Враги народа

      Как-то все быстро произошло. Вот Вику схватили немцы, затолкали в вагоны и увезли в неизвестном направлении. Хотя она знала, куда ее везут. Далеко-далеко от Родины, от родных, близких. В чужую страну, где относятся к остальной нации с пренебрежением. Где не любят таких, как она. Где будут их заставлять работать на фашистов. Кто знает, останется ли она жива или нет? А вдруг, если немцы победят, их оставят до конца дней своих в Германии? Будут издеваться над ними, насмехаться? Но это еще полбеды. Больше всего Вику волновала судьба ее народа: что будет тогда с ними? Что будет с ее семьей? Кстати, как там мама? Что сейчас делает? Девушка вспомнила ее рыдающее лицо, заплаканные глаза и руки, тянущиеся к ней. От этого сердце сжалось от боли. А что будет с ее сестрами? Если с мамой что-то случится, то Вере придется тащить на себе Машку. Несмотря на то, что младшей пятнадцать лет, ей все равно нужна забота. Тем более, что такой невинный возраст. Эх, как бы сейчас Вика хотела оказаться рядом с ними, помочь им. Если бы не этот чертов бронхит у Веры, то не пошли бы они с мамой в эту деревню, их бы не схватили немцы. Они бы сейчас были дома, слушали по радио про войну, как идут дела на фронте. Но она сейчас далеко от дома и не знает все новости своей страны.       Поезд прибыл в Германию, должно быть, в Берлин. Берлин показался ей серым, несмотря на солнечную погоду. Не чувствовалось никакого восхищения от цивилизованной страны. Одно презрение. Было неприятно находится здесь. Шла какая-то напряженная энергия, что-то страшное и не хорошее вызывало это все.       Вот пленные вышли из вагонов и стали ждать приказаний.       - Построились! – скомандовал немец.       Пленники послушно выстроились в ряд. Тут начала просматривать их какая-то дама в шляпе.       - Мне нужны работники с мощным телосложением! – сказала она солдату, шедшему рядом. - Боже! Какие они все грязные, худые!       - Ну, какие есть, – ответил солдат.       Тут взор фрау упал на Вику. Девушка была стройной и более-менее подходила под кандидатку.       - Ты воровать будешь? – поинтересовалась она у нее.       - Буду, - с сарказмом ответила Вика и хитро ухмыльнулась.       - Тогда не пойдет! – сделала вывод дамочка.       Дальше всех пленных отправили на осмотр. Сначала они сдали все вещи, которые были с собой, затем их отправили в душевую. Хоть что-то хорошее можно было увидеть от фашистов! Вике насильно отрезали волосы до плеч. Девушка не любила стричь их, и поэтому длина ее волос всегда была ниже пояса. Но, видимо, немцам для чего-то понадобилась ее копна густых волос. Девушка с сожалением глядела на свое отражение. Лицо было измученным, ненавистная коротка стрижка, обрезанная кое-как, «украшала» ее голову. В этот момент она была сама себе противна. Ей казалось, что она предала родных, оставив их одних на произвол судьбы. Затем их одели в более-менее хорошую одежду и стали фотографировать с порядковыми номерами. Вика ни о чем не думала: как она выглядит, что сейчас происходит, что с ней будет. Мысли были постоянно о семье, о своей стране.

***

      Шла запись пленных. В центре комнаты стоял письменный стол, а за ним сидел солдат, который записывал присутствующих. Радом стоял другой солдат, наблюдавший за процессом. Парни были молодыми, примерно такого же возраста, как и сама Вика.       - Имя, фамилия, национальность? – задавал вопросы на русском языке с немецким акцентом сидячий солдат, когда очередь дошла до Вики.       - Виктория Разбежкина, русская, - ответила на чистом немецком девушка.       - Оу, как хорошо вы говорите на немецком! – заметил стоящий, который с интересом разглядывал ее. – И где же вы так хорошо выучились ему?       - Я из благородной семьи, кроме немецкого, еще знаю французский и английский, - пояснила она.       - Мм. Из благородной семьи! Что ж, это забавно! А у вас ведь кого-то посадили, да? – задавал вопросы все тот же немец.       "Откуда они знают про моего отца?": удивилась про себя девушка.       - Да, но это какое-то недоразумение вышло, - ответила Вика.       - Ясно. – сказал стоящий. – А какая у вас религия?       - Я – советский человек, православная, но в Бога я не верю.       - Хочу вас предупредить, что в Германии люди верующие, и атеисты здесь не приветствуются. Так что, имейте в виду! – предупредил ее стоящий немец.       - Хорошо, - сказала девушка и отошла от стола.       Она еще чувствовала на себе взгляд этого солдата. Интересно, что бы это могло значить?