Как Арсений Сергеевич нашел сердце для Шастуна

      Почему мне так плохо из-за этих голубых глаз, они как будто видят тебя насквозь. Хочется просто отвернуться. Вот смотришь ты человеку в глаза, и понимаешь какой он: добрый, плохой, или вообще похуист. Ведь только глаза могут выражать боль, которую невозможно скрыть, или радость, от которой твоей второй половинке становится тепло на душе. Но самое страшное, что можно увидеть в глазах человек - это безразличие. Именно оно тянет человека на дно, а после на дне становится так темно, как в болоте. А дальше человек вообще не понимает, как выплыть из него, и продолжает там жить.       И вот оно. В глазах Арсения мелькала злость, и то самое страшное чувство. Очень неприятно было смотреть на такого Попова. Ты видишь, как он устал, ты видишь, как со временем огонек в его голубых глазах тухнет, и они становятся уже не голубыми, а серыми, как небо в Санкт-Петербурге.       Антон снова попытался разглядеть в этих голубых очах хоть что-то, счастье, доброту, но этого там не было.       Они ездили так долго, как будто наворачивали миллионы кругов, уже казалось, что прошла целая вечность. Но эта карусель когда — то остановится, как и машина.       Они мчались по дороге, везде было пусто, все машины как будто вымерли именно в этот день, и именно в этот час. В лицо Антона ударял неяркий свет от блеклых фонарей, который заставил его зажмурить глаза.       Было так тихо.       Антон взглянул в окно, но и там было пусто. Было только видно, как какая-то бабушка гуляла с собакой.       Локации все время сменялись, то высокими многоэтажками, то деревьями, то просто пустой местностью. Антон долго смотрел в окно автомобиля, но его оживила тихая музыка, которая раздалась позади него. Он переключил свое внимание на водителя. Арсений включил, радио.       Антон пытался заговорить с Арсением, но из его уст вылетало либо мычание или кряхтение, которое вызывало легкое удивление на лице Попова.       Чтобы такое сделать? Ну, давай Шастун скажи хоть что-то. Собравшись с духом, Антон произнес: -Арсений Сергеевич, — прорезал тишину слегка хрипловатый голос, Антон немного скатился по пассажирскому сиденью вниз. -Да, — как-то грубо ответил Арс, не отводя взгляда от дороги.       Ну, вот теперь думай Шастун, какой диалог будешь вести с собеседником. А может подшутить над Поповым? Нет, не надо, а то этот старый-красивый-сексуальный-просто-милый-очеровашка-дед еще инфаркт схватит ненароком. Может, сказать, что ты мне нравишься? Да Шастун, просто гениально! Так стоп! О чем ты думаешь?! У этого Попова точно есть «а ля» красивая женщина с ребенком, зачем ты ему, такой неуклюжий парень, да еще и с больным сердцем! Но он же не знает, что это сердце болит не только из-за болезни, но и из — за тебя, придурок ты недоделанный! Да Господи, надо просто сказать, что ты уже задолбался сидеть в этой белой палате, устал от этих стен! Давай соберись! -Арсений Сергеевич, я не хочу в больницу, — Антон медленно перевел взгляд на фигуру сидящую рядом, он следил за реакцией мужчины, который медленно перевел свой взгляд на Антона, — я устал от этого больничного запаха, и от самой больницы, устал от бесконечных процедур, уколов и страха за собственную жизнь. А еще мне надо искать сердце! А если его не найдут, — голос Антона вздрогнул, — я умру…       Антон говорил все слова на одном дыхании. Стало так страшно за свою жизнь, что в один миг она может оборваться. Так страшно, что твоя жизнь зависит только от врачей.       От этих мыслей в уголках глаз скопилась влага. Антон пытался скрыть свои слезы за большими ладонями, тем самым отгораживаясь от своих мыслей, от людей, а конкретно от Арса, который сейчас смотрит на парнишку, от боли из-за которой и произошло все это. Боль она такая штука.       Арсений перевел обеспокоенный взгляд на мальчика, который закрывал свои глаза, не желая их показывать. -Антош, — прорезал низкий голос тишину. — Тихо, успокойся, все хорошо, я рядом, — послышался всхлип, первый, за ним второй и дальше.       Арсений тем временем свернул на обочину дороги, останавливая машину.       Шастун почувствовал, как большая теплая рука коснулась его спины. Антон перевел свой взгляд на Арсения, в глазах уже не было безразличия, в них читались испуг и теплота. Антон только ближе прижался к Попову, положив большие руки на грудь мужчины, зарываясь своим носом в его футболку, на которой останется большой мокрый круг из слез.       В этой позе они просидели несколько минут, хотя казалось, что прошла вечность. -Арсений Сергеевич, — сказал Антон, потихоньку успокаиваясь, — правда, не хочу в больницу.       Антон почувствовал, как мужчина отдаляется от него, вновь заглядывая в глаза собеседнику. Ареалы Арсения снова приобрели синий оттенок, вновь в глазах преобразился живой блеск, и снова эти два океана смотрели на него, казалось, что эти омуты, потянут тебя на дно. Ну, с Арсением можно куда угодно, даже на дно.       Вот он Арсений. -Ну… у меня есть одна идея куда можно поехать, вместо больницы, — сказал Арсения, — но при условиях, если ты будешь меня слушаться, и выполнять, то что я тебе скажу. Понятно? — Хорошо, — ответил Антон, — куда угодно, но только не в больницу.       Они отстранились друг от друга. Арсений вновь завел машину и отправился в путь, который не был известен Антону.       И снова менялись локации.       Машина мчалась по пустой дороге, останавливаясь только на светофорах, но дальше, она снова продолжала свой путь.       На горизонте появились многоэтажки, куда умчалась машина. Автомобиль вырулил во двор и остановился. Двери разблокировались, Арсений вышел из машины, попутно забирая вещи из нее. Антон, недолго думая, тоже последовал его примеру. -Пойдем, а то замерзнешь, — сказал Арсений, он выдохнул клубок дыма, который растворился за считанные секунды.        Попов отправился в сторону незнакомого для Антона подъезда.       Шастун быстро осмотрел двор. Ничего интересного, детская площадка, на горке которой сидели гопники, распивая спиртные напитки, и курили, казалось, что табачный дым доходил до Антона.       Около подъездов были лавочки, на которых сидели бабушки, явно обсуждая наркоманов и сплетни соседних домов. Рядом с лавочками росли деревья, на которых образовалась тоненькая корочка льда, Антону показалась, что из-за этого им трудно дышать, что лед хоть и тонкий, как ногтевая пластина, но деревья были такими неживыми.       Парень перевел свой взгляд на подъезд около него стоял Арсений, который переступал с ноги на ногу, тем самым показывая, что он замерз. -Антон, ты идешь! — уже такой знакомый голос привел Антона в чувства, парень сорвался с места и быстро подбежал к Арсению, попутно здороваясь с бабушками, которые мило ему улыбались. -Какой симпатичный юноша, — сказал милая старушка, указывая на Антона, который вмиг оказался с Арсением, — Арсений какай у тебя красивый мальчик, прям загляденье.       Услышав эти слова, Антон покраснел до кончиков ушей. Слава богу, что Арсений этого не заметил, так как была уже ночь, и вряд ли можно было что-то увидеть в темноте. Но от взгляда Арсения скрыть что-то, было очень сложно, и он заметил, как парень застеснялся, и сам улыбнулся этой ситуации. -Да, Анастасия Петровна, вот такой у меня милый, самый красивый молодой человек, — эти слова Арсений сказал специально, чтобы вновь увидеть это смущение, и это у него получилось, — нам надо идти, до свидания. -До свидания, — быстро сказал Антон, он почувствовал, как огромная рука схватила его ладонь и утащила к подъезду. -До свидания мальчики, — выкрикнула старушка.       Арсений и Антон оказались на первом этаже, где было холодно. Консьержки не было, а точнее Анастасии Петровны. Первый этаж был в теплых оттенках, светло-оранжевые стены гармонировали с большим лифтом, который был почти во всю стену.       Антон стоял с Арсением, который нажал на кнопку лифта. Двери открылись, и они отправились на нужный этаж. Цифры сменялись одна за другой, когда номер остановился на «4», они выбежали из лифта, оказываясь на этаже.       Сам этаж имел такие же тона, как и первый. Арсений отпустил руку Антона и приближался к большой черной двери. Послышался звук ключей в замочной скважине и дверь открылась. -Добро пожаловать в мой дом, — сказал Арсений, он быстро снял обувь приглашая Антона в квартиру, попутно снимая куртку с его плеч вешая ее на крючок, — я пойду, поставлю чайник, а ты располагайся. Если что, ванная вон там, — Арс указал на большую белую дверь, — а спальни прямо за углом через зал, ну надеюсь, ты понял, и смотри не потеряйся. -Хорошо, — сказал Антон, он быстро взглянул на фигуру Арсения, которая все дальше удалялась по коридору.       Антон осмотрел коридор, он был выполнен в бежевых тонах, на полу был линолеум в форме деревянных дощечек. Казалось, что ты находишься не в квартире Арсения, а в отеле.       Дальше располагался зал, он был настолько огромен, что у Антона сбилось дыхание. В центре стоял большой коричневый диван, впереди него размещался стеклянный кофейный стол. Внизу лежал огромный ковер постельного цвета. На стене висел огромный телевизор. По двум сторонам от плазмы были коричневые шкафы и стеллажи, на которых стояло множество книг, статуэток и маленьких живых растений. А внизу плазмы стоял PlayStation.       На противоположной стороне располагался большой шкаф, почти во всю стену, если в нем была гардеробная, Антон бы не удивился.       Окна были небольшими, зато широкий и длинный подоконник на котором лежала одна подушка, очень привлек внимание парня. Антон любил сидеть у окна, разглядывать людей, предугадывать, что с ними может случиться в данную минуту. Попробуйте, это интересно. Этот способ помогает избавиться от ненужных мыслей.       Рядом с окнами располагался плетеный стол, на котором лежали ручки и по бокам стояли два пуфика. Рядом находился балкон.        Антон был потрясен такой огромной квартирой.       Он дальше продолжил осматривать помещение. Из зала проход вел в две комнаты, которые располагались рядом, но была еще одна дверь, на ней было написано «кабинет». Антон не решился туда зайти. Он начал осматривать спальню. В центре была огромная бежевая кровать, по бокам были прикроватные тумбочки, на которых стояли лампы. Внизу так же лежал большой ковер белого цвета. Обои были коричневого оттенка. Вторая комната оказалась такой же, ну почти, разве что там был другого цвета коврик и все.       Ванную Антон нашел быстро, но не заострял на ней внимания, ванная как ванная.       Парень осмотрел всю квартиру. Он даже не думал, что это может так утомить. Антона почувствовал, как у него заурчало в живете, но есть особо не хотелось, было, дикое желание попить. Недолго думая, он отправился в кухню.       Арсений стоял к мальчику спиной, он достал кружки из посудомойки и поставил их на стол. Попов взял чайник и разлил кипяток по кружкам, кидая в них пакетики черного чая.       Арсений перевел взгляд на Антона и улыбнулся. -Ну, надеюсь, ты усвоился, — сказал Арсений, приглашая Антона сесть за стол, отдавая ему кружку с чаем. -Да, — Антон взял посуду в руки, отпивая немного кипятка. -У меня ничего сладкого нет, только сахар, — Арсений повернулся к верхним шкафчикам и достал сахарницу, положив ее на стол. -Нет, я не хочу, — только и ответил Антон, — спасибо.       Ребята просидели в тишине.       Антон встал со стула и прошел в зал, его примеру последовал и Арсений, забирая грязную посуду со стола и отправляя ее в раковину. -А где я буду спать? — поинтересовался Антон, оборачиваясь назад. -В соседней комнате, — сказал Арсений, — я тебе сейчас дам чистые вещи, и ты ляжешь спать. А то устал. -Да, вы правы, — Антон последовал на диван в большой комнате, и начал ждать Арсения, который должен принести ему чистое белье.       Антон даже не заметил, как глаза сомкнулись, и он рухнул на диван, погружаясь в сон.       Арсений, вернувшись с чистой одеждой, застал эту картину. Антон уже мирно посапывал на диване. Мужнина подошел к парню и взял на руки. Арс дошел до комнаты, где будет спать это ушастое чудо, и уложил его на кровать, попутно закрывая одеялом. — Ох, Шастун, почему ты так притягиваешь меня? — сказал Арсений, его стук сердца был громкий, казалось, что он был слышен во всем помещении, но Арс просто чмокнул парня в нос, удаляясь из комнаты.