А если там, под сердцем, — лёд, То почему так больно жжёт? Не потому ли, что у льда Сестра — кипящая вода? ©Мельница — «Любовь во время зимы»
Истинным счастьем стало проснуться двадцатого сентября и осознать, что всё плохое закончилось. Учебный год шёл своим чередом, уроки сменяли друг друга, бесконечные домашние задания по-прежнему кружили голову и изрядно трепали нервы, но не было этого сжимающего душу стыда, что преследовал меня долгое время. С отработками было покончено. Больше я не рисковала попасться кому-то на глаза с щёткой для пола и чистящим средством для котлов, у меня появилась масса свободного времени, и это окрыляло! Буквально в первый же свободный вечер я за каких-то два часа написала все эссе и выучила львиную долю информации к зачётам, а после смогла, наконец, насладиться жизнью факультета. По вечерам однокурсники собирались у камина и играли в «плюй-камни» и живые шахматы. Я не играла в силу нелюбви к настольным играм в принципе, но это не мешало мне наслаждаться атмосферой всеобщего дружелюбия и веселья, как это было когда-то в Ильверморни. Потихоньку я начала проникаться этой тёплой атмосферой, появилось даже пока тонкое, едва ощутимое, но столь приятное чувство общности. Особенно, когда Ди была рядом, а не моталась по лабиринтам школы в компании близнецов и их друга-комментатора Ли Джордана. Утро порадовало теплом постели, покидать которую не хотелось и под угрозой Круциатуса, и запахом лака для волос. Ясно, девчонки сегодня встали раньше и вовсю прихорашиваются, бодрые какие. Судя по голосам, только Алисия и Анджелина. Потянувшись, не глядя протянула руку к тумбочке, рефлекторно сжала в ладони палочку и отдернула полог. Явилась свету, проще говоря. Невольно взгляд с суетящихся в одних пижамах однокурсниц переметнулся к соседней кровати без признаков пробуждения. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия. — Утречко, — первой заметила моё появление Алисия. — Тель, есть расческа? Моя треснула, представляешь? Никогда больше не буду закупаться в Life & Stuff, третья за полгода, уже не смешно! Ни за что больше не буду её чинить магией, с меня хватит. — Поищи в косметичке, — кивнула на туалетный столик, возле которого и крутилась перед зеркалом девушка. Если память мне не изменяет, вчера мне было откровенно лень убирать её в тумбочку, и я просто запихнула её к остальным женским мелочам. — Вы куда так рано? В Хогвартс приезжают модели из «Спеллы»*, а мне не сказали? — Почти, — хитро подмигнула повернувшаяся ко мне Анжелина. Параллельно с разговором она старательно стягивала с волос бигуди, и, глядя на её потуги, я некстати порадовалась, что не увлекаюсь кудрями. Та ещё морока. — Ты разве доску объявлений не смотрела? Сегодня на мётлы могут сесть все желающие, предвидится много симпатичных мальчиков в небе! Мы с Алис хотим это видеть. — Это, конечно, не наши спортсмены, — протянула Спинет, поигрывая расческой, — но иногда кто только не выходит на поле, ты не представляешь. Бывает на что посмотреть, ну, ты понимаешь! — Ожидается дождь из парней? — я хмыкнула. О подобном слышать мне не приходилось, доска объявлений моё внимание как-то не зацепила, но фантазия живо нарисовала мускулистых парней в обтягивающих футболках верхом на мётлах. Я-я-ясно, куда сегодня будет смотреть женская половина школы! Хотя девушки же, вроде, тоже могут? — Если так, я первая ухаживать за упавшим! — тут же оживилась Джонсон, и они с подругой захихикали. — Если он красивый, конечно… — И свободный. — Да кого это волнует? — Меня! Слышали последнюю сплетню? Сплетни я не слышала и, по правде говоря, мало интересовалась. Пустые имена людей, которых даже не знаю, всё равно бы ничего не дали, даже узнай я о них страшную тайну. Будто своих забот не хватает. Посидев ещё немного на кровати, раскачиваясь для решающего рывка, я, в конце концов, заставила себя встать и пойти приводить прическу в нормальный вид. Расческа, парой невидимок убрать челку… умыться… Взгляд то и дело падал на закрытую пологом соседнюю кровать, приходилось сдерживаться и убеждать себя, что пока лучше не соваться. Где-то над ухом щебетали девчонки. Я игнорировала их болтовню, пока слух не уловил отрывок диалога. — Чжоу вот… да, говорит, будет с ним встречаться. — Он ей уже предложил?.. — Не знаю… может, сама предложит ему? — Не, Седрик не из этих… Сама подумай… Седрик. Флакончик духов дрогнул в руках, я с силой сжала его в пальцах и обернулась. Как назло, к этому моменту соседки уже собрались и направились к выходу, мне осталось лишь проследить за ними взглядом. Седрик. Хм. Перевела взгляд на зеркало, словно ища ответ на незаданный вопрос в собственном отражении. Этель из зазеркалья ответила столь же растерянным выражением. Много ли в замке Седриков свободных? А несвободных? Не давая мне времени подумать, за спиной зашуршало одеяло. Всё моё внимание мгновенно устремилось к нему. Шейк. Дианы не было в спальне всю ночь. Я знала, что с позднего вечера она воплощала в жизнь грандиозный план по затоплению туалетов Слизерина вместе с близнецами и их общим другом Ли Джорданом, поэтому я не особо беспокоилась насчёт её безопасности. Уизли уже доказывали, что конфликтовать с ними не стоит. Ди вернулась только под утро, без слов плюхнулась на кровать и отгородилась пологом. Её появление отпечаталось где-то на грани сознания, потому что утром я, кажется, куда-то вставала… да, точно, за водой, и как раз застала момент, когда её пятки скрылись под одеялом. Я не лезла к ней до самого завтрака, справедливо посчитав, что все мы имеем право на уединение. Но когда третья моя реплика о ждущих в гостиной Уизли осталась без ответа, мне пришлось встать и рывком отодвинуть полог. Из-под одеяла на меня глянули раскрасневшиеся заплаканные глаза самого несчастного в мире человека. Сердце болезненно дрогнуло. Ругаться тотчас расхотелось. Присев на край её кровати, стараясь не задеть какую-нибудь часть тела, я медленно отогнула угол одеяла и поинтересовалась: — Истерить будем или спокойно всё обсудим? — Заговорила мягко, потому что всё её существо сейчас словно было подписано «Осторожно: хрупкое», и мне показалось страшной ошибкой касаться её хоть немного — вдруг развалится, как хрустальная люстра в неумелых руках. — Что обсудим? — шмыгнула носом Ди. — Не знаю, это ты мне должна сказать. — Мне её опухший вид откровенно не понравился. Хотя бы потому, что наводил на нехорошие мысли о новом нападении слизеринцев или прочих придурков, и сердце защемило от несправедливости. И кого бы оставил равнодушным несчастный, буквально убитый, взгляд покрасневших голубых глаз? — Шатаешься полночи с друзьями, а на утро, вот, комок слёз и соплей. Ди промолчала. Её взгляд и отрывистое сопение сказали достаточно. Вернув ей на нос одеяло, как было, я поднялась и без промедлений покинула комнату, спешным шагом спустилась лестнице и вынырнула из прохода как раз перед близнецами, что покорными одинаковыми истуканами ждали у цветка. Глаза молниеносно отметили несколько помятые физиономии и не такие уж бодрые взгляды, и сам вид Уизли напрямую демонстрировал недостаток сна и что-то ещё. Что-то нехорошее. Закралась догадка, что уж они точно знают о произошедшем с Дианой. — Значит, так, — я не стала ждать, когда они спросят, и заговорила первой. — Я не хочу даже спрашивать, что с ней случилось, это она расскажет сама, но скажите, куда смотрели вы? — Как она? — вместо ответа спросил, кажется, Фред, стоило им приблизиться. Впрочем, судя по всему, мою реплику он пропустил мимо ушей. Вдох-выдох, спокойно. Продолжаем гнуть своё в надежде, что эти обалдуи способны вести нормальный диалог. — Мне просто правда сложно понять, что должно приключаться в стенах Хогвартса, чтобы вас ни на минуту нельзя было оставить без присмотра. Школа что, кишит монстрами в тёмных углах? Может, где-нибудь в кабинете живет трёхголовая собака или змей, или слизеринцы толпами ходят по ночам и выскакивают из-за угла? Иначе как вы, два взрослых лба, плюс ваш друг, — где он, кстати, хочу посмотреть в глаза, — как вы опять допустили такое её состояние?! Я не кричала, желания не было, но голос всё равно прозвучал в пустой гостиной слишком громко. Не отрывая глаз, я смотрела на две эти напряженные физиономии и думала о том, как теперь хорошенько объяснить им, что Ди будет разбираться с ними, если захочет, но пока — свободны. Видеть их не хочу. — Ты не ответила, — взгляд Джорджа выражал то же недовольство, что и у его брата-близнеца. — По-моему, я и не обязана говорить об этом, — как можно спокойнее ответила я сразу обоим, с трудом сдерживая раздражение. — У неё глаза от слёз красные, из постели не вылезает. А вылезет, я вас двоих на пушечный выстрел к ней не подпущу, пока не успокоится. — Ты не имеешь права, — выступил Фред, сжав руки в кулаки и грозно сверкнув на меня глазами. Права качать вздумал? Резко повернувшись к нему, я прошипела не хуже змеи: — Поспорить со мной хочешь, Фредерик Уизли? — Тель… — Довольно, — резкость моего тона заткнула его на полуслове. Под недобрым прищуром он поумерил свой пыл, и потому в следующий момент я попросту обошла этих двоих и прошествовала к выходу, вбивая каблуки в ничем не повинный пол. Умом понимаю, что не в праве ограждать Шейк от её друзей и делать поспешные выводы, но само присутствие Уизли болезненно. Смотрю на них, а перед глазами — заплаканная подруга, и я руки так и тянутся к палочке. Уже на выходе, затормозив перед портретом, я всего на мгновение обернулась. Парни стояли на том же месте, провожая меня взглядами. — Мой вам совет, господа: придумайте адекватное оправдание и слёзные извинения, иначе вам крышка. Чао. Идти в Большой зал было бессмысленно. Сомневаюсь, что никто не задастся вопросом, если я наберу еды и уйду, когда все только рассаживаются. А отвечать на вопросы сейчас надо меньше всего. Что-то подсказывает, это навлечет ещё большие проблемы. Потому, недолго думая, я устремилась по направлению к кухне, искренне надеясь, что не потеряюсь на нижних ярусах замка… И не попадусь пуффендуйцам. Мысли метались в голове, когда я, в обнимку с загруженным подносом, толкнула ногой дверь в спальню. Не заметила, как по сравнению с коридором потеплела башня. Кожа покрылась мурашками. Быстрый взгляд на кровать привёл к неутешительным выводам: Ди с момента моего ухода не сдвинулась ни на дюйм. Так и осталась по уши под одеялом, только макушка со спутанными волосами темнеет. Носком туфли захлопнув дверь, осторожно приблизилась к её укрытию, с сомнением переводя взгляд с подруги на пузатый заварник с зеленым чаем и обратно. Тихо позвала. — Ди?.. Ворох одеял и подушек со вздохом зашевелился. Спустя пару секунд на меня глянули поразительно ясные глаза. — Тель. — Я-то Тель, а ты, — руки механически опустили поднос на прикроватную тумбочку, — сейчас берешь, выползаешь на свет и завтракаешь. Давай, тут печенье, плюшки и… — Не хочу, — капризно заявило это создание, утыкаясь обратно в подушку и пытаясь вновь накрыться одеялом с головой. Это что ещё за детская выдумка? Закатив глаза на столь ожидаемую реакцию, я стремительно перехватила тонкие горячие пальцы, тем самым не позволив ухватить ткань и скрыться от меня. Ей даже взгляда поднимать не надо, чтобы понять мою решительность, но она посмотрела. Посмотрела и вздохнула так жалобно, ведь уже спустя пару секунд таких гляделок Диана насуплено поджала губы и нехотя приняла вертикальное положение… Так-то. Выдохнув, я позволила себе покачать головой, протянула горячую чашку с дымящимся напитком. — Хочешь. Как мать на непослушного ребенка, бросила на неё усталый укоряющий взгляд и попыталась приободрить улыбкой, но даже та дрогнула. Конечно же, улыбаться тут нечему. Но об этом потом. Некоторое время мы провели в тишине. Из гостиной и с лестницы не долетало ни звука, башня словно вымерла на время завтрака, что определенно было нам на руку. Не хотелось признаваться самой себе, но я не знала, как стала бы объяснять нахождение в спальне девчонкам, появись они вдруг не вовремя. Правильные, привычные чужому взгляду ученицы не сидят с красными глазами на смятом одеяле и не завтракают отдельно. Неправильные ученицы вызывают поведением неудобные вопросы. Очевидно, нам обеим в это утро кусок в горло не лез. Ди под моим взором покорно давилась плюшкой, показательно медленно жуя. В другой её руке подрагивала ещё полная чашка. Я схватила только пару крекеров, да и то, чтобы после не упасть в обморок от голода. Смотреть на еду не хотелось от слова совсем. — Анджи на день полётов собралась, сегодня все смельчаки и идиоты на мётлы сядут, звучит нелепо, как думаешь? Ни профессиональной подготовки, ни элементарной техники безопасности… Хотя дуракам везет, да? Говорят, должно быть зрелищно, — приглушенно заговорила, не отмечая у подруги особого интереса, но зачем-то проговаривая. — Странная у вас традиция, у нас такого не было никогда, но, честно говоря, я бы посмотрела. Ты как? Сходишь? Наверняка мой брат не упустит возможности показать класс, хочу видеть лица его однокурсниц! Я ведь говорила, Эр просто рожден для полетов, мигом повеселеешь! — Ты говорила с парнями. Я слышала голоса, — прервал мою попытку уболтать неуверенный дрогнувший голос. Я бросила взгляд в сторону Дианы. Её лицо было нахмуренным. — Они ждали внизу, — спустя минуту медленно продолжила я, отвечая на незаданный вопрос. — Полагаю, уже ушли, я послала их думать над поведением и не мешаться. — Ясно… — Это ничего не значит, — вспомнив о встревоженных лицах близнецов, я тут же с легким упреком бросила слова. — К тому же я до сих пор не знаю, кто тебя довел до такого состояния. Ничего не хочешь мне рассказать? Ди не произнесла ни звука. Только беззвучно охнула и уткнулась взглядом в скомканное в руках одеяло. Потерянная. Ощутив, как тепло и жалость затапливают душу, куда мягче добавила, передавая ей тарелку с украшенным пятнышками джема тостом: — Ничего, если не хочешь говорить. Я всё равно буду тут, можешь обратиться в любой момент… Бери плюшки, они ещё тёплые. В ответ она молча захрустела тостом. Не знаю, сколько прошло времени, но, когда Шейк отставила на тумбочку пустую чашку и красноречиво скривилась крекерам, я поняла, что хватит нам уже сидеть. — Ну что? Так и будем страдать, или пойдём проветримся? — подумав, что сеанс игры в молчанку прошёл, встала и решительно подала руку гриффиндорке, что туманно захлопала на меня глазами. Кажется, кто-то вообще забыл о моем существовании. — Давай, Ди, позже будешь захлебываться в жалости к себе, а сейчас идём изображать счастье назло всем! — Иди к чёрту, — беззлобно, но обиженно отозвалась подруга, всё же позволяя вытянуть себя из одеяла. — Обязательно. Вот к нему мы сейчас и отправимся.***
Навести порядок в мыслях Дианы сходу не получилось. Глаза, прежде с любопытством глядевшие в сторону моей коллекции косметики, после предложения накрасить её не ответили привычным блеском; она едва голову повернула в мою сторону, пришлось самолично подбирать в чужом гардеробе одежду, поминутно оглядываясь с вопросом и возвращаясь без ответа. На миг я впервые почувствовала то, что чувствует моя модистка перед приёмом, и от этого на душе стало тоскливо. Я — не модистка, я — Этель. Не мне выбирать для других наряд, и год назад я бы не стала этого делать, скорее, вызвала бы Анджи или Алисию на подмогу и заплатила ей за молчание, как уже делала однажды в Ильверморни. Однако что-то было не так. Что-то толкнуло самостоятельно взяться за состояние Шейк. Только что? Из башни мы вышли под руку, и то, спустя полчаса, когда я уже и не надеялась найти отклика в безучастном понуром лице подруги. К моменту появления в коридорах школы Ди хоть немного ожила. По крайней мере, мне не пришлось двигать её подобно кукле, и уже на лестнице к холлу гриффиндорка смогла поддержать непринужденную беседу. Я не без гордости причислила это к маленькой победе. При появлении в холле подруга вдруг проявила чудеса наблюдательности, резко затормозив и во все глаза уставившись куда-то вперед. В ту же минуту по холлу разнесся ехидный голос Малфоя: — Эй, Уизли! Это произошло так неожиданно, что сама едва успела затормозить. Только сейчас я оторвала взгляд от носочков ботинок и посмотрела на вход в Большой зал, где собралась немалая толпа учеников. Все они смотрели на газету, пришпиленную к доске объявлений; её же Драко у всех на глазах оторвал, помахав скрепленными листами в воздухе. — Твой отец попал в газету, Уизли! — со смешком продолжил слизеринец, легкой походкой покидая толпу в сопровождении Крэбба и Гойла. На аристократичном лице зажглась насмешка. Когда он продолжил, подстегнутый всеобщим вниманием, его голос зазвучал многим громче. — Вот только послушай это: «Дальнейшие промахи Министерства Магии! Создается впечатление, что неприятности Министерства никак не закончатся. Недавно критике подверглась бездарная организация массовых мероприятий на Чемпионате мира по квиддичу и упорная неспособность объяснить исчезновение одной из колдуний, сотрудницы спортивного отдела…» — Заткнись, Малфой, — резко потребовал Рон. Я нашла его у самого выхода из школы в компании Поттера и их подруги. Лицо рыжего мальчишки вспыхнуло, будто он знал, что последует за этими словами. — Вот придурок, — тихо прокомментировала рядом Ди. Скосив на неё глаза, не без скрытого удовольствия подметила проявление эмоций на её лице, пусть и вызванных выступлением Драко. Парень, к слову, всё больше распалялся; со всех сторон на них с Уизли смотрели жаждущие зрелища сокурсники, подобно голодной до впечатлений толпе в цирке, где друг Гарри Поттера — зверь под прицелом кнута-слов блондина. Невольно поежилась от собственных ассоциаций. Декорации другие, зрители те же. Убожество. — …«И вот вчера Министерство оказалось втянуто в новый скандал — на сей раз благодаря выходкам Арнольда Уизли из Комиссии по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов». — Тут Малфой поднял глаза: — Прикинь, они даже его имя правильно написать не могли, как будто он полное ничтожество, а, Уизли? Его ход был верным. Не успели стихнуть последние слова, гриффиндорец взорвался волной гнева. Гарри пришлось схватить того за плечи, чтобы не дать взбешенному другу прыгнуть на врага. — Заткнись! Заткнись! — вскричал Рон, напрочь забыв про собравшихся зрителей. — Тут и картинка есть, Уизли! — в тоне слизеринца послышалось ликование. Нетрудно догадаться, как ему льстило внимание публики, он вовсю упивался триумфом. Даже с лестницы видно, как растянулись бледные губы в истинно змеиной ухмылке, как сверкнули в свете факелов серые глаза. Столь искренний и довольный собой. Я же подалась чуть вперед, ступив на ступень ниже, разглядывая новую открывшуюся мне сторону парня с иной стороны, пока он продолжал. — Фотография твоих родителей перед домом, если это можно так назвать. Твоей мамаше не помешало бы немного сбросить вес, как считаешь? Крэбб, Гойл? Одновременно с хохотом его свиты, Рона затрясло от бешенства. Все взгляды мгновенно метнулись к Уизли. Теперь в него мертвой хваткой вцепилась и Гермиона. Несколько секунд все дружно наблюдали, как они вдвоём удерживают друга от нападения, пока тот шипит и грозит «хорьку» самыми страшными карами. Кажется, Грейнджер тут же залепетала что-то про снятие баллов и «увидят профессора», но я мало вслушивалась в её слова. Гораздо сильнее меня интересовал Драко. Меня он, к счастью, не замечал, потому мне открылось поле для изучения. Открывшаяся сторона меня вовсе не удивила. Ложью было бы сказать, что я не знала о его выходках в отношении гриффиндорцев, да и в принципе всех, кто так или иначе не угодил слизеринцу. Взять его же слова в тот вечер в гостиной Слизерина или нападение на Диану и близнецов в моё отсутствие. Нет, Малфой точно не святоша, плевать, виной тому дурной характер или влияние общества, которое, к сожалению, оставляет на таких как мы неизгладимый след. Меня это совершенно не удивило. Скорее, привело в некоторый личный диссонанс: всё время знакомства передо мной был иной Драко, обходительный и достаточно доброжелательный, чтобы позволить себе поверить иллюзии хороших отношений, теперь же над Рональдом издевался некто другой. Жестокий и грубый. Насмешливый до отвращения. И мне предстояло соединить эти личности воедино. — А твоя мамаша? — огрызнулся в следующую секунду Гарри, оттаскивая друга за мантию. — У неё всегда такой вид, будто она лимон проглотила, или только когда ты рядом? Оу! Как в замедленной съемке я наблюдала, как вытягивается лицо Малфоя после этой фразы. Выражение довольства в миг исчезло, сменившись гневно сжатыми губами и озлобленным: — Не смей оскорблять мою мать, Поттер! — Тогда заткнись сам! — угрожающе отрезал Гарри и повернулся, чтобы уйти. Вспышка! Быстрее, чем кто-либо успел среагировать, прямо к нему метнулся луч заклинания. Все охнули. Происходящее явно стало набирать обороты. Никто больше не смеялся. Я испуганно сжала ладонь Ди, во все глаза глядя на то, как главный герой школы медленно разворачивается с решительностью в глазах, но ещё раньше него реагирует… Грюм! Всё случилось в одно мгновение. Успей я понять заранее, успела бы что-то предпринять, возможно, помочь, но то, что сделал Грюм, не предвидел никто! После мне в кошмарах будет сниться презрение на искривленном лице мракоборца и Драко, взлетающий над полом! — Ну уж нет, парень! — пронесся по холлу разъяренный рёв, после чего из его палочки вылетел новый сноп искр, и прямо на моих глазах Драко начал превращаться, превращаться… когда в воздухе с перепуганным писком повис настоящий хорёк, публика расхохоталась, но под взглядом Грозного Глаза притихла. В гробовой тишине существо безвольной тряпкой рухнуло на пол, заметалось. Сердце сжалось от страха и жалости. Хорёк. Драко Малфой — хорёк. Превращенный учителем! У всех на глазах! Кажется, профессор что-то спросил у Гарри, тот ему ответил, но я их не слушала. Мой взгляд был прикован к перепуганному зверьку, опозоренному прилюдно, не знающему, куда теперь деваться, и в душе зарождалось раздражение. Ему было страшно. И, что самое отвратительное, всех это веселило. Гиены. Не знаю, где в эти минуты был мой мозг, но ноги сами понесли меня вниз. Я практически сбежала по ступеням, когда меня настиг окрик, от которого кровь стынет в жилах: — Оставь его! — Грюм резко обернулся, направив свой искусственный глаз прямо в мою сторону. Другой продолжал смотреть на Гарри, который, впрочем, тоже удивленно уставился на меня, явно не связывая моё появление с Малфоем. Зря. — Не тронь, я сказал! Вернув своё внимание профессору, я ощутила, как меня охватывает злость. Наверное, будь на моем месте кто другой, у него бы непременно подкосились ноги от пронзительного взгляда искусственного глаза, от непонимающего и пристального внимания окружающих. Они смотрели все. Более того, спиной я четко ощущала удивление и осуждение оставшейся на лестнице Дианы, которая явно оценила унижение слизеринца как смехотворное наказание. Но я — это я. Именно поэтому, кожей чувствуя буквально исходящую от мракоборца угрозу, я со спокойным выражением лица ответила лишь одним словом: — Нет. Кто бы знал, как страшно идти под прицелом сотни глаз! И к кому — к ненавистному всеми Драко! Сердце словно обезумело, колотясь о ребра в припадке. Руки мелко задрожали не то от нервов, не то от желания поскорее закончить этим, чтобы, наконец перестать чувствовать на себе шквал чужих эмоций. Однако воспитание и чувство сострадания толкнули меня на негнущихся ногах приблизиться к скачущему у ног телохранителей (тьфу, хоть бы помогли своему лидеру!) хорьку и ловко поднять его на руки, с вызовом и красноречиво поджатыми губами оглядев толпу. Драко обалдел. Я, на самом деле, тоже. От собственной наглости и воцарившейся вдруг тишины. — Не думаю… — пророкотал за спиной Грюм, и холл наполнился эхом твердых приближающихся шагов. — Не думаю, что ты сполна осознаешь происходящее, девочка. Как там тебя? — Этель Торчвуд, сэр. — Клянусь, если был в моей жизни страшный момент, этот побил все рекорды! Потому что, когда на тебя смотрят так, так… резко начинаешь чувствовать себя жалкой мышью в ловушке! Странно, как голос не дрогнул, потому что Малфой в руках с перепугу вцепился когтями мне в ладонь, я едва не уронила его от неожиданности. Ауч! — Торчвуд… Слушай меня, Торчвуд. И ты, мальчишка. Мне не нравятся люди, которые нападают на противника со спины, — прорычал Грюм, глядя на забившегося в ткань шарфа хорька. Едва сдержала порыв сказать, что лично мне не нравятся преподаватели, использующие трансфигурацию на беззащитных учениках. — Гнусный, трусливый, подлый поступок… — Мистер Грюм! Я обернулась. Декан! По мраморной лестнице спускалась профессор Макгонагалл с громадной стопкой книг в руках. Вовремя. — Привет, профессор Макгонагалл, — спокойно поприветствовал мракоборец, будто ничего не происходит. От его наигранной расслабленности стало еще более жутко. Неприятный тип. — Что… что это вы делаете? — спросила декан, приближаясь к нам и глядя на трясущегося замершего у меня на руках… хорька. — Учу, — просто ответил Грюм. Чувствую, у меня задергался глаз. Вдох-выдох, спокойно… Понесло же спасать Малфоя, словно он без меня бы не справился!.. Идиотка! Прошлого геройства мне мало. Как в насмешку судьбы, взгляд скользнув чуть правее плеча волшебницы, на Диану и… Ме-ерлин нет! Впервые при виде серьёзного лица старосты Пуффендуя захотелось заскулить и побиться головой об стену. Неужели он видел мою нелепую попытку спасения «утопающих»? Как это выглядит со стороны? Закрыв глаза, я только тихонько раздосадовано выдохнула и принялась считать до десяти; в шарфе взволнованно заворочался зверек. День однозначно не задался. — Это… это что, ученик? — распахнула глаза как раз вовремя, когда Макгонагалл пораженно ткнула пальцем в жертву профессорского произвола. — Это ученик, Грюм?! Быть не может! — Её взгляд на мгновение встретился с моим. Иного подтверждения ей не требовалось. — Мисс Торчвуд, поставьте… э-э-э… студента на землю. — Да, профессор, — её просьба отозвалась во мне облегченной улыбкой. Мерлин, неужели? Я опустила Малфоя на пол, и в ту же секунду по мановению палочки декана хорёк начал стремительно набирать в размерах, пока в ослепительной вспышке света не превратился обратно в парня! Настоящий Драко Малфой тут же заметался, шокировано глядя то на меня, то на Грюма. Он было попытался принять хоть сколько-то адекватный вид, но в серых глазах сквозил настоящий ужас и обида. Аристократичные губы задрожали. — Я… я… — сбивчиво начал, — мой отец узнает об этом! О вас! —Да ну? — спокойно заметил Грозный Глаз и, хромая, сделал ещё два шага вперед. Тупое клацанье его деревянной ноги отозвалось по холлу. — Что же, я давно знаю твоего отца, парень… скажи ему, что Грюм как следует присмотрит за его сыном… передай ему это от меня. Кстати, это Снейп твой декан? —Да, — с негодованием ответил Малфой. Больше он не походил на слизеринского принца, коим окрестили другие змеи. Теперь перед собой я видела взъерошенного, оскорбленного и беспомощного молодого человека, чьё происхождение впервые и в грош не ставят. Жестокий удар по самолюбию и очень болезненный. Тяжело вдруг осознавать о существовании кого-то, на кого не действуют угрозы, когда тебе всю жизнь внушали твою неотразимость. Но более помочь я была не в силах. Дабы не слушать дальнейший разговор, дождалась, когда все внимание обратится на этих двоих, и под шумок ускользнула в сторону выхода. Подальше от неадекватного преподавателя ЗОТИ и угнетенного звучащим в его тоне презрением Малфоя. Прочь отсюда. Взгляд Макгонагалл лишь скользнув по моему лицу, когда я спиной вперед отступила и на дрожащих ногах покинула холл. Оставаться хоть на несколько минут в этом странном обществе не хотелось. Только оказавшись на улице, я с облегчением вдохнула влажный осенний воздух, впуская в лёгкие запах листвы и дыма. Прохлада остудила горящие огнем щёки, позволяя более-менее прийти в себя. Что только что произошло? Что в этом безумном действе забыла я? Глупая, глупая Тель. Но ни о чем не жалеющая, как ни забавно. — И? — голос Дианы, последовавший за скрипом двери, вполне ожидаем, поэтому я даже не поворачиваю головы, не отрывая взгляда от затянутого тучами неба. Мне не надо этого делать, чтобы точно знать, что она недовольна. Зато вызвана на эмоции. Хоть так. — Ничего не хочешь объяснить? Её возмущенный голос почему-то отозвался во мне улыбкой. Ну конечно. Для неё-то Малфой получил по заслугам, только и всего. Лишь единицы, уверена, увидели ситуацию глубже. Выдохнув облачко пара, я прислонилась поясницей к наглухо закрытой створке двери. — Что-то не так? — Всё не так! — впервые за утро в её голосе прорезались сильные эмоции, особенно такие, как возмущение. — Ты дружишь с гадёнышем, Тель! Какая муха тебя укусила? Хмыкнув, я мельком скосила глаза на ладонь, по которой совсем недавно прошлись коготки Драко-хорька. Муха не укусила, некто другой хорошенько когтями прошелся. Царапины пощипывало, но не смертельно. Зато отличное напоминание, для кого и что я сделала. Отвертеться и прикинуться дурочкой теперь вряд ли получится, да. Оторвав взгляд от пострадавшей конечности, наконец, посмотрела на подругу, найдя её в нескольких сантиметрах от себя со скрещенными на груди руками. — Я не дружу с Драко. — Неужели? Я знаю, как выглядит дружба, Тель, и это именно она! То вы с братом пропадаете на закрытой вечеринке змей, то придурок Забини вокруг тебя как пчела вьётся, а недавно, помнишь, Малфой тебя на кофе позвал! На кофе, Мерлин его за душу, даже меня на кофе не зовут, а вы… вы… О. Про кофе я и забыла. — Я не дружу с Драко, — повторила твёрже, перехватив пылающий взгляд синих глаз и слегка качнув головой. — Возможно, это выглядит так. Да, я рада, что это выглядит именно как дружба, потому что так и задумывалось, но все эти милые посиделки в компании отборных змей — правильный политический ход. Кстати, честно, мне льстит, что ты поверила в наш союз… Выходит, не такая плохая из меня актриса, а? — Но ты вступилась за него! — если Ди и остудили мои слова, то сомнения в её голове явно не исчезли. Похоже, придется объяснять. Коротко выдохнув, я отлипла от двери и повернулась к подруге всем корпусом, спокойно спросив: — Как думаешь, что, по-твоему, сейчас произошло? Не говоря обо мне. — Ну, — под моим серьёзным взглядом она потупилась, но быстро пришла в себя, — Малфой напал на Гарри со спины как последний… последний подлец. Грюм заступился и наказал его по своим методам, превратил в хорька… О, только не говори мне ничего, это было смешно! Тель! — Ага, смешно, — я наигранно покивала, впрочем, тут же нахмурившись. Кому-кому, а мне произошедшее смешным не показалось. И думать не хочется, что на его месте мог быть кто угодно. — На самом деле, Ди, это учительский произвол. — Поёжившись от порыва ветра, я потянула Шейк за рукав за собой, вовремя вспомнив, что изначально мы на спортивное поле собирались. Уже шагая вместе с ней по тропе, я продолжила развивать мысль. — Школа должна беречь своих учеников, а не издеваться над ними. Сомневаюсь, что преподаватели не подписывают никаких правил, или что там у них, касательно взаимоотношений со студентами. Грюм мог серьезно зашибить Малфоя, мне правда показалось, что одним превращением он бы не ограничился… — И поделом, — мгновенно среагировала Ди. Гриффиндорка, ясное дело, за любой выпад в сторону Слизерина. — Не по делом, Ди. Не такими методами. Ты правда не понимаешь? Грюм — серьёзный сильный волшебник, лучший мракоборец поколения, против четверокурсника? Серьёзно? Не находишь, что силы неравны? Это нападение на ученика! На наследника одной из сильнейших семей! Аристократы в идеале вообще неприкосновенны, случись подобное со мной или Эром, родители в щепки разнесли бы Грюма вместе с его репутацией. Кажется, до неё стало доходить. По крайней мере, в синих глазах поубавилось возмущения. Диана закусила губу. Не знаю только, мои доводы сработали или совесть взыграла. — Но Малфой напал на Гарри… Со спины… — И промахнулся. А, может, и вовсе не целился. Никакого вреда. — Он высмеивал маму Рона!.. — мотнуло головой это создание. Тут я уже не смогла отрицать. — А вот это было некрасиво, согласна. Драко стоит поучиться манерам в отношении окружающих, пожалуй, он многого понабрался от семьи, при чём не самого лучшего из возможных вариантов. — Набрался от семьи, — писклявым голосом передразнила Ди, дернув меня за косу и показав язык. — Почему ты его защищаешь? Нет, ну Тель, почему? Все эти слова про семью и род… Ты не думала, что Малфой сам по себе гадёныш, и родословная тут не при чем? — Честно? — К этому моменту мы дошли до стадиона для квиддича, где уже собралось немало народа. Группа поддержки в лице гогочущих и кричащих речёвки ребят смешалась с компанией старшекурсников на метлах. Немалая часть этой братии наблюдалась выполняющей кульбиты в воздухе: кто в самом небе, кто ближе к земле, на потеху зрителям. Всего на минуту я остановилась, вздохнув и подняв лицо к небу. — Мне мерзко смотреть, как какой-то сильный гад издевается над слабым Драко при всех. Он просто обрушил его репутацию, Ди, Грюм растоптал его авторитет! Прилюдно! Я не могу и не буду смотреть на этот произвол. Кто бы как на это не реагировал. Согласна, его характер и поведение непростительны, мне жаль Рона, но такова жизнь, Ди. Не Грюму в это лезть. — Но этот самовлюбленный придурок… — Это человек, Ди, — настоятельно пояснила, параллельно с этим выискивая в воздухе над полем фигуру брата. Ни за что не поверю, что Эр не пришел покрасоваться последней моделью спортивной метлы. — В первую очередь — человек. Который против Грюма ничего не мог сделать. Тишина, в которой я различила задумчивое сопение рядом, и после смеющийся голос Дианы: — То есть ты всё-таки дружишь с Малфоем! — Иди ты! Тьфу, несносная! Гриффиндорец! Без обиды махнула на нёе рукой, поймав на себе сразу несколько ученических взглядов, и, тряхнув головой, решительно двинулась дальше. Не на трибуны, а сразу на поле. Там как раз замаячила фигура брата. Эригон встретил нас, зависнув вниз головой на замершей в воздухе метле. — Выглядишь хуже нынешней погодки, Моль! — поприветствовал в своей манере Чудовище, двумя пальцами отсалютовав Диане. — Бери пример со своей очаровательной подружки… — Клоун, — ничуть не оскорбилась я, только показательно закатила глаза. — Пожонглируй шариками, а, братец? Иначе прекращай изображать циркача и спустись на грешную землю! Что — нет? Почему я так и думала? — Излишне догадливая малышка, — хмыкнул брат. Миг — и ботинки на тугой шнуровке глухо стукнулись о землю. Изящным движением он подхватил метлу и оперся на неё, сверкнув на нас чёрными глазами. — Узнаю этот взгляд. Не развлекаться пришла, не так ли? Кто убит? Сжигание трупа за отдельную плату, сестрёнка, ты знаешь расценки на мои услуги. — Пока никто, — быстро сжав руку Ди, сдержанно улыбнулась. Разумеется, Эра моя наигранность не обманула, что продемонстрировала иронично приподнятая мужская бровь. Я раздражена, мне не нравится местный строй, и скрывать это не собираюсь. Братские губы дрогнули в усмешке, я с недовольным вздохом прокомментировала, решительно сдув с лица челку. — Но если так дальше пойдет, я решу эту проблему, клянусь, Чудовище! Это место сражает наповал, уверена, мать будет в восторге от новых методов обучения в Хогвартсе! Ни за что не поверишь, свидетелем чего я стала. — Тель, не преувеличивай… — дрогнул рядом успокаивающий голос. Слабая попытка. — Я не преувеличиваю, Ди. — Ух, Моль в ярости, готовьте цепи! — хохотнул Чудовище. Лицо его отразило неподдельный интерес, он подался вперед, вперив в меня цепких охотничий взгляд. — Цепи я тебе подарю, если не перестанешь позориться идиотскими шутками, братец. И это не смешно! — я обернулась, взглядом найдя вываливших из холла на улицу учеников. От воспоминания их жадных до зрелищ взглядов стало тошно. Дураки. Гиены без чувства юмора и мозгов. Развернувшись обратно, ткнула пальцем в сторону замка. — Грюм только что у всех на глазах превратил Малфоя в хорька! Малфоя! — Прямо-таки у всех на глазах? — Как думаешь, в холле после завтрака много человек? Ответ был очевиден. В родных глазах вспыхнул огонек ехидства, граничащий с опасным пониманием. Понадобилась доля секунды, чтобы он расплылся в хищной улыбке и протянул: — Превратил Малфоя… Он бессмертен или идиот? Хотя, — сам себе ответил, — не назвал бы мракоборца идиотом. Популярная личность, хоть легенды слагай. А он вот как. Проблемы будут. — Будут. — А что ты? — Я? — непонимающе хлопнула ресницами. — Ты. — Эр закатил глаза. — Что сделала ты? Ставлю все галлеоны отцовского счёта на то, что наш дорогой друг был не один на поле боя с жестоким и коварным Грюмом. Я прав, Тель? Ещё бы он не был прав. Прежде чем ответить, почувствовала, как губы невольно складываются в невеселую усмешку, и голос повышается в деланом энтузиазме. — Скажем так, матушка будет в восторге от моего героизма. Но не в восторге его родители. Ещё бы она не одобрила мой порыв. Хорошая Этель поддержала её фаворита. Эригон услышал в этом достаточно. Для нас двоих. Всего на миг в чёрных глазах мелькнуло что-то, схожее с восхищением и пониманием одновременно, прежде чем он наигранно легко кивнул, принимая положение вещей, и расслабленно похлопал меня по плечу свободной рукой. — Что ж, что сделано, того не вернешь. Нам остается лишь ждать, когда Люциус нагрянет сюда с проверкой и хорошенько выпотрошит старика за всё хорошее. — Выпотрошит?! — вид в чем-то даже предвкушающего исполнение слов Чудовища вызвал у Шейк непередаваемые эмоции. Синие глаза испуганно распахнулись, недоверчивый и вместе с тем подозревающий взгляд заметался с моего лица на братское, выражая весь спектр чувств, так что я укоризненно покосилась на Эригона. Не при ней же, дурак. — Он фигурально, — успокаивающе склонила голову под неоднозначное хмыканье когтевранца. — У Эра просто чувство юмора… специфическое. — Я учился у лучших, дорогая, — не остался в стороне брат, уж слишком красноречиво уставившись на меня. Ну да, шутки про потрошение взяты у меня, но это ничего не значит! — Ну, а теперь вы здесь какими судьбами? Только не говори, что жаловаться на Грюма, никогда не наблюдал в тебе тягость к утешениям, змейка моя! Змейка… Кто из нас тут ещё змей. Гад ползучий. — Вот ещё, — независимо вздернула подбородок и сложила руки на груди. — Вообще, я тобой хвастаться шла, а ты!.. Заладил тут со своим Малфоем, — под хитро-возмущённым взглядом с губ сорвался смешок. — Но, раз уж мы так удачно заговорили про сжигание трупов, не могу упустить возможность поговорить о случившемся в лесу! — Э, нет, — тут же среагировал Чудовище, сдавая на попятную. Только живые родные глаза выдали в нём смесь чувств, на лице пролегла тень. Уголок губ дрогнул, когда он ловко отступил на шаг, стиснув пальцами древко метлы, и в полушутливом тоне поклонился оторопевшей Ди. — Не так быстро, сестрица. Боюсь, меня ждут более важные дела, я персона занятая, позволь напомнить! Записываемся на приём у моего секретаря, девочки, таковы правила. Так — до встречи! Диана, был рад повидаться… С этими словами он одним движением запрыгнул на метлу, оторвавшись от земли в тот миг, когда мои пальцы почти сжали край чужой мантии. Вспыхнув, я прикрылась широким рукавом от полетевшей в глаза пыли, и только успела возмущенно вскрикнуть на его стремительный взлёт: — Ты не можешь просто взять и улететь от разговора! — Могу! Именно так я и сделаю, сестрёнка! Вот гад! Помянув Мерлина, я раздосадовано проследила за исчезновением братских ботинок из-под носа, когда он, всё быстрее набирая высоту, сделал пару кульбитов в воздухе и устремился к уже практикующимся «точкам» в другом конце поля. Сбежал. И как с ним общаться? Как вообще я терплю подлючую родную кровь всю свою жизнь? Ах да. Конечно. Люблю же гада. Цокнув, я переместила взгляд с удаляющейся фигуры на стоящую рядом Ди. Та ответила мне проницательной улыбкой. — Не в первый раз сбегает? — Не в первый, — не увидела смысла скрывать. Вдохнула. — Ничего, когда-нибудь я его поймаю. Не сможет же он постоянно бегать от родной сестры? — Ну, если подумать… — Эй, ты вообще на чьей стороне? — я с картинной обидой щелкаю её по носу, и мы обе спустя мгновение заливаемся смехом. Вот так просто, так правильно. Я впервые за день вижу жизнь в её глазах, вновь позабывших о боли, и ощущаю тепло в груди за её состояние. Пусть даже за счёт побега Эригона. Мы ещё какое-то время понаблюдали за учениками в небе. Как предполагали однокурсницы, посмотреть нам было на что, потому уже спустя пару минут стояния с задранными к небу головами между нами начали проскакивать шутки и оценки. Кто-то выпустил в воздух идиотов. Народ помладше и послабее летал, тщательно маскируясь под дрожащий мешок картошки, а то и этим самым мешком падал в песок. В такие моменты я не могла не спустить с языка пару ехидных комментариев, а Ди, сдерживая хихиканье, пыталась напустить на себя серьёзный вид. На куда больших скоростях над полем носились опытные спортсмены, в том числе Эр, который, я уверена, специально не упускал момента вовремя покрасоваться, петляя как бешеный на огромной скорости и переворачиваясь в небе. «Бочка», «мёртвая петля», «штопор», «кобра»… Истинный Эригон Торчвуд в своей стихии. Тот, кто точно знает о своей неотразимости и оповещает всех об этом ловкими трюками на высоте в несколько сотен футов! Непередаваемых усилий мне стоило оторвать завороженный гордый взгляд от брата и проследить за другими смельчаками. Всё случилось как раз в тот момент, когда я комментировала одного из них. — Нет, если бы свет клином сошёлся только на этих парнях, согласись, трудно было не признать в них, ну, скажем, толику таланта. Там и быть — половину. Движения у них, конечно, что надо… Но, честно, в этой жизни можно увидеть полет куда зрелищней, не говоря уже о их кислых физиономиях? И на это приходят посмотреть наши девчонки? Мерлин, я бы на их месте давно… ты чего? Ди на меня больше не смотрела. Вместо этого её взгляд был направлен куда-то мне за плечо, и чем дольше она смотрела, тем больше перемен я видела в её лице. Смеющиеся глаза, которые не так давно вернули себе блеск, стремительно потухли, и сама девушка неуловимо сжалась и отступила. Маленький шажок спиной назад, ещё один. Стремительно перехватив её руку, сжав ладонь, намекая на поддержку, я оглянулась через плечо. Никого, только Ли Джордан развлекает Алисию и Анджи у трибун… Стоп. Ли Джордан? Ещё не веря в пришедшее в голову, надеясь на абсурдность своих домыслов, вернула настороженный взгляд на Диану, что почти до боли стиснула мои пальцы в ответ. — Ты шутишь? — начала было с саркастичного тона, но отразившееся в голубых глазах заставило голос дрогнуть. Она смотрела так, что я точно узнала ответ. — Подожди, серьёзно? Он?! — Не кричи, пожалуйста, давай пойдем, Тель, прошу, — жалобно пролепетала Ди, не зная, куда деть глаза, и оттого утыкаясь взглядом в песок под ногами. Мне не понравилось её состояние. Совсем. Не знаю, что именно произошло между этими двумя, но убивать захотелось отчётливо. Или не убивать, но головой в отвар из флоббер-червей макнуть точно. Но не сейчас. Как-то само по себе получилось, что я сделала шаг в её сторону, так, чтобы закрыть собой от трибун, и быстро повела обратно к замку. Прочь отсюда. Прочь ото всех. Идиотской идеей было вывести её из комнаты, просто идиотской, и мне теперь за это отвечать. Диана шла на автомате, только перебирая ногами, остальное в роли заботливой мамочки делала я — распахивала двери, придерживала перед исчезающими ступенями и решившими вдруг поменяться местами лестницами, и шикала на не в меру любопытных учеников. И лезут же! Всего пара человек, но как досадно. Надо отдать Шейк должное, внешне она почти не выдавала своего состояния. Да, молчала и смотрела больше в пол, но в целом производила впечатление человека скорее уставшего, нежели расстроенного, поэтому никто практически не заметил перемен в ней. Путь нам преградили всего несколько раз. Близнецы Уизли появились как всегда неожиданно и привнесли в наш хрупкий тандем определенный диссонанс. Ди остановилась как вкопанная. Взгляд растерянных синих глаз оторвался от пола, губы приоткрылись в желании что-то сказать… Ей достаточно стало едва уловимо вздрогнуть, чтобы я встала рядом, плечом к плечу, и снова перехватила холодную руку. Наши пальцы переплелись. Мне показалось, или она тихо выдохнула? — Ди, мы… — начал было близнецы, но были совсем по-мёртвому тихо перебиты изменившемся до неузнаваемости голосом: — Не хочу. — Она мотнула головой, отчего русые распущенные волосы взметнулись по плечам. — Не хочу. Уйдём, Тель. Одна фраза, а сколько эмоций сквозило в этих словах. И хуже всего то, что ни один мускул на бледном лице не дрогнул при виде лучших друзей, у которых самих глаза стали по пять кнатов размером. А вы думали, я преувеличиваю? Вот — любуйтесь! — Уйдём, — спешно закивала я, вообще смутно представляя, что делать с ней дальше. — «Свяной пятачок». Исчезать за отодвинувшимся портретом мне… понравилось. Мимолетная надежда, лёгкое ощущение, будто все самые большие проблемы остаются вне зоны досягаемости, а здесь, в проходе и гостиной, — камин, хорошо и безопасно. Наверное, причиной тому оставшиеся в коридоре два балбеса, которые не последовали за нами в попытке перехватить и настоять, иначе в этой хрупкой преграде не было бы никакого смысла. Сейчас же она защищала нас от незримого врага. Так чувствовала я, поднимаясь по узкой лестнице в спальню, где моя подруга безвольной несчастной куклой рухнула на незаправленную постель. И произнесла всего одно одну фразу: — Я его ненавижу.