Ошибка твоей родословной

      Дальнейшее можно было охарактеризовать одним словом — «фанаты». Я словно попала на новый Чемпионат, где все переглядывались и галдели, а главной значимой фигурой был Крам. Даже когда Каркаров представил каждого своего ученика и мы всей толпой хлынули в замок, разговоры о ловце не стихали ни на секунду. Никто не стеснялся вслух восторгаться его фигурой и профилем, которые с трудом угадывались из-за шубы, а кто-то вовсе пробирался в первые ряды с восторженными возгласами. Близнецы во весь голос подшучивали над Роном, который при ходьбе подпрыгивал, как кролик, чтобы рассмотреть хотя бы макушку своего кумира. Ли Джордан ускакал вперёд, распихав семикурсников. В холле к нам подбежали Алис и Анджи — слегка встрёпанные, с лихорадочно блестящими глазами.       — Девчонки, катастрофа!       — Спасайте, у нас даже пера нет, чтобы попросить автограф!       — Ну так возьмите помаду, — мы притормозили у входа в Большой зал. — Её же вы взяли?       — Тель, ты гений, — восхитилась Джонсон и в следующий секунду так сжала меня в объятьях, что я всерьёз испугалась за свои кости. Она отстранилась так же быстро, вытащила из кармана мантии ярко-красный тюбик и победно улыбнулась. — Представьте лицо Джордана, у него-то расписаться нечем! Мы в выигрыше!       — Я бы посмотрела, как он вымаливает у Виктора автограф с женской помадой в руках, — хихикнула Спиннет. Однокурсницы рассмеялись и, помахав нам, нырнули в поток студентов. Я уже намеревалась последовать за ними, попутно стягивая мантию, в которой стало жарко… и остановилась на полпути. Мерлин. Мантия Драко, которую так и не сняла, грузом повисла на плечах.       — Уверена, что хочешь пойти в одежде Хорька? — поняла моё смятение Диана. Пожевав губу, я покачала головой и со вздохом посмотрела туда, где за столами уже рассаживались иностранные студенты. Последнее, чего сейчас хотелось, — это пропускать праздник, но Ди права — заявиться в Большой зал в мантии с нашивкой Слизерина равно самоубийству. Я огляделась, но не смогла найти хозяина вещи, чтобы вернуть её.       — Значит, так, — решила я пожертвовать собственным счастьем, — займи мне место, а я быстро сбегаю в спальню, переоденусь.       — Но ты всё пропустишь!       — Не пропущу, если поторопимся. Всё, быстро-быстро.       Бегать по Хогвартсу, когда коридоры пусты, я научилась в первый месяц. Но с появлением гостей «быстро» не получилось, потому как что-то внутри постоянно боялось, что вот-вот из-за угла появится какая-нибудь модель из Шармбатона и образ утонченной леди затрещит по швам. Потому до гостиной добиралась долго, проклиная любовь Гриффиндора к высоким башням и чёртовы лестницы, которые даже сейчас оставили вредную привычку перестраиваться в самый неудобный момент. Мантия, пропахшая одеколоном Малфоя, оттягивала руку. Мне хотелось поскорее от неё избавиться, кинуть в нижний ящик прикроватной тумбочки и забыть, потому что этот неожиданный жест заботы никак не вязался с образом последнего придурка, который я успешно связала с Драко, и теперь был тем самым лишним звеном в идеальном пазле. Это злило.       На обратном пути слух уловил бряканье люстры и издевательский хохот Пивза. Ему в ответ откуда-то издалека прозвучал истеричный крик разгневанного Филча, который явно настроился всеми правдами и неправдами изгнать приведение. То есть, надолго! Но всем известно, что бывает с лишними свидетелями. Я тоже знаю, поэтому пришлось в ту же минуту свернуть в соседний, менее оживленный коридор. Лишь бы нарваться на неприятности в такой вечер! Коридором почти не пользовались в силу популярности нормального, светлого и просторного, но и про этот я с рассказов Дианы знала хорошо. Поэтому смело шагнула в полумрак, прекрасно зная, что уже через пару минут буду на месте. И не дай Мерлин они закончат без меня!       Спустя три пролета, по которым пробиралась, держась в неярком свете факелов, я почти добралась до поворота к холлу, когда внезапно прозвучавший голос заставил остановиться:       — Тель?       Обернулась. Удивление на моем лице было под стать его: мы точно не ожидали встретить сейчас кого-то, да ещё блуждающего по полузаброшенному коридору.       — Седрик?       Диггори пожал плечами и жестом предложил мне присоединиться, спрыгивая с поддельного подоконника, открывающего вид не на окно, а на стену. Таких в замке много, почему он здесь? Разве не хочется узнать гостей из других магических школ?       Я посмотрела на него снизу вверх. Почему-то раньше не придавала значения тому, насколько тёмными становятся его глаза в полумраке, однако вот, во тьме коридора они показались тёмно-карими, цвета горького шоколада. И сам он выглядит в тусклом свете факелов таким уютным, особенно в этом свитере. Хотя в жилетке ему шло больше — в неё можно было уткнуться носом, когда особенно плохо… Испугавшись того, что незвано пришло в голову, я прижала ладонь к губам и опустила взгляд на обложку книги. Не о том думаю, дура, ой не о том!       — Тебе плохо? — взволновано спросил Седрик, подавшись вперёд.       — Нет, то есть да, — второй раз «дура», Мерлин, что я несу! — Не обращай внимания. День просто сложный, столько событий. А что ты читаешь? Это про Ирландию, я права?       Парень посмотрел на книгу в своих руках, чем-то напоминающую путеводитель, словно только сейчас про неё вспомнил. На его губах заиграла улыбка.       — Взял в маггловской библиотеке возле дома. Отец загорелся идеей поехать на каникулы туда, уверен, что сможет договориться с местными гномами, что бы это ни значило.       В голове так и вертелся вопрос про наличие у магглов библиотек, но я вовремя прикусила язык и сказала совсем другое.       — Моя тётя недавно уехала в Ирландию, — и зачем-то добавила: — Она могла бы помочь твоему отцу… ну, с чем-нибудь. У неё много полезных связей по всему миру.       — Обязательно расскажу ему, — подмигнул Седрик. Я улыбнулась. Говорить о Вив можно часами, и ещё дольше можно рассказывать, кому и с чем она готова помочь. Мы вернулись к подоконнику: староста — его значок чуть поблескивал в неровном свете, — подал руку, помогая забраться на высоту, и разместился на другом конце, согнув ногу в колене. В едва наступившей тишине было слышно, как трещит пламя в факелах и хохочет за стеной разгулявшееся привидение.       Я столько всего хотела сказать ему ещё в те минуты, когда очнулась на холодном подоконнике, на коленях перепуганной после случившегося подруги. И поняла, что рядом только брат и Диана, а не тот, кому я обязана практически жизнью. Щека ещё помнила тепло чужого плеча, к которому прижималась, хотя тогда это казалось измождённым бредом, но почему-то чётко отпечаталось в памяти. Мне надо было столько ему сказать, столько спросить: и про Грюма, и про Турнир Трёх Волшебников, и про… да хоть про Ирландию, о которой в последнее время столько слышу! Но, как на зло, не могла произнести ни слова, кроме короткого:       — Спасибо, что… помог тогда. На ЗОТИ. И что позвал Эра, и… спасибо.       Как же непривычно кого-то благодарить! Признавать, что была слаба в тот момент, как никогда. Да ещё перед Седриком! Он же совсем недавно говорил, что считает меня сильной, и что в итоге? Неловко кашлянув, я принялась вертеть в пальцах пуговку на вороте платья, ловя себя на ужасной мысли, что не знаю, как вести себя дальше. Что бы сделала Диана? Наверняка рассыпалась в благодарностях и улыбнулась так светло, что все бы забыли, в чём вообще была загвоздка. А брат? Молча кивнул бы и посчитал, что этого с Его Величества достаточно. Мать не раз говорила, что нам не за что благодарить других, это они должны радоваться, что сумели оказать нам услугу… Я так не смогла.       Правда, от этого мои слова прозвучали искренне.       Подняв взгляд, встретилась с ним глазами. Сед всё понял и кивнул, от чего на душе стало легче. Оказывается, так тоже бывает.       — У тебя в Хогвартсе есть друзья, — протянул он с намёком. — Я не оставил бы тебя там.       — Я знаю, — почему-то захотелось улыбаться, что я и сделала, больше не чувствуя неловкости за свою признательность. Он не ответил, просто продолжил смотреть на меня, подтянув к себе колено и положив на него подбородок. И почему он такой милый?       — Как ты? Я хотел остаться после того случая, но твой брат сказал, что разберется сам. Он был убедителен.       — А я бессмертная, Грюм этого не учёл, — щеки болезненно заныли от широкой улыбки, которая никак не хотела исчезать с лица. — Ему ничего не будет от директора, так что родители уже написали жалобу в Министерство. Но сейчас единственное, что меня волнует, это сумасшедшее количество заданий. Представить страшно, что задают на седьмом курсе!       — Могу дать список одних только эссе на неделю, подготовим тебя морально. Предупреждаю, после этого тебе захочется сбежать из Хогвартса, — рассмеялся Сед.       — Ну, нет! Моя психика желает дожить хотя бы до конца семестра, — «испугалась» я, тут же со смехом утыкаясь лбом в стену. Всхлипнув, постаралась незаметно вытереть выступившие от смеха слёзы. Помолчав немного, я всё же решилась уточнить: — Почему ты не с остальными?       Побоялась, что не ответит, но ошиблась.       — Парни всё время говорят о Турнире, — он ладонью взъерошил волосы, — что я должен участвовать, я староста и всё в таком духе. Так что я ненадолго сбежал от них. Ты же не сдашь меня?       — Конечно нет, — я фыркнула. — К тому же я сама ещё не вернулась туда, Ди меня прибьёт. А ты… ты не хочешь участвовать?       — Я не думаю об этом вот так, — развел руками Седрик. — Брошу свое имя в Кубок, как и все.       — Разве ты не хочешь выиграть? В смысле, — я поправилась, — ребята весь месяц только и говорили, кто на что потратит выигрыш…       — В любом случае, между нами, все выглядят немного спятившими… Судья выберет достойного, мне всё равно, кто это будет. Но, — он улыбнулся, — если я буду участвовать, разве это не будет весело?       — Придётся постараться, ребята из Дурмстранга выглядят впечатляюще… — я бросила на него лукавый взгляд, он ответил мне точно таким же. — Но всем известно, что победитель будет из Хогвартса! И твои друзья правы, я бы тоже ставила на тебя…       В этот момент в коридоре раздались быстрые шаги. Вздрогнув, так и не закончила мысль и резко спрыгнула, возвращая себе напускное безразличие и поправляя платье. Диггори тоже никого не ждал, это было видно по смятению на его лице, прежде чем он выпрямился и отложил книгу. Староста, иначе не скажешь. Повисшее в воздухе веселье стремительно испарилось. Мы успели переглянуться, прежде чем в свете факела показалось смутно знакомое мне лицо темноволосой девушки. Она сама не обратила на меня ровным счётом никакого внимания, только скользнула чуть растерянным взглядом — явно не ждала увидеть кого-то ещё, — и подошла к Седрику.       — Сед, мы тебя потеряли, — пожурила с улыбкой девушка. Судя по галстуку, когтевранка. — Скоро будут рассказывать про нового судью, уже прибыли организаторы.       — Прости, мне надо было побыть одному, — склонил голову Диггори. От меня не укрылся быстрый взгляд когтевранки, направленный на меня при слове «одному». Впрочем, её лицо продолжило выражать исключительное дружелюбие, которому позавидовали бы даже мои родители. Ему она улыбалась как-то… по-особенному, отчего сразу стало как-то неприятно.       — Тебе удалось! Хорошо, что я знаю, где ты любишь проводить время, а то пришлось бы организовывать поиски!       — Действительно, хорошо, Чжоу, — улыбнулся одними уголками губ Седрик. Серьёзно, я впервые почувствовала себя третьей лишней. И это чувство мне не понравилось. Девушка занимала собой слишком много пространства и явно стремилась занять ещё больше, всецело игнорируя моё присутствие и уже болтая что-то про Турнир до того оживленно, что у меня появилось исключительное желание заткнуть ей рот беозаром и посмотреть, как корчится и плюется. Но вместо этого я была само очарование — не демонстрировать же склочность характера при Седрике.       — Пожалуй, нам всем стоит поторопиться. Была рада познакомиться, Чжоу, — в моём голосе ни намека на недовольство, хотя на душе как-то особенно гадко. Только в словах красноречивый намёк на то, что девица показала себя не в лучшем свете. И куда мягче: — Доброго вечера, Сед. Спасибо ещё раз.       Чжоу. Не помню, где я слышала её имя раньше, но оно мне уже отвратительно.       Уходила так, как всегда делала это на приёмах: с достоинством и гордо выпрямленной спиной. Словно на моём уходе торжество заканчивалось, ведь я здесь — главное действующее лицо, и более не будет ничего интересного. Каблучки звонко зацокали в тишине коридора. Показалось, что Седрик всё ещё смотрит мне в спину, захотелось оглянуться и проверить, но пришлось заставить себя соответствовать выбранному образу. Уходя — уходи.       Только недалеко, потому что уж очень не нравится мне эта выхухоль и её улыбочки. Надо будет навести справки.       До холла, как и предполагалось, добралась быстро. Здесь было намного светлее и царил аромат плавленого воска и вкусной еды, доносившийся из распахнутых дверей Большого зала. Отсюда отлично просматривались ближайшие столы факультетов, за которыми, судя по всему, продолжался ужин. Гостей не было видно, их рассадили в другом конце, зато в этом шли громкие разговоры, слышался смех. Ученики пользовались тем, что преподаватели находятся далеко. Я сделала шаг ко входу, когда слух уловил уж больно знакомый голос, заставивший резко затормозить.       — А что вы думали, эта чокнутая сдаст нас всех с потрохами! — разгоряченно убеждал Ли Джордан сидящих рядом младшекурсников. — Торчвуд сама только из своей Америки прибежала, для неё наши конкуренты как лучшие друзья!       Я зависла там, где стояла, оглушенная внезапным обвинением. Что он несёт? Это я-то всех сдам?! Напряжение, зарождавшееся с самой первой улыбочки Чжоу, разлилось по телу от мозга до кончиков пальцев, которые непроизвольно сжались в кулаки. Да что он себе позволяет?! И, что еще обиднее, мелкие его слушают, разинув рты. Как же, главный спортивный комментатор. Тьфу. Что за безмозглый флоббер-червь!       Вспыхнувшая искрами злость стремительно зажгла желание выпустить в него пару проклятий. Рука на автомате потянулась к карману… Внезапно сжавшая плечо холодная ладонь вызвала неожиданную реакцию — рывком обернувшись, я выставила вперед палочку с твердым намерением разнести кого-то наглого на кусочки. Но тут же испуганно ойкнула, захваченная в плен братских рук и обезоруженная. Эру не составило труда ловко выхватить средство самозащиты и прижать меня к себе, лишая возможности продолжить воевать.       — Совсем дура? — далеким от аристократичного тоном осведомился Чудовище, без особых усилий удерживая меня от попыток вырваться. Мне осталось озлобленно пыхтеть ему в плечо и сжимать кулаки от обиды на весь мир и одного придурка в частности.       — Пусти, — прошипела, вскинув голову и требовательно посмотрев в кажущиеся чёрными глаза. И, чуть подумав, добавила: — Я успокоилась.       — По тебе и видно, фурия местного разлива, — не смолчал брат, но, как ни странно, отпустил. Я мгновенно отшатнулась, что вызвало на его губах усмешку, и ткнула пальцем в направлении зала, где продолжал вещать позор Гриффиндора.       Ответить что-либо мне не дал вдруг раздавшийся голос Малфоя.       — На твоём месте, я был бы поосторожнее, Джордан, — протянул он, выступая вперед во главе своей свиты. — Тебе следует быть повежливее. Если будешь открывать рот, когда тебя не просят, можешь быстро лишиться языка.       С моего места было видно, как побагровело лицо Червя, когда от слизеринского стола послышались смешки. Однокурсник подскочил.       — Ты мне угрожаешь, Малфой?       — Угрожать тебе? Будто я захочу тратить время на такого идиота, как ты. Посмотри-ка, ты настолько жалок, что даже друзья отводят глаза.       В этом он, как ни странно, был прав. Бросив взгляд туда, куда после слов Гусёныша посмотрели все свидетели конфликта, я убедилась, что дети действительно уткнулись в свои тарелки. Они явно не желали принимать участие в ссоре и пытались слиться с обстановкой. Никто не хотел связываться со слизеринцами. У конца стола стали собираться зрители. Ли Джордану осталось только открывать и закрывать рот, спешно придумывая ответную порцию яда, когда в происходящее вмешался Перси. От завопил что-то на высокой ноте о попрании всякой морали и неуважении к гостям, но я уже не слушала, медленно отступая в сторону. Обернувшись к Эру с удивленным взглядом, встретилась с его — глубоко задумчивым. Спустя долгие мгновения его губы изогнулись в саркастичной полуулыбке:       — А Гусёныш в героя играет, смотри-ка, — шепнул брат, кивая в сторону зала. — Чем ты только его…       Он не договорил фразу, многозначительно взглянув в мою сторону. Чем я только его зацепила. Конечно. Ему полный список или краткий? В любом случае, оба начнутся и закончатся чистой кровью и деньгами. Мой ответ ему не потребовался.       — В любом случае, мальчишка труп, — продолжил он как ни в чем не бывало. — Кучерявый, я имею в виду. Блондинчик пусть живет. Мы, Торчвуд, ужасно злы и мстительны, ты знала? Я придумал десяток способов содрать с него шкуру морально, если, конечно, ты не найдешь этой тушке гнили лучшее применение. Хотя постой, — Эригон странно прищурился и неожиданно открыто усмехнулся, — есть идея получше, но выживаемость не гарантирована.       Он сказал это с таким довольством, что мне осталось молча удивиться его готовности применить к кому-то тёмную магию. В том, что речь шла явно не о простом разговоре по душам, сомневаться не пришлось — достаточно посмотреть на хищное выражение братского лица, от которого кожа покрылась мурашками.       — Оставлю развлечение тебе. — Теперь мы оба повернулись ко входу в Большой зал. Там как раз стихли вопли старосты, что сказало о временном прекращении конфликта. Снова слышались только негромкие переговоры о ерунде, чей-то смех. — Только не переусердствуй и… держи себя в руках, он не только жалок, но и слаб. Ты знаешь, о чём я.       Реакции Эра ждать не пришлось. Как всегда уверенный в собственных суждениях, он лишь хмыкнул и подставил мне локоть, предлагая-таки зайти в залитое светом помещение. И мы сделали это. Ни один мускул не дрогнул на моём лице, когда я, глубоко вдохнув, невозмутимо улыбнулась всему миру и шагнула в распахнутые двери. Потому что любая битва будет за мной, а рядом идёт мой самый главный союзник.       Мы — Торчвуд. И эта мысль придаёт мне уверенности.       Делать вид, что всё в порядке, оказалось непросто. Улыбка играла на губах, будто приклеенная, плавность движений, с которой я опустилась на место рядом с Дианой и взялась за чашку, говорила о миролюбии и спокойствии. Всё это само, будучи выдрессировано годами практики, включилось в работу, позволяя скрыться за привычной маской и упустить всего одну деталь. Одну крохотную деталь. Задетую гордость.       Образ улыбающейся Чжоу так и стоял в голове, как бы мне ни хотелось его отогнать. Её пальцы, словно случайно в излишне личном жесте огладившие ткань мужского рукава. Специально так демонстративно, или я придираюсь к деталям? Седрик, подпустивший её так близко, что от одного вида этого становилось тошно… Что-то в груди неприятно заворочалось, выпуская острые коготки и заставляя сжать в пальцах хрупкий фарфор. Я видела их, и это…разозлило. Ненавижу, когда мой диалог прерывают. Ненавижу, когда портят прекрасный момент. Ненавижу.       Пальцы неосознанно сжали ручку чашки чуть сильнее, грозя оставить трещины, но меня это мало волновало. Никто не смотрел в нашу сторону, Ди что-то воодушевленно болтала о форме Шармбатона, однако последнее, чего мне сейчас хотелось, — это думать о подростках в голубых плащах. Плевать, насколько изысканно они смотрятся. Плевать, сколь они утонченны. Прямо сейчас внутри меня бушует настоящая ядерная буря, справиться с которой поможет только длительная тренировка до боли в мышцах и зельеварение, в котором можно утопить свои мысли. Злость. Откуда? За всю свою жизнь я не раз допускала в своё окружение людей, мне не принадлежащих, и с лёгкостью закрывала глаза на их общение с другими. Эригон встретил Патрика? Хорошо. Диана пропадает вечерами с Уизли и буквально восхищается ими, ставя на высшую ступень обожания? Пускай. И ещё много, много случаев…       Но не теперь. Что-то явно не так.       А Ли Джордан? Видит Мерлин, он открыл рот не в то время и не с теми людьми! В любой день я высказала бы ему пару ласковых, унизив при всём факультете, и с удовольствием бы смотрела, как он собирает осколки своей репутации. Но теперь пришлось отдать ситуацию в руки брата — он прав, вызванная появлением Чжоу буря эмоций делает меня нестабильной. Чувства — главная проблема. Они не должны мешать рациональному мышлению, особенно в отношении мести.       Эригон разберется. Он всегда умел затыкать рот неугодным. В этом кроется неумолимая схожесть с родителями.       — Тель? — позвала Ди. Кажется, моё молчание затянулось. Мотнув головой, будто это могло как-то помочь, я нехотя и заторможенно перевела взгляд на неё. — Говорю, шанс есть всегда, правда?       О Мерлин.       — Прости, я задумалась, — пришлось виновато улыбнуться. — Так о чём ты?       — Ты не выспалась или что? — вдохнула подруга, явно недовольная моей реакцией, и пояснила: — Турнир. Испытания. — Она щелкнула пальцами прямо перед моим носом, заставляя слегка нахмуриться. — Я считаю, что Хогвартс в любом случае победит. Это же Хогвартс! Посмотри, сколько у нас классных семикурсников, никакие иностранные шишки не сравнятся. Вот, например, Эмма — она и староста, и умница, а еще у нас Бриджит, Льюис…       Седрик…       — Это может быть кто угодно из наших, — быстро вставила я, пока мысли не ушли в другую сторону.       — Ага, — кивнула Шейк и обвинительно ткнула пальцем в одного из близнецов. — А Фордж заявляет, что с Дурмстрангом нам не тягаться, ты представляешь? Это нам! У нас Поттер!       — Гарри не будет вытягивать наши задницы на Турнире, куда его даже не пустят, — мгновенно отозвался Уизли. — Вот были бы мы там…       — Вас, вообще-то, тоже не пустят! Хотя вы всё равно полезете, будто мы не знаем! — Диана фыркнула и сложила руки на груди, после чего шумно развернулась ко мне. Синие глаза блеснули негодованием. — Они ничего не понимают, эти мальчишки.       — Совершенно ничего, — поддакнула я, думая абсолютно не о близнецах. В следующую секунду мой взгляд был направлен поверх чужих голов, в сторону пуффендуйского стола. Туда как раз прошла знакомая фигура в черно-жёлтом жилете, вызвавшая во мне новую волну сожаления и непрошеной злости. Не на него. Но Чжоу. Что ж она при всей школе на него не повесится, раз такие друзья? Мне казалось, я действительно что-то чувствовала, и это чувство не давало спокойно вдохнуть без желания вылить зелье кому-нибудь на голову или хотя бы замотаться по уши в одеяло и остаться там до скончания моих дней. Ужасно. Как это выключить?       — Ты в порядке? — немного погодя спросила Ди. Я в этот момент усиленно кромасала пироженку, но при звуке голоса рука дернулась. Ножик с противным скрежетом встретился с золотой тарелкой.       — Вполне.       — Порядок так не выглядит, — неожиданно поддержал кто-то из одинаковых Уизли, заслужив мой суровый взгляд. Спелись! Кто его только за язык тянул? Впервые чувствую себя отвратительно и тут же становлюсь объектом пристального внимания!       — Я в норме, просто день бурный, устала, — ответила, с намеком сжав под столом локоть Дианы. Всё потом. И не забыв при этом мысленно выплеснуть на близнеца стакан сока. — Мы можем говорить не обо мне? Что там с Турниром?       В этот момент Дамблдор словно услышал меня. Послышались громкие хлопки, призывающие к тишине. За минуты в зале воцарилось молчание, все взгляды взволнованно направились к директору, а близнецы синхронно подались с открытыми ртами вперёд чтобы лучше слышать.       — Знаменательный миг близится, — пафосно начал Дамблдор. — Турнир Трех Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как вне­сут ларец, я хотел бы объяснить правила нынешнего Турнира. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества, и Людо Бэгмена, начальника Департамента игр и спорта. Поприветствуем!       Мы вяло похлопали, пока уже знакомый мне мистер Бэгмен раскланивался, принимая овации в свою честь, а Крауч молча поигрывал вилкой. Меня в очередной раз удивило, насколько же в местных высших кругах карикатурные личности. Ни умения держать себя в обществе, ни должной невозмутимости… сплошь бездарная игра! Одному откровенно плевать, другой не знает меры в самолюбии. Эригон, уверена, будет вести себя иначе, когда займет место какого-нибудь министра! Директор сказал и еще немного о заслугах организаторов Турнира, прежде чем скомандовать Филчу внести ларец.       Это был самый настоящий древний ларец, от которого за версту ощущалась сильная магия. Деревянный, с вырезанными по бокам символами, он приковал всё внимание к себе. Зал зашумел. Кто-то вставал с места, чтобы лучше разглядеть, кто-то распихивал других, пробивая себе место с лучшим видом.       — Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены. Для каждого тура все готово. Туров — три, состязания основаны исключи­тельно на школьной программе. Для тех, кто хорошо учился, не составит сложности отлично пройти все уготовленный им испытания. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусства­ми, личную отвагу и умение преодолеть опасность. В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным состя­занием. Чемпион, набравший во всех турах самое боль­шое число баллов, становится победителем. Участников отбирает из школьных команд беспристраст­ный выборщик — Кубок огня.       Он достал палочку и трижды стукнул по резной крышке. Та медленно, словно нехотя открылась, и на стол перед волшебником был поставлен большой резной кубок из дерева. Старый и совершенно обычный. Я нахмурилась, переводя взгляд с него на Дамблдора и обратно. Кубок? Какая-то простенькая деревяшка будет что-то решать?! Судя по вытянувшимся лицам Уизли, они подумали о том же. Им не просто запретили участвовать в Турнире из-за возраста, их якобы не пропустит пафосный древний стаканчик!       — Желающие участвовать в конкурсе на звание чем­пиона должны разборчиво написать свое имя и назва­ние школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — продолжил директор. — Им дается на размышление двадцать четы­ре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, прими­те к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до кон­ца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним маги­ческий контракт, который нарушить нельзя. Посему хо­рошенько подумайте, действительно ли вы хотите уча­ствовать в Турнире. Ну, а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем, всем доброй ночи.       На какое-то время воцарилась тишина, после чего зал взорвался шквалом голосов и скрипом отодвигаемых скамеек. Ли Джордан с другого конца орал про несправедливость и призывал переписать правила, господин Каркаров — он ринулся к ребятам из Думстранга сразу же, — на повышенных тонах принялся что-то втолковывать своему ученику. Близнецы подскочили со своих мест.       — Запретная линия! — воскликнул Джордж, прожигая негодующим взглядом профессорский стол. — Надо же было выдумать!       — Теперь его не обманешь накладными бородами! — подключился его брат. Они вышли из-за стола и присоединились к нам в проходе. Взгляд Фреда при этом оставался прикован к директорскому креслу, где Дамблдор закрывал ларец.       — И поддельный паспорт не пригодится! Нет, это не Кубок огня, а Кубок разочарований!       — Вы придумаете что-то другое, — мягко вставила Диана, касаясь его ладони. Уизли шумно вздохнул и махнул рукой в сторону выхода.       — Конечно, придумаем! Только что? Тут разве только зельем спасешься… О, — от того, как резко он затормозил, застопорился весь поток. Студенты выругались и поспешили обойти нашу компанию, в то время как близнецы одинаково многозначительно посмотрели на меня и улыбнулись. Нехорошо так.       — Вы чего? Идём, — попробовала дозваться Шейк, пощелкав пальцами перед лицами своих друзей, но в ответ получила лишь еще более широкие улыбки. Фред первым шагнул ко мне, приобнял за плечи и быстро, оглядываясь на преподавателей, повел к выходу из зала. Его близнец пристроился с другой стороны, ведя за руку не на шутку взволнованную Ди и также странно осматриваясь по сторонам. Я хотела было затормозить и потребовать объяснений, с чего вдруг меня обнимают и куда мы несемся, но взыгравшее любопытство вынудило подождать с выяснением отношений.       Смысл затеи до меня дошел, стоило нам миновать все многолюдные места и нырнуть в тот самый темный коридор, из которого я совсем недавно выходила в расстроенных чувствах. Эти самые чувства вновь неприятно царапнули по сердцу, когда мы остановились у одного из мнимых подоконников. Возможно, того самого. Именно поэтому я нервно сбросила чужую руку с плеч и шагнула в сторону, оперевшись бедром о стену.       — Что за цирк вы задумали? — без предисловий начала, внимательно глядя на однокурсников. В том, что это определенно будет нечто странное и рисковое, сомневаться не приходилось. У друзей Дианы еще с первых дней нашего знакомства выявилась неизмеримая тяга к нарушению правил и разгребанию их последствий.       — Почему сразу цирк?       — Может, в наших умах зародилась гениальная идея?       — Не сомневаюсь, — как бы ни хотелось, скрыть иронию не получилось. Но я и не пыталась. Фред, как стоящий ближе всех ко мне, набрал в грудь побольше воздуха и трагическим голосом заявил:       — Нам нужна твоя консультация! — и, прежде чем я успела что-либо ответить, добил. — Как ведущий специалист в зельях, королева порошков и первая леди котлов, не соблаговолишь ли ты помочь столь же гениальным, но более скромным рыцарям…в приготовлении состаривающего зелья?       Его руки метнулись в воздух в жесте мольбы, явно скопированном у кого-то из портретов. Меньше чем через секунду оба местных шута опустились на колени, воздевая руки к небу и заставляя мои брови приподниматься всё выше. Донельзя комичная картина вызвала во мне приступ нервного смеха, я хихикнула и зажала рот рукой, глядя поверх рыжих голов на Диану. Она ответила легким пожатием плеч. Готова поклясться, она не так удивлена поведению своих друзей. Не дождавшись моей реакции, Джордж уже нормальным тоном пояснил.       — Видите ли, мисс Торчвуд… — ладно, относительно нормальным, -…в таком деле как наше нельзя промахиваться! И при всей нашей гениальности, превосходстве и самоуверенности…       — …мы склонны к зельям другого рода, так что нам нужен совет. А еще одной любимицы Снейпа у нас нет!       — И почему вы решили, что я буду вам помогать? — я сложила руки на груди, глядя на этих оболтусов сверху вниз. Не сказать, что состаривающее зелье такое уж сложное, особенно при моих навыках, но что-то подсказывает, что попытка обмануть Кубок добром для нас не кончится. В лучшем случае над Уизли посмеются, в худшем… не знаю, что будет, но ничего хорошего точно.       — Потому что ты нас любишь!       Вот это новости. Умоляющие взгляды Уизли, из шумных озорников превратившихся в милейших созданий с самыми невинными лицами, вызвали желание не то саркастично пошутить, не то рассмеяться. В итоге я лишь прикрыла глаза ладонью, выражая согласие, и едва заметно улыбнулась. Ладно. Таким мольбам невозможно отказать, да и самой, по правде говоря, любопытно проверить свои навыки. Чем Мерлин не шутит, в конце концов? Будто на мне мало обязанностей, возьму еще и обман Кубка, я же всесильна.       — Прекрасно. Просто изумительно, — устало произнесла, не особо даже понимая, во что ввязываюсь. Мой взгляд скользнул по одинаковым лицам, в следующий миг отразившим облегчение и победные улыбки. Образ пай-мальчиков как ветром сдуло.       — Вот и отлично! — они поднялись с колен. — Когда начнем?       — Не сегодня, — я переглянулась с Дианой и закусила губу, уже мысленно представляя, во что это всё выльется. Почему-то мысль о возможных сложностях вызвала легкую усмешку и необъяснимое чувство нетерпения, вытесняя другое, ещё царапающееся в этом полутемном коридоре. — Но завтра выделим время. Обязательно. И о моем участии в этой сомнительной авантюре — ни слова.

***

      Кто же знал, что для рыжих представителей волшебного рода «завтра» наступает прямо с раннего утра, а не после завтрака? Спала крепко, по привычке по уши зарывшись в одеяло. В какой-то момент сон стал тревожным. Не помню, что снилось, но проснулась я резко, с испуганным вдохом и учащенным сердцебиением. Села на кровати. Около десятка секунд ушло на то, чтобы проморгаться, растирая заспанное лицо ладонями, и нашарить под подушкой палочку. Как только тьма перед глазами расступилась, я кожей ощутила чей-то пристальный взгляд, от которого захотелось закрыться и ежиться. Осознание нахлынуло, стоило обвести спальню взглядом. Уизли! Я едва сдержала испуганный визг, вовремя закрыв рот рукой, когда наткнулась на стоящий прямо в проходе близнецов, больше походящих на перешедший в реальность кошмар. Просто два человека, стоящие в дверном проходе в полной тишине и глядящие на перепуганную с неожиданности меня… Следом за желанием кричать вспыхнуло желание запустить в них огнём!       Почти это и сделала, со всей силы швырнув в придурков подушкой. К несчастью, меткостью по утрам я не отличаюсь, и снаряд пропахал воздух в паре шагов от врага, не нанеся ему урона. Тьфу. Поворочавшись, чтобы полностью прикрыться одеялом, дождалась, когда Уизли пройдут в комнату и тихо прошипела:       — Вы как сюда влезли, мозгошмыги ходячие? Здесь защита от таких недоумков, как вы!       Кого бы это смутило. Ничуть не оскорбляясь моим недружелюбны настроем, будто его и не было, парни пробрались к моей кровати мимо спящих однокурсниц и одинаково широко улыбнулись.       — Мы же не какие-нибудь примитивные мальчишки, а? Неужели ты думаешь, за всё время мы не научились обходить защиту?       — Даже знать не хочу, зачем вам это понадобилось, — я скривилась и демонстративно кивнула дверь. — А ну брысь с нашей территории! Кыш, бестолочи одинаковые, я сама к вам спущусь. И почему нельзя нормально разбудить? Нет, будут стоять, как привидения, и смотре-е-еть… Маньяки недоделанные.       Последние слова были брошены в пустоту — близнецы, добившись ожидаемого эффекта, мгновенно ретировались за дверь. А я осталась. Злая, невыспавшаяся и абсолютно без желания прикасаться сегодня к котлу. Словно отражением моих мыслей, небо за шторами разразилось раскатом грома, а следом по стеклу забарабанил дождь, заслужив мой раздраженный взгляд и тяжелый вздох. Погода нынче совсем не для экспериментов.       Сборы прошли в рекордные даже для меня сроки. Боясь нового нашествия Уизли в спальню, я не стала баловать себя изысками и оделась практично, в изящный тёмно-синий свитер и джинсы, которые первыми попались в гардеробе. Минимум макияжа, только подвести глаза. Волосы собрала в хвост, чтобы не мешали работать. И в путь. Чемоданчик с ингредиентами я, слегка поколебавшись, оставила под кроватью, чтобы не привлекать им внимание. Только запихнула в кармашки пару самых необходимых пузырьков, в надежде, что остальным обеспечит «работодатель». Стоило, пожалуй, потребовать плату, но не обирать же парней, у которых один свитер на весь год. Одно радует во всей этой вселенской глупости: мне и впрямь не помешает новый опыт в зельях.       Работа над старящим зельем и впрямь увлекла меня. Уже спустя полчаса я медленно опустилась на холодный кафельный пол, не отрываясь от принесенной близнецами книги по зельеварению и не переставая свободной рукой мешать бурлящую в котле жидкость. Находиться в заброшенном женском туалете, сплошь покрытом плесенью и ржавчиной, поначалу было отвратительно. Не привыкшая к таким условиям, я усердно отслеживала каждый свой шаг, дабы не наступить на грязные разводы или в паутину. Постоянные сквозняки, свободно гуляющие по помещению, вызывали дрожь и желание поскорее отсюда убраться. Ужасное место! Не удивлюсь, если эти рыжие плебеи выбрали его неслучайно! Однако скоро работа закипела: расчистив пол магией и выставив в одной из кабинок котел, я по уши ушла в зельеварение. Ничто остальное больше не было важно.       Близнецы оказались действительно умны, вопреки моему представлению. Почему только на уроках не отвечают? Никто из них не проронил ни слова, пока выполнялась одна из важный частей приготовления, зато после оба волшебника включились в процесс. Готовить с их помощью было неожиданно приятно — Уизли явно знали толк в сотворении разнообразных нелегальных штук, о которых не говорится на лекциях, и потому постоянно сыпали предложениями и советами. Добавить слюны сносорога для продления эффекта? Убавить огонь и посмотреть, будет ли оно столь же густым? Можно ли сделать из него конфеты? Нетрудно заметить, как их лица зажглись нескрываемым энтузиазмом, как только речь зашла о подобном самовыражении. Уже спустя час такой болтовни с улыбкой поймала себя на мысли, что друзья Дианы получают от этого не меньшее удовольствие, чем я сама! Они уже не казались такими раздражающими, наоборот, мы буквально нашли друг друга в зельях!       — С этой штукой никакая запретная линия не помеха! — одухотворенно произнес Фред, нависнув над бурлящим котлом. — Гляди-ка, недолго осталось, а? Кубок сразу выберет достойного, как только получит наши имена!       — Если только Кубок — непроходимый идиот, — беззлобно усмехнулась я, поднимаясь с колен и растирая затекшие ноги. Сидеть на ледяном полу больше часа было не самой умной идеей.       — Тебе бы только ядом поплеваться, — в тон мне отозвался Джордж и шутливо отмахнулся. Он в кабинку не поместился, и теперь нет-нет, да вытягивал шею, чтобы рассмотреть за нашими спинами зелье. — Мы всё продумали, вот увидишь. Шанс будет только один, нельзя его опускать! А то кто, если не мы? Какой-нибудь Уоррингтон или, мерлиновы башмаки, Смит? Больно много чести!       — Что не помешает вашему гордому дуэту поделиться зельем со всеми нуждающимися, конечно.       Потянувшись, выбралась к зеркалам, тем самым пропуская его внутрь. От жара котла становилось душно, потревоженная незваными гостями пыль оседала на одежду и лезла в нос. Глаза уже слезились от исходящего из котла пара, которому попросту некуда было уходить. Хотелось побыстрее закончить и уйти, но любопытство, сгубившее не одну кошку, вынуждало остаться. Действительно ли так легко обмануть запретную линию? Разве Дамблдор настолько глуп, что не подумал о столь очевидном магическом способе? Сомневаюсь. Однако говорить об этом я не стала, опасаясь новой волны недовольства парней, для которых, кажется, не существует препятствий.       — Зато за него хорошо платят, — важно заявил из кабинки Фред. Послышался звук выключения магического огня в специальной подставке, затем булькание жидкости, переливаемой в бутылочки. — Ты не представляешь, как можно подняться на этих зельях, Торчвуд! Весь мир жаждет нашей продукции! Сандра Фосетт, Саммерс, Ли… нет, Джордана отметаем, — на имени бывшего друга, с которым, как я слышала, близнецы разорвали все связи, голос Уизли запнулся. — В общем, деньги у нас в кармане.       — Присоединиться не предлагаем, — без намека на вину улыбнулся его брат, высунувшись наружу на пару секунд и скрывшись обратно. Судя по шороху и ругани, мои соучастники принялись распихивать уже нагревшиеся от горячей жидкости бутылочки по карманам.       — Да больно надо, — фыркнула я в ответ, занятая теперь исключительно собственным внешним видом, и добавила: — Вы б его хоть охладили, бестолочи жадные. Пока не загремели к мадам Помфри с ожогами…       Говорить о том, что мои карманные в любом случае выше их месячного дохода, по доброте душевной не стала. Нечего травмировать нежную мужскую самооценку. Ожоги никого не напугали. Уже через пару минут я смогла с помощью магии привести себя в должный вид, парни закончили-таки прятать продукт нелегального бизнеса, и мы смогли покинуть наше убежище с четким ощущением выполненного долга.       Если бы это ещё сработало.

***

      По субботам весь Хогвартс стекался к завтраку немного позже, но сегодня не только я чувствовала себя заинтригованной и невыспавшейся. Стоило нам с Дианой, с которой я встретилась около башни, спуститься в холл, перед нами предстала любопытная картина. Вокруг толпились, толкались и перекрикивались человек тридцать, не считая молчаливых преподавателей и Крэбба с Гойлом. Последние сошли бы за четверых сразу, так много места занимали. Кто-то в процессе обсуждения жевал тост, кто-то стоял прямо с чашкой чая, стащенной из Большого зала. Сам Кубок обнаружился на табуретке, до того принадлежавшей Распределяющей Шляпе. Как и обещал директор, главную ценность оберегала золотистая линия, перед которой и скопилось большее количество студентов.       — Девчонки-и, это нечто! — выдохнула на ухо Алисия, выныривая из-за широких спин семикурсников и быстро обнимая сначала меня, потом Шейк. За ней пробивала себе дорогу, расталкивая всех локтями, Анджелина. У обеих на лицах застыло то выражение безграничного восхищения и восторга, с которым прежде фанатки смотрели на своих кумиров во время Чемпиона по квиддичу.       — Кто-нибудь из наших уже кинул своё имя? — поприветствовала их Диана, получая свою порцию объятий. На губах девчонок зажглись улыбки.       — Из наших пока никого не видели, но ребята из Думстранга все кинули, — поделилась Спиннет. — Парни у них просто огонь, вы столько упустили, ну правда! Им без шуб намного больше идет. Особенно тому рыженькому…       — Кстати о рыженьких, наши мальчики ведь собирались попробовать? — с интересом взглянула на Диану Анджи, наконец, пробившись к нам на лестницу. Вместо того, чтобы ответить, подруга скосила взгляд в мою сторону и неуверенно кивнула:       — Собирались, конечно.       — И где они?       Говорить о близнецах мне не пришлось — они заявили о себе сами. Сзади послышался хохот, топот ног, а следом за этим на наши плечи опустились тяжелые пышущие жаром руки. Уизли выпрыгнули, будто из воздуха, и повисли на нас Дианой.       — Салют, мелкота!       — Не ждали нас?       Мне достаточно было не оборачиваться, а посмотреть на округлившиеся глаза однокурсниц, чтобы понять, что зелье сработало. Алис дернулась и зажала ладошкой рот, Анжделина удивленно ойкнула, перебегая взглядом с одного близнеца на другого.       — В-вы?.. Как?       — Элементарно, Джонсон, — не удержавшись, прокомментировала я, повернув голову и придирчиво разглядывая творение рук своих. А полюбоваться было на что. Видимо, парни выпили зелье совсем недавно, потому как гладкая юношеская кожа буквально на глазах начала испещряться морщинками, в то время как рыжие волосы стали стремительно покрываться сединой. Поймав лукавый взгляд Джорджа, я постаралась невинно улыбнуться: — Старящее зелье, да?       —Ага. Всего по десять капель, — потер руки сияющий Уизли. — Нам до семнадцати не хватает совсем чуть-чуть. Но мы решили взять максимум, уж взрослых-то Кубок точно возьмет!       —Если кто из нас победит — делим тысячу галлеонов на троих! Мы и наша боевая подруга! Вот увидите, это будет прорыв. — Фред, воспользовавшись заинтересованностью Дианы, ловко приобнял её за плечи. Щеки подруги мучительно заалели. Она бросила смущенный и виноватый взгляд на меня, чему я только едва заметно улыбнулась. К счастью, кроме меня на них никто не посмотрел, так девчонки были увлечены творящимися метаморфозами, и момент неловкости прошел без свидетелей.       — Прорыв? — не удержалась я от усмешки, слегка вздернув брови. — Мне казалось, вы всегда делаете что-то грандиозное. Или я ошибаюсь?       — Каждый наш проект невероятен! — мгновенно вспыхнул Фред и ткнул брата в бок. — Скажи, братец? А ты, Симус? — он громче обратился к стоящему неподалеку пареньку, который оглянулся на его голос. — Вижу же, что уши греешь. Разве не ты покупал у нас те хлопушки, которые горят целый час и задымляют целую башню? Но наша новая задумка — настоящее чудо магической кухни! Прорыв в волшебном мире, о котором напишут в газетах… да что в газетах, везде! Никогда еще мы не брали на себя такое…       Под моим ироничным взглядом Уизли ничуть не смутился, но пыл поубавил. И вместо того, чтобы продолжить разговор, он вскинул голову и вдруг азартно улыбнулся, глядя куда-то поверх толпы. Как подсказывает логика — на Кубок.       — Готовы? — спросил Фред, вытаскивая из кармана клочок пергамента с собственным именем. — Я иду первый! За мной!       Время для меня словно остановилось. Как зачарованная, я пронаблюдала за тем, как близнецы пробиваются к золотистой линии, и даже не заметила, что Ди взволнованно сжала мою руку. Сейчас. Всё решится сейчас. Сработает или нет? Кто победит: хитрость рыжих гениев или мудрость Дамблдора? Пока мозг боролся за логичное завершение нашей глупости, я поджала губы, внутренне надеясь на счастливый финал… и замерла, когда братья, чуть поколебавшись на самой границе, шагнули за черту.       Неужели сработало?..       Я почти поверила в удачу, но тут раздался оглушительный хлопок: ребят будто взрывной волной отбросило из круга, да к самой стене. С грохотом они приземлились на каменный пол, распластавшись по нему с обиженным стоном. По толпе учеников прокатился слаженный вздох удивления, спустя минуту сменившийся несмелыми смешками. Однако падение не было самым страшным наказанием запретной линии. Это мы поняли, когда у близнецов, только-только начавших подниматься с помощью друзей, после нового хлопка начали стремительно отрастать бороды. Всё длиннее, длиннее… Когда борода Фреда достигла его колен, я заторможенно отступила к стене, прижимая свободную ладонь к щеке. Широко распахнутые глаза следили за буйством магии. Дружный смех самих Уизли, оценивших образы друг друга, прервал директор. Вскоре продолжающая хохотать парочка была послана в больничное крыло, где, как выяснилось, уже обретались другие жертвы старения.       Анджи выказала желание их проводить и, не переставая хихикать, кинулась следом. Ди дернулась было тоже, но запнулась, растерянно оглядываясь то на меня, то на уходящих друзей. Бросать их ей не хотелось, но и оставлять меня в планы не входило. Это понятно.       — Иди к ним, — я не могла не улыбнуться, хоть улыбка и вышла несколько нервной. — Присмотри за ними, а то я себя не прощу.       Этого было достаточно, чтобы Шейк благодарно кивнула и помчалась догонять уходящие седоволосые фигуры. Надеюсь, догнала.       Оставшись без своих подруг, мы с Алисией не придумали ничего лучше, чем объединиться и пройти на завтрак вместе. В Большой зал как раз начали стекаться студенты, и мы влились в поток, где нас тут же втянули в обсуждение случившегося.       Как выяснилось, таким умников со старящим зельем оказалось немало. Не все они закупались у рыжиков, многие готовили сами или заказывали по почте из Косой Аллеи, однако у всех был одинаковый эффект — полет через весь холл и радостное обретение шикарной бороды. Что успокоило мою совесть, решившую поначалу, что столь неадекватная реакция организма связана с моей оплошностью. Но нет, вся вина на Дамблдоре и его чарах!       Вскоре мы уже сидела дружной гриффиндорской толпой за столом, попивая облепиховый чай и заедая его кто чем. Тема разговоров была для всех одна — Турнир. Ни о чем более болтать не было смысла, ведь самое грандиозное школьное событие творилось здесь и сейчас.       — Анджи тоже бросила имя в Кубок, — сообщила Алис, подливая себе чая. — Только ночью, а то у всех на глазах… неловко как-то.       — Ей уже есть семнадцать? — удивился Поттер, неизвестно как затесавшийся со своими друзьями в нашу старшую компанию. Спиннет рассмеялась.       — Ну, бороды же у неё вы не видели!       — Так мы её вообще не видели, всё внимание привлекли Фред и Джордж, — буркнул Рон, набирая себе в тарелку побольше салата и почти не поднимая головы.       — Мы на лестнице застряли с Тель и Дианой. В этой толкучке ступить некуда! — пояснила Алисия и откусила пирожок. — Аффи оефала Фень фофения нефавно. Тофко никофу не фафала.       — Фо? — поперхнулся младший Уизли. Гермиона издала тихий смешок, поспешив скрыть его за кашлем, зато после неуверенно перевела и другу, и остальным.       — Анджи недавно День рождения отмечала, только не сказала никому. Да? Это хорошо, — продолжила Грейнджер, получив утвердительный кивок. — То есть, хорошо, что кинул кто-то из наших. Хоть бы Кубок её выбрал, вот было бы здорово!       — А ещё я слышала, Диггори тоже хотел попробовать, — вспомнила Алис и вдруг покраснела. — Хотя у меня другой фаворит…       — Ой, только не этот Диггори! — взвыл Рон, не дослушав её признание. — Хотя вряд ли этот красавчик захочет рисковать своей внешностью.       — Рональд, — с нажимом произнесла Гермиона. Проследив за её взглядом, я наткнулась на проходящих мимо пуффендуйцев. Троица в черно-желтом немедленно высказала пару ласковых возмущенному Уизли и пошла дальше, поминутно недовольно оглядываясь на нашу компанию. Пришлось состроить виноватое лицо и умильно похлопать ресницами. Вроде помогло.       Хотя мои личные претензии ко всему семейству Уизли остались.       Слова Спиннет о дурмстрангцах напомнили мне об одном знакомом, с которым я не успела поздороваться. Перестав слушать препирательства Рона и Гермионы, заспоривших о заслугах Седрика и всех пуффендуйцев разом, оглядела соседние столы. Учеников Каркарова видно не было. Черт. И как увидеться с Элданом?

***

      С дурмстрангцами мы все пересеклись лишь за ужином. Однако здесь возникла проблема в лице их директора, который, словно коршун, кружил вокруг их части стола и раздавал советы. Я несколько минут наблюдала за ним в надежде, что выдастся случай прошмыгнуть мимо строгих глаз, но заработала этим только внимание собственных однокурсников. В конце концов, когда Дамблдор объявил начало ужина, пришлось признать свое поражение. Что ж, придется искать другой способ связаться.       Отвернулась как раз вовремя, чтобы захватить момент, когда напротив опустились заметно помолодевшие Уизли. Рядом со мной плюхнулась Ди. Моему пристальному оценивающему взгляду близнецы дружно улыбнулись, не скрывая хорошего настроения, и я бы задумалась их подозрительному настрою, если бы не счастливый шепот Дианы над ухом:       — Мальчики придумали тако-ое, ты не представляешь! Никогда бы о таком не подумала, зато теперь выигрыш в Турнире ничего не стоит.       — Но это пока строжайшая тайна, — продолжил за неё Фред, с аппетитом уплетая блинчик. В его глазах светился самый настоящий интерес. В ином случае, не касайся дело Турнира, я бы назвала это чувство детским азартом, но здесь мне почудилось нечто куда более сильное. И то, как переглянулись братья, доверия не внушило, потому пришлось негромко уточнить:       — И насколько эта «тайна» законна?       Мне ответили многозначительными взглядами. Ну да, какие законы, если речь идет об этих шутах.       Ужин, казалось, никогда не закончится. Стол ломился от изысканных блюд, которыми баловали иностранных гостей второй вечер подряд, от чего не привычные к такому изобилию ученики не переставали удивляться незнакомым продуктам. С разных концов стола слышались смешки и перешептывания касательно французской кухни, вызвавшей больше всего вопросов. Сперва их неосведомленность и несмешные шутки казались терпимыми, но в итоге начали раздражать. Пришлось объяснять Уизли, что Эскарго́ — тоже еда, и нечего с хохотом гонять по тарелке несчастную улитку, которой и без них в жизни не повезло. Не говоря уже о том, что за наш стол сели несколько представительниц Шармбатона, которым пришлось наблюдать местный цирк. Как на столь плебейский жест отреагировал бы Эригон — страшно представить.       Но всё же главной темой дня был выбор Кубком участников. Поэтому, стоило Дамблдору подняться с места, как зал загомонил и вдруг смолк. Я и сама чуть отклонилась в проход, чтобы лучше видеть происходящее у преподавательского стола.       — Кубок огня вот-вот примет решение, — начал директор, оглядывая притихших студентов. — Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к сто­лу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади стола, на которую я сперва и не обратила внимания. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний.       Взмах волшебной палочки — и свечи под потолком погасли, погружая просторный зал в полумрак. Лишь мерцал огонь в украшениях-тыквах. В опустившейся темноте Кубок заясиял ярче, ещё ярче, искря и полыхая синим взметнувшимся к потолку синим пламенем. Зрелище притягивало взгляд, вызывая в груди искреннее восхищение и нетерпение. С каждым мигом окутавшее всех напряжение становилось всё ощутимее. Я почти не дышала, прижав ладонь ко рту и ощущая, как рядом мелко дрожит от волнения Диана. Не глядя нашла на скамье её руку и ободряюще сжала.       Больше ничего произойти не успело. Под шумный общий вздох пламя в Кубке вдруг налилось алым, и с новой россыпью ярких искр в воздух вырвался обгоревший пергамент. Мир вокруг словно замер. Казалось, звук шагов Дамблдора отражался от стен, когда директор в полнейшей тишине прошел вперёд и поймал обрывок.       — Что ж, — кашлянул он, приспустив очки-половинки на кончик носа, и громко объявил. — Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам. Поздравляем нашего первого участника!       Грянули оглушительные аплодисменты, что-то радостно заорал Рон. В общем визге было сложно разобрать поздравления, что никого не волновало. Со всех сторон орали, свистели и хлопали. Я обернулась к спортсмену в тот момент, когда он поднимался из-за стола и принимал поздравление от господина Каркарова. Молодец. Судя по его игре на Чемпионате, личность он и впрямь достойная, не какой-нибудь флоббер-червь. Коротко улыбнувшись, дабы выразить хоть какую-то радость, на том и посчитала долг выполненным. Среди мельтешащих думстрангцев не без труда нашлась знакомая рыжая шевелюра. Дан, вопреки моим опасениям, разочарованным не выглядел вовсе: он вместе со всеми, один из первых, поднял бокал в честь Виктора, и даже сказал тому пару слов.       Уходил Крам под несмолкающие поздравления, звучавшие от всех столов.       Когда шум немного стих, Дамблдор вновь приковал всё внимание к Кубку. По его жесту пламя вновь покраснело, и в воздух взмыл новый клочок пергамента.       — Чемпион Шармбатона — Флёр Делакур! — возвестил директор. На этот раз захлопали все, кроме самих шармбатонцев. Те, в отличие от дружных учеников Дурмстранга, победе выбранной кандидатки рады не были: некоторые сидели с кислыми лицами, а кто-то просто разрыдался, даже не глядя на вспорхнувшую из-за стола светловолосую победительницу. Та очаровательно улыбнулась залу и, не скрывая переполняющей её гордости, устремилась к двери.       — Симпатичная, — оценила Алисия. — Только на вейлу похожа, или мне кажется?       — Что-то такое есть, — я тоже проследила за девушкой, попытавшись восстановить в голове образ волшебных барышень с Чемпионата по квиддичу. Красивая, женственная, и не поспоришь… но разве вейлы учатся в магических школах наравне с простыми волшебниками? Никогда об этом не думала.       Тем временем Делакур скрылась за дверью, а директор призвал зал к тишине. Напряжение, казалось, осязаемое на ощупь, усилилось. Не надо смотреть по сторонам, чтобы знать, что все взгляды в этот миг направлены на Кубок, вернувший себе бледно-голубой свет. Сердце заколотилось как бешеное. Близнецы замерли одинаковыми вытянувшимися струнами, почти не дыша. Диана сильнее сжала мою руку, обернувшись лишь на секунду, чтобы встретиться взволнованным взглядом с моим — взбудораженным и напряженным. Я поймала себя на том, что неосознанно до крови прикусила губу и тоже затаила дыхание. Осталось только узнать чемпиона Хогвартса!       Тик-так.       Мгновения томительного ожидая, за которые в голову полезли самые тяжелые предположения, растянулись в вечность. Мир будто замер. И вдруг взорвался тысячей голосов, стоило отразиться от стен торжественному:       — Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори!       Ди сорвалась на визг! Да что там, весь зал наполнился шумом радостных голосов и аплодисментов, прогремевших на весь замок. Пуффендуйцы повскакивали с мест. Щеки заболели от широкой улыбки, я резко выдохнула, во все глаза глядя на такую же взбудораженную подругу. От нахлынувших эмоций, сменивших тяжелое напряжение, захотелось смеяться. Седрик! Невероятно! Остальные что-то бурно обсуждали, Шейк тоже быстро заговорила, то и дело встряхивая меня за плечи и сверкая светящимися восторгом глазами. Её голос звонкий голос донесся до как из ваты. Я же, повернувшись боком, нашла взглядом новую местную знаменитость. Улыбнулась, понимая, какой насыщенной станет теперь жизнь Диггори и какие шансы откроются перед ним. При одном только взгляде на принимающего поздравления, чуть растерянного, но обрадованного старосту тело наполнилось теплом. Как мы вообще могли в нём сомневаться?       Ап­лодисменты не смолкали долго, даже когда Седрик уверенным шагом прошел покинул зал. Только спустя долгие минуты мы немного затихли, и Дамблдор, не скрывающий довольства, начал вступительную речь:       — Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая уче­ников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защи­щать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад…       Он внезапно запнулся. Все тоже подозрительно притихли, и быстро стало понятно, почему. Кубок огня покраснел в четвертый раз. Полыхнуло алым, посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило еще один пер­гамент, который медленно принялся опадать под прицелом недоуменных, даже настороженных глаз. Повисла гнетущая тишина. Её прервал директор, выхвативший из огня обрывок под переглядывание профессоров.       — Гарри Поттер.       Его слова разорвали тишину так резко, что в шее больно стрельнуло от резкости моего поворота. Все, в том числе и мои, глаза за секунды нашли за столом Гарри. Но если я еще сдержала эмоции, то некоторые смотрели на него с искренним изумлением и даже подозрительностью, заставляя четверокурсника неловко поежиться под чужими взглядами. И никаких аплодисментов, только постепенно нарастающий гул взбудораженных голосов, с которым все поворачивались в сторону четвертого участника Турнира.       — Я не бросал имя, вы же знаете, — растерянно проговорил Поттер, оглядваясь на своих друзей.       — Гарри Поттер, — кашлянул Дамблдор, — пройдите в кабинет.       Парень встал, запутавшись в мантии, едва не упал, и побрел к преподавательскому столу. Мы с Дианой переглянулись. Тон директора впервые не имел теплых ноток и звучал подстать ситуации — неоднозначно и как-то неуютно. Людо Бэгмен оглядел зал, посмотрел на сосредоточенных профессоров и тоже устремился к только-только закрывшейся двери. Все проводили его напряженными взглядами.       — Поверить не могу, — ни к кому не обращаясь, прошептала Ди. — Это совсем не похоже на нашего Гарри…       — Насколько близко ты его знаешь, чтобы судить? — я еще находилась в состоянии шока, когда Макгоннагал с Дамблдором, о чем-то недолго посовещавшись, покинули зал следом за мистером Бэгменом. На том, видимо, ужин и был закончен. Выждав немного, народ начал потихоньку расходиться, у выхода опять собралась толпа.       — Девчонки, идёте? — нервно позвала Алисия, первая из нашей компании поднявшаяся из-за стола. От меня не укрылось, как она бросила быстрый взгляд на стол Слизерина, приютивший учеников Дурмстранга. Не дождавшись от нас реакции, однокурсница продолжила: — Ну и вечер! Не представляю, какой силой духа нужно обладать, чтобы решиться претендовать на участие в Турнире. Ребята, должно быть, очень смелые.       — Конечно, сюда ведь привели лучших из лучших, — я тоже покосилась на дурмстрангцев. Не надо быть очень умной, чтобы понять, почему голос Спиннет внезапно приобрел восхищенные нотки: кажется, она как раз говорила, что ей понравился кто-то из них… Кстати, где там Палмер? Ага. — Ди, подождешь в холле?       — Что ты задумала? — мигом нахмурилась Шейк.       — Надо кое с кем поболтать, ерунда, — губы растянулись в невинной улыбке. — Если получится, потом познакомлю.       — Ну если познакомишь…       Едва дождавшись её согласия, я рыбкой скользнула между учениками и уже спустя секунды была у слизеринского стола. Найти в толпе крепких парней знакомую рыжую макушку не составило труда. Элдан, будто почувствовав, сам обернулся в мою сторону. Едва заметная, ироничная улыбка коснулась его губ, прежде чем он шагнул ко мне и развел руками.       — Юная Торчвуд, — на аристократичном лице ни капли удивления. — Какая честь. Всё ждал, когда друзья из этого чудного заведения обо мне вспомнят. С удовольствием бы обнял, но не хочу разгневать нашего друга. Он последние дни ходит в скверном настроении, к чему бы это?       — У него нет причин для волнения, — я тоже улыбнулась, мельком оглядев ближайших слизеринцев. Если Драко здесь и был, то явно не так близко, чтобы нас слышать.       — В любом случае. Я нашел бы вас с братом раньше, — он на мгновение отвлекся, чтобы отсалютовать кому-то бокалом, — но господин Каркаров строго следит за нашим перемещением. Большую часть времени мы проводим на корабле, а там, сама понимаешь, с вами не так-то просто связаться.       — Я пыталась пробиться к тебе ещё вчера, — с губ сорвался недовольный вздох. — Вы и впрямь в неприступной крепости!       — Хогвартс, должно быть, выглядит дружелюбнее, хотя у меня не было возможности узнать его лучше. Что скажешь, если я пришлю Эригону сову с местом встречи? У вас должно быть место, в котором нас не могут подслушать. Не хотелось бы обсуждать нашу жизнь здесь, — молодой человек незаметно качнул головой в сторону других учеников, которые впервые не покидали зал одними из первых. — С минуты на минуту вернется директор.       — О, — я бросила взгляд на дверь, за которой скрылись преподаватели, — конечно. Замок полон потайных комнат, не говоря уж об окрестностях. Эр знает это не хуже меня, если не лучше. Он посоветует что-нибудь.       — Тогда до встречи?       — До встречи, — я не смогла скрыть смешок, когда он слегка поклонился. Здесь подобное не имело смысла, равно как обсуждение школы во время званого вечера. Однако это не помешало нам отдать друг другу должное, намекая на взаимоуважение, и его компанию я покидала с легким сердцем. Мы обязательно встретимся чуть позже, а сейчас… сейчас мне нужно поздравить Седрика. Интересно, чемпионов уже отпустили? Да, судя по болтовне в холле.       — Кто это был? — Диана не без труда пробилась через толпу и кинула заинтересованный взгляд мне за плечо. — Это же ученик Каркарова? Вы разве знакомы?       — Встретились на вечере у Малфоев однажды. Элдан Палмер, вы как-нибудь тоже встретитесь, обещаю. Всё равно надо будет пересечься, а то некрасиво выходит. Что там с нашими чемпионами?       — Гарри только-только вышел, — доложила подруга. — Кажется, крику у профессоров было… Гермиона с Роном его тут же увели, и правильно, такой стресс. Четвертого участника просто не может быть, наверняка вся администрация на ушах стоит! Думаешь, он будет участвовать?       — А что он может? Его выбрал Кубок, пути назад нет. Вряд ли они пойдут против правил… Слушай, ты видела Седрика?       Возможно, стоило витать не в своих мыслях, а осматривать окружение. Протиснувшись в холл, я и не подумала, что Сед может быть занят. Очень зря. Ведь уже на середине холла я, наконец, встретила того, кого искала взглядом. Конечно, он здесь. Они. Тот краткий миг, когда ступор сменяется ясным осознанием, что меня здесь не ждут. Вернее, ждут совсем не меня, а кого-то в когтевранской форме. Какое счастье, они меня не замечают. Чжоу висит на нем подобно верной собаке, встречающей хозяина с работы, а во мне от её улыбки всё переворачивается с ног на голову. Обнимаются. Столь заняты друг другом, позволяя мне бесшумно отступить назад, затем ещё и ещё. Не сразу реагирую, когда спиной натыкаюсь на какого-то ученика, ведь даже сейчас я слишком занята его обликом, не обращая внимания на творящееся вокруг. Только на секунду оборачиваюсь, виновато улыбаясь на собственную оплошность, чтобы, вернув взгляд на знакомый профиль, встретиться с удивленными карими глазами.       Душу скрутило от обиды и едкого чувства обманутости, собственной глупости, которая незвано вылезла наружу и дала поверить… не знаю, во что, но во что-то же мне верилось, раз сейчас так хочется закрыться руками и не дышать.       — Этель!..       Следующий час я была где угодно, но не в Хогвартсе. Вокруг шумели голоса, все поздравляли Седрика и лезли к нему с объятиями, обсуждали судьбу Поттера на Турнире и прочую веселую чушь, но это не имело значения. На собственной волне, ничего не видя и не слыша, и прошмыгнула сквозь толпу на лестницу, оттуда — по коридору и на другую, и так до входа в башню, чтобы скрыться от посторонних глаз за портретом. Знакомый путь, давшийся таким трудом. Мне не надо было думать, ноги сами несли в нужном направлении, оставалось лишь выдавить из себя жалкую пародию на улыбку и отшутиться при виде малышей в гостиной. Конечно, я же само очарование и сдержанность. Жизнь прекрасна и удивительна, не так ли? Ха-ха. Мимо них, в спальню, захлопнуть дверь… На пол с шорохом упала мантия, обиженно стукнув забытой волшебной палочкой. Она так и осталась там лежать ворохом неважного барахла.       Чжоу. Подумать только, мои губы произносили это отвратительное имя совсем недавно. Какая гадость. Стоит навести себе ополаскиватель. А Седрик? Мерлин, о ком я вообще думаю? Нашла, о чем переживать! Видят боги, мне же лучше — уроки сами себя не выучат, эссе не напишется, а такая кривая дружба просто бесполезна. Мда. Есть более важные вещи, чем какие-то там чувства.       Во всем Хогвартсе кипела жизнь, но во мне она словно остановилась. Сил хватило только на то, чтобы потянуться, выдвигая из-под кровати любимый чемоданчик, и поставить котелок на магическую горелку. Глаза начинало пощипывать, от чего я, не задумываясь, провела по ним ладонью, даже не подумав о макияже. Простые, привычные действия дрожащими руками выполнялись почти без моего внимания: в нагревающуюся воду вылилось несколько колбочек синеватых жидкостей, следом посыпалась тертая лиственница, дальше… зельеварение всегда приводило в чувство. Всего лишь сварю себе успокоительное, очищу разум и снова буду в порядке. Но не сегодня. Сегодня во мне что-то отчаянно ломалось. Зелье в котле забурлило, выбрасывая в воздух пузырьки и заполняя комнату синеватым дымом. Гоблиновы носки, оно должно было взрываться, как шипучие конфеты! А, к черту…       Задвинуть полог и свернуться комочком под душным одеялом, сглатывая комок слёз, мне намного проще. Сжимаясь в комок в темноте полога, я уткнулась лицом в подушку, вздрагивая всем телом от едва сдерживаемых рыданий. Они душила. Я то кусала губы, то хватала ртом воздух. Легкие болезненно сжимались и словно выворачивались наизнанку, кислорода не хватало. Невозможно выдохнуть. Надо вернуть себя в норму, нацепить эту чертову маску безразличия и холодно заметить самой себе, что эта парочка смотрится вместе просто отвратительно, и смотреть на них — только зря тратить драгоценное личное время. Мне нет дела до чужих отношений. Мне нет дела до отношений. Мне нет… С новым всхлипом я прикусила губу и впилась ногтями в кусок одеяла, заглушая им тихий скулеж. Слёз не было, но от этого не легче. Что-то было не так, что-то словно металось внутри, вызывая приступ глухой душевной боли, накрывшей с головой. Больно, почему так больно? И отчего? Мерлин видит, сущая ерунда, но как подкосила… В Штатах я многое слышала о смерчах и видела однажды собственными глазами, и вот сейчас чувствовала себя прямо посреди такого разгула стихии. Ужасно. Потерянная детская игрушка, которую воздух швыряет из стороны в сторону на огромной высоте.       — Тель? — голос Дианы выдернул меня из полусна, в который впала, когда силы окончательно покинули. В спальне зажегся свет, следом прошелестели быстрые шаги — Ди отодвинула порог и воззрилась на меня сверху вниз, одним только взглядом заставляя почувствовать себя еще более жалкой. Вызывающей жалость у окружающих. Слабой. Я устало потерла глаза, совершенно забыв, что они были накрашены. О Мерлин. Гадать не надо, чтобы понять, что теперь к растрепанным волосам прибавились черные круги под глазами, превращая меня не то в панду, не то в… слово, которым хотелось окрестить скорее Чанг, так и крутилось на языке. Поджав под себя ноги и обняв подушку, я заторможенно улыбнулась и повела плечами. Мол, ну да, вот она я, смотри. Измотанная собственными эмоциями, в мятой одежде и полном непонимании, как вообще могла допустить такое состояние. И, главное, как из него выходить.       — И чего ты? Она ему совершенно не подходит, — внезапно заявила Шейк, садясь рядом. — Ты её видела вообще? Ни лица, ни мозгов, ещё и лезет к Седрику при всех, фу. Чего только в ней нашел? Некрасиво.       — Мне тоже не нравится.       Я кашлянула, чтобы скрыть смешок. Нюхлеру понятно, Ди сказала это лишь ради меня, и вряд ли в её понимании действия Чжоу такие ужасные. Дело лишь в восприятии… которое почему-то меня подвело.       — Всё в порядке, — с трудом выдавила, не узнав свой слабый голос.       — Я слышу, в каком ты порядке.       — Понятия не имею, почему меня это задевает, — я сжала её ладонь, опустив взгляд на золотую кисточку от подушки. Признание никак не давалось, словно с каждым сказанным словом невидимая тяжесть прибивала к земле. — Странное чувство, неприятное, а что делать — не знаю. Она только поздравила его с победой, а я… я… — в глазах подозрительно защипало. — Что это, Ди?       Диана долго молчала, сидя на кровати и поглаживая меня по руке. Хмурый взгляд был устремлен в пол, над аккуратными светлыми бровями пролегла складка. Только позже я, может, пойму, как благодарна ей за возможность всё понять самой, но сейчас только молча уткнулась лбом в подушку, неразборчиво шипя ругательства.       — Она ему не подходит, — ещё тверже повторила Шейк, чтобы прервать тишину. Обсуждать мои чувства, в которых я сама не разобралась, она не захотела. Или не смогла. — Он это поймет. Обязательно поймет. Он же не дурак, а целый чемпион Турнира! Не верится, что он мог выбрать её и гулять с тобой, это так не похоже на то, что о нем говорили. Хорошо, между прочим, на одних старостах жизнь не заканчивается, Тель. В школе полно учеников, ты не знаешь и трети из них, вдруг они куда лучше? Не всем же быть чемпионами, хорошими людьми можно быть просто так.       Впервые я услышала от Ди столь серьезную интонацию, особенно в отношении кого-то из знакомых. Всегда беспечная и готовая одарить счастьем окружающих, теперь она словно не уговаривала, а убеждала, что так оно и будет. Вот только верилось в её слова с трудом.       — Ну конечно, — усмешка вышла хриплой. — Прям разбежался и понял, как же.       — А вот и поймет, — мотнула головой подруга, поднимая на меня удивительно упрямый взгляд. — Чанг неплохая, мы немного болтали на прошлом курсе, когда нам поставили совмещенную «траву». Но всё-таки до тебя ей, как до луны, и это я уверена, Тель. Ты такая красивая и умная. Ты просто её в общении не знаешь, и…       Она провела по лицу ладонью, словно отгоняя какие-то мысли, и постаралась улыбнуться. Я наблюдала за ней некоторое время молча, скользя затуманенным и совершенно усталым взглядом по румяному лицу, русым волосам, убранным в хвостик, и сережкам-гвоздикам в виде звездочек. Цепляясь хоть за что-то, чтобы снова не утонуть, и чувствуя, как постепенно успокаивается дыхание, а эмоции испаряются, как пар из открытой колбы. Сил истерить больше не было. Навалившаяся апатия вынудила меня вновь обнять подушку и со вздохом проговорить:       — Наверное, надо сделать вид, что ничего не было… да? На носу Турнир, наш Поттер теперь в игре, надо, ну, поддержать его. И сказать Драко спасибо за… нет, это лишнее. — Я запнулась. — В любом случае, дело, конечно, дерь… нехорошее, но убиваться я не собираюсь. Ещё чего. К тому же у меня остается замечательный Малфой, так что скучать не приходится.       От слабой улыбки, тронувшей на последних словах искусанные в кровь губы, самой от себя стало тошно. Покачав головой на одну только мысль о слизеринце, обхватила свободной рукой согнутые ноги и положила подбородок на колени, глядя на опустившую плечи подругу из-под ресниц. Она неуверенно улыбнулась в ответ, поджав в сожалеющем жесте губы.       — Хочешь остаться здесь до утра? Мы можем сегодня вообще никуда не выходить… Я принесу чай и скажу нашим, чтобы пока не заходили.       — Спасибо, — моя ладонь благодарно сжала её, прежде чем отпустить. — Не надо девчонок гонять, я порядке… буду. Приведу себя в нормальный вид, вот только поваляюсь чуть-чуть.       — Конечно, — она кивнула и вдруг, подавшись вперед, легонько чмокнула меня в лоб, после чего как ни в чем не бывало поднялась с постели. — Я за чаем, туда и обратно. Постарайся не развалиться, пока меня нет, ладно?       Легко сказать, намного сложнее — сделать. Однако с этой задачей я справилась, и к появлению однокурсниц ничего не напоминало о моем недавнем состоянии. Только покрасневшие глаза выдавали правду и утешающие объятия Ди, которая не замолкала до самой ночи. Он угощала меня сладким, тихим голосом рассказывала всякие забавные истории, а я была способна на слабую улыбку, смотрела на беснующееся небо за окном и молила Мерлина, чтобы завтра мне было не больно. В целом, мы обе справились со своими ролями. Утешило.       И лучше бы так всё и оставалось.