных напитков. Мужчина выгнул бровь: это было для него новостью. Он не замечал за матерью алкоголизма: все бутылки были полупустые. — Бен, дорогой, — обратилась к нему Лея, — ты не мог бы налить мне джина? Она виновато обратилась к Хаксу: — Я прошу прощения за мои ужасные манеры, я ничего вам не предложила. Хотите что-нибудь выпить? — Нет, спасибо, — ответил декан, улыбаясь. Рен перевёл вопросительный взгляд на Холдо. — Я тоже буду джин, — прочирикала женщина. Рен кивнул и развернулся обратно к стойке с бутылками, ища стаканы. — Они внизу, открой стеклянный ящик, — подсказала хозяйка офиса. Пока он разливал джин, он всё думал, у всех ли сенаторов в их личном офисе есть подобный комод и часто ли они выпивают на службе, или после службы. Он подал выпивку своей матери и Холдо, а сам вернулся к бару, чтобы налить себе мартини. Конечно, не стоило мешать алкоголь и клоназепам, это бы только усилило действие препарата. Он простоял некоторое время в раздумье и в итоге решил не пить. Он отошел от ниши и прошел к рабочему месту его матери, становясь у окна, спиной к присутствующим. Тем временем Хакс что-то оживлённо говорил его матери. Как он понял, скорее всего перешел к сути и рассказывал ей о своих планах и желании попасть в Сенат. Бен не слушал его. Он мысленно возвращался к Рей, вспоминая их ночь, когда они признались друг другу в любви. Голос матери вывел его из приятных воспоминаний: — Что ж, мистер Хакс, — начала женщина, — ваши идеи недурны. Думаю, при хорошо выбранной команде вам удастся выиграть выборы и попасть сюда. Я к тому времени уже покину пост сенатора и всецело отдам себя своей предвыборной компании. — Благодарю, сенатор, — улыбнулся мужчина, — я хотел услышать ваше личное мнение о моих идеях и надеялся на вашу поддержку в этом вопросе. Ваше покровительство мне бы очень помогло в этом. А когда вы станете президентом, я не сомневаюсь что вы станете, у вас в Конгрессе будет сильный союзник в моём лице. Женщина надменно засмеялась отчего по коже Бена прошлись мурашки: это был нехороший смех. Он повернулся, чтобы рассмотреть лицо матери, прежнее учтивое выражение лица поменялось. Теперь в глазах сенатора проскальзывал огонёк легкого презрения с примесью высокомерия. Она как бы давала понять Хаксу, где его место. — Не спешите с выводами, мистер Хакс. Я сначала должна победить в праймериз**. А это нелёгкая задача, вы сами понимаете. Я желаю сейчас бросить всё силы именно на это. К сожалению, у меня просто не останется времени на помощь вам. Но, если хотите, я с удовольствием познакомлю вас с парочкой влиятельных лиц, которые помогут вам в вашей предвыборной компании. — Но я хочу вас, — четко произнёс Хакс. Значит Рен ей не рассказал о своей маленькой студентке. Это хорошо. — Вы забываетесь, молодой человек, — холодно проговорила женщина, — вы — современные молодые люди совсем не желаете ждать, а хотите получить всё и сразу. Я удостоила вас своей аудиенции и терпеливо выслушала ваши идеи. Кроме того, я окажу вам большую услугу и сведу вас с правильными людьми. Не надейтесь на большее. Я не стану подвергать себя риску, беря незнакомого мне человека под своё политическое покровительство. То, что я вам предложила это лучшее на что вы могли рассчитывать с самого начала. Бен неотрывно следил за реакцией Хакса и проклинал себя последними словами. Он должен был предупредить мать насчет компромата. Потому что по прищуренным хитрым глазам декана было понятно, что тот готов вытащить свой главный козырь, как только его мать закончит свою речь. Тем временем женщина продолжала: — Прежде чем вы переступили этот порог, мистер Хакс, я уже кое-что о вас выяснила. Я имела разговор со своим братом Люком после того, как он уволился из MIT и еще один разговор после звонка моего сына. Вы выжили моего брата из университета с его должности, которой он отдавал всего себя, потому что он оказался от вашего предложения познакомить нас. Поэтому вы и пригласили моего сына вместо него, — глаза сенатора стали излучать откровенную злость, — он, конечно, не мог отказаться от такого предложения, ведь это сделало его одним из самых молодых глав кафедр. Вы и вправду наивны думая, что после ваших манипуляций над моим братом и сыном я приложу свою руку к вашей политической карьере? — Закончив обвинительную речь, женщина позволила себе ехидно улыбнуться. В комнате повисло физически ощутимое напряжение. — Мама, ты должна согласиться, — спокойно произнес Бен. — Прошу прощения? — Удивленно спросила женщина, поворачивая голову к нему. — Вам стоит послушать вашего сына, сенатор, — протянул Хакс, — у вас просто нет выбора. Лея пропустила его реплику мимо ушей, продолжая сверлить взглядом Бена, ожидая от него объяснений. — Позволь мне, Рен, ввести сенатора в курс дела, — задушевно проговорил Хакс. Он полез во внутренний карман пиджака и достал проклятый конверт. — Мисс Холдо, пожалуйста, покиньте помещение, — холодно произнесла женщина, глядя на конверт. Когда дверь за ней закрылась, Лея вскрыла конверт и стала просматривать фотографии с серьёзным лицом. Примерно на половине, Хакс прервал молчание: — Эта девушка, в настоящее время является студенткой MIT и также училась у вашего сына, видите? — Он ткнул пальцем в распечатку пройденных Рей курсов. — Ваш сын уже какое-то время встречается со студенткой, а это напрямую запрещено уставом университета. Если я дам добро моему человеку в дисциплинарной комиссии, вашего сына уволят с позором. Ну, а если эти фото попадут в СМИ… — Тут декан прервался и пакостно улыбнулся. Пульс Бена участился, кажется, препарат перестал действовать. Мужчина вновь сжал кулаки так, что костяшки побелели. Хакс выдержал драматическую паузу и продолжил: — Профессор MIT, сын сенатора штата Иллинойс, спит со своими студентками. И поверьте мне, они узнают, что Кайло Рен это бывший Бен Соло. Это плохо отразиться на вашей репутации сенатор. Я даже вам больше скажу, что пара-тройка выпускниц прошлого года, что также учились у него, подтвердят перед телекамерами, что у них была с ним связь. — Ты — лживая мразь, — прошипел Рен и двинулся в сторону декана с намерением стереть ухмылку с его лица. — Успокойся, Бен Соло, — ледяным тоном приказала сенатор. Кайло остановился на полпути, задыхаясь от гнева и бессилия. Он знал, что Хакс угрожал Рей и теперь угрожал его матери, но ничего не мог с этим поделать и он вернулся обратно к окну, шумно втягивая воздух. Лея тем временем отложила фото в сторону и внимательно смотрела на Хакса. — Что ж, мистер Хакс, ваши доводы убедительны. Вы сделали всё чтобы добраться до меня. Но у меня есть вопрос. Если я соглашусь помочь вам попасть в Сенат, что я получу взамен? — Конечно же моё молчание и мою поддержку, когда вы сядете в президентское кресло. Я замолвлю словечко за Рена, и он получит мою должность. От этого союза все только выигрывают. — Могу я вам предложить кое-что? — Я весь во внимании, сенатор, — учтиво проговорил Хакс. Он наслаждался своей победой и не мог этого скрыть. — Я помогу вам попасть в Конгресс, вы получите моё покровительство. Взамен, ваше молчание и вы возвращаете моего брата на его должность в ближайшее время. У меня немного другие планы на счет моего сына. Бену не понравилось, что о нём говорят в его же присутствии в третьем лице, но промолчал. Он так стиснул зубы, что они заскрипели, он предоставил матери как более опытному игроку разруливать эту ситуацию. — У меня нет с этим проблем сенатор. Я согласен. — Отлично, — ровно проговорила женщина. — Будьте завтра на связи, мы обсудим вашу предвыборную компанию, также набор подходящей команды. И приготовьтесь, в ближайшее время вам придется много ездить: перед тем как вы объявите о вашем намерении, я хочу вас познакомить с влиятельными людьми. Ну и, конечно же, после этого придется много ездить по штату. — Я готов ко всему. Они еще некоторое время сверлили друг друга взглядами, а затем Хакс поднялся с места. — Боюсь, я должен прощаться. У меня скоро самолёт. Спасибо, госпожа сенатор, что уделили мне время, я знал, что мы найдем общий язык. Он повернулся к Бену и лишь сказал: «Увидимся, Рен», а затем удалился. Как только дверь за ним закрылась в кабинет тут же вошла Холдо. Лея сидела с фотографиями в руках и смотрела перед собой невидящим взглядом, обдумывая что-то. Кайло видел её отражение в окне и тяжело дышал: он знал, что такое поведение матери это лишь затишье перед бурей. Он мысленно готовил себя к очередной порции упрёков и критики. Сенатор тяжело выдохнула и нарушила гнетущую тишину: — Эмилин, выясните, кто сделал эти фотографии и есть ли у этого человека еще подобный материал. Наверняка этот шмок обратился в частное детективное агентство, а может даже и в несколько. — Лея протянула ей конверт с фотографиями, — Далее, я хочу, чтобы за деканом установили слежку и узнали, где он прячет весь компромат и кто еще знает об этом. На сбор этой информации я даю 48 часов. — Сенатор сделала паузу, думая еще кое о чем, потом добавила, — Еще я хочу, чтобы завтра у меня на столе лежала полная информация о нём, с момента рождения. Особенно подробности его стажировки в посольстве. Можете приступать к выполнению. Мне нужно поговорить с моим сыном наедине.

***

Холдо как ветром сдуло. Некоторое время кабинет заполняла абсолютная тишина. Лея тяжело вздохнула и двинулась в сторону Рена. Он повернулся, встречая её гневный взгляд. Несколько мгновений она сверлила его глазами, а затем со всей силы влепила ему звонкую пощечину. — Как ты смог вляпаться в такое дерьмо?! — Зашипела женщина. Бен смотрел в сторону, чувствуя пульсацию на месте удара и прерывисто дышал. Его мать, тем временем, продолжала распекать его: — Даже когда ты был подростком, ты не творил подобного! Чем ты только думал, Бен Соло?! — На глазах женщины выступили горячие слезы, но её голос оставался ровным, а взгляд таким же злым. Кайло повернул голову и посмотрел ей в глаза, ему нечего было сказать. Женщина развернулась и бодро зашагала в сторону алкогольного комода и трясущимися руками налила себе виски. — Я встречался с ней только у себя дома. Я понятия не имею, как Хакс наловчился раздобыть эти фото. — Проговорил Бен. Сенатор с громким звуком поставила стакан на бар и резко развернулась. — Из всех женщин, что живут в Бостоне, в кого ты мог сунуть член, ты выбрал свою студентку?! Ты выжил из ума?! Ярость опять застелила глаза Бена. — Не смей так говорить! Рей — моя девушка… — Ой, оставь, пожалуйста, Бен, — перебила его мать небрежно махнув рукой, — сколько в твоей жизни было таких девушек. И ни одной из них не удавалось тебя обвести вокруг пальца, а этой удалось. Что ты думаешь, что я вчера родилась? Хакс уже давно хотел подобраться ко мне. Он сам подослал её к тебе, чтобы ты переспал со студенткой и у него был на тебя компромат! И когда он получил от неё подтверждение, что дело в шляпе тогда и сфотографировал вас. Он умён. Поэтому все ваши фото сделаны со стороны, чтобы ты думал, что она не причастна. А не с какой-нибудь скрытой камеры, которую она могла подсунуть тебе и записать ваши плотские утехи! Они работают вместе. — Заключила женщина. — Что за чушь ты несёшь? — Отчеканил мужчина, — Хакс точно так же шантажирует и её. Если её исключат, она… Но женщина снова перебила его: — Довольно! — Она эмоционально вздернула руку, — Уже не важно. Важно то, что мы будем со всем этим делать. — Она сложила ладони вместе и поднесла их к лицу и протяжно выдохнула, а затем продолжила уже спокойным тоном: — Мы сыграем с ним в его грязную игру его же методами. Пока у меня не будет достаточно информации, мы будем ему подыгрывать. Ты уйдешь из MIT немедленно, но только когда я скажу, в первую очередь, мы должны вернуть твоего дядю на его законное место. Этим займусь я, как только я дам тебе добро, ты тут же идешь и пишешь заявление об увольнении. Если он захочет обнародовать компромат, мы сможем заявить, что у вас была связь уже после того как ты уволился. — Лея сделала паузу, — Ты покинешь Бостон и вернешься в Филадельфию или в Нью-Йорк и займешь мое место как председатель совета директоров. Мы созовём новое собрание, на котором я отменю предыдущее решение и назначу тебя. Я улажу этот момент с Эндрю сама. — Я не могу сделать этого, — спокойно произнёс мужчина, — Я не могу бросить Рей, особенно после всего того, что произошло. Лея окинула сына взглядом полным презрения: — Если я права насчет неё, а я права: она сама бросит тебя. Потому что Хакс получил то, что хотел. Ну, пусть пока думает, что получил. — Не смей о ней так говорить! — Закричал Рен, — Она не шпионка. Наши чувства настоящие. — Раз так, то тебе придется расстаться ней! — Повысила голос женщина, — И выполнить своё предназначение: сесть на моё место, на котором в свое время сидел твой дед. Бен не верил своим ушам, он не узнавал свою мать. Она действительно верила в то, что сама себе придумала на счёт Рей. — Я её не брошу, — отчеканил мужчина, — я её люблю. — Сильнее чем собственную мать?! — Закричала сенатор. Она начала терять над собой контроль. — Ты подставил нас обоих. Я не позволю какой-то девчонке и этому уроду разрушить всё то, что я выстраивала долгие годы, не теперь, когда я так близка к цели! — Голос женщины охрип. Она нервно сглотнула и продолжала уже приглушенным голосом, — Ты втянул нас в это. И будешь делать всё так, как я скажу. Ты расстанешься с этой девчонкой. — По слогам приказала она, — Она и так принесла нам много проблем. Девок много, а мать у тебя одна. Мы семья и должны держаться вместе, а эта девушка не наша семья. — Чем ты лучше Хакса? — Голос Кайло дрожал. — Ты думаешь только о себе и своих целях, а окружающие люди и их планы и чувства тебя не интересуют. Ты это делаешь только, чтобы сберечь свою репутацию, — Рен запнулся. К горлу подкатывал горький ком. Он с трудом верил, что эта женщина перед ним его настоящая мать. — Ты всегда хотела, чтобы я управлял этой компанией и тебе плевать на моё мнение, потому что ты решила это для себя, в то время как сама шла к своей цели! — мужчина всхлипнул. Возможно, сейчас он переживал свой самый эмоциональный момент в жизни. Он глубоко вздохнул, призывая все свои силы, чтобы не заплакать и сохранить твёрдость в голосе. — Я люблю Рей и я её не брошу. Я никуда не уеду и точка. Мне очень жаль мама, что я втянул тебя в это, если можешь прости меня. — В тебе слишком много от Соло, — потерянно произнесла женщина. Её щеки были мокрые от слез. Она сглотнула и продолжила: — И так мало от Скайуокеров. Если бы ты был настоящим Скайуокером, ты бы понял меня и правильность этих решений. Бен не нашелся что ответить на её реплику. Он двинулся в сторону выхода. Поравнявшись с матерью, он тихо сказал ей: — Отец был прав на твой счет. Твое сердце занял Сенат, не оставив там место никому из нас. И вышел из офиса аккуратно прикрыв за собой дверь. Сенатор обессиленно опустилась на стул, закрывая лицо руками и просидела так некоторое время. — Госпожа Сенатор? — Окликнула её Эмилин Холдо. Женщина стояла за её спиной, сложив руки перед собой в замок. Лея неторопливо утёрла слезы и повернулась к своей личной помощнице. Лицо Эмилин выражало неподдельное беспокойство и боль. — Всё хорошо? — Участливо спросила женщина, — Я могу что-нибудь для вас сделать? Сенатор устало улыбнулась, а затем натянула на себя маску равнодушия и произнесла ровным ледяным тоном: — Выясните всё об этой девушке, что на фотографиях. И приставьте к ней человека, чтобы за ней следил и записывал каждый её шаг. Она на сто процентов была уверена в сговоре Рей и Хакса и хотела доказать это своему сыну. Когда Холдо вновь оставила её одну в своём кабинете, женщина болезненно взялась за сердце, повторяя все одно и тоже как мантру: «Он простит меня. Это для его же блага».