Она была так прекрасна, что у меня нет слов. Она как будто явилась из песен, из книг, из снов. ©Сплин.
Я видел её взгляд, когда домовой эльф огласил требование явиться к отцу в кабинет незамедлительно. Видел, как дрогнула рука, как Этель обернулась ко мне в поисках поддержки. Инстинктивно. Безрезультатно. Мы оба отчётливо понимали, что сейчас она вдохнет полной грудью и гордо уйдет на казнь, а я останусь в том же положении, у шкафа с книгами, и ничего не смогу сделать. Пока не смогу. Она ушла. А вернулась… такой. Не знаю, о чём они говорили до ночи, только домовик не пустил меня ни на шаг приблизиться к двери злополучного кабинета, из-под которой лился свет и звучали приглушенные голоса. Ночь прошла тревожно. Точно следуя мысли, что у здешних стен есть уши и глаза, я не рискнул прибегнуть к тёмным искусствам и тем более анимагии. Привычное к тренировкам тело не получило должную дозу адреналина, о чём после придется пожалеть. С первыми лучами солнца я пересёк порог, взглядом находя её на пуфе перед зеркалом с вышивкой в руках. Этель сегодня была наряжена изысканнее обычного, что навело на мысль. Бледные, тонкие руки обтянуты кружевными перчатками, в синий атлас затянуты плечи и шея, кружево обрамляет пояс и подол. Спрятана в дорогое платье, как в футляр. Гордой прямой осанкой показывает спокойствие, но по глазам видно — не в порядке. Далеко не в порядке. Движения руки с иглой нервные, неровные, а губы сжала в тонкую линию. — Как прошло с отцом? — походя закрыл дверь и остановился перед ней, оперевшись о столик и подавшись вперёд. По стенам и окну пробежали едва заметные искорки скрывающего заклинания, отгораживая нас от лишних свидетелей. — Эй, Моль, я здесь и всё равно никуда не уйду. Ты слышишь? Что-то было не так. Подозрения только усилились, когда Моль не ответила ни на своеобразное приветствие, ни на щелчок пальцев прямо перед лицом. Только игла продолжила танцевать в украшенных колечками пальцах, вышивая Птицу-Гром. Что за бред. Тель не бралась за нитки со второго курса, когда отменили эти их девчачьи уроки. Якобы вышивка должна успокаивать, но мне на ум приходят лишь исколотые пальцы и нахмуренные брови, когда очередной стежок уходит не туда, и работа стопорится. Готов поспорить, раньше она бы скорей занялась квиддичем, чем вернулась к ненавистному рукоделию. — Да что с тобой такое? — мне пришлось перехватить её за запястье, чтобы она соизволила остановиться. Это действие возымело неожиданный эффект. Тель дернулась, будто просыпаясь, с самого возвращения опущенные глаза подняли взгляд. На долю секунды в них четко отразилось смятение. — Что он тебе наговорил, что ты как мышь запуганная сидишь? Или… — я внимательнее всмотрелся в её лицо. Нехорошее предчувствие вынудило тревожно нахмуриться. Не нравится мне её взгляд. — Что он сделал? Это было прямое попадание. — Отец попросил вести себя подобающе наследнице Торчвуд и не портить торжественный вечер. У mama' большие планы на этот ужин у Малфоев… — Только попросил? — ни за что не поверю. — Он… был весьма красноречив, — тонкая рука невольно поднялась, потирая шею, когда она чуть отогнула ворот. Только сейчас я увидел небольшие покраснения на бледной коже, точно отпечатки пальцев. Паззлы в голове сложились. Чертов урод. Теперь ясно, откуда эта запуганность — Этель готова сразиться любым мерзавцем, но не противостоять родителям. Решение пришло незамедлительно. — Иди сюда, — жестом показал на заправленную кровать. Тель тут же скептически перевела взгляд с меня на постель и обратно, однако я не желал сейчас что-то доказывать. — О Мерлин, Тель, просто сядь и не беси. Чуть помедлив, сестра кивнула, не став противоречить, но я, как и она, понял, что выбор у неё небольшой. Послушаться и принять помощь или проходить так весь день, и не факт, что к вечеру следы не превратятся в омерзительное напоминание бессилия, только уже синеватого цвета. Что бы ни имел в виду родитель, в этот раз алкоголь явно сыграл злую шутку: ранее он не оставлял следов. О том, что происходит за дверьми кабинета, я знал только со слов самой Тель. Теперь стало хуже. Он не церемонился. Ходил недалеко, в собственную комнату. Вернулся с тюбиком мази, увидев которую, Моль неопределенно хмыкнула. — Только не говори, что эта та штука от засосов, о которой ты мне все уши прожужжал, — несмотря на неодобрение, в её голосе зазвучали смешинки. — Ты как всегда внимательна, — я тоже само радушие. — А почему крышечка новая? Местные недостаточно хороши для тебя, м, american boy? — А тебя в честь чего волнует мою личная жизнь? — В честь того же, с чего ты завел ту пластинку про отношения вчера. И делаешь это постоянно, будто это твоя жизнь, а не моя. О, — в тёмным глазах зажегся огонек понимания. — Ты ревнуешь Седрика ко мне или меня к Седрику, братец? — А у меня есть повод ревновать? — ответил вопросом на вопрос, тем самым поставив её в тупик. Полюбовавшись, как Моль за неимением ответа недовольно поджимает губы и на мгновения строит глубоко обиженную физиономию, я опустился перед ней на колени и самостоятельно отодвинул ворот платья. Сестра на прикосновение холодных пальцев зашипела, отдергиваясь. А мне несвоевременно пришла в голову мысль, что это первый и последний раз, когда я становлюсь на колени. Так и о статусе забудешь, ещё чего не хватало. — Это всё, о чём я должен знать? Говори сейчас, мы же не хотим, чтобы лишнее узнала твоя немка. — Больше ничего. Ему хватило. К ней вновь начала возвращаться жизнь. За недолгий разговор она уцепилась, как утопающий за соломинку, и постепенно в голос вернулись эмоции. Эта её особенность характера всегда вызывала уважение: как ни странно, в нужной атмосфере защищенности Тель умеет приходить в себя в сжатые сроки. Надо только дать ей понять, что ситуация под контролем. Когда со спасением репутации невинной девы было покончено, я закрутил упаковку и решительно поднялся с пола, потрепав Этель по волосам. — Вот и разобрались. И передай своему старосте, чтобы в следующий раз мазь использовалась по назначению. — Он не мой староста! — мгновенно ощетинилась Тель. — Это пока не доказано, — я подмигнул ей и уже собирался отвернуться, когда поймал настойчивый взгляд. Не стоит сомневаться, мой намеренно веселый тон не провел её чуткость. Моль нахмурилась, подбирая под себя ноги, и схватила меня за ладонь своими холодными. — Эр, я знаю этот тон. Не смей. — О чём ты? — сложно изображать беспечность перед той, кто знает о тебе всё. — Не говори обо мне с отцом. Он и так не в духе, а если к нему ты заявишься и начнешь качать права… — она нахмурилась. — Этот пьяный свин напал на собственную дочь, Тель, чёрта с два я буду терпеть его выходки. — Но не сейчас же, — Тель упрямо мотнула головой. — Сегодня и так гадкий день с этими блондинистыми, давай не будем нарываться, Эр, я серьёзно. Нам только переждать день в этих стенах. Её дыхание участилось. На минуту показалось, что мы с ней вернулись в детство. Те самые дни, когда и я, и она ещё верили в то, что можем стать исключительны и любимы в глазах родителей. Верили и в то же время боялись поднятой руки. Разница в том, что я перерос это куда быстрее, и реальность оказалась куда омерзительнее на вкус. Реакция Этель меня не удивила. Человек, который изо всех сил старается быть сильным, часто бывает уязвлен в самых неочевидных местах. Моя роль заключается в том, чтобы эти места в конце концов залатать. — Расслабься, малышка, — посоветовал, осторожно, но уверено выпутываясь из её хватки. — Казнь отменяется. — Легко сказать, — она повела плечами, но больше спорить не стала. Наоборот, посмотрела на меня куда более осознанно, затем на дверь, и в карих глазах страх уступил место любопытству. — Скрывающие чары? Ты не доставал палочку, теперь и так можешь? — Я вообще много чего могу, — прозвучало самодовольно, но так оно и было. Не имею привычки занижать свои успехи ради лживой скромности. Одновременно с моими словами, повинуясь жесту руки, по стенам вновь пробежала мерцающая рябь. Заклинание уничтожилось. Краем глаз проследив за выражением лица Этель, про себя подметил, что более благодарной публики в этом доме не сыскать — её губы приоткрылись в невысказанном восторге, зато взгляд широко открытых глаз передал всю гамму чувств. Что-то, сравнимое с детским восторгом перед первым в жизни фейерверком. — Не забывай дышать. Фыркнув, сестра скрестила руки на груди. — Больно надо. — Повторяй себе это почаще, — хохотнул я. — Но мы можем знать, что это останется тайной? Если при них что-то пойдет не так… «Мы». Что ни говори, Моль умеет подбирать правильные слова. «Что-то пойдет не так». Нам не понаслышке знакомо это «что-то», любая причина, по которой семейство уже несколько раз узнавало о моём пристрастии к Тёмным искусствам. Однако если первые разы они даже поощряли, то со временем начали куда настороженнее и агрессивнее относиться к тому, над чем не имели власти. Иными словами — боялись. И моя спина с плохо зажившими рубцами отлично помнила, чем заканчивается их страх. Идиоты. — Плевать, — несмотря на дурной опыт, я прекрасно знаю, на что способен. — Если что, это будут мои проблемы. Уж с этим я справлюсь. — Ты, как всегда, самонадеян, — настойчиво проговорила сестра, глядя на меня снизу вверх. — А ты опять включаешь режим святой Терезы, когда тебя не просят. — Откуда тебе-то знать про святых не-магов?! На это мне определенно было что съязвить, но в этот момент в дверь постучали. Тель моментально вернула себе маску напускной холодности, с которой всегда встречала прислугу, кроме немки. Та как раз и стучала. Выяснив, что приставленный ко мне француз как дурак уже полчаса ждет меня в моей комнате, чтобы нарядить к завтраку, я ретировался. Но спиной ещё чувствовал восторженный и чуть недоверчивый сестринский взгляд. Как мало нужно человеку для счастья!Этель Торчвуд
У него получается! Получается! Успех Эригона настолько меня поразил, что я не смогла быстро пережить чувство радости и трепета перед чем-то необычным, и весь завтрак провела, раздумывая над ситуацией. Мне нравилось видеть, как он даже не скрывает гордости за свои новые умения, к которым шел всю жизнь. Как в любой момент с видимой лёгкостью управляет магией без применения палочки. Из всех моих знакомых преподавателей ни один не умел подобного, отчего невербальная магия становилась для меня чем-то непознанным и уникальным. А для него теперь — обычное дело. Кто бы мог подумать? Все остальные мысли покинули голову и вернулись только тогда, когда в назначенный срок на пороге комнаты показалась Элиза с подозрительно знакомым чемоданчиком в руках. Лишь благодаря ей я вспомнила, зачем вообще нахожусь в особняке, а не в школе. И почему так бережно переливаю остывшее за ночь зелье в маленькие колбочки: по три глотка на каждого из двоих. Точно. Ужин. Малфой и роль хорошей подруги. В груди неприятно заныло, будто само тело противилось тому, чего требовали от него обстоятельства, и в этом я была полностью согласна. Последнее, что бы мне сейчас хотелось, — это затягиваться в давящий корсет, становиться на каблуки, от которых после нещадно будут болеть ноги, и натягивать приторную улыбку. Мне придётся подать ему руку и танцевать с ним. Даже разговаривать. Не хочу. Но кто бы меня спрашивал? Фрау Кёлер ничуть не озаботилась моим слегка заторможенным видом, и вскоре в этих стенах зазвучали исключительно слова об одежде. Стало не до нытья. Однако долгие обсуждения ни к чему не привели. Каждое новое платье, что фрау терпеливо доставала из своей безразмерной сумки, тотчас отвергалось. Никаких рюш и бантиков, полосы полнят, кремовый цвет недостаточно пафосен для столь изысканных хозяев вечера… Всё было не то. Никакие серьги не радовали глаз, кольца смотрелись на тонких пальчиках громоздко, а ожерелья, рука какого известного мастера бы их ни касалась, казались сущей безвкусицей. К концу первого часа модистка не выдержала. — Так и скажи, что не хочешь ехать, Этель! — она всплеснула руками. — Одна лишь ткань этого чудного наряда стоит целое состояние, а ты глядишь на него как на тряпье! Это оскорбляет мои лучшие чувства, так и знай. — Что ты, Элиза, я… — заговорила и осеклась. А ведь доля правды в словах старой немки есть. Она права. Не потому ли я так уверенно отвергаю все варианты, что не могу, не хочу видеть физиономию Драко после произошедшего? От того, как отчетливо в память впечатался образ издевательски довольного подлой победой слизеринца над неподвижной Гермионой? Пожилая фрау всё поняла без продолжения. Без лишний слов мне в руки сунули очередную вешалку и коротко скомандовали: — Одевайся. Оставь слёзы на ночь, гордая девочка, если не хочешь ещё больших проблем. — Почему всё так сложно? — я расстроенно выдохнула, принимая из её рук платье. Изящная струящаяся ткань серебристого цвета приятно прильнула к коже, на месте чуть выступающего корсета по серебру разошлись тёмные узоры. Серебро. Как один из цветов Слизерина… ужасная ассоциация. Не выдержав, я вскинула на модистку умоляющий взгляд. — Элиза! Могу я надеть то, золотое, с плетеным поясом? Оно ничуть не хуже и… И цвета Гриффиндора. Судя по выражению её лица, будь я поближе, женщина непременно бы отвесила мне подзатыльник. — Если только хочешь моей смерти, дорогая! — показательно отвернулась она. — Золотое! Ты была в нем на музыкальном вечере в Бостоне. — Да, но это было в Америке… — Этель, — прозвучало угрожающе. — И я дважды надевала его на приём… — Этель! Тогда на тебе не было такой ответственности! Ничего не хочу слышать, die Perle, — она вздернула подбородок. — Мистер Малфой ждать не будет. — Вот и пусть ждет кого-нибудь другого, — выплюнула в сердцах. Ладони неосознанно сжались в кулаки, я на эмоциях топнула ногой и отвернулась. О чём тут же пожалела, натолкнувшись на давящий взор модистки в зеркале. — Я сделаю вид, что не слышала этого, и не буду сообщать твоей матери. На первый раз. — О чём? — без обиженного вздоха не получилось. — Я всего лишь пожелала лучшему другу поскорее жениться. В этом нет ничего криминального. Что бы я ни говорила, раздражение засело где-то внутри и ощутимо царапало по сердцу всякий раз, когда мысли возвращались к предстоящей встрече. И суета вокруг моего наряда, который должен понравиться этому эгоистичному слизеринцу, только ухудшала ситуацию. Помнится, раньше мне говорили о праве выбора жениха? Вероятно, его больше не было. Как быстро у всех отключаются мозги, как только на горизонте появляется богатый блондин. — Леди Малфой устраивает прекрасный ужин с музыкой и прогулками в саду, полном редких цветов и фонтанов. Хотела бы я там побывать, — мечтательно протянула фрау, стремясь отвлечь меня от невесёлых мыслей. Отпустив подол, я искоса глянула в её сторону. — Откуда знаешь? — Твоя мать говорила об этом за завтраком, когда я узнавала насчёт скупки жемчуга, — мигом ответила та. Да? Я растерялась. Совсем не слышала ничего про фонтаны. — А где же в тот момент была я? — Предполагаю, витала в мыслях, ровно как и сейчас, — по-доброму улыбнулась женщина и, подойдя вплотную, принялась застегивать серебряное ожерелье с зелёным камнем. Тот приятно холодил кожу и переливался, притягивая взгляд, однако… Всё во мне сейчас было откровенно слизеринским. Даже слишком. Что наводило на мысль. — Элиза… — быстрый взгляд из-под ресниц на зеркальное отражение фрау и голос обманчиво мягкий. — Ты сама продумала мой наряд? Она раздумывала над ответом недолго. Сперва посмотрела на меня так, словно сомневалась, стоит ли со мной откровенничать, после достаточно ёмко произнесла: — Переодеваться ты не будешь. — Не очень-то и хотелось, — я опустила взгляд в пол, разочарованно поджимая губы. Ну конечно. Без матери и её безграничной любви к «друзьям семьи» здесь явно не обошлось. Значит, и предыдущие предложения были для галочки, с планом всучить в итоге серебро. После забегали визажист и парикмахер. Разговор оборвался сам собой. Сборы закончились только спустя ещё час, когда меня, накрашенную и до смерти уставшую от обсуждения разных оттенков зелёного, заверили в неотразимости. На последнее было уже плевать, но я вежливо поблагодарила и облегчением закрыла за всеми дверь. Меня волновало другое. От легкого ужина перед отбытием я отказалась. Еда не лезла в глотку. Вместо этого я вернулась к зелью, так беспечно оставленному на столике. Серебристая жидкость заколыхалась, когда колба была поднята на уровень глаз. Переливается. Надеюсь, моя импровизация пройдет успешно, и у нас не вырастут лишние конечности прямо посреди приема. Эригон в отношении зельеварения безоговорочно мне доверял, но я бы не простила самой себе столь грубую оплошность. Выпить моё творение договорились вместе, поэтому я вернула его на столик, а сама взяла из выдвижного ящичка совсем другой состав. Мутная жидкость ударила в нос запахом хвои… Успокоительное. Недолгое, лишь бы не сгрызть ногти до перехода в Малфой-мэнор. Подействовало не сразу, по крайней мере, я успела сделать десяток кругов по комнате и заглянуть в прилегающую к ней ванную. Но оно действовало. Постепенно недовольство, ворочающееся внутри, улеглось, уступая место своеобразной апатии. Так мне уже не хотелось демонстрировать всему миру своё к нему отношение, а предстоящий разговор с Малфоем не казался испытанием. Всё у меня будет хорошо. Я сделаю всё возможное, чтобы жизнь не прошла напрасно, и никакой слизеринский принц мне не помешает. В худшем случае существует привлекательный вариант стать вдовой.***
Домовик перенёс нас сразу к высоким кованым воротам, приглашающе распахнувшимся при нашем появлении. Взору открылась широкая подъездная дорога и размашистые тисы, тянущиеся вдоль неё своеобразным ограждением от остального сада. И повсюду… повсюду, куда ни глянь, разгуливали прямо среди увитых плющом статуй белоснежные павлины. Невероятно. Я могла бы любоваться этим завораживающим зрелищем вечно, если бы в следующий миг перед глазами не встала мать. Леди Торчвуд выглядела спокойной и величественной, холодно взирая на окружающее нас пространство. Её ничуть не трогала изящная живая изгородь и прекрасные птицы, как и музыка, льющаяся из окон старинного мрачного особняка. Именно такой она становилась, стоило ей оказаться вне семейного круга, такой её знал весь мир. Знакомая лживая улыбка приклеена к губам женщины. Тёмные волосы густой копной уложены в странную пышную прическу; изумрудного цвета платье струится по телу подобно змеиной коже, а глаза, выделяющиеся на бледном от пудры лице, следят за каждым твоим жестом, отчего по коже пробегают мурашки. На этот раз внимание уделили мне. Без лишних расшаркиваний mama сходу заговорила о главном. — Мы с Ороном позаботились о том, чтобы кандидатуры наших детей отличились исключительным образом, потому сейчас в тебе видят завидную невесту, а в тебе, — быстрый угрожающий взгляд на Эригона, — лучшего жениха из возможных. Ты знаешь, Этель, на твою руку есть претенденты. Ещё бы мне не знать. Все же только и говорят об этом. Не дав вновь всколыхнувшему раздражению отразиться на лице, я потупила взгляд и понятливо кивнула. — Драко Малфой. Да, я понимаю… Но его плохая репутация в школе немного меня тревожит… — Речь не только о Драко, — оборвала мать. — Нарцисса пригласила других наследников высокопоставленных особ. Тех, чей возраст позволяет, наконец, вступить в брак. — Многозначительное молчание, позволяющее осмыслить весь масштаб трагедии и мысленно попрощаться с жизнью, после чего она быстро продолжила. — Двое из них перенимают власть отцов и когда-то возглавят Министерство, это Матьяс Гамп и Элдан Палмер… — Гамп? — шепнул на ухо брат. — Не праправнук ли первого Министра? — …третий богат. Ливринд Трент. Его отец помогал с организацией перемещения иностранцев на Чемпионат. Видишь, у тебя есть выбор. Не думай, что каждые родители отличаются такой щедростью. А на нрав можно закрыть глаза. С первого взгляда решение было лёгким: познакомиться со всеми парнями, заведя беседу о ерунде, и уделить особое внимание тому, кто будет меньше всего походить на обезьяну. Станет проще, если он также не будет другом Малфоя… Если бы не одно «но». Лучше всего о моем широком выборе говорит специально подобранный наряд Слизерина. Конечно, того, что на приёме мы встретимся со значимыми персонами Великобритании, стоило ожидать. Однако вопросы ещё остались. — Разве их мнение не важно? — я тут же пожалела о своих словах, увидев, как мать многозначительно возвела глаза к небу. — Именно поэтому ты очаруешь своего избранника, — наставительно произнесла она и дружественным жестом положила ладонь мне на плечо, язвительно заметив. — Если бы я считалась с мнением твоего отца ещё до знакомства, вас с братом попросту бы не было. У Орона был ужасный вкус на женщин, пока в его жизни не появилась я. — Ты не дала мне и шанса, — усмехнулся отец, обнимая её за плечи. От звука его голоса меня слегка передернуло, однако я сохранила на лице вежливый интерес. Едва заметным жестом Эр скользнул ко мне ближе, так что теперь спиной я чувствовала его присутствие. — Все всё поняли? — строгий взгляд родителя оценивающе смерил нас. — Эригон, я требую соответствующего поведения. Пока мы даем тебе свободу воли, но не забывай, чей ты сын. Этель… с тобой мы ещё поговорим. Его грубый голос, похожий на раскаты грома, вынудил опустить взгляд в пол и неосознанно задержать дыхание. Вместе с волной непрошеных мурашек мозг заметил легкое невесомое прикосновение к руке — от Эригона не ускользнуло моё настроение. — Следите за манерами, иначе ваша счастливая жизнь закончится прямо здесь, — предупреждающе глянула на нас мать. Отец только зыркнул из-под густых бровей и словно бы стал ещё старше, в этом чёрном костюме, контрастирующем с проседью уложенных лаком волос. Эр, деликатно подав мне руку, первым сделал шаг за ворота особняка. Стремление быть первым. Брат всегда старался быть впереди: первым войти в помещение, чуть прикрыть меня плечом во время знакомства с новым человеком, самому заговорить с родителями — всегда и везде. Что говорит о подсознательной потребности защищать своё. Своей вещью он меня вряд ли мог бы посчитать, но желание защищать и заботиться друг о друге для нас заметно. Пусть я и не так ярко это выражаю, предпочитая дать ему больше свободы, к которой он стремится. Улыбнувшись этим мыслям, я вложила пальцы в его ладонь. На дорожке, ведущей к дверям Малфой-мэнора, мы оказались уже вместе. Мои каблуки звонко зацокали по брусчатке в такт его мягким шагам. Как и ожидалось, вечер ничем не отличался от привычных мне мероприятий. Живая музыка, отраженная от стен, казалось, звучала в самом сердце. Кто бы ни был музыкант, владел инструментом он просто великолепно. Кругом зажигались огни фонарей и сверкали хрустальные люстры, освещая мрачную красоту готического особняка волшебной элиты. Гости в изящных нарядах неспешно передвигались по саду и холлу, переговариваясь со своими спутниками или блуждая в гордом одиночестве. Изредка можно было увидеть домовиков, наряженных в костюмы официантов, но встречались среди прислуги и люди — сквибы, готовые выполнять всю грязную работу ради соприкосновения с миром магии, который сам их отверг. И первые, и последние старались как можно меньше попадаться на глаза гостям. Правильно. Публика бывает жадна до развлечений за чужой счет. Особенно, если страдают низшие сословия, за которые в этих стенах никто не вступится. Просторный холл встретил приятным мягким светом, гомоном людей и огромным количеством зеркал. В одном из них как раз отражались мы с братом. Как представитель знатного рода, сегодня Эригон выглядел непередаваемо эстетично. Спортивное тело обтягивал чёрный костюм, по вороту которого змеился искусно вышитый серебряными нитками узор, а на рукавах заняли место запонки с вкраплением опала. В сиянии им не уступали его глаза — моё зелье дало желаемый эффект, придав его взору завораживающий отблеск. Смотрелось так, будто это была только игра света. Иными словами, Чудовище был великолепен. Мне даже стало казаться, что мой наряд никуда не годится. Хотя смотрелись мы с Эром достаточно гармонично: серебро моего платья сочеталось с узором на его вороте и рукавах, не говоря уже об общей схожести друг с другом, выдающей в нас родственников. Иногда к родителям подходили незнакомые маги, с которыми те немедленно вступали в оживленный диалог. Стало ясно, что все здесь всех знают и даже изображают бурную радость. Истина, не так далекая от правды, с учётом ограниченности светского круга и любви аристократии к кровосмешению. Сразу потекли пламенные речи на избитые темы вроде финансов, предстоящих встреч и недавно прошедшего Чемпионата, который закончился нападением Пожирателей смерти. Я успела удивиться тому, как легко и без сожаления они говорят о выходке этих мрачных личностей, когда родители вспомнили о нашем существовании и перевели тему. — Поверить не могу, — вдруг прошипела Арья, когда мы остались одни. — Они пригласили не только высший свет. Забини и Монтегю… худших гостей не придумать. Что им здесь делать? — Не поворачивая головы, она быстро проинструктировала, обращаясь ко мне и Эригону. — С низшими слоями не сближаться. Вы выше общения с этими идиотами. Им не место рядом с вами, помните о своём достоинстве. При этом внешне она ничуть не изменилась, всё так же делая вид, что увлечена изучением портретов на стенах. — Дети, — подключился к разговору отец. Отдав официанту недопитый бокал, он повернулся в нашу сторону и немного наклонился, чтобы заговорить тише. — Что скажете про этих ребят? Вы с ними учитесь. Эр помолчал, а затем задумчиво ответил, слегка прикрывая меня собой. — Мотегю отбитый на голову, малышня от него шарахается. Слышал про него как про хорошего игрока, но там половина сборной куплена, не удивлюсь, если и его протащили за связи. А Забини, — тут он притормозил и оглянулся на меня, вопросительно приподняв бровь, — Тель расскажет больше. Нам же есть, чем поделиться, сестрёнка? Как говорится, подгадь ближнему своему… — Эригон, — одернул отец, на что Чудовище очаровательно улыбнулся, состроив невинную физиономию. — Извиняюсь. — Блейз предпринимал попытки ухаживать за мной, — я быстро заговорила, пока он не закопал себя ещё больше. — Крутится в компании Малфоя, но заметно, что проигрывает по всем фронтам. — Ухаживал, значит, — ухмыльнулся Орон. Выпрямившись, окинул взглядом толпу гостей и чему-то покивал. — Лакомый кусочек захотел. Обойдётся. Рожденный ползать пресмыкаться не перестанет. Твоя цель — пташки высоко полёта. Помните свою цену. Мы с Арьей вложили в вас все свои силы и хотим знать, куда пойдут наши инвестиции. Инвестиции… Мы для них — инвестиции… Мне стало нехорошо. Отец сегодня явно не стеснялся в выражениях, отчего без того неприятное общество с каждой секундой становилось ещё ужаснее. Инвестиции… Настолько мерзкое слово, что захотелось сплюнуть его с языка. К счастью, вскоре родители увлеклись разговором с почтенной пожилой парой и напрочь забыли про нас. Это позволило ускользнуть от всевидящего ока семьи и примкнуть к толпе, медленно стекающейся в просторное помещение для танцев. С плеч будто валун упал. — И вот мы остались одни, — констатировал Эр, не прекращая высматривать кого-то в толпе. — Кого ты ищешь? — Малфоя. Хочу знать, где он, чтобы не столкнуться в одном коридоре. Захихикав, словно он рассказал смешной анекдот, а не облил словесной грязью хозяина вечера, я кивком головы указала на окно вдали от танцующих. К нему мы и направились, по пути приняв с подноса домовика по бокалу шампанского. Одновременно с тем, как мы остановились у одного из окон, изображая жгучий интерес к прибывающим во дворик гостям, рядом зазвучали весьма занимательные диалоги. Сперва я не прислушивалась, но говорящие совсем не стеснялись лишних ушей, так что волей-неволей внимание переключилось на их диалог — слегка скосила взгляд в их сторону. А послушать было что… — Ах, не говорите мне про магглов! Я ничего не понимаю, может быть, но они бывают вправду ужасны. Они погубят нас. Мы не должны содержать… Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему, вот то, в чём я уверена, — разгоряченно доказывала леди в леопардовом платье, выдыхая в сторону едкий табачный дым из тонкой сигары. — Думаю, — ответил её собеседник, представительный рыжеволосый мужчина, улыбаясь, — окажись вы на месте глав Департамента, непременно бы взяли приступом согласие министра. Вы так красноречиво выражаетесь. — Конечно! Уверяю вас, не согласись я перенять состояние первого мужа в том графстве, непременно бы ушла в политики. Уж я бы навела порядок, чтобы наш властитель был горд своими последователями. Скажите, — прибавила она, как будто только что вспомнив что-то важное. — Правда, что этот год будет решающим? — Таковы Его планы, — туманно проговорил мужчина, окидывая каким-то хищным взором зал. — Неужто и слухи про Чемпионат не врут? Чего я только не слышала за эти месяцы, но вы, вы-то знаете, — не унималась женщина. Её голос зазвучал ещё более нетерпеливо и предвкушающе, как если бы вся цель её визита сводилась к этой информации. — В словах языков есть доля истины. Как и раньше, мы непоколебимы в своей преданности. Будьте уверены, вы узнаете, когда потребуется. Явно услышав в его словах нечто важное, она почти закрыла глаза в знак того, что приняла сведения и относится к ним уважительно, после чего воспрянула духом и заговорила с ещё большим рвением: — Я часто думаю, что стало бы с нами, случись всё по-другому тринадцать лет назад. Вы понимаете, что я имею в виду. Посмотрите! Во что превратилось общество! Мы угнетены, чистая кровь ежечасно смешивается с этими фанатиками либерализма, так жить невозможно! А вы, дети? — неожиданно резко она развернулась к нам. Не успела я опомниться, как была атакована её пристальным взглядом. — Вы, верно, поддерживаете восхождение нашего истинного правителя, раз находитесь здесь? — Всенепременно, — пока я не успела сообразить, согласился Эригон, ненавязчиво цепляя меня за локоть и начиная отходить в сторону. При этом ответом леди стала самая обворожительная улыбка из его арсенала. — Мы всецело на его стороне, родители с детства привили нам эту любовь. — Да-да, — я тоже состроила понимающее лицо. Незнакомка явно осталась довольна, судя по тому, как вновь повернулась к собеседнику. Когда мы оказались на почтительном расстоянии, Эр склонился ко мне, касаясь губами уха, и быстро зашептал: — Мне не нравятся эти вопросы. Слышала, Тель, они же явно не про министра говорили… — Не начинай, — ещё тише прошептала в ответ. Чтобы продолжить, пришлось отставить полупустой бокал на поднос проходящего мимо официанта и сделать вид, словно помогаю Эру с галстуком. — Мне тоже это не нравится. Но мы не можем обсуждать местных при них же, давай хотя бы вернемся для этого в Хогвартс. — Прошу прощения, могу я скоротать с вами время? Этот рыжий появился из ниоткуда! Я терпеливо прикрыла глаза, стараясь унять внутреннюю дрожь от неожиданности. Только выдрессированная родителями реакция позволила быстро справиться с испугом и уже в следующий миг повернуться к новому знакомому с дружелюбным выражением лица. Взглянув на него, я тут же поняла: нам однозначно есть о чём поговорить. Стремительная оценка внешнего вида выявила как минимум стильную рубашку и виднеющиеся из-под края рукава золотые часы фирмы Magic Clock, не говоря уже об изумрудных глазах, искрящихся сейчас весельем. — Мы с братом будем рады приятной компании, — впервые за вечер улыбка была искренней. — Благодарю, — произнес молодой человек, шутливо склонив голову, после чего представился: — Элдан Палмер. Для друзей — Дан. О. Святой. Мерлин. Тот самый Палмер, о котором говорила мать! Сердце затрепетало и сделало кульбит. Это открытие заставило иначе взглянуть на парня. Должна признать, Элдан более не смотрелся светским львом в дорогих побрякушках, было в нём и что-то более простое. Зелёные глаза смотрели без тени самодовольства, на губах играла пусть нагловатая, но дружелюбная улыбка. Дорогие часы? Так что ж, и у нас украшения стоят не меньше. Наши имена тоже много ему сказали. — Торчвуд? Слышал, вы не так давно вернулись из Штатов, — на его лице отразился интерес. — Первый раз здесь? — Наверстываем упущенное, — беззлобно усмехнулся Эр. — Зато не последний, — со знанием дела проговорил младший Палмер и обвел взглядом зал. — Абы кого Малфои в гости не зовут, значит, ваша семья им интересна. Будем часто видеться, нас тоже вечно таскают по приёмам. О, — он вдруг оживился, — знакомы с их сыном? Вон, танцует рядом с камином. Сын?.. Только сейчас я удосужилась посмотреть на танцующих. И увиденное мне не понравилось. Да, Драко действительно был там, ведя в вальсе так и льнувшую к нему блондинку, однако всем своим нутром я буквально чувствовала, что сама стала объектом его внимания. — Мне кажется, в танце он неплох, — заметила, поспешно отворачиваясь обратно к Элдану, чтобы скрыть подступившее волнение. — Ты просто не танцевала со мной, — подмигнул рыжеволосый волшебник. Он слегка прищурился, коротко пробегая по мне взглядом. На это я независим фыркнула, но не смогла сдержать улыбки. Вскоре разговор сам перешел с Малфоя на учёбу и прошедший чемпионат. Поболтав с Даном и присоединившимся к нам Матьясом, которого наша беседа не особо впечатлила ввиду разницы в возрасте и взглядах, я оставила Эра обсуждать новинки квиддича. Взаимные подколы веселили, но продолжать почему-то не хотелось. Драко ещё танцевал и, судя по застывшему выражению лица, ему это особой радости не доставляло. На мгновение захотелось пожалеть парня, но что-то внутри яро воспротивилось проявлению хоть сколько-то положительных чувств. Потерпит. Вальс — это не смертельно, и нечего корчить такую физиономию. Невдалеке обнаружились посягнувшие на местный алкоголь младшие Забини и Монтегю. Они расположились в глубоких креслах с бокалами и явно не заботились о происходящем вокруг. Зря мать переживала: они сейчас хотят сближаться разве что с винной бочкой. За наблюдением не заметила, как рядом оказался Дан. — У вас с Драко не заладилось? — словно бы между делом уточнил тот, лишь быстро стрельнув на меня любопытным взглядом. Сдержав смешок, едва не сорвавшийся с губ, я состроила удивленное выражение лица. — О чём ты? Мы хорошие друзья. — Значит, мне показалось, — с деланым смирением он кивнул. — Очень жаль. У него прекрасная… подруга. Палмер умело играл интонацией, в былые времена я бы непременно смутилась комплименту, прозвучавшему вот так учтиво. Сейчас же лишь слегка склонила голову, как бы выражая признательность за приятные слова, и не отказала себе в удовольствии лукаво улыбнуться: — Ты мне льстишь? Элдан поддержал мою маленькую игру, с виноватой полуулыбкой разведя руками. В зелёных глазах заискрилось веселье. — Виноват, рядом с симпатичными девушками совсем теряю голову. Я должен был попытаться. — Попытка засчитана, — я тихо рассмеялась. — Но не забывай, в чьём доме находишься. Хозяин вечера может быть не в духе. — О да, слышал, Малфой страшен в гневе. — Ты из местных? — В смысле, из Англии? Моя родина — Шотландия, отец отправил нас с младшим братом в Дурмстранг. Знаешь, все эти пафосные мужики в мехах и с лицами кирпичом… На миг стало жаль, что фаворит родителей не он. Признаться, короткий шутливый разговор с ним существенно повлиял на моё спокойствие. Волнение притупилось. Но, увы, у меня всё ещё не вызывала сомнений позиция семьи в отношении брака. В этот момент музыка закончилась. На другом конце зала я увидела родителей рядом с хозяевами вечера и, Мерлин, готова поклясться, что Нарцисса совершенно точно смотрела на меня! От этого по коже пробежали мурашки. Уже понимая, что внимание этой леди не несет за собой ничего хорошего, я всё же чуть преклонила голову в знак уважения. И нечего так смотреть… это всего лишь я, а не глава Ордена Мерлина… Вторым потрясением стало то, что, буквально отодвинув спутницу с дороги, Малфой безошибочно нашел меня глазами и уверенно направился в мою сторону. Его продвижение через расступающуюся толпу выглядело действительно впечатляюще. И вот мы замерли друг напротив друга, отлично понимая, какая стена выросла между нами в прошлую встречу. Кто-то из нас должен был сделать первый шаг… Драко изъявил желание сделать это первым. Однако когда не отреагировала в первый же миг — уверенно протянул руку, предлагая принять приглашение. На вальс? На восстановление хрупкой дружбы? Не знаю. Я неуверенно посмотрела на мужскую ладонь. Со всех сторон давили обстоятельства, ожидающий взгляд его матери, угрозы родителей, мои сомнения… Успокоившиеся нервы вновь забились в истерике, а в голове всплыли воспоминания о посеревшем лице Гермионы в больничном крыле и сожалеющие слова мадам Помфри… Я открыла было рот, чтобы отказать, но тут мозг подкинул другую картинку, словно воочию я почувствовала грубую руку отца, сжимающую горло, и его яростные пьяные глаза вкупе с хриплыми гневными словами. Пальцы рефлекторно коснулись того места, где стараниями Эра уже не было следа чужой злости. Стало только хуже. Приняв предложенную руку, заставила разум заткнуться. Меня буквально раздирали страх и настойчивые крики мозга смириться и натянуть лживую улыбку, как и было положено, но в этот раз она вышла совсем блеклой. Сердце колотилось безумной птицей о рёбра и грозило выскочить из груди. Серебряная цепочка сдавила шею. Кого бы это смутило. Зелье ещё действовало, и наверняка окружающие сейчас видели вместо меня девушку, по-настоящему обрадованную перспективой сойтись в танце с гордым аристократом. Заигравшая музыка зазвучала похоронным колоколом. Пряча внутреннюю дрожь и непринятие в глазах, я расправила плечи и легко прильнула к кавалеру, как того требовал момент. Голова закружилась. Малфой молчал. Не знаю, о чём он думал, но кожей ощущался взгляд серых глаз. Его хотелось стряхнуть, равно как и руку, уверенно обнявшую за талию. — Ты злишься, — отстраненно заметил Драко, окидывая взором зал и снова устремляя взгляд на меня. Мягкий, бархатный шорох подошвы и каблучков по тёмному паркету. Плавный шаг с мыска на каблук. Блестящие серые глаза впивались прямо в душу, плавя растекающуюся по венам обиду. Посмотрите на него, просто Мистер-Внимательность. Конечно, я злюсь. Злюсь на него, оказавшегося ещё большим придурком, чем ожидалось. На себя, потому что, чёрт побери, мне так хотелось верить его способности быть лучше. Верить, что всё это было не просто игрой. На весь мир и этот проклятый танец, вызывающий неестественное чувство полета и просящий забыть всё, что было раньше. Будто это можно забыть. Но моя злость не имеет значения. — Разве? — Ни один мускул на моем лице не дрогнул. — Должно быть, тебе показалось. От выпивки случается. — Ты врёшь. Я чувствую твоё сердцебиение. Тебя задела ситуация с выскочкой Грейнджер. Он говорил легко и тихо, явно считая себя хозяином ситуации. Я и сама чувствовала колотящее в груди сердце и подрагивание пальцев в его руке, но и отступать не планировала. — Просто я не привыкла, что высокородный волшебник может опуститься до нападения вчетвером на одного, если ты об этом. В моём окружении так не поступали. Никогда. — Что, и любимый брат всегда был паинькой? — Мой брат образцовый лорд, ему нет нужды доказывать свою значимость в глазах униженных. — Ребята были там для подстраховки. Я собирался разобраться с грязнокровкой сам, пока ты с Шейк не вылетели из-за угла. — Боялся не справиться сам? — слетело с языка раньше, чем я успела подумать. На этот раз ему было, чем ответить. Завораживающие серые глаза, в которых сейчас плескалось злое веселье, приблизились к моему лицу, и искаженные в предвкушающей улыбке губы выдохнули: — Я. Ничего. Не боюсь. И могу доказать это. С этими словами слизеринец увереннее перехватил мою руку и, не дожидаясь следующего па, стремительно закружил по залу. Вихрь! Тело отреагировало резким скачком адреналина, разрядом прошедшего от макушки до кончиков пальцев. Я едва успела перестроиться, узнавая в мгновенно измененной музыке Венгерский вальс, который никак не ждала услышать здесь. И тем более танцевать! Судя по выходке мерзавца и его глубокому, довольному взгляду, он прекрасно осознавал, как трудно будет с ходу перестроиться на быстрые движения с классики, и теперь вовсю наслаждался бурей эмоций он моем лице. От удивления до увлеченности и ехидства, которое в силу склочности характера не пожалела скрыть, когда без лишних слов приняла игру. Этот вальс долгое время считался вольным и неприличным среди элиты, чем-то между легким флиртом и страстью, и вот он — в наших безошибочных движениях и взаимном внимании к партнеру. И даже здесь Драко не смог смолчать, глядя мне всё так же в глаза. — Грейнджер ещё получит своё, — непререкаемым тоном заявил он ровно в момент, когда я задохнулась в восторге от стремительного короткого полета, — Блейз давно хотел с ней поквитаться. Она не входит в твой круг, я отлично помню твои условия. — Да? А как же элементарная честь? — Это растяжимое понятие. — Я хочу быть уверена в своём друге, а не мести твоего дружка. — говорить сейчас откровенно не хотелось, что я постаралась донести. Ногти несильно, но ощутимо впились в его руку, что заставило Малфоя только усмехнуться. На минуты моя просьба была услышана — он не произнес ни звука, позволяя свободно кружить по залу, в то время как серые глаза с непередаваемым выражением изучали эмоции в моих, полуприкрытых от удовольствия. Как бы неприятна ни была мне тема, Венгерский вальс был тем самым танцем, способным отодвинуть все чувства на второй план. Скорость и ощущение будоражили. Но вот последние аккорды. Столь же резкое торможение прямо посреди зала в сильных руках и короткий разочарованный вздох. Реакция Драко не заставила себя долго ждать. В его глазах взыграл неподдельный азарт вкупе с необычайным самодовольством. Слизеринец придвинулся ко мне настолько близко, что в любой момент мог коснуться губами уха, и медленно, растягивая слова, самодовольно прошептал: — Если ты этого хочешь, я стану лучшим другом. Не обязательно ради этого выгораживать подружку. И так же быстро отстранился, возвращая себе невозмутимый вид. Я раздраженно выдохнула, приходя в себя и искренне желая вылить на холодную физиономию ближайшее вино. Лучшим другом. Серьёзно? Словно подсказывая мне ответ, в этот миг прозвучал громкий голос Люциуса Малфоя, приглашающий пройти к столу в соседнем помещении. Рядом в тот же момент, будто этого и ждал, возник Эригон. На мгновение я почувствовала облегчение, вызванное присутствием брата. Это дало стимул вернуть себе здравомыслие и посмотреть на хозяина дома с прежней выдержкой. — Род Торчвуд ценит дело, а не разговоры. Одним танцем разбитое доверие не склеить. Доброго вечера, Драко. И мы ушли. Лишь позже я вспомнила, как мелькнуло непонимание его глазах, когда я не простила его после всего, что между нами было минутами раньше… Вот только ничего не было. Или так хотелось думать. Сейчас же я почувствовала, что это не закончится просто так.Всё только начинается.
Он ждал ответ. Я ему его дала. Что делать дальше — исключительно выбор его способности меняться. Поблагодарив хозяев за прекрасный ужин, вскоре гости начали расходиться. Мы покидали особняк ближе к ночи, одними из последних. Mama весьма тепло распрощалась с Нарциссой, в то время как отец спустился из кабинета старшего Малфоя лишь к отъезду и явно был доволен проведенными переговорами, сжимая в руке недопитую бутылку кьянти. Мы с Эром, уже в утепленных для конца октября плащах, немедленно присоединились к ним на крыльце, выхватывая конец диалога. — …Ох уж эти подростки, — покивала мать. — Что говорить о Хогвартсе, если дома происходит то же? Что нам делать, если мы с Ороном без того делаем всё, что могут любящие родители. Этель днями не выходит из комнаты, всё время занимает учёба. У меня талантливая дочь, ты знаешь, Цисси. Я бьюсь, чтобы Эригон чаще брал сестру с собой на тренировки. — Школа меняет наших детей, Арья. Жизнь близ Лондона пойдет вам на пользу, здесь есть чудные уголки для прогулок. Драко, — Нарцисса с особой улыбкой посмотрела на неестественно выпрямившегося при упоминании имени сына, всё время стоявшего возле неё, — покажет их Этель при первой же возможности. Не так ли, дорогой? — Да, мама. — На лице младшего Малфоя застыло то выражение безграничного уважения и смирения, присущее подобные мероприятиям, которое я почти не видела ранее. Ни дать, ни взять — аристократ. Так и не поймешь, действительно ли согласен или не может перечить старшим. — Как замечательно, что наши дети могут поддерживать друг друга, Цисси, — голос матери, как всегда, когда разговор шел с миссис Малфой, смягчился, насколько позволял образ. Перебросившись ещё некоторыми фразами, которые больше не несли для меня смысловой ценности, мать вспомнила, что нам завтра в школу, и принялась прощаться по второму кругу. Особое внимание уделила стойко выдержавшему пытку Драко, которого поддержала в его увлечении квиддичем, и завуалировано отметила, что с таким спортсменом «дочь будет в надежных руках». Эригону пришлось спешно отвернуться и изобразить интерес к бликам воды в фонтане, я же потупила взгляд и принялась увлеченно поправлять чуть сбившиеся локоны, случайно придавленные капюшоном. Отец горячо поблагодарил появившегося на крыльце Люциуса за оказанный приём, поцеловал руку сухо кивнувшей ему Нарциссе и первым отошел к Рикки, без стеснения отпивая из бутылки. — Errare humanum est*, — вдруг сказал Драко, когда пришла наша очередь прощаться. В его ломаной латыни я не без удивления узнала известное изречение. Надо же. Однажды мне довелось из чистого любопытства изучать мёртвый язык, даже получилось выучить пару фраз, но что-то подсказало, что вряд ли красноречивый монолог будет понят им правильно. — Quid quid latine dictum sit, altum viditur? ** — с коротким смешком подколола я. Рядом фыркнул Эр, в глазах Малфоя так же промелькнуло веселье. На том и закончили. Внезапно поднявшийся ветер принес с собой холод. Я теплее закуталась в плащ, Драко отступил под защиту колонны. Глава семейства как раз закончил говорить с нашей матерью и поднял руку вверх, прощаясь. Рикки уже ждал нас неподалеку. Достаточно было в последних раз одарить друзей семьи вежливой улыбкой и взять домовика за руку, чтобы с очередным порывом ветра перенестись домой. Хлоп. Стук каблуков смягчился ковром. Хлоп. Под ноги упали заранее собранные в сумку вещи. Здравствуй, Хогвартс.