TWO BANDITOS

      Путники направились вновь на юг к Грейсвилл, а затем в сторону поселения. Джозефа не обрадовало ещё один день провести в жестком седле, но он стойко сносил все тяготы. Лони весь вечер проспорил с Кэтрин, объясняя, что таких чудаковатых, да к тому же белых, не потерпят в деревне, но под напором доводов любимой мужчина сдался. И вот, они катили по знойной пустоши вперёд на встречу с Титонкой. Судя по описанию, которое дали музыканты, это точно был шаман. Пи осталась на ферме ещё на один день, чтобы помочь подруге по хозяйству, благо что Сайк рядом и можно не опасаться за жизни детей и жены. С такими размышлениями катил здоровяк по узкой тропе. Неожиданно молчание нарушил Джозеф и задал вопрос: — Я слышал ваши имена имеют какое-то значение, это правда? — паренёк посмотрел на краснокожего, ожидая ответа, и поморщился, когда конь наскочил на ухаб. — Да, правда, у нас имена дают при рождении родители или шаман, если так велят духи, — разъяснил мужчина и зорко посмотрел на горизонт, где виднелась дымка, но ничего не сказал музыкантам об увиденном. — А твоё имя, какое оно имеет значение? — спросил красноволосый. — Наверное что-то интересное и красивое, — барабанщик восседал в седле как ни в чём не бывало и непринуждённо вёл беседу, в отличии от друга. Лони заразительно засмеялся, отчего его носогубные складки проступили ещё сильней, а в уголках глаз появилась глубокая сетка морщин, волосы черные, как вороново крыло, разметались по трясущимся от смеха плечам. Детина смахнул слёзы с озорных глаз и продолжил объяснять: — Джош, ты будешь сильно удивлён, но моё имя очень забавное и редкое для этих мест, — заглянул своим добрым взглядом в бархатистые глаза, полные недоумения, — оно значит «проливной дождь». — Да кто ж тебе придумал такое странное имя, — завозмущался Тайлер, — неужто этот сумасбродный шаман, — парень косо посматривал на коренного жителя равнин. Краснокожий продолжал улыбаться и весело поглядывать на ребят. — Мои родители долгое время не могли иметь детей, что они только не делали: ходили в священные пещеры, на тропу предков и приносили дары. Отец постоянно выполнял все приказы Титонки, и вот однажды боги услышали молитвы родителей и на свет явился я, — мужчина скромно поклонился путникам, не вылезая из седла, — радости не было предела, и когда пришёл черёд наречь дитя, немолодые родители растерялись от неожиданного счастья, ведь до сих пор не могли поверить в чудо, тогда моя бабушка, очень мудрая женщина, сказала: «ребёнок долгожданный, как дождь в пустыне», — и меня назвали Лони. Это имя даже не принадлежит нашему племени, и всю жизнь в деревне ко мне относились, как к чужаку, — улыбка сошла с лица и на высоком лбу пролегла морщинка печали, — я никогда не чувствовал себя частью племени, и как только мне исполнилось шестнадцать лет, я отправился в город, где и обучился английскому языку, но, увы, и здесь я тоже был чужаком, но я не отчаивался и приспособился жить на два таких разных мира: доставлял из города необходимые в обиходе соплеменников продукты и вещи, а из деревни возил травы к местному доктору, за что меня и прозвали Лони-аптекарь. Вскоре я познакомился с Сайком, в мальчишке я увидел себя — чужой среди своих. Мы стали вместе заниматься распространением необходимых товаров, ну, а затем, — лицо просветлело и вновь заиграла добрая улыбка индейца, — я повстречал мою милую Кэтрин, — подстёгивая коня поведал историю своей жизни мужчина, — теперь вы имеете представление о моём племени, оно не любит чужаков и даже к своим соплеменникам иногда относятся с прохладой. — Лони, мы всё прекрасно осознаём, но ты пойми нас, встреча с Титонкой — это вопрос жизни и смерти, — с унынием произнёс исполнитель. — Мои родители умерли в прошлом году от неизвестной болезни, — продолжил индеец, — в деревне решили, что это проклятие постигло их из-за меня, и стали враждебно относится ко мне, последние полгода я не появлялся в резервации и, если честно, не знаю, как нас встретят местные жители, — с сомнением проронил Лони, — поэтому, когда приедем, молчите, говорить буду я, а то ненароком вы прогневите богов и всё закончится не лучшим образом для вас, — наставлял всю дорогу артистов краснокожий. Впереди в долине виднелись сине-сизые облачка дыма и его запах донёсся до обоняния путников. — Ну, вот, мы почти и приехали, — проговорил детина, — главное не забывайте, что я вам говорил. Наездники въехали в селение и медленно поехали в центр, где расположился шатёр вождя. Собаки недовольно залаяли на незнакомцев, женщины, занятые своей повседневной работой, побросали дела и с неприязнью поглядывали на музыкантов. Скво выкрикивая проклятия на неизвестном диалекте, хватали любопытную детвору, снующую среди собак, в охапку, и торопились скрыться в своих типи. Джозеф смотрел завороженно на коренных жителей Америки, у него аж дух захватывало. Это тебе не таращиться на восковые фигуры в музее Cosi! Настоящие люди из плоти и крови! Воины бросали свои рутинные дела и выходили вперёд. Кто-то чинил лук, так и замер, открыв рот, другой сжимал нож, не успев разделать свою добычу, в общем мужчины пораскрывали рты и взглядом скользили по бледнолицым, которых привёз Лони. Недовольный ропот волной ширился среди индейцев. Молодой парень увидев барабанщика с его яркой шевелюрой, принялся выкрикивать: — Лута, ахэну Лута!— подросток с замиранием смотрел на Дана. — Лони, что талдычит этот малый? — спросил шатен. — «Ахэну» на нашем языке значит улыбка, смеющийся, — ответил аптекарь спускаясь на землю. — А Лута, ты так и не сказал, — крашеный покосился на соплеменников Лони. — Это легенда о доблестном воине, если вам интересно, я попрошу разрешения у Гудэхи вам её рассказать, — к фермеру подошёл мужчина, и увидев с каким благоговением поглядывает на него их проводник, музыканты поняли — это вождь. Высокий, даже слишком высокий, мужчина в самом расцвете лет. Тонкие губы поджаты, а из-под косматых насупленных бровей глядят на непрошеных гостей бархатные глазёнки, полные проницательности. Весь вид создаёт образ вечно недовольного человека. Тихим, спокойным голосом, вгоняющим в транс, он произносит свою пространную речь на непонятном языке, состоящем из нечленораздельных, каркающих звуков. Лони с трепетом смотрит на вожака и, покорно опустив глаза, кивает головой, отчего его вороновы волосы водопадом рассыпаются по опущенным плечам. Весь его вид выдаёт, какой страх и уважение он испытывает к старшему. Тайлер схватил барабанщика за руку и подставил другу подножку, тот упал вместе с ним перед вожаком на колени, сложив руки в молитвеном жесте, залепетал: — О, великий и могучий Гудэхи, не смей гневаться на двух презренных белых, осмелившихся явиться в твоё селение, — вспоминая фильмы о индейцах, певец состроил рожу блаженного и продолжил страдальческим голоском, — Лони, переводи, — бросая косые взгляды на аптекаря просил шатен. Гудэхи растерялся и поинтересовался у переводчика: — Чего хотят эти бледнолицые, Лони, — мужчина достал из-за пояса трубку и задымил, пуская облачка дыма в лица ребят. Джозеф позеленел и закашлявшись попросил: — Лони, ты всё переводи, смотри, ничего не пропусти, — посмотрел на Джошуа и быстро побежал в кустики. Высокий краснокожий не понимал этих чудаков, которые даже для белых выглядели и вели себя весьма странновато. — Гудэхи, — не торопясь начал фермер, — эти молодые разыскивают шамана Титонка. Дан ничего не понимал, ему казалось, что две вороны каркают между собой, и только в конце смог разобрать «Титонка». Вернулся исполнитель и, застёгивая ширинку, поинтересовался: — Я ничего не пропустил, — проведя рукой по спине аптекаря. Джошуа и Лони зашикали на него. Барабанщик зашептал на ушко приятеля: — Кажись речь зашла о шамане. — Пошлите, — лаконично бросил детина и указал на вожака, который направился к неприметному шатру. Из невзрачного типи вышла девочка-подросток, совсем ещё ребёнок. На вид ей не больше пятнадцати-шестнадцати лет, возможно из-за её миниатюрного роста и хрупкого телосложения, но одно можно сказать точно — малютка обладает внешностью первой красавицы. Кожа намного светлей, чем у соплеменников, высокие скулы придавали соблазнительного шарма, озорные цепкие глазёнки таращились на незнакомцев из-под тонких изломленных бровей, на мгновение во взгляде пробежала какая-то внутренняя печаль и вновь появилась детская наивность. Вожак понимал, что не стоит показывать такую красавицу пришлым, ведь они могут сглазить её и прогневить духов, но также осознавал, что после ухода Титонка в пещеры предков она должна провести ритуал и задобрить богов. «Белые — не лучший вариант, но что поделаешь, на ком-то надо учиться малышке Пово», — подходя к шатру думал вождь. — Вот, дочка, пришли бледнолицые, они ищут шамана для своего венчания, — увидев в глазах девочки удивление, выставил ладонь и продолжил: — Да, я понимаю, что это не лучшее начало, но мы больше не можем ждать, племя без шамана, это не племя. — Лони, что талдычат эти краснокожие, — в мозгу кареглазого зарождались нехорошие мысли. Здоровяк заразительно засмеялся, впрочем он всегда так делал, и принялся как можно деликатнее разъяснять музыкантам: — Когда шаман койотов чувствует, что его дни сочтены, он уходит в пещеры духов, или ещё как их называют — предков. После себя он оставляет преемника, который в течение месяца должен совершить обряд и вступить в свою должность, но у койотов сложилась ужасная ситуация с шаманом. Титонка не оставил ученика, и получается всё перешло к его внучке Пово. Девушка-шаман — это к несчастью, а ещё большее несчастье то, что она уже целый месяц не может провести свадебный ритуал, в виду своего скверного характера, оправдывающего её имя, — в золотистом взгляде пробежал лучик озорства и сеточка морщин пролегла в уголках глаз. — А что не так с этой девчонкой и её именем? — спросил барабанщик откровенно пялясь на малышку, которая присела на шкуры диких животных и принялась помешивать варево в котле. — Пово — значит ведьма, у девушки буйный нрав и дед дал ей такое имя, когда принял в свой дом, вообще-то милашку родители назвали Сиху — белый цветок из-за её цвета кожи и неописуемой красоты, но девочка росла и показывала свой необузданный нрав. Родители Пово погибли в тот же год, что и мои, — в лучистом взгляде появилась печаль, — тогда дед забрал её к себе. Титонка очень любил Пово и всё делал, чтобы усмирить её характер, я ему объяснял, что белые это называют пубертатный возраст, и что всё со временем устаканится. Старик разводил руками и соглашался с советами бледнолицых, что было великой блажью, — аптекарь подошёл к кульминации всей этой истории, — вас привели к Пово, чтобы она провела свой первый ритуал. — Какой ещё обряд, — кареглазому всё это не нравилось. Краснокожий, глубоко вздохнув, начал плавно вести к главному: — У Пово был парень, а Титонка запрещал внучке смотреть на представителей сильного пола и заставлял красотку всё время тратить на «шаманство». Старый думал, что вся эта дурость с любовью пройдёт. Кавалер отчаялся ждать и завёл новую зазнобу, вскоре они должны были пожениться. Племя собралось в торжественный день на главной площади у шатра Гудэхи, вождь принялся читать прошения богам, как вдруг, словно из-под земли, выросла Пово и зашептала свои заклятия… — Лони пожав плечами вновь засмеялся, — молодая пара вскоре рассталась, и вожак во гневе приказал выгнать за непослушание милаху из племени. Титонка упросил не трогать внучки, взял все её проступки на себя и пошёл в пещеры вымаливать у богов прощения. — Выходит, он где-то там в пещерах? — крашеный ткнул в гряду гор, что синела на горизонте. — Да, к чему я всё и веду, а вы норовите меня перебить, — возмущался фермер. — Тогда пошли в горы, — шатен подорвался и засобирался к лошадям. — Я же говорю, не перебивайте меня, — улыбка сползла с лица краснокожего, — выслушайте внимательно, старик долгое время пропадает, возможно его уже и нет в живых, — прискорбно сообщил индеец, — а путь в пещеры знают только шаманы, — объяснил Лони. — Получается, Пово не знает, — расстроенный Джозеф поглядывал на девицу, которая продолжала готовить на очаге. — Знает, но она не скажет, пока не проведёт свой ритуал. — Так пусть проводит, — с энтузиазмом выпалил барабанщик. Аптекарь покосился на ребят. — Вы готовы участвовать в обряде, — завуалированно начал детина. — Ну, если это нужно, чтобы узнать о пещерах, то я готов, — непринуждённо ответил Дан. — А что за ритуал? — сомнение не покидало буйной головушки Тайлера. — Я же говорю, Пово нарушила церемонию венчания и теперь она должна задобрить духов и провести обряд бракосочетания. — И кто жених и невеста? — красноволосый туго соображал, но обворожительно улыбался. — Вы, больше некому, — индеец развёл руками. Молодые люди оцепенели, они в шоке! — Это просто какой-то шантаж! — возмущаясь парень зашипел. — Ах, ты, маленькая змея, это твои уловки, да? — карие глазёнки превратились в две узкие щели. — Вы можете отказаться и вернуться домой или согласиться, и она отдаст вам карту. — Девуля вертела пожелтевшим свитком, на котором было что-то начертано. Молодые переглянулись, стали шушукаться, а затем ответили: — Ладно, мы согласны, — в унисон проголосили ребята. — Тай, почему ты всё за меня решаешь, — возмущался барабанщик, когда их привели в шатёр и приказали готовиться к обряду. — Джишва, успокойся, я всё рассчитал, — начал хлестать друга по щекам приводя в чувства, — когда все соберутся на площади, мы проберёмся в шатёр шамана и выкрадем карту, — гений делился своим планом. — Но, пообещай, что ты никому не скажешь, что нас чуть ли не поженили, — состроив недовольную гримасу, Дан отправился к выходу. — Да кто узнает, это всё нереально, воспринимай данное как будто это игра! — следуя за приятелем, наставлял младший. Наступил вечер, в центре селения на небольшой площади начали жечь костры, а доблестные воины исполнять свои боевые танцы. Две тени проскользнули между шатров и направились к небольшому типи. Молодёжь пробралась вовнутрь, где они ещё недавно беседовали с Пово. Парни принялись шарить по углам в поисках карты. Джозеф под шкурами койотов заприметил ларчик и полез в него. В ларце находились непонятные баночки-скляночки, наполненные всевозможными жидкостями. Малец открыл пузырёк и понюхал содержимое, до боли знакомый запах дразнил его обоняние. RED BULL! Тай уже и не смог вспомнить, когда в последний раз вот так наслаждался своим любимым энергетиком. Без задней мысли кареглазый хильнул напитка, приятная нега растеклась по всему телу. Неожиданно перед певцом выросла тень и Дан завопил как угорелый: — Что ты делаешь, придурок, тебе парковки мало! — барабанщик выхватил пузырёк, где на дне плескалась коричневатая жидкость. — Прости, бро, я не смог удержаться, — смачно отрыгивая пролепетал младший. Вдруг раздался топот ножек и ребята вернулись к костру.