9/11

И вот они подъехали к Пентагону. Это было огромное и массивное здание. Вашингтон бывал тут довольно часто во времена холодной войны, но в последние лет десять надобность в посвящениях военных объектов отпала. Выйдя из машины, Ди-Си вдохнул свежего утреннего воздуха и остановился на пару секунд, оглядев округу. Что-то не давало ему покоя, было какое-то волнение на подсознательном уровне. Столица ощущал что-то непривычное, инородное, у него было плохое предчувствие. Вздохнув и отбросив тяготящие мысли, он сосредоточился на главном и вошёл в здание. А в Пентагоне было полно народу. Люди как ошалелые носились с бумагами из кабинета в кабинет. Ди-Си удивлённо наблюдал за происходящим. Подобного он не видел с конца холодной войны. Впрочем, на данный момент ситуация была не из лучших. Стараясь не привлекать к себе внимания, столица быстро направился к своему кабинету, но пройти незамеченным ему не удалось. Сотрудники завидев столицу, окружили его и начали протягивать бумаги, наперебой что-то спрашивать, объяснять, просить подписать или дать совет. – Я не буду сейчас ничего подписывать, но с вашими документами мы обязательно разберёмся. Занесите их ко мне в кабинет. У кого-нибудь есть вопросы? Приму вас в течении получаса. Вольно. После, минуя людей, Вашингтон дошёл до своего старого, захламлённого кабинета с маленьким запылившимся окном. На столе лежит множество бумаг и телефон, рядом с которым приклеен стикер с важными номерами. Пока Вашингтон обустраивался в кабинете, ему принесли всю последнюю информацию по происшествию. Около получаса он выслушивал отчеты персонала о проделанной работе и заполнял некоторую документацию, а после принялся читать. Он долго и внимательно изучал все детали, а потом, взяв телефон, набрал генералу. После недолгой беседы Вашингтон, захватив с собой некоторые бумаги, направился в соседний блок. В коридорах было холодно и многолюдно. Вашингтон пару раз сбивался с пути, забывая куда идти. Все коридоры были очень похожи без каких либо отличительных знаков, да и сам по себе Пентагон являлся тем ещё лабиринтом. Когда-то давно столица ходил здесь с проводником. Ему всегда было интересно, как люди, работавшие тут, всегда точно знали куда идти. Он, даже спустя не один десяток лет посещения этого места, путался и порой сворачивал не туда, но сейчас подобное происходило из-за волнения. В голове было слишком много мыслей. Он думал о Нью-Йорке и о погибших в теракте, ему хотелось бы поговорить с США. Но, увы, чудес в его жизни не бывает и сейчас он оставался практически наедине с проблемой. Ди-Си добрался до огромного зала. Там было очень много аппаратуры и людей. Каждый над чем-то усердно работал, сидя возле маленьких компьютеров. Столицу подозвал к себе генерал и, показывая на мониторы, долго объяснял важные вещи. – Как же так вышло? – в пол голоса спросил Ди-Си, покачав головой. Парень даже не хотел задаваться этим вопросом, но он в итоге вырвался. Генерал подвёл его к рабочему столу. – Над Нью-Йорком каждый день летают сотни самолётов, никто и не думал, что произойдет такое. – Да, конечно, – Вашингтон опустил взгляд и тяжело вздохнул. А правда мучала его, сводя с ума и уничтожая изнутри. Вашингтон знал, что и ему предоставят место пострадавшего. Генерал похлопал его по плечу. – Не вини себя, не убивайся, столица. Это не твоя вина, на все воля случая. – Да, конечно, – кивнул Ди-Си и протянул генералу бумаги. – Вы просили принести их, верно? – Да, спасибо, – мужчина взял их и начал рассматривать, а после раздал людям за мониторами. – Пройдемте со мной, столица. Нам есть, что обсудить. Вашингтон послушно последовал за мужчиной. Они долго шли по лабиринту из коридоров. Столица с трудом понимал в каком они блоке находятся и куда именно направляются, поэтому постоянно оглядывался по сторонам. Позже они вошли в какое-то помещение, и парень сразу все понял. В этом кабинете он был всего один раз во время Карибского кризиса. Там находилось множество высокопоставленных лиц, большинство из которых были военными.Вокруг них суетились сотрудники, предоставляя отчеты. Вашингтон присел рядом с министром обороны. И после прихода ещё нескольких человек заседание началось. Все долго обсуждали событие и дальнейший план действий. Разговоры были достаточно серьёзные. Атмосфера накоплялась с каждым новым зачитанным листом, подробности изложенные на бумаге были не утешающие. Обсуждения велись долго, иногда возникали конфликты и перепалки, но если приходили к согласию, то решения принимались молниеносно и почти сразу же уходили к исполнению. Вашингтон непосредственно принимал в них участие, но по сути от него требовалось лишь полное согласие с большинством и поддержка решений министра. Все понимали, что действовать надо быстро. – Ищите любые доказательства причастия Ирака к этому чудовищному теракту! – грозно отозвался министр, глядя на своих подопечных. Они закивали, быстро записывая что-то в свои толстые блокноты, сидя на стульях у стены. Вашингтон окинул министра недовольным взглядом. – Вы уже что-то утверждаете? Мы ведь ещё не начали расследование. Винить кого-то бессмысленно. Но столицу не слушали, на его слова никто не обратил внимание. Присутствующие молча окидывали Вашингтона осуждающими взглядами. Казалось, что сейчас его объявят изменником родины и выдворят из зала, но этого не произошло, а военный министр, игнорируя все сказанное ранее, тоже окинул столицу недружественным взглядом и холодно спросил: – Вы, Вашингтон, связались с Нью-Йорком? От него есть какие-либо новости? Вашингтон съёжился. Эта тема не давала ему покоя. Присутствующие молчали. Наступила напряженная тишина. Столица ощущал их взгляды, полные фальшивого интереса к судьбе какого-то бессмертного парня. Но больше всего поражало то, что никто до сей поры не задавался вопросом о том, куда в столь ответственный момент делся главный экономист страны. Вашингтон чувствовал холод в зале, чувствовал циничность, коей был пропитан каждый человек в этой комнате. Впрочем, он не сильно отличался от них. Такой же лицемер и лгун, просто имевший совесть и переживавший за потерянные жизни, а не деньги. Они все в одном болоте, одного поля ягоды. Но от этого было не лучше, все же какая-то часть ума Вашингтона отвергала его причастность к присутствующим. Его всю жизнь затыкали колкими словами, ставили рамки и условия, он должен был обрести счастье, став столицей, но обрёл лишь тяжелое бремя и потерял личную жизнь. С высоким положением в обществе он получил большую власть, а вместе с ней и большой груз ответственности. Америка давно не скрывала тот факт, что он – лишь жертва 'демократии'. Жертва, благодаря которой система работает, люди живут счастливо и американские города занимаются ровно тем, чем хотят. Стране нужен один город власти, который будет и политик, и дипломат, чей долг служить нации верой и правдой. На него давили стены, его сверлили взглядами. Он не мог отвертеться, не мог уйти. Его снова вынуждали говорить болезненные вещи. Он снова уходил в ужасающие предположения. Ему было неприятно, холодно, больно. Вашингтон опустил голову, шумно вздохнув. Руки у него вспотели и дрожали. В жизни было много вещей о которых он не хотел говорить, но приходилось. Сейчас на него молча давили, вынуждая сказать ужаснейшие новости. Вашингтон не желал этого озвучивать, но через силу и предубеждения он всё-таки сказал: – Я не могу связаться с ним. Он не берет трубку. Молчание стало напряженным и невыносимым. У него сильно участился пульс.Сказанные слова вновь возвращали его в суровую реальность. Вашингтон пытался отбросить пугающую до чертиков мысль о местонахождении Нью-Йорка. Он пытался отрицать то, что было практически очевидно. Столица отказывался верить в свою же теорию, он не хотел знать о ужасной трагедии ни для себя, ни для страны, но было уже поздно, механизм был заведён, а время неумолимо приближало следующий акт этого полного драмы спектакля. Министр уверил встревоженных пропажей экономиста присутствующих, что все будет нормально и то, что скорее всего Йорк просто забыл телефон и его исчезновение никак не связано с самолётами в башнях. – Я думаю, столица подтвердит мои слова, верно, Вашингтон? Ты же знаешь, Нью-Йорк-сити лучше нас всех, – не сводя укоризненного взгляда со парня, очень серьёзно говорил министр. Ди-Си понимал, что это нужно прежде всего, чтобы не сеять лишней паники. Кивнув, столица спокойно ответил: – Да, я всецело согласен с вами, господин министр. Скорее всего, Нью- Йорк просто забыл телефон. Думаю он скоро выйдет на связь, - округ Колумбия говорил очень непринуждённо, так, будто бы это сущий пустяк и его нисколько не тревожило и не удивляло исчезновение брата именно во время теракта. Вашингтон порой сам удивлялся насколько естественно и правдиво звучали его слова, а главное, ему верили. Этой вере он был не рад, но в политике нельзя было выжить без лжи. И малая ее доля была во всех словах сказанных им на совещаниях, конференциях, телепередачах и с трибун людям. Жизнь научила его мастерски лгать и выставлять эту ложь за чистую монету. Он ненавидел себя за это, но опять же, не в его силах что-то изменить. Это пороки людей, пороки общества, ведь никто не идеален, а политика всегда была грязной игрой и играть приходилось не только с оппонентами, но и с собой – со своими честью, достоинством, убеждениями, ценностями. Приходится чем то жертвовать, выбирать, идти против своих установок и нравственных понятий. Заседание продлилось ещё некоторое время. Обсуждения, много разговоров, споров и бумажной волокиты, которую так любезно предоставили Вашингтону. Столица кивал, глядя на прозрачные папки с бумагами. Разглядывая карту мира на стене, он думал о судьбе брата и жителей города. Напоследок министр произнёс воодушевляющую речь о том, как государство и люди нуждается в защите, и по этой причине нужно сильное оборонное ведомство, что способно не только защитить их, но и хранить мир во всём мире. Послышались аплодисменты. Каждому из присутствующих дали определенную задачу, после чего все спешно разошлись. Столице дали задание наблюдать за ситуацией и разобрать документы. В случае чего ему разрешалось покинуть Пентагон и отправиться на место событий. Вашингтон с нетерпением ждал окончания совещания, после чего пулей вылетел из зала. В холодных коридорах он чувствовал себя спокойней, чем в душном зале с вечно осуждающими и неприятными ему людьми, обсуждающими не лучшую тему. На полпути к кабинету его перехватил генерал. – Вашингтон! – окликнул он парня, ускорив шаг, стараясь нагнать и сравняться с ним. Столица остановился и, повернувшись, спросил: – Да? Что-то хотели? – Можете наведаться в корпус «С»? В моем старом кабинете есть сейф, где лежат очень важные документы. Министр попросил. Вы же помните код? – он протянул Вашингтону ключи. Парень взял их. – Да, конечно помню. Будет сделано. Он направлялся в заданный ему блок. Людей кругом становилось все меньше, в той части корпуса, куда он направлялся, недавно прошли ремонтные работы по укреплению стен, поэтому сотрудников было крайне мало. Вашингтон неспешно шёл к кабинету. Его мысли были заняты итогами совещания. Он все ещё не находил себе места из-за Нью-Йорка. Надеяться, что с ним все в порядке, было глупо. В подобной ситуации он бы первым делом позвонил столице. Нью не был безответственным, все как раз таки было наоборот. Вашингтон ходил как в тумане. Натыкался на людей, много думал, уходя в себя. Ему было глубоко наплевать на документы, он хотел в тишине сесть и осмыслить то, что узнал на собрании. Он желал поехать на место происшествия, разыскать брата и помочь людям. Подойдя к кабинету, он открыл дверь и прошёл внутрь. Перед ним оказалась полупустая, пыльная и тёмная комната, захламлённая старой аппаратурой и множеством всеми забытых книг и бумаг на полках. Столица включил свет и, открыв сейф, стоявший в нижнем ящике шкафа, взял нужные документы. Решив немного изучить их, он подошёл к окну в коридоре. Но то, что он увидел там, повергло его в ужас. Огромный самолёт нёсся прямо в здание. Вашингтон отшатнулся от окна. Он был изумлён, его охватила паника и страх. Документы выпали из рук. Все мысли разом выветрились из головы, сердце бешено колотилось. Огромный самолёт приближался к нему. Ди-Си оцепенел, страх полностью захватил и парализовал его, уйти он уже не смог, да и не успел бы. Все случилось слишком быстро. Раздался громкий взрыв, часть стен обрушилась и столицу накрыло обломками. Прошло некоторое время перед тем, как Вашингтон очнулся. Его разыскали одним из первых и вынесли из горящего здания. Вокруг него кружили врачи и по приказу правительства старались как можно быстрее привести его в чувства. Через полтора часа им это удалось. Все его тело изнывало от невыносимой боли, голова была перебинтована. Он, прищурившись, приоткрыл глаза. Голубое небо затягивала чёрная дымка, стоял неприятный смрад. Вашингтон, не в силах произнести и слова, удивлённо таращился на стоявших вокруг него врачей, которые только и спрашивали насчёт его самочувствия. Вашингтон лишь кивал или отрицательно качал головой, которая сильно болела. Позже ему дали таблетку, и разум заметно прояснился. – Посмотрим как у вас с координацией... Присядь. Медленно, аккуратно, – предложила женщина. Столица медленно приподнялся, но где-то в руке что-то прихватило. У него не получалось облокотиться на руку, такую боль он не мог стерпеть, от чего, схватясь за плечевую часть руки, завалился на бок. Врачи тут же окружили его. – Что со мной? – тихо спросил Вашингтон. – Перелом. Кажется оскольчатый. – Это хорошо или плохо? – Для вас – ничего хорошего. Нужно сделать перевязку и в больницу. В Нью-Йорк-сити по приказу министра вы не поедете, - с ноткой сожаления сказал врач. С Вашингтона сняли запылённый и порванный пиджак и закатали рукав рубашки. Кожа на месте перелома вспухла, виднелся большой синяк. Врачи долго осматривали руку и щупали её, что было довольно болезненно. Потом туда вкололи какие-то инъекции и перевязали конечность. И тут до столицы начала доходить суть слов врача. – Стойте. Вы сказали, что я не... – У вас серьёзный перелом в плечевой части руки, вам пробило голову. Вам противопоказаны любые нагрузки. Надо ехать в больницу. – Нет, – пробормотал Вашингтон. – Нет, нет и нет! Мне нельзя. Мне нужно к брату. Мне надо работать. Я не могу бросить страну в такой момент! – Это чревато последствиями, будут осложнения, столица! – Мне без разницы, не умру. Нужно ехать. – У вас рука отвалится после такого! – Ну и пусть! Завяжите так, чтобы не отвалилась! Я еду. Можете позвать генерала? Министра? Да кого угодно! Надо переговорить, – парень был очень раздражённым. Врачи заметались и через пару минут Вашингтону организовали встречу с министром. Ди-Си был настойчив и непоколебим. Министра такой настрой столицы весьма удивлял и пугал. Тихий и спокойный Вашингтон говорил на повышенных тонах, перебивал и активно отстаивал свою точку зрения. Такое бывало лишь в годы холодной войны, и за все сорок лет после этого он ни разу не поднял на оппонентов голоса. Сейчас он, казалось, был способен на все. Однако, Вашингтон ещё не знал всей правды. – Ди-Си, заткнись и послушай меня! - резко оборвал его министр. Вашингтон, услышав такое в свой адрес, потупился. Министр, довольный своим ходом, продолжил. – Послушай, дела совсем плохи. Если ты сейчас поедешь в больницу, есть шанс, что тебя по состоянию здоровья не возьмут вести расследование. – К чему это? – Вашингтон с непониманием уставился на него. – Самолёты не просто влетели в башни. Башни рухнули, – сухо сказал министр. Вашингтон на секунды замер. – П-простите, что? – дрожащим голосом переспросил парень, не веря услышанному. – Они рухнули. Всемирного торгового центра больше нет, – со всей серьёзностью повторил министр, а после недолгой паузы добавил. – Выживших крайне мало. – Нью-Йорк? – взволновано спросил столица полным отчаяния голосом. Надежда умерла ещё тогда, когда он увидел самолёт, летящий на Пентагон. Министр опустил голову и пару секунд молчал. Вашингтон крайне обеспокоено смотрел на него. – Он... Мы так и не смогли с ним связаться. После обрушения его телефон стал вне зоны доступа, - было видно, что мужчине было тяжело говорить все это. Его голос пусть и казался очень ровным и спокойным, но все же ощущалась дрожь. – Не может быть, – Вашингтон отшатнулся и стал бормотать себе под нос что-то невнятное. Его охватил ужас, паника. Он не мог поверить в то, что башни упали, а всегда удачливый Йорк попал под обвал. Люди, самолёты, башни. Теперь ещё и падение. Падение, которое человечество запомнит надолго. Они опоздали. Они не спасли всех людей, они утеряли ценного человека. Столица, вместо того, чтобы выплеснуть свои эмоции и рассказать о своих чувствах, умолк, забирая проблему глубоко в душу. Молчал, осознавая, что истерикой и слезами ничем не поможешь брату. Он старался быть спокойным и рациональным даже в такой ситуации, но сдерживаться было тяжело. Он подумал о многих тысячах погибших, о том, что чувствовал Нью во время теракта. Хотелось уйти, убежать подальше. Что-то внутри добивало и сгрызало его изнутри. Вина, такое всепоглощающее и не дающее покоя чувство вины, терзавшее его с самого начала. – Если ты поедешь, то весь груз проблем и расследование отдадут тебе. Уверен, что тебе оно нужно? – Там... там брат, – отчаянно оправдывался Ди-Си. Он ощущал себя опустошенным и морально уничтоженным. – Он же не умрёт, расслабься. Езжай в больницу. – Я... я не могу. Мой долг столицы служить своей стране и нации верой и правдой. Я не могу бросить всех, позвольте, пожалуйста, пожалуйста, – умолял округ Колумбия. Министр смотрел на ошарашенного и испуганного парня. Выглядел он растерянным и, казалось, что не исполнив его просьбу, он сломает столицу окончательно. Мужчина, вздохнув, кивнул. – Лучше от этого никому не будет, Вашингтон. Но если ты так хочешь, то езжай на место происшествия. Ты уверен, что найдёшь? – Да, уверен. Везите меня в Нью-Йорк! И свяжите меня с Олбани в конце концов! – холодно закончил столица и, пошатываясь, направился прочь. 'Это же не моя вина, верно? Не стоит убиваться. Это была всего лишь воля случая'.