TWO BANDITOS

      Безжалостное южное солнце стояло в зените. Наступил полдень. Путники вдали заприметили очертания деревьев и помчали к небольшой рощице, чернеющей на горизонте. — Это и есть ферма старика Томпсона, — указывая на тёмные, размытые силуэты сообщила Пи, — ещё пару часов пути и мы на месте, — подстёгивая коня чернокожая припустила его галопом. Джозеф чувствовал себя нехорошо, ему ещё никогда в жизни не приходилось столько ездить верхом. В далёком детстве, родители взяли его вместе с младшим братом на сельскохозяйственную ярмарку, где они с Закари катались на маленьком пони. Но долгочасовая езда верхом, по знойной пустыне, не идёт ни в никакое сравнение с милой забавой для маленьких детей! Совсем другие ощущения. Музыкант с завистью поглядывал на друга. Дан как ни в чём не бывало восседал в седле, казалось он прирождённый наездник, сухой пустынный ветер растрепал его крашенные волосы, искрившиеся в полуденных лучах. Кареглазый натянул на голову свою красную штормовку, он почувствовал, ещё пару минут и у него случится солнечный удар. Разморенный исполнитель поехал вслед за своими спутниками, пришло незамедлительное облегчение: «Хоть какая-то защита от солнца!» — потирая онемевшую задницу, рассуждал малец. Повеяло долгожданной прохладой и деревья приобрели четкие очертания. — Слышите шум воды? — мулатка показала на источник звука. — Мы подъезжаем к ферме, это Рауди Крик*, она берёт своё начало глубоко в горах и мчит свои шумные воды через всю равнину, на этих берегах начинается граница владений Лони. Джозеф присмотрелся повнимательней и, среди невзрачных деревьев, заприметил одноэтажное серое строение, обрадовавшись, что его мучения наконец-то закончатся, он направил коня к домику. Раздался недовольный лай собаки, навстречу к незнакомцам выскочил поджарый пёс и продолжил заливисто брехать. Молодая женщина развешивала детские вещи на бельевой верёвке, услышав пса прищурилась и, прижав ко лбу ладонь, начала всматриваться в путников, заехавших на ферму. Из дома выскочил встревоженный юноша с ружьём наперевес. Кэтрин Томпсон узнала подругу и, положив руку на ствол оружия, спокойно произнесла: — Всё хорошо, Сайк, это свои, возвращайся в дом, — хозяйка отложила мокрое бельё в сторону, вытерла руки о передник и пошла навстречу к наездникам. Кэтрин обняла мулатку, которая слезла с лошади, и провела рукой по иссиня черным волосам, в глазах появилась материнская нежность и шатенка с теплотой протараторила: — Как я рада, моя милая Пи, — сероглазая с интересом рассматривает спутников длинноногой. — Кэтрин, познакомься, это Тайлер Джозеф и Джошуа Дан, — показала на ребят вылазящих из седла, — они разыскивают одного старика-индейца, возможно Лони его знает, — сообщила девушка. — Лони уехал с самого раннего утра на дальние пастбища и до вечера не появится, — молодая отрицательно закачала головой и спохватившись, — да, что же вы с дороги стоите под палящим солнцем, — взяла подружку за руку, — пройдемте во внутрь, вы же устали, — повела гостей к дому, — перекусите и отдохнёте с дороги, а там и Лони вернётся, — поднимаясь на крыльцо, без умолку тараторила малышка. Парни молча последовали за хозяйкой. Кареглазый немножко расстроился, что не застал аптекаря дома, но ничего страшного, главное что они отыскали хоть какого-то индейца в этой глуши, а то так могли и до сих пор прозябать в салуне миссис Дамплинг. Ребята вошли в уютную гостиную, певец принялся глазеть по сторонам. Над камином висел портрет молодой семейной пары с двумя забавными девчушками на переднем плане. Тайлер догадался, что это мистер Кристофер Томпсон и его жена Хелен, а две задорные девчушки — малышка Пайпер и юная Кэтрин. Хозяйка проследила за взглядом шатена и грустно улыбнувшись промолвила: — Это мои покойные родители, — обратилась к мулатке, — Пайпер, помнишь, мы ездили в Грэйсвилл и местный фотограф сделал этот снимок, ты ещё сильно ворчала из-за того, что пришлось долго позировать, — в серых глазах появились слёзы, воспоминания о родителях опечалили молодую. Вдруг раздался детский плач, женщина неожиданно спохватилась, встряхивая пелену грусти, вытерла предательскую слезу и лучезарно улыбнулась. — Простите, я на минутку, малыш Моки раскапризничался, — замерла в дверях и прокричала, — я сейчас вернусь, а вы присаживайтесь. Молодая мать поспешила в детскую. Визитёры присели на софу, а Райт в глубокое кресло, поодаль от камина. После жесткого седла музыканты расслабились и погрузились в невесомое блаженство, наслаждаясь прохладой, что было несомненно приятно после палящего полуденного солнца. Парни от неожиданности вздрогнули, услышав скрипучий басовитый голос: — Вы зачем явились на ферму! — на ломанном английском произнёс парнишка. Гости и не заметили, как перед ними вырос, точно гора, высокий юноша-индеец и своим колким взглядом изучал незваных гостей. — Я, Пайпер — подруга Кэтрин, — забормотала чернокожая, — а это со мной, — показала на софу, — мы приехали к Лони. Джозеф с интересом уставился на краснокожего, в орнаментах нежно-оливковой рубахи он узнал знакомые рисунки, точно такими же узорами была расшита одежда старика с парковки. Певец обрадовался — они на верном пути! Резко подорвавшись с софы и с энтузиазмом выпалил: — Мы разыскиваем одного старика, — протянул руку парнишке в приветствии, — на нём была точно такая же рубаха, и в руках он держал бубен с изображением волка, плещущего в окружении огня. Подросток с недоверием посмотрел на протянутую руку, но всё-таки пожал её. — Моё имя Сайк, — цепкие глазёнки пытливо уставились на красноволосого, — на бубне был нарисован не волк, а койот — тотемное животное моего племени. Старичка, которого вы видели, зовут Титонка, он шаман племени койотов, вот только зачем он вам понадобился? — с удивлением спросил парнишка и вновь зыркнул на кареглазого. Вернулась Кэтрин и весело затрещала: — Сайк, ах ты, негодный мальчишка, зачем мучаешь гостей своими глупыми расспросами, — хозяйка смотрела с укором снизу вверх на долговязого юнца. Молодчик засмущался и принялся оправдываться: — Кэтрин, ты же знаешь, пока Лони нет дома, я за тебя и малышей в ответе, — заворчал малец. — Ладно, пошлите в столовую, я вас хоть накормлю, небось уже и проголодались после долгой дороги, — поуспокоившись сероглазая провела визитёров в светлую просторную комнату. В центре расположился массивный стол, накрытый нарядной кружевной скатертью. В ноздри впивался приятный аромат и возбуждал аппетит. Шатен облизал кончиком языка обветренные губы и от удовольствия зажмурился. Путники подошли к столу и присели на места, молодая засуетилась, начиная сервировать стол, а Сайк полез в буфет и принялся подавать посуду, звякая фарфоровыми чашками. Приятная атмосфера семейного обеда располагала к себе, и музыкант позабыл о грубом мальчишке, в его память врезались воспоминания их совместных обедов с Дженной. Дженна! Вновь вернулась усталость, он скучал по этой солнечной улыбке, задорному смеху и этим бездонным глазам! «Любимая, как ты там?» — эхом стучал вопрос в его встревоженном сердце. Миссис Томпсон с ловкостью управлялась с огромным подносом, на котором что-то дымилось в небольшой кастрюльке. Запахи вскружили голову и пленили души изголодавшихся путешественников, они с замиранием сердца следили за манипуляциями женщины. Кэтрин принялась разливать суп по тарелкам, которые подавал краснокожий. Шатенка посмотрела на мулатку. — А зачем этим молодым людям понадобились индейцы? — нарезая свежеиспечённый хлеб, поинтересовалась сероглазая. — Понимаете, мэм, — завёл беседу исполнитель, подвигая к себе дымящуюся чашку супа, — мы хотим задать кое-какие вопросы одному пожилому индейцу, и, судя по описанию, он соплеменник вашего мужа, возможно Лони сможет нам помочь в поисках этого индейца, — молодой принялся уплетать блюдо за обе щеки. — Койоты не очень доверяют бледнолицым и сомневаюсь, что старец станет с вами разговаривать, — молодая скептически покачала головой. — Да уж, мы уже поняли, что коренное население не отличается дружелюбием, — барабанщик косо поглядывал на Сайка, который присел напротив Дана. — Вы, белые, тоже не очень приятные экземплярчики, — с презрением выпалил работник фермы. — В моём доме я не потерплю ссор и споров, — с металлом в голосе обронила миссис Томпсон, — Сайк, не будь невежей, — уже более миролюбиво произнесла она. Дальше обед протекал в полной тишине, лишь позвякивание ложек нарушало её. После трапезы молодёжь и хозяйка вернулись в гостиную. — Вы простите Сайка, — нарушила молчание Кэтрин, — он хороший мальчик, но у него очень тяжёлая судьба, — с грустью произнесла молодая и достала корзину с рукоделием. — Что с ним такого произошло, что он так не любит белых? — заинтригованно спросила Райт. В уютной гостиной раздались звуки спиц, весело перебирающих петли вязания, под монотонное позвякивание донёсся голосок сероглазой: — Сайк не из племени койотов, его в возрасте десяти лет подобрали местные индейцы… …Полуголодный, исхудавший ребёнок брёл по безлюдной пустыне, безжалостное южное солнце жарило щуплые плечики подростка. Воля и дух покидали маленькое тельце, но Сайк из последних сил семенил своими тоненькими ножками по раскалённому песку, от жажды его губы потрескались и кровоточили. Малыш начал бредить и, приметив размытые силуэты на горизонте, посчитал, что это мираж. Но, увы, тени росли, поднимая вокруг себя столбы пыли. Толпа всадников неслась, не разбирая дороги, и неожиданно вождь племени койотов Гудэхи приметил среди придорожных камней небольшую фигурку. Мужчина поднял руку вверх, призывая своих воинов остановиться. Вожак подумал, что это какой-либо хищник, и достал стрелу, собираясь подстрелить зазевавшееся животное себе на ужин, но повнимательней присмотревшись понял, что сильно ошибался. Гудэхи спешил коня и вылез из седла. Воины насторожились, боясь что за камнями мог притаиться отряд бледнолицых, и зорко смотрели по сторонам, не желая попасть в ловушку разбойников. В последнее время бандиты распоясались и стали нарушать границы владений племени, и вот уже вторую неделю вождь вместе со своими верными воинами патрулировал территорию койотов. Лидер подошёл поближе, каменное сердце воина дрогнуло от увиденной картины. Перед мужчиной стоял ребёнок, его измождённый и испуганный вид вызвал трепет в душе индейца, повидавшего многое, но это затравленное существо мало чего общего имело с детьми из его деревни. Мальчонка сделал ещё один шаг, и ноги подкосились. Ребёнок полетел в придорожную пыль, но у Гудэхи была молниеносная реакция и он резко подхватил кроху и прижал к себе, казалось сейчас кожа, чуть медноватого оттенка, разлезется по швам и тоненькие косточки с грохотом полетят на песок — такой удручающий вид был у мальца. Воспалённые припухлые веки задрожали, и приоткрыв глаза Сайк с мольбой посмотрел на мужчину, заплетающимся языком еле-еле прошептал: — Пи-и-ить. — Что с тобой произошло, почему ты один в пустыне? — подавая флягу с расспросами набросился вожак. Маленькие колкие глазёнки засветились, и схватив баклагу принялся с жадностью поглощать живительную влагу. Напившись малыш Сайк тихонько произнёс: — Мы с отцом охотились на бизонов, отделившись от отряда стали преследовать животное и не заметили, как оказались на чужой земле, где на нас и напали бледнолицые, — в тёмных глазёнках загорелся неистовый огонь презрения, — бандитов было очень много и в неравной борьбе отец погиб, главарь шайки проявил великодушие и не стал меня убивать. Так я попал в плен к разбойникам. Высоко в горах располагался лагерь белых, в котором я и находился целый месяц. Отряд пропадал на равнинах в поисках лёгкой наживы, а мы, пленники, оставались в логове, под присмотром дежурного, и управлялись по хозяйству. Однажды наш сторож сильно напился и завалился дрыхнуть под близлежащий валун. Такой шанс нельзя было упускать, и мы им воспользовались, совершив удачный побег, но, увы, нас ждало разочарование. Ночью на нас напали дикие животные и большая часть моих товарищей погибла. Оставшиеся, собравшись с духом, продолжили свой путь. Долго бродили по бескрайней пустоши, и то, что не успели уничтожить хищники, прикончило знойное солнце и жажда. Я остался один и, не разбирая дороги, плутал часа три, я уже был готов принять смерть и отправиться на тропу предков к встрече с отцом, — в глазах мальчонка стояли слёзы и худенькие плечики затряслись от рыданий, — но боги сжалились надо мной и я повстречал вас, — закончил свой рассказ Сайк, поплотнее прижимаясь к Гудэхи, где было так безопасно. Так у вождя появился сын. Сайк рос смышлёным мальчишкой, но имел очень вспыльчивый характер и плохо шёл на контакт с людьми. Время, проведённое в плену, оставило свой неизгладимый отпечаток. Когда малыш вырос, его приметил Лони, ведь Сайк бегло говорил по английски, плоховато, но всё-таки говорил, а аптекарю нужен был помощник, который бы помогал ему в городе. Вот так Лони и Сайк сдружились, а когда муж приобрёл ферму, сын вождя тоже перебрался в эти края, по-прежнему служа Лони, — продолжая позвякивать спицами шатенка закончила свою грустную историю. — Теперь понятно, почему он так нелестно отзывается о белых и принял нас в штыки, — промолвила мулатка. День клонился к закату, лучи пробиваясь сквозь тонкие занавески, прокладывали длинные тени на рассохшихся половицах. Тайлер задумчиво смотрел на растущие тени и думал о доверии: «А ведь я точно такой, как Сайк!» — парнишка с головой ушёл в свои размышления. Кареглазый вздрогнул, неожиданно услышав зычный голос незнакомца. В гостиной появился мужчина и принялся обнимать Кэтрин. Посмотрел на музыкантов. — Кто эти молодые люди? — в золотисто-карих глазах Лони светилось любопытство. — Дорогой, они приехали к тебе, — разъяснила сероглазая, — но все разговоры после ужина, — бойко протараторила молодая и отправилась на кухню. После ужина ребята поведали свою историю, не вдаваясь в подробности. После долгих доводов жены, Лони согласился отвезти парнишек в резервацию. Джозеф обрадовался, что всё так благополучно сложилось, и с позитивом на душе отправился на отдых, ведь завтра он встретится с шаманом, эта мысль обволакивала певца, ввергая в сладкую дрёму. Барабанщик, в отличии от друга, ещё долго ворочался, размышляя обо всём пережитом, но вскоре и его мозг капитулировал, погружая крашеного в тревожные сновидения.

***

В безлюдную пустыню пришла глубокая ночь. Из всех щелей стали вылезать животные и отправляться на ночную охоту. Вот и Билли Шептун выполз из сумрака и подошёл к костру, возле которого сидели его друзья по шайке. — Не пустите к огоньку погреться, — растирая ладошки жалобным голоском проскулил Эмсли. Косматый молодчик нелицеприятным взглядом заскользил по пройдохе и приторным голоском пробормотал: — Билли, неужто тебе холодно? — неприязнь так и сочилась из всех щелей бандита. — Нет, не замёрз, — масляным голоском пролепетал лис, — но находиться одному в пустыне очень страшно, а в компании будет веселее, — рыжий плюхнулся на сухую корягу, где уже сидело пару разбойников, — а почему вы такие не весёлые? — непринуждённо продолжил беседу подлец. Всё тот же косматый прошамкал: — После того как пропал Дингус, у нас всё не заладилось, вот сидим в укрытии и боимся нос высунуть, — жаловался мужчина, — а ты не знаешь, что случилось с Питерсом? — глазки из-под косматых бровей, казалось, смотрят глубоко в гнилую душонку хитреца, — ты, получается, последний, кто его видел. Глазёнки-бусинки забегали, и рыжий лис принялся отчаянно соображать, что ответить, но не успел и рта раскрыть. В светлом круге костра появился пижон, разодетый по последней моде и с брезгливостью взглянул на небритые рожи. Костюм с иголочки и лоснящиеся в свете пламени волосы незнакомца вызывали благоговение у этих невеж. Бизон спокойно перебил говорящих: — Сдали братишку Джеффа, со всеми потрохами сдали! — Бэдли придирчиво посмотрел на шайку, а затем на шестёрку, — и это сделал кто-то из своих, — казалось, Вудс знает правду. Шептуна прошиб первобытный страх, он ничего не ответил. Парнишка продолжил говорить: — Питерса отправили в Рэйвридл, да не вам ли не знать, как поступают с преступниками, — щеголь взмахнул своим котелком, как-будто отмахивался от назойливой мухи. По немногочисленной ватаге бандитов пробежала волна негодования, вдруг поднялся юнец, видно ещё совсем не обстрелянный и наивный, и с энтузиазмом залепетал: — А мы пойдём на форт и освободим Дингуса, — воодушевленно выпалил шкет, отчего на щечках покрытых лёгким пушком проступил румянец. — Сядь, придурок! — рявкнул косматый хлопая огромной пятернёй по плечу молокососа, — Рэйвридл, это тебе не паршивая ферма с визжащими бабами и парой тщедушных хозяев, там серьёзная охрана и идти против военных — самоубийство, — мужлан поворошил головешки в костре, от чего стало светлее, и обречённо произнёс, — всё, Джефф Питерс по прозвищу Дингус, твоя песенка спета! — отхлебнул пойла из протянутой жестянки, поморщившись закашлялся, отчего на глазах выступили слёзы, и завёл грустную песню. Товарищи притихли и стали слушать вожака: I could take the high road But I know that I`m going low I`m ban — I`m bandito this is sound me make When in between two places Where we used to bleed And where our blood needs to be… Скрипучий голос тоскливо выводил свою песню, а вой одинокого койота вторил ему. Билли Эмсли всё это время не переставал изучать незнакомца, вызвавшего интерес у пёстрой публики. Парниша не походил на бандита, но и на честного горожанина вряд ли смахивал, терзаемый любопытством, шестёрка отважился и спросил: — Мистер, вы кто такой и откуда всё это знаете? — рыжий своими хитрыми глазёнками словно бы хотел просверлить дырку в высоком лбу пижона и узнать его сокровенные мысли. Молодчик вытянулся по струнке, ведь так любил владеть вниманием публики, и продекламировал: — Я, — словно павлин расправил свой хвост, — Бэдли Вудс по прозвищу Бизон, представляю интересы высокопоставленных людей в ваших краях, — паренёк заметил, что привлёк к себе внимание, и с апломбом продолжил, — а вы знаете, что скоро вступит в силу закон, по которому каждому желающему бесплатно выделят участок в пустыне. — А что делать с этим участком мёртвой почвы, кишащей ядовитыми тварями, — выкрикнул кто-то из шайки. — А вот для этого вам нужен я, — лицо расплылось в самодовольной ухмылке, отчего усики вытянулись тоненькой ниточкой, — ученные провели некоторые исследования и выявили в этих местах залежи полезных ископаемых, на добыче которых в считанные месяцы можно обогатиться, — прощелыга выхаживал перед разбойниками, вливая свои льстивые речи в неокрепшие, наивные умы, — я продаю сведения в каких именно местах выгодно приобретать землю, — авантюрист светился от счастья и уже лелеял надежду обчистить этих простофиль. — Ладно, допустим, — в глазах косматого загорелся огонь алчности. Бэдли понимал, что рыбка уже на крючке, осталось только подсадить вовремя, и эти чурбаны как миленькие раскошелятся. — Билли правду говорит, откуда всё знаешь о Дингусе? — лоб нахмурился и косматые брови нависли над глазёнками головореза. — Всё очень просто, я недавно находился в Дезерт Дейл по делам фирмы, — деловым тоном сообщил хитрец, поправляя галстук, — и многое что узнал от горожан. — Ну, поделись с нами, что нового произошло в Дезерт Дейл? — попросил косматый. — Вот намедни состоялась дуэль, в которой погиб Джейк Уайэт по кличке Лось… — Я знал Лося, — выкрикнул малец, предлагавший напасть на форт, — он был хорошим стрелком и ещё никто не уходил от его пули! — с пафосом заметил молокосос. — И кто этот смелый стрелок? — заинтриговано хором спросила шайка. — Слушайте, как всё было, — Бизон завладел вниманием публики… …Это произошло в полдень на городской площади Дезерт Дейл. Народу собралось, что негде яблоку упасть. Все с нетерпением ожидали схватки, как только стрелка замерла и часы пробили двенадцать, явился Лось и… — сероглазый сделал паузу и с придыханием выпалил, — словно из-под земли вырос дикий TyJo! — Дикий TyJo! — в унисон промолвили бандиты и вздрогнули, вдалеке раздался душераздирающий вопль ночного хищника. Вудс пуще прежнего нагнетал атмосферу и таинственным голосом продолжил: — Этот парень прирождённый стрелок, ни один мускул не дрогнул на его мужественном лице, и с хладнокровием отъявленного головореза он в секунду не колеблясь выстрелил. Лось был слишком самоуверенным и поплатился за это… Бизон ещё долго рассказывал байки о диком TyJo, которые порой выглядели до наивности примитивными, но шайка верила всему сказанному незнакомцем, и точно стайка птенцов заглядывали в рот пройдохи, ловя каждое слово. Костёр догорал, и ватага принялась устраиваться на ночлег, бросили жребий, кто первым заступает на дежурство. Такая участь выпала Эмсли. Рыжему ничего другого не оставалось, как отправиться к небольшой насыпи и приступить к вахте. Пристроившись на камнях, шестёрка уставился в звёздное небо, которое, казалось, опустилось до самой земли, и если проявить ловкость, то с лёгкостью можно достать до небесных светил. Плутишка не замечал красоты южной ночи, его терзали вполне земные мысли: «Где находится тайник и как бы поскорее завладеть награбленным», — в таких меркантильных размышлениях погряз Билли. Тихонькой поступью подошёл Вудс. — Ты иди поспи, а я подежурю, — щеголь хлопнул хитрого лиса по плечу. Шептун направился в сторону лагеря, его остановил голос Бэдли: — Постой, а не тебя ли я видел с шерифом Диленси? Шестёрку прошиб холодный пот и, не оборачиваясь, он продолжил свой путь в сторону лагеря. В полумраке рыжий пробрался к лошадям и, тихонько запрыгнув в седло, растворился в ночи, только промелькнула спина в бледном сиянии луны.