Корабль не придет

      Действовать нужно было на опережение, оба хорошо это понимали. Рид определил крайний срок в две недели: он не мог задавать лишних вопросов специалистам без того, чтобы не вызвать подозрений ни потом, ни сейчас, поэтому только надеялся, что четырнадцати дней хватит. Что они успеют. Что не придется делать все впопыхах за одни сутки, если расчеты окажутся неверными, или кусать локти, когда в последний момент все пойдет наперекосяк.       Технической частью заниматься приходилось Ричарду: Гэвин попытался вникнуть в документацию по устройству машины, но от обилия схем, пояснений к схемам и комментариев к пояснениям голова шла кругом. Пришлось сдаться и уступить, подавив нарастающее желание контролировать все от и до; впервые Рид полностью положился на андроида в чем-то настолько важном и серьезном. Дело, которое они сейчас вместе готовили, обещало перевернуть в корне всю жизнь Рида, но он старался не задумываться об этом чересчур сильно. Ведь стоило только отвлечься от процесса и позволить себе сосредоточиться на том, что именно он собрался провернуть, как Гэвин тут же с удивлением спрашивал себя: это что, правда? Он действительно так поступит?       Рискнет? Решится?       Вопросы оставались без ответа, и Рид поступал так, как привык: все силы вкладывал в процесс ради достижения результата, ни о чем другом не задумываясь, да и себя особенно не жалея.       — Вы уверены, Гэвин? — Своими неожиданными вопросами Ричард начинал Рида раздражать. Гэвин был уверен, и даже если бы передумал — андроид стал бы первым, кто узнал бы об этом. И единственным, конечно, ведь никого больше к работе не подключали, но все же…       — Опять началось?       — Вам нужно побольше спать. Ресурсы здоровья вычерпываются гораздо быстрее, чем пополняются.       — Я нормально сплю.       — Я проанализировал ваш сон за последние три дня. Вы засыпаете около двух ночи, спите приблизительно пять часов. Фаза короткого сна составляет четыре часа, иногда больше, продолжительность глубокого сна на этом фоне незначительна.       — На том свете высплюсь.       — При сохранении тенденции это произойдет довольно скоро.       Риду хотелось еще раз огрызнуться, но рядом прошел капитан Фаулер, и детектив только махнул рукой. В департаменте можно было разговаривать о чем угодно, если только не упоминать конкретных деталей и планов, но Гэвин все равно порой дергался от резких звуков и чужих окриков. Лучше было не рисковать и замять эту тему, по крайней мере, до вечера: вот останутся наедине, и Рид подробно объяснит пластиковому ублюдку, почему не нужно указывать, как люди должны жить.       — А еще я плохо питаюсь, пью слишком много кофе и испытываю трудности с контролем эмоций, — заметил Рид, откидываясь на спинку офисного кресла. — Я все это знаю и без тебя, окэй?       — Окэй. — Девятисотый блеснул диодом. — Детектив Чэнь запрашивает конференцию по поводу расследования. Эксперты на основании схожести почерка преступлений получили новые детали и опорные точки.       — Прекрасно. Скажи Тине, что не нужно конференции, мы лучше приедем к ней. Так дело пойдет быстрее. Переночуем там, утром вернемся в Детройт.       Ричард наградил Гэвина долгим немигающим взглядом, а потом повернулся и посмотрел в терминал. Строки, отсветы которых детектив видел на обратной стороне монитора, замелькали с неестественной скоростью — андроид выполнял приказ.             ***       Девятисотый снова переключал музыку, избегая рекламы и песен, которые могли Гэвину не понравиться. Радио звучало негромко, сквозь приоткрытое окно мелодия вырывалась на воздух и там рассыпалась под давлением ветра, иногда смешивалась с дымом — Гэвин курил, когда ему становилось скучно. Ехали молча: Рид понимал, что думать и говорить сейчас может только о том, что они с Девятисотым планируют, но обсуждать больше было нечего. Оставалось только делать, вот они и двигались в Кливленд, и Ричард наверняка считал это путешествием, хотя больше не говорил такую ерунду вслух.       — До пункта назначения осталось два часа ровно, — сообщил Ричард, почему-то взявший на себя обязанность каждый час давать отчет об оставшемся времени. Но теперь только уведомлением андроид не ограничился: аккуратная длиннопалая рука поднялась в воздух и почти сразу опустилась ладонью прямиком на колено Гэвина.       Рид скосил взгляд вниз, проверяя, не показалось ли. Рука лежала, на вид напряженная — расстояние между сидениями заставляло Девятисотого вытянуться, ремень безопасности крепко хватал его за плечо, и поэтому выглядел напарник до абсурдного сосредоточенным.       — Что ты делаешь?       — Это флирт, — объяснил Ричард. — Судя по моим данным, подобные жесты служат проявлением симпатии.       — Тебе нужно как-нибудь погуглить статью о том, когда это уместно, а когда нет.       — Сейчас неуместно? Но мы наедине и ничем не заняты…       — О черт, Девятка.       Гэвин переключил управление на автопилот; скорость тут же упала, но Рид смог повернуть голову без опаски. Лицо андроида было спокойным и сосредоточенным, каким его и создали, и Гэвину вновь стало трудно поверить в то, что существо с такой миной способно испытывать сильные эмоции. Даже сейчас Ричард говорил о флирте так, словно тот был еще одной строкой в его ежедневном отчете.       — Что не так?       — Все это очень странно. — Гэвин опять посмотрел на руку Ричарда, попытался понять, что испытывает прямо сейчас. Да, ему было приятно, что Девятисотый проявляет знаки внимания, потому что, если уж откровенно, к Гэвину редко кто был по-хорошему внимателен. Но вместе с тем ему хотелось, чтобы свои порывы Ричард преподносил более изысканно, уместно… адекватно, в конце концов.       Нужно будет научить его как-нибудь потом, позже, если все пройдет хорошо.       — Вы имеете в виду, что мне нужно убрать руку? — уточнил Ричард, в очередной раз перескочивший на излюбленный официальный тон.       Часы на приборной панели показывали половину шестого вечера — еще ехать и ехать. Рид вздохнул и перехватил руку Девятисотого за запястье, потянул податливо расслабившуюся конечность вверх и остановил, когда ладонь оказалась аккурат посередине бедра.       Пальцы Ричарда еще пару секунд оставались безучастными, неживыми, а потом опомнились и чуть сжали ногу Рида сквозь плотную ткань серых джинсов: понял андроид что-то или нет, а теперь он выглядел намного приятнее, даже смог откинуться на подголовник затылком. Рид, увидев это, одобрительно усмехнулся и кивнул:       — Потом научишься. Все приходит с опытом, ушлепок.       Ричард ухмыльнулся почти так же, как это только что сделал Гэвин, и отозвался:       — Как скажешь, мудила.       Рид расхохотался в ответ, опустил стекло до конца и выставил локоть в окно; каким бы дурацким ни было то, что сделал андроид, а ему начало казаться, что атмосфера вокруг изрядно потеплела. И это было правильно — Рид не хотел проводить последние два часа путешествия в молчании.       Из-за приподнявшегося настроения Рид, подъезжая к Департаменту Кливленда, обнаружил в себе железобетонную уверенность в том, что от внимательного взгляда детектива Тины Чэнь ничего не укроется. В частности он имел в виду изменившийся характер отношений между напарниками, ведь вряд ли у Тины были хоть какие-нибудь основания думать, что Гэвин запланировал что-то серьезное на самое ближайшее время. Гэвин Рид в ее глазах был тем человеком, который ничего и никогда не планирует, просто позволяя событиям случаться с собой так или иначе.       Но он ошибся: Девятисотый при посторонних держался отстраненно и вышколенно, будто был самой настоящей машиной без намека на девиацию. Говорил по-деловому, задавал точные вопросы, время от времени вопросительно поглядывал на Рида, ожидая команды или разрешения; роль, которую он играл, не нравилась ему, но и сильно не напрягала. Ричард понимал, что сейчас самое время для отлично сыгранных ролей, и поэтому даже не морщился, когда Гэвин проходился по нему матом или вел себя так, словно никакого андроида рядом и вовсе нет.       Разобрав новые данные по делу серийных убийств и разделив обязанности так, чтоб каждый занимался тем, что умеет лучше всего, Гэвин и Тина выпили по последней чашке кофе уже в другом, более расслабленном настроении. Дело близилось к полуночи, у Тины на лице отразились первые следы усталости, но она упрямо не уходила, как будто чувствуя, что это последняя возможность провести время вместе с другом.       — Какие планы на день рождения, Рид?       Гэвин пожал плечами, вспомнив, что до тридцати семи ему осталось меньше месяца. Что ж, новый возраст он встретит уже далеко от Детройта и еще дальше от Тины, поэтому насчет планов можно говорить что угодно.       И он ответил правду:       — Буду работать, это ведь пятница.       — Вот именно. Вечер пятницы, самое то. Потом два выходных, можно оторваться.       — Чем ближе к сороковнику, тем труднее отрываться, — фыркнул Рид в ответ. — Может быть, организую что-нибудь в баре.       — Или напьешься вместе с котом.       — Или напьюсь вместе с котом. — Он не стал отрицать, усмехнувшись и покусывая край пластикового стакана из-под кофе. Про кота Рид подумал только сейчас, и теперь решал головоломку о том, как не оставить пиздюка на произвол судьбы. Принесенный Девятисотым кот ему не нравился, но выбросить его или даже сдать в приют Гэвин никак не мог.       — Ладно, надеюсь, я приглашена, — Тина наконец выбросила стаканчик и хлопнула Рида по плечу, наверняка пытаясь подражать кому-то из старших коллег. — Спокойной ночи, Рид. Ты уезжаешь утром?       — Да, пораньше.       — Удачной дороги.       Она перешла пустынную трассу и скрылась в слабо освещенном желтым холле Департамента. Некоторое время Рид оставался на месте и следил за тем, как ее силуэт путешествует по оконным квадратам, а потом Тина свернула в одну из дверей и исчезла. Гэвин обернулся назад, без труда отыскав в тени от козырька кафетерия моргающий диод Ричарда: тот ждал, пока можно будет подойти и перестать играть роль послушной, хоть и высокофункциональной машины.       — Как ты?       — Полон сил. — Гэвин смял в ладони стаканчик и бросил в мусорный бак. — Едем сейчас в мотель. Вряд ли кто-то станет за нами следить или проверять, но сделаем вид, что спим, а около двух можно будет начинать.       — Попробуешь поспать?       На пару секунд Рид задумался о том, как они двое могли бы провести эти буферные два часа; мысли ему понравились даже несмотря на то, что воображение подбрасывало самые банальные вещи. Тихо вздохнув, Гэвин покачал головой, удивляясь тому, как мало времени ему потребовалось, чтобы свыкнуться с мыслью об отношениях с андроидом — совсем недавно он взорвался бы от одного намека на такую идею, а сейчас всерьез рассматривал возможность.       И все-таки от нее отказался: два часа — это не полноценный сон, но дополнительные силы ночью ему не помешают.             ***       Окраины Кливленда ночью выглядели пустынно и заброшенно. Фонари нигде не горели: на каждом имелся датчик движения, так что вспыхивали они только если кто-то проходил или проезжал мимо, но Ричард дистанционно подключился к контроллерам южной сети и не давал уличному освещению работать. В косых лучах фар дорога выглядела мерцающей рекой, а дома с редкими вкраплениями освещенных окон и люминесцентных вывесок — прибрежными скалами. Рид не опасался на эти скалы натолкнуться, ведь за рулем сидел Девятисотый, но вот на то, что кто-то обязательно их заметит, он реально рассчитывал.       Пусть бы и замечали. Автомобиль из проката, без опознавательных знаков полиции. Едут себе какие-то люди, никому не мешают. Рид покосился в сторону Ричарда, провел пальцами вдоль полоски на его виске — пришлось трижды перекрыть диод пластырем, чтобы он перестал быть заметным в темноте.       — Нравится, как я выгляжу без индикатора?       — С пластырем ты выглядишь как придурок, попустись, — фыркнул Рид, отнимая руку и разглядывая электронную карту. — Поворот в темноте не пропусти.       — Я никогда не пропускаю повороты.       Через минуту Девятисотый резко вывернул руль, заставив автомобиль клюнуть носом, съезжая по спуску на объездную одноколейную дорогу. Свалка, куда они направлялись, лежала прямо по курсу, но через главные ворота Рид туда не рвался. Их вылазка должна пройти незаметно и тихо, потому они и делали огромный круг, чтобы оказаться в самом глухом месте кливлендского дистрикта.       Дорога тут превращалась в грунтовку, усыпанную старым щебнем. Ричард сбросил скорость и выключил фары, вглядываясь вдаль и по сторонам, выискивая, нет ли сторожей, полиции, случайных проезжих, оборванцев или кого там еще могло сюда занести. Изредка со стороны главного шоссе выблескивали вспышки, но автомобили всякий раз проезжали мимо, а вскоре трассу скрыл поворот за холмом, и темень превратилась в непроглядную.       Наружность выглядела так, будто они едут сквозь космос, пронизанный жидкими отсветами звезд. Трава на холмах казалась серебристой, тень выглядела тяжелым полотном, выброшенным на землю; Рид высунулся в окно и взглянул на небо — оно стояло высоко, звезды еле-еле проклевывались, были мелкими, будто пыль или алмазная крошка. Среди них поблескивали то ли самолеты, то ли спутники — Рид не разобрался и перевел взгляд вперед по ходу движения.       — Почти приехали. — Гэвин сощурился, вглядываясь и разбирая впереди на фоне неба высокие прутья решетки.       Никаких стоп-сигналов, отражателей, проблесковых огней. Старая городская свалка была под ведомством «КиберЛайф», но облагородили ее только спереди — главный вход, двухэтажное здание администрации, не более того. Здесь, в самом конце мусорохранилища, никто не бывал и о безопасности не заботился.       — Выходим! — Рид заторопился, глянул на часы и помрачнел — до рассвета оставалось меньше трех часов, а он вовсе не был уверен, что времени хватит. — Что по датчикам?       — Датчики движения здесь не стоят.       — А внутри?       — Нет. Свалка принимает старые машины с тридцатого года, здесь есть модели андроидов, которые заряжаются от солнечной энергии, поэтому они имеют тенденцию шевелиться, накопив заряд. Но ограда находится под напряжением — оно слишком низкое для того, чтоб повредить человеку, однако способно отправить сигнал на пост охраны.       — Ты справишься?       — Да.       Девятисотый улыбнулся и подошел к ограде. Узко поставленные прутья в высоту были в два его роста, каждый слепо утыкался в небо необработанным краем, но ни колючей проволоки, ни заостренных пик там не было. Преграда сложная, но Рид справлялся и не с такими. Он дождался, пока Девятисотый возьмется обнаженными пластиковыми пальцами за прутья и отрывисто кивнет головой, и бесстрашно полез по ограде вверх.       Электрический ток казался щекочущим, но малоприятным поглаживанием. В первый момент Рид едва не отпрянул; пришлось пересиливать себя и торопиться — он лез выше и выше, чувствуя, как приподнимаются волосы на голове, а Ричард в это время блокировал проходящий по сети сигнал тревоги. Наконец Гэвин добрался до верха, осторожно перекинул ногу через торчащую проволоку, спустился на полметра вниз и оттуда спрыгнул, попятившись по мягкой земле назад.       Готово.       Руки хотелось вытереть, отряхнуть. Ток словно поселился в кончиках пальцев, те гудели и не слушались, но Гэвин знал, что это скоро пройдет, и заставлял себя не беспокоиться.       Этот край свалки напоминал кладбище химер — отовсюду торчали металлические остовы странных конструкций, арматура топорщилась из раскрошившихся бетонных блоков, битое стекло блестело под лучами фонариков. Ричард повел Гэвина вдоль ограды, потому что идти напрямую через свалку в темноте было очень опасно.       — Что сюда свозили? — Отблеск света зацепил ржавый железный бок с нарисованным белой краской глазом. Присмотревшись, Рид опознал жестяную бочку из-под химикатов и нахмурился: такие отходы по закону утилизировали, а не вышвыривали просто так.       — Все подряд. В основном строймусор. Кливленд разрастался в три стороны, но северо-запад оказался слишком болотистым, застройку снесли, и то, что нельзя было использовать повторно, осело здесь. Это старая часть свалки, нам нужно дойти примерно до середины.       — Дальше. Вряд ли мы сможем выдать какую-то консерву тридцатого года за продвинутую модель «КиберЛайф».       План придумал Гэвин, а Девятисотый только помог его усовершенствовать. Суть заключалась в том, чтобы сымитировать смерть Ричарда, использовав для этого корпус другого андроида, в который будет загружен изрядный кусок памяти Девятисотого. Главная трудность заключалась в том, что корпус обязан быть похожим на современные модели. Большую часть компонентов все равно придется уничтожить, но оставшаяся, среди которой и блок памяти, наверняка будет изучена специалистами от и до. Ричард клялся, что сумеет сделать так, чтобы никто не заметил подмены, но для Рида, не понимающего в машинах, это не звучало правдоподобно.       Но все равно было лучше, чем отдать им Девятисотого.       Первых андроидов на свалке Рид не заметил. Так и прошел бы мимо, если бы Ричард не задержал за плечо и не указал лучом фонарика на темный, вгрузший в строймусор, блок.       — Их поначалу спрессовывали, — объяснил Ричард. — Часть пластика шла на переработку, но расход был небольшим, а с другими отраслями промышленности «КиберЛайф» не делится, поэтому блоки оставались здесь.       — Сколько в таком андроидов?       Блок напоминал куб размером два на два метра — по крайней мере, именно такую поверхность Рид видел впереди; вглубь блок мог уходить как угодно далеко, хоть на три, хоть на десяток метров. Внешне он ничем не напоминал андроидов, пресс так хорошо потрудился, что плоскости едва ли не лоснились под белым светом — ни впадин, ни выпуклостей.       — Около сотни. Пойдем дальше.       — А если их всех спрессовали?       — Все будет в порядке.       Гэвин тут же заткнулся, поняв, что чересчур сильно проявляет беспокойство. Молча пошел следом за Ричардом, подсвечивая то под ногами, чтобы ни за что не зацепиться, то по сторонам, не желая пропустить чего-то важного. Вскоре к одинаковым на вид блокам добавились каркасы автомобилей, железные контейнеры из-под угля, грубо сколоченные магазинные поддоны. Свалка становилась все более разнообразной, запахи тоже усилились, так что Рид благодарил погоду за то, что в основном ветер дул в спину и не давал прочувствовать весь местный колорит.       Вскоре Ричард решил, что нужно свернуть и углубиться в завалы мусора. Рид вздохнул тяжело, но спорить не стал, и смело полез вначале на возвышение, составленное из старых шин и пластика, а потом вниз, по другую сторону. И попал как будто на чужую планету, где все было мертвым, бесформенным и безликим, пугающим.       — Они и не думают все это разбирать.       — Теперь нет, — спокойно отозвался Ричард. — Андроиды свободны, никто из них не захочет здесь работать.       — Еще бы, — буркнул Гэвин, — дураков среди вас нет. Так эта планета и сдохнет в…       Он запнулся, как на словах, так и на деле. Потерял равновесие, схватился за торчащую из очередной горы мусора бочку, выровнялся и снова направил луч света вперед. Бесформенная масса на глазах превращалась в отдельные силуэты, Рид видел головы, руки, ноги, целые корпуса, изломанные или на вид обычные — это были андроиды без искусственной кожи, с забитыми грязью сочленениями, с выдраными пластинами и разворошеными внутренностями.       Несмотря на то, что запахов здесь почти не было, Рид почувствовал, что вот-вот сблюет, и задрал голову вверх, лишь бы этого не сделать. Над свалкой по-прежнему мерцала бриллиантовая крошка звезд, небо было точно настолько красивым, насколько то, что Рид увидел, было омерзительным.       — Пришли? — не опуская взгляд, спросил он.       — Еще нет. Это только начало, Гэвин. Хочешь остаться здесь?       — Ага, щас. — Рид фыркнул и зло посмотрел на Ричарда. — Это был мой план, так что хватит трепаться и веди давай.       Первые три минуты детектив сумел не обращать на уничтоженных андроидов внимания, но потом один из них шевельнулся. Потянулась вперед мятая кисть, пальцы дрогнули в попытке за что-то зацепиться, характерный звук электронного механизма заставил внутренности сжаться от сиюминутного ужаса. Ничего подобного Рид не видел даже в кошмарах, но был теперь уверен, что именно это начнет видеть в них впредь — забыть такое зрелище ему не представлялось возможным.       Еще хуже стало, когда Рид представил себе Девятисотого, погребенного под грудой металлолома. Сломанного, отключенного, в пятнах ржавчины и плесени. С вынутым регулятором насоса, с полустершимся серийным номером над правым глазом.       Эти машины не были на него похожи, но Ричард вел Гэвина дальше, и тот мог видеть, как меняется внешний вид андроидов, как светлеет пластик, как сочленения и стыки пластин становятся все более незаметными и гладкими. Как удлиняются, в конце концов, тусклые серийные номера.       — Здесь есть те, из армии Маркуса?       — Маркус их всех забрал, чтобы похоронить. Официально андроидов тридцать восьмого года тут нет. Но я читал файлы «КиберЛайф», и в ноябре они осуществляли ежедневные рейсы до Кливленда из Детройта. Предполагаю, что именно здесь мы найдем корпуса тех машин, что были уничтожены во время паники. Организации отключали андроидов десятками, «КиберЛайф» забирали их для тестирования…       — Стали бы они целых андроидов выбрасывать?       — Это не они. Это армия. Там пошли дальше и после деактивации в андроидов стреляли, чтобы те уж наверняка не стали девиантами и не выдали секретную информацию третьим лицам. Вот на этих я рассчитываю.       Ричард оказался прав, и вскоре Гэвин начал замечать первых GJ500, потом и GS200 из службы общественной безопасности. На большинстве андроидов невозможно было прочитать серийный номер, но вскоре Рид научился опознавать их по характерным деталям и почти не обращал внимания, пока не натолкнулся взглядом на слишком знакомое ему «РМ700».       Полицейский андроид, женский молд. В Департаменте до сих пор несколько таких, уже пробужденных, работало, а тут одна лежала, наполовину сдавленная старым металлическим бойлером, слепо пялилась в ночь пустыми глазами… нет, оптическими блоками. Гэвин с усилием заставил себя отвернуться и прекратить думать об этих пластиковых болванках как о личностях, подобных Ричарду.       — Думаю, тут мы найдем все необходимое. Я просчитал, какие нужны детали, и мы сможем собрать их из SQ800, РС200 и GJ500. Тем более, что большая часть корпуса все равно будет уничтожена взрывом, верно?       — Ага, да… — Гэвин потянулся за сигаретной пачкой, но так ее и не коснулся — лучше было тут не курить, не оставлять следов. — Говори, что делать. Черт, надо было прихватить отвертку или там пилу.       — У современных корпусов все устроено иначе, пила не понадобится. — Ричард улыбнулся, посмотрев на Рида, и тот некстати подумал, как, должно быть, нелегко Девятисотому находиться среди убитых собратьев, просто так сваленных в кучу среди миллионов тонн различного дерьма. И раз он при этом держится нормально, то и Рид подзабьет на морально-этическую часть.       Нужно разломать парочку пластиковых ушлепков на части, так он разломает. Нужно потом собрать из них нового монстра Франкенштейна — значит, соберет.       — Как тебе вон та нога? — Он ткнул пальцем в ближайшего андроида, не присматриваясь к тому, что это за модель. — Хочешь одинаковые конечности или как получится?             ***       Все было закончено как раз к рассвету. Фонарик Гэвин засунул во внутренний карман куртки — небо розовело, свалка покрывалась мягкими полутонами теней, так что под ногами теперь было неплохо видно. Они пошли обратно тем же путем и темпом, и Гэвин успел увидеть, как в небе появляются птицы, с громкими криками носясь над горами мусора взад и вперед. Тишины больше не было — слышались электронные сигналы, звуки голосов и обрывки мелодий: Ричард объяснил, что многие андроиды были запрограммированы на раннюю активность, и заряд с солнечных батарей позволял им ее воспроизводить.       В утреннем свете свалка больше не казалась пугающим и кошмарным местом, а ночные иллюзии и страхи Гэвин вовсе позабыл от усталости. Мыслями он уже находился в Детройте, на подземном этаже парковки, где в свободном блоке они с Ричардом планировали оставить все детали, полученные за сегодня. Там же их придется и собирать, но это неудобство было пустяковым по сравнению с масштабом дела, на которое они работали.       Автомобиль стоял по ту сторону забора точно так же, как его и оставили. Ричард внимательно осмотрелся вокруг, но не заметил ничьих следов, так что первым полез на верхушку ограды, а потом поперетаскивал все прихваченные со свалки конечности, компоненты и детали на другую сторону. Рид во второй раз пересилил себя, по-быстрому перебравшись через ограду под напряжением, а потом дернувшись от неожиданного удара током — слишком быстро дотронулся до металлического крыла автомобиля.       — Это остаточный разряд, все в порядке. — Ричард подошел к нему, взяв за руку, которую Рид отчаянно растирал пальцами. — Скоро все пройдет. Спасибо, что делаешь это ради меня, Гэвин.       — Черт, Девятка…       Рид зажмурился от непривычных для себя чувств, навалившихся вдруг разом, перемешанных и оттого непонятных. Зарылся пальцами в волосы на затылке Ричарда, сжал у корней — надо же, как настоящие на ощупь! — и прислонился к его лбу своим, горячим и капельку вспотевшим.       — Поменьше херни этой неси, понял, — потребовал он, не отстраняясь. — Давай паковать хреновины, время не ждет.       Компоненты удачно поместились наполовину в багажнике, а наполовину на дне автомобиля, между передним и задним рядом кресел. Ричард прикрыл их резиновым ковриком, чтобы со стороны было незаметно, но Гэвин махнул рукой: если какой коп пожелает заглянуть в салон, так пусть сперва на значок Рида полюбуется, а потом уже лезет.       Оставались мелочи: доехать до мотеля, где Рид должен был пересесть в собственный автомобиль, а потом вернуться в Детройт разными дорогами. Мер предосторожности слишком много, как не поленился сообщить Девятисотый, но Гэвин хотел, чтобы все сработало идеально.       Но всё провалилось на первом же этапе. Поворачивая на парковку позади мотеля, Гэвин увидел полицейский автомобиль, а еще через секунду Ричард распознал на водительском месте Тину Чэнь, смотрящую прямиком на них.       — Вот блядь… — под нос ругнулся Гэвин, поглядывая через плечо и проверяя, насколько незаметна их добыча. — Повезло так повезло.       Стоило остановиться, как в окно постучали. Гэвин выругался еще раз, стекло поползло вниз, медленно втягиваясь в дверцу, и он угрюмо посмотрел Тине в лицо. Хотел начать первым, но она опередила, спросив:       — Что ты задумал, Рид?       — О чем ты, детка, все в порядке же. — Гэвин и сам отлично слышал, как незначительно звучат его слова. Нечего и думать, будто Тина поверит, и она, конечно, не поверила.       — Не держи меня за дуру. Вначале ты являешься сюда, хотя хватило бы обычной конференции для того, чтобы решить все вопросы. Потом решаешь уехать с самого утра, а когда я прихожу пораньше, потому что хочу попрощаться, оказывается, что вы двое не только не уехали, но еще и бросили свою машину!       Нужно было исчезнуть ночью и оставить автомобиль где-нибудь у обочины, запоздало понял Рид. Тогда бы ни Тина, ни кто-либо другой не сумел его отыскать или опознать.       — А теперь вы возвращаетесь утром, у твоего андроида заклеен диод и, Рид, судя по твоей морде, ты не в ночном клубе развлекался.       — Что с мордой? — Он повернул к себе зеркало заднего вида и ругнулся в третий раз — на скуле виднелся длинный мазутный след, неизвестно откуда взявшийся. — И ты мне ничего не сказал, хер пластиковый?       — Я не подумал.       — Значит, вы оба что-то замыслили, — констатировала Тина. — Вылезайте из машины. Я хочу осмотреть транспортное средство.       — Чэнь, ну не выебывайся! — Рид все-таки вышел, попутно пытаясь рукавом оттереть грязь с лица. — Мы взрослые мужики и у нас были дела. Мало ли, куда я ездил.       — Открой багажник.       — Еще чего. Я сержант, между прочим, ты не имеешь права смотреть мой багажник.       — На территории Кливленда еще как имею. Открывай, если не хочешь, чтобы я написала рапорт.       Гэвин планировал упрямиться до последнего. Он хорошо знал Тину и поэтому думал, что рано или поздно она сдастся, отстанет или заторопится куда-нибудь еще, но тут он услышал, как щелкает механизм багажника, и крышка слегка подскакивает вверх, разблокированная прикосновением Девятисотого.       Мысленно Рид тут же настучал ушлепку по электронным мозгам, но в реальности только покосился на его спокойную фигуру и поджал губы.       Тина обошла машину, бросила подозрительный взгляд сразу на обоих и приподняла крышку. Ей потребовалась пара секунд на то, чтобы рассмотреть предметы внутри, и еще столько же, чтобы понять, что это такое. После этого она помрачнела, аккуратно закрыла багажник до повторного щелчка и скрестила на груди руки, а Гэвин, у которого появился с десяток вариантов для объяснения, неожиданно для самого себя совершенно искренне сказал:       — Мне это нужно, Тина. Без вариантов.       — Тогда рассказывай.       Гэвин посмотрел Тине через плечо, на Девятисотого, заложившего руки за спину и слегка опустившего голову. Чем больше людей знают какой-то секрет, тем больше шансов, что они его разболтают. Что сделают что-то неправильно, обмолвятся о детали, казавшейся им незначительной, опоздают или наоборот придут слишком рано. Человеческий фактор — единственная в мире сила, кроме разве что божественной, на которую невозможно повлиять.       Но Ричард, перехватив направленный на него взгляд, кивнул, и Гэвин решил рассказать.