***
Утреннее солнце, пробивавшееся сквозь тонкие занавески девичьей комнаты, играло бликами на серебряном кресте в ухе Флор. Девушка задумчиво стояла перед зеркалом и перебирала украшение пальцами. — «Только не потеряй, она мне дорога…» — тихий, умиротворенный голос в голове разливался по телу теплыми струями спокойствия. Сейчас она отдала бы все, чтобы вернуться в тот день, когда они, стоя у женского общежития, буквально по камушку выстраивали их странные, но такие светлые отношения. Она бы просто прижалась к его груди, а он молча обнял бы ее и закрыл собой озябшие от ночного ветра плечи. Громко выдохнув, Флоранс начала обуваться и, захватив с полки пару книг, кинула их в сумку. Выйдя из комнаты, она, едва переставляя ноги, направилась к выходу из общежития. В фойе по привычке взглянула на информационный стенд и, застыв на месте, едва ли не забыла, как дышать. На стенде красовался плакат с изображением целующихся Эммы и Тома с подписью: «Ликвидация безграмотности: новое явление в мире разврата! Эмма Найт — потаскушка. Колледж должен знать своих тружениц в лицо.» Несколько девчонок, прикрывая рот рукой, стояли возле доски и, тыча пальцами в сие творение, сдавленно посмеивались. Флор пулей подлетела к стенду и, едва ли не сбив с ног зевак, содрала плакат. Злость кипела в ней с такой силой, что она была готова запихать этот срам в глотку тому, кто его здесь повесил. В голове была пара кандидатур — кто мог так подло поступить. Кажется, у Эммы образовались действительно серьезные проблемы, пока Флоранс занималась самобичеванием и нытьем по белокурому принцу. Полная решимости выяснить все у подруги «от А до Я», Флоранс быстрым шагом вылетела из общаги. Будучи уже почти у дороги и не видя ничего вокруг себя, Флоранс практически врезалась в свернувшую прямо перед ней BMW. Несколько опешив от такой наглости, девушка замерла на месте и, часто хлопая глазами, наблюдала, как из водительской двери поднимается Дилан. Его лицо украшали все те же темные очки, а голову накрывала кепка, надетая козырьком назад. Едва он показался из машины, как быстрым шагом почти за секунду настиг застывшую девушку и, сильно взяв ее за плечи, открыл пассажирскую дверь. Флор было одновременно страшно и непонятно, но нотки безумного интереса проскальзывали в ее настороженных глазах. Что же будет дальше? Осторожно втолкнув девушку на сиденье, Дилан нажал на кнопку блокировки двери и, захлопнув ее, направился на место водителя. Флоранс все так же вопросительно мигала глазами, пытаясь понять, что же задумал Дилан, пока он, молча, повернул ключ в замке зажигания и с диким ревом сорвал машину с места. Девушка, скрестив руки на груди, насупившись, уставилась в окно. Пейзаж размеренной жизни студенческого городка сменился на вид лесного массива. Неприступные кроны высоких деревьев слегка покачивались от порывов ветра, а сквозь рев мотора можно было услышать едва заметное щебетание птиц. Переведя взгляд на парня, Флор увидела очень сосредоточенное лицо молодого человека, длинные пальцы которого крепко сжимали руль. Изучая его притягивающий профиль, Флоранс заметила, как набухшая артерия на виске отстукивает удары такого родного сердца. Словно почувствовав на себе внимательный взгляд девушки, Дилан слегка повернул голову в ее сторону и, остановив взор на ее волосах, заметил, как знакомое украшение пробивается сквозь пшеничные волосы. — А тебе идет, — легкая улыбка на лице парня действовала на Флор, как удар молнии в самое сердце, и, стараясь спрятать заливающееся краской лицо, она опустила голову. — Дилан, ты знаешь, что за похищение людей можно и в тюрьму попасть? — серьезным тоном спросила она, ощущая, как волнение поднимается внутри и захватывает ее всю с головой. Машина резко дернулась вправо, съезжая на тропинку, ведущую вглубь леса. Проехав еще несколько метров, Дилан остановил тачку и, выключив зажигание, серьезно посмотрел на девушку сквозь темные очки. — Флори, что я должен сделать, что бы ты меня простила? — голос парня слегка дрожал. — Я не могу без тебя. Но я в самом деле не понимаю, чего ты хочешь. Флор молчала, опустив голову, и нервно перебирала подол платья. — Лягушонок, прости меня, — длинные пальцы парня осторожно коснулись ее волос и заправили их за ухо, обнажая серебряный крест в мочке. Мелкая дрожь от знакомых прикосновений сковала Флор. Все слова встали комом в горле, не давая ей издать ни звука. Дилан медленно приблизился к шее девушки и начал покрывать чувствительную кожу легкими поцелуями. Флоранс шумно выдохнула, словно скидывая с себя оковы злости и обиды, которые удерживали ее любящее сердце в клетке. Горячее дыхание парня уже переместилось в область ключиц, и она, поддавшись порыву, стянула с Дилана кепку; запустив тонкие пальцы в светлые волосы, осторожно сжала их. Томный вздох парня вторил тихим стонам девушки, и страсть между влюбленными постепенно набирала обороты. Из последних сил Дилан взял себя в руки и, медленно отстранившись, внимательно посмотрел на ее покрывшееся румянцем лицо. — Ты простила меня? — шепотом спросил он, стараясь не выдавать своего волнения. — Я не знаю, Дилан, — Флоранс отвернулась к окну и слегка отстранилась от парня. — Все очень сложно. Я не понимаю, чего ты хочешь, не знаю, чего ждать от тебя и, самое главное, ты больно ранил меня своими словами. Парень прервал монолог девушки, осторожно взяв ее тонкий подбородок в свои длинные пальцы и повернув к себе. Их взгляды встретились и зрачки, слегка подрагивая, впились друг в друга, создавая прочную связь между собой. — Скажи мне это в глаза, — его горячее дыхание с легким запахом знакомых ментоловых сигарет обжигало лицо девушки. — Скажи мне, что я тебе не нужен, и я оставлю тебя. — Ты… — Флор запнулась, попав в плен небесных глаз. — Ты нужен мне. Дилан осторожно взял холодную руку Флор в свою и, бережно поднеся ее к губам, накрыл нежным поцелуем. Флоранс смущенно улыбнулась и прижалась щекой к его плечу. Волна спокойствия и нежности вновь накрыла девушку с головой, и она, кажется, потеряла счет времени. Они сидели в теплой машине, прижавшись друг к другу. Тишину в салоне нарушала медленная лиричная песня, очень тихо доносившаяся из динамиков. Романтику прервал звонок телефона в кармане Дилана. Он нехотя отстранился от девушки и, достав сотовый, посмотрел на дисплей. Флор заметила, как за долю секунды его нежный взгляд сменился на тревожный и сосредоточенный. — Говори, — сказал Дилан, приложив телефон к уху. Его брови медленно сходились к переносице, делая лицо еще более серьёзным. Флор пыталась по едва различимому звуку из динамика понять, кто же находится по ту сторону телефона, но тщетно. Быстрый и, кажется, достаточно эмоциональный бубнеж даже отдалённо не напоминал знакомых голосов. — Я тебя понял. Буду через час, — громкий речитатив из динамика заставил Дилана слегка убрать телефонную трубку от уха. — Да не ори ты! Дай мне тридцать минут! Нажав «отбой», Клиболд громко выдохнул и откинул голову назад, сильно ударив подголовник. Флор пару минут смотрела на парня, пытаясь понять что с ним, и что его так огорчило. На его сосредоточенном лице ритмично двигались желваки, а пальцы устало массировали виски. — Дилан, что-то случилось? — тихо спросила девушка, но тот даже ухом не повел. — Ты слышишь меня? Дилан! Парень резко дернулся услышав свое имя и перевел усталый взгляд на девушку. — У Эрика серьезные проблемы, — его голос был с ноткой горечи. — Я волнуюсь за него. — Дилан, послушай, мне кажется, этот Эрик плохо на тебя влияет, — строгим тоном сказала Флор, заметив, как взгляд парня холодеет с каждым словом. — Думаю, тебе стоило бы пересмотреть ваши отношения. — Флор, — как-то с укором прервал ее парень. — Я прошу тебя, не лезь в нашу дружбу. Ты его совсем не знаешь. — Его я может и не знаю, но вижу, как он на тебя влияет! — скрестив руки на груди, Флор буравила взглядом Дилана, который из последних сил держал себя в руках, что бы опять не ляпнуть лишнего. Парень провернул ключ в замке зажигания и, повернувшись к нахмурившейся девушке, слегка улыбнулся. — Флор, давай закроем тему, — он осторожно положил свою руку ей на колено. — А теперь нам пора возвращаться в городок, кажется, ты куда-то спешила. Осознав, что напрочь забыла об Эмме, Флор стукнула себя ладонью по лбу и в сотый раз прокляла свой эгоцентризм.***
Эрика дела сердечные интересовали меньше всего. Именно из-за драки с Томом мистер Сноу поднял вопрос о его исключении. Теперь он с тревогой ожидал приезда родителей, что уж говорить: по телефону было понятно, что отец просто в бешенстве и теперь ждет вразумительных объяснений от сына. Хотя Эрику и было что сказать в свое оправдание, но природная закрытость попросту не давала ему возможности выложить родителям все, как было на самом деле, и теперь ему оставалось только уповать на снисхождение коллегии кафедры, ведь его отметки, да и та помощь, которую Харрис безвозмездно оказывал колледжу, должны же были что-то значить для объективной оценки его деятельности? Про Викторию Дэвис и данное ей задание парень благополучно забыл, справедливо решив, что если он вот-вот вылетит из этой ебучей шараги, то все его расследование теряет напрочь любой смысл. Где-то там, за чертой уже привычной жизни, Эрик забудет все дерьмо, случившееся с ним в очередном учебном заведении. И Эмму Найт забудет тоже. В день приезда старшего поколения Харрисов снова накрапывал унылый дождь, отлично символизируя собой внутренний мир Эрика. Молодой человек, словно нашкодившая школота, понуро шел впереди очень сердитого отца и крайне расстроенной матери. Уэйн с момента приезда не обменялся с сыном ни словом, все время разговаривая только с женой, которая, как могла, пыталась поддержать младшего ребенка, но ее старания не увенчались успехом. Эрик был замкнут и совершенно не поддавался попыткам разговорить себя. Наконец, отчаявшаяся Катарина выбилась из сил, натыкаясь на равнодушную стену ледяного игнора, и замолчала. Путь скорбной троицы пролегал через оживленные коридоры, полные гомонящих учеников. Эрик с ненавистью взирал себе под ноги, опасаясь столкнуться с каким-нибудь торжествующим или, того хуже, жалостливым взглядом, однако внезапно донесшийся до него знакомый нежный перелив девичьего голоса, заставил парня вскинуть голову и устремить темный взор на звук. Впереди около стены стояла Эмма Найт в компании Чеда Мастерса. Ее зеленые запавшие глаза были устремлены прямо на Эрика, и ожидаемо, что их взгляды пересеклись. Торчавший возле девушки Чед Мастерс что-то упоенно вещал ей, склонившись над ухом, однако заметил вдруг, что Эмма как-то напряглась и натянулась, словно струна. Чед устремил взор по направлению взгляда Эммы, и его глаза полыхнули огнем ничем неприкрытой ненависти. Опять он! И Эмма пялится на него с выражением великомученицы, готовой понести наказание и искупить все грехи, лишь бы этот выродок был благосклонен к ней. Не бывать этому! Парень выдохнул, очень решительно взял девушку за плечи, резко развернул к себе, заставив ту оторвать взор от идущего Харриса, и, наклонившись, впился в ее губы довольно грубым поцелуем. У Эрика потемнело в глазах, когда перед ним развернулась эта картина. Желание крушить и ломать пробуждало в нем внутреннего Халка, и все, чего он хотел в настоящий момент — подбежать к этой парочке и разорвать Мастерса руками пополам на две равные части, а Эмму хорошенько встряхнуть так, чтобы мозги этой красивой курицы встали на место, и она, наконец, поняла, что проебала! Эрик незримо выпустил пар из ушей, наклонил голову на манер быка, готового поддеть зад наглого тореро на массивные рога, и собрался было разобраться со всеми сразу, как тут жесткая длань отца тяжело опустилась на его плечо. — Далеко собрались, молодой человек? — осведомился недовольный Уэйн. — У вас важная встреча, прошу заметить! И ваш путь лежит только туда! Не нервируй меня, Эрик! Вряд ли тебе понравится, если я залеплю тебе затрещину на глазах всех этих детей. Эрик скрипнул зубами, его кулаки сжались так крепко, что у него сложилось ощущение, словно он сам себе готов переломать все пальцы. — «Ладно, ладно, — успокаивал себя парень, отрывая взгляд от Эммы, уперевшейся в грудь Чеда руками. — Ничего, я возьму еще свое, обещаю.» — Опустив голову, считая про себя до ста и обратно, Эрик молча прошел мимо ошарашенной Эммы и довольного Мастерса, руки которого покоились на ее плечах. — Ты рехнулся, идиот?! — наконец, пришедшая в себя девушка гневно уставилась на приятеля. — Какого члена ты себе позволяешь, да еще и при всех этих людях?! — Все эти люди, — Чед обвел рукой вокруг себя, — тебе нисколько не интересуют, Эмс. И я это знаю прекрасно! Так что не ври хотя бы мне. — Это неважно, — тяжело дыша высказалась Эмма, с неприязнью рассматривая заживающее от побоев лицо Чеда. — Ты никакого права не имеешь устраивать здесь весь этот цирк, тебе ясно?! Мастерс скрестил руки на груди и потемневшими глазами рассматривал возмущенную Эмму сверху вниз. Наконец, собравшись с силами и решимостью, он выдал: — Эмма, ты прекрасно знаешь мои чувства к тебе. Ты прекрасно знаешь, что после того, что у нас с тобой было, я вполне себе могу заявить на тебя права, так как хочу быть с тобой. И в свете последних событий, в свете того, что ты себя скомпрометировала в глазах всего колледжа, ты должна быть мне хотя бы благодарна за поддержку и опору. Девушка сжалась в комочек. Вот уже на протяжении нескольких дней в коридорах учебного заведения встреченные ею девчонки и некоторые парни очень странно на нее поглядывали, перешептывались, чуть ли не показывали пальцами, от чего Эмме хотелось провалиться сквозь землю. А когда одним далеко не прекрасным утром в фойе женского общежития появилось увеличенное фото ее позора с Томом Сноу, девушка и вовсе начала подумывать о переводе в другое учебное заведение. И да, Чед был прав. Кроме него и Флоранс, которая сама прозябала в трясине навалившихся проблем, с ней не общался ровным счетом никто. Даже на парах Эмма теперь сидела обособленно, потому что ее сокурсницы не желали иметь ничего общего с «подстилкой деканского сынишки». Все было плохо, но самое плохое известие ожидало Эмму впереди.***
Деканский кабинет Эрик ненавидел больше всего на свете, потому что появлялся там слишком часто по разным неприятным вопросам. Вот и сейчас Харрис переступил порог с таким видом, словно входил на эшафот. Он упорно глядел себе под ноги, понимая, что если сейчас упрется глазами в полные презрения и неприязни зенки декана Сноу, то его выдержка, и без того трещавшая по швам, даст сбой. Дверь за спиной парня гулко хлопнула, и Эрик вздрогнул, ощутив себя так, словно за ним закрылась клетка. Медленно провел глазами по сторонам, бездумно отмечая знакомые детали интерьера. — Добрый день, мистер и миссис Харрис, — любезно поприветствовал родителей бунтаря декан, а Эрика передёрнуло от плохо скрытого в голосе Сноу торжества. — Рад, что вы откликнулись на мою просьбу и проделали столь длинный путь в кратчайшие сроки. — Обойдемся без любезностей, Сноу, — неожиданно для младшего Харриса очень неприязненный голос отца резанул слух. — Все мы прекрасно знаем, для чего мы проделали этот путь. Перейдем сразу к делу. Эрик про себя подумал, что военное прошлое отца всегда давало о себе знать. Никакого словоблудия и ненужных рассусоливаний. Все должно быть четко, коротко и ясно, как отданные приказы. Парень поморщился: именно поэтому отец ненавидел неподчинение. По законам военного времени любой отступ от прямого приказа карался трибуналом и расстрелом. Эрик всю свою жизнь ощущал себя так, словно бы Уэйн был не его отцом, давшим ему жизнь, а самым настоящим командиром, которому мальчишка вынужденно принес клятву верности, а потом сам же ее и нарушил. — Что ж, ценю деловой подход, — Сноу тоже был не лыком шит и, легко сменив тон, подстроился под собеседника. — Одну минуту, пожалуйста, — он грузно встал из-за своего стола и направился в смежную комнату. Открыв туда дверь, мужчина сказал: — Том, будь любезен, выйди к нашим визитерам. Эрик молча наблюдал, как деканский сынок показался в дверном проеме в…инвалидном кресле?! Его голова была перевязана на манер раненого бойца, сломанный нос распух, от него под оба глаза скатилась сине-фиолетовая гематома. На губах красовались заживающие внушительные болячки, да и весь общий вид мальчишки говорил о том, что по нему, по меньшей мере, проехался бульдозер. Да ладно, да быть не может! Неужели это все сделал Эрик?! Едва удержавшись от того, чтобы его челюсть не съехала вниз, Харрис-младший с неподдельным изумлением уставился на молокососа на каталке. То есть, они хотят сказать, что Эрик избил его до парализации?.. Это было так абсурдно, что молодой человек едва подавил в себе истерический смешок. За его спиной сдавленно охнула Катарина. Том скромно выкатился в центр кабинета, а затем протянул Уэйну Харрису чуть дрожащую ладонь. Бывший военный с некоторым непониманием пожал пареньку руку и с немым вопросом уставился на декана. — Вы видите все эти отметины на теле моего ребенка? — сдержанно поинтересовался Сноу. — Похоже, что меня привела сюда собака-поводырь, или в данный момент я читаю шрифт Брайля? — буркнул Уэйн. — Что вы хотите сказать всем этим? — Ваш сын — жестокий социопат, — припечатал Сноу. — То, что вы видите — дело его рук, а точнее кулаков. Именно поэтому я поднял вопрос о его отчислении из нашего учебного заведения. Я не желаю подвергать опасности находящихся под моей ответственностью учеников. — Эрик?! — громко вскрикнула мать, а отец, потемневший, словно грозовая туча, резко повернулся к напряженному сыну: — Тебе не удастся отмолчаться, Эрик Дэвид Харрис! Мы очень внимательно слушаем ваши объяснения!***
Дилан Клиболд, не найдя друга в комнате, стремительно передвигался большими шагами по широким коридорам колледжа. Он то и дело поглядывал на часы. Эрик не дождался его, очевидно, родители приехали гораздо раньше, чем он предполагал. Наверное, сам черт придал им ускорения… Дилан нервно покусывал губы: тот факт, что его друг уже в кабинете, вовсе не добавлял ему уверенности в благополучном исходе дела. Скорее, наоборот, все будет очень и очень плохо. Черт, что же делать, как помочь Рэбу? В конце коридора Дилан наткнулся на совершенно потерянную Эмму Найт в компании Чеда Мастерса. Увидев Дилана, девушка забыла про все на свете и ринулась к нему наперерез. — Что происходит, Дил?! — взволнованно затрандычала она, хватаясь за Дилана так, словно он знал ответы на все вселенские вопросы: — Что с Эриком? Кто были те люди с ним — его родители?! Клиболд с сожалением посмотрел на дрожащую малышку и произнес: — Эрик в жопе, Эмма. Его отчисляют за то, что он чуть не довел деканского отпрыска до комы. — Что?.. — Эмме показалось, что пол под ее ногами начинает качаться. Она пошатнулась и ухватилась за Дилана еще сильнее. — О чем ты?.. — Эмма! — недовольный окрик Чеда ворвался в ее разум. — Немедленно отцепись от него, и дай пройти! Но девушка не отреагировала. Она умоляюще уставилась на Клиболда глазами, полными слез и прошептала: — Ради жизни и смерти, Дилан… Пожалуйста, расскажи мне все… Дилан как мог кратко попытался уложиться в самый короткий рассказ на свете: — Эрику прислали стопку фоток, на которых ты и Сноу целуетесь. Эрику снесло башню и он избил ублюдка. Декан вызвал Харрисов на ковер, а Эрика на днях предупредили об отчислении. Это все с его слов. Я сам ничего не знаю, потому что эти события прошли мимо меня. Мне казалось, что именно ты должна знать больше. Разве нет? — он с укором посмотрел на съежившуюся Эмму. — Он сейчас в деканате? — севшим голосом спросила та. Дилан кивнул. — Я пойду туда… — она сделала шаг в сторону, но вездесущий Мастерс схватил ее за руку. — Куда ты собралась, Эмма?! Побежишь подставлять зад за своего мучителя?! Забыла, что он тебя бросил? Не будь тряпкой! Но Эмма подняла очень тяжелый взгляд на мигом притихшего Чеда и выдрала руку из его пальцев: — Это тебя не касается, — твердо высказала она и решительно побежала по направлению к деканату. Неважно, что будет с ней, неважно! Но она должна объяснить, рассказать правду, как все было на самом деле, что Эрик был вынужден сделать то, что сделал… Эмма понимала, что ее могут банально выставить вон, наказать, наконец, пригрозить исключением, но сейчас она верила лишь в силу своего слова и в возможность спасти Эрика от несправедливо страшного наказания. Не разбирая дороги, Эмма неслась по коридору, чуть ли не сбивая со своего пути попадавшийся на встречу народ. Только бы послушали, дали время сказать… Только бы… Задыхаясь, девушка резко остановилась у кабинета декана и попыталась перевести дух. Задержав дыхание, сквозь шум грохочущей крови в ушах Эмма услышала голос Эрика, полный скрытой ярости. Разобрать слов она не могла — мешал собственный бьющийся словно в агонии пульс, но девушка поняла, что любимому нужна помощь. Понимая, что времени ждать больше нет, что с каждой секундой ее решимость уступает место страху, Эмма взялась за ручку на двери трясущимися пальцами и, резко нажав на нее, без стука ввалилась в кабинет. На нее тут же уставились пять пар глаз, но девушка видела только одни: глубокие, карие, темные — очевидно, от переполнявшего их гнева, в которых тут же промелькнуло знакомое выражение настороженного удивления, сменившегося напряженным немым вопросом. Девушка замерла, осознав, что родные глаза моментально поймали ее в свой сладостный плен, почувствовала, что язык словно приклеился к гортани, и она потеряла дар речи.