«I'm alone in my fall*»
I was alone falling free Trying my best not to forget What happened to us What happened to me What happened as I let it slip I was confused by the powers that be Forgetting names and faces Passers by were looking at me As if they could erase it**
В квартире на Бейкер-Стрит уже третий день царила зловещая тишина. Она напрягала, заставляла оборачиваться и вздрагивать от любого шума. Джон не мог подолгу находиться в этом доме, потому уходил и на ночные дежурства. Рози оставалась с миссис Хадсон, которая также не хотела лишний раз тревожить одного детектива в темно-синем халате, надетом поверх белоснежной рубашки. Точнее, об этом усердно просил Ватсон. — Не трогайте его лишний раз, пожалуйста. Мне кажется, он сейчас сам готов пристрелить кого-нибудь. А Шерлок… а что Шерлок? Он молча сидел в своем кресле и смотрел в одну точку, пребывая в прострации. Он пытался понять, понять, когда старший сошёл со своей правильной бесчеловечной тропы, понять, какую цель преследовал Макиннес, устраняя инспектора Скотланд-Ярда, понять, как помочь Джиму избежать той же участи. Мозг работал непрерывно, но почему-то перед глазами появлялась лишь табличка со словами: «По данному запросу ничего не найдено». У детектива было множество идей по поводу спасения Мориарти, но все они проваливались с треском. Слишком много людей желают ему смерти, охрану невозможно будет обойти, брат не поможет, а на помилование надеяться было бессмысленно. Начать угрожать агентам МИ-6? Майкрофту? Допустим, теоретически, он сможет выдать некоторые моменты из работы брата прессе, которая с удовольствием проглотит даже самую несуразную ложь. Но разве это остановит остальных? Нет, и к предыдущим проблемам добавится ненависть со стороны старшего, и на его помощь можно больше не рассчитывать. Леди Смолвуд? Можно, как вариант, но тогда есть шанс, что за проделки Шерлока поплатится старший из Холмсов. И снова возвращаемся к ненависти. Нельзя влезть в грязные дела политики, не навредив Майкрофту. А тому сейчас меньше всего надо потерять еще и карьеру. Работа — единственное, что спасает от демонов, проникающих в мысли. Они медленно и верно убивают тебя, шепча над ухом те самые мысли, слова, воспоминания, которые ты загнал в самый дальний угол своего разума. Они воплощение боли, твоего собственного сумасшествия. Можно было бы взломать Тауэр и написать на стекле: «Приведите Джеймса», но это было явно не в стиле Холмса, хоть тот и любил драматизировать. Куда же без этого? Захотел по-тихому уехать за границу? Устрой спектакль с самоубийством, падением с крыши и прощальным звонком для лучшего друга. Зачем же мелочиться? Именно этим правилом и руководствовался, по-видимому, Мориарти. Костюмы, цена которых приравнивается к стоимости недвижимости, различные сувениры которые точь-в-точь повторяют оригиналы, расписывание окон и стен ради одного лишь напоминания (которое было вырезано ещё и на яблоке ножом): «Я тебе должен». Действительно, зачем же мелочиться? Однако, Мориарти уделял внимание этим самым мелочам, которые не всегда заметны с первого взгляда, а некоторым даже и со второго. Но речь шла об обычных, заурядных людишках, к которым Шерлок не относился. По его мнению. Как спасти? Как выкрасть из лап правительства, которое только и хочет уничтожить, изжить со свету и свободно вздохнуть, наблюдая за тем, как мозги, бывшие некогда одними из самых гениальных, растекаются по серой стене кашицей чего-то не очень приятного. Не этот конец должен был постичь человека, от которого содрогается вся Европа. Его имя — как карта доступа в криминальном мире. «Да, я виделся с мистером Мориарти лично» — «Вау! А этот парень правда крут!» И теперь его хотят просто взять и… убить? Удалить из истории мира? Либо в правительстве все такие тупые, либо деградация делает свое дело, снижая человеческий уровень IQ все быстрее и быстрее. На лестнице раздался шум, и Холмс наконец вернулся в ту реальность, которая медленно и верно сходила с ума. Или это делал Шерлок?.. Мужчина напрягся, поняв, кто поднимается к нему. Нет, это был не Джон, у того походка тяжелее, и не миссис Хадсон, которая поднимается тихо и медленно из-за своего бедра. «Во всём виноваты ваши травы! Это точно не ромашка!» — Тебе не стоило приходить, — сказал он ещё до того, как дверь открылась. — Не рад меня видеть? — спросил мужчина после того, как зашел в квартиру. Ничего не изменилось, если не считать помрачневшего вида детектива и бумаг, раскиданных поверх других важных вещей. — Сомневаюсь, что ребенку здесь хорошо живется. Шерлок лишь пожал плечами, намекая, что без понятия, что происходило с этой комнатой, ведь его не было долгое время. Чертова Шотландия. — Ты что-то хотел? — с нажимом спросил Холмс, чувствуя себя не в своей тарелке, ведь перед ним был не обычный человек, а тот, кто мог прочитать, понять, бросив один лишь взгляд. — Да, — мужчина сел на кресло Джона и посмотрела прямо на детектива. — У меня есть к тебе дело. — Боже, Майкрофт, какое дело? — с притворным недовольством протянул Шерлок, разминая шею. Весь его вид говорил: «Скажи, что делать и куда ехать». Да, ему необходимо было отвлечься от не самых приятных размышлений, пока те, рано или поздно, не довели до какой-нибудь абсурдной идеи. — Дело государственной важности, братец, — наполнил политик, но, видя нетерпение младшего, продолжил, закатив глаза: — Ты неисправим. Но я понимаю тебя. Судя по всему, ты не возражаешь, если я перейду сразу к делу. Недавно нам стало известно, что члены, наверняка знакомой тебе группировки МS-13, собираются устроить новый теракт на территории Англии, чтобы вернуть себе внимание. Сам понимаешь, взрыв Эйфелевой башни понес за собой последствия не только в людском мире обычных, как ты говоришь, людей, но и в политическом, и в криминальном. Все слои общества так или иначе пострадали. Загвоздка заключается в том, что нам ничего не известно по этому поводу, тебе самому придется найти информацию и предотвратить катастрофу. — А если я откажусь? — немного помолчав, спросил Шерлок. — То сильно меня огорчишь. Я знаю, что тебе плевать на жизни людей, все умирают, что с них взять? Но только подумай, если бы там был, например, Мориарти. Ты отказался бы? Детектив сжал зубы, понимая, что при всём желании не смог бы отказаться от этого предложения. Он ненадолго задумался, в то время как Майкрофт терпеливо ждал. — Предлагаю обмен, — резко сказал Шерлок, поднимая глаза на брата. — Я сдаю вам банду, вы освобождаете Мориарти. — Нет, Шерлок, — политик прикрыл устало глаза. Он сразу мог догадаться, что младший не сдастся так просто. — Он слишком много натворил. — Тогда хотя бы отмени приговор. Смерть для такого человека не выход. Он же… — Слишком умен, а потому и опасен, — закончил за него Холмс-старший. — Я согласен, что Мориарти заслуживает иного выхода, но поделать с этим ни я, ни, тем более, ты ничего не можем. Майкрофт поднялся со своего места и пошел к двери, остановившись на мгновение. — Если ты сможешь спасти Англию, я постараюсь спасти твоего любовника. — Мы не… — начал было возражать недовольно Шерлок, но был прерван звуком закрывшейся двери. Он должен раскрыть загадку. Во что бы то ни стало.***
После ухода старшего брата Шерлок дотянулся до ноутбука и просидел за ним до самого вечера. Оказалось, что не так уж давно Терри Адамс*** смог откупиться от тюрьмы и сейчас находился на свободе, как и Томас, а вот насчет Пэтси Адамса Шерлок сомневался. Он набрал Уиггинса, который с удовольствием отозвался на просьбу помочь найти информацию на одного человека. Не бесплатно, конечно. Если вся семейка снова в сборе, начинать ли Англии волноваться? — Шерлок, — раздался удивленный голос Джона, когда он заметил друга, что-то быстро печатающего. — Чем занимаешься? Новое дело? Доктор был рад, что детектив наконец вылез из своего молчаливого кокона, переполненного невысказанными теориями и мыслями. Сгущающиеся тучи медленно расходились, открывая вид на чистое небо. — Да… — Холмс хотел было начать вдаваться в подробности, как, переведя взгляд с Ватсона на Рози, которую тот держал на руках, передумал. Не стоит втягивать в это грязное и очень темное дело молодого папашу-одиночку. Семейство Адамс славится своей осведомленностью обо всех, кто так или иначе представляет опасность либо их свободе, либо их репутации в Англии и за её пределами. И сейчас, после взрыва в Париже, они решили вернуть себе потерянных клиентов и ужас мирных граждан. «У тебя появились сильные соперники, Джим. Они захотят забрать твою корону, а ты даже не заметишь этого, потому что заперт, потому что твоя жизнь висит на волоске, потому что у тебя, как и у меня, появилась слабость. Наша общая слабость, мешающая спокойно продолжать жить». — Ничего важного, — продолжил Шерлок, вернувшись из размышлений. — Сомневаюсь. Ты не берешься за скучные дела, — поспорил Джон и посадил малышку на диван. — Тебе лучше не вдаваться в подробности, — настаивал мужчина. — Безопасность Рози и тебя важнее той информации, которую я смог нарыть. — Дай угадаю, дело от Майкрофта с пометкой «засекречено»? — Именно. — Тогда ладно, — Джон пожал недовольно плечами и наконец снял с себя куртку. Он неловко оглянулся, словно пытаясь что-то найти, но, ничего так и не обнаружив, принялся снимать верхнюю одежду с дочери. Малышка же, в свою очередь, лишь бубнила под нос только ей понятные слова, которые, по звучанию, были похожи на смешанный в блендере английский язык. Даже Шерлок покачал головой и вернулся к открытой вкладке с информацией на Адамсов. Спустя три часа у Холмса появилась наводка, что в числе пострадавших будут главные достопримечательности, в число которых точно входит Виндзорский замок, Вестминстерский и Букингемский дворцы, а также Тауэр. Оставалось только дождаться более точной информации от Уиггинса и его людей. Которые, между словом, не заставили себя долго ждать. Теперь Шерлок был более, чем уверен, что Её Величеству стоит опасаться внезапного появления Адамс во время воскресного семейного ужина. Шерлок достал телефон и отправил одно единственное сообщение старшему брату. «Виндзор. SH» Через минуту телефон зазвонил, чем, собственно, не особо удивил. — Ты уверен? — серьезным тоном спросил брат, забыв про любезности и прочие мелочи. — Откуда у тебя эта информация? — От первых источников, — Шерлок закатил глаза. Дотошность брата часто… выматывала. — Я доверяю этим людям, они честнее тебя и даже полицейских будут. Хотелось сказать какую-нибудь глупость, но детектив вовремя прикусил язык. Не стоило напоминать и самому вспоминать о случившемся. — Шерлок, дорогой, тебе письмо, — обеспокоенно сказала миссис Хадсон и протянула конверт. — Кто же такие отправляет? — Тот, у кого не очень хорошие новости, — Холмс нахмурился и забрал письмо, отмечая дороговизну бумаги и чернил. Джим? Когда он только успел? Шерлок сам не заметил, как задержал дыхание, когда открывал конверт. Судорожный выдох. Не от Джима. От Майкрофта. — Когда? — В течение этой недели точно, такие вещи хоть и планируются долго, но на их исполнение стараются потратить как можно меньше времени, чтобы не вызвать подозрений. — Да, тем более, эти выходные Её Величество устраивает прием в своем загородном замке. И, между прочим, приглашены самые приближенные лица государственной власти. — Среди которых оказался и ты, — Шерлок вновь закатил глаза. — Это было очевидно, я тебя понял. — И, как всегда, неправильно. Там собрались бы многие люди из высшего света, а потому, устранив ненужных людей, объекты смогли бы взять власть под свой контроль. — Знаю, — отмахнулся детектив. — Началась бы анархия, борьба за власть и прочие проблемы. Но меня это не касается. — Еще как касается, потому что именно ты отправишься завтрашним утром в Виндзор. — У тебя прослушивается телефон? — неожиданно спросил младший. — Нет, конечно, — фыркнул Майкрофт, слегка нахмурившись. — Мой личный номер под безопасностью, можешь не переживать. — Глубоко надеюсь на это. — Ты же не думаешь, что я мог поступить так опрометчиво? — хмыкнул Холмс-старший. — Глупостью блистаешь в нашей семье только ты. — Не начинай, — предупреждающе недовольно ответил детектив. Но его, конечно же, никто не услышал. — Ты же до последнего верил в то, что Мориарти мёртв, хотя это было очевидно ещё во время твоего отъезда в Восточную Европу. И даже когда он прямым текстом сказал тебе, ты не услышал. Разве можно быть настолько глупым, Шерлок? Зачем ты вообще с ним связался? Детектив удивленно приподнял бровь, не до конца понимая, что происходит. Майкрофт решил включить роль недовольной мамочки или всё то, что висело над ними последние два-три месяца, обрушилось быстротечным потоком слов? — К сожалению, этот разговор не закрывается, братец. Мы ещё поговорим об этом, но позже, — политик попрощался и отключился. Перед глазами отчего-то поплыло. Наверное, от мысли, пронзившая голову, как копьё. Шерлок не просто потерял своё равнодушие, но и обрел то, что казалось безвозвратно утерянным в светло-серых глазах. — Ты всегда любил химию, Шерлок, но сможешь ли сейчас верно решить уравнение?***
Рано утром Шерлок уже был готов к внеплановому отъезду в Виндзор. Всю ночь он провел в интернете, стараясь найти более точные данные по поводу семейки Адамс, планируемого теракта и расписания каждого человека, находящегося в замке. Джон с нескрываемым беспокойством смотрел на побледневшее и осунувшееся лицо друга, тени под глазами у которого лишь увеличились за эту ночь, а глаза слегка покраснели. Шерлок допивал вторую кружку кофе, когда ему на телефон позвонили. — Слушаю, — привычным недовольным тоном протянул детектив и подавил зевок. — Через полчаса будь готов, — ответил политик. — Ты вообще ложился спать? — не выдержав, спросил он слегка удивленно. — Тебя это не касается. — Меня касается твое здоровье и твоя жизнь, братец. Потому не советую строить из себя автоматическую машину, которая только и может, что решать в голове задачки и закатывать глаза. — Мне пора собираться, был рад твоему звонку и так далее, — Шерлок отключился и закатил глаза. Какие же все вокруг умные становятся иногда. Майкрофт опустил взгляд на собственную кружку с недопитым кофе и положил телефон на стол перед собой. — Ты его ругаешь, а сам-то недалеко ушел, — хмыкнул голос рядом, и уже через мгновение перед мужчиной появился тот, чье имя не хотелось лишний раз называть. Чтобы не ворошить раны прошлого. — Ты мертв, — на удивление нейтральным голосом сказал политик и посмотрел на невидимого собеседника. Несуществующего. В этом мире точно, а в загробный Холмс не верил. Значит, не существующего ни в этом, ни в другом мире. — Только не в твоей голове, — мужчина покачал голой и заглянул в белоснежную кружку. — Третья по счету, без сахара, без молока, чистозерновой кофе. Я угадал? — Ты запомнил это ещё когда переехал. — Правильно, — он улыбнулся. — А ты не можешь запомнить, что стоит пить таблетки, иначе ты совсем можешь потеряться в своих мыслях. Почему ты не принимаешь их? — Они снижают и замедляют мозговую активность, а я, между прочим, управляю целым государством, потому не могу позволить себе такого излишества. — Да уж, лучше не спать сутками из-за воспоминаний, нежели принять пару таблеток в день. — Я не стану этого делать, — Майкрофт чопорно поджал губы, как только он умел это делать, когда не согласен или недоволен чем-то. — Просто признай, что тебе хочется видеть меня, разговаривать со мной хоть так, — мужчина облокотился об стол. — Ты не хочешь терять эту крупицу, которая у тебя осталась. — Ты никогда не впадал в философические размышления, — заметил ненавязчиво политик, лишь бы перевести тему, отвлечься от той правды, которую сейчас преподносят ему на блюдечке с голубой каемочкой. — А ты никогда не привязывался ни к кому, — собеседник улыбнулся. — Все бывает в первый раз. Но тут он нахмурился и перевел задумчивый взгляд с кружки на Холмса. — Как ты собираешься сказать ему об этом? — спросил мужчина. — Никак, — Майкрофт едва заметно дернул плечом. — Ему придется рано или поздно смириться. — Но ты же не можешь. — Не могу, — согласился политик и обессилено опустил голову. — Не могу, потому что не хочу верить в это. Мужчина отошел от стола и подошел ближе к Холмсу. Он стоял некоторое время неподвижно, а потом наклонился и обнял. — Ты сможешь смириться, я верю в тебя, дорогой. По коже пробежались ледяные мурашки, а тело и вовсе содрогнулось. Появилось противоречивое желание сейчас же открыть аптечку и выпить залпом все те таблетки, что прописал Майкрофту его собственный врач. Хотелось уснуть и не проснуться, но мужчина понимал, что он нужен. Нужен своим родителям, своему брату, всей Англии, а потому повел плечами, надеясь сбросить наваждение и поднялся со стула. Предстоял тяжелый день, потому нужно собрать все свои силы и, невзирая на эмоциональное истощение и пустоту, медленно съедающую изнутри, отправиться на работу.