***
Меня зовут Стивен Риверс, и это мой новый дневник. Вы спрашиваете, почему я его пишу? Что ж, мой ответ такой же, как и в моих предыдущих дневниках: это все для последующий поколений. Это мой дедушка был тем, кто вдохновил меня сделать это. Его дневники, описывающие его жизнь во время Первой и Второй Войны с Ордой уже вошли в анналы многих исторических трактатов. Так что как дедуль дал миру взгляд на ту войну от лица обыкновенного солдата, а не короля, так и я теперь намерен дать Азероту взгляд на историю мира от лица ученика, а не архимага. Я прочту это своим внукам, точно так же, как и мой дедушка читал свои дневники мне и моей сестре, пока ужасная Плеть не забрала его и Нану. Что ж, надеюсь, если мои рассказы окажутся достаточно популярны и найдут оклик среди других людей, как и истории Арамара Торне, то возможно я даже стану известен среди многих тысяч людей! Это было бы прекрасно для меня… просто, если по правде, я очень хотел бы, чтобы меня запомнили, как и его. Сейчас это чертовски сложно. Я живу в эпоху, когда у нас есть целые легионы героев, которые ежедневно совершают свои геройские поступки на аж нескольких мирах. В газетах пишут о новых чемпионах чуть ли не каждый день, что я, если честно, уже не могу вспомнить отдельные имена. Это превратилось просто в размытую массу… По моим расчетам, у писателей сегодня больше шансов стать знаменитым, чем у чемпиона. И я начинаю свою первую запись в этом дневнике с захватывающей новости — я был выбран принять участие в особо секретной миссии Кирин-Тора, причем порученная самим советом! Ну, поручена была моему учителю, архимагу Аркантию, но он рассказал мне немного подробностей, сказав, что это позволит получить опыт стажировки «вне этого мира»! Звучит просто невероятно загадочно! Конец записи.Новый мир.
Я не могу сдержать своего волнения! Когда я впервые услышал о том, что мы отправляемся в другой мир, я сперва подумал, что это будет археологическая экспедиция в Запределье, где, по слухам, обитали птицелюди, что правили большой магической империей. Или, может быть, мы совершим путешествие назад во времени на старый Дренор, где мы могли бы встретиться Араккоа лично. Особенно мне хотелось бы увидеть Высших Араккоа, когда их цивилизация все еще существовала, а Дренор еще не превратился в то странное место, коим является Запределье. Все оказалось намного лучше, чем я мог ожидать. Это не Запределье, и не его пересекший время и пространство собрат, а совершенно новый мир, с которым Кирин-Тор никогда не сталкивался! От такой возможности даже учитель Аркантий бегает возбужденно, словно подвыпивший первокурсник. Хотя конечно не все так радужно. Кажется, что командир экспедиции, человек с очень суровым лицом, которого все называют «архимаг Арклок», не одобряет наше присутствие. Когда мы прибыли, он завел шарманку про «слишком опасно» и прочие подобные фразы, которые мы слишком часто слышали от этих «нянек» Кирин-Тора. Разве он забыл, в каком мире мы живем? Азерот был «слишком опасным» все последние пару десятков лет! И может я и являюсь только учеником, но и у меня была «полевая стажировка». Я сжег несколько трупов в Нордсколе, у которых были проблемы с такими аспектами смерти, как «оставаться в земле», «не двигаться» и «не пытаться съесть живых». Во всяком случае, я думаю, он и учитель Аркантий сумели прийти к какому-то соглашению. По крайней мере, когда Аркантий через час вышел из палатки Арклока, где мы не могли услышать спор архимагов из-за заклинаний подавления шума, то он не выглядел расстроенным настолько, насколько я ожидал. Я лишь надеюсь, что если нашу группу разделят, я не буду среди тех, кого отправят назад в Даларан. Конец записи.Палаточный лагерь.
Даларан, в отличии от Штормграда, не использует труд малооплачиваемых крестьян для постройки лагеря. Имя, которое они дали для своего аналога крестьян — «ученик». Это была изнурительная работа, но, к нашему счастью, наши инструкторы по крайней мере разрешили нам использовать магию. Архимаги конечно же в этом не участвовали. Вместо этого они все вместе, прихватив свиту из помощников, направились к вратам в другой мир — мы все неофициально начали называть их «Замороженным Порталом» — со своими игрушками и инструментами, а назад вернулись, возбужденно обсуждая друг с другом врата. Многого из их разговоров нам было не понятно, мы все же пока лишь скромные ученики, но из того, что я услышал, я смог понять, что другой мир похоже обладает иной «системой», чтобы это не значило, не похожей на ту, коей обладает Азерот, Запределье или даже тот странный путешественник во времени, коим является Дренор. К сожалению, они вошли в защищенную палатку Арклока прежде, чем я смог узнать больше. По крайней мере, мы до наступления ночи сумели закончить устанавливать лагерь. В нашем маленьком палаточном городке около пятидесяти палаток и шатров, расположившихся в виде довольно скучного прямоугольника. Подобно знатным дворянам старого Лордерона, все архимаги и маги получили по палатке на каждого, адепты делили одна на двоих, а нас, учеников и сопровождавших экспедицию не-магов, сгрупировали еще плотнее. Честно говоря, здесь немного клаустрофобно, да и конфиденциальность тут такая же, как и в тюремных камерах Аметистовой крепости. Один из моих товарищей по палатке поддерживает свет, так что я должен закончить. Конец записи.Горячая тревога.
Архимага Арклока похоже раздражает практически все, что он видит. Я имею в виду, понятно, что ему не нравится то, что мы (ученики), находимся тут, это известно уже каждому. Но если быть честным касательно него, то он сам сделал немало, чтобы находится теперь в таком состоянии. Возьмем как пример вторую ночи. Помните, что я раньше записал, что адепты занимали палатки парами? Что ж, это оказалось не лучшей идеей. Или, по крайней мере, позволять адептам самим выбирать кто с кем будет палатку делить. Например Чармин Ньюбери и Халбрет Смит, которые оказались в паре друг с другом, постарались договориться о распределении напрямую с Арклоком, а не учителем Аркантием. Последний конечно же прекрасно знал об их пылких отношениях, в то время как Арклоку про них было невдомёк. Это, вероятно, не стало бы проблемой, не будь Арклок таким параноиком. Оказалось, что он, никому не сказав, наложил на весь лагерь заклинание против убийц. Просто приведу выдержку из учебника «Магические Защитные Заклинания», страница 381: Заклинание Против Убийц, или сокращенно ЗПУ, использует продвинутый механизм усиления звука, чтобы предупредить всех, кто находится поблизости, о действии проникшего на охраняемую территорию убийцы, лишая того его главного преимущества: скрытности. Учитывая, что убийцы будут стремиться минимизировать издаваемый ими шум, ЗПУ нацеливается на звуки результата их деятельности, возможные произойти на всей области своего покрытия. Те звуки, которые сочтутся «необычными», регистрируются и оцениваются по двумя критериями: является ли звук «подозрительным», например «звук разрезания кожи горла лезвием или пронзания клинком плоти», и «едва различимый, но отчетливый предсмертный стон или бульканье из-за перерезанного горла, когда жертва пытается остановить кровь». Если оба эти критерия будут выполнены, заклинание издаст громкий сигнал тревоги, гарантированно приводящий к привлечению внимания всех, находящихся в непосредственной близости в радиусе… десяти километров. Лично я думаю, что тот, кто создал это заклинание, явно не особо дружил с головой. Разве не лучше молча предупредить всех ближайших к жертве Кирин-Торцев? Убийца все равно будет обнаружен, но он не узнает об этом, пока не станет поздно. Конечно, кто я такой, чтобы сомневаться в гениальности и мудрости архимагов Кирин-Тора, но все же… Где-то после полуночи каждая душа в лагере была разбужена воем тревоги, звучащей так, словно весь мир раскалывается, словно старый Дренор. Мы инстинктивно похватали наши палочки и посохи, слова заклинаний уже бегали на наших губах. К тому времени, когда мы, ученики, уже выбрались из наших палаток, маги и архимаги уже сбежались к источнику тревоги — палатке Ньюбери-Смит — с мрачными лицами и сжатыми в руках посохами, защитные заклинания, которые они наложили на себя, обволакивали их тела. Архимаг Арклок лично пошел первым, его посох был направлен вперед подобно копью. Он откинул им подол… А затем отшатнулся назад, на его лице было был виден шок. Это сейчас я, вспоминая об этом, начинаю трястись от смеха, но тогда это действительно было страшно. Мы — ученики — перепугались, ведь казалось, что архимаг увидел нечто настолько ужасное, что шокировало даже такого седого ветерана, как он, заставив его потерять дар речи! Другие Кирин-Торцы поспешили заглянуть следом, только чтобы точно так же побыстрее отскочить, у многих даже лица стали багровые. Наконец архимаг сумел вернуть свой голос назад. Сердитым голосом он потребовал, чтобы Чармин и Халбрет вышли их палатки… после того как оденутся. Тут то до нас, учеников, начало доходить, что тревога среагировала совсем не на предсмертные стоны. Мое лицо до сих пор болит от сдерживаемого смеха. Мне, причем не одному, пришлось отвернуться, когда Арклок повернулся к нам — я, конечно же, не хотел разделять неизбежное наказание, что ждало парочку любовников. Но на этом инцидент не закончился. Нет, он стал еще страннее. Из палатки, вслед за парочкой, вылезла еще одна фигура, короче ростом. Эта была гнома-инженер Триш Уизглэджетт, одетая лишь в шорты и тканевую майку. Арклок конечно же впал в осадок. «Триш, что вы там делали?» — спросил он. «Проводила научное наблюдение…» — ответила гнома, потирая затылок с лицом, красным, словно арбуз. — «… и эксперименты». Конец записи.Полуночные прогулки
Оказывается, громкий роман был не единственным достойным упоминания инцидентом, случившимся прошлой ночью. Прежде чем я перейду к нему, я должен записать в дневник предпосылку к этому событию, чтобы те, кто возможно будут читать его, могли понять в чем суть произошедшего. Для начала я еще не был у того, что остальные Кирин-Торцы называют «Замороженным Порталом». Во всяком случае вблизи. Но я слышал, как о нем говорят другие, да и сами врата видны вдалеке. Они поистине огромны, надо сказать, хотя и не настолько большие, как Темный Портал. Призыватель Дикая Песнь использовала своих стихийных слуг, чтобы расчистить путь к вратам от всех тех гор обломков, что окружали него. А сразу за порталом высился огромный храм, массивный комплекс сооружений, что когда-то был величайшим религиозным строение древней Калдорайской Империи. Хотя штурмовые отряды Кирин-Тора уже посещали руины, чтобы тщательно вытравить все остатки демонов из комплекса, они не были настолько щепетильны касательно сокровищ. Ходят слухи, что там можно найти такие горы богатств, что даже гоблинский принц упадет в обморок. Если не считать гробницы, то когда-то это был главный храм Элуны в Калдорайской империи, и, я уверен, там можно найти немало бесценных артефактов некогда самой могущественной империи в истории Азерота. Естественно это было хорошей приманкой для авантюристов. Все трое, что сопровождали экспедицию — Гнили, Фабиано и Киндихин (которую иногда называют Кинди) — совершили как минимум четыре вылазки туда, особенно интересуясь находящимися под храмом массивными катакомбами. Арклок, похоже, совершенно не возражает против того, что они это делают. Мне удалось спросить его про это, и он рассказал кое-что об их деяниях в Пандарии и Дреноре. Если даже половина из того, о чем он мне рассказал, правда, то после того, что это трио сделало с Ксанзитом Вечным и 31-й осадной бригадой Железной Орды, все, что могло бы скрываться под храмом, должно бояться их, а не наоборот. Тем не менее, хотя Арклок и позволяет авантюристам свободно покидать лагерь, он категорически против, когда вопрос касается нас. Очень-очень против. Мы выяснили это, когда Оливер Нортон решил совершить ночную прогулку по туннелям внизу, чтобы на утро вызвать скандал своим походом. Я до сих пор как в живую помню переругивания между Арклоком и Аркантием, или, по крайней мере, некоторые фразы, которые они бросали друг в друга. Слова «бесценный опыт обучения», «практические задания» и «возможное продвижение по службе» из уст учителя Аркантия сталкивались с «детсад», «совершенно безрассудны», «опасные твари» из рта Арклока. То, что Арклок думает, что мы младенцы, за которыми нужен постоянно глаз да глаз, является чрезвычайно оскорбительным. Мы может и не чемпионы, как Гнили, Фаб и Кинди, но мы не являемся желторотиками без опыта. Я имею в виду, во имя света, мы не из тех учеников, что только перо в руках держали и не знают, как правильно запустить магический снаряд в цель. У всех из нас был… практический опыт в той или иной степени. Я сам завалил по крайней мере дюжину вурдалаков Плети! И Арклоку, конечно же, не стоит судить нас по этом Оливеру Нортону. Он всегда был немного странным. Антисоциальный даже. Он всегда сидит один во время еды и грязно шутит. Я видел, как он иногда смеялся без причины. Ходят слухи, что он слышит в голове голоса или что-то вроде этого. Кроме того он довольно крупный и неотёсанный, словно стереотипный крестьянин. И его странности всплыли и сегодня. С того момента, как он вернулся из катакомб под храмом, он все время бледен как простыня и двигался так, словно он деревянный. Когда его, наконец, один из нас спросил в чем дело, Оливер начал жаловаться на тени, который, как он утверждал, преследовали его, а так же о зловещих шепотах и ощутимом присутствии чего-то, обладающего аурой «огромной, всепоглощающей ненависти и бесконечного, ненасытного голода». Псих, что тут сказать. Его не стоило допускать к участию в экспедиции. Он тут только из-за жалости Аркантия, который почему-то считает, что у Оливера есть «потенциал». По крайней мере Нортону в качестве наказания назначили дополнительную рабочую нагрузку, в частности установки дополнительных палаток, переноса грузов и приготовлении пищи, вместе со все еще смущенной Триш. Зато меньше работы для остальных из нас! Тем не менее, этот эпизод, несомненно усложнил личный план нашей группы совершить вылазку в руины храма. О, я же еще не писал о них, не так ли? Время для самого главного! Мои соседи по палатке, Дейн, Глория, Лабинк и я, намерены совершить то, о чем сговорились, когда только прибыли сюда. Мы собираемся проникнуть в катакомбы и, несомненно, с помощью наших заклинаний найти все виды сокровищ, какие только возможно, и может даже наткнемся на какой-нибудь важный мистический артефакт древней империи Калдорай. И, хотя комендантский час, который ввел Арклок, затрудняет нам совершить нашу личную экспедицию, но у нас уже есть идеи, как незамеченными ускользнуть из лагеря. Любые артефакты, которые мы там найдем, можно будет продать на рынке за хорошую цену. Или, если они будут особенно «священными», то Калдорай будут особенно благодарны за подарок. Таким образом, я (и остальные) сможем начать нашу собственную легенду, подобно Бранну Бронзобороду и его протеже Харрисону Джонсу. Хотя, по общему признанию, археология не самое популярное направление, но эй, с чего-то нам надо начинать! Конец записи.Отсутствие Кадгара
При написании этих строк я хочу подчеркнуть, что я полностью уверен, что Арклок — хороший человек. Он эмпатичен и умен, и его магическое мастерство неоспоримо. Без всяких сомнений, он очень способный архимаг. И все же, я не считаю его хорошим лидером. Он из типа «лидер-нянька», чересчур осторожный и слишком легко начинающий испытывать раздражение, когда его подчиненные не исполняют безукоризненно его распоряжения. Мы же — свободный дух, мысль и воля Кирин-Тора, который активно поощряют (до определенных пределов, т.е. никакой некромантии). За последние несколько дней я видел, что он постоянно конфликтует со своими коллегами, архимагом Аркантием и Трантом, одновременно раздраженно устраивает выговоры подчиненным, которые по его мнению не желают исполнять его инструкции касательно осторожности. Я на самом деле хотел бы. чтобы экспедицией руководил Кадгар. Кадгар — легенда трех миров, и у него, должно быть, больше статуй с его именем, чем у кого-либо. Про него ходит немало слухов, из которых вырисовывает, что Кагдар, хотя и полный псих, но с ним рядом невероятно весело находится. Ну за исключением словесных каламбуров. Конечно в нашем лагере про него тоже ходят слухи. Предположительно, изначально именно Кадгар должен был возглавить экспедицию, но остальной совет был резко против. Вроде как леди Джайна и остальные были обеспокоены его состоянием здоровья, и я думаю это так, все же он прожил тяжелую жизнь, подробности которой можно найти в дюжине биографических книг. Интересно, он вообще когда-либо знал мир в своей взрослой жизни. Некоторые слухи, надо сказать, довольно безумны. Кадгар — погибель демонов, ученик одержимого Медива и лучше всех знает о опасности магии Скверны. Сплетни о том, что он баловался ею во время кампании на Дреноре, кажутся мне просто хулой. Как и то, что он, по неосмотрительности, виноват в том, что его главного помощника совратили демоны, а так же что у него маниакальное стремление подвергать всех неоправданным рискам и ужасным каламбурам. Ладно, в последнем, возможно, есть доля правды. Я до сих пор помню его речи во время выпускной церемонии в прошлом году… Тем не менее, я бы выбрал ужасные каламбуры Кадгара, чем нянизм Арклока. Конец записи.Приманка для приключения
Лагерь полностью установлен, маги поставили магическую сигнализацию на случай вторжения, если кто-то (неподалеку, через пролив, живут Врайкулы) попытается высадится на острове, хотя я слышал разговоры среди магов о том, что мало шансов, что это случится. Вроде как Врайкулы считают остров проклятым. И после всей работы, что мы проделали, нас все еще не пускают к порталу! Пока только архимаги и полноправные маги имеют право ходить к нему, и, если услышанные мною сплетни верны, даже они не рисковали из-за запрета Арклока пройти на другую сторону. Единственные кто там побывали, это посланные в качестве разведчиков элементали. Портал главная цель экспедиции, а Арклок не позволяет даже рассмотреть его вблизи! Похоже, что он рассматривает врата как какой-то особо большой снежный шар или что-то подобное, чем надо любоваться, а не рассматривать как объект исследования, который надо изучать и проводить опыты. Ну хотя бы не только мои товарищи по классу этим недовольны — другие архимаги и маги тоже. Я слышал, как Трант, Аркантий, Дикая Песнь и другие время от времени яростно спорят с Арклоком, иногда даже бросая презрительные взгляды на руководителя экспедиции, когда думаю, что он не смотрит. Тем не менее, они похоже куда более терпеливы, чем мы. Некоторые однако похоже посчитали более целесообразно посетить храм, хотя на этот раз это был маг из заклинателей по имени Шервин Гарсайд. Полуночные прогулки, очевидно, стали популярны даже среди элиты нашей организации. Он вернулся тоже на рассвете, встретив от Арклока такой же раздраженный прием, как и Нортон ранее. Очевидно, никто, кроме авантюристов и архимагов, не имеет права спускаться вниз, и то, первые потому, что у Арклока над ними мало власти. Честно, я завидую их свободе. Возможно, это мое призвание как карьеры и я стану тоже авантюристом… после того, как закончу обучение на мага. Во всяком случае, маги явно не ожидали такой резкой реакции Арклока, очевидно ставя себя выше «крестьян»… то есть я хотел сказать учеников. Как ни странно, но Шервин казался очень напуганным еще до того, как архимаг нашел его, и тяжело дышал, словно долго бежал. Когда его спросили о его бледном виде, Шервин заявил, что его напугало нечто… что было в гробнице. Шервин не рассказал нам о всяких шепотах и красных глазах, но вместо этого он утверждал, что постоянно чувствовал чье-то присутствие за своей спиной, от чего у него волосы встали дыбом, и они действительно такими были, когда мы его увидели. Тем не менее, всякий раз, как он оглядывался назад, он ничего не обнаруживал. Наконец маг оказался достаточно напуганным, чтобы решить вернуться назад в лагерь. Когда же до выхода из катакомб оставалось несколько сотен метров, он решил посмотрел вниз, на свою тень, используя магическое освящение. Шервин утверждал, что тень не была его собственной. Она была под неправильным углом, гораздо длиннее его тела и намного более громоздкой. Но самым жутким было то, что ноги тени были как у демона, изогнутые назад и с копытами. После этого маг помчался к выходу, словно ученик, увидавший впервые призрака. Честно говоря, я думаю, что он лжет. Я поговорил потом с авантюристами во время обеда, и они сказали, что у них не было никаких встреч внизу, хотя они ходили отдельно во время поиска сокровищ и артефактов. Киндихин и Гнили смеялись над самой идеей, что внизу может быть какой-нибудь демон, утверждая, что после Дренора у них на слуг Пылающего Легиона инстинктивный нюх. Я заметил, что Фабиано нахмурился, и спросил его. Он ответил, хотя и помедлил с ответом. Хотя жрец утверждал, что не видел какого-либо демона или что-то подобное им, но во время путешествия внизу был момент, когда он был один и тени словно… нерешительно распутались перед создаваемым его силой светом. Это однако продлилось всего мгновение, прежде чем жрец усилил сияние, и та повела как положено. Хейс считает, что внизу может скрываться пара призраков, уцелевших во время предыдущей зачистки Кирин-Тора. Лично я доверяю мнению авантюристов больше, чем мага. В отличии от большинства участников экспедиции у них был богатый опыт противостояния Легиону, и если кто-то из демонов скрывался внизу, они бы это заметили. Шервин же сражался только с Плетью и не сталкивался ни разу с демонами. Думаю он просто навоображал от страха, как Нортон. Подготовка к нашей миссии тем временем идет в соответствии с планом. Мы нашли как улизнуть ночью, чтобы нас не заметили. Арклок, возможно, и поставил все виды защиты, но он доверил многое нам, ученикам. В основном, конечно, всякую мелочь, но этого хватило, чтобы найти лазейку. Заклинания против маскировки конечно же сорвали бы любую попытку прокрасться под заклинанием, но оно работало только против магической невидимости, а не… технологической. Лабинк уверен, что его Стелсмэн 6000 позволит проскользнуть через периметр, не подняв тревогу, так как тут нету детектора против технологий (и действительно, зачем он нужен? Только гномы и гоблины используют технологии такого уровня, а Кирин-Тор нейтрален). Один из нас — Дейн или Глория — останутся позади на случай, если кто-то из архимагов решит проведать нас, не важно по какой причине, и наложат заклинание иллюзии на наши кровати, чтобы неопытному глазу казалось, что мы тут. Конечно они не смогут обмануть пристальный взгляд, только самый беглый, но для этого Глория или Дейн остаются тут, чтобы гарантировать, что наше отсутствие будет не так-то просто заметить. Они просто скажут, что мы крепко спим. Конец записи.Провал в памяти.
Дорогой дневник. Прошло два дня с последней записи. Я уверен, что вам интересно, что случилось с нашей экспедицией в катакомбы храма. Что ж, эта тема этой записи. Поначалу все шло хорошо. Абсолютно все. Как и предполагал Лабинк, детекторные заклинания не обнаружили работу его Стелсмэна. Так же нам повезло, что архимаги всей группой собрались в шатре Транта, споря о каком-то камне, который Трант нашел. Мы так же проскользнули мимо авантюристов, хотя у Кинди и была хитрая улыбка на лице, когда мы проходили мимо, словно она почувствовала нас. Думаю так и есть, она действительно могла, так как хотя нас от чужих глаз и скрывала невидимость, но у друидов все чувства обострены до нечеловеческого уровня. Однако она не остановила нас, да и действительно, зачем ей это делать? Если кто-то и мог понять нашу жажду приключений, то это другие авантюристы. Они не могли остановить нас больше, чем могли остановить свою собственную натуру. Мы добрались до самого входа в храм, когда Стелсмен отключился из-за израсходования заряда. Поспешно оглядываясь назад, ожидая услышать крики и звуки бегущих к нас ног, мы быстро поняли, что остались незамеченными (за исключением Кинди). Так что мы создали миниатюрный шары огня, чтобы у нас было немного света, и вошли внутрь храма. Я не могу даже начать описывать то, что мы там увидели. Это было воистину красиво, древние Калдораи умели делать прекрасную архитектуру. Мы шли по длинным извилистым коридорам, на стенах которых были картины небесной красоты, видели святыни со статуями жриц, что были словно живые, и даже атриумы, способные вместить в себя целую армию! И все же, хотя это и была небесная красота, она была повреждена. Бледно-зеленые отметины, оставленные демонами, покрывали многие стены. Местами мы находили темные следы, что могли быть кровью, пролитой жрицами, когда они пытались остановить Легион. Мы даже наткнулись на змеиный череп, без всякого сомнения принадлежавший одной из ужасных наг, что захватили это место, когда Иллидан ввел их, пока Кирин-Тор не изгнал их. Часть мест имела следы определенно более поздних строительных работ. Коралловые сооружения наг или следы трудов Хранительницы Эгвин, которая, по слухам, заключила где-то здесь в тюрьму труп аватары Саргераса (хотя это определенно не то, что мы ищем!). И хотя мы благоговели от увиденного, но нас подгоняло знание того, что до рассвета у нас есть лишь несколько драгоценных часов, так что мы решили разделиться, дабы охватить в своих поисках сокровищ как можно большую территорию. Мои двое друзей отправились исследовать правое и левое крыло храма, а я решил спустится в катакомбы. Я спустился по лестнице, ведущей в палаты жриц, восхищаясь статуей Элуны, которая была выше, чем шпили собора Штормграда. Именно там я и нашел артефакт у стены. Это была статуэтка высокой Калдорайки, одетой в священную мантию, что была куда наряднее тех, что я видел ранее. Эта статуэтка несомненно имела ценность для ночных эльфов. Я сразу же побежал к ней, но затем споткнулся о невидимое препятствие. Последнее что я помнил, то это как тени, хотя мой свет еще горел, сомкнулись вокруг меня. Следующее я помню, то это как я стою у входа, меня трясут, а вокруг полно обеспокоенных лиц. Затем Арклок допрашивает меня. Он спрашивал, что я помню, но у меня у меня просто не находилось слов, все что я мог вспомнить, то это тени. Архимаг выглядел обеспокоенным, но затем все же кивнул и разрешил мне несколько дней отдыха, прежде чем мое наказание начнется. Прекрасно, это та вещь, которую стоит ждать с нетерпением! Конец записи.Изменения.
Дорогой дневник. Что со мной происходит? Я собираюсь начать с поразительного признания — я считаю, что поход в Гробницу было самой лучшей идеей в моей жизни! Честное слово, я не думаю, что когда-либо чувствовал себя настолько живым! Может быть это из-за того, что я хорошо отдохнул, пока отлеживался после инцидента в гробнице. Или потому что от пережитого у меня адреналин в кровь ударил. Так или иначе, но я чувствую себя так, словно у меня есть сила сдвигать горы — и физически, и магией. Разозленных господин Арклок назначил мне дополнительную работу в качестве наказания за мое приключение. Это было то, что я должен был сделать, пока большая часть экспедиции, за исключением некоторых магов, кучки охранников, оставленных сторожить лагерь, и тех, кто отбывал наказания за различные проступки, как и я, отправилась к Замороженному Порталу. Работа заключалась в следующем: собрать и установить десять дополнительных уборных — все вручную, без применения магии, а затем наложить заклинания автоматического испарения отходов (поскольку никто лично не хочет иметь с ними дело), очистить запечатанную после неудачного эксперимента лабораторию архимага Транта, прибраться во всех палатках учеников, помочь Триш установить дополнительные палатки и сделать ужин для всей группы до того, как они все вернутся назад. Смысл в этом всем совершенно прозрачен. Никакого сомнения, такие задачи были придуманы как высшее наказание, ведь Кирин-Тор не использует телесные наказания, как менее цивилизованные народы Азерота. Нет, для активных и невероятно креативным умов Даларанских магов подобные утомительные и скучные задания считались самым страшным наказанием. Я выполнил все за пару часов. Это был триумф, который сразу же поднял меня в глазах одной из шишек экспедиции. Архимаг Трант, оставшийся в лагере, чтобы продолжить свои эксперименты, был в восторге от того, как быстро мне удалось выполнить свои обязанности. Без всяких сомнений, он ожидал, что моя работа будет неаккуратной и халтурной, а потому дважды перепроверил все, но его лаборатория была прибрана до блеска, обед великолепен, а заклинания, как утверждал Трант, по силе почти достигали уровня архимага. Трант похвалил мои старания и объявил, что моя штрафная работа завершена. Поблагодарив архимага за его доброту, я уже начал подумывать, как провести оставшиеся свободные часы, когда Тран нежно взял меня за руку и отвел в сторону, подальше от возможных посторонних ушей. «Я действительно крайне впечатлен эффективностью вашей работы, Стивен, и я уверен, что в вас скрыт большой потенциал. Возможно, если вы согласитесь, я мог бы помочь вам развить его дальше. Вы знаете, что сейчас мы пока только наблюдаем за порталом, но осталось недолго до того, как мы начнем эксперименты над ним! Я буду очень признателен за умелые руки рядом с нами, когда мы будем исследовать тайны нового мира!» Я должен признаться, я в тот момент не смог сдержать слезы благодарности и с радостью принял предложение Транта. Он улыбнулся в ответ, но настоял, чтобы я пока держал этот разговор в тайне. Наконец-то кто-то признал мои таланты. Трант более известен, чем Аркантий, который, хотя и хороший учитель, но имеет слишком много учеников, чтобы он мог сосредоточится на одном. Когда солнце начало садиться, а члены экспедиции начала возвращаться в лагерь, я решил закатить пир. Я загнал свою выносливость до того края, когда мои мышцы начали болеть, а так же объяснил лагерному повару, магессе Дейн Киндлберри, как приготовить вкусные Пандаренские специи, рецепт которых я однажды прочитал. Последовавший за этим праздник был полон восхитительных удовольствий и поистине замечательных разговоров. Казалось что каждый хотел поговорить со мной, и когда мы разговаривали, я почти всегда знал, что и когда надо сказать. В ту ночь я завел немало новых друзей, и, возможно, будущих друзей другого рода, если эти подмигивающие взгляды Фаэренны Звездного Блеска и Джотин Азурной Гибели значили то, что я подумал. Только трое смотрели на меня не с восторгом, как остальные — Арклок, которого похоже был недоволен тем, что я так быстро управился с моим наказанием (а еще моими аппетитом — он заявил, что я съел в четыре раза больше, чем должен), жрец Фабиано Хейс, рядом с которым я почему-то чувствовал себя некомфортно, и вечно ревнивый Нортон. Конец записи.Подслушанное совещание.
Наконец нам, ученикам, была предоставлена возможность увидеть вблизи саму цель этой экспедиции: Замороженный Портал! Это, казалось, заняло целую вечность. Арклок, осторожный до безумия, по моему проверил каждый сантиметр врат и земли вокруг него, прежде чем неохотно и под давлением Транта и Аркантия дать разрешение устроить ограниченную экскурсию. Я должен подчеркнуть факт того, что это было сделано «неохотно», так как сам слышал, как они трое горячо спорили об этом в шатре Арклока. Я… должен отметь тут кое-что еще. Я услышал этот спор когда я обедал с моими друзьями Дейном, Глорией и Лабинком. Когда я напряг свой слух, чтобы вслушаться в разговор, трое моих друзей продолжили свой собственный, словно не могли услышать гораздо более важные дебаты, происходящие всего через несколько палаток от нас. Наконец, раздраженный, я попросил их помолчать, так как слова архимагов были куда важнее слухов о возможных отношениях между Фаэренной и Джотин (хотя я определенно был заинтересован в том, чтобы вернутся к обсуждению этой комбинации позднее). В замешательстве троица сидела молча, как я и просил, и в течении нескольких мгновений я мог отчетливо слышать непрерывный спор между архимагами, а именно изливание парой несогласных своего разочарования из чрезмерной осторожности Арклока и его ответный гнев (мне казалось, что я чувствовал эту эмоцию физически) с тем, что кто-то впутал детей в секретный проект и не думает о безопасности. Затем Дейн нерешительно прервал меня. «Я ничего не слышу, а кто-нибудь из вас?» Раздраженный снова, я был на грани того, чтобы обвинить его в том, что он глухой, когда двое других также кивнули. Теперь я был сбит с толку, так как неспособность Дейна и Глории услышать разговор я мог еще объяснить, но вот Лабинк должен был иметь слух куда лучшей, чем у меня, так как у него был экспериментальный гномский ушной имплантант, благодаря которому его слух всегда был лучшим в классе (за счет случайного, время от времени, сокращений и расширений уха). И все же смятение быстро сменилось раздражением — воистину, слишком сильным. Я назвал их всех троих глухими идиотами и спросил, как, имп их подери, они сумели пройти вступительные тесты, если они не могли услышать слова наших преподователей? На мгновение они были поражены моей вспышкой (как, честно говоря, и я сам), прежде чем нанести ответный удар, назвав меня «шизофреничным психом», словно голоса, которые я слышал, были только в моей голове. Наконец я не выдержал и вытащил всех троих из палатки, после чего сердито указал на шатер Арклока. После минуты ожидания, за время которой мои разозленные друзья даровали мне больше оскорбительных титулов, подол шатра распахнулся и мои компаньоны мигом заткнулись, когда выглядящие усталыми и раздраженными Трант и Аркантий, лица которых тем не менее были полны триумфа, вышли из шатра не оглядываясь назад. Какое-то время все стояли в ошеломленном молчании. Я позволил им это, греясь в своем чувстве триумфа, которое разожглось до чрезмерного уровня, словно я лично убедил Аркантия, хотя этого конечно же было не так. Удовлетворённый, казалось тогда, победой, я повернулся к ним, прошлое раздражение смылось мощным потоком самодовольства. Я был встречен смущением, удивлением и, хотя это было едва заметно, легким страхом. Естественно я спросил в чем дело. «Стивен, палатка защищена заклинанием обнуления звука» — сказала Глория, слегка колеблясь. — «Ты не мог услышать ничего из того, что там происходило». Ошеломленный, я предположил, что, возможно, заклинание было отключено, на что мне ответили, что никто из них ничего не слышал. Быстро пробормотав заклинание обнаружения чар, я увидел, что защитные заклинания на шатре архимага все еще активны. К нашему старому разговору мы так и не вернулись, и когда мы погрузились в беспокойный сон, я все не мог не думать о произошедшем, а потому стал проверять свою странную новую способность. И оказалось, что я мог услышать не только то, что было в шатре Арклока. Я мог слышать, как Нортон ругается, проклиная себя за неудачу потерять палочку учителя Аркантия, Фаэренну и Джотин, шепчущие друг другу всякое и дюжину прочих ночных разговоров. В этом странно признаваться… но я думаю, что я могу чувствовать их эмоции. Звучит безумно, и я не решался сперва записать об этом, но честно говоря, я не могу об этом прекратить думать. Когда я слушал Арлока, я чувствовал его подавляемое раздражение и гнев, а затем почувствовал восторг, исходящий от Транта и Аркантия, до того, как они что-либо сказали. Я чувствую их даже сейчас, это нервное возбуждение архимага Транта, затянувшееся разочарование Арклока, похоть Фаэренны и… Ой. Вот это да! Что ж, это слух только что подтвердился. Я не знаю о чем еще написать, и, честное слово, я из-за всех сил пытаюсь справиться со своей новой силой, но это сложно, когда «чувствуешь» пару похотливых высших эльфиек рядом. Мне надо идти сейчас, но будьте уверены, я с нетерпением жду возможности изучить эту новую способность в ближайшее время. Конец записи. На следующей странице множество надписей на незнакомом языке. Особенно выделяется несколько символом (в том числе такие как искажена восьмерка или три круга составленных в треугольник), включая восьмиконечную звездуБезумное видение
Я надеялся, что с этой записью в журнале я смогу дать больше ответов и вам, и себе. Увы, эта надежда не сбылась сегодня, так как этот день стал самым страшным и странным за всю мою карьеру в Кирин-Торе. День начался довольно хорошо, поскольку, как и было обещано, Арклок согласился устроить нам экскурсию. И конечно же, нас, учеников, перед этим нагрузили различным грузом и приказали отнести их к вратам. Но к этому мы уже привыкли, в конце концов таков плюс статуса архимага — вы можете полностью сконцентрироваться на самом важном для вас, оставив всю менее важную и физически выматывающую работу тем, кто стоит ниже вас. Прямо сейчас мы переносили кучу различного оборудования для изучения «Замороженного Портала». Лично я например нес корзину со множеством защитным очков, позволявших, как мне объяснили, увидеть потусторонний мир во всей его красе. Пока мы шли, я заметил, что все маги и архимаги вырвались вперед, в то время как мы, ученики отстали. Прошло совсем немного времени, пока я не заметил, что другие ученики отстали еще больше, но это было е из-за того, что мы шли в гору. Нет, они намеренно старались держаться подальше от меня. Это началось еще утром, с шепота того, кто я думал, был выше этого — Дэйн. Он говорил это, думая, что я не смогу это услышать, хотя я ему совсем недавно доказал, что мой слух бесконечно далеко превосходит его. Его действия уже сами по себе были достаточно оскорбительными, но он видимо не мог, не добавить такие слова как «слышит голоса в своей голове» (и это после того, как я доказал, что это не так!) и «психически неустойчивый». С последним можно было согласиться, так как сами понимаете как я себя чувствовал, когда мой друг говорит такое обо мне, находясь в ПРЕДЕЛАХ СЛЫШИМОСТИ! И снова моя эмоциональная эмпатия поразила меня. Я чувствовал их настороженность, недоверие, дискомфорт и даже жалость или беспокойство. Коллективные эмоции пересилили мои собственные и угрожали захлестнуть меня словно волна сушу. Один, однако, выделялся. От Оливера Нортона, который шел ближе всех ко мне, я ощущал только радость, издевку и чувство торжества. Если эмоции других можно было охарактеризовать как подогретый суп, то его как кипяток и его эмоции вскоре подавили мою способность чувствовать другие. Я знаю, что я еще не объяснял в этом дневнике, почему я ненавижу его, хотя я делал это в предыдущих. Чтобы сэкономить время, скажу прямо, что мы никогда не ладили. Он просто действительно… странный. Как правило, он очень эмоциональный парень, который часто дулся на нас, постоянно обвиняя нас в насмешках над ним за его спиной. Он обвинял нас даже тогда, когда мы на самом деле его не дразнили. Он увлекается странными вопросами, такими как «академическое» изучение чернокнижия и некромантии (небольшой факт, это уже привлекло внимание к нему учителей), и, я готов поклясться, именно он нервно хихикнул, когда нам описывали гибель Терамора. Его чувство торжества становилось моим, словно я этого заслужил, так что я не выдержал. Серьезно, как он посмел?! Я бросил на Нортона полный ненависти взгляд. «Не пялься на меня, урод». — прошептал я ему. Он громко рассмеялся. Остальные это заметили и остановились. «И ты меня так назвал? Это не я, кто слышит голоса в голове и кидается на своих друзей, словно какая-то орчиха в период течки!» Это был не самый лучший ответ, но я мог почувствовать, как он нашел отклик среди моих друзей. Я почувствовал страх, потому что знал, как устроена иерархия общества среди подростков и как легко можно потерять дружбу и свое положение. Я уже мог отчетливо видеть его мелочное желание подняться выше меня и сделать меня «главным уродом». Я открыл свой рот для ответа — и мой язык, казалось, начал двигаться сам по себе. Я имею в виде, я действительно не знаю, почему я сказал то, что я сейчас запишу. «О маленький козлик, ты похоже хорошо осведомлен о племенных делах орков, не так ли? Ты узнал об этом, когда твоя мама продала себя одному из них в обмен на теплое одеяло из волчьей шкуры во время ужасной снежной бури? Хотя…» — я резко окинул его взглядом с ног до головы — «судя по твоей внешности, это было не первый роман твоей мамы с орками». В толпе раздались слышимые вздохи, а я чуть не согнулся пополам, почувствовав внезапно вспыхнувшую горячую, совершенно чистую и незамутненную ненависть, что не была моей. В следующий миг я действительно согнулся пополам, когда кулак труса врезался в мою челюсть и сбил меня с ног. Я взглянул на Нортона. Слезы гнева или унижения стекали по его щекам. «Возьми свои слова назад, ты тупорылый кусок…» Я собирался приготовиться к бою, но, как ни странно, моя правая рука вместо этого сжалась на одних из очков, что я нес. Это было снова странно, потому что моя рука двигалась сама по себе. От дальнейшего меня спас чужой голос. «Что тут происходит?» Я обернулся и увидел, как троица магов во главе с учителем Аркантием, идут к нам. Я подавил мелочное желание сказать правду и поэтому выкрикнул в ответ следующее: «Все в порядке! Я просто упал.» Даже на таком расстоянии я мог увидеть скептицизм на лице Аркантия, но, прежде чем они задали больше вопросов, я поднялся и, подобрав корзину, пошел дальше, пытаясь подавить свое желание мести и эмоции, что текли через меня, как мои собственные, так и чужие. Я мог чувствовать страх за моей спиной, подозрение и беспокойство впереди, а также унижение и ненависть от того, что шел рядом со мной. Наконец-то мы дошли до портала, и на мгновение мое сознание очистилось от всего перед тем, что я увидел. Это был массивные врата, похожие на те, что использовал Кирин-Тор, но гораздо массивнее, размером с большую гостиницу в нашем городе. Энергия портала быстро кружилась, смазывая то, что находилось с другой стороны, но из нее исходил ощутимый холод, словно я стоял перед морозильником. Однако, к моему немалому изумлению, в непосредственной близости от портала росла причудливая растительность. До этого я тут редко видел ее, как двойную голубую луну на севере, к тому же, учитывая, что портал, как я слышал, ранее был скрыт под землей, а исходящий из портала холод и тень храма, закрывающая большую часть времени дня солнце, то возможности цвести у нее были крайне ограниченными, а она так разрослась за короткий срок. К тому же она была крайне разнообразной. Тут были растения не только из тех, которые я узнал во время стажировке в Нордсколе, но и те, что, я мог поклясться, относились к более умеренному или даже тропическому климату. Кроме того, насекомые летали вокруг зарослей, совершенно не страшась холода, что было редкость для ледяного севера. Хотя они были куда больше, чем даже те, что водились в тропиках, и что-то мне подсказывало, что они были каким-то образом изменены. У некоторых было больше крыльев или дополнительные рты в тех местах, которые не имели никакого смысла, например хвост. Аркантий махнул рукой в сторону портала. Как вы может видеть, студенты, энергия портала совершенно не похожа на энергию, исходящую из Темного Портала. Как мы знаем, энергия Дренорских врат… то есть я иммею в виду Дренорских врат нашей вселенной, а не другой, приносит только смерть и запустение, превратив земли вокруг них в то, что мы сейчас называем Выжженными Землями. В отличии от них, этот портал порождает жизнь в ослепительном и, по обычному, невозможном разнообразии. Аркантий подошел ко мне и взял очки из корзины, которую я нес. «Благодаря нашей гениальной Триш Уизглэджетт у нас есть средство, чтобы пронзить взором физические границы и исследовать метафизическую сферу, что лежит за ними. Я могу вас заверить, что-то, что вы видите сейчас, покажется вас серым и скучным по сравнению с тем великолепием, что вы увидите, взглянув сквозь завесу!» Ученики и маги с нетерпением начали разбирать очки из корзин, и Нортон сделал паузу, чтобы мельком взглянуть на меня с презрением, когда он брал свои. Затем, словно нетерпеливые дети перед клеткой с очаровательным животным внутри, все собрались вокруг самого портала. Из десятков ртов донеслась смесь вздохов, восклицаний и слов благоговения и удивления. Некоторые говорили о закрученных разноцветных ветрах, словно о радуге, смешавшуюся в ураган. Другие говорили о ярких гобеленах, механизмах, кружащихся пятнах смесей, что ослепляли своим ярким светом. Я не говорил о том, что видел. Перед моим испуганным взором я увидел огромный аквариум, небесный океан, заполненный до краёв экзотическими существами, свободных от ограничений земли внизу. Тем не менее, это были не яркие, красочные коралловые рифы Вайш’ира, и тут не плавали среди рифов туда-сюда какие-нибудь игривые рыбки. Нет, это были адские твари, сродни рыбам из глубоководья, но со злобой, которую не найти даже среди тех странных созданий. По небу плавали смутно различимые красные двуногие существа, преследуя мерцающих аморфных светлячков, существ, которые мне по какой-то причине казались смутно похожими на людей, особенно когда переставали двигаться и начинали напоминать людей фигурой. Может это призраки? Иногда одно из этих двуногих ловило одного из духов и пожирало его с невероятной жестокостью, делая океан вокруг еще более красным. Однако эти кровавые акулы были не единственными, кто населял это небо. Массивные бегемоты из какого-то грязного зеленого вещества, похожего на гной, плыли по небу, иногда цепляясь за кристаллические рифы, от чего те вонзались в их кожу и разрезали ее словно коса траву, от чего из фигур лилась грязная зеленая кровь, словно нефть из гномского танкера. Те духи, что были пойманы бегемотами или оказывались задеты их кровью, становились болезненно бледно-зеленого цвета. Другие духи пытались найти убежище на изрезанном кристаллами дне только чтобы кристаллические рифы меняли форму и проглатывали их. Смутно похожие на ракообразных фигуры исполняли захватывающие дух танцы, притягивая к себе каждого, чей взгляд сумели поймать и вознаграждая тех, кто слишком близко приблизился, смертельными ударами своих клешней. Пока мои глаза путешествовали по небу, я почувствовал, как у меня в животе возникло ощущение, словно там поселилась змея, которая теперь скручивается в клубок, чтобы скрыться от чужих взглядов. У меня возникло острое желание отвести взгляд, чтобы эти потусторонние хищники не обратили на меня свой голодный взор. Я нерешительно отступил назад и снял очки. Арклок, который стоял в стороне и наблюдал за нашей реакцией, с беспокойством посмотрел на меня. Но его внимание ко мне быстро исчезло, когда послышались пронзительные крики, мигом оторвавшие всех от их занятий. Нортон лежал на земле, хрипя и бледный, словно простыня. Когда Арклок и другие бросились ему на помощь, парень начал мучительно стонать, потом громко вскрикнул, а затем, как только инструкторы добрались до него, рассеялся таким смехом, что должно быть каждый волос на моем теле (и, вероятно, другие тоже) встал дыбом. Наконец, Арклок сорвал очки с его лица. Мы вернулись сразу после этого в лагерь, все были очень потрясены произошедшим. Сейчас, когда я слушаю, как Хейс шепчет Нортону, когда он призывает Святой Свет, что бы помочь, когда я слушаю, как Арклок отчитывает Аркантия, и когда слушаю, как другие ученики взволнованно и испуганно рассказывают о событиях этого дня, и я шепчу только одну молитву. Я молюсь Свету, чтобы никто не понял, что Нортон надел очки, которые я держал в руках. Конец записи. Следующее написано большими буквами на всю страницу: СВЕТ ТЕБЯ НЕ УСЛЫШИТ, В ОТЛИЧИИ ОТ МЕНЯ.Тайные эксперименты.
С момента инцидента у портала прошло уже два дня, в течении которых нас, учеников, держали фактически запретными в лагере. «Для вашей же безопасности» — так сказал Арклок. Честно говоря, никто из учеников совсем не в обиде на это. На самом деле, все кажутся крайне потрясёнными произошедшим. Нортон все еще находится в коме и не перестает стонать о монстрах в небе. С моим странно усиленным слухом я легко могу услышать каждый его лепет, каждый крик о монстрах, которые он издает в присутствии жреца Фабиано. Несмотря на всю неприязнь к нему, мне жаль Нортона, но я не могу не почувствовать облегчение, что никто не заметил тот факт, что Нортон одел те самые очки, что я сжимал в руке во время стычки с ним. Кроме того, по какой-то причине, я не могу долго находится рядом с Фабиано Хейсом и совершенно не понимаю почему. Жрец всегда был добр ко мне и я наслаждался, слушая его рассказы во время ужина. Тем не менее сейчас, когда он оказывается рядом со мной, я чувствую тошноту в животе и испытываю ощущение, словно внутри меня что-то сжимается, словно там змея, что сворачивается в кольцо, дабы другой хищник ее не заметил. До сих пор я оправдываюсь самого себя, когда это необходимо, что у меня болит живот, но я не уверен, что эти отмазки будут долго работать. Но есть одна вещь, что принесла мне облегчение; Сегодня я начал работать с архимагом Трантом, помогая ему изучать тайны иного мира. На данный момент мое ученичество будет держится в секрете. Трант не уверен, что Арклок одобрил бы его после инцидента у портала, в то время как Аркантий — хотя он и добрый учитель — мог бы почувствовать себя ущемленным, если бы узнал, что его коллега ворует у него учеников. Так что я направился к Транту когда солнце уже садилось, предварительно сказав своим соседям по палатке, что я иду встретиться с одной ученицей. С этим проблем не было, так как указанные соседи — Глория, Дейн и Лабинк — стали относится ко мне с большой настороженностью после инцидента у «Замороженного Портала», и не были склонны подвергать сомнению мои действия, по крайней мере вслух. Трант так же сказал, что наши встречи пока будут короткими из-за риска, что их обнаружит Арклок или кто-то из других магов. Когда я прибыл в шатер архимага, я обнаружил, что Трант весь извелся от нетерпения, ожидая меня, чтобы начать эксперименты. Сам же я был потрясен количеством открывшихся моему взору устройств и механизмов в его шатре, и вслух спросил, нахожусь ли я в лаборатории мага Кирин-Тора или в инженера Гномрегана! Трант в ответ рассмеялся и кратко рассказал о своих партнерских отношений с одним известным лидером Гномреганских гномов, чья звезда быстро поднялась на Дреноре. Пока он говорил, я пытался взглядом понять, для чего все эти машины были нужны. Поначалу было трудно понять предназначение некоторых, например кучу трубок и цилиндров, через которых по кругу прогоняли воздух. Я решил спросить об этом. «Ах, это магический воздух из другого мира, который, похоже, никто не может согласованно описать! Я послал элементаля собрать немного него пару дней назад. Ранее я пытался хранить его в отдельных сосудах, но в каждом случае стеклянные сосуды нагревались, расширялись и в конченом счете трескались. Это, как ты можешь видеть, первый удачный результат по хранению, не приводящий ко взрывам, когда берешь его в руках!» — Трант указал на шрамы на левой руке, очевидно полученный из-за осколков стекла. Пока я изучал основные цилиндры, я заметил, что трубы меньшего размера, чем те, через которые прогоняли воздух, вели к другим цилиндрам. Я с нетерпением глянул что там, так как они были более крупные, чем другие и увидел, что в них находится несколько различных растений. Все они были, как бы это сказать… довольно жуткими, чем любые растения, что я встречал до этого на Азероте. «Это растения, которые растут у портала. Ты должно быть видел их перед инцидентом. Я держу их в лабораторных условиях, фильтруя воздухом из другого мира, потому что наш воздух кажется… слишком недостаточным. Мне сложно описать это, но похоже что чистый воздух Азерота, без воздействия «ветров магии» не дает им необходимого питания, чтобы суметь прожить долго». «Невероятно!» — я воистину чувствовал себя глубоко очарованным. Глубоко в животе я почувствовал, словно что-то начало двигаться, словно оно просыпалось, дабы послушать наш разговор. Тогда то мои глаза и обратились к большому зеленому камню размером с два моих кулака, окруженный защитным стеклянным куполом, размером с меня самого. Видя куда я смотрю, Трант начал объяснять. «Это камень, который мы нашли возле портала на другой стороне. Если ты наденешь защитные очки — хотя лучше не стоит, учитывая тот инцидент с твоим бедным коллегой — ты увидишь, что буквально кипит той же магической энергией, что и Ветра. Я считаю, что точно также, как и наш собственный воздух можно через конденсацию превратить в воду, так и какой-то похожий процесс может происходить с Ветрами Магии, после чего полученная жидкость затвердевает из-за холодного климата и превращается в подобный камень. Я чувствовал себя невероятно возбужденно, просто глядя на камень. Как будто я был гномом или гоблином, а камень был реактором моей машины. Я чувствовал непреодолимое желание просто стоять рядом и греться в его сиянии. Архимаг, однако, словно профессор, поглощенный объяснением урока, поначалу не заметил этого, пока я не обратил на это его внимание. «Учитель Трант, вы чувствуете энергию, исходящую от камня? Я никогда не чувствовал ничего подобного!» Трант запнулся, а затем задумался, прежде чем счастливо улыбнуться и кивнуть. «Ты прав. Если подумать, то возле этого камня я чувствую себя более энергично, словно я снова моложе двадцати. Более того, я чувствую, что камень отлично стимулирует мышление, развивая креативность! Вот, подойди сюда, я покажу тебе некоторые из моих экспериментов, которые я провел за последнюю неделю!» Он указал два стеклянных контейнера, стоящие в углу шатра. В одном из них было растение, разросшееся настолько, что стеклянный контейнер — ростом почти с меня — казалось, едва вмещал его! В другом была большая крыса, размером почти с собаку, и у которой было четыре дополнительных ноги. «Осторожно используя магические инструменты, я смог отколоть крошечные фрагменты камня. Затем я еще сильнее измельчил их и добавил в пищу крысе и в воду, которым поливал растение. И всего за один день я стал свидетелем потрясающих изменений у них обоих!» Я присмотрелся поближе, тоже очарованный неестественными изменениями, которым подверглись подопытные существа. Тем не менее, я должен признаться, что крошечная часть меня чувствовала себя немного неловко. Крыса казалась неестественно голодной, в то время как у растения… как бы это лучше описать… были рты в разных местах. И оно было плотоядным, так как я заметил дергающиеся конечности насекомых в некоторых из них. Однако мой разум быстро успокоился, словно это было чем-то естественным. У меня возникла идея, которая, оглядываясь сейчас назад, совсем не понимаю, почему возникла и почему я так хотел донести ее до Транта. «Это все потрясающе, магистр Трант. Но я думаю, что мы может проводить более смелые эксперименты! Что если мы используем камень в качестве энергии для нашей магии… или даже как компонент для боевых эликсиров! Я думаю, что если магический воздух может превратиться в жидкость, а затем и в камень, то мы почему мы не можем и наоборот, расплавить его?» Трант посмотрел на меня с удивлением, но затем улыбнулся и сказал, что он определенно поступил правильно, когда решил сделать меня своим помощником! Затем мы провели следующие пять минут, обсуждая потенциальные методологии и эксперименты, прежде чем Трант был вынужден прерваться; к его шатру приближался Арклок, который хотел что-то обсудить. Поспешно выведя меня через задний вход, он пообещал напоследок, что мы продолжим эксперименты завтра, после того, как он попробует растопить «камень» или «зеленый камень», или-как-еще-хотите-его-называйте. Еще один странный случай произошел после того, как я закончил у Транта. Пока я шел к своей палатке я прошел мимо палатки Фаэренны Звездного Блеска и Джотин Азурной Гибели и услышал, как они говорят обо мне. Они ни разу не упомянули имя, но контекст разговора — быстрое упоминание инцидента в гробнице, мой рост популярности и предполагаемые изменения в личности — не могли оставить каких-либо сомнений относительно личности обсуждаемого. Насмешливым тоном, поскольку я хорошо помнил их подмигивания в тот вечер, я сказал им, что, если я привлек так много внимания, что если я привлекаю к ним так много внимания, то возможно они предпочли пару «личных сессий», как выразился бы Трант. Моя улыбка тут же пропала, когда их лица исказились от выражения полного шока и растерянности. Очевидно же, что они говорили между собой на талассийском, и я обратился к ним на это же языке… с совершенным произношением. Я никогда не изучал талассийский. Сейчас не могу заснуть. Мой разум переполнен… перспективами. Мог ли тот светящийся камень или портал, откуда он был доставлен, быть ответственным за ту волну перемен, что постигли меня. Честно говоря, это несколько волнует меня, сколько пугает. Если я не смогу овладеть этими новыми силами, то у меня будет слава как у экспонатов цирка уродов Фестиваля Темной Луны. Если же я смогу — а так же смогу продемонстрировать другим их пользу — то мое имя будет удостоено чести светиться среди лучших из лучших, как у тех, кто первым прошел через врата Дренора или чемпиона, что вонзил свой клинок в Короля-Лича. Конец записи.Взрывная ночь.
И снова привет дневник. Я делаю эту запись раньше, чем планировал. Я записываю все это в ту же ночь, во время которой писал предыдущую. Стоило мне уснуть, час назад, как через несколько минут проснулся от взрыва. Шатер Транта горел, и горел явно от взрыва, который меня разбудил. Окружившие горящий шатер маги призывали воду, но по какой-то причине вода, казалось, только питала пламя, которое приобрело жутковатый зеленый цвет. Видя тщетность обычных методов пожаротушения, Арклок использовал магию, чтобы накрыть огонь магическим барьером, не пропускавшим воздух. И истощение кислорода оказалось более эффективным. Я боялся, что с Трантом случилось худшее, но к счастью я недооценил скорость реакции моего тайного учителя. Хотя его и сбило с ног, он успел создать магический щит вокруг себя и большей части лаборатории, в результате чего он и лаборатория сумели уцелеть. Трант казался еще более растерянным, чем остальные. Он громко утверждал, что с ним все в порядке, хотя следы ожогов на его левой руке говорили об обратном. Арклок хотел, чтобы жрец-авантюрист осмотрел рану, но только чтобы натолкнуться на злобный отказ от другого архимага — и глядя на реакцию Транта, у меня возникла жуткая догадка. Трант потом разрешил некоторым магам помочь в уборке того, что осталось от его шатра и поставить новый, хотя никому не разрешал подходить к зеленному камню. Я понял чего он хочет и потому остался ждать неподалеку. Когда все разошлись, я подошел к Транту. «Учитель, что случилось?» — спросил я. Трант обернулся, его глаза сияли от волнения, на грани мании. «Эксперимент, парень, ты был прав! Когда ты ушел, я решил проверить некоторые из твоих идей, и во имя света, ты был прав! Я держал камень в одной руке — в перчатке, не волнуйся — а затем попробовал создать пару простейших заклинаний! Я создал огненный шар размером с лошадь за пару секунд, когда обычно для такого требуется куда больше времени и сил! Я не могу дождаться, чтобы поэкспериментировать с более могучими чарами в более безопасной обстановке…» Я взглянул на последствия взрыва, и Трант, хотя и был погружен в самого себя, похоже заметил мой взгляд. «О нет, это результат моего другого эксперимента, где я совершил ошибку. Я попытался растворить камень, чтобы создать экспериментальный эликсир, чтобы проверить его на грызунах его эффективность. Его мутагенные свойства делают его пока слишком рискованным для использования в полевых условиях, но при дальнейшем тестировании я уверен, что мы сможем устранить вредоносные элементы.» Он направился к своей лаборатории, явно намереваясь продолжить эксперименты, пока вдохновение не исчезло. Перед тем как уйти, я задал последний вопрос. «Учитель, что случилось с вашей рукой?» Он взглянул на нее, словно впервые заметив, что с ней что-то не так. Сначала я подумал, что там ожоги, но сейчас видел, что это не следы от огня, а чешуя, похожая на змеиную. Я мог четко рассмотреть отдельные чешуйки на человеческой коже Транта. Он повернулся ко мне и дрожащим голосом ответит. «Я не знаю». Я не буду отрицать, эти слова все еще преследуют меня. Меня преследует так же вид растения, которое стало плотоядным, меня преследует злобный взгляд крысы, и меня преследуют мрачные мысли, когда я оглядываюсь назад, я рассматриваю свои феноменальные способности и силу, полученные неделю назад. Когда я писал об этом раньше, я был взволнован от перспектив, лихорадочно желая изучить эту новую форму магии, позволявшей обходить языковые барьеры и чувствовать эмоции других. Тем не мне сейчас, обдумывая все это по новой, становится все более очевидно, что у этого нового дара есть темная сторона. В голове возникла дерзкая догадка и я закатал левый рукав, после чего стал выискивать мутации. Не найдя ничего, я разделся и стал искать их на всем теле. Я чуть не вздохнул с облегчением, пока не заметил слабую гравировку, бегущую по моей груди. Там, где было мое сердце, было одно слово, которое не поддавалось переводу. РОКАЛ’ЕБ Во имя света, что со мной происходит?! Завтра мне нужно будет принять решение. Буду я дальше изучать мои изменения или мне стоит обратиться к мистеру Хейсу?Захватчики из другого мира.
Текст неровный, его явно писали на ходу. Я решил сегодня обратится к жрецу, но на это совершенно не оказалось времени. Буквально через полчаса, после того, как я уснул, нас разбудил сигнал тревоги, поднятый охраной у портала; что-то приближалось с другой стороны! Пришельцы из другого мира! Я был так взволнован, что забыл о всех бедах этой ночи. Я бросился к порталу, в восторге от возможности встретиться и научиться новому у неизвестных существ из иного мира! В результате я испытал двойное разочарование. Это не были пришельцы. Это были люди, хотя и из другого мира. Эти… я с трудом могу называть их «людьми», этих гротескных чудовищ с мутировавшими мускулами, уродливыми лицами и пылающих агрессией, словно орки Старой Орды из дедушкиного дневника. Есть кое-что, что ты должен знать, читатель, если мне повезет и хоть кто-то это прочтет. Эти незнакомцы находятся вне мира или разума. Я, возможно, немного знаю о светящемся камне, погубившем Транта, но сейчас я уже осознаю его влияние, и эти «люди» ещё более испорчены им, чем та крыса или растение. Мы сражались, конечно же, убили больше, чем они нас, хотя это и не заставило их остановиться. Я сам, должно быть, убил пару десятков, переплюнул всех в моем классе, да и среди старших должно быть тоже. Эти странные силы теперь просто пылают и моя грудь болит, будто что-то пытается вырваться из нее во внешний мир. Арклок и те немногие, которые остались в живых, сейчас умирают, чтобы мы могли вернуться в Даларан. Я сожалею о каждой жалобе, которую я когда-либо сделал на него. Мне сейчас только нужно добраться до его шатра. Нужно обрушить мощь Кирин-… Здесь запись обрывается, дальнейшее записано темно-красным и иным, более аккуратным подчерком. Моему сосуду. Честно, я был бы рад позволить твоей душе еще немного пожить, разум сосуда. Чтобы смотреть с интересом, как твой род трудился, пытаясь постичь загадки, что находятся за пределами их понимания. Чтобы развлечь себя, когда ты изо всех сил пытался понять изменения, которые поразили твое тело. Чтобы порадоваться, когда твои едва заметные действия приносят гибель все большему количеству окружающих. Чтобы, наконец, покинуть тебя, словно новорожденный утробу матери, когда я не смогу больше развлекаться на летающем камне, который ты называешь магической столицей этой планетки. Но этому не суждено было произойти. Вини себя, если можешь. У меня нет желания вступать в противоречие с тем, что в вашей сфере может означать божество. Пока еще нет. Ты бы погиб прежде, чем просьба о спасении покинула бы твои уста, если бы ты отправился ко святому человеку. Вини обстоятельства, если хочешь. У меня не хватало сил, чтобы скрывать от обитателей этого мира знание о присутствии меня и моего рода здесь. Ты дал мне возможность позаботиться о том, что этого пока не произойдет. Вини судьбу, если посмеешь. Это был Изменяющий, кто привел легионы северных вырожденцев, что с воем сейчас изливаются из варп-врат. Изменяющий снова направил мою руку, в который уже раз. Вини всех, кроме Бе’лакора. Мое право, мое заявление на твою душу — это право льва на газель; акулы на выпавшего за борт моряка. Я получил это право в тот момент, когда ты глупо решил поискать славы в этих катакомбах. Но я не лишен щедрости. Вот мой дар, награда за то путешествие, которое ты совершил ко мне. Смертная слава — это ложь. Иллюзия, коей рожденные-во-плоти пытаются придать смысл своему ничтожному существованию. Но моему роду очевидна правда. А она в том, что история смертных слишком мимолетна, словно трепещущее пламя перед великой бурей. Вся твоя слава и позор. Достижения и провалы. Все это ложь. Простое мелкая искорка, живущая мгновение, в глазах бессмертных. Даже в расчете на материальную вселенные, она меньше, чем капля воды в бесконечном океане. Позвольте мне рассказать о моей собственной истории, дитя. Множество рас погибло от моей руки; целые эпохи были вычищены моим клинком. Я принес им меч, а затем принес факел, и оставил позади лишь пепел от того, что смертные называли «культурой» и «хрониками». Их боги и города. Легенды и сказания. Надежды и амбиции. Все это стало пылью, разносимое ветрами эфира, словно песчинки южными ветрами. Кто сейчас из смертных вспомнит о Хароне Всаднике? О том, кто возглавлял миллион гремящих копыт по Равнине Сломанных Судеб — последняя тщетная попытке Истинных Кентавров закрыть то, что никогда не будет снова закрыто? Помнят ли они Урду, королеву Червей, которая проглотила целиком Крепость Вечности, или Чакпата, императора саранчи, чей род когда-то застилал солнце? Помнят ли они десятки рас, с которыми когда-то делили свое царство? Нет? Никто? Это потому, что смертные не способны что либо надолго запомнить. Расы, еще не уничтоженные опустошительным пришествием моего рода, не помнят их. Только в единичных сохранившихся записях на выцветших каракулях и в самых старых легендах некоторых народов еще остались ничтожные частички правды. И только через мою легенду их история известна, потому что я их убийца и победитель. И именно здесь ты достиг бессмертной славы в своем мелком стремление к известности, дитя. Я всегда буду помнить тебя. Буду помнить как первую душу этой материальной вселенной, которую поглотил Бе’лакор, Первый Проклятый, ТОТ-КТО-БУДЕТ-ПЯТЫМ!