HJ8

- Какие гости. С Рождеством, Генри! Какими судьбами?-одновременно радостное и удивлённое лицо друга было первым, на что обратил внимание Джекилл. Затем - на усы, которые до сегодняшнего дня являлись жалким зрелищем. - Джон, с Рождеством! Я только хотел проведать тебя. Могу я зайти или ты занят? - Что ты! Проходи, давно я и ты уже не сидели в моей гостиной. - Да уж. Приятно вспомнить былые времена…-фальшиво улыбнулся Генри. - ...и понять, что они безвозвратно ушли! - Что ты имеешь в виду?-мягкая обивка дивана приняла уставшего гостя со всей теплотой. - Ничего особенного, друг, не придавай моим мыслям вслух особого значения,-он резко замахал руками, отрекаясь от собственных слов. Переливающийся сервант дружелюбно открыл свои запасы, доктор приготовился сделать над собой усилие, чтобы солгать. Он знал, какое отвратительное пойло, лишённое и намёка на вкус, употреблял его друг. Каково же было удивление Джекилла, когда он увидел, что внутри стояла лишь одна бутылка белого вина. Но какого! Эта фирма славилась превосходным ароматом и незабываемым сладким послевкусием. Его могли себе позволить только чистокровные графы. - Джон, откуда у тебя это?-спросил доктор после того, как Аттерсон вдоволь насмотрелся на переливающуюся бутыль. - Так, счастливое стечение обстоятельств. Я продал все остальные бутылки, одну даже отдал задаром, а затем приобрёл вот это. На вкус я не обращаю внимания, но какой чудотворный эффект на здоровье. Я как-будто бы помолодел, хотя сделал всего один глоток. - Я бы на твоём месте не увлекался, Джон. Минута счастья отнимает месяцы старой-доброй скуки. Она перестаёт греть сердце, а дальше… - Ну-ну, Генри. Мы давно не дети. Я берёг на крайний случай или для особого вечера. Как видишь, сегодня именно тот день.
 Пробка свистнула, раздалось бурление игристого вина, благородные нотки наполнили комнату. - И что за особенный день? Ты сам не свой, ведёшь себя очень подозрительно. С тобой всё хорошо?-с опаской спрашивал доктор. - Знаешь, Генри, я хотел задать тебе тот же вопрос вот уже несколько месяцев. Случая не подвернулось. Надеюсь, ты понимаешь, насколько всё это серьёзно?-лицо друга мгновенно переменилось. Все морщины приобрели заметные рельефные очертания, взгляд устремился в одну точку перед собой. - О чём ты, Джон? Тот поднял встревоженные глаза. - Неужели ты не видишь?! Твои пациенты никогда не отличались вменяемостью, но этот... мистер Хайд, кажется? Меня трясло от одного его вида, а ты(страшно подумать!) проводишь с ним целые дни под одной крышей! Теперь я уверен, почему ты стал нелюдим. Безумие заразно, мой друг,-адвокат встряхнул бокал вина, показывая другу своё возмущение. - Джон, я знаю. Хайд не вполне здоров, но его можно спасти, как и все остальные заблудшие души. Моя формула вот-вот будет готова, и...-Джекилл никогда не верил в то, что Эдвард Хайд может измениться. Но, раз он его "пациент", то правило о двойственности натуры человека распространяется и на него. - Нет, больше никаких формул, Генри. Ты потерял рассудок, тебе самому требуется помощь! - Мне не нужна помощь, Джон. Я сам способен разобраться во всём и помочь нуждающимся. Если ты хотел поговорить только об этом, то я пойду,-Генри приподнялся и направился к двери. - Нет, не об этом,-задумчиво сказал он, смотря на часы. - Ты чего-то ждёшь?-Джекилл остановился. Ему послышались тревожные нотки в голосе друга. - Скорее, кого-то. Кого-то, кто сможет тебя убедить,-адвокат отставил бокал. - Кто?.. Нет, нет, только не говори мне, что...-Генри прикрыл лицо рукой. - Это Эмма. - Эмма?! Но со мной всё в порядке, я прекрасно справляюсь сам. Джон, будь добр, отмени встречу. Скажи, что всё это - неудачная шутка, а я, должно быть, пойду,-Джекилл медленно отступал, не оборачиваясь к желанному выходу. - Генри, пожалуйста, задержись. Она опоздала на пятнадцать минут. Генри уже схватился за дверную ручку и собрался потянуть её на себя, но слова друга поразили. - Не может быть. Раньше она опаздывала только на пять или не задерживалась вовсе. Джон цокнул и замотал головой в ответ другу. Он дрожащим голосом произнёс: - Видишь, тут что-то не то. - Вы абсолютно точно условились встретиться?-уточнил Джекилл, быстро приблизившись к нему и тряхнув адвоката за плечо. - Вчера мы лично договорились о встрече,-закивал он. - Именно здесь?-уточнил Генри Он повернул голову так, что искры ярости в глазах прожигали собеседника насквозь. - Именно здесь. У меня. В этом самом доме на этой улице,-Джон отдёрнул его руку и испуганно отошёл. - Тогда мне следует самому проведать её,-Джекилл вздохнул, решительно отвернулся и не своими ногами побрёл к двери. - Я пойду с тобой, Генри,-попытался догнать его адвокат. - Джон, если мне потребуется помощь, то я приду к тебе. Ещё раз с Рождеством!-Генри оглядел того, сделал прощальный кивок и захлопнул дверь. - Ты не просишь о помощи. Особенно, когда она необходима,-выдохнул Джон в пустоту, болезненно сощурив глаза и пытаясь разглядеть фигуру уходящего друга среди метели. Дорога до её дома расплывалась перед ним, Джекилл шёл, как в тумане. Ему казалось невозможным всё, что происходит сейчас. Одно только утро стоило ему всех нервных клеток. И, как бы мужчина не желал отречься от произошедшего, такое нельзя забыть. Сегодняшнее утро поступило с ним довольно жестоко, выставило его же виноватым. Фасад серого дома не выделялся чем-то особенным. Разве что синий отлив черепичной крыши, так обожаемый покойной мадам Кэрью, иногда притягивал взгляды зевак. Дубовая дверь, не смотря на украшенный гирляндой проём, выглядела сегодня особенно строго. Генри всё же робко, но настойчиво, постучался. Спустя долгие секунды послышалось ворчливое шаркание. - Что вам?.. Генри! О, мой Бог… Как твои пациенты? Все живы-здоровы?-на пороге показался хозяин дома, его необыкновенно взволновал и удивил приход Джекилла, что было видно по прыгающим линиям бровей. - Добрый день, мистер Кэрью. Живы, и на том спасибо. Я пришёл к Эмме. Она...-Генри вежливо протянул ему руку. - Ты, должно быть, шутишь! Она не далее, чем полчаса назад, покинула дом. Направлялась к тебе,-Дэнверс отпрянул и испуганно схватился за свой подбородок. - Ко мне? Но ведь она... -Джекилл опустил руку. Он не мог утверждать, ошибается ли мистер Кэрью. Возможно, именно он сходит с ума. - Подожди, ты не видел её?-его голос всё время дрожал. - Четверть часа тому назад я был дома, Эмма не приходила. - И ты... Ты не мог не заметить её по дороге?-с надеждой спросил Дэнверс, схватив Джекилла за плечо. - Что вы, мистер Кэрью! Вашу дочь ни с кем не спутаешь. - Тогда... Ох!.. Генри...-Кэрью положил руку на свою грудную клетку и болезненно скрючился, оперевшись на дверь. - Что с вами, сердце? - Пустяки, я уже не молод,-отмахнулся Дэнверс, пытаясь улыбнуться. - Я могу осмотреть вас, прописать лекарство,-старался вразумить его Джекилл. - Нет, найди мою дочь,-медленно выдавал из себя Кэрью, словно задыхаясь. - Но, сэр, ваше состояние может ухудшиться! Как доктор, я обязан...-продолжал настаивать Генри, уже потянувшись в карман, чтобы извлечь лекарство. - Найди Эмму! Только тогда мне станет лучше,-тоном убеждённого в своей правоте человека сказал Дэнверс. - Держитесь, я приду как можно скорее,-Джекилл всё же вложил пузырёк в его дрожащие ладони и поспешил домой. Дома Пул сообщил ему, что никто не приходил, но ему пришло письмо. "Дорогой Генри, Вынуждена сообщить тебе о том, что скрываю на протяжении нескольких месяцев. С того момента, как ты прослыл затворником, я полюбила другого мужчину. Мне срочно нужно уехать, я не желаю расстраивать отца, поэтому я скажу ему обо всём позже. Я знаю тебя, ты непременно захочешь личной встречи, но не нужно, Генри, я не стою твоего прощения. Слушай своё сердце и постарайся забыть обо мне. С уважением, Эмма". Розыгрыш? Бред, завладевший его сознанием после экспериментов? Джекилл снова пробежал взглядом по письму, он словно пытался выучить наизусть, запомнить те слова, что оставила ему на прощание любимая. Он никогда не поверил бы этому письму, но почерк... Эти родные крючки заглавных букв, тонких, как её стан. Лёгкий наклон вправо... Генри поднялся в свою спальню и громко зарыдал. Он не мог и предположить, что человек способен выплакать столько слёз. Необходимо отвлечься на что-то. На что угодно. Работа всегда спасала его. ...Сегодняшний день не задался с самого начала. Эдвард почувствовал, что сегодня - наиболее подходящее время, чтобы открыться. В Рождество его точно не отвергнут... Отвергли. Хайд раздражённо ступал прочь от дома Джекилла. Он принял решение больше не поддаваться чувствам, которые делают его слабым, следовать лишь грехам. Эдвард направлялся в бордель, заранее понимая, что без Люси то место - дыра, полная жертв похоти. Говоря откровенно, у него не было желания являться туда, но куда вы прикажете ему идти? К вечно болтающей чепуху Кейт? Обратно к Джекиллу? Бессмысленно, если там его страсти должны сидеть взаперти. В борделе, разумеется, он не станет испытывать приятное тепло от общения или случайного взгляда, но теперь он не сможет получать его и в доме Генри. Там обитает лишь холодное безразличие, в "Красной крысе" - алчность и разврат. К тому же, в царстве похоти он получит свободу. Со временем всё остальное забудется под опьяняющим дурманом греха. Эдвард остановился. Мимо него прошла ужасно знакомая девушка. Подол её синего платья сильно шумел, этот звук резал слух. Он обернулся и узнал её рыжую голову. Эмма. В этот момент его поглотила ненависть, он снова вспомнил приторный вкус и запах свежей крови. Ладонь привычно легла на рукоять ножа. Знакомый голод лился по венам безумным потоком. Оказывается, мерзавка направлялась к дому Джекилла. Злоба жгла изнутри, терзала гнилыми клыками измученное сердце. Ничто не сможет причинить ему боль. "О, Сатана, как же мне повезло!"-баловник-ветер унёс шляпку девушки в глубину тёмного пустого квартала. Он усмехнулся, вспомнив ночь свободы и оборванца с талисманом удачи. Хайд последовал за головным убором и стал ждать его хозяйку. А вот и она, чем-то страшно взволнованная, безусловно спешившая к своему возлюбленному. С первого взгляда на незнакомца в её чертах проскальзывало отвращение. Однако, она поспешила его скрыть под маской натянутой любезности. - Это же моя шляпа! Спасибо, вы так добры, мистер…-головной убор висел на конце длинной трости. - Хайд. - Благодарю вас, мистер Хайд,-она сделала реверанс, опустив глаза. Эмма поспешно схватилась за сиреневую шляпу и потянула её на себя. - Куда-то спешите, мисс?..-Эдвард легко притянул головной убор к себе и расплылся в голодной ухмылке. - Кэрью,-девушка сильнее вцепилась в полы шляпки. Она осмелилась посмотреть на то место, где предположительно находились глаза Хайда. Но столкнулась только с собственным отражением и, мелко вздрогнув, отвернулась. Хрип незнакомца напоминал ей что-то, словно она видела или слышала его… Кажется… Да, возможно, так лаял пёс её соседа. Или то был сам сосед? - Я задал вопрос, мисс Кэрью. Куда направляетесь?-теперь Эдвард держал головной убор лишь двумя пальцами, для него не составляло труда "побороть" даму. Другая рука находилась в кармане пиджака, она незаметно оглаживала очертания ножа. - Простите, но это не ваше дело,-как можно тише сказала она, схватившись за шляпу двумя руками, она изо всех сил рвалась к выходу из тёмного квартала. - Очень даже моё. Ты - возлюбленная доктора Джекилла,-Хайд воспользовался её удивлением и чуть приблизился, отбросив шляпу прочь. - Вы знакомы с Генри?-девушка стояла, как громом поражённая. Ей уже не было дела до головного убора. - Ещё как знаком, Эмма,-Эдвард схватил её за руку, вынуждая ту облокотиться спиной на серый фасад. - Но как вы?.. Это не подтверждает ваших слов! - Раз так... Доктор Джекилл работает над новым проектом, и он никого, кроме некого "пациента", не посвящал в него. Мне известна его суть - восстановить человеческую память, собрать сломленный разум по кусочкам. Он так...-Хайд смаковал всё нарочито медленно. - Прошу вас, хватит! Кто вы? Зачем преследуете? Пустите!-Кэрью смахивала наступающие слёзы и пыталась высвободиться. Хватка усилилась, её рука онемела, а кость сильно хрустнула. - Шла к нему, да? Любопытно узнать цель визита. - Раз вы знаете, кто я, то вы немедленно отпустите меня, и я забуду об этом!-Эмма решительно взглянула на него, замахнувшись для пощёчины. - Здесь я ставлю условия. Ты сейчас же подробно объяснишь мне причину. В противном случае, тебе не уйти отсюда,-Хайд аккуратно извлекает оружие и не спеша проводит лезвием по тонкой шее. Пальцы посиневшей руки безвольно свисают над хрупким запястьем. - Я... я всё скажу. Уберите нож, молю. Генри в последнее время странен. Я не знаю, как это не видят остальные, но он словно другой. Не тот, которым был до экспериментов, но и не затворник. Что-то безумное передалось ему от его пациентов. Наш общий друг пригласил его для разговора, а я должна была прийти к нему, предварительно убедившись, что Генри нет дома. И тогда я расскажу ему свои опасения насчёт изменения поведения, фраз, характера. Я люблю Генри, и не желаю навещать супруга в госпитале Святого Иуды. Вы отпустите меня к нему? - Ложь тебя не спасёт. Я слышу, как сжимаются твои связки. Ты боишься, значит, есть, что скрывать. - Я… Вы не представляете, что собирался сделать Генри. Он вмешивался в дела Бога. После такого жизнь никогда не станет прежней, понимаете? Когда я узнала о том заседании, где он представлял свой проект, то заручилась беспристрастностью попечителей и… - Чем? Говоришь, беспристрастностью? - Они согласились помочь за небольшое вознаграждение. Каждый прекрасно отыграл свою роль, особенно леди Бэконсфилд. Ожерелье матери сумело найти к ней подход. - С рубинами? - Что? - Безделушка с рубинами, да? - …Я не помню вас на помолвке, как вы?.. - То-то свинья вцепилась в неё. Не отпускала до последнего вздоха. - Вы! Вы - убийца всех членов совета? - Давай проверим, раз ты сомневаешься. - Нет, о нет, пустите! - Ты не уйдёшь. Мне передать что-то Джекиллу?-Хайд упивался волнением и беспомощностью во взгляде. Мужчина был готов повторить с ней то, что проделывал с Люси. У королевы "Красной крысы" была толпа поклонников, и его это не волновало. Но в его воспоминаниях рядом с Эммой всегда находился лишь доктор Джекилл. - Да, скажите ему, что я люблю его. Если мне позволят стать ангелом, то я буду вечно хранить его покой. Эдвард нацелился на белоснежную грудь, готовясь выпустить весь пыл на свободу. Он занёс оружие и... не убил её. Даже не поцарапал кожу. Эмма заставляла его помнить о существовании Джекилла. Но он не мог смириться с тем, что Генри хотя бы частично не принадлежит ему. Эмма окажется на свободе, как только сердце Генри вернётся к его законному владельцу. - Он и так это знает... Но есть и другой путь. Ты хочешь остаться среди живых? - Да. Отпустите, прошу,-радостно закивала Эмма. - Само собой, я тебя отпущу. Но перед этим мы напишем маленькое письмо Джекиллу, в котором ты расскажешь ему о своей измене,-ухмыльнулся Хайд, доставая листы и пряча нож. - Что вы себе позволяете? Я верна ему!-гордо мотнула головой она. - Слушай меня. Ты ведь любишь своего отца? Не хочешь, чтобы я каждый день клал у его порога твои разлагающиеся органы?-ухмылка Эдварда переросла в оскал. - Я... всё сделаю,-Кэрью склонила голову и задрожала. - И ты покинешь Лондон. Навсегда,-уточнил Хайд, отступая от девушки и давая ей пространство для письма. - Но... это мой дом. Куда?.. - Ты всё ещё можешь стать прекрасным чучелом, которое я немедля преподнесу твоему отцу,-всерьёз напомнил Эдвард. - Не стоит утруждаться, сэр,-девушка схватила лист и принялась выводить дату. - Скажешь кому-нибудь - Джекилл узнает о твоём предательстве,-грозно предупредил Хайд. Он принялся диктовать письмо девушке, что писала его сквозь слёзы. - Ставь подпись. Теперь дай взглянуть. - Вот,-она быстро смахнула слезу со щеки, не дав той упасть на письмо. - "Навеки твоя, Эмма"?! Ты хоть понимаешь, что признаёшься ему в измене, а не в любви?-скривился Эдвард. Он скомкал письмо, состоявшее лишь из продиктованных предложений и крошечной подписи. " "Навеки твоя"... Нет, Джекилл, это ты мой". - Но я всегда так подписываюсь,-непонимающе наблюдала за ним Эмма. - Это другой случай. Перепиши сейчас же, надеюсь, ты всё запомнила. Пиши так, словно обращаешься к малознакомому человеку,-подталкивал её Хайд. - Держите,-она передала лист. Некогда живое лицо теперь мало чем отличалось от бумаги. Он придирчиво вглядывался в каждое слово. - "С уважением…"-сойдёт. Исчезни как можно быстрее, а то я могу и передумать. Девушка тут же побежала прочь, на ходу поднимая шляпу: - Боже, спаси его грешную душу…
Рыдания заполонили квартал, но девушка ничего не замечала. Кто-то звал её… Или нет? Впрочем, здесь, в понимающих объятиях и шуме пустых нравоучений, всё казалось очередным глупым сном…
 Он хитро улыбнулся и подложил конверт под дверь дома Генри, затем постучался и направился в порт. Чьи-то громкие возгласы звали его: - Эй, сэр! Подождите! Мы ищем кого-то наподобие вас,-свежее лицо, обрамлённое щедрым скоплением веснушек, было обращено к нему с недоверием. Он, как и его спутник, ёжился от холода в форме полицейского офицера. - Чем я могу помочь вам, достопочтенные органы правопорядка?-поинтересовался Эдвард, всеми силами копируя поведение доктора. Он убрал руки за спину, непроизвольно дотрагиваясь до рукояти ножа, успокаивая пыл верного оружия, а заодно и усмиряя своё желание разорвать их средь бела дня. - Мы ведём расследование. Необходимо выяснить, кто убил наших напарников, Боба и Марка,-всего на паров дюймов ниже другого, мужчина глядел важно и снисходительно. - Примите моё искреннее соболезнование. Но я не смогу вам помочь. Я с ними даже не знаком,-Хайд медленно отступал, не показывая страха или намерения убежать. - Вы уверены?-рыжеволосый схватил того за локоть. То было крайне неловко и для самого наглеца, Эдвард же ощутил такое отвращение, что тут же повёл плечом, сбрасывая руку. - Простите, мистер…-извинялся он, запинаясь. - Хайд,-прорычал мужчина, немного крепче сжимая рукоять. - Мистер Хайд, не могли бы вы показать нож?-более смелый напарник указал на спрятанное оружие. Его голос звучал так, словно Эдвард украл лезвие. - Зачем? Я использую его, когда готовлю, а ношу для самообороны. - Нам нужно удостовериться,-говорил он, начиная наступать. Эдвард понимал, что сзади находится стена, бежать ему некуда. Впервые он действительно жалел, что не очистил лезвие от крови. - Я не могу задерживаться, меня ждёт работа. - Покажите нож - мы сразу же вас отпустим. У нас, знаете ли, тоже дел много,-заверял его офицер, протянув ладонь. Хайд помнил, что именно этим изогнутым ножом он занимал совершенно других людей, но в тот же день, когда были убиты Боб и Марк. - О, я и не спорю, офицер. Но посудите сами - мне необходимо проследить за порядком на кухне и накормить посетителей. Я пойду. - Стоять!-прокричал молодой офицер, он приставил к виску Эдварда ствол и кивнул напарнику. - Так держать, сын! Делаешь успехи,-из его рта вылетала зловонная похвала. - Стараюсь, отец,-едко и холодно отозвался он. - Не спешите с обвинениями и поосторожнее с этой штукой!-Хайд замер, не сводя с важного офицера хищного взгляда. - Незачем переживать, оружие не причинит вам вреда, если вы не станете противоречить нашим указаниям. - Я не делал ничего, что могло бы вас заинтересовать. Вы даже не удостоверились в том, являюсь ли я убийцей! - Нет необходимости. Вы, мистер Хайд, крайне невнимательны. Наши напарники видели вас в ту ночь в тёмном переулке и С-оме, в обоих местах совершены убийства, именно с такой очерёдностью, с которой вы их посетили. Бесполезно оправдываться. - Ваши напарники - продажные твари! Они хотят лишь побыстрее закрыть дело и набить карманы. Скажите, вы ничего не видите дальше этих пушек? - Да? Тогда ответьте честно. Что вы делали с той девушкой, дочерью уважаемого мистера Кэрью?-недовольно растопырив локти, допрашивал он. - Я её и пальцем не тронул, она в добром здравии. - Она вся в слезах. - То были слёзы радости. - А что же вы передали за конверт под вон ту дверь?-неожиданно присоединился к дискуссии вооружённый. - Конверт? Вы меня с кем-то путаете. - Мистер Хайд, я попросил бы вас!.. - Я помогал будущим супругам в поддержании их связи. Они ужасно заняты перед свадьбой, могут лишь обмениваться письмами. - Это так? - Может, нам зайти и проверить? - Не стоит,-не поведя и бровью, отозвался Эдвард. - Тогда выбирайте - или я вскрываю всю подноготную живущего в этом доме, или вы немедленно следуете за мной,-офицер развернулся и направился прямо к той нелепой двери. - Черти… Демоны… Торговцы жизнями!-закричал он, не желая и знать их настоящий имён. - Хватит причитать, отвечайте, мистер Хайд. - Я пойду с вами, но лишь при условии: вы никогда не побеспокоите этого человека. - Слово офицера. "Не лучше клятвы лгуна…"-с презрением подумал Хайд, когда его подтолкнули в сторону от дома. 
Дорога до здания тюрьмы казалась вечной. Оползни, бродяги, разваливающиеся дома - всё притягивало взгляд. Эдвард ждал удобного момента, чтобы вырваться, но у него не получалось - после первой попытки на него нацепили наручники, после второй - отобрали нож. Хуже быть просто не могло - остальной запас лезвий разной длины и ширины хранился в лаборатории. К тому же, убегать куда-либо с наручниками и без ножа - бесполезно. - Вот и пришли, располагайтесь, мистер Хайд. Всё для вас,-освободив Хайда от наручников, вежливо проговорил рыжеволосый. - Ты перебарщиваешь. Это же преступник, смотри и учись,-мужчина открыл решетчатую дверь и пинком загнал туда Эдварда. - С Рождеством, ублюдок!-добавил сын, получив поощрительный кивок отца. Дверь закрылась на ключ с жалким воем.
Хайд приподнялся, осматриваясь. Маленькое, пропахшее людской жизнедеятельностью, тёмное помещение. Его взбесило подобное обращение с ним, человеком, способным разорвать их на части. Не окажись там пистолет - пара освежёванных тел красовалась бы на ржавых вензелях тюремных ворот. Взбешённый, Эдвард подскочил к железным прутьям, обхватил и потянул изо всех сил. - Отбросы! Если бы вы были хоть немного искренни в своих действиях и словах, то могли бы умолять Господа о том, чтобы оказаться на моём месте! - Это не специальная камера. К несчастью, для таких подонков не найдётся пыточной. - Узнаете, какое место я вам подыскал, и ваше мнение переменится быстро. Думаю, так же, как стремительно переломится шея. - Как это любезно с вашей стороны! Когда будете уходить, не забудьте ваш прелестный нож,-юнец обернулся, затравливая его видом ценного оружия. - Хорошо смеётся тот, чьи руки в крови врагов,-проскрежетал он. - Пс!-окликнул кто-то сзади. Хайд поглядел через плечо. Весь пол в пятнах, в правом углу - красноватая лужа, а в левом - тощая девочка очень низкого роста. Изношенное платье, соломенные пряди, посеревшая кожа и шмыганье носом. - Привет, ты новенький?-просипела девчушка. - Новенький? Что-то вроде. Были и другие?-Эдвард подошёл к ней и опустился на скользкий, с липкой жижей неизвестного происхождения, пол. - Они и сейчас здесь. Не видишь?-та приподняла край облезлой юбки. Мохнатые комья ютились у тощих лодыжек. Их писк походил на высокий и тонкий голос самой незнакомки. - Эти крысята?-насмешливо спросил он, приподнимая одного за шкирку. - Откуда тебе знать, кем они были в прошлой жизни! Может, здесь есть выходцы из королевской семьи,-предполагала девочка, почёсывая белую крысу за ухом. - Или семьи свинопасов. - Будешь ёрничать - не скоро выберешься. - Всё зависит от решения суда, разве нет? - Кто тебе сказал, что ты не можешь сбежать?-она выудила из кармана длинную, заострённую ножовку. - У тебя есть!..-разжав ладонь и, тем самым, выронив крысу, пробормотал он. - Тише ты! Услышат!-вместе с ней запищали и крысы, она недовольно зашипела на них. - У тебя ножовка, но ты всё ещё здесь… В чём дело? - Получила её только сегодня, но мне случайно досталась вторая. Ждала, пока ко мне приведут кого-то ещё. Попрошу об услуге. - Какой именно? - Я тут из-за одного жадного чиновника. Он устраивал званый ужин, а я попробовала одно пирожное, чтобы убедиться в его безопасности. Хозяин обвинил меня в воровстве,-с грустью вздохнула она. - Кража, значит. И что ты хочешь?-с недоверием и лёгкой толикой удивления, он сложил руки на груди. - У вон того часового очень добрая мать, каждый вечер и каждое утро она готовит своё фирменное печенье для него. В заднем кармане всегда лежит запас на чёрный день. Возьми его и получишь отмычку. - Проще говоря, мне нужно стащить вон тот уродливый кусок теста и принести сюда, тогда отмычка моя?-Хайд указал рукой на несуразного вида комок, бессовестно манящий его издалека. - Да-да, дурья твоя башка, пошевеливайся!-девочка задорно крутила ножовку. - Ах, извини, что моя рука меньше метра, так бы я обязательно сбежал, просто придушив его! - Это твои проблемы. Я помогу с побегом. Ту решётку на окне можно перерезать, там не высоко. 
Последовало молчание. Эдвард огляделся и нашёл в другом углу камеры тарелку с чёрствым куском хлеба. - Это твой паёк?-он сунул порченное ей под нос, и, дождавшись кивка, взял буханку в ладонь. Девочке досталось лишь пустующее блюдце. - Эй! Не трожь мою еду! Что ты затеял?-затараторила она, возмущённо махая кулаками, но продолжая сидеть на месте. Хайд подошёл ближе к решётке. - Увидишь. Запоминай: по моей команде бросишь тарелку так, чтобы она оказалась за спиной урода. - Поняла. Как тебя звать-то?-бодро приподнялась она, прижимая к себе белую крысу. - Хайд, Эдвард Хайд. - Я Мэг. - Теперь затихни, Мэг,-шикнул он,- ЭЙ! Ты, караульный!
 К камере неспешно зашаркал седой часовой. - Чего орёшь? Думаешь, стану на тебя кричать в ответ? Делать мне нечего. У меня долг. - Твой долг - усмирять таких, как я! А я успокаиваться не собираюсь! Вот, ВОТ, погляди - чем вы кормите нас! Да эту гниль не станут есть даже крысы!
Серое маленькое безобразие как нарочно показалось на глаза, встало на задние лапки и, упоительно втянув носом прель буханки, вгрызлось в неё. Караульный захохотал. - Послушай, мне тут тоже несладко. Так редко удаётся с кем-то поговорить, а стены - плохой собеседник, ты уж поверь. Давай ты ненадолго затихнешь, а я выслушаю твою историю? - Честная сделка, старик…-он понизил голос, присел на корточки рядом с алчной крысой и прошептал,-Тебе, верно, пора к мамочке. Так ведь, Мэг?-он подмигнул девчонке, подзывая её забрать крысу. - Да,-пряча за спиной тарелку, она резво подбежала, хватая крысу и прижимая ту к себе, как младенца. - Славный малый,-кивнул часовой на крысу,-И как же ты попал сюда?
Мэг ухитрилась отойти от мужчин дальше, спиной к решётке. Стараясь уместить тарелку между прутьями так, чтобы она не издавала скрежет, девочка вытянула руку. Её пробила дрожь, успокаивали лишь любопытные глазки и писк. До боли стиснув тарелку пальцами и пару раз дунув на прядь волос, что настойчиво закрывала глаза, она вслепую кинула тарелку подальше. Та противно треснула и разлетелась. - Хулиганите, юная леди! Как не хорошо. Вы же были при таком господине, неужели вас не научили манерам?-караульный охал и подбирал осколки, а выпечка казалась всё слаще и бурее из глубины кармана. Эдвард выхватил печенье и танцующей походкой вернулся на место. - Зачем же тарелки портить?-бормотал часовой, ступая прочь.
Мэг радостно побежала в сторону Хайда, нацеливаясь на ароматное изделие из теста. Тот отвёл руку в сторону и протянул ладонь. Мэг замерла. - Сперва ножовка. - И как мне узнать, что ты не одурачишь меня?-балансируя на одной ноге, она потянулась к лакомству. - Не усложняй свою жизнь, девочка. А заодно и мою,-он повторно протянул руку,-У тебя есть вторая, не ломайся. - Тогда отдай печенье. - Сдалось оно мне…-Эдвард отдал ей желаемое, та вцепилась в него и принялась с жадностью мусолить во рту. - Объедение,- выдохнула та, оставив половинку. - Теперь ножовка. - Нет. - Не нарывайся, вор. Я таких… - Подожди. Часовой хоть и олух, но идейку подкинул, что надо. - Какую? - Твоя история. Я уже рассказала свою, давай и ты… - Нет. Что тебе в этом? - Мы больше никогда не встретимся, а так будет, что вспомнить. Ты же не хочешь, чтобы я запомнила тебя носителем печенья? - Что за глупости! Запомни меня носителем ножей! - Пока твоё оружие у них, носитель ножей здесь - я. Так неужели ты струсил? - С чего бы мне тебя бояться? - Может, стесняешься? - Разве что в твоих мечтах. - Хм… О, знаю! Это личное, так?-она отложила печенье. - Мимо,-Хайд отвернулся, изгоняя образ создателя, вставший комком в горле . - Ты стал похож на розы в саду. Значит, влюбился. В кого же?-озорно подскочила девчонка, хлопнув в ладоши. - Послушай, носитель ножовок. Ты ещё мала. И тебе не положено знать о подобном. - Как хочешь. Пока я держу эту ножовку, она тебе не достанется,-плюнув на неё и растерев, чтобы снова увидеть своё отражения, протянула она. - Отберу силой,-парировал он, сжимая кулаки. - Не выйдет. Моя армия тебя изничтожит. А жаль, ты неплохой собеседник,-голодные писки усилились. - Что именно ты желаешь услышать?-вздохнул мужчина. - Всё самое интересное!-Мэг уселась рядом, отламывая от изделия кусочки и угощая ими крыс. - Но и думать не смей, что у меня всё такое же отвратительно сладкое, как твоё печенье. Хайд вспоминал начало этого месяца, когда было принято то злополучное решение о принятии и признании собственных чувств... "6 декабря Джекилл зашёл в его комнату. Эдвард среагировал так же быстро, как в тот раз, когда Генри застал его, копошащимся под одеялом. Тогда он тренировался в выражении мыслей на бумаге. Записи скрылись в кармане брюк Хайда. - Вот и ты. Что с лекарствами?-с интересом спросил Эдвард. - Луиза, как я и предполагал, пожелала узнать все побочные эффекты данного препарата. Я перечислил их и спросил, почему именно я стал подопытным. Знаешь, что она ответила? "Вы не помните зла",-Джекилл словно жаловался Хайду, что его жестоко оскорбили. - Неудивительно. Так и есть, ты знал?-легко и непринуждённо спросил Эдвард. - Это уже не важно. Помнишь того предсказателя, что рассказывал историю своей жизни? - Разве можно забыть человека, который развёл тебя на деньги?-иронично подметил Хайд. - Хайд. Он умер, об ушедших не говорят плохо. - Им же всё равно,-пожал плечами Эдвард. - Он должен был рассказать мне, как разорвать связь, но я не стал его слушать. Мне казалось, что я всё понял,-Генри опустил голову, каясь. - А что он тогда говорил?-Хайду были безразличны бредни старика, его волновало то, что не давало доктору покоя. - Это долгая история, но я помню его слова о том, что всё зависит только от меня. - И всё?-Эдвард готовился к душещипательному рассказу, который вогнал его создателя в такое отчаяние, но услышал лишь шарлатанство. - Я должен выбрать между общественным благом и своим благополучием,-Генри не заметил фырканья собеседника, он относился ко всему крайне серьёзно. - А что тут выбирать? На кой чёрт тебе сдалось это общество? - Хайд, я и ты - то же самое общество для окружающих.
"Он сравнивает себя с этим отбросом",-решил Эдвард Хайд. - Да-да-да... Объясню проще. Тебе предлагают оставить много денег себе или отдать их всем остальным. Что ты сделаешь? - Хайд, блага не принесут мне счастья, если всё это достанется только мне,-на секунду Генри улыбнулся,-Безусловно, я пожертвую их нуждающимся! - Да что ты. То есть, отправься ты странствовать по миру нищим и встреть жирных богачей - обрадовался бы одному их виду?-Хайд увидел крохотный результат своих попыток и продолжил. - Это другое! Я не хочу забывать о себе, но люди превыше всего. - Люди будут рождаться без конца, твоей доброты не хватит на всех, ты истощишься!-Эдвард увидел его жертвенность во всей красе, она пугала его больше, чем теперь кровожадность или разврат. Больше всего ему хотелось положить тому руки на плечи, и ударить. Избавить от дурных мыслей по новейшей методике. - Но ведь другие поступали также...-слабо протестовал Генри, отвернувшись. - Уверен?-Хайд пытался заглянуть тому в глаза, чтобы развеять всё, внушённое обществом и его рамками. - Тебе-то какое дело!-Джекилл оттолкнул его этой фразой на несколько шагов. - Да так... Тот старик ушёл, чтобы закупиться на Рождество. Не знаешь, чем именно?-Эдвард был изумлён, но он не показывал своей обиды, переводил тему. - Пул придёт и всё тебе расскажет, уж я позабочусь,-пробурчал Генри, уходя. "Идиот... Мне не интересны его бредни, мне нужно... Чёрт, да что мне от тебя нужно?!"-Хайд злился на самого себя. - Ладно,-бросил он вслед уходящему Джекиллу. В записной книге появилась запись "Ненавижу этого идиота". 15 декабря: Не спалось. Эдвард больше по привычке, чем по желанию, решил проверить доктора. Генри снова разговаривал во сне. Джекилл бормотал многое, но разобрать весь тот бред было трудно. Мужчина схватился за горло и прошептал, что ему нечем дышать. В глазах дрожали блестящие капли, он очнулся. - Что...что ты здесь делаешь?-удивлённо спросил доктор. - Зашёл проведать, ты проснулся и начал говорить об удушении. Мне выйти и оставить тебя умирать?-Хайд поднял руки, показывая, что не собирается причинять тому вред. - Н-нет. Но это... Странно,-"Странно было проснуться в твоих объятиях",-подумал Эдвард. - Так что случилось?-спросил он, не показывая тревоги. - Ничего, только кошмар,-Генри сжимал руками колени, его что-то беспокоило. - Тебя они тоже мучают?-Хайд осторожно присел рядом. - Да. Вроде бы появилось свободное время, чтобы выспаться, а тут...-Джекилл развёл руками. - И что тебе снилось?-настойчиво спрашивал Эдвард. - Пустота. Она была везде и во всём. Вроде бы ничего нет, но ты чуешь, что есть. Это пугает, раньше подобного не было,-отвечал Генри уклончиво, он не мог доверить свой страх врагу. - Мне тоже такое снится,-Хайд коротко улыбнулся ему, пытаясь расположить к себе. - Давно?-Джекилл прекратил вжимать голову в плечи, он ждал ответа. - С рождения, грубо говоря. - Ты имеешь в виду с момента, когда ты появился в моём теле?-Генри подвинулся, уступая Эдварду место. - Да,-Хайд лёг рядом. - Это же непереносимо,-Джекилл случайно зевнул. - Привыкнуть можно. Ты вообще собираешься спать? - Придётся, но я бы с удовольствием не делал этого. Есть альтернатива?-Генри с надеждой посмотрел на него. "О, да. Ещё какая!" - Конечно. Но это зависит от твоего желания,-искра озорства мелькнула в глазах Хайда. - Куда ты меня ведёшь? Зачем?-спрашивал Джекилл, озираясь по сторонам. - Увидишь, тебе понравится,-задорно отвечал Эдвард, исчезнув. - Хайд? Что ты?.. Ай! Да как ты?!-Генри опешил от лёгкого удара. - Тише-тише, все спят,-Хайд успокаивал его откуда-то из темноты, целясь. - Перестань немедленно!-заверещал Генри от нового нападения. - Но я только начал,-шептал Эдвард. - Тогда... Вот, получи!-Джекилл кинул снежок в сторону обидчика. - Ха! Не попал, не попал!-Хайд быстро уворачивался от всех снарядов и запустил один точно в цель. - Это мы ещё... Ай!.. Посмотрим!-Генри бросил очередной снежный ком. - Убит!-Эдвард театрально свалился на землю, хватаясь за грудную клетку. Через две минуты доктор решил заговорить с "откровенно говоря, ужасным актёром". - Хайд, не смешно. Давай же, вставай. Хайд?! Хайд, что с тобой?-Джекилл подбежал к нему. Затем сел на корточки, осматривая не шевелившегося мужчину. Хайд быстро зачерпнул снега в ладонь и, схватив Генри за шиворот, окунул доктора в него. - Ну что, кто из нас получил?-шаловливым тоном спросил Эдвард. Генри отплевался от снега и слегка толкнул мужчину, заставляя того упасть на спину, под воротник его рубашки забились снежинки. - Ничья,-заулыбался доктор. "Ненавижу его",-гласила надпись". - Эй, так ты начнёшь или нет? Мне твоя довольная мина ни о чём не говорит уже вечность! Эдвард открыл рот, чтобы начать и... Он вздрогнул от жгучей боли в запястье. Перед глазами поплыли круги… Генри поднёс кончик ножа к своему запястью, лезвие неприятно обожгло кожу. 

Вот и настал конец его скитаний. Джекилл знал, что всё так и обернётся. Знал с того момента, как произошло первое убийство. Даже то, как именно он освободит себя и весь мир от убийцы, поработившем его. Яд - крайний случай, он хранился в кабинете. Генри не считал это достаточным наказанием. Идея о гниющем висящим под потолком трупе не прельщала, к тому же мучений также было чересчур мало. Нож - идеально. Длительная боль, страдания, что вполне могут сойти за искупление греха. Доктор успокаивал себя лишь этим. Между обществом и своим благом, благом безумца, он выберет общество. Пусть это будет последний выбор в его жизни. Последний, но правильный. Мужчина снял с руки золотое кольцо и брезгливо откинул прочь, вымещая на ювелирном изделии злобу на Эмму, на Эдварда Хайда, на себя. Внезапно он вспомнил, что в случае его смерти кое-кто другой тоже уйдёт на тот свет. Он имеет право знать об этом. Его пробивала дрожь от одного вида холодного оружия, но будет не справедливо, если он, главный зачинщик кровавого действа, не столкнётся с гневом своего создания. Доктор решительно провёл им поперёк артерии, вкушая боль. Джекилл отодвигает лезвие ниже и делает порез наискосок, на нём - ещё один, зеркальный. Получается маленькая буква "Х". Желваки выпирают, он дописывает имя своего врага, которое точно таким же почерком выжжено где-то в глубине его сознания "Хайд". Это больно и странно - писать на руке ножом. Но он ещё не закончил, то была лишь проба: "Где ты?"-выводит он, мучаясь от каждого штриха… - Эд, твоя рука! Что происходит?-вопит Мэг, пугаясь внезапного кровотечения. - Больной ублюдок… Ножовку. - Но мы... - Сейчас же! - На, вот. …Через пять минут другую руку начинает ужасно щипать, порезы болят и чешутся: "В месте, где я не буду тебе мешать!"-обещает размашистый почерк, каждая буква выведена крупно и чётко, с особым усердием. Джекилл задыхается от возмущения, но не собирался сдаваться "Нужно поговорить",-выцарапал он на бледной коже, едва сдерживая слёзы. У его "друга по переписке" явно плохая память: "О чём же?!" Генри понемногу начинал выходить из себя, руки не слушались и дрожали: "Я знаю о твоих чувствах". "Да что ты? А я уж думал, ты - слепой!"-Эдвард начинал срываться вслед за Джекиллом. Возможно, кроме всех прочих связей, их объединяла и эмоциональная. "Я не собираюсь говорить с тобой таким способом. Где ты, чёрт возьми?!"-его трясло от чувства вины, от режущей боли, слёзы бесстыдно стекали по лицу, утопая в алых разводах на холодных половицах. Почему он не умер? Зачем говорит с ним? "Я покинул твой дом навсегда. Ты ведь этого хотел, в чём дело?!" - Как же ты наивен, Хайд...-сказал вслух Генри и вновь коснулся судорожно трясущейся руки, но он не стал выводить свои мысли на этот счёт. Ещё слишком рано. Это его единственный шанс связаться со своим проектом и, наконец, облегчить душу. Всего несколько слов… "Прости меня, всё было слишком неожиданно. Мне нужно время, чтобы поразмыслить над этим. Береги себя",-он отложил нож, отчаявшись. Он впервые был искренен с ним и самим собой, это было так же тяжело, как писать ножом на собственной коже и не морщиться от боли. Мужчина опомнился и захотел добавить крохотным почерком такую же маленькую деталь. Четыре слова. Проклятые четыре слова… Но правую руку вновь защипало: "Не ищи меня". Вся боль прекратилась, Джекилл перестал чувствовать её, всё сожрала бездна отчаяния, затаившаяся где-то внутри. Он выронил окровавленный нож и вспомнил, что не успел попрощаться с домом. "23 декабря - Пул, ты не очень занят?-Эдвард гулял по комнатам и скучал. - Нет, мистер Хайд,-слуга развешивал мишуру и прочие рождественские прелести по всему дому. - Можешь объяснить значение этих украшений?-Хайд кивнул на странный обруч из листьев в руках дворецкого. - Вы всё же решились. Доктор Джекилл предупреждал меня, я даже, представьте себе, вспомнил молодость,-Пул улыбнулся. - Джекилл что? Ах, да. Слушаю,-Эдвард сложил руки на груди и приготовился к очередной скучной беседе. - Этот венок сплели из омелы, люди, оказавшиеся под ним, должны соприкоснуться устами,-слугу настигло что-то из прошлого, заставившее его покраснеть. - Вот как,-Хайд старался не показывать радости, которая так и стремилась явиться миру через широкую улыбку. От тоски не осталось и следа. - Да, Рождество полно прелюбопытных традиций. К примеру, вы знали, что специальный пудинг для праздничного ужина замешивается ровно двадцать один день?-дворецкий приготовился к долгому рассказу и об остальных традициях. - Нет, не знал. Спасибо, Пул, пока что мне достаточно информации,-мысленно Эдвард ушёл далеко за пределы возможного, а физически - в свою спальню. - Как скажете, мистер Хайд,-немного разочарованно ответил Пул, возвращаясь к работе. "Ненавижу... Чтоб он сдох..."-написал мужчина, злясь, что доктор почти не появлялся весь день, обслуживал клиентов" ". Он сидел на полу камеры. Хайд потянулся к ножовке и вырезал продолжение фразы: "Не ищи меня, я рядом". "Дьявол, лишь бы понял",-взмолился Эдвард. - Что это было?-с выпученными от шока глазами спросила Мэг. - Побочный эффект от экспериментов одного моего знакомого. - Но ведь вы с ним… Я угадала! - Мы с ним - ничто друг для друга. - Вчера родился? Он ведь чувствует к тебе то же, что и ты. - Ты его даже не знаешь. - Достаточно знать, что он тебе не безразличен. - Это ничего не меняет. Я в тюрьме, как видишь. - Эй, где твой настрой? Ты достал мне печенье сразу, как попал сюда. Уверена, с твоим другом всё то же самое. Хайд вздохнул и приготовился объяснить несносной девице всю сложность их взаимоотношений, но раздался стук. И он шёл откуда-то извне. - Это же Баки! Притащил что-то полезное! - Мэг, гляди-ка, что я откопал для Белохвостика! Стой, кто это с тобой? - Это опять ты? - Вы… Мистер, как вы сюда попали?! - От тебя я точно не ожидал этого вопроса, горе-свидетель. - Так вы уже виделись? - Скажу больше. Если бы мы тогда не столкнулись, то и эта встреча бы не состоялась. - Подождите, это точно вы?.. Не обманываете? - Подлец, ты нарываешься!..-Эдвард вынул круглый талисман,-Вот твой подарочек, на счастье! Не помнишь? - Это и правда вы? - Как видишь! - Что я могу сделать для вас? Я перед вами в долгу! - Прекрасно, хоть это ты помнишь… Ступай к дому доктора Джекилла и передай, что я нахожусь здесь. - А где?.. - Беги, ты слышал! - Я приведу его!-он сорвался с места и убежал. - Оглох что ли? Я просил его не об этом! - Не сомневайся в Баки. Он не подведёт,-пообещала Мэг. …Джекилл вздрогнул от внезапной боли и выронил пузырёк. Выругался, сложил осколки в носовой платок и, проклиная свою педантичность, спрятал в дальнем углу стеллажа за книгами. Перечитав ответ несколько раз, он выбежал на улицу без верхней одежды. Там Генри увидел беспризорника, который мчался в его сторону. - Сэр, сэр, скажите, это ведь дом доктора Джекилла?-тяжело дыша, спросил он. - Да, это его дом. Я и есть доктор Джекилл. - Вы! Замечательно! Ваш друг сидит в тюрьме. - Какой друг? - Мистер Хайд. - Боже, почему же именно сегодня? - Верно, он самый благородный из людей, которых я знаю. - Ты, должно быть, его с кем-то с спутал. - Не очень высокий, с острым, как нож, языком, носит тёмные очки. - Нет, ошибки быть не может. - Пойдёмте скорее!-схватив доктора за руку, прокричал мальчик. - Постой, ему понадобится помощь! - Мистер Хайд!-радостно позвал его знакомый голос. Доктор Философ, всё также услужливо переваливаясь из стороны в сторону, подошёл к нему и с дрожью сильного возбуждения пожал "мистеру Хайду" руку. - Мистер Хайд, ваш голос также прекрасен. Знали бы вы, как я этому рад! А наша встреча в канун Рождества… Ох, это всё судьба, многоуважаемый коллега. Вы ведь позволите мне называть вас так, верно? - Здравствуйте, Философ. Я тоже рад этому случаю. Простите, но я ужасно тороплюсь. Непоправимое дело, которое нуждается в спасении… - Что же случилось, коллега? - Подождите, но ведь мистер Хайд сейчас в бед…-вмешался беспризорник. - В какой вы беде? Молодой человек, говорите, да поскорее!-невольный участник любительского спектакля даже присел на корточки от удивления. - Не обращайте внимание, он всё ещё путает меня и моего пациента. Сам пациент сейчас находится в заключении. - Что?! Ваш пациент не может быть преступником, необходимо жаловаться, его немедленно выпустят!-подскочил он, важно грозя пальцем. - Было бы замечательно, но как же всё устроить? - Проще, чем формула воды, коллега. Мой брат заведует полицейским отделением Скотланд-Ярда. - Неужели? И вы предлагаете свою помощь? - Да, только скажите, что вы от меня. И, пожалуйста, коллега, не спорьте с ним. Этот человек - натуральная спичка, стоит только поджечь, и… Ба-бах!-он изобразил взрыв хлопком ладоней. - Как вы сказали, спичка?.. Что ж, я уповаю на его благосклонность. - Уж постарайтесь, мистер… - Да! Безусловно, я приложу все свои усилия для свершения освобождения. - И оправдания вашего доброго имени, коллега. - Вы будто читаете мысли. Неужто чтение моих документов оказало на вас столь благотворное влияние? - Возможно-возможно. Или же, впрочем, как вы и писали, то моя природная смекалка. - Сэр! Он нуждается в вашей помощи!-подпрыгнул от негодования мальчик. - Как видите, я вынужден идти. Благодарю за помощь, Философ, я обязуюсь рассказать о вас знакомым. - Не стоит, коллега… Но я польщён. Быть может, ваша похвала таки заставит меня предоставить вашим друзьям особые привилегии. - До встречи, с Рождеством! - С Рождеством, многоуважаемый коллега! Заходите, когда пожелаете!-Философ сел в скромный тарантас, бросил извозчику пару монет и уехал, пребывая в том настроении, какое только и бывает в праздники. И он утопал в этом тёплом ощущении, так похожем на вкус хмельного пива. …Вдоль камер прогуливались констебль и комиссар. Разговор вышел щепетильный, и первый конфузился от каждого брошенного в него слова. - Услышь меня, Сэм. Возьмись-ка за воспитание паренька. То совсем расхлябанный ходит, то вдруг важный становится. А сам - петух петухом. И, что не спросишь, всё одно. Говорит, что ответил бы на этот счёт ты, да советует при тасовке карт держать себя в руках. "Ибо жалуют они тех, кто ни на что не рассчитывает и ко всему безразличен",-скажет, да важно предложит мне составить ему компанию. Тьфу, дьявольская игра. Как тебе, а?
- Да ведь вы сами садитесь с ним за эти карты,-оправдывался он, опустив голову.
- Отчего бы не сесть, коли дел других нет? Я, как-никак, тоже слабости свои имею. Так и ты, и сын твой. - Я обещаю, сэр, что более он на вашу форму играть не станет. - Погоди. Та ставка была сделана мной нарочно,-он огляделся и наклонился к самому уху подчинённого,-Важно, чтобы ты запомнил моё слово крепко-накрепко: рвётся он на моё место, да не так, следует. И так угодно Богу. Не вмешивайся в путь его трудный. Воспитывай, наставляй, но не мешай. И не вздумай уводить с избранной тропы. Доходчиво?
- Да, сэр.
- Ступай.
 - А? Каково, Эд? - Что? - Собачатся меж собой хуже нас. - Тебя это удивляет? Они имеют свой вес в обществе, значит, все их деяния совершены во благо. - Вот глупости!.. О, гляди-гляди! К рыжему пошёл!.. - И дверь закрыл. Всё, нечего теперь здесь стоять. - Эх.. 
- Слышал?
- Что?-раздражённо спросил он, не поднимая головы.
- Не валяй дурака. Неужели опять не подслушивал! Как же ты полицейские дела решать собрался?
- Так, тихонько.
Руки жили отдельно от тела, каждая ладонь умещала в себе порядка трёх пачек разных бумаг. И неверное распределение документов было недопустимо.
- Тихонько... Чем тише ты ведёшь себя, тем ниже твоё положение.
- Так дело в тихом голосе?
- Нет, во всём тебе. Внутри тебя сплошная тишина.
- Как же сделать себя громче? Бумаги продолжали шелестеть. Едва уловимое усиление звука вызвало у констебля улыбку.
- Звучность должна быть не только в речи и движениях. Важны поступки. И каждое действие непременно станет сенсацией, улавливаешь?
- Да, отец.
- И запомни. Форма нашего комиссара ещё не делает тебя похожим на него.
- Учту.
- Вот и молодец. Меня ждут отчёты. Не скучай.

На столе пестрел недавно принятый порошок. Рядом покоилась бутыль лауданума, что совсем недавно терялась между различными препаратами, не привлекая скучающего взгляда ни выпуклой формой, ни удобством размера, ни дурманом аромата. Ладонь оторвалась от стола и взялась за склянку, завертела её, точно ребёнок игрушку. Вынула пробку и остановилась. На ней заиграл лучик непривычно яркого света. Снег явно озарял улицы лучше солнца.
- Поступки, говоришь… На ржавом подносе виднелось округлое кондитерское изделие. Почти ровное по краям, не считая пары свежих крошек, отливало свет каждой закоптившейся свечки. А в тёмных углах сохраняло странный, почти фосфорный, блеск и вело подносившего изделие вперёд. Звонкий скрежет прутьев оповестил счастливцев о прибытии кушанья. - Мистер Хайд, юная леди. - Если ты пришёл ползать на коленях, молить о прощении и признавать мою правоту, то я сохраню жалкие секунды твоей жизни для чего-то более жалкого и тщедушного. Иди вон. - Полно, полно обижаться. К тому же, я совершенно не к вам. Мэган, вы-то на меня не в обиде? Что сделал вам простой полицейский секретарь? - Гори в аду со всей своей полицией! - Ох-ох-ох! Меня предупреждали о вашем нраве. Я лишь хотел перед вами извиниться, мисс. И преподнести скромный дар. Ну, раз вы не желаете меня слушать… - Какой такой дар? - Угощение. Сегодня у комиссара юбилей. И фирменное печенье положено всем. - Фирменное? - Но ведь ты… Ты пробовала и лучше. - Не смеши меня, Эд. Нет ничего лучше печенья от матери комиссара. Я всегда чую его. - Вот это настоящий разговор двух взрослых людей, мисс. Вы со мной согласны? Так оставим же этого недоростка. - О, это вы зря… - По сравнению со мной, ты гнида. - Как я и говорил, мистер Хайд не вполне вышел из детского возраста. Не находите? - М-да, тут вы правы. - Думаете, мне нужно извиниться? - Если вам дорога ваша жизнь,-плюнул в его сторону Хайд. - Тогда отпустите меня. Всего мгновение, и я принесу угощение вашему другу. - Я не её друг. - Как скажете, как скажете. Скоро буду, детишки. - Детишки… Я ему в деды гожусь, а он… 
- Эд, ну правда, что с тобой? Да придёт твой доктор в белом халате. - Ты позволяешь себе лишнее. - Тогда я обязана тебя развеселить. Вот, возьми. Мне скоро принесут новое. - Мне не нужны его подачки. Я лучше подохну здесь, чем хоть что-то съем с его рук. - Ну и зря, в таком случае…-бесчисленные полчища крыс набросились на угощение, растаскивая его,- Эй! Солдаты не едят, пока не насытился командир! - Бесполезно, Мэг. Дождись второго. - Маленькие, глупые, дрянные!.. Ах! Даже крошки не оставили! - А то, старое? - Им скормила. - Дура. - Вот и я. Мистер Хайд, настоятельно рекомендую! Такой вкус, прямо тает во рту. А посыпка… - Что посыпка? - Она точно изготовлена из ангельских крыльев. - Да ты поклонник богохульства! - Вовсе нет. - Тогда это худшее сравнение из всех, что мне доводилось слышать. - Вы положительно интересный собеседник. Быть может, вы примете дар? - Да, ваши речи глубоко поразили меня,-переменчиво сладким голосом начал он,-Пожалуй, приму. - О, так не угодно ли вам сделать одолжение и вкусить его при мне? - С чего бы это? - Прошу вас. - Вы немедля удалитесь и позволите джентельмену сполна насладиться прелестями трапезы в одиночестве, или эта трапеза станет украшением не стола, но вашего лица. - Как остроумно! Конечно, я пойду,-поклонившись в пояс, он отдал угощение Эдварду. Затем отвернулся, сдержанная улыбка тронула его губы, и он удалился. - Концерт окончен, аплодисментов не требуется. Антракт!-торжественно произнёс Хайд, опуская блюдце с печеньем у ног девочки. - Ты всё это провернул для меня? - Нет, для крыс. Устал от их голодного писка. - Ты забавный. Вот доктору повезло. - Ещё хоть одно слово о нём, и, клянусь, живой ты отсюда не выберешься. Она взяла сладость в руки и отсалютовала ему. - Да-да, печенье мне в свидетели… Хайд закачал головой, его взгляд бродил по извилинам стен, трещинам пола, избегая одно лишь маленькое окно с решёткой. Когда прутья, а также просветы между ними, были подсчитаны и изучены вдоль и поперёк, а девятая царапина на потолке перестала казаться загадкой, он снова опустил взгляд. Белая крыса поводила носом, усердно шевеля усами, и ходила по кругу. Затем к ней присоединились бурые сородичи. Их шажки заменились на бег, а писк обратился в нескончаемый шум. - Мэг, что-то не так с крысами. - И что? - Галдят сильнее обычного. - Само собой! Я устроила им целый пир! Меховые комья замерли, стихли. И упали. Одна за другой. - Они валятся на пол. - Чего?-невнятно спросила она, прикрыв полный рот ладошкой. Эдвард вскочил и подбежал к ней. - Мэг, ты… Стой, не ешь, это яд!-он потянул руку к её сомкнутым губам. - Ох, голова кружится,-она повалилась наземь, изо рта пошла пена. Комната расплывается в тёмные пятна. Вдруг, это всё тюремная соринка? Трёт глаза. Ничего. Трёт ещё. Стенки внутренностей растянулись до самых позвонков и собрались в тугой узел, потом растянулись. Снова и снова. Ладони сдавили их, завершая пытку. Но она всхлипнула от жара собственных пальцев. - Мэг, держись. Эй, изверги! Заключённый умирает!-тишина,-Оглохли что ли? Умирает!.. Зуд истязал шею, она остервенело рвала кожу глотки. Запахло кровью. - Что б вас!.. Сопротивляйся! Холодная рука едва коснулась горла, и она завыла. Тело катилось по полу брошенным веретеном, она беспорядочно стучала по животу, думая, что ломает хребет агонии. Удар, второй удар. Вопль. - Нет! Остановись! Так он сломит тебя быстрее! Тело дёргается, но больше не издаёт и звука. Завалилась на бок, сложилась в комок, как и подобает предводителю крыс. Отхаркнула сгусток крови, приподняла голову, взглянула на алое пятно, точно это её Рождественский подарок. Каждый вдох давался ей тяжелее предшественника, опускался якорем в бездну пустого брюха. - Эд…-голова едва не стукнулась об пол, но крепкая ладонь придержала её. - Я здесь, Мэг. - Забыла сказать… Это моё любимое… Глаза закрылись. Всё тело наливалось тяжестью. - Что?.. Что, Мэг?-Эдвард встряхнул её. - О-овсяное… Ох…-светлая улыбка проводила хрип и застыла. Вслед за ней остановился и взгляд сизых кукольных глаз. - Нет. Так быть не должно. Худые пальцы по-прежнему сжимали крошки печенья. Стекающая пена высохла на сером лице. - Всё пройдёт,-он провёл рукой по её волосам и положил голову к себе на колени. Он держал на своих руках многих мертвецов. Но вот так, ласково и без желания вырвать из жертвы предсмертный вздох… Люси. Она должна была умереть, жалости к ней мужчина не испытывал до сих пор. Теперь она… Но ведь был ещё кто-то… Джекилл. Его создатель мог умереть, если бы Эдвард не принял меры. - Ты очнёшься, как и он, так?-с этими словами, Хайд опустил ладонь на её горло и принялся душить. Минута. Конечности затекают. Две. Тело безвольно повисло в его руках. Три. Лицо побледнело и начало холодеть. Эдвард брезгливо отбросил её. - Всего лишь труп… Затем вспомнил, что она может быть жива, и подошёл ближе, опустился рядом. Левая нога неестественно вывернута вправо, будто девчонка дурачится. Тонкие локоны не переставали освещать комнату. Наконец, любопытный взгляд, застывшее на миг удивление. Столь привычный поворот головы. Хайд проследил за направлением взгляда и посмотрел в маленькое окно. В робком вечернем свете казалось, что туманная фигура проследовала к самой решётке, скользнула меж прутьями и испарилась. - Неужели?..-Эдвард снова оглядел её лицо и обнаружил пугающее сходство с лицом доктора. Пересилил себя и продолжил наблюдать. Глаза не слезятся. Тучи Англии выплакали всё ещё при рождении. В них отчётливо отражалось ликование убийцы. План, смешивание ингредиентов, глупая беседа и смерть. Хайд вскочил и заходил по камере, нарочно упираясь в стены лбом. Его, самого способного убийцу, мог прикончить какой-то пройдоха. Рано уходить на покой, ироды не дремлют. Он вновь окинул взглядом темницу, посмотрел на девочку и на крыс, преданно ютящихся… - Эй-эй, пошли прочь! Ну! Тень на полу не признавала случившегося. И только крысы, увлечённо обгладывающие пальцы, знали, что произошло. Эдвард взял мёртвую на руки и подошёл к самой решётке… - Здравствуйте, это отдел полиции Скотленд-Ярда? Из-за массивной двери показался нисколько не уступающий ей констебль. - Да, ступайте по своим делам, гражданин. - Простите, но я к вам как раз по неотложному делу. Мой друг у вас по ошибке. - Мне эту песню пели в более жалобных тонах дети заключенных. Думаете, у меня кишка тонка? - Нет, что вы. Позвольте мне зайти, я всё объясню. - Уходите. Или я достану револьвер. - Что ж… Я от доктора Философа. - От… От кого? Прошу прощения, кузен комиссара - любвеобильный малый, всех его знакомых не упомнить! Проходите, проходите в тепло. Вы же без верхней одежды! Вам не нужно пальто?-он по-воровски огляделся и прошептал,-Из Нового Света. - О, нет-нет. Я здесь только ради своего друга. - Ха-ха! В таком случае, вы к нам надолго. Три сотни заключённых! Поди - разыщи нужного. - Уроды! Глядите, что вы наделали! - Похоже, я уже нашёл. - Тогда за мной. Секретарь стоял рядом с решёткой и причитал. - Подходите все! Человек умер! Человек мёртв! Видите? Мне-то всё равно, однако, вонь будет стоять невыносимая, если мер не предпримите!-рыжеволосый пучил глаза и хватал старшего за локоть, дрожа всем телом. - Держи себя в руках! На людях наш род позоришь… - Конечно, отец. Но взгляни на это бедное создание. Столько мучалось, столько мучилось… На руках Хайда покоилось бледное сухое тело. У его ног бегали крысы, но на них Эдвард не обращал внимания. - Теперь двести девяносто девять… - Что ты говоришь? - Ничего. Генри так и застыл от увиденного. Убийца держит мёртвую и укачивает её, словно ребёнка. Не так, как Люси. Уголки губ и не думают подняться, обратиться в оскал сытого хищника. - Уважаемые, это и есть мой коллега. Доктор Хайд. - Сам Эдвард Хайд здесь?! О, теперь я понимаю, на что вы сдались Философу. По правде говоря, он заинтересован его докладами. - Да, это я заметил. Так вы сможете сделать нам одолжение и освободить знаменитого мистера Хайда? Эдвард ударил по прутьям со всей силы и поднял глаза на доктора. - Замолчи. Прекрати нести эту чушь сейчас же, лицемер! - Хайд… Я действительно пришёл сюда, чтобы спасти тебя. - Какая неожиданность! Я тебя об этом не просил, Джекилл. - Это не место для разговоров. - Да что ты? Помнится, в кабинете ты тоже был не очень разговорчив. Где же взыскательному доктору Джекиллу будет удобно? - Вы - доктор Джекилл?.. - Да, да, твари. Он - доктор Джекилл, ничем не отличающийся от вас. Он мог прийти вовремя и спасти её, но этого не случилось. - Хайд, я ведь не знал… - Молчать! Впрочем, это действительно не совсем его вина. Она умерла из-за вас! Потравить всех собрались, место освобождаете? Гнусные, продажные… - Но-но! Я попрошу не переходить границ дозволенного!.. Сын, у граждан нет времени на ожидание. Выпусти его и унеси труп несчастной. - Да, отец. - Я не стану поносить вас, если вы похороните её, как подобает. - Нет, мистер Хайд. При всём уважении, мы этого позволить не можем. Вот скончаетесь вы и… То есть, скончались бы вы - всегда пожалуйста. Вы - известный человек, вас не стыдно предать земле… - Это ваш выбор. - Покорнейше прошу,-едва заметно улыбаясь, рыжеволосый передал Хайду лезвие. Камера отворилась, Эдвард вышел из неё, разминая плечи. - Я бы на вашем месте взялся за него. Но… -он вынул ножовку и, захлопнув камеру, провернул замок. Он продолжал давить на лезвие. Желваки выпирали на его лице, но он добился желаемого. Ножовка сломалась, её лезвие осталось внутри замка,-Уже поздно. - Что значит поздно? Как вы смеете! Хайд направился к выходу. Джекилл поклонился всем присутствующим, оглядел бедное дитя и вышел. - Сын, ты в порядке? - Да. Прости его, отец. Может, эта девчушка ему как дочь. - Пожалуй… Выбраться можешь? - Нет. Замок сломан, ну, да ничего. Посижу, что со мной сделается. - Я - за комиссаром. Рыжеволосый выдохнул и сел на труп, раздавливая хрупкие кости. Он жалеет, что убил не того, но обнаружение смерти точно зачтётся. Однажды он встанет на место комиссара полиции Скотленд-Ярда… Мечтание прервал писк. Он обернулся. Тёмные полчища маленьких глаз понеслись на него, он подпрыгнул и уткнулся лицом в решётку. Зовёт на помощь. Трётся о прутья с бешеной скоростью. Казалось, что он сам делает из себя в фарш, помогая жадным духам возмездия. Крик. Пинок. Дрожь решётки. Глухой стук. Антракт завершён. Джекилл увидел Хайда на скамейке незабвенного парка и направился к нему. В груди бурлило столько всего, но язык отказывался работать. Доктор совсем недавно хотел покончить со всем, уничтожить это "недоразумение", а теперь... Этот человек на лавке не казался ему хладнокровным убийцей. - Ты...-начал было Генри. Он оттягивал каждую секунду. - Не спеши, присядь,-Эдвард похлопал по сидению справа. - Ты злишься на меня?-Джекилл сел, всё ещё взволнованно смотря на мужчину. Хайд хмыкнул, расстегнул своё пальто и накинул его на плечи собеседника. - Теперь нет,-Эдвард застегнул верхнюю пуговицу, чтобы одежда, которая была широкой в плечах даже ему, не скатилась с худого тела Генри. Джекилл отметил, что ожидаемой неприязни, которая явно дала бы о себе знать несколько недель назад, и след простыл. - Та девочка… Мне жаль, Хайд. Но я не смог бы помочь. Дело пахнет мышьяком, а он усваивается молниеносно. - Твоя жалость мне ни к чему,-он вздохнул и замолчал, смотря перед собой,-Ты, кажется, пытался связаться со мной. Весьма изобретательно. Я готов слушать,-сказал он, стягивая рукав рубашки вниз. Собеседник последовал его примеру. - Скажи, почему ты не признался мне сразу? - Как ты представляешь наш разговор? "Джекилл, забыл сказать, ты мне симпатичен. Да, я имею в виду именно это. Но мы ведь всё ещё враги, так?" К тому же, ты бы не поверил в серьёзность сказанного без более убедительных доказательств,-усмехнулся Хайд. - Ты ведь понимаешь, что это невозможно? - Невозможно что? - Связь. Любая связь между мужчинами, кроме дружеской и родственной, считается порочной,-медленно и уверенно пояснял мужчина. Его рука, прежде лежавшая на скамье, переместилась на колено, разглаживая ровную ткань. - Это я знаю. Но так уж вышло, Джекилл. Я и ты находились в теснейшей связи долгое время, виной тому лишь ты. Двуличный подлец. Впрочем, взгляни на меня - разве мы не стоим друг друга?-ладонь Хайда плавно опустилась на пылающую руку Джекилла. - Всё не так, Хайд, ты ошибаешься или желаешь меня запутать. Какие чувства у тебя могут быть ко мне? Ненависть за то, что я лишил тебя жизни? Или же твоё эгоистичное потребительство?-рука Генри выскользнула из-под ледяной ладони. - Да ты мне и шанса не даёшь! Конечно, ты ведь доктор Джекилл - сама святость! Идеален, утончён и безупречен. Тебе обязательно нужно выбрать кого-то столь же до тошноты совершенного, а я буду для тебя помехой, камнем на дороге!-Эдвард пнул первый подвернувшийся камешек. - Хайд, это не так. Какой же ты камень? Скорее, неотёсанный булыжник,-Джекилл наблюдал за недолгими прыжками грубого камешка. - Издеваешься?-Хайд вскочил, приготовился улизнуть в любой момент. - Нисколько. Хайд. Когда-то ты значил для меня не более, чем отражение в зеркале. Только с недавних времён ты для меня почти друг. Но я и подумать не мог о том, что ты питаешь ко мне чувства,-размеренно проговорил Генри, в его глазах таился испуг. Вдруг, страх заменился чем-то другим, более сильным. - Боже, я ведь ложился спать рядом с тобой...-вспомнил Джекилл, давясь смехом. - В обнимку, я знаю. - Как знаешь? Так поэтому ты и решил, что... что испытываешь ко мне... - Любовь, Джекилл,-тактично напомнил Хайд, присаживаясь на место. - Безусловно. Любовь,-медленно протянул он,-Так это из-за того случая? - Нет, это началось после пробуждения с тобой, но я думал об этом и много после. Каждый день всё лишь заострялось, не забывалось. - Правда?-перед Генри пронеслись последние события, он видел во всех их разговорах несколько иной смысл. Хоть это и было неправильно, доктор хотел выслушать мужчину и понять, что им руководит: похоть или душа. - Мне даже убивать расхотелось из-за этих чувств. - Раз так, то всё более чем серьёзно. Может, пойдём в дом? - Да, сейчас. Только сначала я хочу задать тебе один вопрос. Ты испытываешь что-то подобное?-Эдвард сказал это на одном дыхании. Свет фонаря лениво игрался с тенями на улице, освещая лица собеседников. Глубокие раны души скрылись за тёмным рукавом ниспадающей тени. - Хайд... За этот месяц наши отношения стали как никогда прежде хорошими. Мы определённо сойдём за приятелей. А также… - Скажи по делу. - На основании сказанного, хочу отметить, что подобные химические процессы могли или могут возникнуть в моём организме...-Джекилл занервничал ещё больше, он знал, что слово "любовь" здесь не подходило, поэтому стал объяснять иначе. - Доктор Джекилл, ваши коллеги просят выражаться понятнее,-Эдвард положил ладонь ему на плечо. - Что ж, скажу проще. Я не уверен в том, что чувствую. Мне необходимо подумать,-Генри с удивлением заметил, что с прикосновением мужчины к нему словно вернулась способность говорить. - Как долго будешь думать?-Хайд требовательно сжал его предплечье. - Трудно предположить... - Тебе хватит и дня. - Но... - Я сказал: тебе хватит и дня. Я напомню. От твоего ответа будет зависеть всё,-Хайд развернулся к нему всем корпусом и поймал не терпящим возражений взглядом его бегающий. "Всего один день. Почему нет? Лишать праздника Пула с Кейт не вежливо и жестоко. К тому же, у кого-то это Рождество первое…" - Что ж, я найду ответ и дам его тебе в ближайшее время,-кивнул Джекилл, пытаясь сохранять спокойствие. Он легко дотронулся до руки на плече и нерешительно погладил тыльную сторону ладони. - Надеюсь, до тебя дошло. Придётся нам провести целый день в обществе друг друга,-Эдвард сказал это немного ироничным тоном. - Какой ужас,- продолжил Генри. - Терпеть твоё ворчание...-Хайда охватил восторг от того, что доктор впервые был с ним на одной волне. - Спорить, заранее зная, что проигрыш неизбежен... - Вновь и вновь слушать заумные слова...-Эдвард дотянулся всё той же рукой уже до второго плеча. - Воспринимать каждую шутку в штыки...-Генри не знал, чему он смеётся, но что-то тёплое щекотало грудную клетку, заставляя улыбаться. Мужчины рассмеялись. - Пул нас уже заждался, пойдём?-Джекилл привстал, утягивая Хайда следом. - О, ты приглашаешь меня. Какая честь,-мужчина получил лёгкий тычок под рёбра, как только наклонился немного ближе. Бывший убийца и неудачливый экспериментатор направились к дому, оставляя прохожих и одинокую скамью позади. - Ты как раз успел к Рождественскому ужину,-впустил Эдварда Генри. - Звучит аппетитно. Ммм, дом, милый дом!-Хайд облегчённо потянулся, ступив за порог. - С тобой всё в порядке?- "Он действительно так рад прийти сюда вновь? В прошлом месяце его не устраивал даже ковёр". - Вполне, а что?-Эдвард разулся и протянул руки к Генри. - Ты... Ты странно ведёшь себя, Хайд. Это из-за вина или на тебя так действует Рождественское настроение?-Джекилл раскрыл ладони в защитном жесте "не сейчас". - Какое настроение? Я не выпивал с того момента, как переехал сюда,-Хайд вздохнул, подошёл к нему со спины, расстегнул пальто и снял его, повесил на крючок. Генри усмехнулся собственной глупости. - Что ж... А ты знаешь, что сегодня за день? - День моего возвращения? - Нет. То есть, да, но не только. Это семейный праздник. - Опять какие-то традиции и цветные украшения? Надо было догадаться где-то ещё день или два затаиться,-конечно же, Эдвард ухмылялся. - Да будет тебе! Я никого здесь не держу,-Генри указал на дверь. - А я всё ещё не хочу уходить. Но это не означает, что моё отношение ко всей этой ерунде изменилось. - Мне определённо не хватало твоих комментариев. - Как и мне твоего занудства,-Эдвард посмотрел на Генри непонятным взглядом. То ли ситуация, то ли выражение глаз собеседника так повлияли на доктора, но он рассмеялся. Впервые за долгое время искренно и от души. Две бессонные ночи дали о себе знать: он облокотился на плечо Хайда, встретившись с тем же взглядом, и оттого ещё более залился смехом. Джекиллу показалось, что мужчина поёжился от этого жеста. Но затем Генри почувствовал, как Эдварда затрясло от смеха и как его рука опустилась на плечо создателя. - Кхэ-кхэ... Добрый вечер, сэр, мистер Хайд. С Рождеством!-дворецкий поклонился. - С Рождеством, Пул! Мы только что с прогулки. Как Кейт? - Как наша Рождественская трапеза?-Хайд слегка хлопнул себя по животу. - Не тревожьтесь, господа - они обе в порядке!-все трое широко улыбнулись, Джекилл и Хайд пытались отдышаться. - Тогда пойдём, нанесём визит милой даме и очаровательной еде,-Эдвард произнёс это строго, вызвав у Генри ещё один смешок. Рождество проходило за непринуждённой беседой, в довольно маленькой компании, под шумный полёт пробок и бесконечный звон тарелок. Стол украшали блестящие устрицы, классический плам-пудинг с вкраплениями изюма и игристое шампанское. Все вдохновенно утоляли голод, пока хозяин дома лишь ковырял вилкой в блюде, из вежливости проглотив кусочек пудинга, что приготовила гостья. Когда от каждого кулинарного шедевра осталось меньше его половины, Джекилл вручил подарки Пулу(бутылка фирменного коньяка) и Кейт(шёлковое вечернее платье, доставшееся ему от матери для его будущей невесты). Хайд выжидающее смотрел на него. - Этот подарок лежит наверху. Я сейчас приду,-Генри вытер губы салфеткой и привстал из-за стола. - Нет уж, зная твою внимательность, ты вернёшься не скоро,-Эдвард подождал, пока доктор уйдёт, и быстро последовал за ним. - Мисс Кейт, вы уже отужинали?-спросил служанку дворецкий. - Да, Пул. А вы?-женщина кивнула и начала собирать тарелки по привычке. - Тоже. Пойдёмте, нужно убрать всё это,-Пул был немного проворнее, и его груда оказалась больше, он прошёл на кухню. - Кто, если не мы...-устало и одновременно радостно вздохнула она, удаляясь. - Джекилл, я тебе поражаюсь. Как ты вообще можешь такое забывать?-говорил Хайд доктору, поднимаясь по лестнице. - Я ничего не забывал,-Джекилл неожиданно остановился и присмотрелся к растению на лестничном пролёте. - Что?-Эдвард не любил гадать, что имел в виду Генри, как и уточнять. - Не удобно вручать тебе новый нож при всех... К тому же ты сказал, что больше не убиваешь,-на лице Джекилла засияла скромная улыбка. - Только не говори, что выкинул его,-Хайд с подозрением наблюдал, как мужчина достаёт что-то, до этого лежавшее за ухоженным представителем флоры. - Разумеется, нет! Вот,-Генри протянул ему свой подарок, наблюдая за реакцией. - Джекилл, не хочу тебя расстраивать, но тебя опять развели. Это трость, самая обычная трость. Старики на неё опираются, а молодые пробивают ей череп,-скептически проговорил Эдвард, с сочувствием смотря на собеседника. - Нет, Хайд, ты ошибаешься. Она совсем не обычная. Вот это крепление снимается, здесь скрывается лёгкое, но острое лезвие,-Джекилл что-то повернул и заставил оружие обнажить свой зуб,-Передалась по наследству от моего отца. Только мне более чем достаточно его умений. Сила человека в языке. Но отдавать трость на продажу глупо, поэтому... - Это... это... Джекилл...-Хайд с удивлением принялся рассматривать подаренное с разных сторон. Он наклонял и вертел его, тыкал стену остриём. - Тебе не нравится?-спросил мужчина с опаской. - Ты больной. Как такое может не нравиться! Такое тонкое... идеально для пробивания грудной клетки. Это потрясающе... Спасибо,-Эдвард, не помня себя от счастья, обнял Генри, крепко прижимая к себе. - Да не за что. Наверное,-Джекилл почти прохрипел это, он слегка тронул его за плечо, прося ослабить хватку. - Джекилл,-Хайд внял его просьбе, отложил подарок, но не убрал руки с плеч, затем хитро ухмыльнулся. - Что?-Генри не знал, что делать с руками, они сами по себе легли на спину Эдварда. - А ты знаешь, где мы сейчас стоим?-спросил и хищно оскалился Хайд. - На лестнице, которая вот-вот провалится,-констатировал очевидное Джекилл. Эдвард легко стукнул его по лбу. - Нет, учёные твои мозги, мы стоим под омелой. Генри поднял голову и слегка улыбнулся. - Ха, и правда...-и тут мужчину охватило то воспоминание об Эмме. Нет-нет, не думать. Перестать жить прошлым. Крошечные алые бусины, зимние кислые ягоды. Их количество указывает, сколько раз они должны поцеловаться. Он несмело подался вперёд, сильные руки обхватили талию, их губы не спеша касались друг друга. Потрескавшиеся полоски кожи, именуемые губами, Хайда всё больше узнавали нежный рот Джекилла. Генри рвано вздохнул, когда ощутил сжатые зубы мужчины на губах. Возник приторный вкус, что-то стекало по подбородку. В дверь постучали. Они едва смогли оторваться друг от друга. - Стой здесь, я узнаю, кто посмел прервать наш праздник,-смело заявил Эдвард, захватив с собой новую трость. - Да, только осторожнее,-Генри коснулся пальцами губ, поднёс их к глазам и увидел кровь. Рот немного щипало, но приятная дрожь в коленях отвлекала от боли. Доктор старался выровнять своё дыхание. Что с ним такое? Он должен был жениться на любимой девушке, только сегодня узнал об её измене и так легко забыл, не терзался от потери. И, хотя душа всё ещё не могла смириться с тем, что он начал чувствовать, тело требовало своего. Когда Хайд отвернулся, Джекилл восславил Бога - ещё немного, и его заинтересованность стала бы более заметной. "Это всё вино... Безусловно, вино. Нужно успокоиться и прийти в себя. Мне совершенно не хочется думать о том, что будет... Боже, почему меня трясёт от желания снова прижаться к нему? Если он чувствует то же, то не будет себя сдерживать. Так нельзя, я должен быть благоразумнее. Прости, Хайд, но сегодня ты будешь спать один",-Генри поднялся к себе, стараясь игнорировать напавшую на него тоску. Генри Джекилл твёрдо решил не покидать комнату, пока Эдвард не заснёт. - Ну и какого?.. Откуда?!-воскликнул Эдвард, открыв дверь и наткнувшись на мальчика с шестом, к которому был привязан мёртвый королёк. - О, так вы дома. Сэр, простите, я хотел вас отблагодарить,-тот самый мальчишка, который пережил страшную ночь благодаря Хайду и помог доктору найти его, внаглую улыбался выпавшими по бокам зубами. - Хорошо, ты пришёл, сказал "спасибо" - молодец. Я кивну, закрою дверь и мы больше никогда не встретимся, идёт?-Эдвард собрался запереться. - Подождите. Я слыхал, другу вашему порошок один нужен,-спокойно отвечал мальчик, придерживая дверь. - Кто тебе это сказал?-грозно спросил Эдвард. - Да есть тут один, но это не важно, совсем не важно! Я принёс его, держите. Хайд отбросил мысли о мести, как только увидел мешочек. - Сэр, у вас что-то на…-мальчишка указал пальцем на губы. Мужчина прервал его. - Настоящий, тот самый?-спрашивал он придирчиво. Вытерев рот ладонью, он потянулся за протянутым. - Да. Ещё раз спасибо, с Рождеством!..-мальчик потоптался на пороге, как бы вспоминая что-то,-Ой, я совсем забыл, сэ!..-дверь захлопнулась, мужчина не желал слышать что-либо. - Паршивец... Джекилл, тут приходил... Чёрт, ты-то куда?-Эдвард недовольно окинул взглядом пустую лестницу. Эдвард Хайд не мог сказать, был ли он рад этому порошку. С одной стороны, он будет независим от всего, что происходит с Генри. Но с другой... Вдруг Джекилл захочет позабыть о нём навсегда? Хайд не решался подняться к нему. Он зашёл на кухню, где всё было чисто и вымыто, на плите скучала кастрюля пунша "Вассэйл", предназначенного для угощения людей, распевающих рождественские песни. Кейт проследовала за Пулом к месту предложенного ночлега. Эдвард заметил на столе какой-то мешочек, подозрительно похожий на тот, что он держит в руке. "Вот же шарлатан! Не стоит рисковать". Хайд убрал мешочек в карман и поднялся наверх. - Мистер Хайд, подождите!-остановила его служанка. - В чём дело, Кейт?-Эдвард недовольно повернулся к ней. - Пул сказал, на меня не хватает комнат. Могу я переночевать у вас в уголке?-первой мыслью Хайда было прогнать её взашей, чтобы она не оставляла дом без присмотра, но... - Зачем в уголке? Занимай мою кровать, я пойду к… в лабораторию,-как можно светлее ухмыльнулся он. - Вы так добры, так добры! Спасибо,-она исчезла в его спальне. - Не благодари, старая калоша,-проворчал Эдвард, направляясь к Генри. - Эй, Джекилл. Что случилось? Не притворяйся, я знаю, что ты не спишь,-Хайд застал Джекилла лежащим в кровати, к нему спиной. - Но как?-спросил он разочарованно и повернулся к нему. Эдвард сложил руки на груди и задумался. - Ты сопишь иначе. - Боже, Хайд... -Генри привстал и провёл рукой по волосам. - Я что-то не так сделал?-Эдвард подсел к нему. - Нет. Но не мог бы ты переночевать у себя? - Ничем не могу помочь. Кейт заняла мою спальню,-Эдвард кивнул в сторону стены, за которой дремала гостья. - Жаль,-Джекилл положил лицо на колени. - Всё ещё хочешь от меня избавиться?-Хайд легко дотронулся до его волос и начал поглаживать. - Нет! Совсем нет, я только...-Генри не мог спорить, когда Эдвард так мягко касался его макушки. Он чувствовал, как дурные мысли пропадают, словно дыхание на зеркале. - Не волнуйся, я лягу на полу. - Как на полу?! Ты же... То есть... я же простужусь! - Кстати, насчёт этого. Нам тут порошок один принесли. - Ты не шутишь?-Генри просиял. - Вот он,-Хайд протянул мешочек Джекиллу, тот шустро схватил его и стал рассматривать. - Это был Санта? - Нет, беспризорник с дохлой птицей. - Странно. Ты его знаешь?-поинтересовался Джекилл, пряча мешочек в карман пиджака на вешалке. - Ещё бы, он - первый, кого я спас,-Хайд произнёс это гордо и чётко,-А он меня подставил. - Ты? Спас?! Как? - Нет уж, Джекилл. Или ты спишь, или мы разговариваем, но внизу,-Эдвард жестом поманил его. - Почему внизу?-непонимающе оглядел мужчину Джекилл. - Там камин, я давно хотел посидеть около него,-проговорил Хайд шёпотом. - Но сейчас поздно. - А кто-то обещал мне две ночи свободы,-напомнил Эдвард. - Так и быть, идём,-кивнул Джекилл, послушно ступая за Хайдом. Вся гостиная была пропитана духом сладостного предвкушения. Цветные гирлянды игриво поблёскивали над очагом, подмигивая присевшим на корточки мужчинам. - И что будем делать?-Генри смотрел в пустой камин, кочерга неохотно копалась в сухих поленьях. - Разведи огонь, я схожу за вином,-Эдвард привстал. - Но ты мог принести его раньше,-Джекилл не оборачивался к Хайду, страх испытать то же ноющее чувство саднил в его глотке. - У меня не было гарантий, Джекилл,-шепнул Эдвард. Он хлопнул его по плечу и пошёл наверх. Когда он вернулся, Генри уже сидел у тёплого огня, протянув ноги и сложив руки на коленях. Его ладони спрятались в локтях. - Вижу, у тебя получилось. Даже без жертв и без травм,-съязвил Хайд, ухмыляясь. - А?-Джекилл повернул к нему голову. - Проблемы со слухом?-Эдвард сел рядом, открывая бутылку сухого красного. - Нет, я только задумался,-Генри с недоверием наблюдал за тем, как алкоголь наполняет бокалы. - Нравится смотреть, как пылает огонь?-Хайд передал один из бокалов Джекиллу. - Да, очень. Вспоминаются былые времена. Пока пламя горит, кажется, что с тобой беседует твоё прошлое,-Генри сделал несколько глотков. - Как романтично, да ты поэт,-Эдвард выпил треть, особо не церемонясь. - Вовсе нет, но мой отец говорил об огне именно так. С тех пор шум костра заменил мне его голос. - Наверное, ты скучаешь,-Хайд отпил ещё немного и поставил бокал неподалёку. - Иногда. А ты помнишь что-то из своего прошлого? - В смысле?-Хайд пододвинулся ближе к огню и стал наблюдать за ним не моргающим взглядом. - До того, как ты появился в моём теле, было что-то?-Джекилл положил голову на колени и повернул её в сторону мужчины. - Нет. Сплошная темнота и голоса. Укоряющие и жестокие слова, брань, разврат...-Эдвард вздрогнул от воспоминаний. - Не знаю, что бы я сделал на твоём месте, но... Твоё желание бороться вполне оправданно... То есть, я не сказал бы, что поддерживаю твои методы, но я не стану тебя судить. Хотя бы сегодня,-подчеркнул он. - Думаешь? Или ты говоришь это из-за моей фразы про чувства и пропавшую жажду крови?-Эдвард усмехнулся. - Я действительно так считаю, Хайд. Тот старик... Знаешь, он ведь говорил о ни в чём не повинном ребёнке, которого сожгли заживо. Может, это такая притча? - Что ты имеешь в виду?-Эдвард заострил на этом внимание. - Я же говорил, он видел всё. И, возможно, он знал всё. Даже то, что чувствует каждый человек,-Генри начал издалека. - Мне кажется, ты преувеличиваешь. - Нет-нет, всё так и есть. Ведь во сне...-Джекилл начал путать речь с мыслительными процессами. - В каком сне?-Эдвард насторожился. - Ни в каком, я не то хотел...-Генри резко поставил бокал и замахал руками, оправдываясь. - Не пытайся мне лгать, Джекилл,-Хайд придвинулся к нему ближе, в его глазах плясали огненные блики. - Я не лгу, но... Это ещё более странно, чем твоё признание,-Джекилл затаил дыхание, ожидая чего-то. - Тем более рассказывай,-Эдвард облокотился головой о спину Генри, слушая. - Пока ты разговаривал с тем мальчиком, я зашёл в комнату и заснул. Спал я недолго, мне приснился кошмар, который продолжается с того момента, как я впервые провалился в сон рядом с тобой,-Джекилл вздохнул от осознания безысходности. - Давно хотел узнать, от чего ты так дёргаешься во сне,-Хайд приготовился слушать. - Это нелепо, но мне снился бал. Каждый там был в образе предмета. Все люди, кроме меня и тебя. Ты столкнул кого-то с балкона, я нашёл тебя у зеркала. Оно было очень странное, через него я видел себя как фигуру из лабораторных склянок. Потом что-то случилось, я сам превратился в этого уродца и пошёл искать тебя. А нашёл только тьму и мальчика. Я зажёг спичку, чтобы его разглядеть, потом он обжёгся, я присмотрелся к нему и понял, что это ты! Я тогда собирался поджечь мал... тебя, чтобы использовать прах, как порошок. Но я не мог, спичка сама покатилась и ты сгорел на моих глазах... А сегодня на балу были Эмма в виде кольца и Джон в виде трости, как супруги,-Генри выплюнул последнее слово, его лицо скрючилось, показывая всю глубину морщин, что стали результатом бессонных ночей. - …Значит, это был ты. Мне снилось то же самое. Кроме тех голубков,-Эдвард старался расположить голову как можно удобнее. - Невозможно! - Но это так. Раз ты видел ту тьму, то должен понять весь её ужас. - В ней было невыносимо. Ад. - Неужели? По-моему, сон об обвенчавшихся людишках - более мерзкое зрелище,-закончил он, усмехаясь. Ему вторил лишь треск поленьев. Тишине не давал пробиться шёпот огня. Языки пламени танцевали вальс, жар вскружил мужчинам голову. Они испили по бокалу вина. - Джекилл, расскажи что-нибудь,-Эдвард снял очки и положил рядом. - На мой взгляд, это я должен просить тебя об этом. Кто эта девочка? Почему тебя тронула её смерть? - Все лезвия наверху, тебе повезло. Мэг дружила с тем оборванцем, да и просто не позволяла тосковать. А потом... Скажи мне, Джекилл, смог бы ты сделать вид, будто ничего не произошло, если бы во время очередной пустой болтовни кто-то упал бы на пол, дёргаясь и крича? И всё это лишь затем, чтобы закоченеть и превратиться в... Генри повернул голову. На мгновение ему почудилось, что лицо Эдварда покрылось струпьями, а в глазах застыл первобытный ужас. Он испуганно вслушался в тишину. Рык отчаяния нарушил её. - Но остаётся жизнь, борьба! Ты можешь отомстить каждому обидчику, любой истязатель падёт от твоих рук. Разве это не спасение мира? Джекилл вздрогнул и произнёс: - Я сожалею. Знаю, скорбь грызёт изнутри, не останавливаясь ни на миг. Тем не менее... Хайд, я получил страшный урок. Спасение мира не стоит ничьей смерти. Прежде я думал, что это значит, будто одной капли крови мало. Нет, всё не так. Наше общество строится на обмане, предательстве. Пусть так. Я не прощу себя, если в основу мира лягут кости невинных. - Хм... Так ты расскажешь мне о своих буднях? - Что именно?-мыслями Генри вновь унёсся в прошлое. - То, чего я не знаю,-протянул он. - Ты много чего не знаешь. Сегодня я получил известие об измене Эммы. Во сне же я увидел любимую в объятиях лучшего друга. Это было неожиданно и оскорбительно, к тому же, я искал тебя, было не до чувств и скандалов. Они даже пригласили меня на их свадьбу,-доктор грустно усмехнулся, он не мог думать и говорить о чём-то другом. Его преследовали подозрения. Вдруг Джон был частью плана Эммы? Она точно знала, когда оставить письмо. - А меня пригласили?-Джекилл перестал понимать, где находится Хайд, его голос доносился из самого пекла. - Хайд, ты меня совсем не слушаешь! - Что ты кричишь? Все твои связи были ненадёжны, я говорил тебе это. К тому же, я пошутил - нечего идти к предателям и смотреть на то, как их разврат узаконивается. - И что мне делать?-Джекилл задал риторический вопрос. - Переключись, наконец, на себя. Тебя использовали, но не нужно опускать руки,-Хайд всё же ответил на него. - Хайд... - Что ещё?-спросил Эдвард, прикрыв глаза. - Так ты расскажешь мне о том мальчике?-попросил Джекилл, вспомнив его обещание. - А, гадёныш, который мне жизнью обязан? Рассказывать нечего, всё было безупречно, как и всегда. За ним гнались полицейские, а я должен был стать свидетелем позорного конца его жалкой жизни. Но они достали дубинки и начали по нему колотить. Ни за что. Тогда я ещё больше стал ненавидеть людей, в них нет чувства справедливости. Судя по их поступкам, у них не было души, они ничего не потеряли после гибели,-Хайд не ухмылялся и не строил из себя героя. Он не считал это поводом для гордости. - Но ведь ты сам покарал стольких,-Генри слушал с интересом. - Пойми, Джекилл, те вели разгульную жизнь, портили своим существованием воздух. Этот поганец лишь украл хлеб. Не так, как та рыжая крыса. А с осознанием того, на что он идёт. Я убил тех жалких полисменов и сохранил мальчишке жизнь. - Благородно с твоей стороны,-подметил доктор, удивившись про себя: "Убийца спас жизнь беспризорника. Как чуден мир!" - Твоя очередь травить истории,-собеседник отпил ещё вина. Доктор рассказал, как провёл последнее Рождество с отцом, он поведал всё так искренно, что сам почувствовал лёгкость. Когда Джекилл закончил, он ощутил слабое дыхание Хайда в затылок. Генри осторожно повернул голову и увидел, что Эдвард заснул на его плече. Не задремал, а заснул, теперь его невозможно разбудить. Джекилл не собирался засыпать в таком положении, он не мог позволить слугам найти их в подобном виде. Генри вздохнул и стал понемногу подниматься, придерживая мужчину и позволяя тому лечь на бок. Он слегка потряс Эдварда за плечи, но не добился никакого результата. Доктору не верилось, что опаснейший человек Лондона лежит напротив него, изредка ворочаясь, тянется к жаркому пламени. Он вздохнул и собирался уйти к себе, дабы свести последние счёты, но вспомнил, как Эдвард Хайд нехотя помогал ему на пути к выздоровлению. Не смотря на болезненное состояние и процветающую ненависть, он нашёл в себе силы проявить снисходительность. Что ж, услуга за услугу. Доктор затушил огонь, вымыл и убрал бокалы, спрятал вино и ящик с несостоявшимся топливом в лаборатории. Джекилл вернулся к камину. "Прилягу на минуту и уйду, нас не должны видеть вместе". Мышцы ныли гораздо сильнее, чем он мог себе представить, веки слипались. Мнение слуг обратилось в несущественное, непонятное ''завтра''.