Тёмная магия — дрянь. Родной брат — сундук с тайнами. Болеть в Хогвартсе — редкостная дрянь, и это никакая не тайна.
Вот то, что я вынесла из последних дней, за короткий промежуток узнав и испытав столько, что хотелось проглотить чудесную таблетку и всё забыть. Но отчего-то глупые ученые занимаются чем угодно, кроме изобретения подобного средства. Не считая «Obliviate», конечно. Сказалась общая усталость, смена климата или злой рок, но испытанное излишне сильно сказалось на молодом организме — вечером температура взлетела до небес, в глаза словно перца бросили, и в башню после отработки у Снейпа поднялась ходячим трупом. О качестве чистки котлов и взгляде профессора говорить не стоит… Мне хватило силы воли окончить и с вежливой полуулыбкой попрощаться, на том всё хорошее приказало долго жить. Каково везение! Уже сидя с ногами на кровати с выражением смирения, я больше всего на свете не хотела, чтобы завтра наступило. Это означало бы начало новой карусели отработок, общения с неприятными мне людьми и… да, встречу с Эром. Он посчитал, что объяснил достаточно, и закрыл тему занятий несвойственными мальчишками вещами, но мне недостаточно поверхностного «иногда я пускаю в свою голову директора и пытаюсь стать животным не только по характеру, но и физически». Нет, этого точно недостаточно. Здоровье решило в мою сторону — я разболелась, и любые встречи пришлось отложить. Одно оставалось неизменным: Седрик действительно сдержал слово, и каждая моя отработка проходила в его компании, как только преподаватель или кто-либо еще скрывался из виду. Открыто показать, что пуффендуец честен и не бросает дам в беде, мы не решились по понятным причинам. Это наш секрет. О том, что я возвращаюсь по вечерам к башне не одна, не узнала даже Диана, а уж она… я искренне надеюсь, что, раз не в курсе она, то не в курсе остальные. Если что и могло спасти мои унылые будни, так это чай. Благородный британский напиток обычно приводил меня в равновесие за короткий срок, что в нынешней ситуации просто необходимо. Крохотный глоток из большой кружки внезапно оказался тем, что заставило меня отбросить одеяло и закашляться уже без мысли о выздоровлении. Так и убить можно! Кто добавляет столько сахара?! Ну, конечно же, заботливая Диана… Даже сама эта кружка для меня непривычна. Всё никак не привыкну к огромным посудинам вместо фарфоровых чашек, да ещё с таким количеством сахара… Стоило мне поперхнуться, улыбка моментально сползла с лица подруги. — Что-то не так? — Ничего, — я выдавила улыбку. — Просто сахарницы в Хогвартсе явно пострадали от налёта одной маленькой волшебницы. — Подумаешь, — Ди заметно расслабилась после моей шутки и опустилась на кровать рядом. — Как ты, болезная? Никогда бы не подумала, что чистка котлов может довести до такого состояния! Это всё Филч, — она скривилась, — если бы не он, вас бы не поймали. Теперь ты вынуждена использовать вдвое больше пудры, чтобы выглядеть хорошо, когда тебе плохо! — Брось, всё не так ужасно. — Не стану говорить, что «выглядеть хорошо, когда тебе плохо» — девиз Торчвуд по жизни. Я отпила глоток из кружки, тщательно скрывая желание выплюнуть приторную жидкость, и легко пожала плечами. — Подыграла тут, подыграла там, и вот никому неизвестно, что я чувствую себя иссушенной мумией! В этом вся фишка, понимаешь? — Не понимаю и никогда не пойму, ты же знаешь. — Зря, между прочим, очень удобно! — Это чем же? — фыркнула девушка и тоже отпила из своей кружки, неизвестно как стащенной с кухни. Судя по довольному прищуру, сахара у неё многим меньше, вот же мышь! — А тем, — я закатила глаза и с напускной важностью пояснила, — что это отменно ограждает от пересудов! Ты не показываешь слабость и позиционируешь себя как сильную личность, которую никакая зараза не берет. Слабость может вызвать у недоброжелателей нехорошие мысли. — Недоброжелателей?.. — наивно моргнуло это чудо. Ладно, проехали. — Святая простота… Ну, когда там обед? На выходных я ужасно голодна! — быстро перевела я тему, не желая спорить с Шейк. Диана права, она не из того мира, где маска служит парадным костюмом и где ты быстрее умрешь в лихорадке, чем признаешь слабость. Для неё болезнь — лишь повод сходить к медикам и лишний день отлежаться в больничном крыле в тепле и заботе. Ди иронично выгнула бровь, указав взглядом на кружку в моих руках, и хихикнула на моё наигранно-воодушевленное выражение лица. — Голодна? Ты вообще представляешь, сколько калорий в одном этом чае?! — Представляю! — воскликнула я на её смех и вскинула руку с чаем вверх подобно знамени. — Но я всё ещё хочу есть! — Тогда идём грабить кухню! Видимо, воспоминания о прошлой вылазке явственно отразились на моём лице, потому что она тут же виновато улыбнулась и исправилась: — Или Большой зал. Обед через двадцать минут, мы ещё успеем. Запустив в меня подушкой, Ди захихикала, но уже спустя пару минут нам было не до веселья. Я выразительно развела руками, как бы говоря: «ты вообще видишь, как я выгляжу? И даёшь мне двадцать минут?» Потому что в спальне можно было себе позволить ходить в кашемировом свитере и шерстяной юбке, но школа — неформальный показ мод, даже если половина местных куриц об этом догадываются. Но с постели подскочила с лёгкостью — низкий поклон жаропонижающему! — и поспешила к зеркалу, на ходу оценивая внешний вид. Да-а, красные глаза непременно скроют тени и чёрные стрелки, слой пудры на чересчур раскрасневшиеся щёки, и можно сочинить сказку про «очень устала, в вашей Британии неподходящий климат!» Отсылка к жизни в Америке с первых дней добавила любым моим словам авторитета. Что угодно публика проглатывала на «ура», если я тактично и с милым личиком намекала, что я-то само очарование и талант, просто никак не свыкнусь с сельской местностью… Родными землями, я хотела сказать. Да. Следом пришлось изрядно повозиться с причёской и нарядом. Мне не хотелось выглядеть слишком свежо, это вызвало бы неудобные вопросы, но также стоило показать, что на болтовню я не настроена в виду расстроенного состояния из-за пресловутого климата. Осенняя хандра и ничего более… Мимолетным движением отодвинула блузку с пуговками из чёрного опала, однако в последний момент остановила взгляд на камнях. Дорогая вещь, сшитая на заказ модисткой из Нью-Йорка, когда мы отдыхали там прошлым летом. Эта мысль вызвала усмешку. Большинство местных не отличат от дешевки, зачем только с собой брала? Для себя, наверно. Всегда приятно потешить самолюбие одеждой за тридцать тысяч галлеонов! Настроение из унылого всё больше возвращалось к игривому, предвкушающему. — Ты так смотришь, будто она волшебная, — заметила Ди. Я легко улыбнулась, проводя рукой по заветным пуговкам, и решительно взялась за вешалку. Знала бы я, как быстро Хогвартс умеет портить настрой. Нежданные встречи в подножья лестницы, ведущей к башне факультета, явно стали дурной традицией. Спустя всего несколько минут после того, как мы вышли из гостиной, из-за угла появилась… как же её? Такая страшненькая, точно из Слизерина… Слегка поморщившись, я крепче сжала руку напрягшейся Дианы и сделала вид, что не заметила слизеринку, в надежде, что она не по мою душу пришла. Мало ли, кто тут ходит. Однако девушка, одетая в самый дешёвый вариант школьной формы, с высоко поднятой головой замерла у подножья лестницы и, я уверена, с презрением посмотрела на растерявшую весь заряд бодрости Ди. Но обратилась почему-то ко мне, приподняв уголки губ. — Привет, Тель, — дружески заговорила девушка и сделала шаг в нашу сторону, словно готовясь приобнять. — Как поживаешь? Я остановилась на последней ступени, не спеша опускаться до её уровня, и несколько сдержанно кивнула, чуть загораживая собой подругу. Окрыленность мою как ветром сдуло. Вежливая улыбка коснулась губ, однако не отразилась в глазах. Хмм, кажется, это Паркинсон. Точно, мы же виделись в гостиной и библиотеке. Не думаю, что тогда я вообще уделила хоть толику внимания её имени, память до сих пор услужливо сует только безвкусное платье-фольгу и огромные шпильки. Фе. — Добрый вечер. Оу… К сожалению, — проговорила с явно, по крайней мере для неё, напускной грустью, — Драко, кажется, нас не представил… Представил. Только мне откровенно всё равно. От меня не укрылось, с каким презрением она смотрела на Ди… Что-то внутри оскорбленно зашипело — мы, Торчвуд, ценим своих людей, никто не смеет смотреть на них подобным образом. Моё. — Точно, ничего страшного, — повелась подружка гусёныша и с ноткой важности представилась. — Пэнси, Пэнси Паркинсон! — Приятно познакомиться, Пэнси. — Свои бы точно раскусили сквозившую в голосе фальшь, но не она. — Так вот, я, увы, не помню, чтобы мы с братом позволяли сокращать наши имена. Не стоит так делать. Вот так. И всё это под соусом вежливости. Мило, чуть виновато улыбаюсь, а сама с чисто платоническим интересом смотрю на реакцию. Замешательство, обида, презрение в глазах сменили друг друга за доли секунды, тогда как на некрасивом лице подобно нарисованной застыло выражение… нет, гримаса дружелюбия. — Конечно, прошу прощения, Те… Этель, — потупила глазки Пэнси. До чего топорное притворство. Я незаметно для неё хмыкнула, ничуть не сомневаясь, что моё увеличение дистанции не пришлось ей по вкусу. А кому бы пришлось? Только что ей указали на место, как глупой собачке, и мягко намекнули, что ровней нам не быть. — Ничего, со всеми бывает, не всем дано чувство такта, — понимающе покивала, состроив сочувствующую рожицу, прежде чем вернуть холодность в голос. — Так что ты хотела? Мне сейчас некогда. Честное слово, каждая секунда рядом с ней снижает уровень имиджа всего этажа. Это начинает надоедать. Девушка вздрогнула, болотного цвета глазки забегали, выдавая волнение. — А, да, Драко хотел поговорить с тобой до обеда, он попросил задержать… ой, то есть попросить задержаться… — Ясно, Малфой поговорить хочет, прислал свою шавку, — резко оборвала её лепет Диана. Паркинсон бросила на неё раздраженный взгляд и сжала губы в тонкую линию. — Тель, идём на обед? Я чуть не рассмеялась, каюсь! Кто бы видел, каких усилий стоило верной собачке Малфоя сдержать язык за зубами! А всё почему? Потому что умная девочка… ха-ха… и не смеет тявкать на Ди при мне. Сдержав порыв тут же дать подруге «пять», на деле была вынуждена лишь скупо улыбнуться, выводя из себя слизеринку ещё больше. Более чем уверена, Диана специально выделила «Тель», показывая, что обошла в этом Пэнси… Что за ребячество? Однако забавно и, как ни странно, мне понравилось так невзначай поддразнивать собеседницу, играя на эмоциях. Лучше игры на рояле, честное слово. — Нет, что уж, дождемся Драко, если он так ищет встречи, — развеселившись, я подмигнула подружке Малфоя. — В таком случае, он будет должен моей подруге пудинг! Мы пропускаем всё веселье, пока топчемся здесь вместо того, чтобы идти на обед. Время дорого, между прочим. Девушку перекосило. — Твоя подруга может идти. Мы подождем вместе. В ответ, уже слыша твёрдые шаги за углом, я только хищно улыбнулась: — Я так не думаю. Лучше бы ей промолчать. С ней-то меня ничто хорошее не связывает, мало ли, вдруг рука с палочкой дрогнет… Бывает же. Она не успела среагировать, когда свету явилось новое действующее лицо. Сегодня, как и всегда, в небрежно затянутом галстуке и тщательно отутюженной белоснежной рубашке, со слегка взлохмаченными волосами, Драко выглядел просто бесподобно. На аристократично-бледном лице зажглось приятное удивление, стоило нашим взглядам пересечься, сменившееся учтивой полуулыбкой. Джентльмен. Актёр. За спиной слизеринца, чуть в отдалении, угадывались крупные фигуры Крэбба и Гойла, оставшихся в тени; им я уделила не больше мига внимания, прежде чем слегка кивнуть в знак приветствия и мягко, не в пример собачке, поздороваться: — Драко, какой приятный сюрприз. Вот уж кого редко встретишь у башни Гриффиндора, даже неожиданно! О, я просто само очарование. — Мне свойственно меняться ради друзей, — с намеком для меня протянул парень, вызывая мысленную усмешку. Для друзей. Он помнит тот вечер, прекрасно. Усвоил урок. Выдохнув, я приняла предложенную им руку и спустилась с лестницы, встав достаточно близко к Малфою, чего он явно ждал, при том продолжив прикрывать собой напряженную как струна Диану. Свежо ещё в памяти её появление в Больничном крыле и его причины. — Я очень рада, это так благородно с твоей стороны, — ответила искренне, дабы показать, что его жест не остался без внимания. — Чем обязана? Пэнси сказала, ты хотел поговорить. Что-то срочное? — Это не займёт много времени. Хорошо, что подождала. Гоблин ногу сломит, пока доберется сюда. — Пустяки, не увидела причин отказать в дружеской беседе, — так же выказала благодарность за внимание к деталям. Вот такой намёк, что его жест принят, а я способна отвечать добром на добро. Взглянула мельком на горилл, с них на Пэнси, которая как-то странно зависла, с поджатыми губами глядя прямо между нами. Догадка вспыхнула за долю секунды. Ну конечно! Вот почему она такая недовольная! Мерлин, как же до меня сразу не дошло? Проблема не во мне или Ди, а в нас с Малфоем. Бедная Пэ-энси… Представляю, как мы выглядим со стороны. Всё ещё охваченная странно злорадным настроением после небольшой пикировки со слизеринкой, не упустила возможности с как можно большей обидой посмотрела в серые глаза напротив и наябедничать: — У твоей подружки совсем нет чувства юмора, на мою безобидную шутку она хотела послать Диану обедать без меня! Уголок рта парня дрогнул в тщательно скрытом смешке. — Пэнси не моя подружка, — бросил он как бы невзначай, прежде чем с вежливой заботой, достойной Оскара, утешающе приобнять за плечи и поинтересоваться. — А что ты ей сказала? По спине от неожиданного прикосновения пробежала волна мурашек, мысленно же я хотела рассмеяться в голос и одобрительно покивать, так правдоподобно у нас получилось. О том, что это спектакль, знали я и он, Диана явно догадывалась, зато любительницу безвкусицы он явно задел. — Ничего такого, я просто намекнула, что нам с Дианой… — Она заявила, что ты должен этой толстухе пудинг! Ты, наследник рода Малфой! — взвизгнула Паркинсон. Она бессмертная?! Пискнув, собачка сумела увернуться от желтого луча гнойного заклятья только благодаря чуду, загоняя себя в угол и тут же выхватывая палочку. Ди среагировала быстрее, уже наставляя свою на лицо слизеринки и яростно выдыхая: — Не тебе меня оскорблять, змея облезлая! Думаешь, можешь пищать что угодно из-за спины Малфоя? Думаешь, я не помню, кто отправил меня в лазарет?! Так вот кто это был! На лице подруги отразилась неподдельная злость, она уже без помощи магии встряхнула девчонку за воротник блузки, с силой прижимая к стене. Я дернулась было к ним, но неожиданно сильная рука Драко удержала. Что не помешало мне забыть о крохах дружелюбия. — Советую прикусить язык, Пэнси, иначе будет последним, что ты успеешь сделать, — ядовито процедила я. Свободная рука легла на карман с палочкой. Очень сейчас не хватало Эра с его невербальной магией, уж он бы превратил редкие волосы курицы в змей. — Не бессмертная, — поддержала Шейк. — А то, глядишь, окажешься перед своим лидером с выцарапанными глазами, страшная и жалкая! Некрасивое личико откровенно перекосило, Паркинсон попыталась рвануться из хватки, однако под взглядом в миг напрягшегося предводителя опомнилась и зажала рот руками. Голос из визгливого обратился в обиженно-плаксивый. — Вы… Вы… Драко, она меня оскорбила! — Объяснила, — поправила я и потянула взбешенную подругу к себе. Облегченно выдохнув, я уткнулась в пушистые волосы Дианы, борясь с желанием придушить её обидчицу. — В Англии пока нет статьи за проведение информативной лекции младшим по разуму, дорогуша. — Драко! — Пэнси, — холодно позвал Драко, и она испуганно отступила. — Исчезни, ты меня разочаровываешь. — Но… Драко… — Пошла прочь. — Голос тих, но от его холодности мурашки побежали даже у меня. Не удостоив больше подружку и взглядом, Малфой, всё ещё стоящий рядом, повернулся к нам. — Меня окружают идиоты. Этель, мы можем поговорить наедине? Твою… Шейк никто не тронет. — Так уж не тронет? — в моем тоне ясно отразилось раздражение. Ещё не отойдя от вспышки гнева, я крепче обняла подругу и только с вызовом качнула головой. — Только что мы были свидетелями иного мнения, если ты вдруг не заметил. Опасно поворачиваться спиной к тем, кто недавно кричал о доверии. — Я разберусь с ней, она больше к вам не подойдет. Вам ничего не грозит. — Отстранившись, я посмотрела в серые, полные, кажется, сожаления глаза. Искреннего ли? Не могу и не хочу считывать его эмоции, вот просто не хочу. Хочу закрыть собой задетую чужими словами Ди и уйти, потому что… гадко, да. Но противный голосок долга взывает к разуму, Мерлин его за душу. Нельзя психовать и уходить из-за одной курицы. Мне понадобилась пара секунд, чтобы собраться и посмотреть прямо в глаза Малфою. Мы можем поговорить, но есть ли тебе что сказать? — У тебя пять минут. Ди, — я осторожно отстранилась, постаравшись взглядом передать всю глубину сожаления о моем поступке, — можешь оставить нас ненадолго? Она напряженно вскинулась, прежде чем обернуться к свите слизеринца, смерив их уничижительным взглядом, и медленно кивнуть. Каждый её жест говорил о желании хорошенько врезать Малфою по его аристократичной физиономии, сдерживала только наша хрупкая договоренность. Думаю, в любой другой ситуации ни Паркинсон, ни сам гусёныш не отделались бы испугом, а будь рядом Уизли… Всё-таки хорошо, что я не они. — Я буду неподалеку, поэтому держи себя в руках, гад, — прошипела Диана, чтобы после демонстративно подняться по лестнице, поминутно оглядываясь на нас, и замереть на самой верхней ступени в готовности быстро вернуться на исходную. Я проследила за её твердой походкой в смешанных чувствах. В душе затеплился огонёк благодарности и уважения к этому светлому человеку, готовому сцепиться со слизеринцем; но в то же время мне не нужен охранник. Скорее, Малфою он понадобится в случае чего. — Твоя подруга не очень дружелюбна, — обронил Драко. Я усмехнулась. — Смею напомнить, ты слизеринец. А Паркинсон разбрасывается оскорблениями, за которые её можно было бы запереть в чулане. — Это неважно, она могла бы быть вежливее в следующий раз, — заметил парень и обернулся ко мне. — Я хотел спросить: можем ли мы встретиться в менее безлюдной обстановке? За чашкой кофе, например? Мой домовой эльф перенесет нас в любую точку Магической Англии, если пожелаешь. Погода располагает. — Хм, — я невольно вспомнила о массе отработок, за которыми у меня пройдут ближайшие вечера так, что не будет хватать времени ни на что, кроме тряпок и учебников. Несмотря на видимую свободу и беспечность, которую я всё это время демонстрировала окружающим, нарочито бездельно развалившись у камина или прогуливаясь мимо старост, демонстрация вела к одной цели — получить алиби. Каждый гриффиндорец сейчас легко вспомнит, что видел меня в гостиной с чаем, но не каждый подумает, была ли я там весь вечер. Ибо на деле мне только и остается, что метаться между позорными отработками и учёбой! Нельзя, чтобы Драко узнал об этом. Для него я свободна. — Никакого подтекста, исключительно дружеская беседа, — неправильно поняли мое молчание. — Я хочу узнать тебя. Как это делают друзья. Не так ли? — Как делают друзья… — эхом отозвалась, словно пробуя этот вариант на язык. Друзья. Малфой. Этот ледяной самоуверенный парень со взъерошенными светлыми волосами, вечной ухмылкой и глазами цвета неба пред бурей. И я. Чем чёрт не шутит? — Вдвоём? — Разумеется. — У нас не будет проблем? — Потому что их в последнее время многовато. — У меня не бывает проблем. Если ты со мной — у тебя тоже. Мои парни прикроют, — в голосе нескрываемое довольство. — Простая дружеская прогулка? — В любое удобное время, — заглянул мне в глаза парень, и в них сверкнуло кое-что хорошо знакомое мне. Предвкушение победы. Что-то подсказывает, что нечасто он предлагает встречи и тем более не привык просить, но никогда в жизни не признается в этом. Ему, как и нам с Эригоном, всё достаётся само собой. И, конечно, он отчетливо ловит момент, когда жертва почти сдалась… — Если кофе действительно вкусный, — я прикусила губу, сделав вид, словно в последний момент поддалась сомнениям. Неосознанно Драко подался вперед, сокращая расстояние между нами; на вдохе носа коснулся аромат дорогого парфюма. Губы тронула улыбка. — Я люблю бреве и осенние парки. Тебе ведь несложно? Драко молчит, ища в моих глазах что-то… не знаю что, но он это находит. И я вижу, как на его лице медленно загорается триумф. — Как того желает леди, — бархатно отозвался Малфой, и я ни секунды не сомневалась, что этот тон — отместка за моё чуть капризное требование. Мы на равных. — Благодарю, — мурлыкнула в тон, но уже через миг пришлось стать серьезней. — Посмотрим, найдётся ли у меня время. Я всё ещё должна стать лучшей на курсе, знаешь, и это накладывает некоторые обязательства… Драко провел рукой по волосам. — Прекрасно. Дай знать, когда сможешь, чтобы мои ребята успели всё подготовить. До встречи, Этель. И он ушел. Едва качнулся ко мне, касаясь носом упавшей на лицо пряди, и уверенным шагом покинул наше общество. За ним устремились его гориллы. Как только спина Малфоя исчезла в полутьме коридора, Ди почти бегом вернулась ко мне. — Он что-то задумал! Я уверена в этом! Он попытается тебе навредить… — в голубых глазах заискрилось волнение. — Даже если попытается, ему это не удастся, — я успокаивающе положила ладонь на ее плечо и слегка улыбнулась, визуально никак не выдавая своих сомнений. — Знаешь почему? — Да? — Во-первых, ты будешь знать, что я с ним, и в случае встречи в Больничном Крыле нам будем очевидна его причастность. Хотя не думаю, что ему это нужно… Не идиот же он, на самом деле? А во-вторых, ну, знаешь, я тоже чего-то стою! К тому же… — я закусила губу, мысленно чертыхнувшись. Как корректнее описать то, что произошло между нами на званом вечере? Мою уверенность в его намерениях? — К тому же ему не нужны проблемы. Он не дурак, чтобы развязывать конфликт между нашими семьями. Вот. — Это ведь не всё? — проницательно осведомилась Ди. — Не всё. — Я потянулась к её уху и, заметив заинтересованность, заговорщически шепнула. — Ещё я очень, о-о-очень хочу кофе!***
Я просто устала. Наверно, к вечеру температура дала о себе знать, либо виной всему мысли о проклятом Малфое и его поступках, а может, мне изначально не стоило сидеть в ночной рубашке у открытого окна, но это было так. Под вечер, стоило солнцу исчезнуть за кромкой Запретного леса, а последним лучам отразиться в оконных стёклах малиновым всполохом, моё тело само накинуло пальто и длинный коричневый шарф, и ноги принесли в совятню. Сегодня на улице потеплело, но я всё мёрзла. Холод, казалось, пробирался в каждую клеточку кожи, дрожь пробирала до костей. Отчаянно хотелось никуда не выходить и забиться в самый тёплый угол. Вечная мерзлячка. Брат шутит, что такой змее как я должен быть привычен холод. Но если это так, почему не спасает ни один свитер? — Ты могла сказать, если хотела побыть одна. Вздрогнув от неожиданности, я резко обернулась, с размаху едва не задев широким рукавом вспорхнувшую с насеста сову. О, Мистер-Люблю-Незаметно-Подкрадываться-Диггори! Мерлин, сердце чуть из груди не выпрыгнуло! — С-седрик, — нелепо пискнула, разглядывая замотанного в широкий чёрно-желтый шарф и мантию пуффендуйца. — Ты откуда тут? Ох, глупый вопрос. Прошёл по улице и поднялся по лестнице, разумеется, идиотка. Как глупо. Зажмурившись, протёрла окоченевшими руками глаза и вновь посмотрела на него в надежде, что он мне померещился и я облажалась перед собственным глюком. Ан нет. — Вообще-то, этот вопрос должен задавать я, — чуть улыбнулся парень, прислоняясь к стене рядом с брошенной мной сумкой и кидая свою рядом. — Кажется, в прошлый раз мы договаривались, что с совами я справлюсь сам. Не думал, что утонченной леди захочется копаться в птичьих перьях. — А… — Договаривались? Да? Видимо, мой мозг в тот момент ушел в длительную спячку, потому что это явно вылетело из головы. Вот чёрт. — Нет. Я не смогла оставить тебя тут одного. — Крадешь мой предлог? — подмигнул Седрик. — В наш первый день я говорил то же самое. — Цитирую классиков, — я не смогла не улыбнуться в ответ. Шарф упал с лица, и мне пришлось спешно разматывать его и завязывать снова; от холода пальцы дрожали и не хотели слушаться, ткань всё норовила выпасть из рук. Сед сперва молча наблюдал за мной, а потом вдруг стремительно подошел. Не успела я испугаться его решительному лицу, как тёплые пальцы скользнули по моей ключице. Миг — и Седрик ловко завязал непослушный шарф, ещё и волосы, собранные в хвост, аккуратно из-под него достал. Мне осталось только ошеломлённо хлопнуть ресницами. — У тебя кожа холодная, — заметил между тем парень. — Холодно? С учётом, что он до сих пор не покинул моё личное пространство, и сейчас я могла с легкостью уловить запах какао и печенья — мне жарко. Просто это было… необычно. Чувствуя, что вот-вот запылают щеки, я неловко кашлянула и нарочито небрежно пояснила, уже поворачиваясь к совам. — Не обращай внимания, я постоянно мерзну, привыкла уже. Спасибо за помощь. Ну, что тут с ними нужно делать? Диггори не ответил. Повернув голову, я наткнулась на изучающий взгляд карих глаз и… нет, не утонула в них, но что-то подсказывает, что лучше было бы отвернуться и отойти как можно дальше. Беспечно заговорить о какой-нибудь ерунде, вежливо улыбнуться и начать работу; но вместо этого совсем нелепо замерла, отчего-то продолжив изучать тень от упавшей на идеальное лица каштановой пряди. На пару секунд я перестала дышать, погрузившись в странное состояние подвешенности, словно ожидая… ожидая что? — Пустяки, — качнул головой пуффендуец, первым разрывая зрительный контакт. — Убрать опавшие перья, обеспечить птиц питанием и теплом. Если хочешь, я могу этим заняться. Мне не в первой сталкиваться с подобным занятием. — Даже так? — я постаралась скрыть собственное смущение за вопросом. Мерлин, это что сейчас за реакция была? Руки, засунутые в карманы, сжались в кулаки, ногти пребольно впились в ладони. Вдох-выдох морозным воздухом, теперь лишь запах сена, никакого какао. — Ну, — Седрик взъерошил пятерней волосы и улыбнулся, — обычно я его назначаю. Ах, вот оно что. Задавать вопросы тут же расхотелось. Достав волшебную палочку, я принялась разгребать ворох перьев вперемешку с отсыревшим сеном. Болезнь не вовремя напомнила о себе, пришлось прилагать все усилия, чтобы держаться на ногах и Крохотный вихрь кружил их вдоль стены и уносил в угол, к выходу. Совы, большие и маленькие, с уханьем носились рядом, то и дело задевая своими мощными крыльями то моё лицо, то руки, то плавно проходясь перьями по макушке. В их крохотном тёплом мирке случился переполох. Где-то рядом, там, куда я категорически отказывалась смотреть, орудовал староста факультета барсуков. Тихо ойкнув, я вздрогнула, когда на плечо внезапно с шелестом свалилась тяжесть. Свалилась и тут же впорхнула на ближайший насест, требовательно ухнув и оказавшись небольшой ушастой совой с удивительными умными глазами. Большие жёлтые глаза уставились на меня. Тьфу ты. — Келли, — выдохнула я, впервые обрадовавшись птице как родной. — Каллисто! Нечего так пугать, несносная птица! Оу, — встретилась с её требовательным взглядом. — Не-ет, брось это дело, не смотри так… Никаких печенек, дорогая, не то ты разучишься летать и в конец обленишься… — У-ух! — умилительно ответили мне. Если вы когда-нибудь сталкивались с просящим взглядом милой собаки или самого лучшего в мире котика, то знаете, как сложно устоять перед гипнозом этих существ. Но ничто не сравнится со взглядом маленькой мягкоперой, самой-самой красивой совушки, которая буквально подчиняет своим очаровательным «ух» и наклоном головы. Рука отдельно от сознания потянулась к лежащей на полу сумке. Я оторвала взгляд всего на миг, чтобы присесть и откопать в кармашке овсяное печенье, а эта вымогательница уже приземлилась рядом, подняв тучу пыли. Пчхи! — Держи, — я протянула ей печенье и тут же оказалась забыта. Что за отношение! Стоило птичьему клюву аккуратно получить лакомство, Келли вспорхнула, попутно огрев меня крылом, и взмыла на самый верх, где ютились остальные её товарищи. — И это благодарность! — я погрозила птице пальцем. — Смотри, пожалуюсь твоему хозяину, что не умеешь себя вести, и он заведёт ворона! Будешь делить с ним клетку, слышишь? А, будто ты слушаешь, сладкоежка. — Это сова твоего брата? — спросил Седрик. Я не заметила, как он оказался рядом и протянул руку, помогая подняться с пола. — Да, — я всё ещё смотрела под потолок, на теснящихся на насестах птиц. — Каллисто, в честь созвездия и мифологической героини. Эригон обожает символизм. — А ты? — Я? — Как ты назвала сову? Ох. Честное слово, впервые я не готова была ответить на его улыбку. Поведя плечами, словно могла стряхнуть взгляд старосты, убрала в карман палочку и выпрямилась. Вдохнула. Седрик всё ещё ждал ответа, я чувствовала его ожидание, но могла только усмехнуться и коротко признать: — У меня нет совы. Родители разрешили питомца только Эригону. Пуффендуец промолчал. Скорее всего, понял, что затронул не самую приятную тему, потому что он просто протянул мне руку и кивнул на выход. Моргнув, только сейчас догадалась оглядеться и с удивлением понять, что вся работа уже выполнена. Увлеклась, однако. Чем себя не займешь, чтобы щёки перестали так гореть и взгляд не метался как у пойманной преступницы. Седрик кашлянул, привлекая внимание. Ах да. Не знаю, зачем сделала это и зачем вообще делала что-то весь этот день, но я нерешительно вложила замерзшие пальчики в его горячую руку. Тепло. Осторожно. Мы делали так уже несколько раз после отработок, спрашивается, чему волноваться ныне? С той лишь разницей, что теперь я чувствовала себя особенно отчетливо, и всё равно согласилась на… чёрт возьми, согласилась на что? Кажется, мной всё же овладела температура, иначе не объяснить того, как легко я кивнула на всего один его вопрос: — Я хочу показать тебе кое-что. Это в Астрономической башне, сможешь идти? Сед улыбнулся. Я тоже. Остальное не волновало. Ночной замок — удивительное место. Именно в этой волшебной тишине, нарушаемой разве что тихим потрескиванием огня да перешептыванием засыпающих портретов, в этом полумраке, дарующем странные, завораживающие танцы теней в свете факелов, рождаются самые странные мысли и образы, невероятные предположения и сумасшедшие, на первый взгляд, планы. Ночь — время открытий. Но куда более завораживающий вид открывается с крыши огромной школы чародейства. Повсюду, куда хватало взгляда, раскинулось бескрайнее полотно неба с первыми звёздами, крупными яркими бусинами рассыпанными над головой. Разбегались до самого горизонта, вспыхивали и отражались в глади Чёрного озера где-то под ногами. Внизу, куда ни глянь — темнеющий Запретный лес и засыпающие под пение цикад луга. Сердце защемило от переполнившего душу восторга. Это было… так волшебно! — Седрик, это… — Ещё не всё, — оборвал молодой человек. Он сидел рядом, на самой крыше Астрономической башни, на расстеленной для нас двоих мантии. Оторвавшись от неба, я повернулась в сторону Диггори как раз вовремя, чтобы заметить появление из его сумки небольшого жестяного термоса. Прямо на моих глазах пуффендуец отвинтил крышечку и налил туда что-то светлое, протянул мне. — Какао. Я подумал, тебе стоит согреться. — Спасибо… — мне даже сказать оказалось нечего. Язык будто онемел от удивления, я не нашлась, что сказать кроме банальной благодарности. — Руки до сих пор холодные, — заметил он, когда я случайно задела его пальцами, принимая в руки кружку с напитком. — Уверена, что не хочешь уйти в гостиную? Там явно теплее. — Шутишь? — я в шутливом возмущении распахнула глаза. — Здесь чудесно! Никакая гостиная не сравнится со звёздами! — Я тоже так подумал, — улыбнулся пуффендуец. Он прилег на мантию и задрал голову к небу. Я села поудобнее, обняв ладонями горячую импровизированную чашку, и тоже уставилась на пробирающий до глубины души пейзаж. Завораживающе… Как мало надо для счастья обычному человеку? Какао да звёздная ночь, вот и всё счастье. — Разве у тебя не будет проблем? Кто-то из факультета может заметить твоё исчезновение? Чем бы ты ни занимался по «легенде», время явно прошло. Не то чтобы я сомневалась, но… — Я сложил одеяло наподобие человеческой фигуры. Все считают меня спящим и хватятся не раньше утренней тренировки, — подмигнул Сед. Мне захотелось смеяться, так легко он сознался в очередном нарушении. — А ты? Подруга не будет искать? — Думаю, она уже видит десятый сон. И да, я тоже раньше сворачивала так одеяло, чтобы не попасться родителям. Убегала с подругами на речку, когда была маленькой, или всю ночь сидела в библиотеке в самом дальнем углу… Хотя Эр всегда сдавал меня за конфеты, если я не приглашала его с собой! — У вас интересные отношения. Семейные, я бы сказал, — заметил староста. Я фыркнула. Некстати вспомнился недавний вечер, такой же звёздный, но куда более… более… — Не думаю. Мы с братом разные, иногда это слишком заметно, хотя зачастую многие не замечают. Особенности воспитания. — Ясно. Мы посидели так ещё. Я допила какао и вернула крышку Седрику, теперь пил он. После приятной встречи с горячим напитком стало почти не холодно, несмотря на то, что крыша открывала доступ ветрам. Или дело в том, что парень был рядом и не давал думать о холоде, постоянно отвлекая разговорами о школьной жизни и созвездях, о которых многое знал. Он действительно был умён и полностью оправдывал звание старосты — слушать было одно удовольствие. Сед предложил собираться, когда меня окончательно стало клонить в сон. Удобно свернувшись на мантии, я едва не задремала прямо на крыше самой высокой башни Хогвартса, и нам пришлось заканчивать свидание со звёздами. Уже спускаясь по крутой лестнице, я всё же не могла не уточнить, при том глядя исключительно под ноги: — Ты, наверное, многих девушек водил в это место? — Вопрос возник сам собой. Я не имела в виду ревность или что-то вроде, в конце концов, это вообще ничего не значило, как и наши встречи, однако уже после мне стало стыдно. — Стоп, не отвечай. Это не моё дело. Но Седрик, кажется, не обратил внимания на мою оплошность. — Нет, на самом деле, — он пожал плечами. — Ни одной моей знакомой не пришло бы в голову согласиться лезть на крышу и тем более ночью. — Ну да. — Мне стоит спросить, часто ли ты получаешь такие предложения? — он чуть улыбнулся, однако я заметила, что взгляд его стал серьёзнее. Потому и ответила, пожалуй, самое честное из возможного: — Никогда. Ни одному моему знакомому не приходило в голову пригласить меня на крышу и тем более ночью. Но если вдруг понадобится компания — я в гостиной.