«Back to the past*»
Full of despair inside a darkness Self conscious and scared, held prisoner of war Running out of air, buried in a sadness Want a way out of this paralyzing world Searching for a way to escape the madness A dire need for change as we fight for better days The hurt and the pain cut deep like a razor blade Holding in a cry for love, abandoned and afraid When the night is cold and you feel like no one knows what it's like to be the only one buried in this hole You can make it to the sunrise You can make it to the sunrise**
За иллюминатором ещё было светло. Весной поздно темнеет, особенно, если через две недели начинается долгожданное многими людьми лето. Но Шерлоку было плевать на время года, погоду и дату, если это не играло важной роли в расследовании. Не самая нужная информация, в частности сейчас, когда он был в нескольких часах до разгадки. К сожалению, Шерлоку пришлось признать, что придется на ночь остаться в гостинице в Керри, маловероятно, что он сможет хорошо осмотреть окрестности и найти нужный ему дом в темноте. У Шерлока не имелось даже названия улицы, не то что дома, а найти эту девушку было просто необходимо. Она — ответы на многие вопросы. — Вам чай или кофе, сэр? — любезно улыбаясь, спросила стюардесса. — Чай с молоком, пожалуйста, — выделяя свой французский акцент, ответил детектив. Перед поездкой ему пришлось слегка подправить внешний образ, в прошлый раз путешествие за границу закончилось весьма… неожиданно. В глубине души Холмс признавал, что, будь у него шанс вернуться в прошлое и не полететь в Париж, он бы полетел. Он бы намеренно пошел в тот самый закоулок, подмигнул кошке и дождался бы нападения. Потому что ни на секунду не пожалел о произошедшем. Да, его измотали слегка, он был готов отправиться в глубь своих чертогов, что схоже с самоубийством, но… но он обрел там ответы на вопросы. В первую очередь, относительно себя, и опровергать факты сейчас глупо. Несмотря на обстоятельства. — Я сделал всё, что мог. Шерлок понимал, что Майкрофт по-настоящему сделал бы всё, что было в его силах, но там, где-то на задворках подсознания, кричала мысль, истерически вопя: «Ложь! Ложь! Ложь! Он мог сделать больше! Но не сделал!». Невозможно спасти всех. Жертвы бывают так или иначе, и надо продолжать жить, не взирая на случившееся, но… но, задумываясь над этим, Шерлок все чаще ловил себя на мысли, что с такими итогами даже и жить не хочется. — Прошу, сэр, — девушка протянула на пластмассовом подносе ему стаканчик с чаем. — Чего Вам, сэр? — обратилась она к другому пассажиру. Шерлок повернулся к иллюминатору и погрузился в свои мысли. Стараясь избавиться от навязчивых воспоминаний, он переключился на предположения по поводу девушки и предстоящей встречи с ней. Что ему сказать? «Здравствуйте, я нашел письмо, которое было адресовано Вам пару лет назад, в нем, кстати, говорится про меня. От кого? От Джима Мориарти. И да, он мертв. Почти как четыре месяца. Отчего вы плачете? А, грустно. Мне тоже было грустно». Бред. Их бред, который сейчас достался лишь одному. И что делать? Да, на словах это просто: забыть. А на деле? На деле это было чертовски сложно, но у него остается надежда. Глупая призрачная надежда. Если Джим выжил однажды, то и сейчас может. Он же гений, обратная сторона Холмса, который точно что-нибудь да придумал бы. — Дамы и господа, просьба пристегнуть ремни безопасности, поднять столики, открыть задворки иллюминаторов и привести спинки сидений в вертикальное положение. Мы готовимся к посадке в аэропорте Керри. — Мама, а мы скоро приземлимся? — пропищал неподалеку детский голос. — Тебе же только что сказали, — недовольно ответила женщина. — Пристегивайся. В голове раздался собственный мираж, шепча: — Убивает не падение, Шерлок, а приземление. «Ради тебя я готов и на это, — грустно подумал Шерлок. — Только нужно ли оно тебе сейчас?»***
Ирландия встретила Шерлока теплым весенним вечером, медленно растворяющимся в сумерках города. Несмотря на серое, темнеющее небо, улицы пестрились от цвета и красок, и детективу, привыкшему к серому Лондону, было немного не по себе. Дома притягивали внимание своими разноцветными яркими стенами, выкрашенными то в бежевый, то в розовый, то в желтый или синий цвета. На них висели такие же яркие вывески с названиями кафе и магазинов, а также небольших отелей и обменников. Шерлок выбрал наиболее привлекательный, по его мнению, отель и остался там на ночь, недовольный тем, что не успел на утренний рейс, потому пробудет здесь дольше нужного. Но… но было что-то заманчивое в том, что он был сейчас в Ирландии, в Керри. Создавалось ощущение, что так он стал ближе к той загадке, на которую никогда не найти ответа. Загадке по имени Джим Мориарти. Шерлок не знал, что именно найдет по итогу этой поездки, но он был точно уверен, что собирается исполнить последнюю просьбу, сыграть последнюю партию с злодеем-консультантом. Шерлок отогнал от себя мысль, что, побывав на родине Джима, пообщавшись с человеком, которому он так доверял, он надеется справиться со своей болью и… жить дальше? Да, наверное. — Все жизни кончаются, все сердца разбиваются. Неравнодушие — это не преимущество, Шерлок. — Не могу не согласиться, братец, — ответил Шерлок, задумчиво выпуская изо рта струйку сигаретного дыма. — Именно поэтому ты сам поддался сантиментам? — горько хмыкает. — И что теперь с нами? Мы оба разбиты, сожжены изнутри и оставлены рассыпаться в своем иссохшем обличье. Шерлок потушил сигарету, внимательно рассматривая пепел. Примерно то же осталось после Джима. Пепел. И сожженное сердце. — Ты выполнил свое обещание, mo daor. Шерлок отошел от окна и зашторил его, не пропуская света ночного города в свою комнату.***
Ближе к полудню Шерлок взял такси и поехал в небольшой городок, ради которого и пролетел вчера на самолете почти четыре часа и пролежал всю ночь, уснув лишь к пяти. Его терзали разносортные мысли и противоречивые чувства. С одной стороны, он был рад наконец покинуть Англию, а точнее, Лондон и Бейкер-Стрит, где многое напоминало ему о событии, которое детектив не мог так просто отпустить. Он чувствовал себя свободнее, избавившись от невидимых цепей: видеонаблюдения брата и его временами искренне грустного взгляда, тяжелых вздохов Ватсона, сочувствующего выражения лица миссис Хадсон. Они давили. Валили на землю и добивали плохо заточенными ножами. Шерлоку не нужна их жалость, он сам в состоянии справиться с той болью, что рвёт изнутри, пожирает, словно черная дыра, и высасывает последние силы из организма. Боль похожа чем-то на саркому, образующуюся на сердце и прогрессивно убивающую организм. Опухоль, не привязанная, в отличие от рака, к какому-либо органу. Она может быть где угодно. Как и боль. И в обоих случаях вероятен летальный исход. Но Шерлок упрямый, он уверен, что способен самостоятельно справиться в этим, а остальным слышится: «Я сам вырежу опухоль из своего тела, мне не нужна ваша помощь». Глупо, наивно и так… по-детски. Но здесь, вдалеке от людей, волнующихся за его жизнь, детектив надеется отпустить эту боль. Он надеется самостоятельно разорвать себе грудную клетку, чтобы избавиться от саркомы. Шерлок будет бороться, но и опухоль тоже не сдастся. Кто знает, возможен ли рецидив после этой операции? Шерлок надеялся, что здесь, в Ирландии, он сможет оставить прошлое в прошлом, как и следовало поступить еще несколько месяцев назад. Но бушующие в потаенных уголках разума твердили об обратном… — К какому дому, сэр? — спросил таксист, въехав в город. — Остановите здесь, — попросил Шерлок, замечая небольшие домики бежевого цвета на лоне природы. Холмс расплатился и вышел из машины, дождался, пока водитель развернется и уедет, и огляделся. Он был без понятия, куда идти и живет ли до сих пор тут кто-то из приближенных Мориарти. Но рискнуть стоило. Потому детектив направился вдоль улицы к бару под названием «Murphy's Bar», названному в честь знаменитого сорта пива. Это был один из трех баров в данном городишке, который пользовался большей популярностью, нежели остальные. Как и следовало ожидать, в баре народу почти не было, в такие места приходят после шести часов вечера, чтобы выпить пива после рабочего дня или хорошо провести выходной вечер в компании алкоголя, друзей и веселья. У барной стойки стоял сам хозяин заведения и двое мужчин, уже освежающих горло прохладным ирландским пивом. Шерлок решил проникнуться доверием к завсегдатаям и после разузнать насчет дома семьи Мориарти. — Добрый день, сэр, — вежливо поздоровался хозяин и облокотился на стойку. — Чего желаете? — Пива, пожалуйста, — Шерлок любезно улыбнулся. — Фирменного. — Конечно, сэр, — бармен, он же хозяин, усмехнулся, достал бокал и налил из бочонка пива. — Прошу, — он поставил перед мужчиной бокал. — Проездом в Бардоне? — Да, — Шерлок широко улыбнулся. Роль любознательного и счастливого туриста всегда давалась ему нелегко. — Решил попутешествовать по Ирландии, осмотреть её со всех сторон, — он приподнял бокал и надпил из него. Ярко-выраженный шотландский акцент заставлял окружающих убедиться в словах, а его — сдержать горькую усмешку. Шотландия… И вновь это место, которое перевернуло многое, если не в жизни, то в ее проявлениях. Шерлок просидел в баре два часа, наблюдая за местными и слегка покачивая бокал с пивом в разные стороны. Его размышления прервал голос подвыпившего мужчины. Точнее, фраза, которую тот произнес. — Да это недалеко, — он неуклюже махнул рукой. — Рядом с поместьем Мориарти. Детектив дернулся как от удара током, чудом не расплескав содержимое своего бокала. Он повернулся к двум рыбакам, вдовцы, любители пива, без детей, а если и есть, то прекратили общение с родителями. — Простите, — обратился к ним Шерлок. — Вы сказали: «Мориарти»? — голос заметно дрогнул, но Шерлок даже не обратил внимания. Его сейчас волновала лишь одна вещь, от которой невозможно избавиться. Даже после смерти он был рядом. Кружил над головой, шептал что-то из-за плеча, вызывая по коже мурашки, а то и настоящую дрожь по всему телу. — Да, — ответил рыбак, слегка заплетающимся языком. — Поместье семьи Мориарти. — А Вы бы не могли рассказать больше? — сказал он и добавил для убедительности, при этом не соврав: — Я был знаком с одним из них. — И черт их разберет, с кем именно, — усмехнулся второй, а детектив непонимающе нахмурился. — Вы не знали? — удивился мужчина. — Мориарти-младшие — близнецы же. Говорят, что они оба уехали в Дублин, там зарплата больше, да и мальчишки были еще в детстве смышленые, а схожие, как две капли воды, — мужчина радостно поднял бокал и выпил из него. — И не говори! — подхватил второй. — За считанные мгновения могли рассказать, кто ты и что делал сегодня. Сначала их все шугались, а потом привыкли, даже полюбили. — Да, — протянул он. — Только младший из них был тем еще хулиганом. И просил называть его Джим, а не Джеймс, как его брата. — Точно! Их же и звали одинаково, только вот характеры у них были разные. — И не говори, — мужчина выпил еще из своего бокала. — А вы не подскажете, где находится это поместье? — чувствуя, как кончики пальцев начинают подрагивать, спросил Шерлок. — Да там не живет больше никто, не знаю, почему Мориарти просто не продали дом. По бумагам там прописан кто-то из младших, но официально никто не живет. Но если Вам интересно, то прямо по улице, большой трехэтажный дом, а рядом с ним — старый дуб. Его сложно не заметить. — Спасибо, — бросил Шерлок, оставил деньги за пиво и недопитый алкоголь и едва ли не выбежал из паба. Он поспешил подняться по улице, ближе к холмам, засеянным зеленеющей травой. Дом он нашел сразу, как и говорили мужчины, его тяжело не заметить. Перед Шерлоком, за невысокой оградой, через которую можно было запросто перелезть, стоял большой трехэтажный дом. По красному кирпичу скользили листья плюща, разросшегося по крыше небольшой пристройки в форме шестиугольника. Сама пристройка была на этаж меньше, крыша была открытой, скорее всего, там находился небольшой садик или укромный уголок. В голове сразу же возник вопрос, бывал ли там Джим каждую ночь, наслаждаясь тишиной и спокойствием мира. Может, он сбегал туда от родителей, фальшивых людей, может, придумывал свои планы или учился. У Шерлока появилось острое желание пройтись по крыше, рассмотреть все ближе. Потому он спокойно перелез через ограду и осмотрел двор. Как и говорили рыбаки, рядом с поместьем рос огромный старый дуб, его листья были редки и не так зелены, как в лондонских парках. Сухие ветви, сломанные во время бури, валялись не только под деревом, но и по всему двору. Шерлок перевел взгляд на дом, аккуратно пробираясь все ближе ко входной двери. Вальмовая крыша из светло-коричневой черепицы, покрытой мхом, большие прямоугольные окна местами лишились своего стекла. Теперь Шерлок не сомневался, что тут никто не живет. Но от этого не переставал подходить ближе к крыльцу. Если ему не удалось найти хозяев легким способом, он пойдет другим путем. Именно так утешал себя Холмс, отталкивая мысль, что желает посмотреть на комнату Джима, полистать его книги, возможно, найти дневник с заметками. Побывать там, где он жил. Возможно, именно таким образом он сможет стать ближе к нему, понять, почему Мориарти начал свою карьеру еще в детстве, убив Карла Пауэрса. Шерлок отворил дверь, она поддалась легко и, на удивление, не была заперта. Изнутри дом был не лучше, чем снаружи. Толстый слой пыли окутал каждую вещь в помещении, словно снег укрывает зимой, защищая от воздействия внешнего мира. Петля времени, в которой осталось детство двух близнецов. Два мальчика с одинаковыми лицами, именами, фамилиями, а что насчет судеб? Шерлок невольно коснулся письма, лежащего в кармане. Он должен был оказаться здесь. Этого хотел Джим. Детектив медленно обошел первый этаж, но не нашел ничего интересного. Под слоем пыли скрывались гостиная, кухня и столовая, настолько банальные в своем интерьере, что было даже удивительно. По сравнению с Джимом, родители его явно не блистали воображением. В гостиной на каминной полке стояли фотографии. Посередине, в прямоугольной фигурной рамке были заметны силуэты двух мальчишек. Шерлок не удержался от порыва и, взяв изображение, стер пыль со стекла. Перед ним оказались два мальчика лет десяти, схожие как две капли воды, но различия между ними были видны детективу отчетливо. Джим стоял слева. Он недовольно смотрел куда-то в сторону, в то время как его брат улыбался в камеру, обнимая младшего за плечи. Оба мальчика были одеты в белые рубашки с короткими рукавами и брючные шорты, только у Джеймса были подтяжки. На одной лямке был какой-то значок, который тяжело было разглядеть, потому что сама фотография была черно-белая. Шерлок вернул изображение на полку и продолжил свой осмотр. Удивительно, что Мориарти просто оставили все свои вещи в доме и уехали. Бросили дом на произвол судьбы, хотя могли продать его, отдать съемщикам, сделать что угодно. Но они решили иначе. Они исчезли из этого города, исчезли из дома, словно призраки, растворяющиеся в первых лучах солнца. Словно их и никогда не было здесь. В гостиной и коридоре было много семейных фотографий, которые Шерлок с любопытством рассматривал. Стирая пыль, он будто открывал новую дверь воспоминаний из жизни Мориарти, будто копировал каждое изображение в свой мир чертогов, в свою комнату, названную его именем. Кухня оказалась в пристройке и, к удивлению Шерлока, сохранила в своих шкафчиках испорченное давным-давно варенье и еще несколько банок с непонятной консистенцией. Мориарти явно покидали дом если не в спешке, то навсегда. Рыбаки говорили, что они оба уехали в Дублин, но… насколько неожиданным и резким было их решение, что они оставили дом на произвол судьбы. Шерлок подошел к лестнице и поднялся на второй этаж. Две ванные и три спальни. Одна, причем, находилась в пристройке. «Джима», — подумал Холмс и, стараясь сдержать порыв первым же делом зайти в последнюю по коридору комнату, обошел постепенно все остальные. Первым делом он зашел в спальню мистера и миссис Мориарти. Долго думать не пришлось, кому она принадлежала: двуспальная кровать посреди комнаты, большой шкаф с платьями, юбками и костюмами, рубашками. На стене висело небольшое зеркало, а под ним стоял туалетный столик с различными духами, маслами и прочими баночками-скляночками. Несколько фотографий, какая-то картина неизвестного Шерлоку художника, ничего интересного не было в этой комнате, потому он отправился в соседнюю. Она явно принадлежала мальчику, глупые стереотипные голубые обои, но… идеальный порядок во всей комнате. Небольшая кровать была аккуратно заправлена, на столе были лишь перекрашенная банка, в которой стояли несколько карандашей и пара ручек, и стопка книг, от самой большой к самой маленькой. Шерлок подошел ближе, протер верхнюю книгу и прочитал первые несколько слов: «Учебник по биологии», — дальше он не стал дочитывать. Не имело смысла. Рядом со столом стоял ранец, в нем ничего, кроме тетрадок, тоже не было. Вся комната казалась какой-то… неправильной. Шерлок развернулся к книжному шкафу, на котором, среди книг, стоял глобус, отдельную полку занимал длинный паровоз на рельсах. Макет. «Ску-у-ука», — подумал Шерлок, оглядывая комнату в последний раз. Не было никаких тайных коробок с секретными записями под кроватью, ходов в стене за шкафом, закладок в книгах, да даже подписей карандашом на полях не было. Холмс развернулся и вышел из детской спальни. Слишком уж она походила своим идеальным порядком на комнату Майкрофта. «Последняя», — детектив посмотрел на закрытую, в отличие от других, дверь, на надпись на ней: «НЕ ВХОДИТЬ». Он улыбнулся уголком губ и взялся за ручку, ощущая покалывание в пальцах и странное тянущее чувство в груди. Сейчас он откроет дверь, а вместе с ней и загадку под именем Джеймс Мориарти. Но хотел ли этого Шерлок? Хотел ли разгадывать её? А разве сейчас это важно? Важно ли это после того, как Шерлок увидел его имя на могильном камне? Конечно, можно оставить загадку неразгаданной, но… разве не за этим он приехал сюда, в Ирландию, в богом забытое селение, чтобы поставить все точки над «i»? Мужчина повернул ручку и открыл дверь.