В своё удовольствие

Замерзающие прохожие уныло месили перемешанную со снегом грязь что на маггловских, что на магических улицах, хотя, по мнению Гилдероя, уж на последних-то можно было хоть как-то сделать климат понежнее. И так же одинаково сверкали и перемигивались огоньками-остатками былого великолепия гирлянды и иллюзии, а также прочие украшения, которые всюду понавешали к Рождеству. Впрочем, этот праздник уже прошёл, и наступивший январь намекал, что веселье закончилось (по крайней мере, до февраля), и это обстоятельство вовсю отражалось на лицах окружающих рыхлыми, с синяками под глазами, слегка оплывшими и смурными физиономиями. Мимо порхнула парочка громко смеющихся девчонок, судя по брошам-гербам на вырвиглазно-ярких, не форменных мантиях — студенток Хогвартса, курса эдак третьего-четвёртого. Многие маги посмотрели вслед этим юным феям, кто с пониманием, кто с какой-то затаённой тоской, кто — с явным неодобрением. Идущий навстречу грузный мужчина, скосив взгляд на девчонок, остановился, неприятно поморщился и сплюнул в сторону, утерев нос и губы рукавом своей невзрачной одежонки, после чего продолжил свой путь, свернув в проулок. Чуть подумав, Гилдерой двинулся за ним. Практически тут же юноше пришлось уворачиваться от потока каких-то помоев, пролившихся из окна очередного изгибающегося под странными углами дома. — Экскуро для таких случаев уже давно придумали, идиоты, — буркнул Локхарт. В его душе определённо шла борьба между тем, чтобы бросить в недоумков каким-нибудь соответствующим случаю проклятием, и здравым смыслом, однако на сторону последнего встала лень, и потому он, засунув руки в карманы своего похожего на мантию пальто, пошёл дальше. Проулок постепенно начал сужаться, и, наконец, расстояние между домами стало настолько маленьким, что пройти, не коснувшись их, можно было только боком, что и пришлось проделать юноше. Наконец, он вывалился из тесного прохода на открытое пространство и, окинув взглядом близстоящие дома, пришёл к блестящему выводу, что это уже не Косой, хотя общая придурковатость архитектуры в целом сохраняется. Прохожих здесь было уже значительно меньше, но чище от этого, разумеется, не стало, как не было и праздничной мишуры на зданиях — похоже, местных мало интересовало что-то подобное. В отличие от принарядившихся в свете мероприятия и, как следствие, массового наплыва покупателей центральных улиц. Впрочем, Гилдероя волновало отнюдь не это, а то, что здесь можно приобрести и за какую цену, но это был обычный спальный райончик, поэтому, не имея специфических рекомендаций, он вряд ли бы попал, куда надо и к кому надо. С другой стороны, настолько специфические знания пока не входили в сферу его интересов, так что Локхарт пошагал прочь, свернув в следующий проулок, ведущий вглубь квартала. Наконец, он натолкнулся на очередную торговую улочку — совсем небольшую, в пять магазинов, и предназначенную скорее для обеспечения населения дешёвыми товарами вроде продуктов и предметов первой необходимости, за которыми было бы неудобно каждый раз мотаться в Косой, да и стоили они здесь меньше, а качеством были поплоше — к такому выводу пришёл Локхарт, пока неторопливо ходил от витрины к витрине, рассматривая предлагаемый там ассортимент. Примерно на третьей юноша понял, что не одинок в своих изысканиях — рядом с ним молча застыла какая-то фигура, не представляющая опасности. Однако когда после обследования последней лавки он направился дальше, а фигура снова двинулась за ним, что уже было похоже на целенаправленное преследование, Гилдерой обратил на неё внимание. Фигурой оказалось создание, судя по грязному лицу и неопределённого цвета космам, женского пола, одетое в не менее замызганные тряпки. Увидев, что её усилия не пропали даром, она придвинулась ближе, почти улегшись на замершего на месте Локхарта, и протянула сложенную горстью вверх руку с обломанными и обкусанными ногтями: — Красавчик, дай денежку, а? — Наличных нет, — решительно отрезал Гилдерой, делая шаг назад. — Хоть пару кнатиков! Ты молодой, быстро заработаешь… а мне вот кушать хочется, и надо на лекаря да на зелье для ноги копить, — то, что, предположительно, было юбкой, оказалось нещадно задрано, обнажив едва ли не до пояса дряблую конечность, которая, впрочем, выглядела вполне здоровой, хоть и была провокационно отставлена в сторону так, словно женщина передвигалась, подволакивая её. — Я же сказал, что у меня нет с собой денег, — огрызнулся Гилдерой, но усмехнулся. — Впрочем, могу прямо здесь провести обследование и сказать, что с ней не так. — Ась? Ну, дай кнатик, жалко тебе, что ли? — Женщина, подите прочь! — дверь лавки, у которой всё это происходило, приоткрылась, и оттуда выглянула хозяйка заведения. — Я сейчас авроров вызову! — Нога у меня, дай кнатик! — невозмутимо продолжалась кампания по получению чужих средств к существованию. — Я не шучу, не уйдёте — вызову авроров! Нет, вы только посмотрите, люди добрые, опять какая-то шваль из Лютного забрела! Да сколько ж можно-то?! — … дай… — … авроров! — … нога моя, ноженька… — Вы, что, слов человеческих не понимаете?! Женщина! Гилдерой раздражённо выдохнул. Эта эпопея явно не вписывалась в его планы, особенно при учёте того, что в нём подняло голову и заговорило, причём так невовремя. — Хватит! — повысил голос он. — У меня нет с собой денег! Ничего я тебе не дам! Нужны деньги — пошла и заработала, Мордред тебя дери! — после чего резко развернулся и пошёл прочь быстрым шагом. Женщина кричала ему вслед какие-то проклятья — Локхарт не вслушивался, но там было что-то вроде «чтоб тебе пусто было» и ещё какая-то дребедень с толикой вложенной в неё магии — очевидно, сглаз, который, впрочем, был слишком слабеньким, чтобы прицепиться и начать действовать. «Нам надо было её убить», — заметил некто в голове юноши. Если бы кто-то услышал его, то клялся потом, что этот неизвестный говорит тысячеголосым хором, в котором смешались людские и нелюдские голоса, лязг мечей и железных орудий, скрип колёс пушек, восшествие на эшафот, ярость и ненависть… тот ещё коктейльчик, но даже при всём этом Гилдерой легко мог различать его тон и интонации говорящего. «Да, и всю улицу заодно, конечно», — был язвительный ответ. «Вот именно! Ты же сам знаешь, что надо делать!» «Определённо не геноцид магического населения Британии, их тут и так раз-два и обчёлся. Нет, спасибо, я ещё не готов светиться в сводках местных криминальных новостей как особо опасный преступник». «А знаешь, что хуже всего этого безобразия?» «Я заинтригован». «Твоё нынешнее имя! Ты случайно не был пьян вдребезги, когда выбирал его? Молчи, и без тебя знаю, что не был. Что только усугубляет, между прочим!» «Как… неоригинально. Ты всегда так говоришь». «Гилдерой — башка с дырой!» — не унимался голос. «Серьёзно? — подумал Локхарт. — Дорогая, ты сегодня ведёшь себя совсем как дитё малое». «У кого штаны в полоску — тот похож на папироску!» — огрызнулись ему напоследок, заставив прыснуть от столь неожиданного наблюдения, но на этом, наконец, удалось запихнуть излишне разговорчивую сущность обратно туда, откуда оно вылезло. Впрочем, сегодня оно было довольно дружелюбно настроено — может, дело в недавней смене обстановки или том, что его, Гилдероя, цель уже близка? И не спросишь ведь! А вот насчёт штанов… может, в следующий раз надеть какие-нибудь другие? Зелёные, например. * * * Январь, по словам синоптиков, да и не только их, выдался в этом году феноменально холодным, так что потепление было встречено местными с энтузиазмом, и они все высыпали на улицу, едва лишь солнышко начало пригревать. Гилдерой, однако, не спешил так радоваться, ведь уже к обеду над городом снова нависли тучи, поэтому на свою прогулку прихватил зонт. Впрочем, возвращаясь обратно, он не знал, хвалить себя за такую инициативу или ругать: природа окончательно разошлась, и зарядил косой дождь. С одной стороны, зонт укрывал от непогоды; с другой — сильно мешался, ведь, помимо зонта, Гилдерой волок на себе тяжеленный ящик, который приобрёл сегодня в процессе своей прогулки по магазинам. К превеликому сожалению, содержимое оного не терпело воздействия на себя каких-либо чар, предназначающихся для транспортировки или хотя бы облегчения веса, что было большим минусом, если учитывать поганое состояние погоды. А до дома было ещё не очень-то близко. Локхарт даже слегка засомневался, стоило ли отказываться от помощи в переноске ящика, аргументировав это тем, что выпил зелье прибавления силы и справится с этим сам. — Да мать твою… — Локхарт дунул на чёлку и потряс головой, надеясь, что волосы уберутся с лица, открывая обзор, — Моргану! — снова дунул. — Чтоб я… — помотал головой в стороны, чуть откинувшись назад, но и это не помогло надолго, — ещё раз затеял что-то подобное! Надо было найти укромный уголок и идти по кры… — раздражённо выдохнул: золотые кудри снова залепили глаза, — аргх! Идиотская конспирация, магглоотталкивающих чар вполне бы хватило, маги и так ни на что не обращают внимания! Впрочем, он довольно скоро добрался до своей квартиры, благо дом был недавно отстроен, и там установили самые новые и безопасные лифты — а Гилдерой любил всё новое и современное, к какому миру бы оно ни относилось. И это, пожалуй, стало одной из причин того, почему его вообще заинтересовала его нынешняя покупка. Наскоро поужинав, он приступил к распаковке ящика, где обнаружил кучу деталей будущего агрегата и инструкцию по сборке, крайне смутную. — Н-да, — пробормотал Гилдерой, глядя на то, что должно получиться в конечном итоге (инструкция) и то, что имел в данный момент. — Так-то я хотел себе забавную артефактную приблуду для изучения, а получил грёбаный набор из Икеи. «Ну, и зачем вообще ты купил эту дребедень, скажи мне?» «Ну-у…это опытный образец, и он был с большой скидкой по акции». «Видимо, потому, что никому не сдался. Ах, да, никому, кроме тебя». «Очень забавно, спасибо, дорогая, твоя поддержка для меня очень важна», — сделав скептическое выражение лица и потерев подбородок, заявил Локхарт, снова переключая своё внимание на схему. «Если не будет получаться — пойдём и убьём этого жалкого торгаша», — предложили ему отличный вариант, однако тот был проигнорирован начавшим раскладывать детали вокруг ящика юношей. — Так, ладно. Я и не такое собирал, и безо всяких инструкций, уж с этим точно как-нибудь справлюсь. Вот это похоже на ножки для стола, значит, сложим их пока вместе, а это похоже на вон ту штуку… хм, а если соединить вот это и… Некоторое время спустя он выглянул в окно, прикидывая, а не пойти ли ему погулять, чтобы немного развеяться. Фонарь, чей неяркий из-за льющих с небес потоков воды свет едва-едва освещал пространство, вдобавок периодически закрываемый от взгляда ветвями деревьев, которыми играл ветер, мягко покачивался. — Да ну его, — решил Гилдерой: то, что шатался, по идее, неподвижный, вмонтированный в землю элемент уличного пейзажа, слегка настораживало. — Лучше пойду выпью чаю. * * * Слегка взъерошенный Локхарт вошёл в паб, сразу же направившись к знакомой компании и вполголоса поминая по Мордреду типовые застройки маглов. Это был один из редких моментов, когда юноша не одобрял технический прогресс, из-за которого он случайно вляпался в историю. — О, Гилдерой! — поприветствовали его. — Садись, как насчёт кружечки доброго пива? — Да, спасибо, Алекс, не откажусь. Как жена, как работа? — И там, и там все с ума посходили. Джилл, оказывается-то, на сносях… — Поздравляю. — … а на работе… э-эх! — он махнул рукой. — Ну, ничего. С работой наладится, а там — одиннадцать лет и в Хогвартс. — Что да, то да. У тебя-то там что? К экзаменам готовишься? — На аппарацию сдал. — Это дело. — И решил опробовать, ну, ты понимаешь, первые дни нельзя удержаться даже от того, чтобы аппарировать даже из кровати на кухню и обратно. — Ха-ха, да, не без этого. Молодость! — Так вот, я аппарировал в ванну к себе, а попал к одной прекрасной леди, а она мне — спаси меня, о благородный рыцарь, от чудовища! И тут заходит чудовище… — Гилдерой скорчил физиономию, призванную изображать оного персонажа, и взмахнул руками, продолжая своё повествование, дабы описать мыльно-брильную баталию, закончившуюся, конечно же, победой себя любимого. К тому моменту, как эпопея подходила к своему логическому финалу, над приключением юного волшебника хохотала уже половина паба. — Ну, ты даёшь, парень! — Локхарта похлопали по плечу, ещё кто-то — угостил пивом. — А знаешь, что? Возьми и напиши эту историю! — предложили ему. — Вот-вот! Я тебе помогу, у меня есть знакомые — напечатаем её в журнале! Гонорар получишь! — Ладно, ладно! — улыбающийся Гилдерой поднял руки ладонями к слушателям. — Я попробую, но не уверен, что получится. — Получится-получится, ты вон какой языкастый! Подумав, что от него не убудет, да и не занимался он ничем подобным раньше, Локхарт решил всё-таки попробовать — это, по крайней мере, будет забавный опыт. На следующий день он принёс готовую рукопись, а через месяц увидел свою историю, слегка подправленную редакторами, на страницах небольшого и, в общем-то, малоизвестного журнальчика, название которого ему ничего не сказало. Впрочем, Гилдерой и не ожидал увидеть её в «Ежедневном пророке» или каком-то аналогичном по масштабу издании. И оказался совершенно не готов к последствиям этого своего эксперимента.