Страшная тайна

На следующее утро Малфой выглядел очень удивленным, когда увидел Гарри и Рона за завтраком. Кажется, Драко надеялся, что их отчислят и он больше никогда их не увидит. Из уроков у нас сегодня была история магии, травология и заклинания. Увы, сейчас мы не проходили ничего интересного - все это я уже знала из учебников: и историю основания Хогвартса, и какие растения мы будем проходить в этом году, и какие движения палочкой нужны для заклинаний. К тому же из-за вчерашнего я ужасно не выспалась, так что весь день ходила по замку как призрак. Кстати, о призраках. - Пивз! – Закричал Перси Уизли, староста Гриффиндора, - а ну немедленно прекрати! Пивз, вредный полтергейст, совсем не давал нам пройти, так как загородил коридор, поднятым до потолка ковром. - Эм… Сэр Николас! – быстро сказала я. Он остановился и удивленно посмотрел на меня, – Сэр Николас, скажите, а вы не можете сделать так, чтобы Пивз успокоился? – с надеждой спросила я у призрака, но тот удрученно покачал головой, – Ну а позвать того, кто сможет? – Спросила я, не теряя надежды. Сэр Николас заметно оживился. - А ведь правда! Подожди минутку, я скоро вернусь! – И призрак исчез, пройдя прямо сквозь стену справа от меня. Через несколько минут, во время которых ковровая дорожка уже была оплавлена в нескольких местах, Пивз обруган до потери голоса у старост, а почти все младшие курсы столпились здесь, наконец-то появился Ник. Вид у него был очень важный, и в следующий момент я поняла, почему – следом за сэром Николасом летел Кровавый Барон, призрак нашего факультета. Дело в том, что только Кровавый барон мог приструнить Пивза – почему, никто не знал. Вот только уговорить его было крайне сложно - призрак никогда не вмешивался в дела полтергейста, если только это не касалось его лично. К тому же между Гриффиндором и Слизерином издавна велась борьба за право называться лучшим. И увы, не только дети и учителя, но даже и призраки участвовали в ней. Мои слова о том, насколько это глупо, никто не слушал, и все продолжали самозабвенно ненавидеть друг друга. - Пивз! – Закричал Барон, как только полностью появился из-за стены, –А ну убирайся отсюда! В то же мгновение полтергейста как ветром сдуло. Я повернулась к призракам. - Спасибо вам огромное, - Поблагодарила я их с облечением. – Если бы не вы, Барон, и не вы, Сэр Николас, я даже и не знаю, что бы мы все без вас делали. Призраки важно поклонились мне и исчезли за поворотом. Я же направилась в другую сторону – а именно, в библиотеку. Мне было жутко интересно, что это была за собака. Я знала, что Гарри и Рон это уже обсуждали, но кто же будет говорить о чем-то слизеринке? В библиотеке я ничего не обнаружила, поэтому решила поговорить с Гермионой. Я нашла ее в коридоре, когда она уже сказала пароль и собиралась войти в свою гостиную. Она была чем-то расстроена. - Эй! Герми, постой! – Подлетела я к ней, - что случилось? - Ничего страшного, Габриела, не делай такое лицо, - слегка улыбнулась Гермиона. – Это все из-за этих… - Она замолчала, не в силах подобрать мальчикам определение. О дуэли я конечно же знала, но вот рассказ о причинах дуэли, то есть о том, что Гарри вчера сделал на уроке полетов после того, как мы с Невиллом ушли, возмутил меня не меньше Гермионы. - Он что, совсем с головой не дружит?! – Это было первое, что я смогла сказать, после того, как девочка закончила свой рассказ, – Он же мог разбиться или покалечиться! А напоминалка… не страшно. По-моему, Невилл уже и так про нее забыл. Подожди… - Внезапно вспомнила я, - Но ведь мадам Трюк сказала, что исключит любого, кого увидит в воздухе. А Гарри вроде пока домой не собирается. - Ага, - мрачно подтвердила Гермиона, - и это видела не Трюк, а МакГонагалл. Сначала я и правда думала, что его исключат, такая злая она была. Хотя, знаешь, лучше бы исключили – у Гарри просто потрясающая способность нарушать правила, а страдать из-за этого будет наш факультет! Но нет же, - еще более мрачно сказала девочка, - Его взяли ловцом в команду по квиддичу! На первом курсе! - Что?! Но это же нечестно! – Возмутилась я, – Хотя… да ну его, пусть сам разбирается. Почему мы с тобой должны переживать из-за этих оболтусов? - Да, ты права! – Радостно сказала Гермиона, – Пойдем лучше в библиотеку – Флитвик задал нам написать работу по заклинаниям. - Ой, точно! Я совсем забыла про нее, а ведь у нас уже завтра урок! Гермиона, ты чудо! Что бы я без тебя делала! – Радостно закричала я, спускаясь в библиотеку. Девочка выглядела очень польщенной. *** В уроках, постоянном надзоре за мальчишками, а также беседами с Невиллом незаметно пролетело два месяца. Я уже не скучала по своим старым друзьям, так как мои новые друзья были ничуть не хуже, а в чем-то даже и лучше прежних, которые, к тому же, ничего обо мне не помнили. Хогвартс стал для меня домом. Каждую неделю я писала дяде Тому обо всем, что у меня происходит. В одном из писем даже открыла ему правду о Снейпе. Том сказал, что давно догадывался и попросил меня не грустить и не делать поспешных выводов. Также он иногда присылал мне сладости и мы с Невиллом, Гермионой, Парвати Патил и моими соседками по комнате, с которыми у нас сложились неплохие отношения, с удовольствием съедали их вместе. Гермиона, которая вначале настороженно относилась ко всем без исключения слизеринцам, признала, что не все мы такие плохие - Парвати даже подружилась с одной из девочек, и начало дружбы между Гриффиндором и Слизерином было положено. Также меня не могло не радовать, что уроки сейчас стали гораздо интереснее – на многих предметах вся теория, которую, я в принципе, и так знала, наконец-то закончилась, и началась практика. Учеба давалась мне легко, и очень скоро я стала «Лучшей ученицей за последние пять лет», как говорил профессор Флитвик. Профессор МакГонагалл же вообще почти не разговаривала со мной после того, как я сказала ей, кто мой отец, но я не раз замечала, как она украдкой сравнивает нас. Если же она что-то говорила мне, то у меня создавалось ощущение, что она говорит со мной как доктор, который должен сказать мне о том, что я смертельно больна. Оказывается, вот еще одна наша «семейная» черта: НЕНАВИЖУ, КОГДА МЕНЯ ЖАЛЕЮТ! А еще я до сих пор так и не сказала Снейпу, что он мой отец. И Невиллу с Гермионой тоже. Мне почему-то вдруг захотелось, что бы они сами догадались, поэтому я все время намекала им и «папочке» об этом, то вдруг случайно говоря «па… профессор», то иногда пристально глядя на Снейпа, рассуждая об отце, то говоря, что мы с ним очень похожи и предлагая им в этом убедиться. Мои друзья понимали, что я им намекаю на что-то, но понять не могли, и потому обижались на меня, говоря, что я им не доверяю. Я пожимала плечами и говорила: «У вас уже есть все сведения. Вы сами отказываетесь признать очевидное», и они замолкали. Но сегодня меня это совсем не волновало. Сегодня был канун Хэллоуина, и весь замок был окутан запахом тыквы – обязательного праздничного атрибута. Потом был урок по заклятиям, сразу после гриффиндорцев. Гермиона сказала, чем они занимались и не удержалась от того, что бы не похвастаться, что у нее все получилось. Я поздравила девочку и поспешила в класс. Гарри, Рон и большинство гриффиндорцев выглядели совсем не радостными. — Не забудьте те движения кистью, которые мы с вами отрабатывали, — предупредил нас профессор Флитвик, — Кисть вращается легко, и резко, и со свистом. Запомните — легко, и резко, и со свистом. И очень важно правильно произносить магические слова — не забывайте о волшебнике Баруффио. Он произнес «эс» вместо «эф» и в результате обнаружил, что лежит на полу, а у него на груди стоит буйвол. Нас разбили по парам. Мне повезло – в партнерах у меня оказалась Лили, моя соседка по комнате. - Вингардиум Левиоса! – произнесла я и перо легко взмыло в воздух. - Все видели? – радостно спросил Флитвик, - у мисс Ричардсон получилось! Десять очков Слизерину! В честь того, что у меня получилось все с первой попытки, Флитвик отпустил меня с урока и освободил от домашнего задания. До конца урока было еще много времени и я решила немного прогуляться. Я пошла к выходу, но вдруг услышала в туалете какой-то подозрительный звук. Я зашла туда и увидела Гермиону, которая сидела прямо на полу и плакала. - Гермиона, что случилось? – Я подлетела к девочке и попыталась ее поднять, но она, увидев меня, заплакала еще сильнее и осталась сидеть. - У…хо…ди, - С трудом сказала она, - не смот…ри на... меня… та…ку…ю. Я покачала головой и, сев рядом с Гермионой, крепко обняла ее за плечи. Наконец, где-то через час она успокоилась настолько, что могла говорить уже почти спокойно. Но, как только она начинала говорить, слезы с новой силой начинали бежать из ее глаз. Поэтому от идеи узнать, что случилось, пришлось отказаться, и просто успокоить Гермиону. - Спасибо, Габриела, - наконец-то спокойно сказала она. – А теперь, пойдем-ка отсюда, там уже, наверное, праздничный банкет вовсю… Вдруг мы услышали рев и топот, потом почувствовали отвратительный запах, и дверь туалета распахнулась. На пороге стоял огромный тролль. Его рост составлял около четырех метров, он был с тусклой кожей, бугристым телом, напоминающим валун, и крошечной лысой головой, больше похожей на кокосовый орех. У тролля были короткие ноги толщиной с дерево и плоские мозолистые ступни. Руки у него были намного длиннее ног, и потому гигантская дубина, которую тролль держал в руке, волочилась за ним по полу, а исходивший от него запах мог сразить получше любой дубины. Тролль, застыв, смотрел прямо на нас, с таким видом, что сомневаться в его мыслительных способностях не приходилось – он был туп как дерево, из которого была сделана его дубина. Наконец в его голове, видимо, родилась какая-то мысль, и он, пригнувшись, вошел в комнату. Мы с Гермионой застыли, не в силах пошевелиться. Тролль уже занес над нами дубину, как вдруг… — Отвлеки его! — услышала я откуда-то голос Гарри, который обращался к Рону. Потом я услышала какой-то громкий звук. Тролль замер в каком-то метре от нас. Он неуклюже развернулся, чтобы посмотреть, кто произвел такой шум. Его маленькие глаза уткнулись в Гарри. Тролль заколебался, решая, на кого ему напасть, а потом шагнул к Гарри, поднимая свою дубину. — Эй, пустая башка! — заорал Рон, успевший добежать до угла туалетной комнаты, и швырнул в тролля куском металлической трубы. Тролль снова остановился, поворачивая свою уродливую физиономию к Рону и предоставляя Гарри возможность оббежать его и оказаться рядом с Гермионой. — Давай, бежим! Бежим! — кричал Гарри, пытаясь тянуть Гермиону за собой к двери. Но она не двигалась и не поддавалась, словно приросла к стене. Рот ее был открыт от ужаса. Я, наконец, смогла двигаться, но даже вдвоем Гермиону мы с места не сдвинули. Крики Гарри и разносящееся по комнате эхо, рикошетом отлетающее от стен, привели тролля в еще большее замешательство. Он явно растерялся, когда перед ним оказалось так много целей, и не знал, что ему делать. Вдруг тролль заревел и шагнул к Рону: тот был ближе всех к нему и ему некуда было бежать. Вдруг Гарри разбежался и прыгнул на тролля сзади, умудрившись вцепиться в его шею и обхватить ее сзади обеими руками. В момент прыжка Гарри держал в руках палочку, которую зачем-то вытащил, влетев в комнату, и когда он в прыжке вцепился в шею тролля, обхватив ее сзади обеими руками, зажатая в правой руке палочка воткнулась троллю глубоко в ноздрю. Завывая от боли, тролль завертелся и замахал дубиной, а Гарри висел на нем, что есть силы цепляясь за шею. В любую секунду тролль мог сбросить его на пол или расплющить ударом дубины. Гермиона, от ужаса почти теряющая сознание, осела на пол. А мы с Роном выхватили свои волшебные палочки, и одновременно выкрикнули: — Вингардиум Левиоса! Внезапно дубина вырвалась из руки тролля, поднялась в воздух и зависла на мгновение, потом медленно перевернулась и с ужасным треском обрушилась на голову своего владельца. Тролль зашатался и упал на пол с такой силой, что стены комнаты задрожали. Гарри поднялся на ноги. Его колотило, и он никак не мог перевести дух. Рон застыл на месте с поднятой палочкой, непонимающе глядя на результат своего труда. Я кинулась к Гермионе, которая по цвету сейчас почти сливалась с раковиной, рядом с которой сидела. — Он… он мертв? — первой нарушила тишину Гермиона. — Не думаю, — хриплым голосом ответил Гарри. — Я полагаю, он просто в нокауте. Мальчик нагнулся и вытащил из носа тролля свою волшебную палочку. Она вся была покрыта чем-то похожим на засохший серый клей. — Фу, ну и мерзкие у него сопли. Гарри вытер палочку о штаны тролля. Хлопанье дверей и громкие шаги заставили нас поднять головы. До этого мы даже не отдавали себе отчета в том, какой шум мы тут подняли. Кто-то внизу должно быть, услышал тяжелые удары и рев тролля, и мгновение спустя в комнату ворвалась профессор МакГонагалл, за ней профессор Снейп, а за ними профессор Квиррелл. Квиррелл взглянул на тролля, тихо заскулил и тут же плюхнулся на пол, схватившись за сердце. Снейп нагнулся над троллем, а профессор МакГонагалл сверлила взглядом Гарри и Рона. Нас с Гермионой она пока не заметила, так как мы сидели в тени, а в туалете было довольно-таки темно. Я никогда не видела МакГонагалл настолько разозленной. У нее даже губы побелели. — О чем, позвольте вас спросить, вы думали? — В голосе профессора МакГонагалл была холодная ярость. — Вам просто повезло, что вы остались живы. Почему вы не в спальне? И вдруг Гермиона сказала слабым от всего пережитого голосом: — Профессор МакГонагалл, они оказались здесь, потому что искали меня. Только тут профессор обратила внимание на нас. Теперь она выглядела очень удивленно. — Мисс Грейнджер! Я помогла Гермионе встать на ноги, и сейчас она слегка шаталась, крепко держась за меня. — Я пошла искать тролля, потому что… Потому что я подумала, что сама смогу с ним справиться… Потому что я прочитала о троллях все, что есть в библиотеке, и все о них знаю… Мы все втроем в шоке уставились на Гермиону, но тут же попытались сделать лица, что все было именно так, как она и рассказывает. Голос девочки звучал настолько правдиво, что, не просиди я тут с ней несколько часов, у меня и в мыслях не было бы сомневаться в ее словах. — Если бы они меня не нашли, я была бы уже мертва, — продолжила Гермиона. — Гарри прыгнул ему на шею и засунул в ноздрю палочку, а Рон и Габриела заколдовали его дубину и отправили его в нокаут. У них просто не было времени, чтобы позвать кого-нибудь из профессоров. Когда они появились, тролль уже собирался меня прикончить. Видимо, меня Гермиона не хотела втравливать во все это, поэтому отнесла к своим «спасателям». Ну и неважно. Все равно, судя по взгляду Снейпа, неприятностей мне не избежать. — Ну что ж, в таком случае… — задумчиво произнесла профессор МакГонагалл, оглядев всех троих. — Мисс Грэйнджер, глупая вы девочка, как вам могло прийти в голову, что вы сами сможете усмирить горного тролля?! Итак, по вашей вине на счет Гриффиндора записываются пять штрафных очков! — сухо произнесла профессор МакГонагалл. — Я была о вас очень высокого мнения и весьма разочарована вашим проступком. Если с вами все в порядке, вам лучше вернуться в башню Гриффиндора. Все факультеты заканчивают прерванный банкет в своих гостиных. Гермиона вышла из комнаты. Профессор МакГонагалл повернулась к Гарри и Рону. — Что ж, даже выслушав историю, рассказанную мисс Грэйнджер, я все еще утверждаю, что вам просто повезло. Но тем не менее далеко не каждый первокурсник способен справиться со взрослым горным троллем. Каждый из вас получает по пять призовых очков. Я проинформирую профессора Дамблдора о случившемся. Вы можете идти. Они поспешно вышли из туалета. Я осталась одна наедине с тремя преподавателями. Мне снова стало страшно. - Мисс Ричардсон, а как вы оказались здесь? – спросил Снейп, подозрительно глядя на меня. – Я не видел вас на банкете… - Я… просто решила немного погулять, профессор Снейп, - начала я выдумывать. Но, как это не странно, у меня получилось рассказать все достаточно правдоподобно. Наверное, от только что пережитого шока, – Но я так увлеклась, что совсем забыла про праздничный обед. Тогда я поспешила в большой зал, но внезапно услышала шум, а потом кто-то закричал. Я сразу бросилась туда, а там… Гермиона сидит на полу, вся бледная, и мальчики стоят, кричат что-то, а в центре стоит ЭТОТ, - я перевела взгляд на тролля, - стоит и рычит. Ну а дальше Гермиона вам уже рассказала – Гарри прыгнул ему на шею, а мы с Роном сказали заклинание, мы его только сегодня на уроке профессора Флитвика изучали, вот оно и пригодилось… - Что ж, мисс, вам повезло, что вы легко отделались, - холодно сказал Снейп, но где-то глубоко внутри его глаз я увидела… неужели беспокойство? Мне сразу же захотелось подойти к отцу и крепко-крепко обнять его, но я сдержалась. Он умеет чувствовать! Возможно, мне все-таки удастся разбить эту его маску, за которой он прячет свои эмоции. - Профессор Снейп, проводите пожалуйста, свою до… ученицу до гостиной, - сказала МакГонагалл. Я укоризненно посмотрела на нее. Подумать только, чуть не проболталась! Вот и доверяй теперь взрослым… Снейп удивленно посмотрел на МакГонагалл, но все же повел меня в сторону подземелий. Но что-то было не так. Я заметила, что и так бледный отец сегодня еще бледнее, и к тому же он очень сильно хромал, напрягаясь на каждом шагу. Сегодня я наконец убедилась, что Снейп тоже человек. Что, как он не старался бы не показывать этого, но и он может испытывать и беспокойство, и боль. Я поняла, что сегодня мое отношение к нему поменялось, что я почти уже полюбила своего отца. И еще я поняла, что теперь не хочу, чтобы он знал, - потому что если он вдруг откажется от меня, то это принесет мне слишком большие страдания. Раньше мне было все равно, возможно, я даже испытала бы облегчение, но сейчас… Вдруг Снейп побледнел еще сильнее и схватился за стену, чтобы не упасть. В это время мы уже были в подземельях, прямо около кабинета зельеварения. - Профессор Снейп, что с вами? – Я кинулась к мужчине, поддерживая его, чтобы он не упал. Снейп недовольно нахмурился, но от помощи не отказался. Странно, а я была уверена, что он придет в ярость… Я завела мужчину в кабинет зельеварения и заставила сесть. - Профессор, покажите пожалуйста, что случилось? Может, я смогу вам помочь? – Скрывая волнение и страх за отца, спросила я. - Мне не нужна помощь! – Недовольно сказал Снейп. – Я и сам справлюсь со своими проблемами. - Вы что, издеваетесь? – Теперь мне не удалось скрыть эмоции, поэтому я поспешно отвернулась, что бы он не видел моего лица. Внезапно я услышала за собой шорох ткани и язвительный голос мужчины. - Ну ладно, раз ты так хочешь, - смотри, юная целительница, - в голосе Снейпа явно слышался сарказм. Я, внутренне готовая ко всему, обернулась. К такому я была не готова. Нога Снейпа была сильно изуродована и залита кровью. Как я не старалась, но своих эмоций мне скрыть не удалось. На глаза навернулись слезы. - Я сейчас, профессор, - прошептала я, подлетая к шкафу с травами и перебирая ингредиенты для зелья. Мне нужно было, чтобы оно одновременно обеззаразило рану, помогло ей поскорее зажить, и что бы при этом Снейп ничего не почувствовал. Через пятнадцать минут зелье было готово. Я нашла в кабинете неясно как оказавшийся там бинт, и, разорвав его на несколько частей, приступила к делу. Сначала я смочила маленький кусочек водой, аккуратно стерла с раны кровь, затем взяла чистый кусок бинта, окунула его в получившуюся мазь, и снова провела по ране. Профессор прошипел что-то сквозь стиснутые зубы. Ну да, это было очень больно. Зато кровь остановилась, да и чувствительность ноги на сегодня значительно понизилась. Теперь можно было уже гораздо более спокойно наносить мазь. Я разорвала оставшийся кусок бинта на две части. Ту, что поменьше, я сложила в несколько раз и нанесла на нее остатки мази (так как готовила я все в воде, то, когда вода выкипела, зелья осталось совсем немного. Правда, я надеялась все же, что хватит и на завтра, но, увы, ошиблась), потом приложила ее к ране и крепко забинтовала оставшейся длинной частью. Теперь Снейп смотрел на меня с удивлением. - И где же ты так научилась? – С подозрением спросил он. – Опять скажешь, что это все гены твоего отца? - Нет, не скажу, - оценивающе посмотрела я на отца. – Боюсь, что мой отец так вряд ли сможет. Меня научила жизнь – я ведь выросла в детдоме, помните? - Помню я, помню… Но ведь ты говоришь об отце так, будто он жив. Так почему он тебя не забрал? - Понимаете, мой отец не знает, что у него есть дочь. Мама ничего не сказала ему обо мне. И я вот тоже не говорю… - А ты знаешь, кто твой отец? – слегка напряженным голосом спросил Снейп. Я кивнула. - Знаю. И кто он, и где сейчас находится. Вот только признаться в том, что я его дочь не могу… Кошмар, как же мне не нравится эта тема! А может, он уже догадался и теперь просто притворяется? Ну и ладно. Даже если он знает, все равно буду отвечать ему честно, решила я. Может потом нам это поможет… Между тем допрос продолжался. - А почему ты не скажешь своему отцу обо всем? – спросил меня мужчина. - Потому что боюсь! – слишком резко ответила я. – Извините, профессор. Просто… мне страшно ему об этом сказать. А вдруг он не примет меня? Вдруг скажет, что я ему не нужна? Поэтому и не говорю. Я десять лет жила с мыслью, что я в этом мире лишняя. И теперь я боюсь лишить себя хотя бы призрачной надежды на то, что это не так. Вот скажите, - внезапно решилась я. – Если бы я сказала вам, что я ваша дочь, что бы вы сказали? Вы бы меня приняли? Снейп задумался, я же с замиранием сердца ждала ответа. - Я не знаю, - наконец протянул он. – Лично я – наверное, нет. Мне кажется, я не готов еще к детям. - Ясно, - совершенно спокойным голосом сказала я в то время, как внутри меня все ломалось. Краешек моего сознания удивился и обрадовался искренности и разговорчивости отца, еще одному проявлению его человечности. Но меня сейчас мало интересовало это, и вообще что-либо. «Мне кажется, я не готов еще к детям», крутилась в голове навязчивая мысль, в то время как внешне я оставалась спокойной. - Я пожалуй пойду, профессор, уже поздно, - сказала я, выходя из кабинета. – Спокойной ночи. «Наверное, нет…» - Спокойной ночи, Габриела, - услышала я голос Снейпа.